Текст книги "Год Дракона"

Воздух, подумала Елена, прижимая всхлипывающего мальчика к себе. Господи, воздух. Дышать. Можно дышать! Неужели я выбралась?!

– Всё, – Елена чуть повернула голову к охраннику, борясь с подступившей опять тошнотой. – Дальше я сама.

– Зла не держите, госпожа Томанова, – охранник искательно дотронулся до рукава её плаща. – Мы нервничаем, вы сами, вон, еле на ногах стоите, – что ж, мы ведь люди тоже, понимаем. Зла не держите, – повторил он, переминаясь. – Мы люди подневольные. У нас семьи – жёны, дети, они жрать-то каждый день хотят. Потом, если что – скажете? Мы ж вас пальцем не тронули. Не тронули ведь? А…

Охранник замер, боясь шевельнуться, и Елена увидела два вездехода, призраками вынырнувшие из темноты. Двери машин распахнулись, и коммандос взяли Елену с ребёнком в кольцо. И всё это – за какие-то доли секунды.

– Брысь отсюда, – Дольны брезгливо ткнул охранника стволом «Таира» в плечо. – Считаю до трёх, уже два.

Охранник попятился, споткнулся, едва удержав от падения тело, и сгинул, будто провалился сквозь землю. Дольны с изумлением смотрел на ребёнка:

– Пани Елена, это…

– Это маленький мальчик, ротмистр, – жёстко перебила Елена. – Ребёнок. Малыш. Ему холодно и, наверное, страшно. Не бойся, Миша. Никто тебя не обидит. Слышишь?

– Я не боюсь, – обжигая ей горячим дыханием ухо, прошептал мальчик. Господи, да у него жар, только сейчас поняла Елена. – Мне страшно, но я не боюсь. Это ваши солдаты, да?

– Мои. Да укройте же его чем-нибудь, ротмистр! – прошипела Елена. – У вас что, столбняк?!

Ну, не умею я отдавать приказы в уставной форме, чуть не плача, подумала она.

Ротмистр, впрочем, уже среагировал – чёрная термоизолирующая ткань легла на плечи Елены, укутывая и её, и ребёнка.

– В Степянку, – распорядилась Елена.

– Есть, – козырнул унтер-офицер. – По машинам! Дракон прибыл, пани Елена, – добавил он благоговейно и просиял.

– Но как же, – пробормотала Елена, оторопело глядя на ротмистра. – Я же сорок минут назад с ним разговаривала – он был в Праге!

– Не могу знать, пани Елена. Это же Дракон.

– Ротмистр?! У меня глаз на лбу прорезался?! Что с вами?!

– Я только сейчас догадался, пани Елена, – тихо, без улыбки произнёс Дольны. – Вы – та самая. Конечно. Кто же ещё мог на такое решиться?!

– Отставить, ротмистр, – Елена вспомнила, наконец, как на дурацком армейском жаргоне потребовать что-нибудь неподобающее немедленно прекратить. – Долго мы ещё будем тут загорать?!

Елена осторожно выбралась из машины, опираясь одной рукой на протянутую руку Майзеля, а другой – удерживая обнимающего её во сне ребёнка, – после обезболивающей и жаропонижающей пастилки из армейской аптечки малыш мгновенно уснул.

– Я худею, дорогая редакция, – потряс головой Майзель. – Ёлка! Что это?!

– Закрой пасть, – прошипела Елена. – Не что, а кто. Это Миша. Ясно?!

– Ладно, пусть будет Миша, – кротко вздохнул Майзель. – Давай, надо уложить его нормально. Поручик Дольны, ко мне!

– Ротмистр Дольны, – отрапортовал спецназовец, вырастая перед Майзелем и пожирая его влюблёнными глазами. – Виноват.

– Спорим на ящик втешечкиной сливовицы – поручик, – напуская на себя безразличный вид и отмечая что-то в планшете, возразил Майзель. – И кавалер ордена «За боевые заслуги» третьей степени. Ещё вопросы есть?

– Никак нет, – вытянулся, краснея, как девушка, новоиспечённый поручик. – Служу Коронному Союзу!

