Текст книги "Игра Лазаря"

Когда регистратор увидел, кого привел с собой Лазарь в качестве напарника, ему, что называется, окончательно «порвало шаблон». Лазарь подумал, что сегодня вечером к миссис регистраторше вернется совершенно другой муж – прозревший, просветленный и даже чуточку умудренный. Может быть, завтра утром он уволится с работы и загорится чем-нибудь эдаким – купит телескоп, чтобы наблюдать за звездами, или займется благотворительностью.

Марсен щеголеватой походкой ферта продефилировал в кабинет. Из холла заглядывали внутрь заждавшиеся претенденты, слышалось возмущенное бормотание. Лазарь их понимал. Мало того что они с Яникой просидели здесь уже больше получаса, так теперь еще и зовут кого-то. Как бы не навлечь на себя дурную славу раньше времени.

Офицеры Ведущего встретили мальчишку издевательским хохотом. Регистратор, напротив, ни жестом, ни словом не выказал своего пренебрежения. Он даже не поинтересовался, есть ли Марсену шестнадцать – минимальный возрастной порог для участника «Марафона». Впрочем, об этом Лазарь беспокоился меньше всего. Во-первых, шестнадцать Марсену было (во всяком случае, его проекции) – ну кто в двенадцать лет согласен со своим возрастом? А во-вторых, на нарушение законов на «Марафоне» местные блюстители правопорядка явно смотрели сквозь пальцы. Инсоны инсонами, а деньги деньгами.

Марсен поставил на бумагах три закорючки – одна не похожа на другую – и регистратор лично проводил их тройку к лазу в подземные помещения. Ему определенно не терпелось поскорее закончить с этой затянувшейся историей, а может, и рабочим днем заодно.

– Вниз, налево по коридору, левая дверь. – Он жестом пригласил спускаться. – Советую поскорее пройти коридор – через минуту я впущу команду-хозяйку. Вам в правую, – бросил он в сторону Бельфегора и Леонарда. – И… удачи.

Лазарь кивнул в знак благодарности, и все трое по очереди спустились вниз.

Они оказались посреди длинного, хорошо освещенного коридора. Стены и пол были выложены белым кафелем, эхо шагов создавало гнетущую атмосферу замкнутости. Помимо жужжащих над головой люминесцентных ламп, в потолке зияло еще два люка – проходы из кабинетов номер один и три. Но сейчас, кроме Лазаря, Марса и Яники, в коридоре никого не было.

«Господи, я перестаралась с ножом, да? – запричитала Дара, как только они отдалились от люка на достаточное расстояние. – Прости, солнышко, ради бога! Я не знала, как резать. Боялась, если будет недостаточно глубоко, не проявится в инсоне».

– Ничего, все в порядке, – отозвалась Яника. – Резать руки мне не впервой.

Стоило им остаться наедине, как она ожила, словно спящая красавица – от поцелуя принца. А ведь в какой-то момент Лазарь даже почувствовал себя неуютно – настолько натурально она вжилась в роль Ангела. Безмолвные, бесправные существа явно давались ей без особых усилий.

– Почти даже не болит, – Яника покрутила перевязанной кистью. – Хотя выглядело жутковато. Но еще больше я испугалась, когда увидела вместо Матвея эту парочку. Что случилось?

«До здания Матвей не дошел, – объяснила Дара. – Они вырубили его на выходе из парка. Я была в комнате, когда это случилось, и ничего не видела. Говорит, подкрались сзади и двинули чем-то тяжелым по шее. Он уже пришел в себя и вернулся. Никогда не слышала, чтобы люди так матерились».

– Да как они узнали? – встрял Марс, не желая упустить возможность воспользоваться новой суперспособностью – общением с невидимым не воображаемым другом.

– Думаю, это Айма, – пошутил Лазарь.

Яника собрала рыжие брови у переносицы:

– Айма?

– Поняла, что ничего, кроме косоглазых кентавров, у них не выйдет, и сдала его Ведущему, – пояснил Лазарь. – Акела промахнулся, а жаль.

Марсен в голос заржал. Яника летуче улыбнулась и поспешила отвернуться.

«Еще одно отличие детей от взрослых, – подумал Лазарь, – дети не боятся смеяться, когда им смешно».

Они приближались к паре выкрашенных белой краской дверей в конце коридора. Надпись красными трафаретными буквами на левой гласила: «претенденты», на правой: «хозяева».

– Ангелу вернуться обратно в образ, остальным заткнуться, – распорядился Лазарь, останавливаясь напротив левой двери. – Заходим.

