Текст книги "Mobilis in mobili. Личность в эпоху перемен"

Глазами участников: о процессе в целом

Очень удобен формат – круг, когда все участники видят глаза друг друга. (…) Очень приятно наличие правила ненасилия над собой. Больше всего запомнилось чтение отрывков книг вслух и свободные беседы о важном со случайными людьми. Это… непривычный формат общения, расширяющий связи и улучшающий понимание окружающих.

Этот курс довольно необычного формата, так как на занятиях мы могли говорить то, что чувствуем и думаем в этот момент, то, что хотим сказать. На занятиях обсуждались темы, которые всегда меня волновали.

Нам дали ощущение важности переживаний и дали учиться самим. Нам дали «фокус», наведя который мы смогли видеть больше, мы смогли не только наблюдать и анализировать, но и проживать совместно некоторый опыт, делясь в безопасной обстановке своими ощущениями.

Каждый мог при желании высказать свое мнение, не опасаясь осуждения с другой стороны. Как мне кажется, именно это помогло многим людям раскрыться.

Во время обсуждения у меня возникали мысли и одновременно как бы разговор с собой, самоанализ, который пошел мне на пользу.

Признаюсь, на первых парах я чувствовала дискомфорт. Я закрытый человек и не люблю выступать на публике. Наверно, поэтому некоторые задания было непросто выполнять. Однако уже к середине занятий… дискомфорта не было и высказывать свое мнение стало намного легче. Особенно когда мы общались в парах. Самое главное в этой части для меня было услышать опыт каждого из моих собеседников. Потому что я часто проводила параллель и понимала, что в данной ситуации поступила бы по-другому. Можно сказать, что в этих общениях я не только делилась своим опытом, но и училась чему-то.

Ключевое слово, связанное с нашими занятиями, – это тепло. Тепло с самого первого занятия и до конца. Не было ощущения, что тебя кто-то осудит за твои слова или действия.

Можно было прийти и выражать свое мнение ровно так, как тебе комфортно, не стремясь подстроиться под кого бы то ни было или сказать что-то, что не хотелось бы упоминать.

На занятиях у каждого из нас было право голоса, свобода самовыражения – это позволяет чувствовать себя важным, нужным и очень сильным духом.

Проблема описания и общая логика групповой работы. Отдельной проблемой выступает описание того, что происходит в реальной психологической практике. В самом общем виде, мы выделяем четыре больших «измерения» жизни группы на протяжении мастерской:

– динамику уровня общения,

– последовательность форм совместной деятельности,

– важные события (для группы в целом и для отдельных участников) и

– личную рефлексию происходящего участниками группы, во многих случаях приводящую к постановке ими своих собственных задач.

И групповой процесс в целом, и конкретные действия и поступки ведущего в тот или иной момент могут быть рассмотрены под углом зрения каждого из этих «измерений» (см. рис. 1).

Рис. 1. Четыре измерения групповой жизни и деятельность ведущего группы

Уровень общения мы понимаем, вслед за Дж. Бьюдженталем, как уровень личностного присутствия в ситуации, как меру того, «насколько искренне и полно личность существует в ситуации, вместо того, чтобы стоять в стороне от нее, как наблюдатель, комментатор, критик или судья» [Бьюдженталь 2001: 42]. Движение от более поверхностных уровней общения к более глубоким – это переход от отстраненных рассуждений к непосредственным переживаниям, от озабоченности тем, какими нас видят, к сосредоточенности на выражении своих мыслей и чувств, от воспроизведения известного к неожиданным для нас самих открытиям. Дж. Бьюдженталь описывает уровни общения с помощью трех параметров – озабоченность своим «имиджем», внимание к содержанию общения и выражение своих внутренних переживаний. Наиболее поверхностный уровень общения – формальный: человек ориентирован на сохранение лица и поддержание имиджа, он контролирует свои чувства и свою речь и старается быть максимально правильным во всех своих проявлениях (в соблюдении правил вежливости, в грамматических конструкциях, позе и т. д.). Следующий уровень – поддержание контакта, здесь озабоченность своим имиджем уменьшается, но и самораскрытия очень немного. Третий уровень – стандартное, или обычное, общение, ориентированное на содержание, на обмен информацией и осуществление совместной деятельности. Это общение можно назвать ещё и содержательным – в том смысле, что внимание к содержанию общения здесь максимально, а озабоченность имиджем и выражение внутренних переживаний не слишком велики. Четвертый уровень – открытое доверительное общение, или уровень критических ситуаций. Выражение своих чувств и переживаний выходит на первый план; внимание к содержанию достаточно велико, но явно меньше, чем на предыдущем уровне, а озабоченность своим имиджем незначительна. Человек открывает себя воздействию общения и искренне пытается выразить то, что он ощущает внутри. Для этого уровня характерны не только воспоминания о прошлых эмоциях, но также и сильные актуальные переживания, и задавание вопросов самому себе. После разговора на этом уровне человек становится другим по сравнению с тем, каким бы он был, если бы этого разговора не было. Наконец, наиболее глубокий уровень общения получил название уровня интимности, или близости. Для него характерны интенсивные эмоции и настолько полная захваченность выражением своих переживаний, что человек почти совсем или совсем не заботится о поддержании своего имиджа. Схематически соотношение уровней представлено на рис. 2.

