Текст книги "Игра Лазаря"

Ждать почти не пришлось.

– Кто там? – послышался с другой стороны уже знакомый голос.

– Лазарь, Яника и мелкий шкет, – внятно произнес Лазарь.

– Уходите! Я не откр’ою!

– Открой, мы пришли помочь. Яника научит выговаривать букву «р», а мелкий шкет покажет пару приемов ниндзюцу. Сам не заметишь, как жизнь пойдет в гору.

Лазарь заговорщически подмигнул спутникам.

«Тебе ни под каким соусом нельзя заводить детей», – на полном серьезе проговорила Дара.

– Все р’авно не откр’ою!

– Надо просто найти подход, – вполголоса ответил Невидимке Лазарь, а потом громко произнес: – Мы знаем, где найти Тихоку!

Мальчишка медлил. Похоже, с кем-то советовался.

– Ага-ага, так я и повер’ил, – наконец не очень уверенно отозвался он.

«Язык говорит „нет“, глаза говорят „да“», – часто повторял отец Лазаря в благодушном подпитии, когда хотел добиться от сына согласия на то, чего тот делать совсем не хотел. Сейчас Энуо выдавал голос, а не глаза, но разница непринципиальная.

Лазарь прижался к двери плотнее и принялся монотонно перечислять:

– Чернявый, губы пухлые, глаза серые с зеленым отливом, один немного косит. Чуть повыше тебя, крепкого телосложения.

За дверью послышался какой-то шорох, потом приглушенный шепот. На этот раз Энуо явно с кем-то спорил. Потом дверь щелкнула и опасливо приоткрылась на несколько сантиметров. Из образовавшейся щелки на Лазаря уставились два настороженных серых глаза.

– Вы пр’авда его видели? – затаив дыхание, спросил Энуо.

Лазарь незаметно просунул носок ботинка в щель между дверью и косяком.

– Открой дверь, тогда и поговорим.

Пару секунд парень колебался. Потом не выдержал и раскрыл дверь шире.

– Пр’авда видели? – повторил он.

Лазарь встал между дверью и косяком так, чтобы мальчик уже не мог закрыть ее.

– Нет, не правда, – ответил он и добавил, но уже Даре: – Прости, но самый легкий способ найти подход к детям – обмануть их.

Энуо вцепился обеими руками в дверь и попытался захлопнуть ее, но у него ничего не вышло. Лазарь быстро обхватил мальчишку поперек пояса и поднял над землей.

– Заходим! – скомандовал он, держа под мышкой орущего и трепыхающегося Энуо, как ожившую куклу. Парень отчаянно сучил в воздухе конечностями и даже сумел пару раз заехать Лазарю кулаком в живот.

– СТР’АННИЦА! – вопил мальчишка, как резанный. – СТР’АННИЦА, ПОМОГИ-И-И!

В прихожей Лазарь отпустил его. На заплетающихся ногах Энуо рванул по коридору и скрылся в широком проходе справа.

– Откуда ты узнал, как выглядит Тихока? – спросила подоспевшая сзади Яника.

– Это несложно. Они братья, значит, цвет волос, глаз и черты лица должны быть схожи. Брат сильный, а значит, старше, а значит, крепче и выше. К тому же у Энуо содружественное косоглазие, которое часто передается по наследству.

– Во лопух! – хохотнул впечатленный Марсен.

Они повернули в тот же проход, за которым скрылся Энуо, и очутились в затхлой грязной спаленке. На одной из стен висел пыльный ковер, под ним – неприбранная кровать и тумбочка. Противоположную стену занимали трельяж и платяной шкаф с открытыми дверцами. Из шкафа торчало наружу разношерстное тряпье. У дальней стены стоял письменный стол, сквозь немытое окно на него падал косой луч света.

