Текст книги "Борьба экономических идей: Великие споры и эксперименты последнего столетия"

Глава 8
Общество Мон-Пелерен и возрождение экономических идей Смита

В апреле 1947 года в горной швейцарской деревушке на северном берегу Женевского озера немецкий экономист Вальтер Ойкен с нескрываемым наслаждением ел только что очищенный апельсин. Он не видел апельсинов уже много лет. Поездка в Швейцарию на международную встречу трех десятков экономистов и журналистов – приверженцев классического либерализма – стала для него первым путешествием за границу после окончания Второй мировой войны[530]530
  О том удовольствии, с которым Ойкен лакомился апельсином, написал в своих воспоминаниях другой участник конференции – американский экономист Джордж Стиглер. См.: Stigler G. Memoirs of an Unregulated Economist. New York: Basic Books, 1985. См. также: Kaza G. The Mont Pelerin Society’s 50th Anniversary // Freeman. 1997. June [fee.org/articles/the-mont-pelerin-societys-50th-anniversary].


[Закрыть]. Хотя Ойкен был категорическим противником нацизма, во время войны он оставался в Германии, где из-за централизованного контроля над экономикой апельсины были недоступны (разве что для правящей элиты). И после окончания войны в 1945 году германская экономика по-прежнему управлялась централизованно, но теперь уже оккупационными властями. Из-за проблем с получением у администрации разрешения на выезд из страны Ойкену с трудом удалось попасть в Швейцарию.

Послевоенная идейная атмосфера

В одном из интервью в ноябре 1992 года Милтон Фридман вспоминал об общественных настроениях 40-х и 50-х годов: «В тогдашней атмосфере те из нас, кто верил в свободный рынок, в социально и политически свободное общество, составляли ничтожное, в значительной степени изолированное меньшинство. Влияние коллективизма – экономического, социального, политического – было на подъеме»[531]531
  Interview with Milton Friedman // Federal Reserve Bank of Minneapolis (Region). 1992. June [www.minneapolisfed.org/publications/the-region/interview-with-milton-friedman].


[Закрыть].

Как мы уже видели, интеллектуальный климат и направленность экономической политики в послевоенной Великобритании отражали влияние шестидесятилетней деятельности Фабианского общества. В 1947 году Фридрих Хайек организовал учредительную конференцию альтернативного общества, влияние которого на экономическую политику, осуществляемое с другого фланга и другими средствами, должно было стать в долгосрочной перспективе сопоставимым.

Хайек создает Общество Мон-Пелерен

В условиях фактического консенсуса в пользу централизованного планирования Хайека беспокоило будущее классического либерализма и свободного общества. Чтобы объединить интеллектуалов, оставшихся приверженными классическому либерализму, в надежде, что они смогут отточить свою аргументацию посредством взаимной конструктивной критики, он пригласил 39 человек (36 участников и троих наблюдателей) на десятидневную конференцию, начало которой было назначено на 1 апреля 1947 года. Они собрались в «Отель-дю-Парк» в швейцарской горной деревне Мон-Пелерен – чтобы туда попасть, надо было проехать милю на фуникулере из города Веве на берегу Женевского озера. К концу встречи участники решили назвать свою организацию Обществом Мон-Пелерен[532]532
  Макс Хартуэлл сообщает, что Хайек предложил название «Общество Актона—Токвиля» в честь живших в XIX веке либералов лорда Актона и Алексиса де Токвиля. Однако некоторые участники конференции предпочли бы назвать общество в честь других мыслителей (Адама Смита, Эдмунда Берка), а Фридман полагал, что в названии должны быть отражены его принципы, а не чьи-то имена. Дискуссия ни к чему не привела, и тогда немецкий экономист Карл Брандт, покинувший нацистскую Германию в 30-х годах и с тех пор преподававший в Стэнфордском университете, предложил нейтральный вариант с географическим названием (Hartwell M. A History of the Mont Pelerin Society. Indianapolis: Liberty Fund, 1995. P. 43–44).