Рис. 2. Соотношение озабоченности своим имиджем, внимания к содержанию и выражения внутренних переживаний (экспрессивности) на разных уровнях общения (по: [Бьюдженталь 2001: 50])

Изменение уровня общения является значимым критерием успешности хода мастерской: если исходными могут быть формальный уровень и поддержание контакта, то важно уже на первом занятии перейти на стандартный (содержательный) уровень общения в рамках группы в целом, и далее двигаться к доверительному общению уровня критических ситуаций. В отдельные моменты, в частности при работе в парах, возможен и выход к глубокой личностной близости.

Формы психологической работы в рамках мастерской делятся на ключевые, которые присутствуют в каждой группе, причем в определенной содержательной последовательности; дополнительные, которые используются часто, но не являются обязательными; и ситуативные, важные для решения задач, возникающих в той или иной ситуации в данной конкретной группе. Ключевые формы работы составляют определенную содержательную последовательность; ниже мы опишем их достаточно подробно.

События – это поворотные моменты групповой жизни. Моменты, когда происходит нечто, воспринимаемое участниками как очень значимое, вызывающее глубокие и сильные переживания, после которых что-то изменяется в самой жизни человека. Например: «на этом занятии мы настолько сблизились друг с другом, что я теперь воспринимаю всех, кто там был, как свою семью». Или: «я рассказала историю о своей сестре, которую никому не рассказывала раньше, и мне стало намного легче». Маркерами события выступают сильные эмоциональные переживания и то, что оно запоминается участниками группы и осмысляется ими как нечто важное. События могут быть общими для всех или индивидуальными. Некоторые события предсказуемы и происходят практически в каждой группе, другие же непредсказуемы и уникальны.

Мастерская предоставляет каждому участнику определенную свободу действий, тем самым создавая возможность различных индивидуальных траекторий. Кто-то глубоко погружается в групповую жизнь, кто-то более поверхностно. Кто-то ставит для себя определенные личные задачи, кто-то нет. Важную роль здесь занимают рефлексивные отчеты после каждого занятия и отклики на них ведущего мастерской.

Наиболее структурированным измерением является последовательность ключевых форм совместной деятельности. Поэтому именно их описание и задает логику описания групповой жизни в целом. С некоторой долей условности работу мастерской можно разделить на четыре последовательных этапа. Первый – введение и создание атмосферы доверительного и свободного общения (ключевые формы работы: введение, знакомство и рассказы о себе в тройках). Главное содержание второго этапа – совместное погружение в мир человеческого опыта, воплощенного в художественных произведениях и расширение своего личностного опыта (ключевые формы работы: драматическая импровизация, совместное чтение и обсуждение художественных произведений, обсуждение фильма «Human»). На третьем этапе в центре внимания каждого стоит его собственный жизненный опыт и опыт его собеседников (ключевые формы работы: групповые обсуждения волнующих тем, рассказы и диалоги о себе в парах и тройках). Наконец, задача четвертого этапа – завершение работы и подведение итогов (ключевые формы работы: обратная связь друг другу, заключительное обсуждение наиболее запомнившихся событий и итоговый рефлексивный отчет).