Они вошли в шумное помещение с мокрым и скользким линолеумным полом, парой длинных деревянных лавок посередине и редутами металлических шкафчиков вдоль стен. Кафельная арка слева вела, судя по шуму воды и завесе белого пара, в душевые. В дальнем углу притаилась еще одна дверь.

В целом комната напоминала типичную раздевалку общественного бассейна, которые им с Сенсом не раз приходилось посещать в детстве. Обычно они брали абонемент на все лето – неплохая альтернатива морю, на котором Лазарь никогда не бывал.

Скучающий у входа охранник в синей форме и с дубинкой на бедре был единственным одетым человеком в комнате. Остальные, пар семь или восемь, беззастенчиво щеголяли по комнате голыми задницами. Одни раздевались, другие, мокрые и распаренные, натирались банными полотенцами, третьи, уже вытертые и всклокоченные, облачались в старую одежду. Все это сопровождалось веселым гамом, свойственным армейской бане, – отовсюду слышались смех, свист и подшучивания. От молчаливой сосредоточенности холла не осталось и следа.

А еще крылья, всюду крылья! За спиной каждой девушки в раздевалке покачивалось два слюдянистых крыла. Наконец Лазарь мог в подробностях их рассмотреть. Крылья напоминали пару полупрозрачных перепончатых лепестков кожи с продольными жилками вен от корня до краев. У одних края были ровными, покатыми, у других – с лунками. Верхушки крыльев возвышались над плечами сантиметров на десять, а внизу едва прикрывали ягодицы. По строению и форме кожистые наросты больше всего напоминали крылья бабочки – теперь ясно, каким образом Ангелам удавалось с такой легкостью прятать их под одеждой. Крылья были настолько тонкими, что в раскрытом состоянии могли плотно облегать спину владельца, легко повторяя каждый изгиб фигуры и почти не выделяясь на теле.

Несмотря на кожистую структуру, крылья не производили отталкивающего впечатления. Напротив – они завораживали. Каждая пара имела индивидуальную раскраску. Лазарь пересмотрел все и не встретил ни одной похожей. Рисунки всех мастей и оттенков зеркально отражались друг от друга на обеих половинках – и какие это были рисунки! Никакому мастеру бодиарта не снилось ничего подобного. Плавные и ломаные линии сливались в причудливый разноцветный узор, разбавленный точками, пятнами, глазками. Вздумай все Ангелы в раздевалке разом замахать крыльями – поднялась бы такая рябь, что добрая половина похитителей слегла бы с эпилептическим припадком.

Впрочем, Лазарь сильно сомневался, что Ангелы вообще способны махать ими. За небывалую красоту крыльям приходилось платить дорогую цену – по своим летным качествам эти полотна неизвестного художника были немногим функциональнее страусиных рудиментов.

– Офигеть… – Марс пожирал глазами ангельски прекрасные тела обнаженных нимф. Нет, даже не пожирал – надкусывал одну и тут же бросался на другую.

– Сбылась мечта детства – совмещенные мужские и женские раздевалки, – проговорил Лазарь, от души веселясь над культурным шоком Яники. – Ну разве не чудо эти инсоны?

– Одежду в шкафчики, в душ и бегом обратно, – прогудел охранник. – Шкафчики выбирайте любые. Ваши тряпки здесь никому не нужны.

С видом пресытившегося разнообразной экзотикой оператора порнофильмов мужчина бесцеремонно разглядывал Янику. Наметанный глаз уже видел ее без одежды. В выражении лица читалось заинтересованное предвкушение знатока – похоже, рыженьких здесь подавали нечасто.

Повезло мужику с работой, что и говорить.

Все трое остановились у ближайших свободных шкафчиков и замерли в замешательстве. Лазарь огляделся. Несколько заинтересованных взглядов блуждало по их троице, остальным было плевать.

– Раздевайтесь, чего встали? – сказали откуда-то слева.

Лазарь обернулся. От соседнего шкафчика им улыбался нагловатый лысый парень с комплекцией тяжелоатлета, которого они встретили у входа в ЗАГС. Лысый и его подруга, высокая блондинка с роскошными формами и скуластым лицом славянской красавицы, уже разоблачились. Из всей одежды на обоих была только пара стальных обручей на запястьях да цепь между ними.

– Знакомые все лица, – усмехнулся Лазарь, с трудом отводя взгляд от налитого бюста девушки. – А мы тут… осматриваемся.

– Ясное дело, – крякнул лысый и протянул плотную ладонь. – Я Сет.

– Лазарь. Это Яника, Марсен.

