Текст книги "18 лекций о Дуньхуане"

Лекция четвертая
Первоначальный состав и причины консервации артефактов пещеры Цанцзиндун[31]31
  В основу этой лекции легла моя статья: Жун Синьцзян. Природа дуньхуанской пещеры Цанцзиндун и причины ее закрытия.


[Закрыть]

Обнаружение сокровищницы пещеры Цанцзиндун дало научному сообществу большое количество материалов – рукописей и предметов искусства. В чем же причина хранения столь богатой коллекции в небольшом гроте? Когда и как все эти сокровища оказались там запечатаны? Ответы на эти вопросы важны не только для правильной интерпретации полученных материалов, но и для понимания общего хода событий, происходивших на северо-западе Китая в XI–XIII веках. К сожалению, в отношении этих вопросов мы до сих пор не достигли полной ясности.

Первоначальный состав коллекции Цанцзиндун

Изучение проблемы закрытия пещеры Цанцзиндун упирается в два взаимосвязанных вопроса: причина и время закрытия пещеры. Исследователи до сих пор выдвигают новые версии, однако самыми авторитетными остаются наиболее ранние из теорий, предложенные еще Стейном и Пеллио.

Основываясь на материалах грота – обрывках рукописей, испорченных деревянных стержнях от свитков и изделий из шелка, фрагментах картин по шелку и деревянных рамок для шелкографии, – Стейн предположил, что эти предметы принадлежали монастырям и храмам и были «мусором», ненужными фрагментами реликвий, которые хранили в пещере Цанцзиндун. Кроме того, приняв во внимание, что самые поздние из колофонов рукописей и картин относятся к концу X века, Стейн предположил, что пещера была запечатана в первые годы XI века[32]32
  «Serindia» – официальный доклад Стейна о его второй экспедиции, в ней наиболее подробно описаны сокровищницы пещеры Цанцзиндун. Кроме того, об этой экспедиции Стейн оставил два тома заметок «Ruins of Desert Cathay: Personal narrative of explorations in Central Asia and Westernmost China», опубликованных в 1912 году в Лондоне, они содержат примерно те же записи. В Китае принято пользоваться переводом официального доклада Стейна за авторством господина Сян Да (Шанхай: Чжунхуа шуцзюй, 1936). Другой источник – «On Ancient Central-Asian Tracks. Brief narrative of three expeditions in Innermost Asia and North-Western China» 1933 года – это черновик лекции Стейна в Соединенных Штатах о его третьей экспедиции, он во многом расходится в описании Цанцзиндун по сравнению с предыдущими книгами. В дальнейшем я буду опираться на официальный доклад Стейна и в некоторой степени на «Ruins of Desert Cathay».


[Закрыть] [23: V. II. P. 820.]. Эту точку зрения впоследствии стали называть «теорией мусора».

Пеллио же, напротив, придерживался «теории убежища». Исходя из того, что в гроте не было рукописей на тангутском, а хранившаяся коллекция состояла из смешанных в случайном порядке текстов на китайском, картин на шелке, изображений Будды и каменных стел, Пеллио предположил, что пещера была поспешно запечатана для сохранения всех этих предметов от разграбления вскоре после вторжения Западной Ся в Дуньхуан в 1035 году [18][33]33
  Пеллио поддерживают: Giles L. Six centuries at Tunhuang: A short account of the Stein collection of Chinese mss. in the British Museum; Янь Вэньжуй. Строительство гротов Могао и прокладывание и закрытие пещеры Цанцзиндун.


[Закрыть].

В дальнейшем «теория мусора» получила расширенную трактовку благодаря исследованиям Фудзиэды Акиры: японский ученый связывал «утилизацию» с тем, что рукописные свитки в монастырских библиотеках были заменены на отпечатанные копии буддийских текстов, и произошло это вскоре после 1002 года [7]. «Теории мусора» придерживался и Фан Гуанчан. Он полагал, что в один из годов правления семейства Цао в монастырях и храмах Дуньхуана провели повсеместную инвентаризацию, которая выявила множество поврежденных свитков, потерявших актуальность текстов, клочков бумаги и ткани для черновой записи, избыточных изображений Будды и прочих предметов – все это и было собрано и запечатано в пещере Цанцзиндун [70]. Однако чем дольше я занимаюсь историей пещеры Цанцзиндун и ее материалов, тем больше убеждаюсь в невозможности согласиться с этими теориями.