Введение, знакомство и рассказы о себе в тройках. Первое занятие начинается с очень краткого рассказа о целях и задачах мастерской и с обсуждения основных правил совместной работы. Помимо традиционного для групповой работы правила конфиденциальности, вводятся еще три правила: правило вопросов, правило ненасилия над собой и правило рефлексивных отчетов. Правило вопросов очень простое: если что-то непонятно, об этом можно и нужно спрашивать. Смысл введения этого правила в том, чтобы предложить участникам группы брать на себя инициативу в прояснении всего, что может вызвать у них непонимание. Правило ненасилия над собой постулирует право любого участника отказаться от выполнения любого предлагаемого ему (ведущим или другим участником) задания или действия, тем самым предоставляя ему определенную свободу действий в рамках мастерской. Одновременно вводится норма – отказываясь что-либо делать, об этом надо сказать открыто. Правило рефлексивных отчетов состоит в написании таких отчетов после каждого занятия (подробнее мы скажем о них ниже).

Выбор формата знакомства зависит от того, насколько участники уже знают друг друга. Обычно мы начинаем с круга знакомства, когда каждый называет свое имя и говорит несколько слов о себе. Далее может идти упражнение на невербальное знакомство друг с другом, однако оно необязательно.

Принципиально важной формой работы на первом занятии являются рассказы о себе в тройках, когда все участники (включая ведущего) объединяются в микрогруппы по три человека и поочередно выступают в трех ролях: рассказчика, интервьюера и слушателя. Рассказчик говорит о себе и о своей жизни то, что ему хочется рассказать здесь и сейчас двум сидящим перед ним людям. Задача интервьюера двойная: с одной стороны, настроиться на рассказчика и постараться сделать так, чтобы ему было комфортно, с другой стороны, узнавать то, что интересно самому интервьюеру. После каждого «раунда», когда один рассказывает, второй задает вопросы, а третий слушает, все возвращаются в общий круг и слушатели по очереди представляют группе своих рассказчиков – стараясь передать главное о рассказчике и при этом аккуратно соблюдать его личные границы и не касаться того, что не предназначалось для всех.

Глазами участников: введение и рассказы о себе в тройках

Понравилось, что мы сидели в кругу, что позволяет не нарушать зрительный контакт с группой и следить за настроением и реакцией каждого.

Самым интересным было беседовать по тройкам. Мне очень повезло – я общалась с девочками, с которыми была немного знакома, но не находила особо поводов пообщаться поближе. В итоге – приятная беседа, пара новых мазков в их образы. (…) Про себя могу сказать – я думала, мне будет сложнее вести рассказ. Но нет, главное дать точку опоры – и все само собой течет. А вот с нуля мне начинать трудно. Приятно, что тебя внимательно слушают. Сложно быть просто слушателем в том плане, что ну очень хочется задавать вопросы. Хотя я в очередной раз убедилась, что слушать я люблю больше, чем вести рассказ.

Важным было узнать, что можно не принимать участие в каких-то действиях, которые могут вызвать у меня дискомфорт. Было потрясающе услышать о себе со стороны, услышать, как тебя поняли другие люди.

При выполнении этого задания я прочувствовала тех, кто был со мной в группе. Именно прочувствовала. В моем сознании… Хочется даже сказать иначе, хочется сказать «в моей душе». В моей душе будто остался такой «слепок» этих двух человек. У меня всегда так: когда я чувствую человека, он как бы заходит в мою душу и оставляет часть себя, отпечаток своей души в моей.

А рассказывая о себе, вспоминая о ключевых и значимых событиях, получилось проанализировать свою жизнь, задуматься о каких-то вещах. Даже то, что я не озвучила в рассказе о себе, но отметила в голове как «значимое событие в жизни, которым мне не хочется делиться и которое я оставлю только для себя», было включено в дальнейшие мои внутренние переживания и осмысления.

Данное упражнение в роли «рассказчика» дало определенный материал и еще один повод для рефлексии, для анализа того пути, который уже был пройден, и все это, лично у меня, привело к построению новых целей и более четкому осознанию того, чего бы мне хотелось дальше.

Важным со знаком + для меня был рассказ людей о себе. Я очень сильно поменяла мнение о многих своих однокурсниках, для меня это было действительно важно. В таком формате работы люди неожиданно для меня становились максимально откровенными, поэтому диалог получился наиболее содержательным.

Для меня, как человека очень застенчивого, сначала было сложно адаптироваться к данной обстановке, совместной работе с людьми, которых почти не знаешь, но мне настолько быстро удалось расслабиться, что напряжение исчезло мгновенно!

