Текст книги "18 лекций о Дуньхуане"

50. Чэнь Гоцань. Два двора и четыре гарнизона после восстания Ань Лушаня [Аньши луань хоу дэ эртин сычжэнь] // Исследования Тан [Тан яньцзю]. 1996. № 2.

51. Чэнь Инькэ. Рассуждение о так называемых «выдающихся личностях Шаньдуна» конца династии Суй и начала династии Тан [Лунь Суймо Танчу суовэй ‘Шаньдун хаоцзе’] // Чэнь Инькэ. Предварительный сборник рукописей из Цзиньмингуаня [Цзиньмингуань цунгао чубянь]. Шанхай: Шанхай гуцзи чубаньшэ, 1980. С. 225–226.

52. Ян Цзипин. Новый взгляд на систему равномерного надельного землепользования [Цзюньтяньчжи синьтань]. Сямэнь: Сямэнь дасюэ чубаньшэ, 1991.

Лекция десятая
Дуньхуановедение и изучение социальной истории

Часть из обнаруженных в пещере Цанцзиндун рукописей представляла собой намеренно помещенные на хранение канонические книги, другая же часть – разрозненные государственные и частные документы. Таким образом, здесь находились и классические произведения, которые читали высшие слои населения, и договоры, долговые расписки, записи о ритуалах, письма, бухгалтерские книги, учебники, объявления и прочие документы, сопровождавшие повседневные нужды простого народа, что позволяет нам изучить чрезвычайно редкие материалы о жизни всех слоев средневекового общества.

Охватив в своей работе «Введение в общественные документы Дуньхуана» [26] весь дуньхуанский материал, Цзян Боцинь разделил его описание на восемь глав. В первой главе, посвященной ритуалу, содержится описание праздничных жертвоприношений (шэцзи, шидянь), военных ритуалов (ноли, машэ), радостных (включая свадебный) и траурных обрядов (включая похоронный). Радостные и траурные обряды сравниваются с указанными в «Ритуалах, установленных во время девиза правления Кайюань» [ «Кайюань ли»]. Вторая глава посвящена аристократическим домам, в ней содержатся сведения об их генеалогии, различного рода записи и описания традиций известных семейств Дуньхуана (Суо из Цзюйлу, Инь из Увэя, Фань из Цзибэя, Чжан из Дуньхуана, Чжан из Цинхэ, Чжан из Наньяна, Ли из Лунси, Цао из Дуньхуана, Цао из Цяоцзюня, Чжай из Дуньхуана, Янь из Тайюаня). Третья глава повествует об учебных заведениях и специалистах по ритуалам, она включает описание казенных училищ и системы образования в учебных заведениях при храме

Конфуция, характеризует процесс обучения, содержание учебных программ и материалов монастырских школ и школ ритуала. Четвертая глава рассказывает о системе отбора кадров и экзаменах на степень, обнаруженных верительных бирках должностных лиц и документах о назначениях чиновников. Пятая глава посвящена сословно-свободному и всесословному слоям населения, она содержит описание «Схемы двадцати пяти рангов людей», документы об освобождении рабов и о домашних хозяйствах, зависимых от губернаторства Гуйицзюнь и монастырей. В шестой главе говорится о городской и сельской местности, квартальной структуре города (городские стены, рыночная система мер и весов, городские власти, стражи правопорядка) и деревенской общине (деревня и ирригационные каналы). Седьмая глава рассказывает о религиозных общинах и включает описание структуры буддийской (регистрация монахов, официальные монашеские должности и сеть монастырей) и даосской (даосские храмы и последователи, образования и ритуальные звания) общин. Восьмая глава посвящена сообществам и содержит классификацию их документов (официальных и частных), описания их порядков и состава, системы управления и внутренних циркуляров, а также связанные с их работой официальные документы, счетные книги, записи о ритуалах и хвалебные тексты. Так как эта работа охватывает практически все аспекты изучения общественных документов Дуньхуана, то в настоящей лекции будет дано лишь краткое введение в наиболее важные темы исследования социальной истории Дуньхуана.

