Текст книги "18 лекций о Дуньхуане"

Известно еще об одном артефакте коллекции Дуань Фана – «Алмазной сутре» («Цзиньган божэ боломи цзин» | «Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутра»). Как сказано в тексте колофона, она была создана в чанъаньской академии Хунвэньгуань[27]27
  Подразделение Ханьлиньской Академии. – Примеч. пер.


[Закрыть] в одиннадцатый день третьего месяца четвертого года танского девиза Сяньхэн (673 г.). Эта сутра выполнена в полном соответствии с регламентом танского двора. Она была приобретена неким немцем в Тяньцзине примерно в 1900 году и сейчас хранится в Баварской государственной библиотеке. Колофон на обратной стороне рукописи сообщает, что «сутра времен династии Тан была обнаружена на двадцать пятый год Гуансюй (1899 г.) в дуньхуанских Пещерах тысячи Будд» [1]. Именно эту рукопись Ло Чжэньюй описал в «Послесловии к Алмазной сутре танского двора» («Тангуань бэнь цзиньган цзин ба»). При этом сам Ло Чжэньюй утверждал, что одолжил ее «в одиннадцатый месяц первого года девиза Сюаньтун (1909 г.)» [19] из коллекции Таочжая, таким образом, в 1909 году она все еще находилась у Дуань Фана, и версия с покупкой сутры в 1900 году неким немцем не имеет никаких оснований. В то же время колофон на оборотной стороне рукописи согласуется с версией о подарке Янь Цзиньцина из Ланьчжоу – вполне возможно, что эта сутра также была прислана им в подарок. Однако Ло Чжэньюй в своем описании не упоминает эту надпись, поэтому мы не можем быть уверены, что она не была добавлена кем-то позже.

Таким образом, мы можем видеть, что в коллекции Дуань Фана было не так много дуньхуанских артефактов, но картина на шелке 975 года и танская придворная сутра

673 года, безусловно, шедевры из сокровищницы Цанцзиндун. С точки зрения изучения раннего периода распространения наследия пещеры Цанцзиндун они очень схожи с предметами из коллекции Е Чанчи.

Коллекция Су Цзыпэя

Су Няньцзу (также известен под именем Цзыпэй) был родом из Чжанмина провинции Сычуань. В первый год девиза Сюаньтун (1909 г.) он был назначен тюремным смотрителем и полицейским приставом (дяньши) уезда Дуньхуан, и ему удалось собрать шесть дуньхуанских рукописей: один цзюань «Истинных классических трактатов из Южного Китая» («Наньхуа чжэньцзин») («Чжуан-цзы. Путешествие знания на север» («Чжуан-цзы. Чжи бэй ю»)), один цзюань с даосскими текстами и четыре цзюаня с буддийскими текстами, один из которых датируется четвертым годом девиза Удэ (621 г.). Все эти рукописи, за исключением одного цзюаня «Истинных классических трактатов из Южного Китая», который хранится в японском Музее каллиграфии в Токио, находятся в частных коллекциях, их точное местонахождение неизвестно. Тем не менее очевидно, что они отлично сохранились и являются образцами прекрасной каллиграфии, что подтверждает проявленное Ван Юаньлу особое внимание при отборе подарков. Кроме того, очевидно, что большая часть распространенных на первом этапе дуньхуанских рукописей представляет собой буддийские тексты.

Коллекция Лу Цзиляна

Когда в 1909 году Поль Пеллио перевез коллекцию своих дуньхуанских рукописей в Пекин, Цао Юаньчжун в его резиденции снял копии этих документов и впоследствии составил из них «Заметки о документах из гротов Шачжоу» («Шачжоу шиши вэньцзы цзи»), в предисловии к которым написал: «В сорок пятый год из шестидесятилетнего цикла под девизом Гуансюй (1908 г.) Лу Цзилян показал мне подаренное ему главой уезда Дуньхуан Ван Цзунханем изображение Вайдурьяпрабхараджа[28]28
  Будда медицины. – Примеч. пер.


