Текст книги "Игра Лазаря"

11

Мальчишка застыл в почти героической позе – широко расставив ноги, с фантастических размеров дробовиком наперевес, который он и от земли бы не оторвал, если бы не модифицированная физика инсона. Лицо и одежду густо покрывали алые брызги крови. Для полного сходства с Дюком Нюкемом[21]21
  Дюк Нюкем – персонаж известной серии компьютерных игр.


[Закрыть] парню не хватало разве что стрижки ежиком да толстой сигары в уголке рта.

Вокруг клетки и вдоль дорожки валялись изуродованные трупы морлоков. Жуткий дробовик не делал дырок – он переламывал тела напополам, отрывал руки и ноги. Пара беглецов распростерлась на зеленой лужайке, так и не успев добежать до корпусов центра.

Блаженную тишину нарушал легкий шелест дождя. К этому времени он заметно обмельчал и теперь слабо моросил, поблескивая в лучах выглянувшего из-за туч солнца.

– Где достал пушку? – спросил Лазарь, поднимаясь на ноги.

Дробовик явно принадлежал миру компьютерной игры. Трехствольный, с диковинными переплетениями блестящих трубок и огромным автоматным рожком, объяснявшим внушительный объем магазина. Капли дождя стучали по металлическим трубкам, извлекая тонкий мелодичный звук, напоминающий игру ксилофона.

– Моя проекция выбирает войну, а не любовь, – ответил Марс, взвешивая дробовик в руках. – Стибрил с поста охраны при входе. В игре он обычно спрятан в железном шкафчике в углу.

– Ты умница, Марс! – похвалила Яника без тени улыбки. Только сейчас Лазарь заметил, что она, как и Марс, сплошь забрызгана кровью. – Я чуть со страху не померла, когда услышала первые выстрелы. Пока тебя не увидела, все гадала, что делать – бросать дверь и прятаться или держать дальше.

– Но ты держала, – уважительно отозвался Марс. – Ты тоже молодец.

Справа по дорожке зачавкали чьи-то шаги. Марс среагировал мгновенно – крутнулся на каблуке и направил строенный ствол дробовика в сторону звуков.

Аккуратно переступая через трупы морлоков, к тринадцатому вольеру шла Айма.

– Не стреляй, Рэмбо. – Японка подняла вверх руки, и мальчишка облегченно снял палец с курка. – Господи, у тебя разрывные там, что ли?

– А ты почему еще здесь? – нахмурился Лазарь. И в следующую секунду догадался: – Ха! Не смогла выйти?

– Пыталась, но как тут сконцентрируешься, когда весь домик ходуном? Слишком много помех. Судя по твоему «ха», у тебя были те же проблемы.

«И еще Яника», – напомнил внутренний голосок.

– Я провалился почти наполовину, когда безумный «Джекхаммер» устроил здесь тир.

Они с Яникой покинули вольер и вышли на дорожку.

– Не думала, что выберусь отсюда на своих ногах, – сказала Яника.

Она подняла голову к небу и улыбнулась крепнущим лучам солнца. Дождь почти перестал. В обложной серости неба проглядывали первые голубые разрывы. Ветер унялся, воздух заполнился ни с чем не сравнимым ароматом мокрой пыли.

– Марс, ты спас нам жизнь, – сказала Яника, а потом очень робко и в то же время ласково провела ладонью по волосам мальчика. – Спасибо. Я твоя должница.

Мальчишка был вовсе не против таких прикосновений – от красивых женщин он просто млел.

Айма и вовсе расцеловала парня в обе щеки:

– Мой герой!

От такого количества женской ласки на единицу времени Марс совсем поплыл:

– Да ладно… чо там.

Лазарь ограничился дружеским хлопком по плечу. Марс сопроводил это движение таким взглядом, как будто об него попытались обтереть испачканную фекалиями руку.