Население и семья

Население

Дуньхуанские рукописи в основном содержат информацию о состоянии местного общества и не представляют большого интереса с точки зрения изучения миграции населения, его распределения и других вопросов. Однако они являются прекрасным материалом для изучения структуры населения и семей в период династии Тан.

Обнаруженные в Дуньхуане реестры домохозяйств (хуцзи), охватывающие период с девиза правления императрицы У Цзэтянь и до девиза Дали (766–779 гг.), содержат записи о численности домохозяйств и ее изменениях, например, записи о числе проживающих в настоящее время, о смертях, бегстве, бракосочетаниях и др. Однако данные сохранившихся записей о регистрации и реальные данные нередко сильно расходятся, поскольку официальные документы не поспевали за стремительным течением жизни общества. Дун Годун в работе «Изучение вопросов народонаселения эпохи Тан» («Тандай жэнькоу вэньти яньцзю») так описывает демографическую ситуацию в Шачжоу в период девиза правления Кайюань (713–741 гг.) [4]:

1) Проблема бежавших людей или исчезнувших домохозяйств была очень серьезной, особенно на протяжении девизов Цзинлун (707–710) и Цзинюнь (710–712). Аналогичная ситуация просматривается и в регистрационных записях из Сичжоу, обнаруженных в районе Турфана. Это означает, что вследствие непрерывных военных действий в Дуньхуане и Гаочане с конца правления императрицы У Цзэтянь до начала девиза правления Кайюань многие из призванных в армию не вернулись (были взяты в плен или убиты), и в то же время некоторые из семей бежали или старались избежать уплаты налогов. Ситуация аналогична той, что существовала и во внутренних территориях Китая.

2) Очевиден беспорядок в ведении реестров: так, умершие продолжали числиться в списках, вышедшие замуж женщины продолжали числиться в списках родительской семьи, а бежавшие семьи не были из них вычеркнуты. Это означает, что реестры вовсе не отражали действительного положения дел.

3) Во время правления императрицы У Цзэтянь средний размер одной семьи резко сократился до двух человек. Следовательно, императорский приказ от 696 г. о запрете создавать новые домохозяйства при живых родителях соблюдался в Дуньхуане нестрого. Эта ситуация исправилась только к 722 г.

4) Согласно записям в реестре местности Сюаньцюань уезда Дуньхуан округа Шачжоу от 722 г., был зафиксирован большой рост населения за счет новорожденных, вследствие включения в реестр вольноотпущенных, ушедших со службы стражников и лиц, зарегистрированных как члены домохозяйств собственных родителей. Причиной этому стало строгое соблюдение приказов центральной власти Тан в вопросах регистрации домохозяйств, что, в свою очередь, было связано с общеимперской переписью населения, проводимой Юйвэнь Жуном. Одновременно с увеличением числа людей, прикрепленных к каждому из домохозяйств, стало больше и самих домохозяйств.

Согласно записям в реестре о населении городов и деревень в Лунлэ уезда Дуньхуан округа Дуньхуан от шестого года Тяньбао (747 г.) (рис. 1), во времена девиза правления Тяньбао (742–755 гг.) императора Сюань-цзуна можно было наблюдать следующую картину. Во-первых, число приписанных к каждому из домохозяйств существенно возросло и составило в среднем 9,87 человека, что значительно превышает средние показатели различных округов и областей на протяжении девизов Кайюань и Тяньбао из «Сведений о периоде девиза правления Юаньхэ» («Юаньхэ чжи») и обеих «Историй династии Тан» («Тунши»). Это связано с ярко выраженной тенденцией того времени: члены семьи регистрировались как одно домохозяйство; такие семьи могли включать и бабушек, и тех братьев и сестер, которые уже женились и вышли замуж. Причиной этому могло быть и то, что колебание численности населения служило критерием в оценке местных властей центральным аппаратом, рост этого показателя мог принести им поощрения. Поэтому вышедшие замуж женщины могли быть зарегистрированы и в семье мужа, и в семье родителей; кроме того, женщина могла значиться в реестре как мужчина, а умершие не исключались из него. Во-вторых, наблюдался существенный гендерный дисбалан: количество женщин втрое превышало количество мужчин. Это могло быть связано с тяготами военной службы, во время которой мужчины погибали, но более серьезной причиной была фальсификация этих реестров местными чиновниками.

