Текст книги "Год Дракона"

Елена сидела на кровати и держала Сонечку за руку. Девочка спала. На шее у неё по-прежнему была фиксирующая повязка, правда, теперь не такая пугающая, как в Степянке. Услышав стремительные шаги Майзеля, Елена обернулась и прошептала сердито:

– Тише, растопался! Она, может быть, десять минут как сама заснула! За трое суток. Ужас какой-то!

– Это ничего, что ты всё ещё говоришь по-русски, дорогая? – улыбнувшись, тоже шёпотом спросил Майзель. – У тебя даже акцент пропал.

– На каком, по-твоему, языке я должна говорить с ребёнком? – переходя на чешский, прошипела Елена. Она поднялась и оттащила его за рукав в сторону, к окну. – Ты даже сейчас не можешь без своих выходок!

– Это защитная реакция, Ёлка. Не сердись. Ты-то как?

– Смертельно устала, но это пустяки, – Елена вымученно улыбнулась.

Майзель долго смотрел в её потемневшие глаза. Потом погладил Елену ладонью по лицу:

– Ёлка.

– Мы ведь никому не отдадим её, правда? – с надеждой заглянула ему в глаза Елена. – Бабушки, дедушки – пусть приезжают, живут здесь, сколько захотят. Ты ведь устроишь это? Дракон?! Я её никому не отдам! Ты не можешь поступить так со мной!

– Она будет с нами, Ёлка. Клянусь.

– О, – Елена испытующе на него посмотрела. – Опять это слово. Спасибо, Драконище.

– Она уже большая совсем.

– Зато обойдёмся без памперсов, – Елена усмехнулась, но лицо её дрожало, и Майзелю опять захотелось разорвать кого-нибудь на части. – Я знаю, всё это будет тебе мешать.

– Замолчи, – сдавленным голосом прервал её Майзель, и громко втянул в себя воздух. – Ты нужна мне. Я не могу без тебя дышать. Ты должна быть со мной. Ради этого я действительно готов на всё. Обещай мне, – ты больше никогда не станешь от меня бегать. Пожалуйста, Елена.

– Я же обещала, помнишь? И ты прекрасно знаешь, почему я помчалась туда.

– Конечно, Ёлка. Я знаю.

Она закрыла глаза и потёрлась щекой о его руку.

– Все будет хорошо, ёлочка-иголочка. Теперь – всё будет хорошо. Сонечка будет жить с нами, и вырастет, и станет красавицей, и выйдет замуж за принца. Всё будет хорошо, жизнь моя, слышишь?!

– Какой ты Дракон, – засмеялась сквозь слёзы Елена, хватая его за ухо. – Ты не Дракон, ты сказочник. Оле Лукойе.

Наверное, он так никогда и не скажет мне это, с грустью подумала Елена. Ну, что ж. В конце концов, поступки важнее слов. Пусть будет, что будет. Я ведь люблю его. И не могу без него. Совсем не могу.

Её снова затошнило, – очень сильно. Кажется, на этот раз мне не справиться, подумала Елена, кидаясь к умывальнику.

Отдышавшись, Елена повернула голову и увидела стоящих вокруг врачей и Майзеля с перевёрнутой вверх тормашками физиономией. Прямо не Дракон, а кисейная барышня, усмехнулась Елена, – девушку тошнит от переутомления, а он консилиум собирает. Погодите. А почему меня тошнит уже неделю?!

– Вам нужно прилечь, пани Елена, – озабоченно произнёс один из медиков. – Кровать сюда! Надо взять хотя бы экспресс-анализы!

* * *

– Ёлка, – окликнул её Майзель, присаживаясь на сооружение, куда Елену успели уже взгромоздить. – У тебя нервное истощение. Тебе нужно спать и есть, есть и спать. Как же ты меня напугала, щучка-колючка. Ты посмотри, на кого ты похожа!

– Что, уже не нравлюсь? – хмыкнула Елена.

– Я Марине на тебя наябедничаю, – угрожающе посулил Майзель. И, повернувшись, рявкнул: – Эй, гиппократы! Парацельсы! Ну?! Что там у вас?!