Аурель Стейн стал первым археологом, который составил подробное описание свертков с рукописями пещеры. Первым изучив состояние грота, он пришел к выводу, что верхний слой был поврежден, а многие свертки уже были перепутаны [23: V. II. P. 813]. Тем не менее, согласно записям Стейна, во время его первого визита ему удалось увидеть пещеру Цанцзиндун практически в первозданном виде. Поэтому дискуссия о причинах консервации коллекции в пещере должна начинаться с «Сериндии», детального отчета о второй экспедиции Стейна в Центральную Азию и Западный Китай.

Двадцать вторая глава «Сериндии» содержит подробное описание того, каким образом Стейн при помощи Цзян Сяованя изучал содержимое пещеры Цанцзиндун. В целом, доклад Стейна – это хронология, однако он содержит и некоторую классификацию. В рамках этой лекции мы можем лишь в общих чертах описать, из чего состояла его работа. В первом параграфе под названием «Первое открытие пещеры Цанцзиндун» рассказывается, как Стейн впервые увидел сверток с буддийскими рукописями, который был тайно принесен ему в палатку секретарем Цзян Сяованем, и как впоследствии он увидел сам грот, настолько заполненный этими свертками, что лишь два человека могли поместиться там. Поскольку места в пещере Цанцзиндун было недостаточно, свертки были вынесены в больший по размеру грот № 16. Рукописи на китайском отлично сохранились, но из-за большого их количества Стейн отказался от идеи заставить Цзян Сяованя составить каталог прямо на месте. Затем в докладе перечисляются свитки на тибетском, рукописи на хотаносакском, а также свертки со смешанными документами и расписными полотнами. Во втором параграфе доклада под названием «Многоязычные материалы библиотеки» описывается, как Стейн обнаружил свертки, содержимое которых он принял за мусор: в них оказались рукописи на санскрите, хотаносакском и тибетском на сброшюрованных пальмовых листьях, свитки на уйгурском и согдийском, а также большое количество манихейских текстов на орхонско-енисейском. Большая часть этих рукописей достаточно хорошо сохранилась. В третьем параграфе («Полученные рукописи и произведения искусства») описываются рукописи на китайском и тибетском языках, обнаруженные Стейном глубоко внутри пещеры, скрывавшиеся под ними фрески и изначальное местоположение мемориальной стелы Хунбяня, а также раскрываются детали переговоров с Ван Юаньлу о покупке рукописей. Четвертый параграф, «Дальнейшее изучение пещеры Цанцзиндун», в основном посвящен рукописям, добытым Пеллио, и тому, что Стейну было известно о материалах, доставленных в Пекин [23: V. II. P. 807–830].

Согласно записям Стейна, почти все находившиеся в пещере Цанцзиндун свертки можно было разделить на две группы. «Смешанные свертки» содержали рукописи на санскрите, тибетском и хотаносакском на сброшюрованных пальмовых листьях, рукописные свитки на согдийском и уйгурском языках, картины на шелке, шелковые изделия и разнообразные предметы, которые были приняты Стейном за мусор. Вторая группа получила название «свертков со стандартными материалами». В нее входили тысяча пятьдесят свертков с рукописями на китайском, в каждом из которых было примерно по двенадцать рукописных свитков, и восемьдесят свертков с рукописными свитками на тибетском, кроме того, имелось одиннадцать относительно объемных свертков тибетских рукописей на сброшюрованных пальмовых листьях. Эти данные предоставлены Стейном и отражают состояние коллекции пещеры Цанцзиндун того времени.

