Текст книги "Трудовое право. Часть 2"

3605. Апелляционное определение СК по гражданским делам Тюменского областного суда от 15 августа 2016 г. по делу № 33-5154/2016

Ч. 3 ст. 349.4. ТК РФ предусмотрено, что в случае отзыва (аннулирования) лицензии на осуществление банковских операций работодателя – кредитной организации время простоя работников оплачивается в соответствии с ч. 2 ст. 157 настоящего Кодекса.

Указанная норма закона является императивной. В таком случае оплата простоя по ч. 2 ст. 157 ТК РФ производится вне зависимости от наличия либо отсутствия вины работодателя в простое.

3606. Определение Конституционного Суда РФ от 25 мая 2017 г. № 1107-О (п. 2)

Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия к рассмотрению [жалобы, в которой гражданин оспаривает конституционность ч. 3 ст. 349.4 ТК РФ, поскольку по мнению заявителя, данная норма противоречит ст. 19 (ч. 1 и 2) Конституции РФ, поскольку распространяет свое действие на всех работников кредитной организации, а не на указанных в ч. 1 и 2 ст. 349.4 ТК РФ руководителя банка, его заместителей, членов коллегиального органа банка, главного бухгалтера, его заместителей, руководителя филиала банка, его заместителей, главного бухгалтера филиала].

Часть третья ст. 349.4 ТК РФ во взаимосвязи с ч. 2 ст. 157 данного Кодекса, закрепляющей правило об оплате времени простоя по причинам, не зависящим от работодателя и работника, в размере не менее двух третей тарифной ставки, оклада (должностного оклада), рассчитанных пропорционально времени простоя, носит гарантийный характер и не содержит неопределенности в вопросе о круге лиц, на которых распространяется ее действие.

Разрешение же вопроса о применении ч. 3 ст. 349.4 ТК РФ исключительно в отношении лиц, указанных в ее ч. 1 и 2, связано со внесением изменений в действующее законодательство.

3607. Определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 25 января 2011 г. по делу № 33-905/2011

Случаи сокращения продолжительности рабочего времени определены в ст. 92 ТК РФ. В частности, сокращение продолжительности рабочего времени устанавливается для работников в возрасте до шестнадцати лет и от шестнадцати до восемнадцати лет, для работников, являющихся инвалидами I или II группы, для работников, занятых на работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

В силу абз. 7 ст. 92 ТК РФ данным Кодексом и иными федеральными законами может устанавливаться сокращенная продолжительность рабочего времени для других категорий работников (педагогических, медицинских и других работников).

Так, ст. 350 ТК РФ определены некоторые особенности регулирования труда медицинских работников. Ею установлено, что для медицинских работников устанавливается сокращенная продолжительность рабочего времени не более 39 часов в неделю.

Таким образом, анализ приведенных норм материального права позволяет сделать вывод, что сокращенная продолжительность рабочего времени может быть установлена только по одному из оснований, предусмотренных ст. 92 ТК РФ, названные основания не суммируются.

Соответственно, поскольку в рассматриваемом случае сокращенная продолжительность рабочего времени установлена истцу как медицинскому работнику, она не вправе требовать дополнительного сокращения указанной продолжительности рабочего времени по другому основанию, если это не обусловлено мотивом альтернативного выбора.

3608. Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики – Чувашии от 03 июня 2015 г. по делу № 33-2423/2015

В ст. 350 ТК РФ, которую ответчик приводит в обоснование своей позиции, указано, что в целях реализации программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в экстренной или неотложной форме медицинским работникам медицинских организаций с их согласия может устанавливаться дежурство на дому.

Судебная коллегия отмечает, что положения приведенной нормы в данном случае не ставят право работника трудиться в зависимость от решения медицинской организации.

3609. Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Коми от 10 декабря 2015 г. по делу № 33-6862/2015

В соответствии со ст. 350 ТК РФ в целях реализации программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в экстренной или неотложной форме медицинским работникам медицинских организаций с их согласия может устанавливаться дежурство на дому.

Дежурство на дому – пребывание медицинского работника медицинской организации дома в ожидании вызова на работу (для оказания медицинской помощи в экстренной или неотложной форме).

Данный режим можно установить как при приеме на работу, так и позже. В первом случае условие о дежурстве на дому вносится в трудовой договор, во втором с работником заключается дополнительное соглашение (ст. 57, 72 ТК РФ).

3610. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 4 декабря 2017 г. № 70-КГ17-15

Учитывая, что единовременная компенсационная выплата, предусмотренная ч. 12.1 ст. 51 Федерального закона от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ, предоставляется медицинским работникам, переехавшим на работу в сельские населенные пункты, однократно, ее повторное предоставление медицинским работникам в целом, а равно и в той части, в которой она была возвращена по прежнему месту работы, противоречит правовой природе данной выплаты и действующему правовому регулированию.