[Закрыть], выполненное Фань Исином двадцать девятого числа пятого месяца четвертого года позднетанского девиза Тяньчэн (929 г.). Картина была выполнена на шелке, около трех чи[29]29
  Чи соответствует примерно 33 см. – Примеч. пер.


[Закрыть] длиной, ее техника достаточно груба, но цвета яркие. Текст колофона читается слева направо. Похоже, что из дуньхуанских Пещер тысячи Будд».

Вероятно, первая из двух картин, описанных Ван Хуйминем в статье «Две дуньхуанские картины, хранящиеся в японском Музее изящных искусств Хакуцуру» («Жибэнь байхэ мэйшу гуань цан лян цзянь дуньхуан цзюань хуа»), и является изображением Вайдурьяпрабхараджа из коллекции Лу Цзиляна. Имеются сведения, что эта картина была куплена в Китае в 1932 году торговцем антиквариатом Асано Умэкити (1877–1960) из Осаки, а затем перепродана основателю Музея изящных искусств Хакуцуру Кано Дзихээ (1962–1951), в результате чего в 1936 году она вошла в коллекцию музея [21].

Прочие рукописи

В 1907 году, еще до встречи с Ван Юаньлу, Аурель Стейн увидел свиток рукописи в руках одного из молодых лам из Пещеры тысячи Будд [7: V. II. P. 802], а в 1908 году Поль Пеллио видел две рукописи времен династии Тан из Дуньхуана в резиденции маньчжурского чиновника Цзайланя в Урумчи [9]. Оба ученых впоследствии отмечали хорошую сохранность этих документов.

Выше изложены известные нам подробности первого этапа распространения дуньхуанских рукописей и картин, который начинается с обнаружения сокровищницы пещеры Цанцзиндун в 1900 году и завершается появлением в пещере Стейна в марте 1907 года. Конечно, не все вышедшие за пределы грота артефакты известны нам на данный момент, однако обобщение информации об известных позволяет не только понять общую схему распространения наследия сокровищницы Цанцзиндун, но и выделить основные его характеристики.

Во-первых, все эти реликвии были извлечены даосским монахом Ван Юаньлу. Тот факт, что Ван Цзунхань сообщил Е Чанчи о найденных в пещере Цанцзиндун нескольких сотнях рукописей, говорит о том, что даосский монах вводил в заблуждение местную аристократию и ученых, не сообщая им всей правды. В результате чиновники и исследователи не добрались до истины происхождения рукописей и картин на шелке. Если бы они догадались, что в пещерах Могао находятся шедевры, подобные тем, что достались Е Чанчи, то, конечно, они не поступили бы так глупо и лично отправились бы изучать содержание грота. Тот факт, что многое из извлеченного Ван Юаньлу имеет высокую художественную ценность, делает ему честь как человеку, знающему толк в оценке произведений искусства. Поэтому можно сказать, что даос Ван Юаньлу был достаточно расчетливым и предусмотрительным.

Во-вторых, необходимо отметить ценность извлеченных монахом Ван Юаньлу артефактов по сравнению со всеми известными и описанными в настоящее время дуньхуанскими рукописями и картинами. Это означает, что его образ как человека глупого и ограниченного, который существовал в воображении людей, был очень далек от действительности. Он отбирал исключительно рукописи и картины на шелке. Впоследствии Ван Юаньлу оставил себе рукописи на китайском, которые были выполнены изящной каллиграфией, но не обладали большой ценностью как литературные памятники, а документы, выполненные не очень хорошим почерком или на других языках и картины на тонкой бумаге, которые чрезвычайно ценятся в научных кругах, продал Стейну и Пеллио.

В-третьих, на первом этапе распространения основную массу артефактов составляли картины на шелке, датируемые второй половиной десятого века, а рукописи представляли собой преимущественно полные тексты буддийских сутр. Таким образом, можно сделать вывод: в верхнем слое пещеры Цанцзиндун находились в основном картины второй половины X века и рукописи буддийских сутр. Согласно записям Стейна, еще до его прибытия верхний слой был в большом беспорядке, однако, судя по его описанию и фотографиям извлеченных из пещеры Цанцзиндун свитков, укрывной материал оказался нетронутым. Поэтому в настоящее время не существует внятного объяснения, почему Ван Юаньлу устроил в гроте такой беспорядок.