Штора отлетела в сторону, и появилась высокая, полная пожилая женщина-врач с круглым русским лицом:

– Юноша! Дракон вы или нет, мне наплевать, – у меня в отделении вы будете вести себя, как человек! Орите, сколько влезет, на своих подчинённых, а здесь – извольте говорить шёпотом! Это клиника, а не казарма!

Сочтя процедуру воспитания Майзеля законченной, докторша повернулась к Елене и торжественно провозгласила:

– Поздравляю, милочка! Всё в порядке!

– Что именно в порядке? – подозрительно спросила Елена. – Извините, я не понимаю.

– Вы что – не знаете?! – теперь докторша уставилась на Елену.

– Что мы должны знать? – у Майзеля был голос дракона, готовящегося испепелить парочку городов средней руки.

Докторша поджала губы и выудила из кармана халата обыкновенный тест на беременность, какой в каждой аптеке можно приобрести всего за одну крону:

– Пожалуйста, пани Елена. Это займёт от силы минуту.

Елена выбралась из кровати и прошлёпала в туалет, успев бросить на Майзеля ошарашенный взгляд. Молча проводив её глазами, он снова уставился на докторшу, а она – на него. Так они и таращились друг на друга, пока не вернулась Елена.

Не выпуская из рук полоску теста, она взобралась на кровать и с совершенно невообразимым лицом продолжила её рассматривать.

– Что, милочка? – тихо поинтересовалась докторша, поневоле проникаясь каким-то необъяснимым для неё напряжением, исходившим от Майзеля и Елены.

– Розовая, – одними губами произнесла Елена. – Этого не может быть!

– Чего не может быть?! – изумилась докторша. – Почему не может?! Что за глупости, – вы же здоровая молодая женщина! И нечего на меня так смотреть – вы в положении, голубушка. Острого не ешьте, побольше овощей и фруктов, продукты с кальцием, молоко, творог. Подольше гуляйте на свежем воздухе. И витамины я сейчас выпишу. От тошноты имбирь хорошо помогает, или ложка мёда натощак с утра. Да в чём дело, в конце концов?!

– Драконище, – тихо попросила Елена. – Дай, пожалуйста, пани доктор посмотреть мой медицинский файл.

– Я не могу, – отшатнулся Майзель. – Где я его возьму?!

– Там же, где ты его взял, когда впервые прочёл, – лязгающим тоном произнесла Елена. – Терпеть не могу, когда ты овечкой прикидываешься.

Сыграв желваками, Майзель достал планшет и после нескольких манипуляций передал докторше.

– Вы вообще понимаете, что такое – врачебная тайна?! – дрожащим от гнева голосом спросила докторша Майзеля, прочтя первые несколько строк. – И почему она существует? Вы… у меня слов нет!

– Надеюсь, они скоро появятся, – произнёс Майзель тоном, от которого у Елены мурашки по спине побежали.

Врач, как подкошенная, опустилась на стоявший у шкафчика с аппаратурой вращающийся табурет и, бросив опасливый взгляд на Майзеля, принялась двигать пальцем бегунок перелистывания страниц. Закончив, она рассеянно протянула Майзелю планшет и положила руки на колени.

– Пани доктор, – осторожно окликнула её Елена. – Скажите же что-нибудь!

– Там анализы трёхлетней давности, – еле слышно проговорила докторша. – Вообще-то, по правилам, нужно взять свежие, и, кроме того…

– Чушь, – резко прервала её Елена. – Фигня. Извините. И вы это знаете не хуже меня – я по вашему лицу вижу. Но хоть какое-нибудь объяснение, чёрт подери вас всех совсем, существует?!

Докторша достала из шкафчика ультраскоп со всеми причиндалами и посмотрела на Майзеля:

– Может быть, вы хотя бы отвернётесь? Вы, кажется, Дракон, а не врач! А вы, – обратилась она к Елене, – прилягте, голубушка, я должна посмотреть.