Однако на первом этапе Стейн описывал материалы пещеры Цанцзиндун, основываясь на тайно приносимых ему Ван Юаньлу и Цзян Сяованем свертках, и его классификация не позволяет нам в точности представить первоначальное состояние коллекции Цанцзиндун. К счастью, у нас сохранились фотография № 200 из «Сериндии» и фотография № 194 из «Руин пустынь Китая», которые позволяют нам увидеть только что извлеченные из грота аккуратные свертки со свитками на китайском языке (рис. 1). На одном из свертков мы видим иероглифы «Мохэ божэ – Хай», отсылку к названию сутры и номеру матерчатой папки согласно «Каталогу буддийских сочинений девиза правления Кайюань» («Кайюань лу»). Таким образом, данный сверток, скорее всего, содержит вторую часть свитков (на это указывает индекс «Хай») сорокацзюаневой «Сутры великой праджняпарамиты» («Мохэ божэ боломи цзин» | «Маха праджняпарамита сутра»)[34]34
  На 351 странице «Истории буддийского канона Трипитаки в VIII–X веках» Фан Гуанчан писал о перепечатанной из «Наследия Дуньхуана и Турфана» фотографии: «Свертки на фотографии – это матерчатые папки для свитков». Он установил, что «матерчатая папка на фотографии – вторая матерчатая папка “Сутры великой праджняпарамиты”». Но под впечатлением от того, что фотографию сделал Пеллио (см.: «Матерчатые папки Дуньхуана»), Фан Гуанчан не придал значения этому факту, важному для вопроса о закрытии грота.


[Закрыть]. По фотографии видно, что так называемые «свертки со стандартными материалами» представляли собой буддийские сутры, которые хранились в традиционных матерчатых папках.

Рис. 1. Только что извлечённые из пещеры Цанцзиндун свитки китайских рукописей (Ruins of Desert Cathay, fig.194)

Однако Стейн не знал, что буддийские свитки в средневековых китайских библиотеках хранили в тканых обложках в определенном порядке, и не понимал, почему столько безупречно сохранившихся рукописей и картин лежали вместе, например, 69 страниц «Сутры великой праджняпарамиты» на санскрите (Ch.0079.a), 44 страницы «Алмазной сутры» («Цзиньган божэ боломи цзин» | «Ваджраччхедика-праджняпарамита-сутра») на хотаносакском (Ch.00275), коллекция буддийских текстов на хотаносакском языке в 1108 строк (Ch.c.001), пятнадцатифутовый свиток с манихейскими псалмами на уйгурском (Ch.0015) и другие шедевры[35]35
  Впоследствии работающие с рукописями лингвисты подтвердили оценки Стейна, сделанные на основании их внешнего вида. Для Ch.0079. см.: Conze E. Preliminary Note on a Prajñāpāramitā Manuscript. Для Ch.00275 см.: Konow S. The Vajracchedikā in the old Khotanese version of Eastern Turkestan. Ch.c.001 является собранием шести разных эзотерических текстов, подробнее см.: Такубо Сюё. Тонко сюцудо утэнго химицу кетэнсю но кэнкю; а также: Emmerick R. A Guide to the Literature of Khotan; Для Ch.0015 см.: Le Coq A. Dr. Stein’s Turkish Khuastuanift from Tunhuang; Ли Цзинвэй. Перевод текста манихейского покаяния, записаного древней уйгурской письменностью.


