Текст книги "Борьба экономических идей: Великие споры и эксперименты последнего столетия"

Рикардианская эквивалентность

Чтобы более детально проанализировать кейнсианский тезис о том, что фискальная политика способна стимулировать экономику к повышению реального выпуска продукции в условиях неполной занятости, а также и возражения против него, необходимо дать ясное описание того, как действует фискальная политика. Экономисты посвятили большое количество усилий обсуждению соотношения налогообложения и долга в предположении, что государственные расходы и объем денежной эмиссии денег постоянны.

Вариант 1: При заданном уровне государственных расходов правительство заменяет часть текущих налоговых доходов выпуском новых долговых инструментов. В терминах бюджетного тождества G постоянно, T уменьшается, ΔD увеличивается на некоторую сумму, ΔM постоянно.

Ниже мы рассмотрим и варианты, когда государственные расходы увеличиваются.

Представление о том, что сочетание налогов и новых заимствований в варианте 1 приведет к увеличению реального производства в экономике, основано на двух утверждениях: текущие расходы служат ограничением объема выпуска, а снижение налогов увеличивает расходы частного сектора. Оба утверждения напрямую вытекают из простой кейнсианской модели доходов и расходов (C + I + G = Y), которую мы рассмотрели в главе 5. Частные потребительские расходы (C) увеличиваются вместе с величиной доходов за вычетом налогов (чистых доходов), которая повышается благодаря снижению налогов. В варианте 1 по определению считается, что величина частных инвестиционных расходов (I) задана экзогенно, а величина государственных расходов (G) постоянна. В рамках более сложной модели IS-LM, основанной на работах Элвина Хансена и британского экономиста Джона Хикса (1904–1989, нобелевский лауреат 1972 года), увеличение государственного долга может привести к некоторому сокращению инвестиционных расходов за счет повышения реальной процентной ставки, из-за чего объем инвестиционных расходов, на которые предъявляется спрос, снижается. Государственные заимствования «вытесняют» некоторую долю частных инвестиций. Но, как правило, сокращение инвестиционных расходов лишь частично нейтрализует рост потребительских расходов вследствие снижения налогов. Кроме того, как предполагают некоторые кейнсианцы, воздействие заимствований на реальную процентную ставку можно ослабить за счет политики денежной экспансии[975]975
  В рамках модели IS-LM «как правило» означает «когда кривая LM не вертикальна». Аргумент о денежной политике предполагает, что более экспансионистская денежная политика может снижать реальную процентную ставку (по сравнению с уровнем, на котором она была бы в противном случае) до бесконечности или до тех пор, пока государство берет в долг.


[Закрыть].

По мере усложнения макроэкономической теории в десятилетия, последовавшие за публикацями Хансена и Лернера, утверждение, что рост дефицита бюджета в варианте 1 стимулирует производство в реальном выражении, стало вызывать сомнения. В опубликованной в 1952 году статье, посвященной следствиям из макроэкономической теории, в рамках которой «владение активами оказывает прямое влияние на эффективный спрос», то есть расходы индивида зависят от его богатства, Джеймс Тобин отметил, что «включение процентных государственных долговых обязательств в чистые частные балансы и совокупное частное богатство» порождает следующий парадокс:

Как может общество, просто запустив механизм заимствования у самого себя, создать у себя же ложное впечатление, будто оно стало богаче? Разве дополнительные налоги, необходимые для выплаты процентов, не снижают ценность прочих компонентов частного богатства?[976]976
  Tobin J. Asset Holdings and Spending Decisions // American Economic Review. 1952. May. Vol. 42. P. 109, 117. Частично этот фрагмент цитируется в работе: Barro R.J. Are Government Bonds Net Wealth? // Journal of Political Economy. 1974. November/December. Vol. 82. P. 1096.


[Закрыть]

Иными словами, почему увеличение количества казначейских облигаций США на руках у публики внутри страны должно считаться увеличением чистого богатства, если соответствующие будущие налоговые обязательства полностью перекрывают ценность этих активов? Ведь мы должны сами себе. В финансовых терминах текущая ценность будущих дополнительных налогов в точности равна текущей ценности новых облигаций. Когда Министерство финансов выпускает облигацию, ее цена на аукционе – это одновременно и сумма, которую берет в долг государство, и текущая ценность, которую аукционный рынок присваивает будущему потоку обещанных платежей по ней. А поток платежей, обещанных держателям облигаций, в точности равен потоку будущих обязательств налогоплательщиков.