Они обменялись рукопожатиями.

– Лада, – представил Сет свою подругу. Та не подняла глаз, даже когда прозвучало ее имя. – А мелкого чо, в нагрузку дали?

– Мелкий у тебя в штанах, – огрызнулся Марс, игнорируя тот факт, что штанов на Сете как раз не было.

– Соображает, – ухмыльнулся Сет, панибратски хлопнув Марса по плечу. Стесняться ему было нечего – замечание мальчишки казалось не более чем фигурой речи. – Ладно, мы пошли мыться. Не задерживайтесь тут особо. В полтретьего кормежка, потом инструктаж. Ждать никого не будут.

Они ушли в душевую.

Воодушевленный до крайности творящимся вокруг развратом, Марсен первым стал раздеваться. Лазарь последовал примеру других и открыл браслет на запястье Яники.

– Я представлял себе это немного в другом месте и при других обстоятельствах, но что поделать. – Он запустил пальцы в пряжку на ремне и принялся ее расстегивать.

«Прикрой ее полотенцем, извращенец!» – незамедлительно потребовала Дара.

– Купаться она тоже в полотенце будет?

Не дожидаясь ответа Дары, Яника быстрыми движениями сняла с себя блузку и джинсы, скинула с ног кроссовки, стянула носки и осталась стоять в одном нижнем белье. Поразмыслив секунду, она избавилась и от него.

Все это время Лазарь оторопело наблюдал за ней, вцепившись в наполовину расстегнутую пряжку ремня мертвой хваткой. Трусики и лифчик полетели на пол, и Яника, вот уже второй раз, предстала перед ним в чем мать родила. Правда, в прошлый раз все было иначе. Тогда вместо огненно-рыжих прядей по ее груди струились кроваво-красные потеки воды – это было холодное безжизненное вместилище смерти, от которого хотелось отвернуться, избавиться, поскорее сбросить с рук. И вот оно снова, это тело, казалось бы, все то же, с одной лишь разницей – в него вернулась жизнь.

Лазарь не без удивления отметил, что ему нравится в ней решительно все – от не слишком большой козьей грудки до едва заметных шрамов от укусов на животе. У нее была замечательная фигура – рыжие волосы, естественно спадавшие охряными кистями на голые ключицы, только подчеркивали ее грациозность. От этого обнаженного средоточия жизни невозможно было оторваться. Его, во всей красоте и первозданности, хотелось перенести на холст. Перенести как есть, без прикрас. Отключить авторское видение и запечатлеть с фотографической точностью каждую черточку, морщинку, блик. Лазарь никогда прежде не писал с натурщиц, считая эту технику слишком сложной, но какой-то новый голос внутри подсказал, что ради такой красоты можно и рискнуть.

Вот когда на их трио стали по-настоящему обращать внимание. Наличие крыльев можно спрятать под одеждой, но не на голом теле. Теперь вместо одной пары глаз на Янику таращилось полторы дюжины. К тем, кто еще не заметил диковинного зрелища, тянулись руки соседей. Когда до людей дошло, что ошибки быть не может и перед ними настоящий смертный Ангел (ненастоящего сюда просто не пустят, да и перехваченная куском платка ладонь доказывала, что товар прошел контроль качества), любопытные взгляды перекочевали от Яники к Лазарю.

– Зачем ты ее притащил? – послышалось откуда-то.

– Ну ты оптимист, брат! – поддержали с другой стороны.

– Надень браслет, не то улетит!

Кто-то рассмеялся. Шутника поддержали еще несколько одобрительных голосов.

– Идем в душевую, – отрывисто приказал Лазарь.

Он быстро скинул с себя одежду и снова защелкнул браслет на запястье Яники. Все трое прошлепали под кафельную арку, спеша скрыться от назойливого внимания в клубах водяного пара.

Душевая оказалось обычной кафельной комнатой с потоками горячей воды под ногами. Внутри десять кранов, по пять с каждой стороны. Четыре из них уже заняты – каждая пара мылась под одним краном. Кожистые крылья Ангелов мокро хлопали под тугими струями воды, точно автомобильные коврики под напором аппарата высокого давления.

Лазарь с Яникой встали под два смежных крана и принялись быстро намыливаться свободной от оков рукой. Марс юркнул на другую сторону.

– Так вот откуда взялся малец-удалец, – послышался знакомый голос Сета.

Он стоял на другой стороне душевой и с нескрываемым удовольствием мылил Ладе спину. Движения его были нежны, почти эротичны, но девушка, казалось, совсем не замечает их.

– И почему ты вел ее без цепи. Кто за таким гоняться будет?