[Закрыть]. Поэтому, разбирая причины закрытия пещеры, он подчеркивал лишь наличие в ней поврежденных материалов, но оставлял без внимания огромное количество полных рукописей, приходя таким образом к «теории мусора». Стейн не знал китайского и не понимал классическую классификацию китайских буддийских текстов, что, без сомнения, оказало влияние на обоснованность его умозаключений. В то же время он строго придерживался археологической методологии, поэтому аккуратно нумеровал с префиксом Ch (аббревиатура от «Пещер тысячи Будд» (англ. – Ch’ien-fo-tung)) каждый отдельный предмет из добытых им материалов, а экземпляры из «свертков со стандартными материалами» помечал строчными римскими числами, чтобы впоследствии можно было восстановить их изначальный порядок [23: V. II. P. 814, n2;836, n13]. Поскольку Ван Юаньлу был больше заинтересован в текстах на китайском языке, чем в некитайских рукописях и произведениях искусства, то Стейну в основном достались свитки из «смешанных свертков» и лишь 270 «свертков со стандартными материалами» [23: Vol. II. P. 814], что послужило началом распространения изначальных 1130 «свертков со стандартными материалами». К сожалению, поскольку Стейн стремился заполучить материалы из пещеры Цанцзиндун как можно скорее, он отказался от идеи заставить Цзян Сяованя составить каталог дуньхуанских рукописей на китайском прямо на месте, поэтому в содержащемся в «Сериндии» стапятидесятистраничном «Каталоге добытых в Пещерах тысячи Будд картин, гравюр, изделий из шелка и других антикварных предметов», а также в каталоге рукописей на согдийском, уйгурском, хотаносакском, санскрите и западно-тохарском языках не хватает указателя китайских рукописей. Более того, поскольку экспедиция Стейна финансировалась индийским правительством и Британским музеем, после того как добытые им материалы были доставлены в Лондон, они были поделены между Британским музеем, библиотекой Министерства по делам Индии и Индийским музеем древностей Центральной Азии в Дели. Еще прискорбнее то, что предметы искусства, вошедшие в коллекции Британского музея, и некитайские рукописи, вошедшие в коллекцию библиотеки Министерства по делам Индии, сохранили оригинальные номера с префиксом Ch., а нумерация, отражавшая местоположение материалов на китайском языке, была заменена в Британском музее на новую с литерой S. [23: Vol. II. P. 814]. Находившиеся в Лондоне свитки с буддийскими сутрами в настоящее время хранятся в Британской библиотеке, а обложки (по большей части из шелка), в которые они были обернуты, как произведения искусства – в Британском музее. Все это привело к очередному разделению буддийских текстов на китайском языке и сделало невозможным составление их единого каталога.

Стейновские описания пещеры Цанцзиндун по большей части касаются ее внешнего вида. Буддийские тексты на китайском и тибетском языках были упакованы в свертки в соответствии с существующим порядком, а другие материалы были уложены вместе. В действительности достаточно полные буддийские тексты, среди которых, например, множество сутр конца X века на хотаносакском языке, изящное изображение Гуаньинь 983 года (Ch.lvii.004) или другие изображения бодхисаттв (Ch.0025 и др.) [23: V. IV, plsLVI–XCIX; 15; 20], не так просто принять за «мусор».

Прибывший в Дуньхуан после Стейна Поль Пеллио, естественно, уже не застал пещеру Цанцзиндун в первозданном виде. Он отмечал, что грот предстал перед ним в большом беспорядке, что, конечно, было результатом деятельности Стейна. Однако Пеллио посчитал, что так пещера Цанцзиндун и выглядела изначально, а беспорядок связал с бегством буддийских монахов от наступающего Западного Ся. Именно это и привело к ошибке в выводах французского востоковеда о периоде и причинах закрытия грота. Записи Пеллио значительно небрежнее записей Стейна [18], и, похоже, он тоже не понимал структуру древних китайских библиотек. На сделанной экспедиционным оператором фотографии отчетливо видно, что еще не разобранные им рукописи находятся в свертках, а в уже просмотренных нарушен изначальный порядок. Наибольшую досаду вызывает то, что Пеллио не смог увезти с собой весь материал, и ему пришлось установить для себя некоторые ограничения. Например, он отбирал свитки, которые имели на обратной стороне надписи, сделанные на некитайских языках, или содержали колофоны, но пренебрегал стандартными буддийскими текстами на китайском и тибетском. Поэтому, с точки зрения многих исследователей, отобранные Пеллио материалы имеют высокую ценность, а хранящаяся в Париже коллекция дуньхуанских рукописей значительно превосходит лондонскую. В то же время стандартные буддийские тексты могли бы помочь нам точнее восстановить изначальный состав материалов пещеры Цанцзиндун, а после отбора, произведенного Пеллио, материалы оказались окончательно перепутаны, и восстановить их изначальный порядок больше не представляется возможным.

