Текст книги "Борьба экономических идей: Великие споры и эксперименты последнего столетия"

Обменные курсы валют при классическом золотом стандарте

Когда две денежные единицы приравниваются, например, к 2 и 3 граммам золота соответственно, их обменный курс не может сильно отличаться от соотношения 3:2. До Первой мировой войны один американский доллар определялся как 0,048 унции чистого золота (или наоборот, одна унция равнялась 20,67 доллара США). В то же время один британский фунт стерлингов приравнивался к 0,233 унции чистого золота (обычно использовалось обратное соотношение в терминах монетного золота, содержащего 91 % чистого золота: одна унция золота приравнивалась к 3,17,10 1/2 британского фунта, то есть к 3 фунтам, 17 шиллингам и 10 1/2 пенсам; в одном фунте стерлингов было 20 шиллингов, а в шиллинге 12 пенсов). Эти определения в терминах золотого содержания подразумевали фиксированный обменный курс между долларом и фунтом стерлингов: в Великобритании фунт мог конвертироваться в 0,233 унции чистого золота, а в США эти 0,233 унции чистого золота могли конвертироваться в 4,86 доллара. Таким образом, при арбитражных операциях обменный курс между долларом и фунтом стерлингов фиксировался как £1 = U.S.$4,86, плюс-минус издержки на доставку золота из одной страны в другую.

Между странами, валюты которых были подобным образом привязаны к золоту, потоки этого металла (если им не препятствовали центральные банки) поддерживали международное равновесие именно таким образом, как это описывал Юм[757]757
  О том, каким образом центральные банки нередко вмешивались в работу этого механизма, см.: Bloomfield A.I. Monetary Policy under the Classical Gold Standard. New York: Federal Reserve Bank of New York, 1959.


[Закрыть]. Постоянное движение потоков золота, вызванное разницей цен, не позволяло внутренним ценам на товары, являющиеся предметом международной торговли, в какой-либо стране сильно отклоняться от мировых цен в сторону понижения или повышения, и таким образом не возникало нужды в болезненной корректировке цен в форме серьезной инфляции или дефляции.

Первая мировая война и период после нее

Во время Первой мировой войны правительства Великобритании, Франции, Германии и других воюющих стран Европы приостановили действие золотого стандарта, чтобы иметь возможность печатать деньги для финансирования военных расходов. В отсутствие обмена валюты на золото отток последнего уже не сдерживал денежную экспансию государства. В свою очередь, значительное увеличение денежной массы неизбежно оборачивалось существенным повышением уровня внутренних цен. К концу войны покупательная способность британского фунта стерлингов, французского франка, немецкой марки и других валют значительно снизилась. Соответственно, их рыночный обменный курс по отношению к золоту сильно упал в сравнении с довоенным паритетом.

Банк Англии во время войны и в первые годы после нее напечатал столько денег, что индекс стерлинговых розничных цен увеличился в два с лишним раза. В результате страна оказалась перед трудным выбором. Чтобы вернуться к полноценному обмену фунта стерлингов на золото при поддержании удвоившегося уровня цен, потребовалась бы значительная девальвация – снижение содержания золота в фунте стерлингов в два раза. Доверие к фунту было бы подорвано, и пропорционально этому ослабли бы позиции Лондона в качестве одного из мировых финансовых центров. Альтернативный вариант – возврат к довоенному паритету – потребовал бы болезненной пятидесятипроцентной дефляции цен. Великобритания, несмотря на предостережения Кейнса по поводу тяжелых последствий такого шага, выбрала второй путь. К моменту, когда Черчилль в 1925 году восстановил прежний паритет, экономика страны прошла лишь небольшую часть дефляционного пути. Поскольку покупательная способность фунта стерлингов еще не восстановилась, в Великобритании на золотую монету можно было купить намного меньше товаров, чем в других странах. Начался масштабный отток золота из страны. Меркантилистские ограничения на международные расчеты и даже помощь Федеральной резервной системы США, понизившей в 1927 году процентные ставки в США, чтобы привлечь финансовые потоки в Лондон, не смогли остановить это обескровливание. Когда золотые резервы Банка Англии сократились настолько, что приостановка размена бумажных денег на золото стала неизбежной, Великобритания в 1931 году отказалась от прежнего курса. К этому моменту стерлинговые цены все еще были на 45 % выше уровня 1913 года[758]758
  Если принять базовый 1913 год за 100, индекс потребительских цен в 1920 году составлял 245, а в 1931 году – 145 (Officer L.H. What Were the UK Earnings and Prices Then? // MeasuringWorth. 2009 [www.measuringworth.org/ukearncpi]). О политике ФРС в этот период см.: Meltzer A.H. A History of the Federal Reserve. Chicago: University of Chicago Press, 2003. Vol. 1: 1913–1951. P. 171.