В-четвертых, идентификация артефактов, которые были извлечены раньше, значительно увеличивает их значимость с исследовательской точки зрения. Поскольку многие из дуньхуанских рукописей в коллекциях оказались подделками, то, удостоверившись, что артефакт был извлечен до 1907 года, мы можем не только опираться на него, но и выявлять такие подделки. К сожалению, в настоящее время у нас нет полной картины начального этапа распространения наследия пещеры Цанцзиндун, даже местонахождение некоторых описанных выше картин нам доподлинно не известно. Мы можем только надеяться на реконструкцию этой истории по мере дальнейшей публикации информации о новых дуньхуанских находках.

Участь дуньхуанской сокровищницы и завершение истории Ван Юаньлу

Китайские ученые упустили свой шанс исследовать наследие Дуньхуана, но не прошло и нескольких лет, как до него добрался английский этнограф и путешественник венгерского происхождения Аурель Стейн. Это был человек с отличной археологической и востоковедческой подготовкой, из всех иностранцев ему удалось добиться наибольшего успеха в раскопках в Центральной Азии и снискать большое уважение в академических кругах Запада. К тому времени он уже вывез в Лондон значительное количество предметов старины из Синьцзяна.

Стейн прибыл для исследования пещер Могао в Дуньхуане в марте 1907 года по рекомендации своего земляка Лоци Лайоша. Узнав, что в пещере Цанцзиндун было обнаружено большое количество рукописей и картин на шелке, он начал археологические раскопки к северо-западу от Дуньхуана на прилегающих к Великой китайской стене территориях, в ходе которых было обнаружено множество ханьцзяней времен династии Хань, но одновременно с этим он терпеливо ожидал возвращения Ван Юаньлу, который отправился собирать подаяния в других местах.

Рис. 4. Рукописи, извлеченные Аурелем Стейном из пещеры Цанцзиндун (Ruins of Desert Cathay, fig.188)

Когда в мае 1907 года даосский монах вернулся, не знавший китайского языка Стейн начал общение с ним через своего секретаря, хунаньца Цзян Сяованя. Ему удалось убедить Ван Юаньлу, что он паломник из Индии, который прибыл, чтобы вернуть буддийский канон, некогда вывезенный в Китай танским монахом. Эта история вызвала доверие у даосского монаха, потому что перекликалась с сюжетом хорошо известного ему классического романа «Путешествие на Запад» («Си ю цзи»). И в темную ночь Стейн был допущен в пещеру Цанцзиндун. Поскольку в заполненной свертками с рукописями и картинами пещере могло поместиться только два человека, Стейн установил палатку в гроте № 16 и поручил своему секретарю и даосскому монаху перенести свертки в нее. Когда большая их часть была извлечена (рис. 4), Стейн сам спустился в грот, чтобы навести порядок, и обнаружил за рукописями и картинами настенную роспись и верительную стелу Хунбяня.

Согласно собранной Стейном статистике, все свертки из грота можно было разделить на две большие группы: 1130 «свертков, содержащих стандартные материалы» (1050 свертков с рукописями на китайском и 80 свертков с рукописями на тибетском) и «смешанные свертки», которые содержали рукописи на санскрите, хотанском и хотаносакском на сброшюрованных пальмовых листьях, рукописи на согдийском и уйгурском языках, а также картины на шелке, шелковые изделия, официальные документы, бумагу и деревянные палочки для восстановления сутр. Ван Юаньлу не понимал научной ценности этих материалов, поэтому оставил себе только те обычные буддийские тексты, каллиграфия которых ему нравилась, а британский археолог выкупил у него за четыре серебряных слитка (равнозначно 200 лянам серебра) не только 270 свертков с рукописями на китайском и санскрите, но и множество некитайских материалов и предметов искусства из «смешанных свертков». Иными словами, те 29 коробок материалов, которые достались Стейну, имели наибольшую из всех материалов сокровищницы Дуньхуана научную, хотя, возможно, и меньшую эстетическую ценность [7].