– Ро… Поручик! Пожалуйста, потише! Драконище! Вот именно сейчас этим надо заниматься?! Ты рехнулся?!

Дольны с опаской покосился на Елену. Так разговаривать! С самим! Кто бы другой рассказал – ни за что б не поверил!

– Ша, мать-героиня, – по выражению лица Майзеля невозможно было понять, шутит он или говорит серьёзно. – Я работаю с личным составом, не мешай. Поручик Дольны!

– Я!

– Организуйте койко-место для ребёнка и готовьтесь к эвакуации. Приступайте.

– Есть!

Дольны улетел, и тогда Майзель сграбастал Елену – вместе с малышом – железными ручищами и поцеловал в губы долгим поцелуем. Этого оказалось достаточно, – Елена раскапустилась и тут же зашмыгала носом.

– Драконище, – жалобно протянула она. – Ну, что ты творишь?! Ты у Софьи Андревны был уже? Как ты вообще тут так быстро оказался?!

– Работаю. Был. Секрет. Софья Андревна стабильна, но ей нужно в госпиталь как можно скорее.

– Без тебя знаю. Идём!

Елена сама отнесла ребёнка в палату к Сонечке.

– Я посижу с ними, – решительно заявила она. – Если мальчик проснётся, то не так испугается. И вообще!

Что «вообще», Елена не сочла нужным объяснить. Впрочем, Майзелю объяснения и не требовались.

– Хорошо. Я…

– Ты останешься здесь, – ледяным тоном распорядилась Елена. – Военные прекрасно обойдутся без твоего цуканья! Детям ты сейчас необходим – нужна твоя сила. Слышишь меня?!

– Слышу, Ёлка, – Майзель умудрился как-то посмотреть на неё снизу вверх. – Слышу, жизнь моя.

И он осторожно поцеловал Елене руку.

* * *

Мальчик открыл глаза и повернул голову к Елене. Она наклонилась к малышу:

– Вот, молодец. Как, ничего не болит?

Мальчик отрицательно повозил головой по подушке.

– Тётя Лена, а этот дядя кто?

– Это не дядя, – вздохнула Елена. – Это Дракон. Драконище! Иди сюда, – позвала она стоящего у окна Майзеля. – Будем знакомиться.

Майзель подчинился. Шагнув к кровати, он присел на корточки:

– Привет.

– Привет, – прошептал мальчик и с некоторой опаской потрогал пальцами пластины активной навесной брони скафандра. – Ты и есть тот самый Дракон?

– Угу, – кивнул Майзель. – Знаешь, Миша, – мы нашли твою маму. Она скоро приедет сюда. Ты хоть по ней соскучился?

– Соскучился, – подтвердил после недолгого раздумья мальчик. – И за папой тоже. Папа сказал – идти с тётей Леной, потому что она хорошая. А вы муж и жена? У вас дети есть?

Елена и Майзель коротко переглянулись.

– Мы ещё обязательно это обсудим, – Майзель взял мальчика за руку и осторожно пожал. – Твоя мама очень обрадовалась, когда узнала, что сможет скоро тебя увидеть. Она ужасно соскучилась по тебе. Мы послали за ней самый быстрый автомобиль, который у нас тут был, и двух королевских гвардейцев, чтобы с мамой ничего не случилось. Чтобы никто её не обидел. Не хочешь съесть пока что-нибудь?

– Не знаю, – смутился мальчик. – А что у вас есть?

– Ну, у нас много всего разного есть, – Майзель чуть изменил позу. – Например, солдатская каша – гречневая, с мясом, с говядиной. Сухари солдатские есть. Армейский шоколад, который берут с собой в небо пилоты, чтобы оставаться бодрыми и зоркими. Крепкий чай. Так что, – будешь кашу?

– Солдатскую? – уточнил мальчик.

– Солдатскую, – подтвердил Майзель.

– Папа говорил – ты злой, – хмурясь, проговорил мальчуган. – Почему? Ты же не злой совсем. И не страшный.

– Конечно, не страшный, – услышали они тихий голос девочки и, словно по команде, повернулись к ней, – все втроём. – Дракон! Ты всё-таки прилетел!

– Так ведь Леночка обещала, – пожал плечами Майзель.