3611. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 4 декабря 2017 г. № 70-КГ17-15

Компенсационная природа единовременной выплаты призвана стимулировать медицинских работников к переезду на работу в сельские населенные пункты из городов и в связи с этим компенсировать связанные с переездом и обустройством затраты, а также неудобства, обусловленные менее комфортными условиями проживания по сравнению с иными (не сельскими) населенными пунктами.

Предоставление же единовременной компенсационной выплаты медицинскому работнику при его переезде из одного сельского населенного пункта в другой сельский населенный пункт противоречит компенсационной природе этой выплаты.

3612. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2013 г. № 19-П (п. 4.2)

Положения ст. 351.1 ТК РФ предусматривают бессрочный и безусловный запрет на занятие профессиональной деятельностью в указанных в этих положениях сферах для лиц, которые имеют судимость либо судимость которых снята или погашена, признанных виновными в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, а также преступлений средней и небольшой тяжести, виды которых перечислены в данных законоположениях, равно как и лиц, подвергавшихся за такие преступления уголовному преследованию, если оно прекращено по нереабилитирующим основаниям, и лиц, уголовное преследование в отношении которых не окончено и приговор не вынесен. Данные законоположения в части, ограничивающей право на выбор рода деятельности и профессии для лиц, чья виновность в совершении тяжких и особо тяжких преступлений из числа указанных в этих законоположениях, а преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности – независимо от степени их тяжести установлена вступившим в законную силу приговором суда (даже если впоследствии судимость снята или погашена), не могут рассматриваться как нарушающие конституционный принцип соразмерности.

3613. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2013 г. № 19-П (п. 5, п. 2 резолютивной части)

Формальное подтверждение одного только факта привлечения уволенного работника к уголовной ответственности за совершение любого из перечисленных в абз. 3 ч. 2 ст. 331и ст. 351.1 ТК РФ преступлений, несмотря на то, что его судимость к моменту увольнения была снята или погашена либо уголовное преследование прекращено по нереабилитирующим основаниям, является достаточным для отказа в удовлетворении исковых требований (что подтверждается судебными решениями, принятыми в отношении граждан – заявителей по настоящему делу).

Суд не имеет возможности принять во внимание и такие существенные для дела обстоятельства, как вид и степень тяжести совершенного преступления, форма вины, поведение лица после совершения преступления, в том числе его деятельное раскаяние и стремление загладить причиненный вред, давность совершения преступления, последующее отношение уволенного к исполнению профессиональных обязанностей и иные факторы, имеющие значение для оценки возможности – с точки зрения защиты гарантированных Конституцией РФ прав несовершеннолетних – продолжения этим лицом педагогической и иной профессиональной деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних, если такая деятельность связана с непосредственными и регулярными контактами с ними.

[Конституционный Суд Российской Федерации постановил] признать взаимосвязанные положения п. 13 ч. 1 ст. 83, абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ не соответствующими ст. 19 (ч. 1 и 2), 37 (ч. 1), 46 (ч. 1 и 2) и 55 (ч. 3) Конституции РФ в той мере, в какой данные законоположения предполагают безусловное увольнение лиц, имевших судимость (а равно лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по нереабилитирующим основаниям) за совершение иных указанных в данных законоположениях преступлений, кроме тяжких и особо тяжких преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности, не предусматривая при этом необходимость учета вида и степени тяжести совершенного преступления, срока, прошедшего с момента его совершения, формы вины, обстоятельств, характеризующих личность, в том числе поведение лица после совершения преступления, отношение к исполнению трудовых обязанностей, а также иных факторов, позволяющих определить, представляет ли конкретное лицо опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, чем несоразмерно ограничивают право таких лиц на свободное распоряжение своими способностями к труду и нарушают баланс конституционно значимых ценностей.

3614. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2013 г. № 19-П (п. 4.4)

Прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям само по себе не исключает потенциальную опасность лица, в отношении которого уголовное преследование не было доведено до вынесения судом приговора. Отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности и наказания по нереабилитирующему основанию не влекут признание его виновным или невиновным в совершении преступления; принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого (обвиняемого) в том смысле, как это предусмотрено ст. 49 Конституции РФ; подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания или рассмотрения вопроса о виновности лица, несмотря на то что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются. Например, в случае прекращения уголовного преследования в связи с истечением срока давности вопрос, может ли такое лицо представлять опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, остается непроясненным, что – имея в виду приоритет защиты прав несовершеннолетних – не исключает возможность ограничения права этого лица на доступ к трудовой деятельности, связанной с непосредственными регулярными контактами с несовершеннолетними, даже при отсутствии вступившего в законную силу приговора.