Если исключить казначейские облигации из чистого богатства, то можно предположить, что переход к более низким налогам и большей величине долга, как предусматривает вариант 1, не будет действенным способом увеличения расходов домохозяйств, по крайней мере через канал влияния на их богатство. Однако Тобин продолжил выкладки и предложил объяснение того, почему воздействие будущих налогов на то, как индивиды оценивают свой уровень богатства, и на их текущие расходы может быть лишь частичным, а рост государственного долга может стимулировать расходы через другие каналы.

В учебнике, опубликованном в 1962 году, Мартин Дж. Бейли подверг более детальному критическому разбору вопрос о том, повысит ли совокупные расходы дефицит, предусматриваемый вариантом 1. Отметив, что текущая ценность дополнительного государственного заимствования эквивалентна текущей ценности соответствующего потока будущих дополнительных налоговых обязательств, он указал, что если налогоплательщики захотят подготовиться к дополнительным будущим обязательствам путем сбережения за счет снижения налогов достаточной суммы, чтобы полностью эти обязательства выплатить, то им придется сберегать всю сумму, полученную за счет сокращения налогов. Таким образом, переход от налогообложения к заимствованиям никак не изменит текущие расходы домохозяйств:

Если будущие налоговые обязательства, порождаемые дефицитным финансированием, спрогнозированы точно, то уровень, на котором установлены совокупные налоговые поступления, не имеет значения; поведение сообщества будет в точности таким же, как и в случае, когда бюджет по-прежнему будет оставаться сбалансированным.

В сноске Бейли привел важное обобщение этого рассуждения: «Тот же аргумент применим, если не ожидается, что долг будет погашаться [то есть если долг будет рефинансироваться до бесконечности], если типичное домохозяйство планирует сохранять неизменным свое состояние с определенным потенциалом получения чистого дохода за вычетом налогов, при том же самом наборе доступных альтернатив и при заданном текущем материальном положении»[977]977
  Bailey M.J. National Income and the Price Level. New York: McGraw-Hill, 1962. P. 75–77. Последний процитированный фрагмент приводится в работе: Barro R.J. Are Government Bonds Net Wealth? P. 1096. Данное соображение подчеркивается также в статье: Thompson E.A. Debt Instruments in Both Macroeconomic Theory and Capital Theory // American Economic Review. 1967. December. Vol. 57. P. 1196–1210.


[Закрыть].

Парадокс Тобина и описанная Бейли возможность нейтральности дефицита не привлекли большого внимания в момент публикации. Утверждения, что новые государственные заимствования влекут за собой будущие налоговые обязательства с той же текущей ценностью, а налогоплательщики, сберегающие достаточно средств, чтобы выполнить эти обязательства, нейтрализуют снижение налогов, обеспечиваемое дополнительными заимствованиями, оказалось в центре внимания профессионалов-экономистов в 1974 году благодаря Роберту Дж. Барро (тогда он работал в Рочестерском университете, а сейчас преподает в Гарвардском университете). Название своей статьи, вызвавшей немало дискуссий, Барро сформулировал в виде вопроса: «Являются ли государственные облигации чистым богатством?» – и дал на него отрицательный ответ[978]978
  Barro R.J. Are Government Bonds Net Wealth?


[Закрыть]. Он показал, что нейтральность дефицита по Бейли – это не просто некая возможность, но что ее можно вывести из посылки об оптимизирующем поведении в рамках модели, в которой горизонт планирования налогоплательщиков простирается так же далеко в будущее, как и порожденный дополнительным долгом поток налоговых платежей.

Для получения результата, изложенного Барро, не требовалось, чтобы все налогоплательщики жили дольше, чем продолжается соответствующий поток налоговых платежей, при условии что каждое домохозяйство планирует оставить имущество в наследство или иным способом передать богатство наследникам, и оно устанавливает размер этого наследства таким образом, чтобы оно давало определенный доход после уплаты налогов (как предполагалось у Бейли). Барро выводил этот план передачи имущества из допущения о том, что домохозяйства отдают предпочтение выравниванию доходов между поколениями (он назвал это предпочтение «межпоколенческим альтруизмом»). Как он сформулировал позднее, в рамках его подхода «домохозяйства капитализируют всю последовательность ожидаемых будущих налогов и тем самым осуществляют эффективное планирование с неограниченным временны́м горизонтом»[979]979
  Idem. The Ricardian Approach to Budget Deficits // Journal of Economic Perspectives. 1989. Spring. Vol. 3. P. 40.