Менее чем через год после отъезда Стейна, в феврале 1908 года, в Дуньхан приехал французский востоковед Поль Пеллио. В перерыве между археологическими исследованиями по северному периметру пустыни Такла-Макан в Синьцзяне он остановился в Урумчи, где ему встретились две дуньхуанские рукописи, после чего он незамедлительно отправился в Дуньхуан. Поскольку Пеллио свободно владел китайским, то очень скоро Ван Юаньлу пустил его в пещеру Цанцзиндун и позволил отобрать рукописи (рис. 5). Так как французский востоковед не мог получить все имеющиеся материалы, он руководствовался рядом собственных критериев отбора: рукописи, обратная сторона которых содержала тексты на некитайских языках, рукописи с колофонами, рукописи с неканоническими буддийскими текстами, а также небуддийские тексты. За пятьсот лянов серебра Пеллио удалось получить лучшие из оставшихся в руках у монаха Ван Юаньлу документы [4].

Рис. 5. Рукописи, отобранные из коллекции пещеры Цанцзиндун Полем Пеллио (Grottes de Touen-houang, pl.368)

В августе – сентябре Пеллио отправил большую часть своей коллекции дуньхуанских рукописей на родину и отбыл из расположенного в Ханое Французского института Дальнего Востока в Пекин для покупки книг. Именно благодаря имевшимся при нем нескольким наиболее ценным свиткам из пещеры Цанцзиндун китайские ученые смогли осознать истинную ценность сокровищницы Дуньхуана. Узнав от французского востоковеда, что в пещере Цанцзиндун остались еще рукописи, Ло Чжэньюй начал ходатайствовать в министерстве образования о защите дуньхуанской сокровищницы. В 1910 году цинское министерство образования телеграфировало главе провинции Ганьсу Хэ Яньшэну приказ выкупить все оставшиеся рукописи и доставить их в Пекин. Всего министерством была выделена сумма в шесть тысяч лянов серебром, что эквивалентно 6918,4 имевшим хождение в Дуньхуане лянам; это значительно превосходило траты Стейна и Пеллио. Однако большая часть средств была потрачена администрацией на реконструкцию храма Конфуция, а остаток пошел на ремонт городской стены. Ван Юаньлу же, к его большому неудовольствию, было выделено всего 300 лянов, чтобы он покрыл расходы на благовония [27].

В то же время ответственные за выкуп и транспортировку рукописей чиновники не отнеслись к поставленной перед ними задаче с должным вниманием, и хотя в Пекин было доставлено более десяти тысяч рукописей и фрагментов, немало их осталось и в самом Дуньхуане. Обиженный на местных чиновников Ван Юаньлу спрятал несколько свертков рукописей с превосходной каллиграфией у себя. Так, в 1911–1912 годах члены японской археологической экспедиции Отани Татибана Дзуите и Есикава Коитиро выкупили у монаха несколько сотен рукописей, в 19141915 годах триста рукописей у него же купил прибывший в Дуньхуан в составе научной экспедиции Сергей Федорович Ольденбург, в 1914 году вернувшийся в Дуньхуан Стейн приобрел у Ван Юаньлу еще 570 свитков за пятьсот лянов серебра. Конечно, по большей части эти рукописи были известными копиями буддийского канона и не имели большой научной ценности. Так, из более чем двухсот доставшихся японской экспедиции рукописей большая часть представляла собой копии «Сутры бесконечной жизни» («Дачэн улян шоу цзин» | «Арья апаримита аюрджняна нама махаяна сутра») [32].