Удивлению Аймы не было предела:

– До сих пор в голове не укладывается! Как ты умудрился залезть в инсон, да еще один, да еще высадиться в нужном месте? Дара не показывала тебе это место. Тебя должно было выбросить поблизости от Энуо, ведь ты использовал его волосы. Как тебе удалось?

«Бабочка расправила крылья и взмыла в воздух у самой земли! – хрипло рассмеялся в голове у Лазаря Симон Петрович. – И крылья у бабочки – Урании Мадагаскарской!»

Марсен уже собрался пуститься в объяснения, но Лазарь его опередил:

– Потом расскажет. Много вопросов требуют много времени, а его мало. Лилит и Бельфегор увели братьев минут двадцать назад. Думаю, в нашем распоряжении еще столько же.

«Нашла его! – воскликнула Дарения. Судя по тяжелому дыханию, ей пришлось много и быстро бегать. – На первом этаже, паршивец… В ванне улегся и закрылся!»

Все уставились на Марса.

– Ирония судьбы, – заметил Лазарь. – Одни, лежа в ванне, спасают людям жизни, а другие себя этой жизни лишают.

Яника перестала улыбаться солнцу, по лицу пробежала тень.

Она ничего не сказала, даже не взглянула на Лазаря, но он понял – ее крепко задело. Ничего, перетерпит. Это больно, но уж точно не больнее, чем возить лезвиями по голым венам.

– Я пришел сюда не тебя спасать, – огрызнулся Марс, ясно давая понять, что пропасть между ним и Лазарем по-прежнему глубока. – Я пришел сюда выиграть Игру. И знаю, как это сделать.

12

– Может, поделишься с нами, пока эта информация не утратила актуальность? – Лазарь пощелкал пальцем по наручным часам.

Какое-то время Марс собирался с мыслями. Когда же он заговорил, в его горле что-то запрыгало, словно там застрял ком, который он никак не мог сглотнуть:

– Когда ты меня кинул, Лазарь, я сначала обиделся. Потом разозлился. Потом разозлился еще сильнее. А потом я разозлился так сильно, что чуть не свихнулся. Как представлю твою рожу – так аж наизнанку выворачивает. Я даже в один момент хотел тебя пришить. Взять и проломить твою огромную башку…

– Мы уже поняли. Дальше.

– Когда Дара пришла и сказала, что у тебя неприятности в инсоне, я чуть не рассмеялся ей в лицо. А потом все-таки решил пойти и посмотреть… Чтобы позлорадствовать. Когда я понял, в какую жопу ты попал, сначала хотел тебя «кинуть». Чтобы ты почувствовал… – У парня задрожал подбородок. – Чтобы…

– …отомстить, – медленно закончил за него Лазарь.

Марсен кивнул:

– Да. Именно.

В лицо Лазарю бросилась кровь, щеки запылали, как если бы им надавали знатных оплеух. До этого момента он искренне верил, что изучил изощренную садистскую сущность Ведущего от и до. А оказалось, не постиг и десятой доли. Век живи – век учись.

– О чем вы, мальчики? – вмешалась Айма. – Думаете, этот забитый картавый мальчуган может кому-то мстить? Но кому? И за кого?

Лазарь не смотрел на японку. Он не мог оторваться от Урании Мадагаскарской, которую едва не принял за ночного мотылька.

За кого мог мстить Энуо? За погибшего брата, за живого себя, за всех сразу – теперь уже неважно. Месть давно зрела в нем. Он вынашивал ее внутри себя, как нежеланного ребенка. Но для того, чтобы этот ребенок мог родиться, Ведущему требовалось подготовить почву. Ничто не питает жажду мщения лучше, чем злость. Для этих целей и были организованы псевдопоиски Тихоки, за время которых мальчишку успели достать до такой степени, что плод внутри него вызрел и набрался сил. Оставалось вернуть Энуо орудие возмездия, когда начнутся схватки.

Лазарь окинул друзей взглядом:

– Я ошибся. Они не собираются убивать Тихоку.

