Текст книги "Игра Лазаря"

Глава 6
Купальный сезон закрыт

1

Лазарь до рези в глазах всматривался в лес, но ничего, кроме прыгающих теней, разглядеть не смог. Шаги между тем приближались. Настораживала их частота. Судя по ней, незваный гость шел один – следовательно, это не мог быть кто-то из претендентов…

Наконец, ломаная тень выпрыгнула из чащи на поляну и растянулась по траве узким силуэтом человеческой фигуры. Чего-то силуэту явно недоставало. Приглядевшись внимательней, Лазарь с ужасом понял – чего.

На поляну вышел претендент. Точнее, претендентка. Пошатываясь на неверных ногах, к ним ковыляла знакомая молодая девушка с короткими фиолетовыми волосами, зачесанными на затылке, как у курочки под хвостиком. Ее аполлоноподобный спутник исчез, заодно прихватив с собой половину правой руки спутницы – той самой, к которой был прикован. Кто-то или что-то отжевало ее по самый локоть – из окровавленных лоскутов кожи торчала наружу обглоданная плечевая кость. Большая часть крови вытекла из культи еще в лесу; а то, что осталось, лениво капало на траву жирными черными блямбами.

Лицо девушки (Белонна, кажется?) напоминало посмертную маску, на промежности комбинезона темнело расплывчатое пятно. В отличие от ходячих мертвецов, которых Лазарю уже приходилось видеть, Белонна еще не умерла. Но была уже и не жива.

Роняя на землю последние капли топлива, обеспечивающего организм энергией, несчастная сделала еще несколько шагов по поляне и остановилась. Потом ноги ее подкосились, она картинно взмахнула вверх уцелевшей рукой и упала на землю замертво.

Кипучую лесную тишину проткнуло трезубцем визга трех обезумевших Ангелов.

2

Они бегом пересекли поляну и скрылись в лесу на другой стороне. Они бежали, ослепленные страхом. Они бежали, не чуя под собой ног, не разбирая дороги. Вперед, через ухабы и кочки, через колючие тернии шиповника. Вперед, меж столбов «коренных» жителей леса: дубов, вязов, кленов. Обувь будоражила разноцветный ковер, сухой валежник хрустел под ступнями, его гибкие живые собратья царапали лицо, хватали за одежду.

– Как они… так быстро… нагнали?.. – Донган захлебывался от натуги.

– Без понятия… Никогда не было… так быс… – Сету не хватило запасов воздуха договорить.

«Сегодня особый случай», – мысленно ответил обоим Лазарь. Делать это вслух казалось непозволительным расточительством по отношению к своим легким.

Но мозгам работать не запретишь. «На самом деле, – размышлял он, – совершенно неважно, „как“ догнали. Намного важнее, „почему“ догнали. Почему именно сейчас?» Лично для Лазаря ответ лежал на поверхности: второе свидание Дары и Ника приближалось. Из-за отсутствия связи с внешним миром можно было только гадать, что там действительно происходит, а потому увязать это с тем, что происходит в инсоне, тоже не удастся. Оставалось действовать по ситуации и пытаться разобраться хоть в чем-то на ходу.

Силы для внезапного рывка закончились так же быстро, как появились. Порция живительного адреналина, вызванного шоком от увиденного, постепенно рассасывалась в крови. Спустя десять минут (в пылу погони они сбились с тропы) группе снова пришлось остановиться. На этот раз виновником оказался Сет.

Парень на всем скаку споткнулся обо что-то и смачно шлепнулся на землю, опрокинув вслед за собой Ладу. Потом раздался такой душераздирающий крик, что у Лазаря не осталось сомнений – перелом ноги, не меньше!

В действительности все оказалось намного хуже.

– И как ты умудрился, старик… – Склонив голову над Сетом, Донган внимательно разглядывал его рану.

Лада сидела на пухленькой заднице и недоуменно хлопала длинными ресницами.

Лазарь, Яника и Марс подошли ближе.

– Напоролся на что-то, – пробормотал Сет, кривясь от боли.