[Закрыть]. Кейнс писал в одной из лондонских газет: «Мало найдется англичан, которые не порадуются, что мы избавились от золотых оков. Мы почувствовали, что у нас наконец освободились руки, чтобы действовать разумно»[759]759
  Цит. по: Hall T.E., Ferguson J.D. The Great Depression: An International Disaster of Perverse Economic Policies. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1998. P. 97.


[Закрыть]. Впрочем, мало нашлось и таких англичан, которые порадовались тому, что на валютном рынке фунт стерлингов немедленно рухнул на 30 %.

С такими же трудностями сталкивались и другие страны, поэтому за таким шагом Великобритании последовала целая волна отказов от золотого стандарта и девальваций. В результате 20-е и 30-е годы XX века стали не периодом возврата к классическому золотому стандарту, а десятилетиями финансового хаоса. Лиланд Игер охарактеризовал преобладающую денежную политику того времени следующим образом:

Во второй половине 20-х годов золотой стандарт, по сути дела, был не более чем декорацией. Он сопровождался крайними мерами экономии золота. <…> Он включал в себя нейтрализацию или компенсацию внешнего влияния на внутреннюю денежную массу, доходы и цены. Встроенные в золотой стандарт методы поддержания равновесия через платежный баланс были в основном разрушены без замены какой-либо альтернативой… Поскольку корректирующие платежный баланс механизмы, связанные как с доходами и ценами, так и с обменными курсами, больше не действовали, дисбалансы накапливались либо временно облегчались паллиативными мерами, а не корректировались постоянно[760]760
  Yeager L. International Monetary Relations: Theory, History, and Policy. New York: Harper & Row, 1966. P. 290; цит. по: Timberlake R.H., Jr. Monetary Policy in the United States: An Intellectual and Institutional History. Chicago: University of Chicago Press, 1993. P. 225.


[Закрыть].

В годы Первой мировой войны и после нее значительные объемы золота перетекали из Великобритании и стран континентальной Европы в США. Руководство недавно созданной Федеральной резервной системы, которая начала свою деятельность в 1914 году, часто принимало решение «стерилизовать» этот приток, то есть не давало ему увеличивать внутреннюю денежную массу и банковский кредит, а тем самым и повышать уровень цен, хотя подобные корректировки являются той частью юмовского процесса, которая обеспечивает остановку притока и восстановление равновесия в международных расчетах. Джон Вуд отмечает, что имеющиеся данные указывают на то, что имела место «нейтрализация потоков золота со стороны ФРС в период с 1920 по 1932 год, за исключением двух лет – 1926-го и 1931-го – когда увеличивались и запасы золота, и объемы кредитования со стороны ФРС»[761]761
  Wood J. Monetary Policy and the Great Depression / Wake Forest University Working Paper. 2008. P. 15. См. также: Meltzer A.H. A History of the Federal Reserve. Vol. 1: 1913–1951. P. 166–167.