Докторша включила прибор и, убедившись, что изображение поступает на интегрированный экран очков-маски, занялась Еленой. Прошла минута, другая. У Майзеля было такое выражение спины, – Елена тихонько вздохнула.

Докторша сняла очки, продолжая удерживать ультраскоп у Елены на животе:

– Можете подключить ваш компьютер к этому сканеру?

Майзель с готовностью кивнул, нашёл ультраскоп в списке доступных устройств, подтвердил выбор, – и на экране возникло изображение.

– Видите? – докторша обвела пальцем что-то небольшое, мерно пульсирующее, разноцветное. – Вот. Спектр абсолютно положительный, правильное закрепление. Как в учебнике по акушерству и гинекологии. Срок – недели три, наверное. Анализами можно точнее определить.

– Но как?! – хрипло спросил Майзель, поднося руку к горлу. – Там же всё чёрным по белому написано!

– А зачем, собственно, вам это знать? – сердито вскинула подбородок докторша. – Да, мы не знаем. Наверное, никогда не узнаем. Ну и что?! На свете существуют вещи, которые не стоит объяснять. Это я вам как врач говорю. А я, между прочим, на медицинской службе – тридцать восемь лет! Вас, милочка, тогда ещё и в проекте не было! Пусть чудо останется чудом. Пусть у всех будет надежда. Это, знаете ли, для здоровья – очень полезно!

* * *

Уходя, докторша задёрнула штору, и произошло это довольно давно, а Майзель по-прежнему сидел, обхватив голову руками, и молчал.

– Мне нужно к Сонечке, – заявила Елена, садясь на кровати. – Она проснётся, а я – неизвестно, где!

– Там персонала – яблоку упасть негде, – разлепил губы Майзель. – Справятся.

– Ей не нужен персонал. Ей нужны мы, дурень. Я и ты. Вымахал два метра с гаком – вот и доходит до тебя, как до жирафа. В общем, как дойдёт – приходи, – Елена осторожно опустила ноги, целясь в тапочки на полу. – Господи, я выгляжу, как чучело!

Майзель посмотрел на Елену, погрозил ей пальцем и вдруг расхохотался.

– Давай, давай, – покивала Елена. – Я так рада, что тебе весело, – ты даже не представляешь!

Майзель согнал улыбку с лица и, пересев на кровать рядом с Еленой, осторожно, но решительно обнял и придвинул к себе. Как всегда, этого оказалось достаточно, – шипуче-колючее настроение из Елены мгновенно улетучилось.

– Собственно говоря, а почему нет? – Майзель говорил очень тихо и едва заметно раскачивался, прижимая к себе Елену. – У Вацлава же исчезла опухоль? Это никогда не обсуждалось, но все же знают – и Марина, и сам Вацлав. В общем, так. Я предлагаю следовать советам этой, надо сказать, довольно дерзкой тётки в белом халате, – такое чувство, дело своё она неплохо знает. Поэтому мы будем все эти девять – или сколько там уже осталось – месяцев жрать в три горла фрукты с овощами и гулять на свежем воздухе, как сумасшедшие. С Сонечкой вместе. Ясно?

– Да, Дракончик.

– И тебе придётся уплетать творог с молоком за обе щёки, слушать только спокойную классическую музыку, рассказывать малышу в животе исключительно добрые сказки и получать одни сплошные положительные эмоции. Никакой работы, никаких командировок, никаких стрессов. Никаких сигарет! Усвоила?

– Да, Дракончик, – Елена всхлипнула и поднесла насквозь промокшую салфетку к лицу. Как у всех тонкокожих женщин, от слёз у неё мгновенно припухали веки и краснели крылья носа. – Конечно. А если это малышка?

– Да какая, на хрен, разница?!

– Да, Дракончик.

– Ну, что ты заладила, ей-богу, – «да, Дракончик, нет, Дракончик»?! – Майзель отобрал у Елены мокрый платок и швырнул его за спину. – Ты понимаешь вообще, что произошло?!

– Понимаю.

– Да неужели?!

– Ты меня отмазал, Дракончик.

– Что?!

