Текст книги "Африканский тиран. Биография Носорога. Начало"

Футбольный вечер и день второй

Наутро он не сразу понял, где находится.

Вчерашний день, полный впечатлениями, остался ощущением динамичного сна.

Окончательно проснуться ему помог умопомрачительный вид через стеклянную стену на затянутый серым туманом огромный город.

Как был, не одеваясь, Кифару подошёл к холодному стеклу. На всякий случай оглянулся через плечо. Постель осталась пустой. Значит, вечернее посещение футбола не имело продолжения, хотя он был бы не прочь обнаружить сейчас под одеялом спящую Кристину.

Ни стадион, ни тем более английский футбол ему не понравились. Зрители пришли просто погалдеть, а футболисты – попинать мячик. Некоторые попытались показать техничную игру, но следить за их попытками было неинтересно, тем более что противники им настойчиво мешали. В этом плане мини-футбол на Кисиве определённо выигрывал. Там все выглядело настоящим и искренним.

Больше всех радовалась происходящему на поле именно Кристина.

Мистер Стэнли с улыбкой наблюдал за ней и то и дело подмигивал Кифару.

Места, о которых он говорил, находились по центру трибун, в ложе для вип-гостей, и были оснащены для удобства зрителей ничуть не хуже, чем дома. Имелись даже стационарные бинокли на ножках, позволявшие приблизить происходящее во всех уголках ярко-зелёного поля. Для особенно ленивых на стенах висели большие телевизионные экраны, а через радио-наушники можно было послушать профессиональные комментарии и понять, что происходит.

– «Челси» сегодня не в ударе, – заключила Кристина в перерыве, когда им принесли большие чаши со свежими фруктами. – «Тотнм»3636
  Который в русскоязычной традиции ошибочно называется «Тоттенхэм».


[Закрыть] лучше, но они, вот увидите, проиграют.

– Футбол тем и интересен, – вздохнул мистер Стэнли, – что его результаты труднее фальсифицировать, чем в том же боксе или даже футболе американском. Полагаться можно разве что на судью, который заметит офсайд или нарушение в штрафной, где их не было, или не заметит, когда они очевидны. Но для этого всей командой должны создаваться моменты. Вратарь тоже может постараться пропустить, однако в его сторону должны хотя бы раз как следует ударить.

– Вы всё подвергаете сомнениям, – сказала Кристина не зло, а скорее с любопытством.

– Душечка, я слишком давно за всем этим наблюдаю, чтобы не видеть очевидного. Хотите пари?

– О чём?

– Что во втором тайме… вы за кого болеете?

– Вообще, за «Челси», но сегодня за «Тотнм».

Мистер Стэнли пожал плечами.

– Хорошо. Тогда давайте поспорим, что в начале второго тайма ваш «Тотнэм» забьёт решающий гол. С пенальти. И потом засушит игру.

– Вы угадываете или попытаетесь на этот исход как-то повлиять? – уточнила Кристина.

Вместо ответа мистер Стэнли извлёк телефон и кому-то позвонил.

Начался второй тайм.

Под вой трибун судья назначил в ворота «Челси» пенальти. Вратарь прыгнул в противоположную от мяча сторону, однако сам мяч прошёл рядом со штангой.

Кристина расхохоталась:

– Не угадали!

– Кто же может гарантировать, что эти кривоногие миллионеры в нужный момент попадут в ворота, – отмахнулся мистер Стэнли. – Давайте следить дальше.

Кифару стало даже интересно.

У «Челси» было больше моментов, но до гола дело по-прежнему не доходило. Наконец, в последней пятиминутке футболист «Тотнма» убежал в отчаянную контратаку, забыл ударить по мячу и в итоге столкнулся с вратарём. Стадион взорвался одобрительно-негодующим рёвом, почти заглушившим судейскую трель. Снова одиннадцатиметровый. На сей раз вратарь даже прыгать не стал, и мяч залетел в правую девятку.

– Хороший удар, – захлопал мистер Стэнли. – Судью завтра пропесочат за спорный пенальти, которого, конечно, не было, а ему будет всё равно, поскольку прибавка к жалованию на поле не валяется.

– Хотите сказать, что вы ему заплатите? – подавился дыней Кифару.

– Что ни сделаешь ради нашего милого экскурсовода!