Мальчик сел на кровати и посмотрел на Сонечку:

– А ты кто?

– Я Софья Андревна. А ты?

– А меня Миша зовут, – ответил мальчик и начал краснеть.

Майзель изобразил пантомиму – Дракон отправился добывать кашу – и скрылся за дверью, аккуратно притворив её за собой. Как маленький, хмыкнула про себя Елена.

– А почему ты тут с такой штукой лежишь? – мальчик показал на пластмассовый фиксатор на шее Сонечки. – Ты упала, да?

– Нашу машину раздавил грузовик, – Сонечка спокойно смотрела на мальчика. – Папа и мама погибли, а меня Павлуша вытащил. А потом Леночка прилетела. И Дракон. Дракон – папин друг.

– А ты поправишься?

– Леночка сказала – обязательно. Они с Драконом забирают меня к себе.

– А какая у тебя теперь фамилия будет? Как у Дракона?

– Нет, – шевельнула рукой девочка. – Я всегда буду Корабельщикова. Даже когда вырасту и замуж выйду.

– Корабельщикова? – переспросил мальчуган и испуганно посмотрел на Елену. – Я знаю такую фамилию. Папа с дядей Мурадом про Корабельщикова говорил, нехорошими словами ругался. Получается, это из-за моего папы?!

– Не нужно, Миша, – Елена опустилась на кровать рядом с мальчиком. – Не стоит сейчас. Ладно? Пожалуйста.

– Дядя Мурад – сволочь, – с отчётливой, взрослой ненавистью выговорил мальчуган. – Губы мокрые, лицо всё в дырках. Сам улыбается, а глаза, как у волка. Сволочь! Это он грузовик на твоих папу и маму напустил. Тётя Лена! Скажите Дракону, пусть он его найдёт! Садыков его фамилия!

– Мы знаем, Миша, – Елена погладила мальчика по светлым волосам. – Наши солдаты уже взяли его в плен. Не переживай – он получит по заслугам.

В дверь осторожно постучали.

– Да! – громко отозвалась Елена.

На пороге появился боец, козырнул:

– Пани Елена. Мать малыша привезли. Ждём указаний.

– Пусть поднимается прямо сюда, – решила Елена.

* * *

Кусая губы и сжимая руку Сонечки, Елена смотрела, как высокая женщина – ровесница Елены, быть может, чуть постарше – плачет, обнимая и прижимая к себе мальчика, покрывая его лицо, голову, тоненькую шейку поцелуями.

– Вы его спасли, – женщина повернула к Елене мокрое, в слезах, лицо. – Я… Ладно, – она быстро вытерла слёзы и громко всхлипнула. – Что от меня требуется?

– В каком смысле? – удивилась Елена.

– Ну, что делать надо? – нетерпеливо подстегнула её женщина. – Говорите, я сделаю.

– Нам ничего от вас не надо, Катя, – покачала головой Елена. – Ничего. Ни теперь, ни позже. Вы ему очень-очень нужны, – Елена указала глазами на малыша. – Больше всего на свете. Самое главное – чтобы у мальчика была мама. Это – самое важное.

– Я знаю, – утирая снова набежавшие слёзы тыльной стороной ладони, прыгающими губами улыбнулась Екатерина.

– Наверное, лишь одна просьба, – строго добавила Елена. – Пожалуйста, никогда – никогда! – не повышайте на него голос. Что бы ни случилось. Обещаете?

– Обещаю.

– У него был жар, я дала ему таблетку, и сейчас ему лучше, – правда, Миша? – уже деловым тоном продолжила Елена. Мальчик быстро-быстро закивал. – Я полагаю, это нервное, но лучше бы его осмотрел детский врач. Вы летите с нами в Прагу.

– Зачем?! – отшатнулась Екатерина. – Мы… Я сама медик!

– Катя, – всплеснула руками Елена, – да вы что?! Сейчас тут – даже учитывая все обстоятельства – начнётся наказание невиновных и награждение непричастных, и найдётся немало идиотов, пожелающих выслужиться или поглумиться, – а может, и то, и другое в комплекте. Я понимаю, как вам осточертели люди, которые пытаются вами управлять, и это – в последний раз. Даю слово. А потом, – более безопасного места для вас и для Миши, чем в Праге, под покровительством его величества и под защитой Дракона, на земле просто не существует!