Энуо стоял посреди комнаты бок о бок с невысокой худощавой девушкой лет шестнадцати. Ее бледное лицо обрамляли прямые черные волосы, ниспадавшие почти до пояса. Темная отечность под глазами придавала лицу печальный и усталый вид. Кожу под носом морщил толстый рубец, приподнимавший верхнюю губу над нижней, как бы вздергивая в злобном оскале. Казалось, она не умеет улыбаться, как не умеют собаки или иные животные, лишенные мимических мышц. Одежда девушки отличалась аскетичностью и в некоторой степени – старомодностью. На ней были черная хлопковая блузка с белыми рукавами и черные джинсы без изысков. На ногах – удобные туфли из мягкой кожи.

«Лилит», – с ненавистью прокомментировала Дара.

Лазарь полностью разделял ее чувства. Из всех офицеров Ведущего эта маленькая стерва – самая юная и самая беспощадная. Раз Лилит здесь, значит, Игра началась. Лазарю пришло в голову, что неплохо бы сообщить об этом Янике, но он быстро отверг эту идею. Лилит уже бросала в сторону «новенькой» презрительные взгляды, и акцентировать внимание на ее «новизне» еще больше не стоило.

– С какой стати вы ворвались в чужой дом? – холодно осведомилась Лилит и шагнула вперед. У нее был мелодичный, почти сексуальный голосок с легким кавказским акцентом, который совсем не вязался с желтушным оттенком ее лица.

– С такой же, с какой и ты… Странница, – беззубо улыбнулся Лазарь. – Хотим помочь Энуо отыскать брата. И кстати – «Засраница» тебе больше подходит.

Лицо Лилит оставалось бесстрастным.

Энуо выскочил из-за спины покровительницы.

– Они меня пре’следуют! – закричал он. – Чего вы до меня докопались?

– Хотим помочь, – ответил Лазарь. – Бескорыстно.

– Они не знают, где Тихока, – обратился Энуо к Лилит. – Ты пр’ава, они меня обманули. Пр’огони их, пожалуйста.

Лазарь высоко поднял брови:

– А Засраница знает? Я имею в виду точный маршрут, а не конечную точку.

Левый глаз мальчонки запал к переносице глубже обычного, что, видимо, свидетельствовало об активной мыслительной деятельности. Лилит спокойно следила за диалогом, судя по всему, не собираясь встревать.

– Знает, – наконец уверенно сообщил Энуо и схватил Лилит за руку.

Та благосклонно приняла его ладонь, в то время как ее оценивающий взгляд беззастенчиво блуждал по Марсу.

Вопрос возникновения новых Эмпатов всегда очень беспокоил Лилит. Сама она была, что называется, «вундеркиндом» и немало гордилась этим. Чтобы заполучить ее, Ведущему пришлось посетить Закавказье, что, на взгляд Лазаря, лишний раз доказывало ее исключительность. Никто не знал, каких бед она натворила на родине, но Лазарь ничуть не удивился бы, узнай он, что спитакское землетрясение, в результате которого Лилит потеряла всю семью, – ее рук дело. Свой первый самостоятельный вход в инсон она осуществила в одиннадцать лет, а уже к шестнадцати взяла восемь Игр – поразительный результат! В «шестерках» Ведущего она проходила четыре года – ничтожно малый срок для такой соплячки. К пятнадцати годам Лилит повысили, поставив в один ряд с Бельфегором, Леонардом и прочими, что само по себе являлось беспрецедентным случаем. Едва получив место в команде Бельфегора, Лилит поспешила представиться Лазарю и его друзьям, точно в этом заключался главный ее замысел. С тех пор она ревностно отслеживала перемещения Эмпатов, начиная от возникновения новых и заканчивая закатом старых, словно боялась рано или поздно встретить того, кто превзойдет ее и займет ее место. Лазарь считал, что в этом смысле опасения Лилит совершенно напрасны – гениальные твари вроде нее рождаются раз в поколение, иначе одним холокостом в современной истории точно не обошлось бы.

– Стр’анница помогает мне с самого начала, – заявил Энуо. – Она тоже когда-то потер’яла бр’ата.

Лазарь демонстративно прыснул в кулак, сделав остальным жест рукой, мол, «не обращайте внимания». Возможно, она и потеряла когда-то брата, и даже не одного – при землетрясении погибла вся ее родня, – но он сильно сомневался, что этот факт способен вызвать в ней хотя бы тысячную долю тех чувств, что испытывает Энуо.