Кристина удивлённо хлопала глазами и ничего не говорила вплоть до финального свистка. После которого поблагодарила спутников за замечательный вечер и попросила вызвать ей такси.

Кифару предпринял было попытку заручиться её расположением и предложил провести вместе остаток вечера, однако мистер Стэнли, улучив минутку, когда она «пудрила носик», заверил его, что Кристина Форбс – это не Марина Эскобар и что лишних проблем им обоим не нужно.

– Но она же просто экскурсовод, – не принял доводов Кифару.

– Видимо, по молодости лет ей разрешают немного повалять дурака, но если она в ближайшее время не встретит какого-нибудь шаха-падишаха из двоюродной родни, профессия у неё переменится, и ты увидишь её в другой роли.

Кифару ничего не понял, но спорить благоразумно не стал, и они вежливо распрощались с девушкой перед чёрной дверцей обычного лондонского кэба.

Время было позднее, голова после перелёта и целого дня в бегах гудела, поэтому он даже не заикнулся о том, чтобы напоследок наведаться в настоящий ночной клуб, о чём всю жизнь только и мечтал.

Теперь, думая об этом, Кифару почувствовал прикосновение холодного стекла к оживающему ууме, бросил прощальный взгляд на Лондон и пошёл принимать освежающий душ.

После которого жизнь уже показалась ему не столь удручающей, и он позвонил мистеру Стэнли, обещавшему накануне за ним заехать.

– Я всё помню, – не слишком уверенно ответил тот. – Но тебе придётся меня чуток подождать, я не дома.

Окажись он дома, подумал Кифару, было бы ещё хуже: до Шотландии ещё ехать и ехать.

– Хорошо. Когда вы будете?

– Скажем, через полчасика. Максимум сорок минут. Давай знаешь как? Там на втором этаже, если не ошибаюсь, есть неплохое кафе для своих. Без названия, но одно-единственное. В лифте просто скажи, что тебе туда. Там и встретимся.

Делать было нечего, и Кифару отправился на разведку.

Ему вообще нравилось одиночество. Можно, конечно, слушать комментарии мистера Стэнли или Кристины, но когда ты один, ты видишь всё собственными глазами, а это всегда лучше воспринимается и запоминается.

Лифт поздоровался с ним приятным женским голосом.

– В кафе.

– Приятного утра, мистер Килеман.

Не успел он пожать плечами, так и не заметив нигде в кабине камеры, как двери распахнулись в коридор, пол и стены которого были выдержаны в оттенках фиолетового.

Обрезанная кисть на табличке с подписью Tea-room указывала пальцем вправо.

На этаже явно никто не жил. Во всяком случае, никаких дверей с номерами Кифару по дороге не заметил. Собственно, далеко ему идти не пришлось. Коридор упирался в стеклянные двери, завешанные изнутри фиолетовой драпировкой. Пахло здесь не столько чаем или кофе, сколько восточными пряностями.

– Доброе утро, сэр, – сказал высокий пожилой мужчина в смокинге. – Столик для одного, сэр?

– Да, но ко мне должны ещё подойти.

– За мной, пожалуйста, сэр.

Он проводил гостя к дальней стене пустого зала. Через окно открывался вид на поросшую зеленью террасу, тоже со столиками.

– А я могу перейти туда?

– Конечно, сэр, однако я бы не рекомендовал. Сегодня с утра влажно.

– Хорошо, так и быть, останусь.

– Как изволите, сэр. Вот меню. Континентальных завтраков у нас нет.

Кифару не понял, что он имеет в виду, и просто поблагодарил, удивившись лишь тому, что чего-то у них вообще нет. «Континентальных завтраков» не было и на Кисиве. Это на мгновение позволило ему почувствовать себя почти дома.

В итоге он заказал завтрак английский и стал смотреть в окно, поскольку больше смотреть было не на что.

– Ваш «фул Монти», – сказала подошедшая вскоре официантка, оказавшаяся тоже не первой молодости, вероятно, чтобы не отвлекать от трапезы. – Приятного аппетита, сэр.

Видя, что она собирается удалиться, Кифару спохватился:

– Постойте! Я ведь вам сколько-то должен…

Официантка, не останавливаясь, улыбнулась через плечо и сделала отрицательный жест рукой в белой перчатке.

– Здесь у них с этим строго, – послышался за спиной незнакомый голос.