Рис. 1. Реестр сведений о населении городов и деревень в Лунлэ уезда Дуньхуан округа Дуньхуан от шестого года Тяньбао (747 г.) (Dunhuang and Turfan Documents II, p. 71)

Несмотря на то, что записи о регистрации населения все еще остаются предметом научной дискуссии, очевидно, что дуньхуанские материалы обеспечивают редкую возможность для досконального изучения населения во времена династии Тан.

Семья

В прошлом ученые, работавшие с дуньхуанскими рукописями, уделяли мало внимания проблеме семьи и относились к ней как к одной из составляющих системы равномерного надельного землепользования (цзюньтянь). В последние же годы, с развитием исследований социальной истории, семья стала для дуньхуановедов отдельной темой изучения.

Структура дуньхуанской семьи по дуньхуанским документам была детально проанализирована в работе Ян Цзипина, Го Фэна и Чжан Хэпина «Семья и родственные связи в Дуньхуане в V–X веках» («У-ши шицзи Дуньхуан дэ цзятин юй цзяцзу гуаньси») [35]. Опираясь на социологическую классификацию типов семьи (нуклеарные семьи, расширенные семьи, неразделенные семьи и другие), они разделили дуньхуанские семьи на двенадцать типов, которые были представлены ими в соответствующей таблице. До восстания Ань Лушаня нуклеарные семьи, состоящие из родителей и их еще не вступивших в брак детей, составляли более 60 %, а после восстания, согласно переписи 769 г., их количество сократилось до 36,8 %, тогда как количество семей, состоящих из одного человека, и других типов семей резко возросло. Причиной этому стал рост социальной стабильности в первые годы династии Тан. Тяготы воинской повинности в северо-западном регионе не оказали серьезного влияния на структуру семей в Дуньхуане, а восстание Ань Лушаня привело к сокращению трудоспособного мужского населения и росту количества семей, состоящих из одного человека.

Используя турфанские документы, Дун Годун изучал структуру семьи в районе Сичжоу. Согласно статистике, в раннетанский период семья в среднем состояла из 4–5 человек, что соответствует и данным из исторических документов других регионов. Однако из-за постоянных войн в регионе семьи из одного человека или неполные семьи были частым явлением, наличие в одной семье непрямых родственных связей говорит о том, что женщины, потерявшие мужа или прямых родственников, регистрировались с другими родственниками как члены одного домохозяйства. Кроме того, сохранялось большое количество рабов, челяди и прислуги [4].

Аристократические кланы и простое население

Аристократические кланы

С эпохи Вэй, Цзинь, Северных и Южных царств вплоть до эпохи Суй и ранней Тан в Китае существовало клановое общество. Местные аристократические кланы обладали огромной политической, военной и экономической силой, играли главенствующую роль в культурной жизни, становились всесильными сановниками при императорском дворе и даже поднимались до императорского трона. Зачастую к изучению аристократических кланов исследователи подходят как к исследованию истории конкретного клана. С одной стороны, это заметно упрощает дело, с другой – усугубляет географическую ограниченность исследуемого исторического материала: до нас дошло очень мало сведений о некоторых территориях династии Тан.