Яника выступила вперед, и Лилит мгновенно прожгла «новенькую» ненавидящим взглядом. Не обратив на нее никакого внимания, Яника присела на корточки перед Энуо.

В этот момент Лазарь подумал, что, когда мальчишка снова оттолкнет ее от себя, по крайней мере, ей будет ниже падать. Сейчас Яникой двигало ее честолюбие – она хотела исправить ошибку, допущенную у реки.

– Мы вместе убегали от морлоков и прыгали с тридцатиметрового обрыва, – напомнила она. – Позволь доказать, что мы делали это не только ради себя.

Левый глаз мальчишки закосил еще сильнее. Казалось, он вот-вот провалится в носовую пазуху.

Лилит отпустила Энуо. Заложив костлявые руки за спину, она наклонилась над Яникой и вкрадчиво полюбопытствовала:

– А зачем тебе это, милочка? Ты что, Мать Тереза?

Янику будто обдало источаемым Лилит холодом – она на миг растерялась.

– Нам тоже надо попасть в приют, – пришел на выручку Лазарь.

Головы присутствующих повернулись к нему.

– Вам-то туда зачем? – поморщилась Лилит.

Хороший вопрос. Что бы такое придумать?

Ответ пришел неожиданно и, как обычно, сам собой. Лазарь взял за плечи Марсена и выдвинул вперед.

– Чтобы сдать в приют его, – объявил он, взлохматив белобрысую макушку.

Последнее известие потрясло Энуо до глубины души. Пришлось долго и нудно объяснять, что Марс действительно беспризорник, что ему негде жить и что ему будет гораздо лучше там, где о нем смогут позаботиться. Дабы не наступать на старые грабли, щекотливую тему родительской опеки и вообще взрослых аккуратно обошли. Лазарь не был до конца уверен, но чувствовал – в этом инсоне измененной физикой, темными зонами и школьниками, проходящими без кастинга в «Байки из склепа», дело не обойдется.

Несмотря на то что роль беспризорника для Марсена была в некоторой степени автобиографичной, он довольно неуклюже подыгрывал, отделываясь односложными ответами.

– Но в пр’июте плохо кор’мят! – поражался Энуо.

– А на улице чо, лучше?

– И жестоко обр’ащаются!

– А на улице чо, мягче?

В конце концов, Энуо смирился. Несмотря ни на что, судьба брата заботила его куда больше всех остальных, и, если для того, чтобы вызволить Тихоку из приюта, потребовалось бы выдать кого-то взамен, он без раздумий согласился бы на это.

– Сегодня снова пойдем искать. – Лилит аккуратно укладывала что-то в объемистую сумку, прикрываясь корпусом от посторонних глаз. – В этот раз дальше, чем обычно.

Улучив подходящий момент, Лазарь схватил ее за локоть и прошептал на ухо:

– Ты что-то не особо сопротивлялась, когда мы набивались в помощники, Засраница.

От Лилит пахло чем-то застарелым и сальным, как от наволочки, которую долго не меняли. Похоже, Лазарь наконец-то встретил кого-то, кто моет голову еще реже него.

– Правила Игры, Ваня. Я танцую – ты танцуешь. – Лилит продолжала возиться с сумкой. – Отпусти мою руку, или я выколю тебе глаз.

Предупреждение звучало серьезно – как и все, что делала или говорила Лилит.

– Ты чихаешь на правила, когда тебе выгодно, в этом смысле мы с тобой похожи, – сказал Лазарь и разжал хватку – от греха подальше. – А значит, сегодня тебе было выгодно не чихать. Просто запомни, Засраница, – у тебя еще зубы не выросли со мной кусаться.

Лилит закинула на плечо сумку и повернула к нему свое вечно оскаленное лицо.

– Я тебя заживо съем, если захочу, – внушительно пообещала она. Потом встала и громко скомандовала: – Все на выход!

Впятером покинули дом и вышли на улицу. Лилит и Энуо шли впереди, Лазарь с командой чуть отставали. Червячок недоверия подтачивал Лазаря изнутри – присутствие в инсоне Лилит практически гарантировало какую-нибудь подставу.