[Закрыть].

Среди тех, кто приехал на организованную Хайеком конференцию, были двое его бывших коллег из Вены, теперь преподававшие экономику в США (Людвиг фон Мизес и Фриц Махлуп), трое экономистов из Чикагского университета (Аарон Дайректор, Фрэнк Найт и Милтон Фридман), двое экономистов из университетов Лиги плюща (Фрэнк Грэхэм и Джордж Стиглер – последний в 50-х годах, подобно Хайеку, перейдет на работу в Чикагский университет), трое американских журналистов (Джон Дэвенпорт, Генри Хэзлитт, Феликс Морли), основатель и двое участников только что созданного американского Фонда экономического образования (Леонард Рид, Ф.Э. Харпер и В. Орвэл Уоттс), трое французов – экономист Морис Алле, правовед Франсуа Треву и политический философ Бертран де Жувенель, коллега и близкий друг Хайека из Лондонской школы экономики Лайонел Роббинс, еще двое английских экономистов (Стэнли Деннисон и Джон Джукс), историк из Великобритании (Вероника Веджвуд – единственная женщина среди участников), двое философов из Европы (Майкл Полани и Карл Поппер), двое экономистов из Швейцарии (Виллем Раппар и Альбер Унольд) и двое немецких экономистов (Вальтер Ойкен и Вильгельм Рёпке; о них мы подробно расскажем в следующей главе)[533]533
  Список участников, программа конференции и проект Заявления о целях общества опубликованы в виде Приложений 2–1, 2–2 и 2–3 в книге Хартуэлла (Ibid. P. 45–50).


[Закрыть]. Четверо участников (Хайек, Фридман, Стиглер и Алле) позднее стали лауреатами Нобелевской премии по экономике.

Организационные и транспортные расходы взяли на себя швейцарские и американские фонды, стремившиеся поддержать распространение принципов классического либерализма, изложенных в «Дороге к рабству». Джордж Стиглер в письме Милтону Фридману после того, как они получили приглашения на конференцию, пошутил: «Предполагается в апреле на дармовщинку прокатиться в Швейцарию для спасения либерализма». Для тридцатичетырехлетнего Фридмана и тридцатишестилетнего Стиглера это была первая поездка за границу. Фридман в своих мемуарах отмечал, что она также стала для него «началом активного участия» в общественно-политических делах[534]534
  Friedman M., Friedman R.D. Two Lucky People: Memoirs. Chicago: University of Chicago Press, 1998. P. 158–159.


[Закрыть]. В 1995 году он рассказывал интервьюеру:

По-настоящему приобщило меня к политике и привело к написанию «Капитализма и свободы» именно Общество Мон-Пелерен, пусть и косвенно. На первом заседании Общества… я впервые встретился с такими людьми, как Хайек и Роббинс, и познакомился с Европейским континентом того времени. Это расширило мой кругозор в вопросах политики[535]535
  Doherty B. The Best of Both Worlds: Milton Friedman Reminisces about His Career as an Economist and His Lifetime “avocation” as a Spokesman for Freedom // Reason. 1995. June.


[Закрыть].

Сегодня общество насчитывает уже более пятисот членов. Раз в год оно проводит международную конференцию, а в промежутках – заседания регионального уровня.