[Закрыть]. Барро использовал модель «с перекрывающимися поколениями», представлявшую собой развитие модели, предложенной в 1958 году Полом Самуэльсоном для описания межпоколенческой налогово-перераспределительной системы, подобной системе пенсионного обеспечения Social Security[980]980
  Samuelson P.A. An Exact Consumption-Loan Model of Interest with or without the Social Contrivance of Money // Journal of Political Economy. 1958. December. Vol. 66. P. 467–482.


[Закрыть].

Джеймс М. Бьюкенен тут же указал, что результат Барро давным-давно был сформулирован экономистом классической школы Давидом Рикардо. Дальновидные домохозяйства с оптимизирующим поведением, отмечал Рикардо, отреагируют на увеличение будущих налогов сбережением сумм, достаточных, чтобы они сами и их наследники могли эти будущие налоги уплатить, а поэтому выбор государства между текущими или будущими налогами есть выбор между равноценными альтернативами. Бьюкенен прокомментировал это так: «Основная идея аргумента Барро подтверждает теорему Рикардо, согласно которой налогообложение и выпуск государственных облигаций приводят по существу к эквивалентным результатам»[981]981
  Buchanan J.M. Barro on the Ricardian Equivalence Theorem // Journal of Political Economy. 1976. April. Vol. 84. P. 337–342.


[Закрыть]. После этого тезис Рикардо—Бейли—Барро получил то название, которое дал ему Бьюкенен – «рикардианская теорема эквивалентности», или просто «рикардианская эквивалентность».

Из рикардианской эквивалентности следует, что переход от текущего налогообложения к государственному заимствованию – увеличение объема государственного долга – не влияет на процентную ставку. Сумма, оставшаяся у налогоплательщиков в результате сокращения налогов, полностью сберегается и идет на покупку нового долга. Таким образом, подобная смена политики не вытесняет инвестиции и не увеличивает потребительские расходы. Она не ведет к увеличению чистых внешних заимствований и потому не воздействует на дефицит торгового баланса.

В статье «Опыт о системе фундированных государственных займов», написанной для приложения к изданию «Encyclopedia Britannica» 1820 года, Давид Рикардо остановился на вопросе о том, как финансировать резко возросшие государственные расходы во время войны. В качестве иллюстрации он принял величину расходов равной 20 миллионам фунтов стерлингов, а процентную ставку – 5 % годовых. Он рассмотрел три варианта финансирования: (а) увеличение собираемых налогов на 20 миллионов фунтов стерлингов в том же году, (б) заимствование путем выпуска бессрочных облигаций и увеличение раз и навсегда собираемых налогов на 1 миллион фунтов стерлингов в год для выплаты процентов (и только процентов) по долгу, и (в) заимствование путем выпуска облигаций с 45-летним сроком погашения и увеличение собираемых налогов на 1,2 миллиона фунтов стерлингов в год в течение 45 лет для выплаты процентов и основной суммы долга. Используя более привычные термины, государство может оплатить расходы наличными, взять бессрочную ссуду с выплатой только процентов, которая будет пролонгироваться до бесконечности, или взять ссуду с 45-летним сроком погашения. Текущая ценность налоговых платежей во всех трех вариантах одинакова (20 миллионов фунтов). Соответственно, рассуждал Рикардо, «с точки зрения экономии между этими способами нет действительной разницы, ибо 20 млн ф. ст., уплаченные сразу, 1 млн, уплачиваемый ежегодно, или 1200 тыс. ф. ст., уплачиваемые в течение 45 лет, представляют совершенно одинаковую стоимость». Нагрузка на репрезентативного налогоплательщика (в данном примере она принята равной 1/20000 общего бремени, то есть 1000 фунтов стерлингов) одинакова, даже если сам он этого не осознает:

Трудно было бы убедить человека, имеющего 20 тыс. ф. ст. или какую-либо другую сумму, что постоянная уплата 50 ф. ст. в год столь же обременительна, как и единовременный налог в 1 тыс. ф. ст. У него имеется смутное представление, что 50 ф. ст. в год будут уплачиваться потомством, а не им самим; если, однако, он оставляет свое состояние сыну и оставляет его обремененным таким постоянным налогом, то какая же разница между 20 тыс. ф. ст., обремененными налогом, и 19 тыс. ф. ст., свободными от него? Такой аргумент о возможности возложить на потомство уплату процентов по нашему долгу или возможности облегчить его от части этого бремени приводится часто весьма сведущими в других отношениях людьми, но мы признаемся, что считаем его несостоятельным[982]982
  Ricardo D. Op. cit. P. 539 [Рикардо Д. Указ. соч. С. 799].