Глава 7
Светлая зона

1

Погода наладилась окончательно. Солнце стремилось поскорее высушить воду, как будто случайно пролитую на землю из гигантского стакана, сбитого неуклюжим локтем.

Положительные изменения в погоде могли быть обусловлены двумя факторами: во-первых, Марс истребил всех морлоков на территории центра, как Дронтов, и, во-вторых, Энуо унес свое «проклятие» с собой. И если причина была в последнем, то судя по тому, как припекало в затылок, Энуо и Ко ушли далеко. С другой стороны, навороченные «девайсы», коими в избытке снабжал своих офицеров Ведущий, сейчас ничем не могли им помочь. Куда бы ни направились Бельфегор и Лилит, им придется идти пешком, а это давало преимущество.

– Преимущество? – нахмурилась Яника. – И в чем же оно?

– В том, что Энуо с нами нет, – ответил Лазарь. – А значит, мы можем творить чудеса, когда захотим – без опаски получить сову из министерства магии. Самый быстрый способ догнать Энуо – выйти из инсона и снова вернуться. Но выйти не до конца, а как бы наполовину. Это сэкономит нам кучу времени.

– Что-то типа телепортации? – смекнул Марс. – Хоп – и ты уже там.

– Вроде того, – подтвердила Айма.

– Не думаю, что мне хватит практики для таких выкрутасов, – с сомнением сказала Яника. – Это, наверное, очень сложная техника.

– Не волнуйся, мы с Лазарем поведем, – успокоила Айма. – На самом деле все не так уж и сложно. Со временем ты всему научишься.

Марсен зыркнул на японку так, будто собирался пальнуть в нее из своего устрашающего дробовика, и та быстро поправилась:

– Ты тоже, Марс. Вы оба научитесь.

– Я с Яникой, а ты бери вундеркинда, – сказал Лазарь. – Пока он не наделал в тебе дыр.

Айма нервно рассмеялась.

Они встали поближе друг к другу и взялись за руки попарно. В одной руке Марс по-прежнему держал за цевье дробовик.

– Свое «вундерваффе» можешь оставить здесь, – посоветовал Лазарь. – На несколько секунд мы вынырнем из инсона, а когда вернемся, его уже не будет.

Марсен окинул оружие любовным взглядом, как если бы именно им прорубил себе путь сквозь тернии к звездам. Отчасти так оно и было, но лишь отчасти. С тоской в глазах парень прислонил дробовик к решетке вольера и нежно погладил на прощанье.

Лазарь приблизился к Янике на расстояние, требуемое для медленного танца:

– Забудь о снайперстве. Сейчас все наоборот. Нужно приземлиться как можно дальше от Энуо и его банды, или снайперством займется Лилит. И держись поближе ко мне, насколько это возможно.

Японка кивнула и повернулась к Марсу.

– Расслабься, выдохни и не двигайся, – приказал Лазарь, а потом обнял Янику свободной рукой за талию. Со стороны могло показаться, что они собрались вальсировать. Справа Айма проделывала то же самое с Марсом. – Закрой глаза.

Яника так и сделала. А вот Лазарь – нет. Впервые он видел ее лицо так близко и мог беззастенчиво рассматривать его, не опасаясь быть пойманным.

«Пойманным…» Как будто он вламывался в чужой дом посреди ночи с чулком на голове и фомкой в руках.

Несмотря на грязь, пот и кровь, в изобилии покрывавшие тело и одежду Яники, от нее все равно очень приятно пахло. Шампунем для волос с лавандой, крепким кофе и особенным, ни с чем не сравнимым ароматом молодой женской кожи, привыкшей к каждодневному уходу. Инсоны передают реальный запах Бегуна, который всегда перебивает запах проекции, даже если та извозится в коровьем навозе, и Лазарь видел в этом еще один плюс для себя – почувствовать запах ее тела так близко ему тоже доводилось впервые.

