Текст книги "Записки о способностях"

Научная психология знает общие и специальные способности. Под общими чаще всего понимаются даже не способности, а свойства или качества. Современные психологи смеются над старой психологией за то, что она не понимала, что такое способность и просто все, что может душа, считала ее способностями. Душа может познавать, чувствовать, желать, значит, у нее есть такие способности. При этом современная психология сама путает способности со свойствами и не считает это зазорным.

Психология способностей, признающая свойства способностями, еще не родилась. Это очевидно, она еще не дала определения собственному предмету, а значит, и не выделила его. Точно так же выглядит сомнительным и научное понятие о специальных способностях: то, что позволяет человеку овладеть специальными видами деятельности, является специальными способностями. Да-да! Именно так: общие способности – это то, что обеспечивает общие всем виды деятельности. А специальная деятельность развивает специальные способности…

Даже использование иностранного словечка «специальные» – признак не просто слабости, но даже недобросовестности. Хочется сказать, научной, но вся наука тогда недобросовестна, потому что любит такие подмены. Если уж говорить о науке, то сразу разделяя мнение сообщества и научность, как определенные требования к поиску истины. Вот с этой точки зрения накладывания на мутные места заплаток из иностранных слов – недобросовестность.

Все это необходимо оговорить заранее, чтобы понятие «особые способности» не путалось со «специальными способностями» академической психологии. Особые способности – это всегда нечто особенное, что и читается в русском слове «особое», и всегда осознающееся человеком отдельным от остальных способностей, стоящим особняком. Особой способности придается личностью исключительное значение, поэтому она и ценит такую способность.

С видами деятельности особые способности никак не связаны, хотя при этом могут проявляться и в деятельности. Но суть различия в том, что работа, профессия и любая деятельность не имеют никакого значения для того, чтобы личность ценила какую-то способность. По работе или деятельности способности оценивают только психологи.

Это надо обговорить особо. Когда естественнонаучная теория способностей только начиналась, перед психологами ясно и очевидно стояла только одна задача: отбросить прежнюю психологию, как науку о душе и ее способностях. Как создать новую теорию способностей, они представляли смутно. Поэтому они метались и хватались за все, что могло оказаться подходящим.

Способности различаются у разных людей, значит, их можно посчитать психическими или индивидуальными различиями. То, что иностранное слово «индивидуальные» скрывает личность, также умалчивалось. В итоге удавалось схитрить и сделать свою жизнь легче – не создавать собственную, русскую науку о личности, а пользоваться американскими разработками.

Недобросовестность. А за недобросовестность наказывают. Нет своей теории, нет и вопроса, что же такое личность и как она живет. В итоге различия личностные, а вот способности не личностные. Личность так и не стала для нашей психологии деятелем.

Зато появилась деятельность с чертами самостоятельного существа, она-то и творила себе способности. А деятельность для марксиста – это общественный труд, который развивается в профессии. Стало быть профессии и подбирают под себя людей со способностями. И чуть ли не творят им эти способности.

У способностей должен быть хозяин, способности не существуют сами по себе, они всегда чьи-то. Самым точным ответом на этот вопрос было бы сказать, что способности мои. Иначе говоря, что хозяин им Я. Но это понятие слишком просто, мы не в силах работать с понятиями такой простоты. Для этого нужно иметь очень высокую культуру самоосознавания. Поэтому мы не различаем Я ни с душой, ни с личностью, ни даже с телом. Правда, по мере работы над собой осознавание отчетливо растет. И если обычный человек или ребенок, говоря про себя, имеет в виду тело, то философ поднимается до картезианского отождествления Я с душой.

Вначале работы над собой я – это все вместе, это некое единство тела, личности, души и Я. Но по мере того, как начинаешь задумываться и вглядываться в себя, все больше частей этого единства из Я становятся моими: мое тело, моя личность…

Однако основные понятия о себе и о мире творятся до обретения такого осознавания. Они приходят тогда, когда с природой ты взаимодействуешь как тело, а с обществом как личность. Соответственно тогда же происходит накопление не только основных понятий, но и выработка целеустроения этой жизни. А это значит, что приходя в этот мир, мы ставим себе цели и определяем жизненные задачи, осознавая себя личностями, поскольку мир этот для нас, в первую очередь, есть общество.

Личность – это своеобразное тело, в котором мы способны выживать в обществе. И оно должно обладать необходимыми для выживания качествами. Качества тела называются свойствами, как это принято по отношению ко всем веществам. Качества личности и души – способностями, что попросту обозначает, что у этих тел есть возможность делать то, что необходимо. Способности в данном случае – это возможности применять определенные способы действия. И у личности, и у души есть качества, которые дают такие возможности. Или, наоборот, качества личности и души таковы, что не позволяют действовать так, как это невозможно для их природы. Поэтому способы действия определяются возможностями природы этих тел.