3615. Апелляционное определение СК по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 19 июня 2012 г.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что факт работы в образовательном учреждении лица, ранее привлекавшегося к уголовной ответственности, нарушает права несовершеннолетних обучающихся учреждения, состав которых постоянно меняется, что не позволяет определить круг лиц, чьи именно права нарушены, то есть нарушает права и охраняемые интересы неопределенного круга лиц из числа детей дошкольного (школьного) возраста.

Суд имел достаточные основания для удовлетворения заявленных требований в части признания незаконным бездействия учреждения в части невыполнения обязанности по сбору справок об отсутствии судимости на всех работающих.

3616. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 1 февраля 2013 г. № 52-КГПР12-4

Одновременно с внесением в ТК РФ изменений [(ст. 351.1, а также изменения ч. 2 ст. 331 Кодекса], предусматривающих ограничение на занятие педагогической деятельностью, законодателем было введено и новое основание прекращения трудового договора.

Согласно новому п. 13 ч. 1 ст. 83 ТК РФ трудовой договор подлежит прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, в случае возникновения установленных настоящим Кодексом, иным федеральным законом и исключающих возможность исполнения работником обязанностей по трудовому договору ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности.

Из содержания данной нормы следует, что увольнение по указанному выше основанию обусловлено невозможностью исполнения трудовых обязанностей лицом в случае возникновения ограничений на занятие определенными видами трудовой деятельности, установленных ТК РФ или иным федеральным законом, и не зависит от волеизъявления работодателя.

3617. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 1 февраля 2013 г. № 52-КГПР12-4

Поскольку трудовые отношения носят длящийся характер, поэтому указанные [в ст. 351.1 ТК РФ] ограничения действуют как в отношении лиц, уже состоящих в трудовых отношениях, так и в отношении тех, кто претендует на занятие педагогической деятельностью.

3618. Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 7 декабря 2012 г. № 52-КГПР12-2

Исходя из буквального толкования [ст. 351.1 ТК РФ] данное ограничение (запрет) распространяется не только на лиц, вступающих в непосредственный контакт с несовершеннолетними по роду их профессиональной деятельности, но и на весь персонал таких организаций, в том числе административно-управленческий, технический и вспомогательный, поскольку они также осуществляют трудовую деятельность в вышеуказанных сферах и имеют возможность контакта с несовершеннолетними.

3619. Апелляционное определение СК по гражданским делам Алтайского краевого суда от 16 июля 2013 г.

Норма ч. 1 ст. 351.1 ТК РФ предусматривает лицам, имевшим судимость за преступления против личности, запрет на осуществление вообще трудовой деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта. Следовательно, ссылка истца на отсутствие у него профессионально-педагогической квалификации значения в данном случае иметь не может. Равно как не влияет на законность произведенного увольнения и то обстоятельство, что, кроме несовершеннолетних, в данном образовательном учреждении могут заниматься и лица, достигшие совершеннолетия.

3620. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 ноября 2015 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего труд спортсменов и тренеров» (п. 10)

Трудовой договор с тренерами-преподавателями организаций, осуществляющих образовательную деятельность, трудовая функция которых предусматривает выполнение обязанностей по обучению, воспитанию обучающихся, заключается с соблюдением ограничений, предусмотренных ст. 46 Федерального закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации», а также ст. 331 и 351.1 ТК РФ. Эти ограничения должны соблюдаться и при заключении трудового договора с тренерами в детско-юношеском спорте.

3621. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2013 г. № 19-П (п. 5) (п. 1 резолютивной части)

Лица, судимость которых снята или погашена либо уголовное преследование в отношении которых прекращено по нереабилитирующим основаниям задолго до вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 года № 387-ФЗ и которые зарекомендовали себя как добросовестные работники, добились значительных трудовых успехов и не были замечены в попытках причинить вред несовершеннолетним, жестоком обращении с ними или в аморальном поведении, в таком случае с точки зрения действовавшего тогда законодательства не могли рассматриваться как подлежащие увольнению по основанию, введенному Федеральным законом от 23 декабря 2010 года № 387-ФЗ. Тем не менее такие лица, которые продолжительное время успешно осуществляли педагогическую и иную профессиональную деятельность в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних и поведение которых не дает оснований полагать, что они представляют какую-либо опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних, в силу п. 13 ч. 1 ст. 83, абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ подлежат увольнению, причем без предоставления каких-либо гарантий.