Повернувшись вполоборота на стуле, он увидел незаметно подсевшего за соседний столик посетителя, в котором по седине, худобе и носу признал лорда Мюррея, одного из знакомых мистера Стэнли по вчерашнему ресторану. Поздоровался. Лорд в ответ только кивнул и, к счастью, приставать, подсаживаться или звать к себе не стал. С чем именно у них строго – с ценами, возрастом официанток или чем-то ещё – он тоже не уточнил.

То, что она назвала «фул Монти», выглядело не слишком привлекательно, но было вполне съедобным, даже какие-то чёрные колбаски пошли с помидором и яичницей неплохо. Подвёл разве что предложенный сок, на сок не похожий, так что пришлось запивать его чаем, тоже по-своему отвратительным, но Кифару уже знал противоядие и обильно залил его молоком из тёплого графинчика.

– Вы сегодня увидите старину Рэймонда?

Лорд Мюррей, уже перекусивший, притормозил у его столика по пути прочь.

– Вполне возможно.

– Тогда не сочтите за труд, передайте ему, что я жду от него звонка. Дело довольно срочное, так что чем раньше, тем оно будет лучше. Хорошо?

– Обязательно.

– Желаю хорошо отдохнуть.

Лорд Мюррей ушёл, слегка прихрамывая, а Кифару не выдержал и выбрался подышать на террасу.

Воздух, действительно, был влажным настолько, что по лицу и рукам сразу потекли капли – и это при полном отсутствии дождя. Типичный лондонский туман, о котором ему кто-то рассказывал.

Он уже собирался углубиться в зелёные заросли, под которыми заметил не менее мокрый белый стульчик, когда его окликнул появившийся в дверях мистер Стэнли.

– Лорд Мюррей просил вас…

– … ему позвонить. Да, я знаю. Мы столкнулись. Позавтракал?

– Простите, что не дождался.

– Всё правильно. С меня уже хватило чашки кофе.

– Какие-то неприятности?

– С чего ты взял? В нашем деле бывают только приятности или их отсутствие. Неприятности – удел нищих и богачей.

Они постояли на террасе, оглядывая из-за кустов пустые улицы.

– Ну, как тебе Лондон?

– Никак. Большой. Слишком большой. Не очень представляю, как тут можно жить.

– Уже домой потянуло?

– Есть немного.

– Если хочешь, пока ни распогодилось, можем заглянуть в музей мадам Тюссо.

– А что там?

– Восковые фигуры мировых знаменитостей.

– Пожалуй, не стоит. Я всё равно никого из них не знаю.

– Тоже верно… – Мистер Стэнли выглядел слегка озадаченно, но вскоре лицо его прояснилось. – А давай тогда пошлём весь этот Лондон к чёрту и отправимся на север, в Шотландию. Вечером «БиБиСи» про твой футбол там и посмотрим.

– В Эдинбург? – оживился Кифару.

– И туда тоже. Заодно уважу просьбу этого Мюррея, будь он неладен. Поехали.

Выяснилось, что с террасы вниз ведёт укромная лесенка, по которой они и спустились в вестибюль первого этажа. Поскольку никакого багажа у них не было, а всё необходимое для дальней дороги имелось в салоне вчерашнего лимузина, ожидавшего здесь же, у тротуара, сборы оказались недолгими.

Внутри было сухо, свежо и пахло луговыми цветами.

Кифару ожидал какого-нибудь очередного подвоха от своего спутника в виде, например, нежданной попутчицы из числа вчерашних стюардесс или даже Кристину, однако под сиденьями никто не прятался, в мини-баре и холодильнике тоже, так что можно было спокойно вытянуть ноги и расслабиться.

– Сколько нам ехать? – поинтересовался он, когда лимузин, оставив позади набережную, стал плутать по узким лондонским улочкам.

– Зависит от движения и количества аварий на пути. Если по прямой, то чуть больше трёхсот миль. Но мы не на самолёте, так что…. погоди-ка… я, похоже, совсем о другом задумался.

Мистер Стэнли кому-то позвонил, а потом сообщил по внутренней связи невидимому шофёру, чтобы тот сворачивал и направлялся в Баттерси Хелипорт.

– Единственная площадка с лицензией на вертолёты в Лондоне, – пояснил он Кифару. – Не единственная, конечно, но сейчас это будет, пожалуй, самый быстрый вариант. Если, конечно, мы не застрянем в центре. Но мы не застрянем. Не должны.