Из левого бока торчал кусок дерева, который Лазарь сначала принял за обломок ветки.

– Смотрите! – Марс указал на что-то, выглядывавшее из земли. – Это подстава, смотрите!

Лазарь огляделся по сторонам и сразу понял, о чем он. Сета пронзила вовсе не ветка – это был старательно выглаженный ножом и заостренный с одного конца деревянный колышек, вбитый в землю. Точно такой же торчал рядом с ухабом, о который, судя по всему, предполагалось споткнуться. И чуть левее елового корня, узловатой петлей выступавшего из почвы. И недалеко от большого мшистого камня, которому здесь явно было не место. Колья торчали повсюду. Они были рассеяны по земле, как по дну волчьей ямы, но только без ямы.

Что это – нелепое подобие минного поля, устроенного организаторами, или чья-то злая шутка? Лазарь склонялся ко второму варианту. Ни о каких рукотворных ловушках в брошюре не говорилось ни слова – это он прекрасно помнил. Только естественные природные препятствия.

– Что за дерьмо… – прошипел Сет.

Дрожащими руками он схватился за окровавленный колышек и попытался выдернуть его из себя. Ничего, кроме крика боли, из него не вышло – колышек накрепко засел между ребер.

– Не трогай, – посоветовала Яника. – Потом кровь не остановим.

– Охотники частенько делают себе оружие из подручных средств. Дубинки, копья, – проговорил Донган. Он выдернул из земли соседний колышек и с задумчивым видом попробовал острие кончиком пальца. – Случалось даже, что луки. А некоторые «подмазывали» конвоиров и проносили с собой огнестрелы. Но чтоб такое…

Его идея показалась Лазарю малоубедительной. Слишком уж близко от старта.

– Это точно не наши охотники, – сказал он. – Разве что они стартовали с другого конца полосы месяца эдак за три до нас.

– Что за херня такая! – в отчаянии закричал Сет. На глаза навернулись слезы. Он одичал от боли, но больше – от нелепости ситуации, грозившей обернуться для него катастрофой. – Такого никогда раньше не было!

«Сегодня особый случай», – повторил Лазарь, и снова мысленно. Озвучивать это теперь было бы слишком жестоко по отношению к Сету.

– Если это не охотники, тогда кто? – плаксивым полушепотом спросила Хеспия, прижимаясь к лжеСенсору правым боком.

Жестокость охотников, обрушившаяся на нее за последние двадцать минут кровавым дождем, заставила на время позабыть, кто на чьей стороне.

– Думаю, это «другие», – сказал Лазарь, охваченный внезапной догадкой. Метафора получилась непонятой – лица союзников выражали недоумение. – Вы что, сериалов не смотрите? «Другие» – те, кто были здесь до нас. Те, кто блуждают в этих дебрях еще с первых «Марафонов» и давно превратились в коренных жителей. Игроки, забытые зрительской аудиторией. Их уже не выводят в эфир, ставки на них давно просрочены, а новых никто не делает. Не просрочено только их желание найти Алтарь.

– Автохтоны… – Хеспия как будто вспомнила о чем-то важном – прекрасное лицо побледнело и напряглось. – Вечные игроки. Говорят, они обитают здесь так давно, что наизусть знают все «слепые» зоны видеокамер и умеют не попадаться в их объективы. Они выбросили свои комбинезоны, чтобы избавиться от радиомаячков. Они настоящие духи леса. – Она посмотрела на Сета и добавила извиняющимся тоном: – Я всегда считала, что в автохтоны записывают пропавших без вести на полосе, и это просто такая тонкая рекламная мистификация.

Сет издал какой-то странный звук – человеческий смешок напополам с утиным кряканьем.

– Реалистичная такая мистификация. – Он ухватился одной рукой за деревянный кол, как за рычаг переключения передач, а другой – за цепь, прикованную к стальному обручу на запястье. – Целое долбаное поле реалистичных мистификаций…

Все молчали, не зная, что сказать.