[Закрыть].

Эквивалентностью в терминах текущей ценности аргументация Рикардо не ограничивалась. Как указал в своем ответе Барро и Бьюкенену Джеральд П. О’Дрисколл – мл., Рикардо утверждал, что типичный налогоплательщик на деле не считает три метода финансирования эквивалентными для себя, а каким-то образом надеется уклониться от полной выплаты своей доли отложенных налогов. Как раз перед процитированным выше отрывком Рикардо отмечал: «Мы слишком расположены думать, что обременительность войны определяется лишь теми суммами, которые мы должны платить, собирая налоги, пока она идет, и не принимаем во внимание возможную продолжительность таких налогов». Многие налогоплательщики близоруки. Поэтому Рикардо не считал, что три метода финансирования эквивалентны по своим политико-экономическим последствиям[983]983
  O’Driscoll, Jr. G.P. The Ricardian Nonequivalence Theorem // Journal of Political Economy. 1977. February. Vol. 85. P. 207–210 [Там же. С. 799].


[Закрыть]. Он утверждал, что поскольку налогоплательщики менее чувствительны к издержкам на войну, если последние оплачиваются за счет заимствований, долговое финансирование позволяет избранному налогоплательщиками правительству тратить больше. Рикардо предпочитал финансирование исключительно за счет текущих налогов, чтобы расходы на войну ощущались полностью и налогоплательщики оказывали давление на правительство, чтобы оно в полной мере их учитывало:

Когда гнет войны дает о себе знать сразу же без всякого смягчения, мы становимся менее склонными легкомысленно ввязываться в дорогостоящий конфликт, а раз ввязавшись в него, мы скорее захотим покончить с ним, если только этот конфликт не связан с борьбой за национальные интересы большого значения[984]984
  Ricardo D. Op. cit. P. 539 [Там же. С. 799].


[Закрыть].

Бьюкенен и Вагнер разделяли точку зрения Рикардо, что эквивалентность в терминах текущей ценности в условиях демократии не означает политической эквивалентности, поскольку восприятие будущих налогов несовершенно. Рикардианская теорема эквивалентности «неприемлема» в качестве описания реального поведения, поскольку она требует от налогоплательщиков большей информированности и дальновидности, чем это, с их точки зрения, оправданно. Бьюкенен и Вагнер также подвергли сомнению идею о том, что понятие полного межпоколенческого альтруизма точно описывает поведение реальных налогоплательщиков в том, что касается сбережений. Если по одной из этих причин сегодняшние налогоплательщики не полностью учтут налоги будущих периодов, то «замена финансирования за счет текущих налогов государственными заимствованиями приведет к снижению „ощущаемой цены“ государственных благ и услуг» и тем самым к увеличению величины спроса. Подобный эффект очевиден во всех случаях, когда «увеличение будущего налогообложения, порождаемое с государственным долгом, не приводит к давлению избирателей [на законодателей], сопоставимому с тем, к которому приводит увеличение текущего налогообложения»[985]985
  Buchanan J.M., Wagner R.E. Op. cit. P. 136–137, 139–140.


[Закрыть]. Сам факт того, что избранные политики предпочитают заимствования повышению налогов, говорит о том, что эти два метода политически не эквивалентны. Было бы ошибкой предполагать, что динамика расходов остается неизменной при смене метода финансирования, поскольку переход к финансированию за счет заимствований повышает политическую привлекательность дополнительных расходов.