Мальчишки на лавке заметили появление Энуо и сразу оживились. Один из них сказал что-то остальным, и вся компания снялась с места.

– Начинается, – шепнул Лазарь своим. В памяти снова всплыли два черных отверстия электророзетки над медицинской маской из розовой жвачки. – Помните: все, что сейчас произойдет здесь, будет иметь мало общего с тем, что происходит с Энуо в реальности. Мелкая издевка превратится в стычку, крупная – в настоящую бойню.

Гуттаперчевые мальчишки быстро окружили всю компанию. Их было человек десять, не меньше. Все выглядели крепче и взрослее Энуо, хотя Лазарь и не мог определить на взгляд возраст самого старшего. На улицу пала тень. Высокое солнце заслонила первая пузатая туча. Ей на подмогу уже спешила банда дородных подруг.

– Ну чо, нашел брата? – обратился к Энуо самый крупный из мальчишек, вальяжно перекачиваясь с ноги на ногу.

– Нет пока, – ответил Энуо и плотнее прижался к Лилит. – Но скор’о найду.

– Скор’о-о-о? – протянул здоровяк, имитируя дефект речи Энуо. Компания подпевал отозвалась дружным хохотом. – Ну, кр’аса-авчик.

Этот и еще трое рядом выпячивались больше остальных. Похоже, эта четверка составляла местную девиантную группировку, промышлявшую отжимом карманных денег у школьников. Остальные просто примазывались. Странно, что все они при этом были гуттаперчевыми.

Тучи сгустились. Небо заволоклось грязным саваном, где-то за ним громыхнуло. Окрепший ветер приносил запах сырости. В детстве Лазарь называл это «домашней погодой» – когда можно засидеться дома у Сенса до позднего вечера, не боясь, что тебя прогонят.

– Чо у нее с губой? – указал здоровяк на Лилит. – Вы из одного класса для дефективных?

Лилит даже не вздрогнула. Энуо напрягся, но смолчал. Марсен крепко сжал кулаки, готовый в любую секунду броситься в драку. Лазарь решил до поры до времени сохранять нейтралитет.

– Чо молчишь, сопля косоглазая? С тобой говорят.

Стали подтягиваться любопытствующие помладше. Маленький мальчик слез с велосипеда и держал его за руль рядом с собой, девочка с бантами раздувала новый жевательный шар.

Одна странность по-прежнему не давала Лазарю покоя. Не считая его с Яникой, здоровяк с дружками казались самыми старшими из всех, кого ему доводилось видеть в инсоне до сих пор. За все время по улице не прошло ни одного человека, хотя бы отдаленно перешагнувшего за порог юности.

Неожиданно здоровяк выскочил из круга и ловко ударил Энуо носком кроссовка в голень. По кольцу оцепления снова прокатился смех, но теперь вылетающий из глоток звук чем-то напоминал гогот гиен.

– Язык проглотил, Квазимодо картавый? – прикрикнул здоровяк. – Слышьте, – обратился он к остальным, – брат потерялся, так этот говноед сразу в штаны напрудил!

Марсен яростно дернулся вперед, но Лазарь удержал его за воротник. Яника беспомощно смотрела то на Энуо, то на Лазаря. Глаза последнего настойчиво велели ей оставаться на месте. Лилит наклонилась над Энуо и что-то шепнула ему на ухо. Морщась от боли, мальчишка поднял голову и с вызовом посмотрел на обидчика:

– Посмотрим, кто в штаны напр’удит, когда я бр’ата найду. Понял меня, ур’од?

Ткань неба омертвела, превратившись в некрозную плоть. Со всех сторон подул пронизывающий ветер, пропитанный запахом дождя. Улица моргнула, как будто бог с небес щелкнул гигантским фотоаппаратом, и грянул гром.

Вибрация звуковой волны прокатилась по земле, как цунами. Из-за оглушительного грохота Лазарь не сразу сообразил, что происходит. А когда увидел, то понял – держать Марса больше не надо. Мальчишка сам жался к нему с такой силой, что едва не валил с ног.