Потом Донган наклонился к Лазарю и прошептал:

– Его песенка спета, без вопросов. А будем и дальше тут торчать, как лохи, составим ему компанию.

Лазаря обдало горячим зловонием давно не чищенного рта.

Он знал, что Донган прав, и Сета придется бросить. Сет был ему симпатичен, но не более. Он – всего лишь проекция чужого инсона. Разумная, живая, быть может, реальная в какой-то степени. Но неодушевленная. Не «оинсоненная». Что бы там ни говорил Сенсор, а в «миф о пещере» Лазарь никогда не верил. Не мог верить. Не хотел верить.

К счастью, отвечать ничего не пришлось. Лада на четвереньках подползла к Сету и встала перед ним на колени. Склонив голову, она тихо промолвила:

– Отпусти меня.

Глазные яблоки Сета (одно живое, другое поддельное) не синхронно завращались в глазницах. В порыве чувств он качнул рукой, которой держался за кол, – жирная капля крови выплыла из озерца вокруг раны и заскользила вниз по комбинезону блестящей черной полосой.

– Нет, – сказал он. – Сейчас отдышусь маленько – и пойдем дальше.

– Ты не отдышишься, – проговорила Лада нежным, почти успокаивающим голосом, и Лазарю вдруг подумалось, что это «не» между подлежащим и сказуемым ему просто послышалось. – Тебе конец, милый мой. Кончилась твоя гонка, кончились мучения. Это – твой последний «Марафон».

Лазарь чувствовал, как острые ногти Яники вонзаются ему в кожу чуть повыше запястья. Спутница, не мигая, следила за происходящим, набрав полную грудь воздуха, который забывала выдохнуть.

– Нет. – Сет бешено затряс взмокшей головой, и мелкие капельки пота полетели во все стороны. Пальцы на цепи сжались еще крепче. – Не говори так!

– Я говорю правду, – спокойно ответила Лада. – Ты проиграл – смирись с этим. Отпустишь меня – и я уйду, никто не пострадает. Когда Санти найдет меня, он не станет мстить. «Марафон» закончится, мы уйдем, тебя спасут организаторы. Они унесут тебя с полосы и окажут помощь. Твоя рана не смертельна, ты будешь жить. Но если Санти найдет нас вместе… боюсь, я уже ничем не смогу помочь.

– Царапина… – упрямился Сет.

Он предпринял еще одну попытку выдернуть кол. Над верхушками деревьев разнесся истошный вопль, а к уже имеющейся полоске крови на боку прибавилось еще две. Кол не сдвинулся.

– Отпусти меня, – повторила Лада. – Дай мне ключ. Отпусти меня. Отпусти меня.

Сет дернул еще раз – безрезультатно. Потом еще раз. Потом еще.

Потом он обезумел. Он рвал кол снова и снова; кровь уже не струилась из раны – она хлестала бурным потоком, насквозь пропитав левый бок. Слезы текли из глаз в два ручья, он уже не орал – он выл, рычал и визжал, как волк, угодивший в капкан.

– Хватит на сегодня садомазо. – Лазарь опустился перед Сетом на корточки и придавил руку, которой тот держался за кол, к земле.

Сет так и не выпустил кол, но дергать его с прежней силой уже не мог. Другой рукой он по-прежнему цеплялся за цепь, категорически не желая ее отпускать.

Лазарь посмотрел на спутников. Яника следила за самоистязаниями Сета с гипнотической отрешенностью. Хеспия закрывала лицо ладонями – над кончиками пальцев выглядывали два округлившихся от ужаса глаза. Лицо Донгана выражало задумчивый испуг – так выглядит адреналиновый наркоман, внезапно осознавший на чужом примере, что люди вовсе не бессмертны. Марсен напряженно следил за действиями Сета, вздрагивая, когда несчастный предпринимал очередную попытку выдернуть кол. За его неокрепшую психику Лазарь не переживал – у детей, воспитанных улицей, она вовсе не детская.