Пеллио действительно был первоклассным экспертом. Ему удалось не только отобрать лучшие из материалов пещеры Цанцзиндун, но и увезти с собой во Францию все оставленные Стейном некитайские тексты (кроме стандартных тибетских сутр) и предметы искусства, в том числе упомянутые им в самом раннем докладе бамбуковые футляры для рукописей[36]36
  У приехавшего в Пекин в 1909 году Пеллио была с собой матерчатая папка и еще несколько фрагментов рукописей, которые он показал местным ученым. Ло Чжэньюй и его товарищи не только скопировали множество документов, но и отметили матерчатую папку. Подробнее см.: Ло Чжэньюй. Бесценные книги дуньхуанских монашеских пещер. Верительная бирка на обратной стороне вошла в ежегодное издание «Каталога подлинных произведений дуньхуанских монашеских пещер».


[Закрыть]. Судьбы коллекции Пеллио и коллекции Стейна во многом схожи: доставленные первым в Париж более семи тысяч рукописей попали на хранение в Национальную библиотеку Франции, шелковые же и деревянные изделия, картины и материи свертков сначала были размещены в Лувре, а в 1947 году вошли в коллекцию Музея Гиме (Musée national des Arts asiatiques-Guimet) [6]. Таким образом, рукописные свитки и материя, в которую они были обернуты, были разлучены, и очень немногие работающие с сутрами исследователи обратили внимание на тканевые обложки и другие произведения искусства из пещеры. Большинству специалистов по официальным документам эпохи Тан до сих пор не известны тексты, которыми были оклеены изнутри упомянутые выше бамбуковые футляры для сутр.

Согласно записям из архива Дуньхуана от двадцать третьего дня десятого месяца второго года девиза Сюаньтун (1910 г.), на тридцать четвертый год девиза Гуансюй (1908 г.) Ван Юаньлу заполнил две бочки рукописными свитками, запечатал и закрепил на деревянных шестах в буддийском зале. Их назвали «вращающимися барабанами с сутрами». В 1910 году по приказу маньчжурского министерства образования, направленному правителю Ганьсу, оставшиеся рукописи пересчитали и увезли в Пекин. К приказу «обнаружить, выкупить и переслать в столицу все происходящие из пещеры Цанцзиндун материалы» провинциальные чиновники отнеслись недобросовестно: нетронутыми остались и «вращающиеся барабаны с сутрами», и многие тибетские рукописные свитки, и рукописи на сброшюрованных пальмовых листьях. Далеко не все материалы были изъяты чиновниками, многие рукописи остались у местного населения[37]37
  См. статью и приложение из архива уезда Дуньхуан: Takeuchi T. A Group of old Tibetan Letters Written under Kuei-i-chun: a preliminary study for the classification of old Tibetan letters. Тогда эти рукописи переместили в другую пещеру, и только в 1919 году их стали хранить надлежащим образом. Cм. приложение на сорока страницах из архива уезда Дуньхуан. Почти все эти тибетские тексты попали в Музей Дуньхуана, Библиотеку провинции Ганьсу, Исследовательский институт Дуньхуана, см.: Каталог утерянного наследия Дуньхуана, хранящегося в Музее уезда Дуньхуана; Хуан Вэньхуань. Краткое описание официальных документов династии Тубо в Хэси.


[Закрыть]. Кроме того, очевидно, что «вращающиеся барабаны с сутрами» были задуманы Ван Юаньлу, чтобы обмануть местных чиновников – он припрятал немало рукописей и картин, которые затем продал членам японской археологической экспедиции Отани и Стейну во время его повторного визита в Дуньхуан [23: Vol. II. P. 830; 267; 365], а в 1914–1915 годах в этих местах Ольденбург собрал значительную коллекцию поврежденных рукописей [59; 66]. Поэтому хранящаяся в Пекинской библиотеке коллекция дуньхуанских рукописей преимущественно состоит из текстов на китайском языке, которые остались после «разграбления» грота Стейном, Пеллио и Ван Юаньлу. Более того, во время транспортировки в Пекин были потеряны, растасканы или изъяты лучшие из отосланных рукописей [23: Vol. II. P. 829–830; 273]. Чтобы скрыть недостачу, стандартные сутры рвали на части, в результате некоторые из хранящихся в Пекине свитков могут быть лишь фрагментами разорванных на пятнадцать – шестнадцать кусочков текстов [65][38]38
  К каждому свитку есть сравнительный анализ, некоторые фрагменты рукописей совмещены; каталог дает представление о разорванных рукописях из коллекции Пекинской библиотеки. См.: Жун Синьцзян. Доказательство того, что хранящаяся в России рукопись «Записей о передаче светильника» не является материалом из Дуньхуана.