Сет говорил без тени укора или пренебрежения. Поступок Лазаря скорее забавлял его, чем вызывал насмешку.

– Как видишь, будут, – Лазарь продемонстрировал новому знакомому стальной браслет.

– А на кой ты ее под другой кран загнал? – усмехнулся Сет.

Он говорил так раскованно, будто Яники здесь вообще не было или она не понимала человеческой речи.

– Сексуальное напряжение, – объяснил Лазарь. – Я как новый «Порш» из автосалона – завожусь с полоборота. Потом только держи.

Сет на это только рассмеялся и понимающе закачал головой.

Среди купальщиков Лазарь отметил несколько знакомых по залу ожидания лиц. Через один кран от Сета принимала омовение восхитительная Зена в компании тощего похитителя, которого она при желании могла без труда свернуть в бараний рог. Под соседним с Марсом краном мылась невзрачная девушка с фиолетовой прической на пару с аполлоноподобным компаньоном. В этой двойке Ангелом действительно оказался он – над мускулистыми плечами трепетали вершинки тонких кожистых крыльев в рваную красно-синюю полоску.

Когда с водными процедурами было покончено, все трое вернулись к своим шкафчикам. Вытирались и одевались наспех – отсутствие крыльев за спиной у Яники с каждой секундой привлекало все больше нездорового внимания.

Как будто прочитав мысли Лазаря, не особо спешивший с одеждой Сет, сказал:

– Не усердствуйте слишком со шмотками. Все равно скоро снимать.

– Снимать?

– А ты думал, побежишь в любимых джинсах? Мы ведь клоуны – нас и оденут соответствующе.

Яника все равно оделась.

– Не хотим записываться в изгои раньше времени, – объяснил Лазарь, указав на спину подруги. – Белые вороны потому не летают, что долго не живут.

– Главное, не тушуйтесь, и они от вас отстанут, – посоветовал Сет. – На самом деле мы тут все в одной упряжке. Мне вот, например, плевать, за какого Ангела ты бежишь – бессмертного или смертного. Когда за нами по следу выпустят охотников, я хочу, чтобы рядом со мной бежало как можно больше друзей. Остальное меня не колышет.

– Теперь ясно, чего ты к нам клинья подбиваешь, – беззлобно заметил Лазарь.

Вообще-то, против новых друзей в неизведанном, враждебном, опасном для жизни месте он ничего не имел.

– А ты смышленый. Не я один тут такой. Оглядись, – Сет обвел рукой раздевалку. – Они все только этим и заняты. И это – хорошая стратегия, друг мой.

Стоило Лазарю осмотреться, как он сразу понял, о чем толкует его новый знакомый. Люди вокруг усиленно завязывали друг с другом отношения. Зена и ее непропорциональный, как богомол, хозяин оживленно общались с единственной зрелой парой в группе: полным лысеющим мужчиной, похожим на депутата, и его Ангелом – представительной брюнеткой, уже немолодой, но, что называется, в самом соку. Коротковолосая девочка-мальчик пыталась разговорить сногсшибательную блондинку с красивыми вьющимися волосами. Блондинка почти терялась на фоне своего хозяина – здоровенного стриженного под ежик лося…

– Смотри! – Яника дернула Лазаря за рукав.

Он и так уже видел. С глаз словно спала пелена, смутно знакомые черты «стриженого лося» превратились в хорошо знакомую и в то же время до отвращения чуждую физиономию Сенсора-проекции. А в потрясающей блондинке, которая не имела ничего общего с реальной Дарой, Лазарь разглядел Хеспию. Оба только что вошли в раздевалку и еще не успели раздеться. С маниакальным оптимизмом идиота на круглом лице Сенсор пытался справиться с пуговицами рубашки. Толстые пальцы землепашца никак не желали сотрудничать.

Хеспия, ежась, озиралась по сторонам. К одежде она не притрагивалась. В ткани футболки чуть пониже солнечного сплетения зияла маленькая дырочка в буро-коричневом окаймлении – место, куда попала пуля. Дырочка обнажала кружок первозданно белой кожи и запятую пупка. Складывалось впечатление, что Хеспия просто надела футболку другой девушки, убитой прямым выстрелом в живот.

Заметив, что спутница стоит столбом и ничего не делает, Сенсор бесцеремонно заломил ей руку (от неожиданности девушка припала на одно колено) и приказал раздеваться. Девочка-мальчик с всклокоченными, как у курочки под хвостиком, волосами шокированно отшатнулась. Одарив Сенсора неприязненным взглядом, она отошла к своему шкафчику. Аполлоноподобный спутник безропотно следовал за ней, как пленный солдат.