– Помоги мне, дружище! – взмолился Сет, колошматя лысым затылком о землю. – Помоги вынуть его! Не отпущу! Не отпущу-у-у!

– У тебя один вариант остаться в живых, – сказал ему Лазарь. – Отдать мне ключ.

– И целая куча вариантов сдохнуть, – добавил Донган. – Брось это, чувак. Кровопотеря доконает тебя раньше, чем сюда доберется этот ее маньячный дружок.

– Отдай ему ключ, – взмолилась Хеспия. – Пожалуйста, отдай.

Воображение Лазаря изобразило три огромных экрана, лицо Сета крупным планом, визжащую толпу зрителей и голос Ведущего, комментирующего в микрофон: «Посмотрите на этого беднягу! Он еще надеется встать!»

– Помоги мне, – велел он Янике.

Чуть помедлив, девушка повиновалась. Перешагнула через Сета и опустилась на одно колено с противоположной стороны от Лазаря.

На секунду их лица застыли друг напротив друга. Неизбывная жалость к Сету читалась во всем ее облике: на раскрасневшемся лбу, во вздувшихся от натуги венах на висках. Даже на губах, всегда немного припухших, а теперь тонких и полупрозрачных, до белизны прижатых к зубам.

– Я тебе помогу, – пообещала Яника.

Она склонилась над извивающимся телом Сета и обездвижила его вторую руку.

– Марс, держи ему ноги! – приказал Лазарь.

Мальчишка запрыгнул на Сета сверху и плотно прижал его голени к земле задницей и руками.

Осознав безвыходность своего положения, Сет немного успокоился. Обезумевшие глаза прекратили, наконец, свою дикую пляску и остановились на Лазаре. По крайней мере один из них (стеклянный немного косил в сторону).

– Я смогу идти дальше, дружище… – просипел Сет сорванным голосом, улыбаясь улыбкой безумца. – Я живучий, как червяк… Ты только помоги мне вытащить эту заразу, и я пойду дальше.

Его била крупная дрожь, от обширной кровопотери он стал похож на экспонат музея мадам Тюссо, но без грима.

«Посмотрите на этого беднягу! Он еще надеется встать!»

– Нет, не пойдешь, – жестко оборвал его Лазарь. – Ты даже сесть не сможешь. Отдай ключ.

Лада, сидевшая на икрах рядом с Яникой, возбужденно зашевелилась.

– Нет… – Сет заелозил головой по лесной подстилке. Кусочки листьев, веток и хвои прилипли к лысому черепу. – Не отдам. Ха-ха! Не отда-ам! Хер тебе на блюде, а не ключ!

Лазарь вздохнул:

– Ошибаешься. Сейчас я обыщу твои карманы и сам найду его.

Лицо Сета исказила гримаса:

– Не делай этого, дружище…

– За нами идут. У меня нет времени на реверансы.

Лазарь придавил запястье Сета коленом и принялся обшаривать многочисленные накладные карманы на комбинезоне парня. Нащупал в одном плоскую фляжку с водой, вынул и перебросил Донгану. Здоровяк машинально поймал ее и повертел в руках.

– Он из нее не будет пить из принципа, а мы – ребята беспринципные, – пояснил Лазарь.

– Я не хочу! Я не буду!

– Извини, приятель, но, когда люди поняли, что эти аргументы плохо играют в паре, они придумали слово «насилие».

В другом кармане Лазарь нашел компас и тоже передал Донгану.

– Ты не имеешь права неволить меня! Это запрещено правилами «Марафона»!

– О, ради такого удовольствия была придумана целая куча слов. «Социопат», например – мое любимое.

Лазарь обыскал остальные карманы, но ключа не нашел. Сет неприятно расхохотался.

Тут Лазарь вспомнил еще об одном кармане – у него был такой же – и расстегнул длинную змейку, рассекавшую комбинезон Сета от горловины до паха. Ключ отыскался на дне маленького внутреннего кармана, закрытого клапаном с пуговицей.

– Отдай, сволочь!

Сет попытался выхватить ключ, но Лазарь крепко сжал его в кулаке.