Во времена Вэй, Цзинь и Северных и Южных царств и на протяжении эпохи Пяти династий и ранней Сун известные аристократические кланы Дуньхуана сохраняли свое господство в политической, экономической и культурной сферах, а смена династий и политических режимов не оказывала на них существенного влияния. Таким образом, могущество некоторых аристократических кланов поддерживалось на протяжении нескольких веков. Сохранившиеся в Дуньхуане записи об аристократических кланах, семейные и региональные хроники, панегирики, надписи на надгробьях и в семейных гротах в пещерах Могао, мемориальные надписи на стелах, дарственные колофоны и другие материалы свидетельствуют о высоком статусе таких кланов, как Чжан, Суо, Ли, Инь, Янь и других на протяжении всего времени Вэй, Цзинь и Северных и Южных династий, династий Суй и Тан, периода тибетского владычества вплоть до периода военного губернаторства Гуйицзюнь. Записи Дуньхуана дают нам фактический материал для анализа изменений аристократических кланов данной местности, благодаря чему мы можем изучать как отдельную семью, так и взаимоотношения между несколькими кланами на конкретной территории.

В главах «Аристократические кланы Дуньхуана и их кровное родство в дотанский период» и «Аристократические кланы Дуньхуана и их кровное родство в период Тан и в эпоху Пяти династий работы «Семья и родственные связи в Дуньхуане в V–X веках» Го Фэн анализирует развитие дуньхуанских кланов и их кровное родство начиная с династий Хань, делая акцент на формировании могущества и на удержании политического контроля кланами в дуньхуанском сообществе в период Хань-Цзинь. Рост населения и внедрение системы равномерного надельного землепользования в ранней Тан несколько стеснили дуньхуанские кланы, они уже не были столь могущественны, как во времена Вэй и Цзинь. Однако после восстания Ань Лушаня авторитет центральной власти начал падать и аристократические кланы восстановили свои позиции, кроме того, во время тибетского обострения они начали борьбу за выживание совместными усилиями, и связи между кланами стали прочнее, чем были в эпоху Тан. Во времена военного губернаторства Гуйицзюнь в дуньхуанском обществе наблюдается рост могущества кланов, которые, как и во времена Вэй и Цзинь, захватили политическую власть. Данные выводы Го Фэн проиллюстрировал большим количеством таблиц. Он также проанализировал структуру кланов и их организационные принципы.

Поскольку кланы осуществляли социальный и культурный контроль над Дуньхуаном, среди дуньхуанских рукописей сохранилось немало материалов для их исследования. Например, «Хроники семейства Фань из Дуньхуана» (S.1889), «Записи об известных семействах Дуньхуана» (P.2625), «Собрание эпитафий к портретам известных людей в Дуньхуане» (P.4640, P.4660, P.3718), могильные плиты известных людей с надписями, записи о заслугах и добродетелях при сооружении гротов в пещерах Могао – все они содержат сведения об истории и деяниях местных аристократических кланов. Колофоны дарителей и мемориальные надписи на стелах представляют богатый материал о кровном родстве между кланами – следовательно, они являются важным источником сведений о кланах и межклановых отношениях в Дуньхуане.

В свое время Икэда Она опубликовал статьи «Фрагмент семейной истории клана Фан» («Тонко Хан си кадэн дзанкан ни цуитэ» | «敦煌氾氏 家傳残巻に つ い て») [6], «Изучение кланов во времена династии Тан: фрагменты рукописей с клановыми историями из Дуньхуана» («Тонко сидзокуси но ити косацу: иваюру Тонко мэидзокуси дзанкан о мэгутэ» [«唐朝 氏族志 の 一考察: い わ ゆ る 敦煌名 族志残巻 を め く っ

«) [5] и «Дуньхуанские кланы в начале VIII века» («Хасэики хацуни окэру Тонко но сидзоку» | «八世紀初 に お け る 敦煌の 氏族») [8], в которых он подробно рассмотрел причины составления «Записей об известных семьях Дуньхуана» и политическую ориентацию кланов во времена династии Тан, а также другие вопросы. В книге «Изучение знатных родов династии Тан: семья Чжан в Уцзюне, Цинхэ, Фаньяне, Дуньхуане» [3] Го Фэн, совмещая дуньхуанские материалы и другие источники, проводит исследование семьи Чжан.