В отличие от Фабианского общества Общество Мон-Пелерен (далее – MPS) никогда не издавало трактатов, не примыкало ни к какой политической партии и не пыталось каким-либо иным способом напрямую влиять на общественное мнение и политическое руководство. Оно действует на самой первой стадии интеллектуального производства, стимулируя научные дискуссии и контакты между своими участниками. Задача преобразования теорий в политические исследования и реформаторские предложения выполняется в разных странах многочисленными аналитическими центрами, выступающими за свободный рынок, руководители или сотрудники которых зачастую являются членами MPS. В США старейший из таких центров – Фонд экономического образования, созданный в 1946 году, – как мы уже отмечали, он был представлен на первой конференции MPS. В Великобритании самым влиятельным аналитическим центром, выступающим за свободный рынок, с момента его основания в 1955 году считается лондонский Институт экономических проблем. Его основатель Энтони Фишер, которого в свое время сам Хайек убедил не идти в публичную политику, а сделать своей целью влияние на общественное мнение, любил называть свой проект «Антифабианским обществом»[536]536
  Это высказывание Фишера приводится в книге: Cockett R. Thinking the Unthinkable: Think-Tanks and the Economic Counter-Revolution, 1931–1983. London: Fontana Press, 1995. P. 134. Книга Коккета содержит информативный рассказ об идеях и политическом влиянии Института экономических проблем, а также других либерально-рыночных аналитических центров Великобритании.


[Закрыть]. Первому директору Института Ральфу Гаррису он заявил: «Хочу создать то, что выполнит для нелейбористских партий ту же работу, какую Фабианское общество сделало для лейбористов»[537]537
  Цит. по: Blundell J. Waging the War of Ideas / 2nd ed. London: Institute of Economic Affairs, 2001. P. 17.


[Закрыть].

Само MPS остается по большей степени «над схваткой». В интервью 1992 года Фридман так описывал его деятельность:

Первоначальной задачей Общества было распространение философии классического либерализма, то есть идей свободной экономики и свободного общества в социальном и гражданском отношении и с точки зрения прав человека. Думаю, оно внесло важный вклад в выполнение этой задачи. Причем делается это не с помощью пропаганды, а путем предоставления площадки, где единомышленники могут встречаться, обсуждать свои проблемы и разрешать трудности, касающиеся как философии, так и политики[538]538
  Interview with Milton Friedman.


[Закрыть].

По сравнению с фабианцами члены MPS отличались бо́льшим разнообразием взглядов на философию экономической политики в спектре от консерваторов и сторонников классического либерализма до либертарианцев и анархо-капиталистов. В 1962 году Джон Кеннет Гэлбрейт пошутил по поводу внутренних споров в обществе и его слабого влияния в тот период:

Вскоре после окончания Второй мировой войны довольно большая группа серьезно обеспокоенных ученых из США и Западной Европы собралась на вершине горы в Швейцарии и создала международную организацию для противостояния планированию. Большого влияния она так и не приобрела – отчасти, как мне говорили, из-за идейных разногласий по поводу того, должен ли военно-морской флот находиться в общественной собственности или предоставляться в аренду частным сектором[539]539
  Galbraith J.K. Economic Development in Perspective. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1962. P. 31.


[Закрыть].

По словам самих участников, на самом деле в ходе первой встречи разногласия возникали по поводу сельскохозяйственной политики, золотого стандарта, профсоюзов, монополий и распределения доходов[540]540
  Friedman M., Friedman R.D. Op. cit. P. 160–161; Stigler G. Op. cit. P. 145. Примечания к главе 8


[Закрыть]. Экономист Филип Мировски, назвав MPS «коллективом неолиберальных мыслителей», недавно заметил, что усилия, предпринимавшиеся Обществом «в течение последних шестидесяти лет, увенчались созданием достаточно связного и действенного набора доктрин, хотя в начале его деятельности и еще какое-то время участникам Мон-Пелерен и их попутчикам было трудно прийти к согласию в отношении идей и политики»[541]541
  Mirowski P. Postface: Defining Neoliberalism // The Road from Mont Pelerin: The Making of the Neoliberal Thought Collective / Ed. by Ph. Mirowski, D. Plehwe. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2009. P. 417–418. Подробнее о некоторых спорах внутри Общества см. в других главах сборника под редакцией Мировски и Плеве.


[Закрыть].