О природе души я пока говорить не могу, а вот природой личности является сознание, точнее, пара и ее образы. Образы же делятся на образы вещей, действий, мира и существ, то есть себя и других. Из них и складывается главный образ себя, называемый личностью.

Суть личности, как и любого тела – защита или обеспечение моего выживания в определенной среде, в частности, в обществе. А так же, достижение того, ради чего я пришел. В данном случае, достижение того, ради чего пришла душа.

Чтобы достичь желаемого, надо действовать. Действовать можно разными способами, но все доступные или возможные для меня именно те, что обеспечивают выживание и должны бы называться общими способностями. Они есть у всех, кто избрал жить в этом обществе, и в силу этого они общие.

Но вот мечты, то есть цели душевные, требуют исключительных возможностей, для их достижения и изыскиваются особые способности.

Все особые способности так или иначе связаны с тем, как занять какое-то исключительное положение в обществе. Это важно и поэтому это надо осознать. Особые способности – это всегда особенные способности. Для кого-то это виртуозность в игре на скрипке, для кого-то – в боевых искусствах. Кто-то хорош в компьютере, другой развил потрясающую гибкость или может читать мысли. Все это делает человека исключительным и позволяет занять особое место в обществе. А тем исполняет какую-то душевную мечту.

Тут, правда, возможен вопрос: а как же йоги или религиозные мистики, которые уходят от мира, но при этом раскрывают особые способности?

Вопрос этот возможен, но только в случае потери точного рассуждения. Особые способности становятся исключительными, когда их раскрывает личность. И мы говорим пока только о личности. Личность не имеет иных собственных способностей, кроме описанных в предыдущих главах. Но для достижения своих целей она может использовать любые способности, лишь бы с их помощью вскрыть общественное устройство.

Такими особыми способностями могут быть для личности и телесные, и душевные, и даже ее собственные личностные способности. Лишь бы они вели личность к ее целям.

Поэтому многие из особых способностей в действительности не являются никакими особенными. Разве умение шевелить ушами – особенная способность? Но сколько выгоды было извлечено из этого невинного способа потешать друзей!

Особые способности личности – это особая способность использовать любые способности в качестве орудий достижения желанного.

Приступая к изучению личностных способностей, ожидаешь, что их будет огромное количество. Даже хуже: их количество столь же неопределенно, как и количество личин, которыми располагает личность. Этому предвкушению очень способствует миф, созданный психологией, что способности – это особенности личности.

Однако строгое рассуждение заставляет изменить мнение. Собственно личность – это очень определенное орудие, обеспечивающее, подобно телу, выживание в мире, называемом общество. Выживание это необходимо, чтобы однажды душа могла приступить к решению той задачи, ради которой воплотилась. Но пока условия для этого не созреют, выживание является главной целью всей деятельности личности. А это означает, что этой цели подчинено в личности все!

Иначе говоря, все, из чего состоит личность, становится орудиями или инструментами выживания. И ничего лишнего. И что же мы в таком случае имеем?

Определенно, выживание улучшается, если я неуязвим для хищников этого мира, то есть, если я невидим. Точно так же, необходимейшим орудием является любая способность, позволяющая мне прорваться к тому месту в этом мире, где я могу приступить к главному. Помехой в этом являются люди, значит, речь идет о способности воздействия.

Невидимость и воздействие, а как же особые способности?

Если вдуматься, и они тоже окажутся способами воздействия. Разница с остальными способностями личности лишь в том, что личность предпочитает обделывать свои делишки в мутной водице, то есть незаметно, но может выпячивать то, что считает нужным. И поэтому почти все особые способности – это предмет гордости и хвастовства. За исключением одной: личность может сделать своей особой способностью именно невидимость и неприметность.

Но гордиться она ею будет с не меньшей силой, чем талантом эстрадника. Это позволяет перейти к прикладной работе с личностными способностями.

Начинается она с умения использовать гордость.

Гордость – это главный признак наличия особой способности. Мы не гордимся обычными способностями, мы их просто не замечаем, хотя могли потратить на их достижение огромный труд. Так мы не гордимся своей способностью читать, если только не достигли в этом чего-то исключительного. Например, исключительной скорости, или исключительной выразительности, или особого воздействия голосом…

Следующий признак особой личностной способности, в сущности, как и гордость, связан с мнением других людей – это стыдливость или скромность. Человек самовлюбленный будет своими особенными способностями гордиться, выпячивая их, человек скромный будет их стыдиться и скрывать. Это, кстати сказать, не всегда ему удается, и люди как-то случайно, как бы сами узнают про его небывалые возможности…

Все особые личностные способности связаны с жизнью в обществе, поэтому они так или иначе учитывают других людей, а значит, содержат в себе какое-то воздействие.