Ее лицо действительно было очень красиво. В сочетании с закрытыми глазами и легкой полуулыбкой от нелепости ситуации, эта красота приобретала особенный оттенок невинности. Даже перепачканное грязью, болью и страхом – всем тем, чего ей пришлось натерпеться за последний час, – это лицо стоило того, чтобы его украсть. Хотя бы на пару мгновений.

«Давайте скорее, – заторопила Дара. – Времени в обрез».

Лазарь вздрогнул и захлопнул веки.

2

Выполнять «телепортацию» всегда сложнее, чем просто выходить из инсона. Основная закавыка здесь в том, чтобы не выпасть в явь окончательно, иначе вся экономия времени насмарку. Главное – в нужный момент почувствовать ту невидимую грань, за которую нельзя переступать, и вернуться обратно. Это напоминает пикирование самолета, когда от пилота требуется в один миг потянуть штурвал на себя. Но сейчас на хвосте у Лазаря болтался на буксире еще один самолет, который тоже нужно было тащить наверх. К счастью, этот был не тяжелее «кукурузника» да к тому же всячески старался облегчить себя, раскручивая носовой пропеллер и двигая закрылками.

Лазарь открыл глаза первым. Они с Яникой стояли на темной холодной улице, заключив друг друга в объятия. Девушка зарылась лицом в воротник его куртки, как будто прячась от песчаной бури, а макушкой прижималась к его левой щеке. Ветер сдувал с головы тонкие рыжие нити и растягивал их по лицу Лазаря, словно паутинки, летающие по воздуху во время бабьего лета.

Лазарь разжал объятия. Яника вышла из оцепенения и плавно отстранилась от него. Осоловело захлопала глазами. Неподалеку Айма пыталась отодрать от себя Марсена.

«Прячьтесь! Прячьтесь! Прячьтесь! – заторопила Дара. – Скорее, пока вас не заметили!»

Их забросило в самый конец Стандартной. По крайней мере той улицы, что когда-то была ею. Сейчас она угадывалась лишь по знакомому ландшафту да перекрестку с Боржомской, маячившим в двухстах метрах вверх по склону. Ориентироваться по домам теперь было невозможно. Большинство из них превратились в дымящиеся пепелища и полуразрушенные остовы с обвалившимися вовнутрь крышами и торчащими четырехугольниками стен. На месте окон в стенах зияли квадратные пробоины, оскалившиеся острыми обломками выбитых стекол. Земельные участки перед домами будто выжгли напалмом. Тут и там среди куч золы и пепла догорали маленькие костерки, клубящиеся черным дымом сжигаемых нефтепродуктов. Воздух был пропитан гарью, от которой горчило во рту и слезилось в глазах. Брусчатая дорога была испещрена ямами и дымящимися воронками. Повсюду валялись вывороченные из земли булыжники и комья грязи. Веселую картину дополняли низкие золотисто-черные тучи, похожие на куриные тушки, закопченные бушевавшим внизу пожаром.

Время от времени по улице пробегали, поодиночке и в группах, морлоки. Одни заскакивали в руины и от души мародерствовали, другие выволакивали добычу на дорогу и методично уничтожали, рыча и улюлюкая от удовольствия.

Лазарь потянул Янику в ближайший полуразрушенный дом. Четыре выщербленные стены вокруг толстого слоя кирпичного крошева, золы, обугленной древесины и битого стекла выглядели не самым надежным убежищем, но на безрыбье и рак рыба. Айма и Марсен расторопно бежали следом.

– Темная зона? – Лазарь прижался к стене и осторожно выглянул в оконный проем.

Энуо со своей бандой пока не показывались.

– Кажись, из второй части, – ответил Марс. – Когда власти поняли, что нашествие морлоков не остановить, они стали бомбить темные зоны с самолетов. Только не помогло нифига. В третьей части морлоки захватят Белый дом, перемочат все правительство, а президента сожрут вместе с трусами.