Яника протянула ладонь:

– Давай сюда, я открою.

– Ну ты и мудак… – надломленным голосом проговорил Сет, наблюдая за тем, как Лазарь вкладывает ключ в ладонь Яники.

– Повторишь это, когда твои внуки спросят у деда, кто такой «мудак». – Лазарь застегнул обратно комбинезон и ободряюще хлопнул Сета по плечу. – Сохраняй тепло, оставь в покое деревяшку и думай о хорошем. Тебя найдут. Через месяц или через год эндорфиновая ломка спадет, ты выйдешь из дома и взглянешь на мир незамутненным взглядом трезвого человека. Ну а если это не поможет, и феромоны… прости, «ангеломоны» снова ударят в голову – всегда можно оскопиться.

Глаза Сета прищурились, в один из них вернулась искра разума:

– Тебе ведь плевать, сдохну я прямо сейчас или через пятьдесят лет, – почти спокойно сказал он. – Ты не супермен, друг мой, это видно сразу. Тогда зачем ты делаешь это на самом деле? В твоих глазах – одержимость идейного фанатика, но, что это за идея… не могу понять.

– Я страдаю тяжелой формой аллергии, – честно признался Лазарь, подымаясь на ноги. – На дух не переношу идиотских поступков.

3

Лада вскрикнула, как раненая гагара, и навалилась на Янику всем телом, прижав к земле.

То, что она до сих пор прикована к Сету цепью, дошло до Лазаря только сейчас. Яника не открывала замок на браслете. С коротким взмахом руки, который Лазарь сперва принял за уже привычный жест от назойливых комаров, ключ улетел куда-то вглубь леса.

– Ты выбросила его! – визжала Лада, пытаясь расцарапать Янике лицо. – Зачем ты выбросила его?

Марсен отпустил ноги Сета и кинулся на взбесившуюся крылатую фурию. Мощным силовым приемом сбросил Ладу с Яники и привалил к земле. Брызжа слюной и изрыгая проклятия, девушка пыталась выбиться из-под мальчишки, но тот крепко удерживал ее бедрами, словно круп необъезженной кобылы, ловко выставляя блоки на летящие в лицо кулаки.

Теперь оба представителя десятой команды лежали на земле. В следующую секунду из глубины леса послышался истошный женский вопль. Потом басящие мужские голоса, звук удара по чему-то мясистому и треск ломающейся древесины.

– Надо валить! – Донган схватил Хеспию за руку. – Они рядом.

Лазарь помог Янике встать:

– Вот уж помогла, так помогла.

– Когда ждешь чьей-то помощи, не забывай, что твои ожидания могут расходиться с представлениями того, кого ты о ней просишь.

Ответ Лазаря не устроил. Поведение Яники казалось ему ребячеством и, что хуже, совершенно не вязалось с каноничным поведением подлинного Ангела.

– Я думал, вы, девочки, заботитесь друг о друге.

Звуки борьбы в лесу стали громче. Теперь к ним присоединились голоса – очень недружелюбные голоса.

– Там вроде кого-то убивают, – заметил Марс.

Он отпустил брыкающуюся Ладу и отскочил в сторону. Славянская красавица, злая, как Чернобог, порывисто села.

– Ты только что его убила, дура набитая! – зарычала она на Янику, гневно раздувая щеки.

Не слыша ее, Сет сосредоточенно кивал самому себе, полушепотом повторяя: «Ничего-ничего-ничего. Сейчас оклемаюсь, и пойдем».

– Он это заслужил, – холодно ответила ей Яника. – За свои поступки надо платить. Сказала бы лучше спасибо – теперь-то он точно оставит тебя в покое навсегда.

А вот это уже канонично – в такого Ангела Лазарь верил. Но не в такую Янику.

Время для сантиментов кончилось. В залитом диодным светом лесном царстве мертвых теней появилась жизнь.

– Бежим! – скомандовал Лазарь. – И под ноги смотрите.