Сообщества: организация и функционирование

В эпоху Тан существовало два типа сообществ (шэ): официальные (гуаньшэ) и частные (сышэ). Первые были частью исторической традиции, и их основная функция была связана с государственными жертвенными обрядами, а вторые организовывались людьми самостоятельно. Последние существовали в Дуньхуане на протяжении позднетанского периода, эпохи Пяти династий и раннесунского периода и были очень распространены.

Среди дуньхуанских рукописей много документов, которые позволяют нам исследовать различные аспекты, связанные с популярными сообществами во времена династий Тан и Сун. При изучении документов сообществ Дуньхуана становится очевидным, что, хотя многие из них нетождественны, с точки зрения организационной структуры они очень однородны.

В своей статье «Описание «сообществ» («шэи»)» Нин Кэ рассказывает об их эволюции начиная с появления в период Чуньцю и заканчивая исчезновением во времена династий Мин и Цин, особенно подробно он останавливается на периоде династии Тан. Он отмечает: «Сообщества шэи (шэ) – это форма низовых организаций в китайском прошлом. Их сущность, типология, организационная структура, сфера деятельности, отражение межклассовых отношений и социальные функции постоянно менялись в ходе истории». Здесь уже затронуты некоторые основные вопросы о популярных сообществах, но в своей статье Нин Кэ также описывает важные организационные моменты. Например, он отмечает, что только часть населения добровольно и самостоятельно объединяется в сообщества, что лидер сообщества выдвигается его членами, и вне зависимости от социального статуса его членов все они равны между собой «как братья». Цели и функции сообщества, права и обязанности его членов регулируются не обычаями и традициями, а его уставом и другими видами общественных договоров, которые могут быть унаследованы потомками [18].

Обнаруженные в пещере Цанцзиндун документы сообществ по большей части принадлежали частным сообществам и были разделены учеными на следующие группы: уставы сообществ (шэтяо), используемые для общения между их членами циркуляры (шэсы чжуаньте), отчеты о доходах и расходах (шэли), тексты (шэвэнь), доклады глав сообществ (шэ дечжуан) и другие документы. Устав содержит базовые принципы и правила, а остальные документы представляют собой воплощение конкретных положений устава.

Устав был результатом дискуссии членов сообщества в момент его основания. В нем были заложены базовые принципы объединения членов, которые именовались «требования» (тяоцзянь), «параграф» (тяо), «порядок» (тяолю), «условия» (датяо), «принцип сообщества» (шэгэ) и др. Кроме того, были оговорены цели сообщества, его форма, права и обязанности его членов, а также ряд конкретных правил. Пример устава есть на оборотной стороне рукописи S.6537: «По совместному желанию мы составляем этот документ, чтобы учредить сообщество, а следующие поколения будут следить за выполнением каждого из его пунктов» и далее: «Изложенные выше пункты являются принципами сообщества, которые были поочередно предложены один за другим всеми присутствующими, и они не могут быть изменены, а во избежание недоразумений все они сформулированы четко, чтобы возможно было на них ссылаться» [16].

Обычно для выполнения ежедневных рутинных обязанностей во главе общества стояло три чиновника: председатель сообщества (шэчжан), управляющий (шэгуань) и секретарь (луши), или же председатель сообщества, управляющий и старейшина (шэлао); всех их выбирали члены сообщества. Чтобы вступить в сообщество или покинуть его, необходимо было подать соответствующее заявление.

Рукопись S.5698 – редкий пример документа, касающегося выхода из сообщества: «В девятнадцатый день третьего месяца десятого года шестидесятилетнего цикла члены сообщества Ло Шэньну и его сыновья Вэньин и Ицзы – всего три человека – из-за бедности несколько раз не сумевшие внести свой вклад, попросили трех чиновников исключить их, и имена их были вычеркнуты из списка сообщества, а сами они освобождены от членства в нем. Три чиновника и члены сообщества решили освободить их от членства ввиду ужасающей нищеты. В случае смерти Шэньну и других – всего трех человек – сообщество не будет иметь к этой смерти никакого отношения» [16].