Другие экономисты в ответ на статью Барро выдвинули ряд дополнительных возражений против рикардианской эквивалентности, которые он впоследствии свел воедино. Главными из них были «конечная продолжительность жизни», которая имеет значение в той степени, в какой межпоколенческие трансферты не являются всеобщим явлением; «несовершенство частных кредитных рынков», вследствие чего ставки дисконтирования, из которых исходят налогоплательщики, оказываются выше процентной ставки по государственным заимствованиям; «неопределенность в отношении будущих налогов и других переменных», что опять же ведет к более высокой ставке дисконтирования, применяемой налогоплательщиками; «и искажающая природа налогообложения как такового». Барро, в свою очередь, утверждал, что в реальном мире отклонения от эквивалентности, «скорее всего, незначительны» по величине – за исключением искажающих эффектов (то есть чистых экономических издержек) налогообложения. (Его критики, со своей стороны, возражали, что «имеющиеся статистические данные являются в лучшем случае неоднозначными» в том, что касается рикардианской эквивалентности[986]986
  Aaron H.J., Bosworth B., Burtless G.T. Can America Afford to Grow Old? Paying for Social Security. Washington, DC: Brookings Institute, 1989. P. 69–70.


[Закрыть].) Поскольку, как отмечал Барро, люди будут перераспределять свою деятельность во времени от периодов с высокими налоговыми ставками к периодам с низкими, «вариации в ожиданиях по поводу момента» будущего повышения налогов, вызванного увеличением государственного долга, могут изменять «распределение трудовых усилий и потребления во времени»[987]987
  Barro R.J. Reflections on Ricardian Equivalence / NBER working paper. 1996. March. № 5502. P. 10, 15.


[Закрыть].

Аргументы самого Рикардо в пользу неэквивалентности Барро назвал теоретическим «промахом». Ограничиваясь рассмотрением варианта 1, в котором график расходов во времени является заданным, он проигнорировал аргументы Бьюкенена и Вагнера о том, что дефицитное финансирование в условиях демократии ведет к росту государственных расходов. Свои выводы Барро кратко сформулировал следующим образом:

Рикардианская теорема эквивалентности равносильна утверждению, что фискальное воздействие государства полностью описывается графиком его расходов во времени. При заданном графике расходов никакие изменения во временно́й структуре налогов – в частности, порождаемые бюджетным дефицитом – не оказывают на экономику какого-либо воздействия первого порядка. Эффекты второго порядка возникают по разным причинам, среди которых, как я показал, наибольшее значение имеет искажающее влияние налогов. Эти соображения приводят к мысли, что ставки налогов на трудовые доходы и потребление следует выравнивать во времени[988]988
  Barro R.J. Ricardian Approach to Budget Deficits. P. 37–54.


[Закрыть].

Рекомендация Барро в отношении выравнивания налоговых ставок отсылает к стандартному неоклассическому рецепту, согласно которому государству следует прибегать к дефицитному финансированию при резком росте расходов или снижении доходов во избежание более высоких чистых экономических издержек от повышения ставок налогообложения. При резком отклонении в противоположную сторону оно должно прибегать к профициту бюджета. Утверждение Барро по поводу фискального воздействия наводит на мысль, что тем, кто хочет ограничить размеры государства, нужно стремиться сдерживать его расходы, а не налоговые доходы или государственный долг по отдельности.

Влияние налогов на стимулы и кривая Лаффера

В 80-х годах XX века был предложен не связанный с кейнсианством довод в пользу снижения налогов при любом заданном уровне государственных расходов. Его авторами стала группа экспертов по экономической политике, идеи которой получили название «экономики предложения» (supply-side economics) – по контрасту с кейнсианством, делавшим акцент на спросе[989]989
  Доброжелательное изложение истории этого движения с акцентом на персоналии см. в работе: Domitrovic B. Econoclasts: The Rebels Who Sparked the Supply-Side Revolution and Restored American Prosperity. Wilmington, DE: ISI Books, 2009. Разнообразный материал более аналитического характера можно найти в сборнике: Supply-Side Economics: A Critical Appraisal / Ed. by R.H. Fink. Frederick, MD: University Publications of America, 1982.


[Закрыть]. Это название отражало тот факт, что авторы, выступавшие с позиций экономики предложения, время от времени заявляли, что возрождают идейное наследие экономистов классической школы, таких как Жан-Батист Сэй. Последний, как отмечалось в главе 5, подчеркивал, что устойчивый экономический рост связан с увеличением предложения товаров и услуг, а не наращиванием совокупного спроса: «Трудность заключается в получении средств, а не в стимулировании желания потреблять… Поэтому хорошее правительство ставит себе целью стимулировать производство»[990]990
  Say J.-B. A Treatise on Political Economy / Ed. by C.C. Biddle, trans. by C.R. Prinsep from the 4th French ed. Philadelphia: Lippincott, Grambo & Co., 1855. P. 139.