– Марта сказала: он тебя непременно отмажет. И с богом добазарится. Это же Дракон! Ты только его люби. Так я же тебя ужасно люблю, Дураконище. Когда я о тебе думаю, или прикасаюсь к тебе, – у меня поднимается температура, шумит в голове, всё валится из рук и заплетается язык. Я не помню себя и похожа на самую распоследнюю влюблённую дуру-восьмиклассницу. Я до смерти ненавижу такое состояние! Ну, что ты сияешь, как юбилейная крона?!

– Ты Елена Прекрасная. Ты самая-самая. Ты – лучшее, что есть, было и будет в моей жизни. Святые головастики, Ёлка! Как же я тебя люблю!

Елена замерла. Увидев, как расширились её зрачки, Майзель озабоченно вгляделся в её лицо:

– Ёлка?! Ты чего?!

– Ты произнёс это слово, – медленно улыбнулась Елена, не обращая внимания на слёзы, опять покатившиеся у неё из глаз. – Ах, так вот что должно было для этого произойти!

– Ты путаешь причину со следствием, – прошептал Майзель, беря в ладони лицо Елены, в которое никогда не мог наглядеться, и покрывая его поцелуями. – Я ничего такого не делал, ангел мой. Я просто тебя люблю. Всегда любил.

– Почему же ты так долго молчал?! – простонала Елена. – Почему, Дураконище ты моё?! Птеродактиль несчастный! Почему?!

– Я боялся, – сознался Майзель.

– Чего?!

– Я не знал, Ёлка.

– Хватит мямлить! Чего ты не знал?! Чего боялся?!

– Что не смогу сделать тебя счастливой. Не на миг, не на год, – навсегда.

– Какой же ты всё-таки дурак, – Елена зажмурилась. – Дураконище самое настоящее.

– Елена.

– Так, – она чуть отстранилась. – Грозное «Елена» предвещает и символизирует. Я слушаю.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– А можно, я подумаю?

– Нельзя.

– Тогда выйду. А тебе это нужно? Ты уверен?

– Ни в чём – никогда в жизни – я ещё не был так уверен.

– Пообещай мне кое-что.

– Что угодно, Ёлка.

– Когда родится ребёнок, мы всё будем делать сами. Ты и я.

– И Сонечка.

– Да. Обещаешь?

– Клянусь.

– Нет, сегодня точно день какой-то особенный.

– Я тебя лю…

– Не части́, – Елена проворно закрыла Майзелю рот ладонью. – Я могу привыкнуть. Главное – регулярно. Сечёшь? Кивай, если согласен. Вот, молодец. А теперь – к Сонечке!

* * *

Проснувшись, девочка увидела сидящего на кровати рядом с ней Майзеля и Елену за его спиной. Она держала Майзеля за плечи.

Майзель подрегулировал с помощью пульта кровать и помог Сонечке приподняться на подушках. Она огляделась:

– А мы уже в Праге?

– Да, солнышко, – кивнула Елена.

– Послушай, Софья Андревна. Я должен попросить у тебя прощения.

– За что?! – удивлённо и растерянно улыбнулась девочка.

– За папу и маму.

– Ты не виноват, – качнула головой Сонечка, и на глазах у неё выступили слёзы. – Это же не ты!

– Но это из-за меня. Я не успел. Должен был, но не успел. Поэтому – виноват. Очень сильно.

– Никогда нельзя спасти всех сразу, – едва слышно возразила Сонечка. – Так только в сказках бывает. И даже в сказках не всегда. А мы же не в сказке, – она вздохнула. – Мы просто люди. Самые обыкновенные. Наверное, это и хорошо?

– Я не знаю, – честно сознался Майзель.

– Я тебя люблю, Дракон. И тебя, Леночка, тоже очень люблю.

– Я всегда буду любить и защищать тебя. Мы будем, – Майзель обернулся к Елене. – Что бы ни случилось, родная, – мы всегда будем тебя любить. Ты должна это знать.

– Я знаю, – снова вздохнула Сонечка. – Только я с мамой и папой попрощаться не успела. Дракон! Думаешь, они нас видят?