Аккуратно переступая через колья, они пересекли «минное поле» и припустили на север, провожаемые затухающим голосом Сета, который все повторял:

– Спасибо, Яника! Спасибо, Яника! Спасибо…

4

Погоня приближалась. Приятная прогулка по ночному лесу закончилась, на смену ей пришел дикий, изнуряющий марш-бросок по пересеченной местности. Они бежали, падали, спотыкаясь о невидимые преграды, поднимались и снова бежали. Кровь стучала в висках паровым молотом. В легкие как будто залили раскаленного свинца, который медленно стекал в ноги и застывал, превращая их в две бесчувственные колоды. Вязкая слизь во рту по вкусу напоминала щелочь. Распаренное тело под плотной синтетикой водонепроницаемого комбинезона сгодилось бы к столу Ганнибала Лектора без иной термической обработки.

Команда пятнадцать бежала в авангарде. Поначалу Лазарь пытался выбирать более или менее выгодный маршрут, но очень скоро бросил это занятие и предоставил ногам возможность «думать» за себя. Мыслительный процесс съедал слишком много ценной энергии, которая требовалась для того, чтобы просто поднимать и опускать ступни.

В последние десять минут «Марафона» были брошены все резервы измученных организмов, но это не помогло увеличить отрыв от преследователей, а только оттягивало его сокращение. Все ближе и ближе слышал Лазарь погоню, все отчетливее чувствовал ее дыхание гусиной кожей спины. Все это напоминало преследование во сне, когда тебя словно засунули в бассейн с водой и заставили улепетывать от людей, бегущих по кафельному бортику.

Словно этого было мало, один раз пришлось серьезно замедлиться – они с Яникой не разминулись с черным стволом дерева, выросшим буквально из-под земли прямо между ними. Оба со всего маху наскочили на него, цепь зазвенела от напряжения, а потом центробежная сила свела их вместе с другой стороны, заставив поцеловаться лбами.

Не самый приятный первый поцелуй, что и говорить.

Лазарю показалось, что голову раскололи напополам. Руку, окованную стальным браслетом, будто выдернули из плеча, а потом вставили обратно.

«Только бы не вывих», – с ужасом думал он, когда огромная карусель, в которую превратился окружающий пейзаж, остановилась, и он сумел подползти к Янике.

На лбу девушки уже вздулась огромная кровоточащая шишка, но других повреждений не наблюдалось. Яника смотрела на Лазаря плывущим взглядом и пыталась выговорить: «Все в порядке», – но на выходе получилось что-то вроде «всевупадке». В разбитом воображении Лазаря вспыхнули три огромных экрана, показывающие крупным планом их незадачливые физиономии. Гром хохочущей толпы и комментарий Ведущего: «Посмотрите на этих недотеп! Они еще надеются встать!»

К счастью, на этот раз Ведущий ошибся – подняться им все-таки удалось. На слабых ногах, с диким головокружением удалось даже продолжить движение. Сначала шагом, потом быстрее.

Но время было упущено – теперь им точно не уйти. Слабую надежду на то, что эта погоня, возможно, вовсе не по их душу и просто совпадает по маршруту с чьей-то еще, Лазарь решительно срезал бритвой Оккама. Время третьего свидания Дары и Ника приближалось – значит, приближалась и их встреча с Умаром. Здравый рассудок настаивал на немедленном прекращении утопических попыток избежать неизбежности. Инстинкт самосохранения ни на чем не настаивал – он просто брал ноги в руки и заставлял шаг за шагом нести размякшее тело вперед. Дальше, дальше, дальше…

На пути Лазаря кривая сосна выпятила вперед пушистую лапу. Лазарь пригнул голову. В ту же секунду хлопнул выстрел.

Пуля Оккама прожужжала над макушкой, отбрив ветку у сосны, а заодно и последние сомнения – жрецы короткоствольного оружия настигли их.

«Спасибо, ветка», – глупо подумал Лазарь.

Еще четыре выстрела. Все – мимо.