Через 36 лет после замечания Гэлбрейта – когда к власти уже пришли Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган, пала Берлинская стена, энтузиазм по поводу плановой экономики угас, а идеи свободного рынка вновь стали на повестке дня – исследователь интеллектуальной истории Дональд Уинч проявил гораздо больше почтения к влиянию Общества Мон-Пелерен на ход борьбы экономических идей, хотя и справедливо отметил, что о полном торжестве идеалов его участников говорить не приходится:

Трансформация официального экономического мышления властей в результате возрождения рыночной экономической теории и монетаризма в последние двадцать лет по любым меркам представляет собой примечательное событие интеллектуальной и политической жизни. Оно будет одной из важных тем для тех, кто изучает историю экономической политики во второй половине XX века, и через много лет после того, как спадут настроения триумфализма, вызванные «тэтчеровской революцией» и событиями в Восточной Европе. Несомненно, с тех пор как основатель Общества Мон-Пелерен Фридрих Хайек предостерег в своей «Дороге к рабству» о серьезнейшей угрозе коллективизма, члены этой организации, среди которых было не менее семи лауреатов Нобелевской премии по экономике, сыграли видную роль в поддержании жизнеспособности экономического либерализма. В те «мрачные дни» раскола между Востоком и Западом и так называемого послевоенного консенсуса Кейнса—Бевериджа трудно было представить, что будущее в такой степени, как это имеет место сейчас, будет принадлежать формам капитализма, основанным на свободном рынке, – хотя, если судить по уровню государственных расходов, добиться «сворачивания государства» оказалось более трудным делом[542]542
  Winch D. Review of A History of the Mont Pelerin Society by R.M. Hartwell // English Historical Review. 1998. June. Vol. 113. P. 803–804. Семь упомянутых Уинчем нобелевских лауреатов – это четверо участников первой конференции плюс трое экономистов, вступивших в общество позднее: Гэри Беккер, Джеймс М. Бьюкенен и Рональд Коуз. Впоследствии восьмым лауреатом стал Вернон Смит.


[Закрыть].

Другой специалист по истории идей, Ричард Коккет, дает более категоричную оценку, утверждая, что «мир сегодня обязан MPS, наверно, больше, чем любой другой организации интеллектуалов», и добавляет: «Хайек и Общество Мон-Пелерен для двадцатого века – то же самое, что Карл Маркс и Первый Интернационал для девятнадцатого»[543]543
  Cockett R. Secret Society for World Freedom // Sunday Times. 1997. April 13.


[Закрыть].

Основания для создания международной организации сторонников классического либерализма

Во вступительном слове на конференции 1947 года Хайек объяснил причины, по которым он собрал вместе ее участников:

Мне представляется, что эффективные попытки разработки общих принципов либерального порядка осуществимы только внутри группы людей, которые сходятся в основных принципах и которым не приходится на каждом шагу защищать базовые концепции. Но в наше время не только крайне мало число тех, кто в каждой отдельной стране соглашается с базовыми принципами либерализма, но и количество стоящих перед нами задач чрезвычайно велико, и есть огромная нужда опереться на возможно более разнообразный опыт.

Но международная встреча была необходима не только для создания «критической массы», поскольку в любой отдельной стране единомышленников с общими идеалами было мало, но и для сохранения космополитичного (не националистического) характера классического либерализма: «Потребность в международной встрече… мне кажется особенно настоятельной из-за войны», которая «даже в лучших из нас неизбежно пробудила эгоцентризм и национализм, которые плохо согласуются с истинно либеральным подходом к нашим проблемам»[544]544
  Hayek F.A. Opening Address to a Conference at Mont Pélèrin // Studies in Philosophy, Politics and Economics. London: Routledge, 1967. P. 149–150 [Хайек Ф.А. Судьбы либерализма в XX веке. М.: ИРИСЭН, 2009. С. 285–286].


[Закрыть].

На конференции было принято заявление о целях Общества – его подготовил Лайонел Роббинс, зачитал Хайек и подписали все участники, кроме одного[545]545
  Заявление о принципах Общества не стал подписывать Алле. Находясь под влиянием Генри Джорджа, он отвергал принцип частной собственности на землю. В MPS Алле вступил несколько лет спустя.