[Закрыть]. Становится очевидным, что поврежденные рукописи не были таковыми изначально, их повредили уже после изъятия из грота, что также опровергает «теорию мусора».

Согласно первому отчету Стейна, изначально в гроте было много основополагающих книг буддизма, обернутых в тканевые обложки. Там хранилось немало тщательно завернутых буддийских картин, преподнесенных верующими, и некоторое количество бумажных обрывков и фрагментов изделий из шелка. После визита Стейна изначальное состояние пещеры Цанцзиндун было безнадежно испорчено, ее материалы были не раз перепутаны, чтобы в новом, поврежденном виде составить представленные в настоящий момент коллекции по всему свету. Экспонаты этих коллекций претерпели многое, и их состояние крайне далеко от первоначального, поэтому мы вряд ли можем согласиться с «теорией мусора».

Монастырская библиотека во времена военного губернаторства Гуйицзюнь

Критикуя сторонников «теории мусора» за пренебрежение целыми рукописями и произведениями искусства, мы сами не должны упускать из виду, что в пещере Цанцзиндун хранилось немало фрагментов поврежденных рукописей, обрывков ткани и других предметов, которые современным людям вполне могут показаться мусором. Чтобы разобраться, являются ли все эти предметы мусором на самом деле, необходимо понять обстановку монастырских библиотек в Дуньхуане на протяжении эпохи Пяти династий и в начале эпохи Сун. В то время, когда Стейном была предложена «теория мусора», о буддийских храмах и монастырях Дуньхуана эпох Тан и Сун было известно мало, потому что большая часть существующих китайских документов еще не была достаточно изучена. Спустя полвека благодаря усилиям ученых процесс формирования монастырских библиотек Дуньхуана стал понятнее, теперь мы можем выявить причины, по которым эти поврежденные материалы находились в пещере Цанцзиндун.

Во времена военного губернаторства Гуйицзюнь в Дуньхуане было семнадцать – восемнадцать буддийских храмов и монастырей. Крупнейшим был монастырь Лунсинсы, который находился во внутреннем городе Шачжоу недалеко от окружной канцелярии. Начиная с эпохи Тан он был официальным монастырем Дуньхуана. Находившийся вблизи пещер Могао монастырь Саньцзесы располагался достаточно далеко от города и был самым маленьким из семнадцати монастырей Дуньхуана эпохи Пяти династий. Он был основан значительно позже, чем более крупные монастыри Лунсинсы, Кайюаньсы или Линтусы, поэтому его библиотека и размер пожертвований были намного скромнее. Однако поврежденные буддийские сутры и изображения Будды без труда можно было отыскать в любом монастыре вне зависимости от его размеров.

Эту ситуацию можно проиллюстрировать на примере монастыря Лунсинсы. В рукописи P.3432 «История жертвования изображений Будд, буддийских сутр и других подношений дуньхуанского монастыря Лунсинсы в период владычества Тибета» («Тубо шици Дуньхуан Лунсинсы гунян фосян фоцзин дэн ли») указаны изображения Будды, буддийские тексты, одежда и ритуальная утварь, находившиеся во владении монастыря, включая большой тибетский канон. Однако, согласно «Каталогу дворцовой Трипитаки при Великой Тан» («Да Тан нэйдянь лу»), некоторые свитки этого канона были утеряны. Более того, некоторые изображения

Будды и ящики для хранения сутр были помечены как «непригодные для дальнейшего использования» [45][39]39
  Фан Гуанчан изучал текст сутры этого свитка, подробнее см. его «Историю буддийского канона Трипитаки в VIII–X веках». Хоу Цзиньлан изучал текст и изображения и обратил внимание на их непригодность, что напомнило ему опись имущества этого храма и его схожесть с артефактами из пещеры Цанцзиндун, подробнее см.: Hou Ching-lang. Tresors du monastère Long-hing à Touen-houang. Norvelles contributions aux études de Touen-houang,


[Закрыть], но они не выбрасывались и продолжали храниться в монастыре. По состоянию сохранившихся картин и матерчатых обложек ясно, что они восстанавливались и ремонтировались, а не просто откладывались как мусор.