После того как большая часть материалов пещеры Цанцзиндун была извлечена, обнаруживший эту сокровищницу даосский монах Ван Юаньлу стал постепенно исчезать из исторических записей. Так, прибывший в 1924–1925 годах в Дуньхуан профессор Гарварда Лэнгдон Ворнер обнаружил, что грот уже пуст, а у Ван Юаньлу ничего не сохранилось, поэтому основной задачей Ворнера стало исследование настенных фресок. Он рассказывал, что преподнес даосскому монаху подарок, и тот совершенно без сожаления отнесся к тому, что американец вывез фрески и одну из статуй [8]. В 1925 году, во время его второго «археологического» визита, Ворнера сопровождал Чэнь Ваньли, а Ван Юаньлу уклонился от встречи с ними. Местные жители рассказывали, что монах подвергался суровому осуждению общественности и в результате сошел с ума, однако некоторые считали, что он притворялся [31]. В целом, постоянные упреки местных жителей не способствовали комфортной жизни Ван Юаньлу на склоне лет, но после его смерти в 1931 году его ученики установили ему глиняное надгробие, получив разрешение местной аристократии[30]30
  Подробнее см.: Эпитафия Ван Юаньлу.


[Закрыть].

На долгие годы имя монаха Ван Юаньлу стало именем человека, обнаружившего пещеру Цанцзиндун и способствовавшего разграблению сокровищницы Дуньхуана, оно заняло свое место в зале позора китайской истории. В народе Ван Юаньлу считают изменником родины, который совершил преступление против монашеских пещер в Дуньхуане, а ученые – «невежественным» и «темным» человеком. Однако в последнее время благодаря получению обширных материалов появились и такие, кто пытается реабилитировать его, но многие упрекают его за то, что материалы достались Стейну, Пеллио и другим зарубежным исследователям [27].

Это очень непростая история. За исключением фольклора, в котором сложно отделить истину от лжи, источники наших знаний о даосском монахе Ван Юаньлу – это заметки Стейна, Пеллио и других зарубежных исследователей, даже фотография Ван Юаньлу, которую мы постоянно используем, досталась нам от Ауреля Стейна. В истории обнаружения и расхищения сокровищницы пещеры Цанцзиндун в Дуньхуане его роль очевидна: как дуньхуановед я не могу отрицать, что он является первооткрывателем пещеры Цанцзиндун. Однако вместе с тем монах расхищал и продавал сокровища Дуньхуана, и его надгробие и ступа (рис. 6) не должны быть местом скорби, но должны навечно остаться перед пещерами Могао, чтобы служить памятником историческому позору.

Рис. 6. Надгробье даосского монаха Ван Юаньлу («Пещеры Могао» [ «Могаоку син»], Т. 3, Илл. 432)

Библиография

1. Fuchs W. Eine buddhistische Tunhuang-Rolle v. J.673. Asiatica. Festschrift Friedrich Weller. Leipzig, 1954. pp. 155–160 + 1 pl.

2. Illustrated Catalogue of Famous Paintings from the Great Collection of the Celebrated Connoisseur of Art. Liang Chang-chu of Foochow, 1919. pl.3A.

3. Lawton T. Chinese Figure Painting. Washington, 1973. № 16.

4. Pelliot. P. Une bibliotheque medievale retrouvée au Kan-sou // Bulletin de l’Ecole Francaise d’Extreme Orient. 1908. № 8. Пер. на кит.: Заметки о посещении дуньхуанских монашеских пещер [Дуньхуан шиши фан шуцзи] / Лу Сян // Бюллетень Национальной Бэйпинской библиотеки [Голи Бэйпин тушугуань гуанькань]. 1935. Т.9. Вып. 5. С. 6–27.

5. Rong Xinjiang. Ye Changchi. Pioneer of Dunhuang Studies // IDP MEW. Spring 1997. №.7. р.5.

6. Seckel D. Buddhistische Kunst ostasiens, Stuttgart, 1957. fig. 111.Зарубежное наследие [Хайвай ичжэнь]. Тайбэй гугун, 1985. Т.1. Илл. 33.