«О, Господи!» – откуда-то из глубины слухового канала ужаснулась Дара.

Дети менялись. Здоровая кожа на глазах съеживалась, как после долгого пребывания под водой. Очень скоро она превратилась в морщинистую резину всех оттенков серого: от пепельного до грязно-жемчужного. Волосы удлинялись и ссыхались в конусообразные шипы, которые тут же вздыбливались над головами острыми гребнями. Глаза с неприятным чмоканьем вваливались в череп, оставляя после себя бездонные черные ямы. В разверстых ртах – нет, уже пастях – отросли зубы хищников.

Метаморфоза длилась недолго. Где-то через полминуты старшаки из оцепления и мелкота позади перестали быть гуттаперчевыми. Отныне это были…

– Морлоки… – обалдело выдохнул Марс.

– Как ты сказал? – не сразу дошло до Лазаря. – Повтори.

– Они боятся света! – закричал в ответ Марс. – Надо выбираться на свет!

Неистово хохоча и извиваясь в страшных корчах, морлоки сжимали кольцо. Лилит сосредоточенно копошилась в сумке, Энуо плакал навзрыд. Марсен закрывал собой Янику, воинственно выставив вперед кулаки и дрожа от страха.

Небо разломила серебряная трещина молнии, грянул второй залп грома. Потом на улицу обрушился почти тропический ливень. Мгновенным движением матерого ковбоя Лилит выхватила из сумочки шестизарядный револьвер и шестью меткими выстрелами проделала в оцеплении брешь шириной в шесть детских тел, навзничь упавших на землю. Если бы в ту же секунду им не пришлось рвануть со всех ног в эту брешь, Лазарь наверняка зааплодировал бы ей.

Морлоки взвыли и бросились вдогонку.

Лилит повесила сумку на локтевой сгиб, на бегу переломила револьвер и перезарядила барабан, используя специальные обоймы, позволяющие разом заполнить все шесть камор. Проделывала она это с проворством кинговского Стрелка[19]19
  Стрелок – главный герой саги «Темная башня» Стивена Кинга.


[Закрыть], с молоком матери всосавшего любовь к огнестрельному оружию: пять секунд – и револьвер снова готов к бою.

Морлоки зажимали беглецов в клещи. Яника и Марс старались держаться ближе к Лазарю, но только мешались под ногами, и Лазарь приказал им рассредоточиться. Две твари выскочили на дорогу и попытались схватить Энуо.

П-ПАФ! П-ПАФ!

Два выстрела – два тела с аккуратными дырочками меж бровей. Чтобы прицелиться, Лилит пришлось остановиться и освободиться от хватки Энуо, который все время держал ее за край блузки. Отстрелявшись, она снова «прицепила» к себе мальчишку и быстро нагнала остальных.

К погоне присоединялись твари из бесцельно бродящих по улице. Превращение в морлоков происходило у них почти мгновенно. Девочка с красивыми пшеничными волосами обросла медными шипами, бросилась на четвереньки и ринулась прямо на Марса. Лазарь на бегу ударил по ней, как по мячу. Носок угодил точно под челюсть, послышался треск перелома. Девочку отшвырнуло на обочину.

К счастью, большинство морлоков побаивалось вступать в открытый конфликт и предпочитало сопровождать беглецов, совершая редкие прицельные атаки из неожиданных позиций. Если бы им хватило мозгов объединить усилия, револьвер Лилит уже вряд ли помог бы.

Яника завизжала резко, пронзительно. Лазарь с Марсом остановились и оглянулись. Сердце Лазаря ушло в пятки. Девушка лежала на дороге и барахталась в потоках бегущей с холма воды. Две твари взобрались сверху и уже рвали на ней одежду. Морлок из свиты сопровождения завидел беспомощное положение жертвы и присоединился третьим. Он подскочил к Янике с головы, упал на колени, просунул маленькие ручонки девушке в рот и принялся растягивать челюсти в разные стороны. Когда ему это удалось, он наклонился к ней, будто хотел поцеловать. От ужаса и боли девушка завизжала еще громче, ноги конвульсивно задергались на мокрых голышах. Лазаря пронзила кошмарная догадка – ей пытаются отгрызть язык!