Конституционный Суд Российской Федерации постановил признать взаимосвязанные положения п. 13 ч. 1 ст. 83, абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ не противоречащими Конституции РФ в той мере, в какой данные законоположения – по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования – означают, что к занятию педагогической деятельностью, а также иной профессиональной деятельностью в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних не допускаются (а работавшие на момент вступления в силу Федерального закона от 23 декабря 2010 года № 387-ФЗ «О внесении изменений в статью 22.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» и ТК РФ» – подлежат увольнению) лица, имевшие судимость за совершение тяжких и особо тяжких из числа указанных в данных законоположениях преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности.

3622. Определение Конституционного Суда РФ от 13 февраля 2018 г. № 251-О

Воля федерального законодателя должна учитываться и при применении иных, помимо уголовного, законов, предусматривающих правовые последствия совершения лицом уголовно наказуемого деяния, в том числе при применении взаимосвязанных положений п. 13 ч. 1 ст. 83, абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ. В противном случае лица, подвергнутые уголовному преследованию и осуждению до принятия уголовного закона, устраняющего уголовную ответственность, подпадали бы под установленные в ТК РФ ограничения, находясь в неравном положении с теми лицами, которые совершили аналогичные деяния после вступления в силу нового уголовного закона, исключающего возможность уголовного преследования и осуждения данных лиц по приговору суда, и на которых установленные трудовым законодательством ограничения уже не распространялись бы. Тем самым нарушались бы указанные конституционные принципы и вытекающие из них критерии действия закона во времени и по кругу лиц, в силу которых совершение деяния, которое впоследствии утратило уголовно-правовую оценку в качестве преступного, не может служить таким же основанием для установления ограничения трудовых прав, как совершение преступления. Это требование распространяется на все декриминализированные деяния независимо от времени их совершения и на всех лиц, в том числе тех, в отношении которых уголовное преследование было прекращено по нереабилитирующим основаниям.

Данная правовая позиция носит универсальный характер, а потому применима к правилам допуска лиц к педагогической и иной профессиональной деятельности, связанной с непосредственными и регулярными контактами с несовершеннолетними, установленным абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ч. 1 ст. 351.1 ТК РФ с учетом изменений, внесенных Федеральным законом от 31 декабря 2014 года № 489-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» во исполнение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2013 года № 19-П.

Соответственно, вопрос о возможности допуска лиц, совершивших деяние, впоследствии декриминализированное новым уголовным законом, к педагогической и иной профессиональной деятельности, связанной с непосредственными и регулярными контактами с несовершеннолетними, разрешен Конституционным Судом Российской Федерации.

3623. Постановление Конституционного Суда РФ от 18 июля 2013 г. № 19-П (п. 7)

В силу закрепленных Конституцией РФ принципов справедливости, юридического равенства (преамбула, ст. 19) и конституционной законности (ст. 4, 15 и 120) и основанных на них правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации (Постановление от 20 апреля 2006 года № 4-П и др.) правоприменительные органы, в том числе суды, не могут не учитывать волю федерального законодателя, выраженную в новом уголовном законе, устраняющем или смягчающем уголовную ответственность, т. е. являющемся актом, который по-новому определяет характер и степень общественной опасности тех или иных преступлений и правовой статус лиц, их совершивших.

Соответственно, воля федерального законодателя должна учитываться и при применении иных, помимо уголовного, законов, предусматривающих правовые последствия совершения лицом уголовно наказуемого деяния, в том числе при применении взаимосвязанных положений п. 13 ч. первой ст. 83, абз. 3 ч. 2 ст. 331 и ст. 351.1 ТК РФ. В противном случае лица, подвергнутые уголовному преследованию и осуждению до принятия уголовного закона, устраняющего уголовную ответственность, подпадали бы под установленные в ТК РФ ограничения, находясь в неравном положении с теми лицами, которые совершили аналогичные деяния после вступления в силу нового уголовного закона, исключающего возможность уголовного преследования и осуждения данных лиц по приговору суда, и на которых установленные трудовым законодательством ограничения уже не распространялись бы. Тем самым нарушались бы указанные конституционные принципы и вытекающие из них критерии действия закона во времени и по кругу лиц, в силу которых совершение деяния, которое впоследствии утратило уголовно-правовую оценку в качестве преступного, не может служить таким же основанием для установления ограничения трудовых прав, как совершение преступления. Это требование распространяется на все декриминализированные деяния независимо от времени их совершения и на всех лиц, в том числе тех, в отношении которых уголовное преследование было прекращено по нереабилитирующим основаниям.