[Закрыть].

Цель фискальной политики, по мнению сторонников экономики предложения, состоит не в снижении налоговых доходов федерального правительства, а в позитивном стимулирующем воздействии снижения налоговых ставок на совокупное предложение. Разница между налоговыми доходами и налоговыми ставками сводится к простой арифметике: налоговый доход – это ставка налога, умноженная на налогооблагаемую базу. К примеру, если ставка налога на джин составляет 4 доллара за бутылку, то налоговый доход в долларах в год составляет эту сумму, умноженную на количество бутылок, проданных за год. Сторонники экономики предложения делали основной упор на элементарном утверждении, являющемся следствием стандартной теории спроса и предложения: при снижении налоговой ставки растет налоговая база. При ставке в 2 доллара за бутылку ее цена, включающая налог, снизится, а значит, будет продано больше бутылок. (Кто-то станет употреблять больше этого напитка, кто-то перейдет с «паленого» джина на легальный.) Из этого следует, что хотя ставка налога снизится вдвое, пропорционального уменьшения налоговых доходов не произойдет. Они могут даже увеличиться. В примере с джином эти доходы повысятся, если объемы продаж легального джина столь сильно зависят от цены, что в конечном счете будет продано в два с лишним раза больше бутылок, чем при прежней ставке. В такой ситуации от снижения ставки налога выигрывают все: бремя для налогоплательщиков в расчете на бутылку уменьшается, а доходы казны увеличиваются.

Движение сторонников экономики предложения за применение этой логики к подоходному налогу возглавили экономист Артур Лаффер и журналист Джуд Ванниски. Кривая Лаффера – получившая свое название благодаря Ванниски, описавшему, как Лаффер наскоро набросал ее на салфетке во время встречи за ужином в вашингтонском ресторане, – демонстрирует эту возможность двустороннего выигрыша, изображая простую зависимость между налоговыми доходами и ставками[991]991
  Об эпизоде с салфеткой см.: Domitrovic B. Op. cit. P. 111–112. Из других видных представителей «теории предложения» следует назвать Роберта Манделла (нобелевского лауреата 1999 года), Нормана Туре и Пола Крейга Робертса.


[Закрыть]. Если налоговая ставка равна нулю, то доходы отсутствуют. С ее повышением налоговые доходы растут, но с каждым новым ее приращением они увеличиваются все меньше и меньше. При некотором достаточно высоком уровне ставки налога рост доходов прекращается, а затем они начинают уменьшаться. Если налоговые доходы откладывать по вертикальной оси, а ставку – по горизонтальной слева направо, то кривая налоговых доходов выглядит наподобие арки «Ворота Запада» в Сент-Луисе: она возрастает, становясь все более пологой, достигает максимума, а затем начинает убывать.

В экономике, находящейся правее точки максимума на кривой Лаффера для подоходного налога, сокращение ставки этого налога приносит выигрыш обеим сторонам: оно стимулирует достаточный рост приносящей доходы деятельности, чтобы снижение ставки «окупилось для бюджета». Аргумент о двустороннем выигрыше приводился некоторыми сторонниками экономики предложения в поддержку снижения ставок подоходного налога, которое было предложено президентом Рональдом Рейганом в 1981 году.

Другие экономисты признавали такую теоретическую возможность, но считали более вероятным, что США на самом деле все еще находятся на возрастающем сегменте кривой Лаффера для подоходного налога. Вопрос о том, насколько предложение труда и капитала действительно отреагирует на снижение ставок личного и корпоративного подоходного налога, был чисто эмпирическим. Исходя из имеющихся эконометрических оценок чувствительности предложения рабочей силы к уровню чистой заработной платы (то есть за вычетом налогов), критики сомневались, что 10-процентное сокращение ставки подоходного налога стимулирует увеличение величины предложения труда больше чем на 1–2 %, в то время как для того, чтобы это снижение налога окупилось для бюджета, было необходимо увеличение на 10 %. В числе этих критиков был Мартин Фелдстайн, занимавший при Рейгане пост председателя Совета экономических консультантов (Council of Economic Advisers, CEA), – он был сторонником рейгановского снижения налоговых ставок, несмотря на вероятное сокращение доходов, поскольку считал необходимым уменьшить чистые экономические издержки налогообложения и тем самым улучшить состояние экономики страны[992]992
  Feldstein M. American Economic Policy in the 1980s: A Personal View // American Economic Policy in the 1980s / Ed. by M. Feldstein. Chicago: University of Chicago Press, 1995. P. 25.