Согласно колофону рукописи S.2142 с указателем буддийских текстов, «на двадцать третий день четвертого месяца первого года шестидесятилетнего цикла, что соответствует второму году девиза правления Цяньдэ династии Сун (964 г.), старший монах Хуэйянь, наставник Хуэйцы и другие монахи проверили две версии «Сутры великой праджняпарамиты» и обнаружили множество утраченных фрагментов. В тот же день наставник Хайцюань попросил разрешения поместить на хранение один цзюань, а наставник Хуэйцы – два цзюаня, которые вместе составили один текст». Даже монастыри, получавшие копии сутр от государства, не могли полностью восполнить коллекции, не говоря уже о рядовых храмах и монастырях. Со времен тибетского господства и до периода Пяти династий вплоть до начала Сун недостаток основополагающих трудов буддийской религии был повсеместной проблемой монастырей Дуньхуана. Об этом говорит и наличие среди дуньхуанских рукописей множества списков недостающих сутр, утерянных томов, необходимых для копирования текстов или писем, которые направлялись во внутренние регионы Китая с просьбами о предоставлении отдельных текстов[40]40
  Записи о такого рода документах можно найти в: Дохи Йосикадзу. Первоначальный вариант систематического каталога дуньхуанских памятников из коллекции Стейна и обнаруженных при раскопках в Западных землях документов на китайском языке, на которые ссылается исследовательская литература. Можно ознакомиться с рассуждениями об этом документе в: Мэй Иньюнь. Ситуация с буддийским каноном и управлением в дуньхуанских монастырях эпохи Тан.


[Закрыть].

В сравнении с библиотеками других монастырей библиотека Саньцзесы находилась в крайне плачевном состоянии. Согласно хранящейся в Исследовательском институте Дуньхуана рукописи 0345 «Каталог буддийского канона из монастырской библиотеки Саньцзесы» («Саньцзесы цзянь и це жу цан цзин мулу»), «заметив на пятнадцатый день шестого месяца тридцать первого года шестидесятилетнего цикла, соответствует пятому году девиза Чансин (934 г.), что в монастырской библиотеке недостает сутр, монах из монастыря Саньцзесы Даочжэнь ревностно поклонился и дал великий обет. Он бережно собрал испорченные и ветхие сутры из разных коллекций, перенес их в свой монастырь, восстановил их и восполнил лакуны, чтобы сутры могли распространять буддизм на протяжении десяти тысяч поколений. Включенные в состав монастырского каталога буддийские тексты вошли в этот список» (рис. 2). Согласно исследованию Ши Пинтина, этот каталог почти соответствует хранящейся в Национальной библиотеке Китая рукописи с индексом «Синь» и номером 0329 «Каталог коллекции буддийских текстов» («Цзянь ице жу цанцзин мулу»), кроме последнего предложения: «полученные буддийские тексты были включены в этот список». Чистовой копией этого списка является рукопись S.3624, но, к сожалению, уцелело только 24 ее строки [86].

Основываясь на данных рукописи Синь.0329, заметим, что даже после восстановления коллекции монастырская библиотека Саньцзесы оставалась неполной, но в нее оказались включены тексты Учения о трех кальпах (саньцзе цзяо), которое отрицалось официальной ветвью буддизма, некоторые сомнительные апокрифы и тексты чаньского буддизма, например «Разъяснение неисчерпаемого кладезя Махаяны» («Дачэн уцзиньцан фа»), «Записи Ямараджа о причинах перерождения» («Яньло ваншоу цзи»), «Сутра заклинаний Восьми Ян» («Баян шэньчжоу цзин»), «Сутра благодарности родителям» («Фуму эньчжун цзин»), «Сутра учения о бесконечном милосердии» («Улян дацы цзяо цзин»), «Сутры о причинах и следствиях добра и зла» («Шаньэ иньго цзин»), «Записи о драгоценных хрониках Дхармы» («Ли– дай фабао цзи») и другие. Этот каталог помогает представить состав монастырской библиотеки, несмотря на то, что в ней могло не хватать текстов, а каноничные сутры могли быть перемешаны с апокрифами. Поэтому если сравнить содержимое пещеры Цанцзиндун с образцово укомплектованными – в соответствии с «Каталогом буддийских сочинений девиза правления Кайюань» – придворными монастырскими библиотеками эпохи Тан и Пяти династий, конечно, может показаться, что она была наполнена «мусором», однако именно таким содержимым, разрозненным и неполным, изначально располагала и библиотека Саньцзесы. Так или иначе, мы не можем опираться на придворные библиотеки Чанъаня и Лояна времен династии Тан при оценке состояния захолустной монастырской библиотеки.