7. Stein A. Serindia. v. II. p. 802, 803–804, 807–830.

8. Warner L. The Long Old Road in China, New York, 1926, pp. 136–145.

9. Акияма Тэрукадзу [秋山光和]. Маршрут экспедиции Пеллио в Центральную Азию и ее археологические результаты [Пэрио тёсадан но тюо Адзиа ретэи то соно кокогакутэки сэика | ペ リ オ 調査 団 の 中 央 ア ジ ア旅程 と そ の 考古学的成果] // Буддийское искусство [Букё гэидзюцу | 佛教藝術]. 1953. № 20. С. 64.

10. Бюллетень [Тунбао]. 1922. Вып. 21. С. 329.

11. Вэй Цзюйсянь. Дуньхуанские монашеские пещеры [Дуньхуан шиши] // Ежемесячник происхождения китайских иероглифов [Шуовэнь юэкань]. 1946. т. 3. вып. 10. С. 24.

12. Заметки о документах из каменной хижины в Шачжоу [Шачжоу шиши вэньцзы цзи] // Утраченное наследие дуньхуанских монашеских пещер [Дуньхуан шиши ишу] / Под ред. Ло Чжэньюя. Сунфэньши. 1909.

13. Иллюстрированный каталог каллиграфии и живописи Древнего Китая [Чжунго гудай шухуа туму]. Вэньу чубаньшэ, 1992. Вып. 12. С. 177.

14. Иллюстрированный каталог китайского аукциона Guardian весны 1995 года – редкие издания древней литературы [Чжунго цзядэ’95 чуньцзи паймай хуэй·гуцзи шаньбэнь]. Пекин. Май 1995. № 413.

15. Исследования Дуньхуана [Дуньхуан яньцзю]. 1993. № 2. С. 74–91.

16. Исследования Дуньхуана [Дуньхуан яньцзю]. 1999. № 2. С. 176–177.

17. Ло Цинчжи. Столетие Дуньхуана [Байнянь Дуньхуан]. Ланьчжоу: Lуньхуан вэньи чубаньшэ, 1997. С. 21–47; Чэнь Цзои. Записки об утерянном наследии Дуньхуана [Дуньхуан ши бао цзи]. Ланьчжоу: Ганьсу жэньминь чубаньшэ, 1998. С. 1–132.

18. Ло Чжэнъюй, Чжао Хэпин. Даос Ван [Ван даоши] // Словарь дуньхуановедения [Дуньхуансюэ да цыдянь]. Шанхай: Цышу чубаньшэ, 1998. С. 887–888.

19. Ло Чжэньюй. Юнфэнсянец (первый черновик) [Юнфэнсян жэнь цзягао]. Пекин, 1920; по переизданию: Полное собрание сочинений господина Ло Чжэньюя [Ло Сюэтан сяньшэн цюаньцзи]. Первая редакция, Т.1. С. 44–46.

20. Люди, ответственные за утечку литературных памятников из Дуньхуана за пределы страны [Дуньхуан вэньу вайлю гуаньцзянь жэньу тань вэй]. Тайбэй: Тайбэй синь вэнь фэн чубань гунсы, 1993, С. 99–141.

21. Мацумото Эйити [松本荣一]. Утерянное наследие живопси Дуньхуана [Тонкога сюи | 敦 煌画拾遺], ч. 1 // Буддийская искусство [Букё гэидзюцу | 佛教藝術]. 1953. № 28.

22. Полное собрание сочинений Ван Говэя: письма [Ван Говэй цюаньцзи·шусинь] Чжунхуа шуцзюй. 1984. С. 293–294.

23. Се Чжилю. Записки о дуньхуанских монашеских пещерах [Дуньхуан шиши цзи]. 1949. С. 3.

24. Тикусэки самбо Тюгоку кинсэки тодзи дзукан [竹石 山房 中 国金石 陶 瓷 圖 鑒]. Осака: Тюгоку Кинсэки Тодзи Дзукан Канкокаи, 1961; Хакуцуру эйка [白 鶴英華]. Хакуцуру бидзюцукан, 1978.

25. У Цисин. Е Чанчи и изучение Дуньхуана [Е Чанчи юй Дуньхуан яньцзю] // Вестник Ланьчжоу [Ланьчжоу сюэкань]. 1985. № 4. С. 72.