[Закрыть]. Таким образом, США тоже нарушали «правила игры» довоенного золотого стандарта. В 1932 году экономист Лайонел Д. Эди утверждал, что автоматическое функционирование золотого стандарта в США завершилось с созданием ФРС:

Закон о Федеральной резервной системе разорвал прямую связь между золотыми резервами и объемом кредита и тем самым автоматически отключил главную функцию золотого стандарта. <…> Сегодня золотой стандарт у нас не действует… и так продолжается уже какое-то время. <…> Пора признать, что механизм федерального резерва не является автоматическим самокорректирующимся устройством, поддерживающим функционирование золотого стандарта[762]762
  Цит. по: Timberlake R.H., Jr. Monetary Policy in the United States: An Intellectual and Institutional History. P. 224–225.


[Закрыть].

Соответственно, хаос 20-х и 30-х годов XX века в денежной сфере был следствием не классического самокорректирующегося золотого стандарта довоенного образца, а независимой друг от друга денежной политики центральных банков, осуществлявшейся в рамках «золотодевизного» (или «золотовалютного») стандарта (gold-exchange standard).

В цикле лекций, опубликованном в 1937 году под заглавием «Денежный национализм и международная стабильность», Ф.А. Хайек отстаивал преимущества автоматически действующего золотого стандарта, в рамках которого национальные центральные банки не манипулируют процентными ставками для стерилизации международных потоков золота и не устанавливают препятствующих им количественных ограничений. Межстрановые потоки золотых резервов не заслуживают своей репутации как чего-то по определению деструктивного, утверждал Хайек. Они не обязательно провоцируют инфляционный бум в стране, в которую золото притекает, и сжатие кредита в стране, из которой оно утекает. Такие последствия они вызывают лишь там, где банковская система заканчивается на государственной границе. Банковские системы стали национально обособленными из-за запрета на открытие зарубежных филиалов банков, а также потому, что во всех странах единственным держателем золотых резервов стал центральный банк. Эта искусственная система единого резерва стала причиной того, что на национальном уровне предложение банковского кредита увеличивалось при притоке золота и уменьшалось при оттоке[763]763
  Hayek F.A. Op. cit. Подробнее об аргументации Хайека см.: White L.H. Monetary Nationalism Reconsidered // Money and the Nation-State / Ed. by K. Dowd, R.H. Timberlake. New York: Transaction, 1998. P. 377–401.


[Закрыть].

Золотые оковы?

В последние годы некоторые экономические историки предлагают иной взгляд на этот вопрос, объясняя проблемы международной денежной системы межвоенного периода тем, что золотой стандарт ограничивал действия центральных банков. Именно эти ограничения имел в виду Барри Эйхенгрин, когда назвал свою книгу «Золотые оковы» (1992), подразумевая процитированную несколькими абзацами выше фразу Кейнса, оказавшую существенное влияние на последующую дискуссию[764]764
  Eichengreen B. Golden Fetters: The Gold Standard and the Great Depression, 1919–1939. New York: Oxford University Press, 1996.


[Закрыть]. Для защитников золотого стандарта его положительная роль заключается в том, что он устанавливает на пути чрезмерной денежной эмиссии барьеры, обусловленные обязательством обменивать банкноты на золото по фиксированному паритету, но Эйхенгрин утверждает, что в годы Великой депрессии именно золотой стандарт не позволял центральным банкам поддерживать адекватную величину денежной массы внутри стран. По его мнению, сокращение денежной массы и дефляция произошли потому, что у центральных банков, подчинявшихся золотому стандарту, не было возможности скомпенсировать это сокращение. Аналогичной позиции придерживается и Питер Темин:

ФРС сокращала денежную массу в условиях процветания в 1928 году, чтобы остановить отток золота; то же самое она делала и в 1931 году, в условиях депрессии. Следование золотому стандарту вынуждало Федеральную резервную систему дополнительно ослаблять экономику в разгар Великой депрессии [в 1936–1937 годах][765]765
  Temin P. Lessons from the Great Depression. Cambridge, MA: MIT Press, 1989. P. 25–29.


[Закрыть].