– Я не уверен, – Майзель склонился над девочкой, поправил подушку. – Хотелось бы на это надеяться.

– Мы очень хотим, чтобы ты жила с нами, – вмешалась Елена. И с замирающим сердцем спросила: – Ты ведь не передумала, правда?

– Я – нет, – Сонечка перевела взгляд с Елены на Майзеля. – Дракон, можно?

– Нужно, – Майзель снова наклонился к девочке, погладил по голове, поцеловал в лоб. – Обязательно. Врачи говорят – через пару дней можно будет тебя забрать. Домой, Софья Андревна.

– А вы ещё сегодня придёте? – с надеждой посмотрела на Елену Сонечка.

– Я вообще никуда не уйду, – отчаянно затрясла головой Елена. – Дракон, конечно, больше пяти минут на одном месте не выдержит, но это – его проблемы.

– Ну, ты не можешь не устраивать ристалищ со мной по поводу и без повода. До чего же ты обожаешь собачиться – прямо хлебом тебя не корми!

– А вы всегда будете такими весёлыми? – на лице Сонечки не было и тени улыбки. – Вам со мной скучно не будет?

– Вот ещё глупости, – Елена присела на кровать с другой стороны. – Нет, конечно. Мы же не ругаемся по-настоящему. И вообще – у меня работа такая, мне нельзя терять квалификацию.

– Какая работа? – не поняла девочка.

– Леночка у нас репортёр, – нежно произнёс Майзель. – А приёмы работы репортёра – это низведение, курощение и дуракаваляние. Вот Леночка на мне и тренируется. А я терплю.

– Но ведь ты же её любишь, – пожала плечами Сонечка. – Конечно, будешь терпеть. Куда ты денешься. Надеюсь, ты ей сказал уже?

– Сказал, – Майзель протянул руку и взял ладонь Елены в свою. – Мы тебе тоже хотим кое-что сказать, Софья Андревна. Кое-что важное.

– Вы поженитесь?! – девочка широко раскрыла глаза. – Ой! Это же здорово как!

– И это тоже, – Майзель крепче сжал ладонь Елены. – У нас, Софья Андревна, будет малыш.

– Мальчик или девочка? – быстро спросила Сонечка, приподнявшись на подушках.

– Пока не знаю, родная. Да, в общем, нам всё равно.

– Вот, Леночка, – Сонечка улыбнулась. – Видишь, как в настоящей сказке всё получилось! А ты не верила!

– Никто не верил, милая.

– Лучше мальчик чтобы был, – Сонечка посмотрела на Майзеля, потом опять на Елену. – Девочка, – я же девочка. И я уже есть?

– Безусловно, ты есть, – подтвердил Майзель. – Ты забыла лишь уточнить: ты у нас есть. Не где-то вообще в пространстве – сферическая Софья Андреевна в вакууме – а у нас. У меня с Леночкой. Понимаешь? И всегда будешь.

Девочка зажмурилась и снова открыла глаза:

– А вы – у меня. Леночка и Дракон.

– Точно.

– А Миша с Катей где? – вдруг озабоченно поинтересовалась Сонечка. – У них всё в порядке?

– Разумеется, – кивнул Майзель.

– Им, наверное, скучно одним, – решила девочка. – Они же тут никого не знают. Пусть приходят. Если им захочется. Ладно, Леночка?

– Ты не против, чтобы Миша к тебе приходил? – осторожно уточнил Майзель.

– Нет, – удивилась Сонечка. – А почему я должна быть против? Из-за его папы? Вы им скажите – они же ни при чём. Они же не смогли бы ему помешать, даже если бы очень-очень захотели. Скажете, ладно? Пусть приходят.

– Скажем, ангел мой, – Майзель поцеловал пальцы девочки. – Непременно. А теперь спи. Во сне дети летают и выздоравливают. А Леночка будет махать над тобой воображаемым опахалом и отгонять воображаемых мух.

– Понятно, – закрывая глаза, улыбнулась девочка. – Леночка на тебе тренируется, а ты – на ней. С ума я с вами сойду, вот что!