[Закрыть], – подтверждающее его приверженность принципам «человеческого достоинства и свободы», «свободы мысли и слова», «верховенства закона», «частной собственности и конкурентного рынка», «рассредоточения власти», «мира и свободы» и «гармоничности международных отношений». В заключение там отмечалось:

Наша группа не намерена заниматься пропагандой. Она не стремится сформировать некую педантичную и ограничительную ортодоксию. Она не связывает себя с какой-либо политической партией. Ее цель состоит исключительно в том, чтобы, способствуя обмену мнениями между людьми, вдохновляемыми определенными общими идеалами и общими концепциями, внести свой вклад в сохранение и совершенствование свободного общества[546]546
  Hartwell M. Op. cit. P. 41–42.


[Закрыть].

Классическая либеральная традиция

Стратегическая рекомендация Хайека коллегам-интеллектуалам, разделявшим идеи классического либерализма, отчасти вытекавшая из анализа успехов Фабианского общества, состояла в том, чтобы занять идеалистическую позицию, сформулировать в явном виде «философию социальной политики», создать «теоретическую систему, поднимающую новые проблемы и открывающую новые горизонты», вдохновляющую «утопическую» концепцию свободного общества. В статье «Интеллектуалы и социализм» (1949) он писал:

Успех социалистов должен научить нас тому, что именно их отважный утопизм обеспечил им поддержку интеллектуалов и влияние на общественное мнение, которое ежедневно делает возможным то, что еще вчера казалось недостижимым… Нужно снова внести в работу созидания свободного общества дух интеллектуального приключения и отваги. Нам нужна либеральная утопия, нужна программа, которая не будет ни простой апологией сложившегося порядка вещей, ни разновидностью социалистического безумства; нужен истинно либеральный радикализм, который не пощадит чувствительность властей предержащих… не будет чрезмерно практичным и не ограничит свои задачи только политически реализуемым[547]547
  Hayek F.A. The Intellectuals and Socialism // Studies in Philosophy, Politics and Economics. P. 190, 194 [Хайек Ф.А. Интеллектуалы и социализм // Он же. Капитализм и историки. Челябинск: Социум, 2012. С. 258, 257].


[Закрыть].

Дух Адама Смита

Когда Хайек говорил о том, что нужно «снова» придать ви́дению свободного общества «дух интеллектуального приключения и отваги», он имел в виду возрождение того энтузиазма, который был характерен для социальных теоретиков классического либерализма в XVIII–XIX веках. Самым влиятельным из основателей традиции классической либеральной политической экономии, в которую Хайек и другие члены Общества Мон-Пелерен хотели вдохнуть новую жизнь, был Адам Смит. Хотя Смита зачастую называют «отцом экономической науки», поскольку он разработал более систематический подход к экономическим вопросам, чем предшествующие авторы, его труды охватывали также сферы моральной философии, истории и юриспруденции. Для современных мыслителей, выступающих за свободный рынок, Смит стал своего рода идеологическим эталоном – к некоторому раздражению исследователей, сосредоточенных на нюансах его собственного мышления.

О связи Общества Мон-Пелерен с идеями Смита четко говорилось на первом утреннем заседании конференции 1947 года в приветственном обращении швейцарского ученого Виллема Раппара, одного из основателей Женевского института международных отношений. Раппар считал целью конференции развитие аналитических и нормативных аспектов учения Смита. В своем выступлении он заявил:

В моем понимании современный экономический либерализм – законное дитя союза двоюродных родственников: всеохватного и в основе своей верного анализа Адамом Смитом экономической жизни его времени и врожденной любви Адама Смита к свободе, конструктивной деятельности и богатству[548]548
  Цит. по: Cockett R. Secret Society for World Freedom. P. 111. Надо полагать, использованная Раппаром метафора не означает, что он и в буквальном смысле был сторонником зачатия детей близкими родственниками.