Вскоре выяснилось, что лондонский трафик не такая существенная проблема, как лондонская погода. Когда они, покинув мягко остановившийся лимузин, вышли под крыльцо трёхэтажного стеклянного здания с красными полосами по фронтону и табличкой The London Helicopter при входе, встретивший их в дверях озабоченный клерк поспешил сообщить, что вообще-то ни одному вертолёту в такую видимость, как сегодня, добро на взлёт не дадут. Мистер Стэнли нисколько не смутился и поинтересовался у клерка, кому лучше позвонить, Симону или Давиду. Клерк слегка оторопел, поспешно провёл их внутрь, в тепло, и сам стал судорожно кому-то набирать.

Мистер Стэнли терпеливо ждал. Поняв по разговору, что погодные условия по-прежнему превалируют, улыбнулся Кифару и всё-таки кому-то позвонил.

Почти сразу же клерк был вынужден прервать свой никчёмный разговор и ответить на входящий вызов.

Ещё через мгновение он, бледный и с испариной на лбу, уже вёл их по коридору на улицу, туда, где на желтоватом круге медленно раскручивал лопасти красно-белый «Сикорский С-76». Сил бедняге хватило лишь на то, чтобы пожелать обоим пассажирам счастливого пути и исчезнуть.

– Погода, как и неприятности, не про нас, – наставительно заметил мистер Стэнли, когда они уже напялили наушники с микрофонами и начали медленно отрываться от земли.

Сначала под ними оказалась гладь реки со странным причалом прямо посредине, вдоль которого стояло несколько кораблей.

Дальше зеленело пятно парка.

– Его тут называют Имперским, – пояснил мистер Стэнли. – Это начало района Челси, который так называется, как говорят, потому что когда-то здесь был причал, а поблизости, вероятно, добывали мел. Хотя никто точно, разумеется, не знает. Мост справа – железнодорожный.

Вертолёт не стал подниматься высоко, чтобы пассажиры могли в тумане хоть что-нибудь видеть.

– Стройка? – указал Кифару на обширную зону лишённую домов и коричневую от грязи. Видимо, именно так видели птицы то место, где они возводили стадион. Только раз в десять больше.

– Она самая. Правда, не уверен, что именно там городят. Думаю, что очередное дорогое жильё.

Дальше снова пролегал длинный парк, расчерченный под прямыми углами прогулочными дорожками.

– Нет, это не парк, Ваше Величество. Это кладбище Бромптон. Много кто там похоронен, но для тебя это всё равно, что мадам Тюссо.

Следующий большущий зелёный прямоугольник, разделённый кривой протокой оказался Гайд-парком и Кенсингтонскими садами.

– В Кенсингтонском дворце принцесса Диана прожила ещё десять лет после своей парижской смерти, – сказал невозмутимым тоном мистер Стэнли. – Пока Чарльз ни настоял, чтобы разместить там четыре из своих благотворительных фонда, а заодно и штат начальника штаба вооружённых сил, которые в лице разведки так успешно помогли провернуть всю эту замечательную операцию.

Кифару вежливо кивнул, хотя про Диану слышал впервые.

– Довольно зелёный город, – только и заметил он. – Сплошные парки.

Вертолёт тем временем поднялся повыше, прибавил ходу, и пассажиров слегка вдавило в спинки сидений. Домиков внизу становилось всё меньше. Потянулось одеяло полей, всё в заплатах разных оттенков салатового.

Когда появился следующий застроенный низенькими теремками массив, мистер Стэнли пояснил, что это один из самых быстрорастущих английских таунов – Милтон Кинс.

– Изначально деревушка называлась Миддлтон, по фамилии одной из ныне царствующих принцесс. Но уже в ту пору, то есть, как считается, лет восемьсот назад, полное называние было Миддлтон де Кинс. Эти самые де Кинсы, которые сегодня пишутся Keynes, раньше писались по-всякому: De Keynes, de Cayenes, Caynes, Caines, Cheyney, Cheney, Chaney, Chaineis, Cahaignes, Casneto, Caisned, Casineto, Koine. То есть вообще-то это и Чейни, и Каины, и Коэны. Милые люди. Сегодня туда переезжают многие бывшие лондонцы, у которых уже нет ни сил, ни денег, ни нервов оставаться в столице. По размерам, как мне кажется, он уже перегнал многие города, имеющие статус «сити», например, Ковентри, который видится вон там вдали, чуть левее по курсу.