Эйхенгрин и Темин рассматривали действия ФРС как пример подчинения диктату золотого стандарта – в противоположность точке зрения, представленной Эди и Игером, согласно которой дискреционные действия ФРС противоречили золотому стандарту. По логике Юма и вопреки мнению Темина, страна, где снижаются цены, сталкивается с притоком, а не оттоком золота, поэтому трудно понять, каким образом золотой стандарт может вынуждать центральный банк такой страны к действиям, усиливающим депрессию.

Однако в логику Юма вполне вписывается ситуация, когда резкий рост спроса на золото в большой стране (например, из-за массового изъятия вкладов из банков и из-за опасений, что оно будет продолжаться) приводит к снижению внутренних цен и вследствие этого к оттоку золота из других стран, придерживающихся золотого стандарта. Эйхенгрин утверждал, что коллапс банковской системы и дефляция в США в начале 30-х годов действительно обернулись оттоком золота из других стран, в результате чего Великая депрессия распространилась и на них. Он настаивал, что международный золотой стандарт не только передал «импульс дестабилизации от США остальному миру», но и «объясняет неспособность денежных и фискальных властей принять компенсирующие меры после начала Великой депрессии». Золотой стандарт «представлял собой связывающее ограничение, мешающее политическому руководству предотвращать банкротство банков и сдерживать распространение финансовой паники. В силу всех этих причин международный золотой стандарт стал ключевым фактором, придавшим депрессии мировой масштаб». Чтобы добиться экономического оживления, «нужно было избавиться не только от золотого стандарта, но и от этоса золотого стандарта», препятствовавшего проведению политики денежной экспансии[766]766
  Eichengreen B. Op. cit. P. xi, 393.


[Закрыть]. Однако специалисты по экономической истории Майкл Д. Бордо, Эхсан У. Чоудри и Анна Дж. Шварц в своем исследовании оспаривают утверждение Эйхенгрина, что у ФРС не хватало золотых резервов для проведения такой денежной политики[767]767
  Bordo M.D., Choudhri E.U., Schwartz A.J. Was Expansionary Monetary Policy Feasible during the Great Contraction? An Examination of the Gold Standard Constraint // Explorations in Economic History. 2002. January. Vol. 39. P. 1–28.


[Закрыть].

Книгу Эйхенгрина положительно оценил в своей рецензии Бен Бернанке, который в то время был экономистом в Принстонском университете, а позднее стал председателем Федеральной резервной системы. Однако в той же рецензии он отметил, что жесткость или мягкость денежной политики определялись «осознанными действиями ФРС». «Высокая доходность облигаций и акций привлекала в США золото, однако ФРС, преследуя собственные цели в отношении внутренней денежной политики, стерилизовала этот приток» начиная с 1928 года. Ричард Х. Тимберлейк, критикуя Эйхенгрина, утверждал, что подобные действия ФРС означали, что «бал правит не золотой стандарт, а центральный банк».

Тимберлейк задает риторический вопрос: если международный золотой стандарт «обернулся таким мировым бедствием в 1929 году и после него, то почему его изъяны не проявились раньше»? Он полагает, что нелогично винить золотой стандарт – систему, отлично работавшую в довоенный период, когда центральные банки были менее активны (или их просто не существовало, как, например, в США), – в бедственных результатах, к которым привела межвоенная система, вместо того чтобы возлагать ответственность за это на осознанно проводившуюся политику центральных банков[768]768
  Timberlake R.H., Jr. Gold Standards and the Real Bills Doctrine in U.S. Monetary Policy // Economic Journal Watch. 2005. August. Vol. 2. P. 196–233 [econjwatch.org/issues/volume-2-issue-2-august– 2005]. Непрочность межвоенной системы, обусловленная отходом центральных банков от классического золотого стандарта, стала также темой книги Жака Рюэффа: Rueff J. The Monetary Sin of the West. New York: Macmillan, 1972.


[Закрыть].