Лазарь не мог не отметить жестокую иронию демиургов игры, но слишком увлекся открывшимся из окна зрелищем и ничего не ответил. Он околдованно наблюдал за парой морлоков, волочащих за ноги мертвого сородича. Затылок несчастного (мальчишке было лет десять) подпрыгивал на булыжниках, футболка задралась до груди, оголив белый живот и зияющую черную дыру на месте пуповины. Из отверстия тянулись по бокам подсыхающие темно-коричневые потеки. Когда тело несчастного угодило в одну из рытвин на дороге, из дыры показалась и тут же исчезла связка темно-серых кишок. Морлоки перетащили тело на другую сторону дороги и упали перед ним на колени. Когда одна из них – маленькая девочка с парой свисающих по бокам головы острых сталактитов, увенчанных белыми бантами, – запустила в отверстие в животе тонкие ручонки, Лазарь отвернулся от окна.

– Что будем делать, когда они придут? – заплетающимся языком спросила Яника.

Они с Аймой, прислонившись к стене, придерживали за плечи рвущегося к окну Марса. Даже с такого расстояния мизансцена каннибализма не ускользнула от их обостренного внимания.

Лазарь потер ладонью колючий подбородок. Он все еще пребывал под впечатлением от увиденного, поэтому не сразу сообразил, к чему клонит Яника.

– Бежать, что же еще? Вряд ли мое отношение к детям изменится, даже если их шаловливые ручонки в буквальном смысле тронут мне сердце.

– Да я не про морлоков. Я про Энуо. Что дальше? Вотум доверия мы потеряли, Лилит нас к нему на пушечный выстрел не подпустит. Что бы она ни задумала, мы не сможем их остановить.

– Останавливать будем не всех, а Энуо, – поправил Лазарь. – А чтобы остановить, придется переубедить. А чтобы переубедить, нужны слова. К счастью для нас, произносить их можно и на расстоянии. Нужен только рот говорящего и уши слушающего. И то и другое у нас есть. И кстати – Лилит не подпустит на револьверный, а не пушечный выстрел. У нее револьвер…

Лазарь умолк, чувствуя, как его брови и нижняя челюсть медленно ползут в противоположных друг другу направлениях. В голове возникла идея, которую Сенсор, будь он сейчас здесь и умей читать мысли, наверняка назвал бы «очередной идиотской эскападой от Лазаря с любовью». И, возможно, на сей раз оказался бы прав.

– Лазарь? – позвала Яника.

– А?

– Что с тобой? Тебя будто инсульт разбил.

Лазарь поспешил вернуть челюсти в нормальное положение.

– Извини. Представил Айму без одежды и понял, что превращаюсь в морлока.

Японка скрестила на груди руки и раздраженно спросила:

– Рты и уши у нас есть, а что насчет звуков? Они как раз в дефиците.

– Будем импровизировать. Как обычно, пара душещипательных басен из личного прошлого – и дело в шляпе. На Янике прокатывало враз. Малой может вспомнить что-нибудь из детства – например, как весело шорхаться по подвалам в компании чумазых корешей. Яника поностальгирует о потерянной отцовской ласке. Ну а ты расскажешь, как умудрилась выжить после взрыва в Хиросиме и побрататься с врагом, вместо того чтобы сделать себе сэппуку.

– Когда американцы сбросили на город моих предков своего «Малыша», меня еще и в планах не было, – невозмутимо заметила Айма. Подколки на тему национальной принадлежности вызывали у нее нервный тик, который она всегда тщательно скрывала за маской равнодушного непонимания.

– Думаешь, наш «малыш» штудирует литературу по Второй мировой в свободное от унижений время? Факты – ничто, подача – все. Спектакль начинать по моей команде, кодовое слово…

Лазарь не договорил. Прижался плотнее к стене и прислушался. В привычном гвалте морлоков за окном что-то изменилось. Голоса стали громче и как будто агрессивнее. В неразборчивых отсюда словах и словосочетаниях теперь отчетливо звучала тревога.

Лазарь выглянул в окно.