Ещё через несколько минут они пролетели между двумя довольно большими островами городской застройки.

– Справа Ноттингем, слева Дерби.

– Это отсюда пошло название, когда в футбол играют две команды одного города? – оживился Кифару, вспомнив, слово, которое было знакомо ему ещё с детства.

– Никто точно не знает. В самом Дерби всего одна футбольная команда. По одной версии, да, когда-то, когда ещё и футбола в нынешнем понимании толком не было, в городе соперничали две команды, точнее, я бы сказал, две банды. По другой, ещё менее вероятной, виноват мой дальний родственник, Эдвард Смит-Стэнли, он же двенадцатый граф Дерби, который ещё в конце восемнадцатого века учредил одноимённые скачки.

– Там есть что-нибудь интересное?

– Всюду есть что-нибудь интересное, Ваше Величество. Кому-то интересны магазины, кому-то стадионы, кому-то церкви с соборами, кому-то театры. Но когда понимаешь, что театр повсюду – с церквями, стадионами и магазинами – интерес постепенно пропадает.

– А Ноттингем?

– Знаменит главным образом благодаря сказке про Соловья-Разбойника, то есть про Дрозда-Колпака, иначе говоря, про Робина Гуда.

– Слышал.

– Ну, тогда ты, возможно, помнишь, что его всегдашним противником был шериф как раз из Ноттингема. Вильгельм Завоеватель основал там замок, где в своё время, говорят, сидел сам Царь Давид, король Шотландии. Сегодня город, как и многое другое на наших островах, принадлежит как бы норманнскому семейству Кавендишей.

Вертолёт находился в воздухе уже полчаса, за которые они преодолели полторы сотни километров и незаметно оказались вдали не только от Лондона, но и от плохой погоды.

Они пролетели над городом Менсфилдом, которым, по мнению мистера Стэнли, владело древнее семейство Бентинков, которому по женской линии принадлежала покойная королева-мать, будучи сама Кавендиш-Бентинк.

– Когда-то в Менсфилде варили неплохое пиво, но в итоге пивоварню перепродали, загубили и теперь там не то школа, не то ничего, – вздохнул мистер Стэнли.

Про появившийся вскоре Шеффилд он тоже не смог сказать ничего хорошего, поскольку и там всё постепенно закрывалось – и стадион, и аэропорт.

– Хотя не так давно город был вполне процветающим и перспективным. Теперь в нём по большей части всё потихоньку сносят, но забывают строить. Слышал, что за этим стоят испанцы.

Ещё минут через десять он указал на довольно современный город, опутанный кольцами скоростных шоссе и пересечённый пополам узкой рекой.

– Называется Лидс. Речка – Эр. Исконно город ткачей, сидевших на хлопке и льне. Ещё Даниэль Дефо утверждал, что эти оборотистые ткачи расползются по всей Англии и продают свои ткани в кредит. Здесь же американский француз Люис ле Прэнс снимал свои первые коротенькие фильмы, опередившие на несколько лет ребят Эдисона и братьев Люмьер. Не утомился ещё от полёта?

– Да вроде бы нет, – соврал Кифару, потягиваясь.

Лететь пришлось ещё довольно долго.

Голос пилота в наушниках деловито поинтересовался, правильно ли он понял первоначальный план.

– Что вас смущает? – спросил мистер Стэнли.

– Нашей конечной точкой является Эдинбург, или вы всё-таки хотите сесть в Килдере?

– Разве одно другому мешает?

– Нет, но…

– В Килдере.

– Около замка?

– Да, в деревне.

Кифару вопросительно посмотрел на спутника. Тот снял наушники и показал, чтобы он сделал то же. Потом подсел вплотную и громко заговорил на ухо:

– То, куда я хочу тебя сводить, не считается достопримечательностью графства Нортумберленд, к которому мы приближаемся. Это уже самая граница с Шотландией. Килдер для простого англичанина – это громадная рукотворная природная зона, созданная в середине прошлого века для снабжения страны водой и лесом. Лес вырубается и сажается. На водохранилище работает довольно мощная электростанция. Воздух считается самым чистым в Англии, почему тут и построили целую обсерваторию. Велосипедисты любят здешние места: для них по холмам проложена куча дорожек. С другой стороны, это самое редконаселённое графство Англии, к тому же удалённое от всех проезжих дорог. Дополнительной преградой для непрошеных гостей служат болота. Туристы крутятся только там, куда их пускают, и вполне этим довольны. Я бы на их месте тоже радовался, но мне положено знать чуть больше.