Рис. 2. Колофон каталога монастырской библиотеки Саньцзесы, хранящегося в Исследовательском институте Дуньхуана («Собрание сведений о рукописях Древнего Китая» [ «Тюгоку кодаи сяхон сикиго сюроку» | «中 国 古代写 本識語集録»], илл. 173)

Даочжэнь практически не прерываясь занимался восстановлением свитков с буддийскими текстами. Одна из сторон S.6225 содержит надпись «Записи о поврежденных рукописях, собранных из разных мест принявшим обет монахом Даочжэнем», а на другой, также рукой Даочжэня, записано: «Полная копия “Cутры великой праджняпарамиты” в 600 цзюанях, неполная копия “Сутры великой праджняпарамиты”, три копии “Сутры о Великой Нирване” [ «Да непань цзин» | «Маха пари– нирвана сутры»], полная копия “Сутры о великом сострадании” [ «Дабэй цзин»] в трех цзюанях, один том каталога буддийских текстов». Это перечисление собранных Даочжэнем текстов. На рукописи S.6191 также есть запись «Неполные копии “Сутры великой праджняпарамиты”, которыми можно дополнить существующие, если имеются пожертвованные мирянами или официальными лицами матерчатые папки, всего числом в десять цзюаней»[41]41
  Относительно принадлежности двух этих документов Даочжэню см.: Ши Пинтин. Саньцзесы, Даочжэнь и сутры Дуньхуана.


[Закрыть]. Все эти тексты Даочжэнь получил уже после 934 года, что, с одной стороны, говорит о достигнутых им успехах, а с другой – о наличии множества дубликатов. Так как Саньцзесы был небольшим монастырем и не мог нанимать много копировальщиков буддийских текстов, Даочжэнь собирал старые свитки с рукописями в других храмах, восстанавливал и дополнял их, поэтому в пещеру Цанцзиндун попадали тексты из самых разных мест. Например, видно, что текст «Сутры великой праджняпарамиты» был составлен из копий различных периодов и переписчиков из разных монастырей. К тому же, поскольку пещеры Могао были основным местом жертвования буддийских картин и текстов для большого числа людей, соответствующее количество пожертвований должно было оказаться и в Саньцзесы. Все эти собранные и восстановленные Даочжэнем тексты и артефакты и стали тем содержимым, которое в итоге было запечатано в пещере Цанцзиндун. Среди прочего Стейн увидел в гроте обрывки бумаги и ткани, резные палочки для катушек и прочие предметы, которые он принял за «мусор», но в действительности в монастыре Саньцзесы это все не считалось «мусором», а использовалось для реставрации и восстановления существующих текстов, картин и утвари.

Среди находящихся на хранении в Лондоне и Париже дуньхуанских рукописей достаточно много фрагментов, которые были удалены с шелковых или бумажных картин, матерчатых обложек для сутр и свитков. В Лондоне сотрудники музея маркируют эти фрагменты новыми номерами в конце каталога, их количество постоянно растет. В Национальной библиотеке Франции, наоборот, каталогизируют эти фрагменты как части тех рукописей, которым они принадлежат, используя префикс «bis» или «piece» и порядковый номер. Все эти фрагменты использовались в свое время монахами для реставрации рукописей и картин, поэтому, когда грот был обнаружен, они были не самостоятельными элементами, а частью чего-то большего [41]. К сожалению, публикация огромного количества подобных материалов дает людям представление о пещере Цанцзиндун как о месте, наполненном испорченными рукописями, что еще больше укрепляет позиции «теории мусора».