Вот это ощущение присутствия в твоем сознании других людей, кто должен оценить твою способность – второй признак особых способностей. Они всегда многолюдны! Ты никогда не можешь остаться со своей особой способностью один на один. Но если вдруг такое случается, значит, это не личностная способность. Это способность, принадлежащая другому телу.

Что означает для прикладной работы, что личностные способности, так или иначе, предполагают воздействие на других людей и подпитываются их мнением и оценкой? Очевидную несвободу и зависимость. Это как волшебная лампа с джином. Она, конечно, сила, но джин – раб лампы. Так и человек с особыми способностями – раб этой лампы.

Причем, зависимость эта может быть патологической, то есть душевной болезнью. Чаще всего в психиатрии их называют маниями или фобиями. Это разные болезни, но обе они связаны с особыми способностями, вынуждая человека развивать их. Разница со здоровым случаем развития особой способности в том, что при болезни появляется не только зависимость, но еще и теряется та цель, ради которой личность развивает особые способности. Точнее, эта цель подменяется на страх или привязанность к чему-то совершенно чужеродному для твоей души.

Естественно появляющиеся особые способности личности всегда нацелены на то, чтобы однажды привести человека к тому, о чем мечтает его душа. Делают они это не очень ловко, а часто и не совсем здорово, но в основе их лежит вполне разумное соображение, построенное по образцу логической связки: если я хочу однажды стать… обрести… или достичь…, то надо…

И человек принимается развивать какую-то способность, которая должна привести его к победе. Способность эта обретает силу и захватывает все сознание человека, превращаясь в одержимость. Но это не значит, что исходно она была вполне разумна.

Хорошим в таком устройстве особых способностей является то, что по достижении цели они исчерпываются. Плохим – они существуют за счет жизненной силы своего хозяина и потребляют ее слишком много, порой пожирая всю.

Это второй минус особых способностей, который должен знать прикладной психолог. Несвобода и пожирание жизненных сил.

Третий. В сущности, вся личность существует только в мышлении. Она состоит из лучших образцов, созданных разумом, но созданных раньше и теперь использующихся бездумно, как только и можно использовать образцы. И то же самое относится и к особым способностям.

Они все строятся на исполнении каких-то образцов, и в силу этого бездумны и сложны. Если мир меняется, разум может мгновенно перестроиться, а мышление нет. Оно будет пытаться применять все те же образцовые орудия. В частности, способности.

И даже если эта способность уже стала проигрышной, мышление будет пытаться взломать ею новую дверь, пока так не наполучает, что от боли включится разум. Только тогда появляется возможность изменить способ действия, а с ним и сменить способность.

И вот самое главное: способности – это лишь воплощенные способы действия, позволяющие достигать вполне определенные цели. Иногда их раскрытие требует такого объема труда и такой точности в исполнении упражнений, что это лучше отдать мышлению, выработав лучшие образцы действий. Но даже в таком случае, хозяином должен оставаться разум.

Тем более стоит оставаться в разуме, если способность можно достигнуть лишь разумно.

Как бы то ни было, но именно разум решает, какую цель и как достигать. Он же может пересмотреть уже имеющиеся цели и сменить орудия на более подходящие и действенные. Поэтому при работе над особыми способностями необходимо возвратиться в разум и осознанно решить, что же тебе нужно для достижения душевной мечты. А потом создать из этого задачу и решать ее, не отдавая на откуп мышлению.

Даже личностные задачи вполне могут решаться не личностью, а разумом. И это главное, что нужно знать про личность и ее способности.

Однако при этом никогда не надо забывать, что личность не просто тело, созданное для выживания в обществе. Она еще и тело, очень точно подогнанное под достижение тех целей, ради которых ты в этом обществе оказался. А это значит, что это тело должно закрывать душу и помогать ей достичь ее целей.

В силу этого личность не просто хранит знания о том, что желательно душе. Она есть воплощение этих желаний, она своеобразная карта этого мира, в которой записаны пути к тем вершинам мира, которые ты обязательно должен покорить.

Личность стоит понять и раскрыть. Для этого надо научиться к ней прислушиваться, а затем делать то, что она все равно должна сделать. Это как прислушиваться к собственной одежде или обуви: они могут где-то жать или тереть, поэтому стоит ходить так, чтобы этого не случилось. Вот так и личность, она знает, что нужно душе, просто выкинуть личность и придумать себе разумно новые цели не полезно, да и не получится.