[Закрыть].

Адам Смит

Адам Смит (1723–1790) был единственным ребенком в семье; его воспитала овдовевшая мать. Отец его, шотландский таможенный чиновник, умер еще до рождения сына. По сообщениям, в возрасте трех лет мальчика, игравшего перед домом дяди, похитила банда бродяг (иногда их ошибочно называют «цыганами»). К счастью, дядя вскоре заметил отсутствие Адама, разыскал похитителей в близлежащем лесу и забрал у них ребенка[549]549
  Stewart D. Account of the Life and Writings of Adam Smith, LL.D. / Ed. by I.S. Ross // Adam Smith, Essays on Philosophical Subjects / Ed. by W.P.D. Wightman, J.C. Bryce. Indianapolis: Liberty Fund, 1982. P. 269–270.


[Закрыть]. Подростком (с 14 до 17 лет) Смит учился в Университете Глазго, где Фрэнсис Хатчесон преподавал ему моральную философию. Получив стипендию на продолжение образования, следующие семь лет он провел в Оксфордском университете. В 1751 году Смит вернулся в Университет Глазго, став преподавателем моральной философии. Первая его книга, «Теория нравственных чувств», вышла в 1759 году. К этому времени он уже закончил первый набросок того, что впоследствии станет его великим трудом в области политической экономии, – этот текст был частью посмертно опубликованных «Лекций по юриспруденции». В 1763–1764 годах Смит путешествовал по Европе в качестве воспитателя Генри Скотта, третьего герцога Баклю. Пока юный герцог бражничал и развлекался, Смит встречался с французскими экономистами – и продолжал писать. После долгого периода созревания в 1776 году в свет появилось «Исследование о природе и причинах богатства народов». Последние 12 лет жизни – как это ни парадоксально в свете его поддержки свободной торговли – Смит занимал должность таможенного комиссара Шотландии, взимая пошлины с внешнеторговых операций.

Адам Смит как интеллектуальный эталон и кумир

Свидетельства сохраняющегося влияния Смита на экономистов и политиков можно найти во множестве разных источников, порой весьма неожиданных. Например, Арнольд Шварценеггер начал свою статью в Wall Street Journal, опубликованную меньше чем через две недели после его избрания губернатором Калифорнии, с фразы: «На мои взгляды в экономических вопросах больше всего повлияли двое людей – Милтон Фридман и Адам Смит»[550]550
  Schwartzenegger A. My Economic Policy // Wall St. Journal. 2003. September 24.


[Закрыть]. А в 2006 году лондонская Times сообщила: «Когда Уоррен Баффет, обладатель второго по величине состояния в мире, пожертвовал благотворительному фонду Билла Гейтса 31 миллиард долларов (16 миллиардов фунтов стерлингов), Гейтс подарил ему свой личный экземпляр „Богатства народов“»[551]551
  Rozenberg G. £20 Reward for the Father of Free Trade // Times. 2006. October 30 [www.thetimes.co.uk/article/pound20-reward-for-the-father-of-free-trade-7tmg6nmdv26].


[Закрыть]. Если вас интересует стоимость подаренной книги, то в декабре 2008 года экземпляр ее первого издания 1776 года в хорошем состоянии был продан с аукциона за 63 650 фунтов (98 403 доллара)[552]552
  См.: [www.sothebys.com/app/live/lot/LotDetail.jsp?lot_id=159509444].


[Закрыть].

Редакция журнала Time поместила профиль Адама Смита на обложку номера от 14 июля 1975 года под заголовком «Может ли выжить капитализм?» (в «речевом облачке» в уста Смита были вложены слова «Не списывайте меня со счетов, ребята»). Шестью годами позже (6 июля 1981 года) журналисты Time сообщали: «Самый популярный галстук в рейгановском Белом доме имеет узор из миниатюрных камей с профилем Адама Смита – жившего в XVIII веке шотландского экономиста, в чьем „Исследовании о природе и причинах богатства народов“ приводятся классические доводы за то, чтобы государство не лезло в дела бизнеса». На самом деле в этой статье содержавшаяся в книге аргументация излагалась с точностью до наоборот. По мнению Смита, в рамках меркантилистской системы, против которой было направлено «Богатство народов», именно государственная политика была той лошадкой, на которой разъезжали охотящиеся за привилегиями бизнесмены.