С точки зрения уровней общения задача первого дня состоит в переходе к более непринужденному и доверительному общению – в создании групповой атмосферы взаимного интереса, доверия, безопасности, свободы высказывания своих мнений. Как правило, участники группы отмечают два значимых события этого дня – непривычный формат групповой работы и неожиданное раскрытие с новых сторон людей, с которыми участники группы были давно знакомы, но близко не общались.

Драматическая импровизация. Суть этого способа групповой работы состоит в совместном проживании и осмыслении того личностного опыта, который воплощен в драматическом тексте9191
  Например, в «Антигоне» Софокла и «Антигоне» Ж. Ануя, в «Короле Лире» В. Шекспира, в «Кукольном доме» Г. Ибсена.


[Закрыть] – общение с произведением и общение друг с другом соединяются в одно целое. Искусство само по себе есть школа жизненного творчества и личностного самостановления. И если при «обычном» восприятии произведения искусства значимый для человека опыт рождается из резонанса событий и чувств в «пространстве произведения» и «пространстве личного опыта», то групповая работа с художественным текстом создает пространство совместного эмоционально-смыслового опыта, таящее в себе многие дополнительные возможности. Прежде всего – возможность встать на место героя и взаимодействовать с другими персонажами драмы, возможность взглянуть на происходящее из разных жизненных перспектив, возможность разыграть разные варианты сюжета.

Как особый способ групповой работы, драматическая импровизация складывается из четырех этапов:

а) чтения теста по ролям;

б) обмена впечатлениями и обсуждения позиций героев и их переживаний;

в) разыгрывания прочитанной сцены или ее вариаций в парах или микрогруппах; и г) итогового обсуждения своих переживаний в роли героев и впечатлений от разыгранных сценок (более детально см.: [Патяева 2015в]).

Входя в мир произведения, вставая на место героев и пытаясь решить встающие перед ними жизненные задачи, участники групповой работы получают возможность расширить свой опыт и выйти за границы привычных способов поведения.

Глазами участников: драматическая импровизация

Мне безумно понравилось читать по ролям, потому что так гораздо сильнее возможно прочувствовать героев.

Мне изначально понравилось, что задачей было именно «поставить», прочитать по ролям сцену из пьесы, а не просто прочитать каждому отрывок и обсудить его далее, потому что, как мне кажется, то, что каждую роль принимал на себя определенный человек со своим подходом и видением, позволило наиболее разносторонне обсудить героев, их поступки. Если бы каждый воспринял сцену так, как сам ее увидел, такого продуктивного обсуждения вообще бы не получилось.

В групповой дискуссии с одногруппниками мне удалось увидеть другие стороны произведения, не замеченные мной раньше. Также запомнился отмеченный мной момент, на который я указывала в ходе занятия: каждый участник дискуссии видел особенно остро в тексте то, что так или иначе ему близко. Это касается и меня самой – к примеру, я в первую очередь заметила тот факт, что каждый из героев пьесы делает свой выбор и твердо его держится, а в моей жизни тема выбора всегда стояла довольно остро.

Также для меня было важно, что у нас есть возможность открыто высказывать свое мнение, импровизировать, играя роли персонажей, обсуждать всем вместе. На этом занятии я часто высказывала свое негативное мнение о произведении и игре ребят, но осуждения я не почувствовала и для меня это очень важно, так как я действительно так думаю и не хотела никого обидеть.

Сегодня было удивительно, как смогла ситуация не просто из прошлого, но из художественного произведения прошлых лет, вызвать в памяти многих из присутствовавших вполне реальные картины и события. Как мне показалось, некоторые, кто раньше просто участвовал в подобном конфликте, но не мог отступить ни от одного из своих принципов, вызывая тем самым еще большее недопонимание и обиду, сегодня попытались все-таки сконцентрироваться на другой стороне, подумать о ее/его чувствах и сделать какие-то выводы.

Было очень интересно наблюдать за тем, насколько разные у нас ценностные представления, понятия о том, что такое «поступок», очень бросилось в глаза то, что мы сначала очень оживленно спорили, каждый отстаивал свою точку зрения, а в середине занятия мы осознали, что о ценностях, как и о вкусах, не спорят. В этот момент занятие стало иным, все перестали перебивать друг друга, терпеливо слушали, и в конце А. с Л. переделали сцену из произведения Шекспира в соответствии с общим мнением, не обсуждая ничего заранее. Это вызвало у меня восторг!