Личность надо расслышать и рассмотреть. И даже когда вы недовольны тем, что делаете, все же стоит это признать и задаться вопросом: а ради чего я делаю то, чего сам стыжусь?

И тогда появится возможность говорить об особых способностях как о тропинках к душе…

Личность подобна облакам, закрывающим солнце. Но если уж искать солнце, то точно за этими облаками.

Личность – это огромное пространство сознания, заполненное бесчисленными образами, обеспечивающими быт и поведение. В ней можно утонуть, и мы тонем, забывая себя и то, зачем приходили… В этом отношении личность подобна снам. Ты вдруг обнаруживаешь себя посреди каких-то событий и никогда не задумываешься, как ты сюда попал. Ты просто отдаешься им и сражаешься…

Так происходит во сне. Но в точности так же и в обычной жизни. Конечно, ты можешь вспомнить, как ты пришел в тот кабинет, где тебе объявили, что ты сокращен. Ты даже можешь вспомнить, как тебя вызвали туда, и как ты утром ехал на работу… Но это всё не имеет никакого отношения к тому, как ты попал в сокращение! А ведь у этого была целая история личностных поступков.

Во сне мы не можем вспомнить предшествующие события. Но события – это то, что случилось со мной. А кем я осознаю себя во сне? Неким телом. И случается, совсем не своим. Это значит, что во сне мы не можем вспомнить, что делало то тело, в котором обнаруживаем себя.

В жизни мы хорошо помним, что делало наше физическое тело перед тем, как попало в какое-то событие. Но событие происходит не с ним, а с личностью. А вот что делало это тело, мы, как во сне, помним очень плохо.

Возможно, это потому, что мы вообще очень плохо осознаем, что делает наша личность. Мы живем в личности, как в полусне. И тут же забываем, что делали, так что не в силах впоследствии видеть связь происходящего с причинами.

Мы будто очарованы личностью, как если бы вся она была одной огромной чарой, наброшенной, точно сеть, на наше сознание. И это не просто поэтический образ. Даже если у этого может быть другое, научное название, чародейство возможно в этом мире только потому, что мы уже очарованы личностью.

С людьми в разуме чары почти не удаются. В разуме действуют совсем другие законы управления.

Что же касается чародейства, то одно то, что оно рождается из самой природы личности, должно подсказать: это не просто самый желанный способ управления личностями. В правильном мире, в мире, где порча еще не затронула личности, где развитие личностей еще не вышло из-под управления, чародейство и предполагалось единственным способом взаимодействия между людьми. Помимо разума, конечно.

Но где же этот мир и где это искусство?!..

Часть третья
Особые способности личности

Особые способности настолько желанны, что о них просто нельзя не написать подробно. Из предварительных глав очевидно, что это понятие непростое. В начале пути нам кажется, что особые способности не просто очень желанны, что они предмет мечтаний и составляют смысл жизни. И, вообще, нам кажется, что они есть!

Но вот мы начинаем вдумчивое исследование, так сказать, охоту на способности, и понимаем, что не может быть способностей самих по себе, не может быть способностей без того, кому они принадлежат. Способность может быть только моей, и даже когда она есть у другого человека, для него она осознается как его способность.

Это незатейливое открытие дает возможность сделать следующий шаг рассуждения: если способность принадлежит мне, то она естественна и должна определяться качествами или свойствами моей природы. А какова моя природа? Какой именно природе принадлежат способности? Не природе же того, что обозначается именем Я!

Осознав это, мы начинаем исследование своей природы и обнаруживаем, что самая доступная ее часть – наше тело – как раз не имеет отношения к особым способностям. Точнее, тело, вероятно, тоже может обладать способностями, но их очень трудно увидеть и назвать. А то, что мы привычно и бездумно относили до начала исследования к телесным способностям, вдруг оказывается свойствами тела и его вещества.

Эта находка открывает следующую дверь в неведомое, и это действительное открытие: оказывается у меня не одна природа! Их несколько. Как если бы у нас было несколько тел. Только при наличии такого допущения появляется возможность действительно искать того, кому принадлежат способности. Но поиск этот оказывается неутешителен именно для искателя особых способностей: мы то, что есть, и можем раскрывать только те способности, которые естественны для нашей природы. Природа же эта состоит из нескольких тел, обеспечивающих жизнь Я.

Тела эти уложены одно в другое и составляют лествицу нисхождения Духа в Материю, то есть в вещество. Или наоборот, лествицу подъема из мира вещества в тот мир, откуда мы приходим – Дорогу Домой. В самом общем виде можно сказать, что этих тел три – Тель, Личность и Душа. И все они могут обладать способностями, но все эти способности для них естественны.

Откуда же берутся особые способности и естественны ли они?