[Закрыть]. Как отмечали в своем ретроспективном исследовании Уильям Нисканен (тоже входивший в CEA при Рейгане) и Стивен Мур, на деле оказалось, что после рейгановского сокращения налогов «в 80-е годы произошел взрывной рост бюджетного дефицита… В 1981 году дефицит составлял 101 миллиард долларов (в долларах 1987 года), или 2,7 % ВВП. В 1983 году он достиг пикового значения в 236 миллиардов долларов, или 6,3 % ВВП». Нисканен и Мур отвергли предположение, что политическое руководство страны приняло всерьез аргументы о «молочных реках и кисельных берегах», основанные на кривой Лаффера:

Сторонники экономики предложения прогнозировали, что предлагавшееся ими сокращение налогов окупится для бюджета. Это с самого начала было вздором, поскольку надежные данные однозначно указывали, что реакция на сокращение налогов в виде увеличения доходов составляет 35 центов на доллар. <…> Один из главных и самых стойких мифов рейганомики состоит в том, что Белый дом будто бы полагался на безумные представления экономики предложения о воздействии сокращения налогов на доходы. Администрация Рейгана никогда не считала, что снижение налогов окупится для бюджета[993]993
  Niskanen W.A., Moore S. Supply-Side Tax Cuts and the Truth about the Reagan Economic Record // Cato Institute Policy Analysis. 1996. October 22. № 261. Как и Фелдстайн, Нисканен и Мур считали, что сокращение налогов целесообразно ради улучшения экономической ситуации.


[Закрыть].

В исследованиях, посвященных предложению труда, давались более высокие оценки реакции (в процентах) на сокращение подоходного налога в долгосрочной перспективе, но и этого было недостаточно, чтобы такое сокращение в общем случае окупалось для бюджета в терминах текущей ценности. Согласно предположению Джеймса Д. Гуортни, тот факт, что долгосрочная реакция на снижение налоговых ставок оказывается больше, чем краткосрочная, означает, что политика стимулирования предложения больше подходит для поощрения роста в долгосрочной перспективе, чем для борьбы с рецессией[994]994
  Gwartney J. Supply Side Economics // Concise Encyclopedia of Economics / Ed. by D.R. Henderson [www.econlib.org/library/Enc/SupplySide Economics.html].


[Закрыть].

Гуортни привел полезный и простой пример, демонстрирующий, что чувствительность предложения труда к снижению ставки подоходного налога не следует считать одинаковой для всех ступеней налоговой шкалы и что она естественным образом оказывается самой большой у налогоплательщиков, чьи заработки облагаются по самым высоким ставкам. Для налогоплательщика, облагаемого подоходным налогом по ставке 75 %, ее сокращение на треть, до 50 %, означает, что из последних 100 заработанных долларов он сохранит 50, а не 25 – это стопроцентное увеличение чистого заработка на каждый полученный до выплаты налога доллар, и оно вдвое увеличивает стимул для дополнительного заработка. И напротив, для налогоплательщика, чьи доходы облагаются по ставке 15 %, ее сокращение на треть, до 10 %, увеличивает его чистую зарплату до 90 вместо 85 долларов из последней сотни заработанных долларов. Таким образом, чистый заработок этого налогоплательщика увеличивается всего на 5,9 %. То есть можно ожидать, что сокращение высоких ставок налогообложения для самых высокодоходных групп приведет к меньшему процентному снижению налоговых поступлений (то есть позволит приблизиться к окупаемости для бюджета или даже достичь ее), чем аналогичное сокращение низких ставок. Прямым следствием этого является то, что если высокие и низкие ставки подоходного налога сокращаются в одинаковой пропорции, то налогоплательщикам, чьи доходы облагаются по высоким ставкам, придется оплачивать бо́льшую долю новых налоговых поступлений в бюджет. Именно к такому результату и привело рейгановское сокращение налогов[995]995
  Ibid.


[Закрыть].