Что до меня лично – у меня проблема скорее противоположная – я охотнее поступлюсь принципами, чем буду отстаивать их, вступая с кем-то в бой, пускай и словесный. Почему-то даже малознакомых людей я часто очень боюсь обидеть, и гораздо проще действительно промолчать, дать высказать точку зрения, с которой я не согласна, и согласиться с ней. Наверное, позиция не самая честная, как по отношению к себе, так и по отношению к собеседнику. Но никогда не знаешь, как человек отнесется к несогласию. А обидеть все-таки страшнее.

(…) Но все-таки иногда, даже если тяжело, точку зрения отстоять нужно. И дело тут, наверное, даже не в принципах, а именно в честности, к которой так стремилась Корделия.

Осталось только найти силы и смелость.

В общем, удивительная и очень интересная вещь сегодня происходила в аудитории, и впечатления остались какие-то… в каком-то смысле даже волшебные.

Второй важной для себя деталью я бы указала возможность побыть в роли одного из героев проигрываемой ситуации. Это интересный опыт, так как в результате такого проигрывания я смогла посмотреть на ситуацию и «сверху» – объективно и «изнутри» т. е. субъективно. Это было достаточно странным, ощущать, что даже после такого почти импровизированного прочитывания по ролям диалога героев, я начала себя идентифицировать с тем героем, о котором узнала всего лишь несколько минут назад. В какой-то момент мне даже пришлось произвольно заставить себя абстрагироваться от ситуации и посмотреть на нее уже с другой стороны, оказаться «над ситуацией». Потребовавшееся усилие заставило меня задуматься о том, насколько сложно быть объективным, когда ты непосредственный участник событий, и как необходим взгляд «третьего». С другой стороны, этот опыт позволит мне чаще в собственной жизни напоминать себе: «Окажись над ситуацией, посмотри на нее объективно».

В плане динамики уровня общения, задача драматической импровизации состоит в упрочении атмосферы доверительного общения. Ведь совместное чтение, обсуждение и разыгрывание художественного текста, с одной стороны, достаточно безопасны (мы обсуждаем героев произведения, а не себя), а с другой стороны, позволяют, при желании и готовности, переходить к более личному общению. Достаточно частыми событиями этого занятия оказываются резонанс разыгранной сцены с личным опытом и осознание возможности разрешить ситуацию, которая казалась совершенно неразрешимой.

Совместное чтение отрывков из художественных произведений и их обсуждение. Принципиальное отличие от предшествующего занятия состоит в том, что каждый участник сам выбирает и приносит тот текст, который он хочет прочитать. Единственное условие выбора текста – он должен быть интересен и важен для самого читающего. За чтением следует обсуждение; его задача в том, чтобы дать каждому возможность высказать свой субъективный отклик на прочитанное. Иногда эмоциональный резонанс оказывается настолько сильным, что в памяти человека всплывают давно забытые, но не пережитые фрагменты его жизненной истории, и ему бывает важно поделиться ими и услышать отклик от людей, которые его принимают и понимают. Произведения, выбранные разными людьми, часто перекликаются, и это тоже дает важный материал для обсуждения и понимания (более детально см.: [Патяева 2015б]). В результате складывается особое смысловое пространство обсуждения, где, с одной стороны, художественный текст высвечивает наш личный опыт, и, с другой стороны, мы соприкасаемся с опытом разных людей одновременно и эти разные смысловые перспективы равноправны. И это подталкивает нас к активной работе осмысления, понимания и взаимопонимания.

Глазами участников: совместное чтение художественных текстов

Это было лучшее занятие из всех трех. Оно было самое душевное, какое-то… можно сказать откровенное. Каждый читал что-то для себя важное (а может и не столь важное, но то, чем хотел поделиться) – и это было чудесно. Чудесно потому, что за каждым выбором произведения и за каждым прочтением встают новые детали этого человека. (…)

Интересно было слушать произведения. Какие-то заставляли меня застыть и почти впасть в анабиоз (про блокадный Ленинград, например): мне близка военная тема в том смысле, что много таких книг я читала, …но это каждый раз сложно. И я отвыкла от этих переживаний, тем более – в присутствии других людей. Поэтому было еще сложнее. И комментировать не было ни сил, ни желания – хотя я согласна, что переживать такое глубокое сострадание важно и нужно – чтобы… не знаю, есть ли подходящий научный термин, но попросту говоря – чтобы не черстветь.