3

Морлоки на улице зашевелились. Конечно, они и раньше не стояли на месте, но теперь забегали. Рыча и выкрикивая что-то на своем каркающем наречии, твари спешно сбивались в стаю, которая медленно отступала к краю дороги. Гребенчатые головы поворачивались к горе, откуда медленно спускалась гуттаперчевая компания из четырех человек. Лазарь не сомневался – если бы на место черных провалов в глазницы морлоков вернулись глаза – эти глаза полонились бы ужасом.

«Идут», – оповестил голос Дарении.

Лилит и Бельфегор шествовали в авангарде. Каждый держал на вытянутой руке револьвер, взведенный и готовый выстрелить в любого, кто рискнет напасть. На взгляд Лазаря, такая предосторожность была явно излишней. Никто из мертвых детей на улице даже не помышлял о нападении. Наоборот. Последние морлоки из числа копуш со всех ног мчались вниз по дороге, спеша присоединиться к основной группе. Лазарь мог поспорить на что угодно – в этих тварей вселяют ужас не револьверы, а коренастый парень с полумесяцами черных когтей на кончиках пальцев, шагающий рука об руку с Энуо в арьергарде.

«Звонил Сенс – мальчишка только что появился на улице, – радировала Дара. – С собакой».

Лазарь представил живописную картину: местный изгой ведет на привязи здоровенную овчарку, а те самые дети, что еще недавно потешались над его дефектом речи и косящим глазом, в страхе жмутся друг к другу, не сводя взгляда с собаки. И гадают – бежать или оставаться на месте? Чего ждать – отмщения или прощения? Но при этом ни один из них не испытывает сожаления или, смешно сказать, раскаяния. Страх бьет и то и другое в девяти случаях из десяти. Пешеходы, чуждые миру инсона Энуо, спешат по своим делам, не обращая внимания на то, что чуждо их миру. В воздухе уже вовсю пахнет гарью, но он из другой, параллельной вселенной. Им ни за что не учуять его, сколько ни принюхивайся. Они не увидят ничего до тех пор, пока черная дыра в одной вселенной не убьет очередную звезду и не выплюнет останки расщепленного вещества через белую дыру в другой вселенной. Но тогда уже будет слишком поздно.

Энуо и компания остановились напротив морлоков у противоположного края дороги. Несколько мертвых детишек помладше умудрились отколоться от стаи и незаметно улизнуть в разрушенные дома. Остальные остались стоять, не веря до конца, что с ними может случиться что-то плохое.

«Сенс говорит, Энуо позволил уйти троим помладше, – сообщила Дара. – Здесь осталось человек девять-десять. Но главные задиры все еще среди них».

В инсоне морлоков было, по меньшей мере, человек двадцать, но Лазарь не видел в этом ничего необычного. На другой стороне улицы могла стоять Красная армия в составе пехоты, мотострелковых подразделений и танковой дивизии, но даже тогда это ничего бы не значило. Кроме, разве что, цвета каления, который приняла проекция Энуо.

Лилит с Бельфегором держали морлоков на мушке, но Лазарь решил, что их оружие здесь никого, кроме него самого, не пугает. Зато один вид Тихоки, которого Энуо пока придерживал за руку, приводил тварей в благоговейный ужас. Они знали, что лишь Тихока способен убить их – убить по-настоящему. Оставался самый важный вопрос – осознает ли это Энуо? Вряд ли. Сейчас в нем клокочет жажда мщения, а горячий рассудок, как известно, бьет холодный в десяти случаях из десяти.

– Нашел брата, гуттаперчевый? – прокаркал кто-то из морлоков. Не исключено, что один из тех, кто сегодня утром наставил Энуо синяков. – Поздравляю.

Яника, Айма и Марс приблизились к Лазарю. Теперь все четверо, не особо скрываясь, наблюдали в окно за происходящим на дороге.

«Интересно, – думал Лазарь, – как поступил бы Энуо, не окажись рядом Лилит и Бельфегора? До нужной кондиции они его уже довели, но хватило бы парню сил закончить дело без посторонней помощи?» В следующее мгновение возник встречный вопрос: а хватило бы мальчишке сил остановиться без помощи Лазаря?