– И что же вы мне хотите показать?

– Терпение, Ваше Величество, терпение. Как видишь, даже наш вертолётчик не догадывается, с какого перепугу нам понадобилось тут приземляться. Видимо, он недавно на службе. Пожалуй, чтобы не вызывать лишних подозрений, я его на сегодня отпущу, а завтра кто-нибудь подбросит нас до Эдинбурга.

– Мы где-то заночуем?

– Если получится, – как-то уж слишком неопределённо улыбнулся мистер Стэнли.

За бортом потянулись лесные угодья, перемежающиеся холмистыми полями. И ни единого жилого домика. Чуть позже впереди заблестела гладь извивающегося водоёма с белыми точками яхт.

Мистер Стэнли снова нахлобучил наушники.

– Посадочной площадки у них нет, но сесть можно прямо возле замка, на поле справа. Там сейчас всё закрыто под предлогом очередной реновации.

Пилот понимающе закивал.

Они плавно облетели озеро вдоль почти пустого шоссе, и только на дальней его оконечности стали различимы низенькие деревенские постройки.

– Деревня Килдер, – сообщил мистер Стэнли, подмигнув. – Если сможешь отсюда разглядеть, вон виднеется так называемый замок, хотя он мал и был предназначен исключительно для отдыха после охоты. Принадлежит семейству герцогов Нортумберлендских. Поначалу это были Дадли, потом их сменили Фицрои, которым на смену пришли Сеймуры и, наконец, Перси. Таковым в третий раз назвал себя Хью Смитсон в середине восемнадцатого века, когда успешно женился на Элизабет Сеймур, последней наследнице дома Перси.

– Тоже ваш родственник?

– Отчасти. Очень далёкий.

Кифару решил, что уже никогда и ничему не станет удивляться. Дальнейшее показало: с этим выводом он явно поспешил.

Вертолёт опустил их на зелёную лужайку, слегка огороженную деревянным забором и закрытую от дороги деревьями. Замок из грязно-бежевого камня был тут же, невысокий, прямоугольный и невзрачный. Центр занимала не слишком похожая на башню постройка с толстыми зубцами по периметру. По краям – две двухэтажных пристройки с конусообразными крышами, соединённые каменной галереей и готической аркой входа во внутренний дворик.

– Туда нам не надо, – сказал мистер Стэнли и пошёл, кутаясь от ветра, поднятого взлетающим обратно ввысь вертолётом, в сторону деревьев.

Прямо за лужайкой и деревьями пролегала напрочь лишённая асфальта дорога. Асфальт заканчивался неподалёку, а на дороге стояла здоровенная тумба, сообщавшая всем автолюбителям, что дальше лучше сидеть за рулём джипа с двойным приводом, а все остальные могут продолжить путь на свой страх и риск. По сравнению с дорогами на Кисиве её покрытие выглядело превосходно, и потому Кифару нисколько не удивился, когда рядом с ними остановился никакой не джип, а вполне приземистый роллс-ройс, тонированное окошко скользнуло вниз, и пожилой джентльмен в фуражке и белых перчатках за рулём молча кивнул мистеру Стэнли. Они по очереди забрались в не слишком просторный по сравнению с вертолётом, лимузином и даже лондонским кэбом салон и куда-то, шурша шинами, покатили.

– Теперь смотри и помалкивай, – предупредительно шепнул мистер Стэнли и сказал уже своим обычным голосом: – Какие новости, Лестер?

– Сплошные старости, – в тон ему отозвался водитель. – Вы не поверите, но вчера мне впервые с премьерства Тэтчер повезло в бридж.

– Выиграли что-нибудь существенное, Лестер?

– Напротив – проиграл жену, – рассмеялся старик. Видимо, это тоже считалось здесь английским юмором. – Теперь я, наконец, свободен и могу на закате дней предаться той жизни, о которой мечтал ещё в детстве.

Похоже, он не шутил.