Что-то заставляло улыбнуться и посмеяться (как, например, рассказ про кота), что-то – задуматься (как рассказ про врача). И мне понравилась эта разношерстность подборки – от трагедии до юмора, от Цветаевой до Асадова…

Вышло так, что я прочла далеко не тот отрывок, что планировала, но судя по отзывам коллег после занятия, всем было очень приятно, в частности, после прочтения мной моего отрывка. Пришла к выводу, что иногда получается не так, как хотел, а гораздо лучше. Честно говоря, сколько себя помню, всегда была проблема с этаким «принятием незапланированного». Всегда плохо переживаю моменты, когда все идет не так, как планировала именно я. А на этом занятии получилось все наоборот, я сама была инициатором смены собственных планов, так что можно сказать, это была для меня маленькая победа.

Во время чтения любимых стихотворений и последующего обсуждения между нами образовывалась связь. Как будто прочтение и его обсуждение проходило через каждого участника и затрагивало какие-то глубинные чувства. Были видны эмоции и переживания всех участников занятия. И я думаю, что это позволило нам лучше понять друг друга и стать роднее.

Прошедший практикум был для меня почти откровением. Такого интересного и глубоко-эмоционального общения с кем-то на факультете у меня давно не было, а мне, вероятно, это было необходимо.

Также совершенно неожиданной и приятной, да, приятной, была реакция на мое прочтение отрывка (…).

Также этот практикум принес некое личностное освобождение от переживаний, которые давно в какой-то степени давили на меня.

Это было настолько прекрасно, что, кажется, мое восхищение этими занятиями передается всем моим хорошим друзьям через мои воодушевленные рассказы.

Наше занятие прошло очень эмоционально и «глубоко» для меня. Практика чтения в кругу открыла во мне некоторые грани, о которых я не подозревала и не задумывалась раньше. Ну или не сильно обращала внимание на них. Например, я всегда думала, что я не боюсь выступать публично. (…) А наше занятие показало мне, как сильно, оказывается, я боюсь публики. (…)

Мое волнение я сама же спрятала за внутренней маской ментального спокойствия и, не найдя выход через психологические переживания, волнение хлынуло через тело. И я не могла это контролировать, я не понимала, почему вдруг мои мышцы так напряжены, почему голос дрожит, почему в ногах сводит мышцы от напряжения и идет такой тремор, ВЕДЬ Я ЖЕ СПОКОЙНА… или нет? (…)

То, что я пережила стало для меня открытием. Я не знала, не понимала насколько сильно я волнуюсь, даже просто высказывая свою точку зрения. (…)

Это занятие впечатлило меня и дало пищу для размышлений. Оно было и приятным и неприятным одновременно. Но полезным и будоражащим точно.

Очень часто именно здесь впервые группа «прорывается» к более глубокому уровню общения, которые можно соотнести с уровнем критических ситуаций по Дж. Бьюдженталю: когда эмоции и чувства выражаются открыто, содержание разговора становится очень личным, и люди достаточно доверяют друг другу чтобы не заботиться о поддержании своего «имиджа». Начинают происходить неожиданные события – например, конфликт между участниками, спровоцированный негативным отношением к выбранному одним из них произведению; спонтанное примирение после давнего отчуждения; рассказ глубоко личной истории и т. д.

Фильм «Human» и его обсуждение. Следующий ключевой момент – просмотр и обсуждение фильма Яна-Артюса Бертрана «Human» («Человек»). Это документальный фильм, складывающийся из интервью перед камерой очень разных людей из более шестидесяти стран. Интервью перемежаются уникальными кадрами пейзажей разных уголков Земли и сцен из традиционной жизни разных народов; отдельный «голос» в фильме принадлежит музыке. Мы смотрим расширенную версию фильма, которая состоит из трех частей по полтора часа – смотрим дома, а обсуждению каждой части посвящено (целиком или частично) отдельное занятие. Для большинства участников мастерской знакомство с фильмом «Human» оказывается важным событием, уникальной встречей с многообразием человеческого опыта. И обсуждение впечатлений от фильма часто перерастает в рассказывание значимых историй и событий из своей собственной жизни.

В содержательной логике мастерской обсуждение фильма «Human» осуществляет переход от работы с личностным опытом, воплощенным в художественных произведениях, к работе со своим собственным опытом на последних занятиях мастерской. Ибо здесь мы имеем дело уже с опытом реальных людей, а не героев произведений, но это еще не личный опыт участников мастерской.