Многие другие вопросы также решались в ходе встреч членов сообщества. Среди используемых для общения циркуляров часто можно встретить «циркуляры обсуждения мелких вопросов» (шаоши шанлян чжуаньте), которые уведомляли членов сообщества о собраниях, на которых обсуждались внутренние вопросы.

Поскольку частные сообщества были основаны на добровольном участии, формой организации они существенно отличались от государственных. Все их члены были равны перед уставом, и, в отличие от государственных организаций, у таких сообществ не было строгой иерархии. Так как члены сообщества участвовали в разработке устава, они совместно следовали ими же установленным принципам, в отличие от государства, где законы принимались правительством, а соблюдать их должно было все население. Три чиновника и члены сообщества не находились в отношениях «начальник – подчиненный», они различались лишь родом возложенных на них обязанностей. К тому же их должности были выборными, а высшим органом власти было собрание, что препятствовало узурпации власти, свойственной авторитарным режимам. В соответствии с принципами сообщества, чтобы сохранить прозрачность, все решения фиксировались письменно и были доступны каждому из его членов. Это позволяло сообществу сохранять здоровье и развиваться.

И хотя сообщества опирались на традиции ранних крестьянских общин, они также следовали принципам конфуцианской этики, поскольку основные их функции были сосредоточены вокруг религиозных жертвоприношений и взаимопомощи в погребальных делах. Они организовывали шэцзы, жертвоприношения на алтаре земли и урожая в весенний и осенний периоды. Кроме того, сообщества занимались ремонтом храмов и монастырей, возведением гротов и ниш, участвовали в праздниках фонарей, делали оттиски изображений Будды на песке и устанавливали буддийские изваяния.

Основной задачей сообщества было оказание помощи его участникам. Сталкиваясь с бедствием, люди полагались на помощь группы, когда было сложно справиться в одиночку. Согласно здравому смыслу, если в обществе большинство составляют бедняки, они должны объединяться, чтобы поддерживать друг друга. Совсем нищие исключались из сообщества, но остальные, как правило, могли быть его членами, даже если взносы оказывались действительно тяжелым бременем для них. И хотя дуньхуанские сообщества объединяли людей самого разного происхождения, большую их часть составляли выходцы из средних и низших слоев населения.

Будучи добровольными, сообщества Дуньхуана формировались по целому ряду признаков: сообщества, организованные буддийским монахами; сообщества женщин, людей, проживающих на одной улице, (например, созданное в годы девиза Дачун соседское сообщество улицы Жуфэнфансисян – см. рукопись S.2041); сообщества проходивших вместе службу в армии (например, сообщество ополченцев – см. рукопись P.4063), профессиональные сообщества (например, сообщества людей, занимающихся ирригационными каналами, или сообщество извозчиков). Существовали крошечные сообщества из двух – четырех человек (см. оборотную сторону рукописи S.2894(3), оборотную сторону рукописи P.3961) и большие сообщества из пятидесяти – шестидесяти членов (см. записи о жертвенном обряде на оборотной стороне рукописи S.4472 (1–3), которые содержат 49 подписей, а на S.1845 их по меньшей мере 62). Некоторые состояли из более чем девяноста человек (например, хотя рукопись циркуляра сообщества P.2738 повреждена, там можно прочитать более девяноста имен). Такое широкое социальное явление, несомненно, оказывало большое влияние на общество Дуньхуана [14].

Дуньхуанские рукописи, имеющие отношение к сообществам, были систематизированы в следующих работах: «Комментированное собрание документов сообществ Дуньхуана» [16] Нин Кэ и Хао Чуньвэня и «Дуньхуанские и турфанские документы, имеющие отношение к социальной и экономической истории IV: сообщества шэ и связанные с ними документы» [2] Тацуро, Дохи Ёсикадзы и Иисиды Юсаки.