В марте 2007 года Банк Англии поместил портрет Адама Смита и короткую цитату из «Богатства народов» на новую купюру в 20 фунтов стерлингов. В этой попытке отдать дань уважения ученому крылся никем не замеченный парадокс: Смит критиковал любые монопольные привилегии, в том числе существовавшее в его времена исключительное право Банка Англии на эмиссию банкнот в Лондоне и его окрестностях. В Шотландии тогда не было такого привилегированного банка, и Смит был сторонником тамошней системы конкурентной эмиссии бумажных денег[553]553
  При этом Смит, как ни странно, воздерживался от открытой критики монополии Банка Англии, которая логично вытекала из его взглядов. См.: West E.G. Adam Smith’s Support for Money and Banking Regulation: A Case of Inconsistency // Journal of Money, Credit and Banking. 1997. February. № 29. P. 127–134.


[Закрыть].

Первая идея «Богатства народов»

Смит начинает «Богатство народов» с тезиса о том, что для благосостояния страны важен не накопленный запас драгоценных металлов (как на протяжении двух столетий утверждали авторы-меркантилисты), а годовой объем производства или «продукт» – поток товаров и услуг, или то, что мы сегодня называем национальным доходом и валовым внутренним продуктом. Именно это производство обеспечивает каждому народу, напрямую или в обмен на импортные товары, «все необходимые для существования и удобства жизни продукты, потребляемые им в течение года». Во времена Смита у Испанского королевства было много золота и серебра, добытого в Новом Свете, но среднедушевой уровень потребления там был ниже, чем в Британии или Нидерландах.[554]554
  Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Эксмо, 2007. С. 65.


[Закрыть]

Годовой объем производства товаров и услуг в стране не постоянен, он может увеличиваться. Смит подчеркивал, что процветанию способствует разделение труда, или специализация, а также свобода торговли. Специализация возникает вместе с торговлей, поскольку базовая выгода индивида от специализации на производстве какого-то одного товара ограничивается возможностью обмена этого товара на все остальное, что ему нужно. Так, фермеру выгодно выращивать только оливки лишь в том случае, если он достаточно легко может продать их и купить все прочие блага, которые он желает потреблять. Знаменитый афоризм Смита гласит: «Разделение труда ограничивается размерами рынка». Ограничение государством межрегиональной торговли – пошлины или импортные квоты – приводит к сокращению рынка, тем самым ограничивая разделение труда, а значит, и снижая уровень благосостояния народа.

Люди специализируются и обмениваются исходя из собственных интересов. В одном из наиболее часто цитируемых фрагментов Смит говорит:

Человек постоянно нуждается в помощи своих ближних, но тщетно было бы ожидать ее лишь от их расположения… Не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к гуманности, а к их эгоизму, и никогда не говорим им о наших нуждах, а лишь об их выгодах[555]555
  Smith A. An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations / Ed. by R.H. Campbell, A.S. Skinner, W.B. Todd. Indianapolis: Liberty Classics, 1981. P. 26–27 [Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. С. 76–77].


[Закрыть].

Основная идея здесь не в том, что человек должен искать лишь собственной выгоды, а в том, что он выигрывает от того, что мясник, пивовар и булочник ищут своей собственной выгоды, поскольку благодаря этому они обслуживают его нужды. Обществом движет не бескорыстная благожелательность, а обмен, основанный на личных интересах: «Никто не хочет зависеть главным образом от благоволения своих сограждан. Даже нищий не целиком зависит от него»[556]556
  Ibid. P. 27 [Там же].


[Закрыть].