– Ба, да она говорящая! – напомнил о себе Сет. Лазарь не сразу понял, что речь о Янике. – А я думал, такая же тихоня, как моя.

Сет ласково провел тыльной стороной ладони по широкой скуле Лады. Девушка съежилась, будто ожидала увидеть там бритву, которой тот собирался располосовать ей все лицо.

– Ничего. Попривыкнет, разговорится. Затем и бежим в каком-то смысле.

Лазарь еще раз огляделся. Теперь Ангелы вовсе не казались ему безмолвными запуганными овцами на выпасе, какими их представляли себе они с Яникой. По крайней мере не все. Сейчас он ясно видел – некоторые Ангелы вполне безболезненно поддерживали беседу с другими Ангелами и даже с хозяевами. Если бы не диковинные наросты на изящных спинах, они ничем не отличались бы от обычных людей. Выходит, процесс привыкания начинался в кулуарах этого здания и развивался в течение всего забега. Быть может, Сет опять прав – затем и бежим?

– Ты здесь не первый раз? – спросил Лазарь.

Если он угадал, этот лысый крепыш становился очень выгодным союзником.

Сет покачал головой. Потом задрал подбородок и нащупал пальцем уродливый шрам на горле, растянувшийся неровным полумесяцем от уха до уха. Розовая рубцовая ткань свидетельствовала о свежести полученной травмы.

– Вот первый раз.

Он опустил голову, оттянул большим пальцем нижнее веко на левом глазу и постучал ногтем по глазному яблоку. Послышался неестественный твердый стук – глаз оказался стеклянным. А Лазарь-то думал, что он просто немного косит…

– Это второй. Поглядим, какой сувенир я заполучу в третий раз.

У Лазаря мурашки побежали по коже. Не от самих увечий – от фаталистской готовности получить новые.

– И все три раза ты ходил за Ладой? – не поверила Яника. Отчаянное упорство Сета, граничащее с маниакальной навязчивостью, тронуло ее до глубины души.

Услышав свое имя из уст другого Ангела, Лада ожила, подняла печальные ореховые глаза и уставилась на Янику немигающим взглядом. Ее лицо было по-прежнему красиво, но уже не ангельски. Исконно русские черты искажала какая-то бездонная усталость. Эта усталость совсем не вязалась в воображении Лазаря с образом настоящей русской женщины. Робость – да, покорность – может быть, но усталость… Такая не то что в горящую избу не войдет – она из нее не выйдет, даже когда под ней загорится кровать.

– И опять же, я не один такой, – Сет выглядел немного смущенным. – Оглянитесь. Шизиков вроде меня пруд пруди. Думаешь, они бы собирали по две группы лохов каждый божий день семь дней в неделю, если бы было иначе?

– Лохи те, кто за нами гонятся, – заявил Марс. – Это же их облапошили, а не нас.

– Ой ли? – с горчинкой в голосе усмехнулся Сет. Он посмотрел на Ладу с почти стариковской ностальгией. Так смотрит человек, вспоминая свою старенькую «копейку», которая за последние двадцать лет службы ломалась чаще, чем бегала. – За все время, что я ношусь с ней, эта девочка успела сменить троих хозяев. И ни разу ее выбор не пал на меня. Ни разу! Так что, кто лох, а кто нет, еще вопрос.

Пока они разговаривали, Сенсор и Хеспия разделись и отправились в душевые.

– Кстати, о союзниках, – сказал Лазарь, – как тебе вон тот парень? – И он указал пальцем на широкую, как крылья манты, спину Сенсора-проекции.

– Знаешь его? – Сет с прищуром стреляного воробья присматривался к Сенсору.

– Наблюдал, как он работает. Так совпало, что я гулял в том же самом парке, где он увел ее. То еще зрелище, доложу я тебе. Парень ушлый, как Аль Капоне.

Лазарь невольно подумал о настоящем Сенсе, и собственные слова показались нелепым фарсом. Сенсор, конечно, не из робкого десятка и подраться не дурак, если надо. Но в то, что ради своей выгоды он способен причинить вред невинному существу заведомо слабее себя, Лазарь не поверил бы, даже если бы в доказательство обратного ему привели распечатку показаний десятка свидетелей, фото-отчет и видеозапись, на которой его друг насилует слепую монахиню.

– Аль Капоне, говоришь? – Глаза Сета превратились в две маленькие хитрые щелки. – Мне нравится. Возьмем его в оборот в столовой. Там проще всего.