«Меткость» преследователей не внушала оптимизма. Лазарь был достаточно знаком с теорией вероятности, чтобы понимать – каждый новый выстрел мимо цели неотвратимо приближал их к тому, что окажется точным.

Неожиданно лес впереди поредел – сквозь деревья уже просматривался большой участок голой земли. Еще через минуту все пятеро выскочили на открытое прибрежное пространство. В сотне метров от опушки бежала в глубокой ложбине лесная речушка. Круглая жемчужина луны распадалась серебряными мазками в черном течении.

Река неспешно несла свои воды, не догадываясь, чем может помочь пятерым измученным путникам, разгоряченным настолько, что, решившись на заплыв, они наверняка испарили бы из нее несколько литров.

Лазарь же видел в ней шанс:

– Приготовьтесь плыть! – закричал он на выдохе, устремляясь вниз по склону.

Легкие потеряли последний запас кислорода, и он судорожно втянул ртом воздух.

– Плыть? Как плыть? – Кажется, это Яника.

– Кролем! Брассом! Да хоть комплексным…

Диафрагма протестующе заныла, легкие пронзила шпага боли. Чувство юмора не вызывало в них положительного отклика.

– Зачем? Что нам… даст?.. – На этот раз Донган.

– Объясню… когда даст…

Река была узкой, но казалась достаточно глубокой – вброд не перейдешь – и в этом состоял замысел Лазаря. Дело в том, что Лилит могла плыть только одним способом – «топориком на дно». В силу ли возраста, а может, просто потому, что твари вроде нее боятся воды, факт оставался фактом – она не умела плавать. Ну или очень хорошо умела тонуть.

Лазарь узнал об этой ее слабости в самую первую их встречу – кажется, прошлым летом. Они с Сенсором, по счастливой случайности, встретили офицеров Ведущего в ростовском аквапарке – не самом лучшем в стране, но единственном доступном для тех, кто никуда дальше города не выезжает. Лазарь только что уломал Сенса, страдающего тяжелой формой клаустрофобии, спуститься вниз по «кишке» – трубе закрытого типа. Путь к лестнице преградила заносчивая девчонка со шрамом на губе. На ней была верхняя одежда, и предаваться водным процедурам она явно не собиралась. Как оказалось, Лилит зашла в купальную зону лишь затем, чтобы представиться Лазарю и команде. Два дня назад она заступила на службу к Ведущему в качестве офицера, и теперь ей не терпелось поделиться этим с врагом. Со словами: «Такое дело надо обмыть», – Лазарь столкнул новоиспеченного офицера в ближайший «лягушатник». Несмотря на то что воды там было по грудь, Лилит едва не захлебнулась.

Оставалось надеяться, что в паре с Умаром бежит именно Лилит. И что с тех пор она не покупала абонемент в бассейн.

До берега метров пятнадцать.

– Прыгаем в воду… гребем на тот берег… реактивные катера!

Лазарь задыхался, отдавая команды. Раскаленное тело жаждало воды, как пересохшее горло бедуина в пустыне.

Треск ломающихся веток за спиной нарастал – значит, гонители еще не покинули лесной чащи.

Это хорошо. Это, определенно, шанс.

Пять метров.

– Приготовились!

Лесная подстилка под ногами сменилась каменистой кромкой берега. Лазарь уже приметил широкий плоский валун в качестве тумбы для прыжка и направил туда свою связку. Противоположный берег реки был очень крут да к тому же плотно завален буреломом, но Лазарь решил заняться этой проблемой уже в воде. В крайнем случае всегда можно сплавиться вниз по течению, пока не найдется более подходящее место для вылазки.

До воды пара метров.

– Прыгаем… разом…

Лазарь и Яника взбежали на камень нога в ногу.

– Пошли!

Один метр.

– Я не умею плавать! – вдруг вспомнил кто-то.

Так бывает. Бывает и хуже. Некоторые вспоминают, что не умеют летать, сиганув из окна девятого этажа. Кажется, кричал Марсен…

Тормозить уже поздно.

Ноль метров.

Прыжок!