Аллан Мельцер особо подчеркивает, что в годы Первой мировой войны уровень стерлинговых цен в Великобритании вырос по отношению к уровню долларовых цен в США. После войны ФРС и Банк Англии не позволили механизмам золотого стандарта скорректировать этот дисбаланс. В отсутствие девальвации фунта стерлингов соотношение двух уровней цен должно было неизбежно скорректироваться:

Чтобы золотой стандарт действовал так же автоматически, как до Первой мировой войны, необходима была либо дефляция в Великобритании, либо инфляция в США. Для достижения этого долгосрочного результата требовались краткосрочные изменения, на которые ни одна из двух стран не желала пойти. <…> То, что получилось в итоге, было провалом управляемой системы, действовавшей в условиях несогласованности целей двух сторон[769]769
  Meltzer A.H. A History of the Federal Reserve. Vol. 1: 1913–1951. P. 210.


[Закрыть].

Большую роль в подрыве международного золотого стандарта сыграл и Банк Франции. Проведя глубокую девальвацию, Франция поначалу привлекла большое количество золота. При нормальном действии золотого стандарта приток золота приводит к увеличению внутренней денежной массы и, вследствие этого, к повышению уровня цен, и более высокие внутренние цены кладут конец этому притоку. Банк Франции стерилизовал приток золота, то есть не позволил ему увеличить внутреннюю денежную массу, и продолжал поглощать золото, поступающее из других стран, намного превысив естественный предел. Поглощение Францией большого количества золота оказывало на цены в других странах давление в сторону понижения[770]770
  Ibid. P. 179–181; Irwin D.A. Did France Cause the Great Depression? / NBER Working Paper. 2010. September. № 16350.


[Закрыть].

Несмотря на эти доказательства неправомерных действий со стороны центральных банков, на конференции в Бреттон-Вудсе все были согласны с тем, что наилучший способ устранить противоречие между золотым стандартом и деятельностью центральных банков состоит в том, чтобы изобрести новую систему, которая меньше ограничивала бы центральные банки в проведении той или иной политики внутри собственных стран и в то же время координировала бы их политику обменных курсов через посредство международной организации.

Крах Бреттон-Вудской системы: «золотое окно» закрывается

С самого начала Бреттон-Вудская валютная система имела в своей основе три противоречащие друг другу цели. Во-первых, она была призвана восстановить фиксированные обменные курсы по аналогии с золотым стандартом. Во-вторых, она должна была дать центральным банкам больше свободы в проведении независимой национальной денежной политики. Наконец, ее целью было восстановление свободной торговли и международной мобильности капитала. В совокупности эти цели были несовместимы друг с другом: только двух из трех можно было достичь одновременно. Например, при фиксированном обменном курсе британской и французской валюты и свободной торговле, обеспечивающей беспрепятственное движение товаров и платежей через Ла-Манш, уровни цен в Великобритании и Франции должны быть согласованными. На фунт стерлингов нельзя купить меньше товаров, чем на то количество франков, которое можно обменять на фунт по фиксированному курсу, поскольку иная ситуация спровоцирует корректирующий арбитраж. Однако независимая денежная политика означает независимость уровней цен в каждом государстве. От одной из трех целей приходится отказываться. Поэтому три цели Бреттон-Вудской системы получили у экономистов прозвище «невозможная троица».

На первом этапе существования Бреттон-Вудской системы была принесена в жертву цель обеспечить свободу торговли и мобильность капитала. Во второй половине 40-х годов и в течение большей части следующего десятилетия европейским странам было разрешено сохранять валютный контроль, действовавший в военное время. На брифинге для прессы в Бреттон-Вудсе, о котором мы упоминали в начале главы, один из репортеров указал Кейнсу на его непоследовательность: «Здесь считается, что предназначение Фонда – ликвидировать валютные ограничения, но в вашем выступлении подчеркивалось, что Фонд позволит каждой стране контролировать весь капитал». Ответ Кейнса не снял этой двусмысленности: «Цель Фонда – как можно скорее ликвидировать валютные ограничения. Она предусматривает, что движение капиталов неизбежно будет контролироваться, и это действительно важнейшее условие»[771]771
  Dormael A. van. Op. cit. P. 185.


[Закрыть].