Они с Марсом навалились на морлоков с двух сторон. Марс отшвырнул малыша, копошившегося зубами во рту Яники, и принялся неистово молотить его кулаками. Лазарь схватил за шиворот двух остальных и свел лбами. Головы с треском встретились и отскочили. Ошеломленные твари повалились на спины, но почти сразу вскочили и, как ни в чем не бывало, набросились на Лазаря.

«ОБЕРНИСЬ!» – завопила Дара.

Он не успел – острые зубки уже сомкнулись сзади на шее. Лазарь попытался отмахнуться кулаком, но второй морлок вцепился в запястье. Зубы проникли глубоко в плоть, руку пронзила острая боль. Другой рукой Лазарь схватил существо за волосы (на ощупь колья напоминали скрученные в жгуты нитки) и попытался оторвать от запястья. Ничего, кроме нового приступа боли, это не принесло. Тогда он сменил тактику и принялся жестоко молотить морлока кулаком по лицу. Пропустив пару-тройку хороших ударов в нос, он отцепился.

Лазарь уже собрался приняться за того, что орудовал у него на шее, но понял, что там никого нет. Марсен расправился с мелким, который едва не откусил Янике язык, и теперь отчаянно бился с тварью, атаковавшей Лазаря.

Лазарь поспешил на помощь. С посильной поддержкой обеих его ног они с Марсом заколотили адское отродье в булыжник дороги. Все это время Лилит прикрывала их прицельным огнем. Лазарь не знал, чем вызвана такая благосклонность, но сейчас волноваться об этом было некогда. Дают – бери, бьют – беги.

Еще четверо морлков опрокинулись на спины с дырками в головах. Когда кольцо снова стало смыкаться, грянул гром, а потом усилился ливень. Настолько плотную завесу падающей с неба воды Лазарю доводилось видеть только в фильмах про «супердождь».

– Жива? – Он схватил Янику за руку и рывком поднял на ноги.

– Нор’мально… – отозвалась девушка чуть картавя. Она ощупывала пальцем внутреннюю часть щеки. – Только ободр’ал немного…

Лилит перезарядила револьвер. Кто-то попытался атаковать ее сзади, но тут же получил рукоятью по зубам, проглотив немалую их часть. Еще двоих Лилит расстреляла в упор. Теперь она палила чем-то экспансивным – пули разворачивали морлокам животы, как если бы те наглотались зажженных петард. Белые рукава блузы окрасились красным.

– БЕЖИМ! – рявкнула она уже совсем несексуальным голоском.

Щелк-щелк-щелк – револьвер снова наполнился свинцом. Еще три выстрела – и новая брешь в почти сомкнувшемся кольце. Лилит схватила Энуо и рванула туда, держа навытяжку вооруженную руку. Морлоки шарахались от вида револьвера, как вампиры от ультрафиолетовой лампы. Кажется, до них наконец дошло, что с этой штукой шутки плохи.

Они снова бежали. Морлоки продолжали преследование, но уже не так активно выбрасывались вперед. Видимо, решили брать измором. Несколько мальчишек с прыгающими над головами черными шипастыми гривами бежали почти вровень. Лазарь совершил в их сторону ложный выпад, и твари со страхом шарахнулись в сторону. Девочка с бантами трусила по краю дороги на четвереньках, повизгивая, как койот. Лилит пригрозила ей дулом револьвера, и та с безумным гиканьем отступила на тротуар.

– Свет! – внезапно закричала Яника, указывая куда-то вперед.

Через мгновение Лазарь увидел то же, что и она, и едва не расхохотался. Они приближались к вершине холма. Там, за перевалом, не было ни дождя, ни грома. Мертвая наледь на небе таяла и истончалась в том месте, где дорога ныряла за склон, а дальше начиналось чистое голубое небо с золотым червонцем солнца посередине. Впереди была «светлая зона». Оставалось только до нее добраться…