26. Цзинь Жунхуа // Бюллетень Национальной Бэйпинской библиотеки [Голи Бэйпин тушугуань гуанькань]. 1935. Т.9. Вып. 5. С. 117–118.

27. Цзинь Жунхуа. Даос Ван [Ван даоши] // Материалы второй международной конференции по дуньхуановедению [Ди эр цзе дуньхуансюэ гоцзи яньтао хуэй луньвэнь цзи]. Тайбэй: Ханьсюэ яньцзю чжунсинь, 1986.

28. Чжан Гуанда, Жун Синьцзян. К вопросу о девизах царствования и линии наследования Хотана в последние годы династии Тан и первые годы династии Сун [Гуаньюй тан мо сун чу юй тянь го дэ го хао нянь хао цзи ци ванцзя шиси вэньти] // Сборник статей, посвящённых изучению дуньхуанских и турфанских документов [Дуньхуан Тулуфань вэньсянь яньцзю лунь цзи]. Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 1982. C. 186–187.

29. Чжан Гуанда, Жун Синьцзян. Собрание научных статей, посвящённых истории Хотана [Юйтянь ши цункао]. Шанхай: Шудянь, 1993. C. 38–39.

30. Чжао Минюй. Эпитафия наставнику Вану по имени Фачжэнь, великому настоятелю храма Тайцингун, уездному уполномоченному по делам даосской веры [Тайцингун дафанчжан даохуэйсы Ван ши Фачжэнь мучжи] // Вэй Цзюйсянь. Дуньхуанские монашеские пещеры [Дуньхуан шиши] ивэнь цзи ци суо фу дуньхуан сянь дан’ань, // Ежемесячник происхождения иероглифов [Шуовэнь юэкань]. 1946. Т. 3. Вып. 10. С. 24–25, 35–36, 37–39.

31. Чэнь Ваньли. Дневник путешествия на запад [Си син жицзи]. Пекин: Пу шэ, 1926. С. 81, 96; письмо Ворнера Стейну от 26 декабря 1926 года, из архива Бодлианской библиотеки Оксфордского университета. Цит. по: Ван Цзицин. Ворнер и китайское наследие [Хуаэрна юй Чжунго вэньу]. Урумчи: Синьцзян жэньминь чубаньшэ, 2001. Приложение № 3 (пер. на китайский L. Warner. The Long Old Road in China).

32. Шан Линь, Фан Гуанчан, Жун Синьцзян. Хранящиеся в Китае экспонаты коллекции Отани: особенности центра дуньхуанских рукописей [Чжунго суоцан Дагу шоуцзипинь гайкуан: тэбе и Дуньхуан сецзин вэй чжунсинь]. Киото: Рюкоку даигаку саиики бунка кэнкюкаи, 1991.

33. Шан Сяомин. Ученые на чиновничьей службе и наука маньчжурской династии [Сюэжэнь ю му юй цин дай сюэшу]. Пекин: Шэхуй кэсюэ вэньсянь чубаньшэ, 1999. C. 165–169.

34. Ши Пинтин. Послесловие к купчей на рабов и рабынь от третьего года девиза Янью [Янью саньнянь нуби маймай вэньшу ба] // Исследования Дуньхуана [Дуньхуан яньцзю]. 1989. № 2. С. 61–64.

35. Эноки Кадзуо [榎一雄]. Записи иностранцев об увиденном в Дуньхуане [Гаикокудзин но кироку ни миэру Тонко | 外 国人の记录に 见 え る 敦煌] // Лекции о Дуньхуане [Кодза Тонко | 講座敦煌]. Т. 2: История Дуньхуана [Тонко но рэкиси | 敦煌の歴史]. Токио: Токё даито сюpпанся, 1980. С. 303–354.

36. Юй Цююй. Даосская пагода [Даоши та]. // Юй Цююй. Духовная культура [Вэньхуа ку люй]. Шанхай: Дунфан чубань чжунсинь, 1993. С. 1–7.