Глазами участников: обсуждение фильма «Human»

Кинопроизведение «Human» сильно повлияло на меня… Еще с просмотра первой части начала рассылать ссылку на него всем близким, и получаю такие же душевные отклики. Мы пропустили через себя сотни историй, пережили их частично вместе с рассказчиками – какие-то сильнее за счет узнавания обстоятельств своей жизни, какие-то в меньшей степени… но, пожалуй, ни один рассказ равнодушной не оставил. (…) К концу третьей части мое отношение к этим фильмам стало сродни отношению к человеку – невыразимое одним предложением. Очень много из того, о чем только догадывалась, было вынесено наружу, и было озвучено, явлено в лицах столько всего, о чем даже не удосуживалась задуматься. Вторая часть ударила залпом по восприятию участников войны… Они – люди, они участвуют в этом нехотя, но находят в себе возможность не безусловно идти на поводу у директивной системы, а сохранять человеческое достоинство, даже спасать жизни своих «противников»… (…) Что-то во мне благодаря «Human» изменилось. Хотя люди продолжают отнимать самое ценное у других, проявлять эту немыслимую жестокость, но теперь я знаю, что очень-очень многие внутри этого действа идут против течения. А значит, не все потеряно. Значит, идеи мира сверкают там искорками и рано или поздно они вспыхнут пламенем, и битвы могут быть остановлены человеческим гуманным сознанием. Хочется в это верить.

Каждый отрывок фильма, каждая связка между ними, словно дым, просачивается в душу. Но это не вредная для организма субстанция, напротив, она отрезвляет и касается ее самых темных уголков, которые откликаются на каждую реплику.

При просмотре фильма я испытывала сильное сопереживание каждому… Такие разные жизни, разные судьбы наталкивают на философские вопросы: а что же такое справедливость и что такое счастье?

Наверное, это послужило неким уроком, чтобы понять ценность того, что я уже имею.

После просмотра фильма остаются разные чувства: сопереживание, осознание ничтожности каких-то мелких бытовых проблем, восхищение природой и потрясающей музыкой…

Спасибо за фильм! Для меня это было не только расширение опыта и эстетическое наслаждение. Для меня эта была незапланированная возможность разделить какое-то действие с папой, поговорить о сложном, обсудить. Такие разговоры не начинаются ни с того ни с сего, на такое разговоры наталкиваются… Нас натолкнул фильм, который, кстати, и папе очень понравился. (…)

Этот фильм – честный, как исповедь, и сильный – дал возможность увидеть и подтвердить то, что уже было в сознании, а теперь с уверенностью обосновалось там, но уже в реальных лицах. Я не смогу помочь всем, но пусть этот фильм и разговор с папой – напоминание, что главное быть внимательной к другим людям и делать то, что в твоих силах. И если уж не менять мир, то хотя бы маленькими поступками делать его лучше.

Лично меня этот фильм заставил задуматься о тех вещах, о которых обычно не размышляешь. Да, знаешь, что такое бывает, что такое есть, но не задумываешься об этом, не понимаешь всей серьезности проблем, не осознаешь весь ужас неуслышанных просьб.

После обсуждения на занятиях я стала смотреть на фильм с другой стороны, он приобрел совсем другой смысл. То есть когда я смотрела, переживания были сильными, но это все равно было где-то там, далеко от меня. А оказывается, что тут. После слов Е. и А. я стала примеривать описанные ситуации на себя, свою семью. Действительно, сколько бы таких историй могли рассказать мои родственники!

А в целом очень не хватает такой открытости и честности от близких людей, да и от самой себя. Все время кажется, что раз время обыденное, раз каждый день проходит без эксцессов, то и рассказывать нечего и слушать тоже нечего, а на самом деле это наверняка не так.

Почти не принимала участия в обсуждении 3-й части фильма, потому что было интереснее слушать других и было особо нечего добавить. Oщущался некоторый внутренний блок, видимо защитная реакция, не пропускающая негативные эмоции. Мне тяжело смотреть фильмы военной тематики, потому что тяжело это все представить, всю эту боль. Может, поэтому я больше чувствовала отстраненность, чем погружение в проблематику.

Для меня этот фильм является некоторым откровением, он настолько эмоционально насыщенный, что после просмотра я о нем думала еще долгое время…

Обсуждение впечатлений от фильма часто запускает разговор о «вечных» проблемах человеческой жизни – о войне, о религии, о ненависти, о любви, о счастье, о смысле жизни…