Когда в 1958–1960 годах страны наконец начали отменять свои меры валютного контроля, стабильность обменных курсов начала рушиться. Система двигалась кое-как от кризиса к кризису, поскольку по большей части инфляционистские центральные банки истощали свои долларовые резервы. Не желая ужесточать денежную политику, центральные банки обращались к Международному валютному фонду, чтобы одолжить резервы. Когда и эти резервы истощались, они снова обращались к МВФ – на этот раз за разрешением провести девальвацию национальной валюты по отношению к доллару. Франция провела девальвацию в 1957-м и 1958-м, Канада в 1962-м, Великобритания и Дания в 1967 году, а затем в 1969 году снова пришел черед Франции. Тем временем центральные банки, проводившие сравнительно менее инфляционную политику, вынуждены были осуществлять ревальвацию (повышать обменный курс национальной валюты по отношению к доллару), чтобы не импортировать долларовую инфляцию. Германия провела ревальвацию в 1961-м и 1969-м, Нидерланды в 1961-м, Швейцария и Австрия в 1971 году. К концу Бреттон-Вудской эры страны с более низкой инфляцией начали отказываться от системы привязки валютных курсов и вводить плавающий (в сторону повышения) курс своих валют по отношению к доллару: Канада сделала это в 1970-м, Германия и Нидерланды – в 1971 году[772]772
  Katz S.I. Devaluation-Bias and the Bretton Woods System // International Finance Discussion Papers, Board of Governors of the Federal Reserve System, Division of International Finance, Discussion Paper. 1971. August 31. № 2.


[Закрыть].

Как показывают ревальвации и введение плавающих курсов в 1969–1971 годах, Бреттон-Вудскую систему в конечном итоге погубила инфляционная политика страны с ключевой валютой – Соединенных Штатов Америки. В 60-х годах платежный баланс США был устойчиво дефицитным. При классическом золотом стандарте нетто-платежи американских граждан и фирм европейским контрагентам автоматически покрывались бы оттоком золота. Но при Бреттон-Вудской системе нетто-платежи американцев европейцам приносили европейским фирмам американские доллары, те меняли их на национальную валюту в центральном банке, передавая доллары ему, а тот, в свою очередь, имел возможность обменять их на золото. Правительство США активно старалось помешать европейским центральным банкам воспользоваться этой возможностью, побуждая правительства соответствующих стран постоянно держать долларовые активы (как правило, долларовые казначейские облигации США). Тем не менее в 60-х годах из Америки постоянно уходило золото. В 1968 году администрация Линдона Джонсона пыталась остановить этот отток, вводя ситуативные торговые и финансовые ограничения. Но, несмотря на это, золотые резервы США продолжали уменьшаться. В конце концов в 1971 году, когда эти резервы должны были полностью истощиться уже через несколько месяцев, преемник Джонсона Ричард Никсон «закрыл золотое окно», нарушив публично принятое страной обязательство обменивать доллары на золото по фиксированному курсу. После непродолжительных и неудачных попыток снова «склеить» разрушенную систему фиксированных курсов началась эра плавающих курсов.

Обычно считается, что инфляция и утечка американского золота были связаны с дефицитом федерального бюджета из-за войны во Вьетнаме. Однако фундаментальной причиной оттока золота была проводившаяся ФРС политика денежной экспансии и порожденная ею ценовая инфляция (подробнее об этом в следующей главе). По мере того как доллар терял покупательную способность внутри страны, из-за фиксированного обменного курса импортировать товары становилось выгоднее (а экспортировать труднее). Импорт превышал экспорт, а разница должна была оплачиваться либо золотом, либо долларовыми долговыми инструментами, например казначейскими облигациями США. Европейским центральным банкам в конце концов надоело накапливать эти долговые расписки, и они стали менять долларовые излишки на золото. Финансировать дефицит бюджета США за счет эмиссии денег не было необходимости, и в реальности печатный станок покрывал лишь небольшую его часть. Денежная экспансия была вызвана в первую очередь попытками снизить уровень безработицы за счет кейнсианского управления совокупным спросом.