– Нашел, – спокойно ответил Энуо, похлопав брата по плечу. – Я же сказал, что найду, и нашел. Ну что? Кто тепер’ь из нас в штаны навалял?

– Никто! – визгнула мертвая девочка. Острые косы боязливо прижались к голове, точно уши собаки, на которую замахнулся хозяин. – Мы больше не будем. Прости, пожалуйста…

Лилит повернулась к Энуо и что-то шепнула ему на ухо. Мальчишка весь подобрался и слегка дернул Тихоку за руку. Брат коротко рыкнул. По группе морлоков прокатилась рябь.

– Ага, не будете, как же. Пока он снова не потер’яется. Или его не пер’еедет машина. Или он не умр’ет от болезни. А потом снова будете. Я же знаю – будете. Лживые, бессовестные твар’и… Я вам не вер’ю!

Один из мертвых мальчишек с рыжим пучком острых колючек на голове попытался шагнуть в сторону, но был остановлен решительным голосом Энуо:

– Стой на месте, мор’лок! Я никого не отпускал. Мой Тихока слушает меня с полуслова.

«Ну, еще бы, – подумал Лазарь. – Пес наверняка натаскан на джентльменский набор команд, в число которых входят и атакующие. А может, даже злоблен. Превращать собак в убийц для защиты от убийц – обыденная практика в наши дни».

– И чо с того? – с вызовом бросил рыжий. – Посрать мне на твоего Тихоку!

«Посрать… – с усмешкой подумал Лазарь. – Неужто в этом возрасте все поголовно такие умники?»

«Лазарь, – позвала Дара. – У Сенса намечается что-то недоброе».

– Намечается у нас – у Сенса происходит, – поправил ее Лазарь и посмотрел на друзей: – Готовы? Еще не поздно сгонять за попкорном и остаться здесь.

– Попкорна здесь нет, – строго сказала Яника.

Айма и Марс послушно закивали.

Ну что ж – все серьезно.

– Запомните: я дирижирую, вы пилите на скрипках и дудите в трубу.

Обстановка на улице заметно накалилась, причем во всех отношениях. Тучи сгустились и отвердели, напоминая застывший садовый вар. Отголоски бушевавших пожаров в виде маленьких костерков на земле заполыхали ярче. Лилит опять склонилась над Энуо и что-то зашептала ему на ухо. Бельфегор просунул толстый палец в спусковую скобу револьвера и отступил на полшага.

Небесная хлябь моргнула белой трещиной молнии, улица вздрогнула под оглушительным раскатом грома. По группе морлоков прокатилась очередная волна.

– Мне надо очистить гор’од от темных зон! То есть надо очистить их от вас, мор’локи! – исступленно закричал Энуо и снова дернул брата за руку.

Неожиданно Тихока потерял равновесие и упал на четвереньки. Выгнув спину, он глубоко по-звериному заурчал. Когтистые пальцы впились в землю, в то время как с остальным телом уже происходили странные метаморфозы. Голова втянулась в плечи, те сузились, лопатки сплюснулись и прижались друг к другу. Это была уже не спина, а холка зверя, из которой пробивалась наружу и вставала дыбом длинная жесткая шерсть. Руки и ноги превратились в лапы, из копчика, разорвав ткань джинсов, вырвалась и захлестала по бедрам метелка хвоста. Минута – и силуэт Тихоки в предгрозовом полумраке напоминал гигантского сгорбленного дикобраза, ощетинившего иглы.

– Ну что, кто тепер’ь из нас кр’утой?! – торжествовал Энуо. Парня трясло от пьянящего ощущения вершимой справедливости. – Щас я вам покажу, кто!

Скрюченные в тигриную лапу пальцы Тихоки рвали дорогу закругленными когтями.

«Наш выход», – мелькнуло в голове у Лазаря.

Он перекинул ногу через подоконник и выпрыгнул из дома на улицу.