– Он… Они будут нас защищать?! – еле слышно произнесла Екатерина. – Его сына?!

– Как вам не стыдно, – рассердилась Елена. – Разумеется, будут! Как же иначе?!

– Вы же знаете – можно иначе, – почти простонала Екатерина, прижимая к себе сына, и, содрогнувшись всем телом, посмотрела на Сонечку. – Упырюги. Уроды! Да на кол их – за такое! Она поправится?

– Непременно поправится. Я весь свет на уши поставлю – и Софья Андревна поправится.

– Леночку все боятся, – подтвердила девочка. – Даже Дракон.

– Тётя Лена, а почему папа меня обманул? – насупившись, мальчик смотрел на Елену. – Сказал: Дракон – злой. А Дракон – совсем не злой. И не страшный. Ещё говорил – мама тебя бросила, не хочет с тобой больше жить. А мама – вот же она, тут. Плачет, – он длинно, прерывисто вздохнул. – На всех кричал, на маму кричал тоже. Почему? Папа плохой?

– Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Миша, – Елена уже чуть не до крови искусала себе губы. – Всё-таки он твой папа. Тебе придётся самому искать ответ. Думать. Но не теперь. Сейчас мы все ужасно устали, изнервничались, намучились, – не стоит сейчас о таких вещах говорить. Позже мы непременно всё обсудим. И вместе подумаем, что нам всем делать. И мама тоже. Так, Катя?

– Так, – Екатерина снова обняла мальчика и то ли с восхищением, то ли с ужасом разглядывала Елену. – Господи, пани Елена! Святая вы, что ли?!

– Нормальная, – в сердцах топнула ногой Елена. – Нормальная! Обыкновенная!

Екатерина вдруг выпрямилась и прижала ладонь к губам. Елена обернулась.

Она могла поклясться – в дверь Майзель не входил. Похоже, они уже портативный трансглюкатор сварганили, а этот псих его на себе испытывает, свирепея, подумала Елена. Конечно, обезьянок и кошечек ему жалко, а себя – и меня – нет! Вот же Гагарин на мою голову!

– Нормальные Елены в обход не побредут, – продекламировал Майзель, приблизившись, и обнимая Елену за плечи. – Нормальные Елены, как танки, в гору прут. И стоит потеряться кому-то на заре, Елены в гору мчатся – и го́ре той горе́! Вот таким примерно образом, Катя. Я уже на собственной шкуре прочувствовал, а тебе ещё предстоит. Улавливаешь?

Екатерина кивнула, по-прежнему зажимая себе рот ладонью.

– Ещё, – подёргала Майзеля за палец Сонечка. – Это ты сам придумал? Какой молодец, правда, Леночка?

– Эпиграммы на меня ещё никто не сочинял, – фыркнула Елена.

– Это не эпиграмма, а шуточные стихи, – оттопырил нижнюю губу Майзель. – Двойка тебе по поэтическому мастерству, Томанова. Дневник на стол.

– Беранже из тебя аховый, – поморщилась Елена, – но, раз детям нравится – пусть. Каша-то где, добытчик?

– Люди, – прошептала Екатерина, ни к кому конкретно не обращаясь, и отнимая, наконец, от лица руку. – Боже ты мой, люди! Простите. Я и отвыкла уже!

Майзель поставил мальчику на колени спецназовский термос-котелок с исходящей паром едой и с ложкой:

– Ничего, Катя. К хорошему привыкают быстро. А ты, Михаил, – давай, наворачивай. Повар тебе мяса, как настоящему лейб-гвардейцу, отвалил. Только не обожгись, смотри.

– И офицеры у вас очень славные, – Екатерина смотрела на уплетающего гречку сына. – И по-русски так хорошо говорят! Обходительные. Нашему хамью не чета.

– Офицеры? – Майзель недоумённо вскинул брови. – Кажется, я рядовых за тобой отправлял.

– Господи, – вырвалось у Екатерины. – Если это рядовые – то какие же офицеры тогда?!

– Лучшие во Вселенной, – ущипнула Майзеля за ухо Елена.