– Весьма похвальное начинание, Лестер, – не моргнув глазом, продолжал мистер Стэнли. – А что слышно в поместье? Гостей в свете последних событий не прибавилось?

– Да как сказать, милорд. Маркиз объявил об установлении повышенных размеров членства для постоянных участников клуба и временном отказе от приёма новых, что, как и следовало ожидать, никого не отпугнуло. Только у маркизы случился мигрень, и она отбыла на воды.

– С молодым бароном?

– Я вам этого, разумеется, не говорил, милорд, но вы совершенно правы. Всё остальное – на уровне сплетен.

– Сплетни, друг мой, способствуют улучшению пищеварения.

– Вашими молитвами!

Они продолжали беседовать в том же духе, отчего Кифару стало скучно, и он отвернулся к окну, за которым убегала назад опушка леса. Смотреть было не на что, если не считать узкой речонки, которую они в какой-то момент переехали по каменному мостику, чтобы снова углубиться в лесную глушь.

Потом что-то привлекло его взгляд, и картинка на мгновение замерла, как бывает, когда встречаешь нечто из ряда вон, что глаза видят, а мозг не успевает увиденное осмыслить и начинает задаваться вопросом, а действительно ли это имело место или только почудилось.

Они проехали мимо двух чинно прогуливавшихся вдоль дороги джентльменов в твидовых костюмах. Один был в кепке, другой в шляпе. Тот, что в шляпе, опирался на тросточку. Обоим на вид было лет по шестьдесят. Но примечательность заключалась вовсе не в их старомодных нарядах, придававшим им импозантности, а в том, что в прогулке их сопровождали две юные девы, каких бы то ни было нарядов лишённые полностью, если, конечно, не считать не слишком уместных в лесополосе туфелек на высоких каблуках и блестящих стальных ошейников, от которых к рукам джентльменов тянулись цепочки-поводки.

Кифару оглянулся на симметрично покачивающиеся в такт ходьбе бледные попки и повернулся к мистеру Стэнли спросить, видел ли он то же самое, однако встретил насмешливый взгляд и вспомнил предупреждение. Водитель тоже не мог их не заметить, но при этом он, как ни в чём не бывало, продолжал рассуждать о винном урожае прошлого года и достоинствах испанской кухни по сравнению с английской, поскольку недавно вернулся с Форментры3737
  Испанский остров в Средиземном море.


[Закрыть], где провёл незабываемый месяц и даже научился пританцовывать фламенко.

– Привёз маркизу ящик красного из Рекены-Утьель, но прежде чем дать попробовать, завернул бутылку полотенцем. Он глотнул и назвал какое-то редчайшее вино по несусветной цене. А я за ящик меньше сотни ихних евро заплатил.

– На вкус и цвет, – согласился мистер Стэнли.

– Вот и я о том же. Впервые в наших краях, сэр?

Вопрос явно адресовался Кифару, который пребывал в задумчивости после увиденного.

– Впервые.

– Вам несказанно повезло, сэр. Я имею в виду, повезло с провожатым. Милорд тот человек, который умеет показать нашу сельскую жизнь с правильной стороны. Не сочтите за лесть, милорд.

Мистер Стэнли заверил водителя в том, что ничего не слышит, и продолжал посмеиваться одними глазами, которых никто, кроме Кифару, не видел, поскольку в зеркальце заднего вида подрагивало только внимательное лицо старика.

– Могу я поинтересоваться, откуда вы к нам пожаловали?

– Африка.

– Неожиданно. Обычно ваши соплеменники прибывают к нам из-за Атлантики или на худой конец из Франции. Я уже было начал думать, что в Африке не осталось ни одного настоящего негра.

Сказано это было совершенно просто и буднично, как будто весь мир вокруг них не перешёл на птичий язык намёков и извинений, когда речь заходила о расовой принадлежности. Кифару этого, разумеется, оценить не мог, поскольку пока не знал подобных тонкостей. Мистер Стэнли даже не кашлянул.

– Там, откуда я родом, все такие. Вот и решил набраться новых, более светлых впечатлений.

Старик за рулём хрипло загоготал и показал Кифару большой палец в белой перчатке.

– Вам у нас должно понравиться. Почти приехали.

В самом деле, лес резко закончился, уступив место аккуратно стриженым кустам за низеньким каменным забором, состоящим из изрядно облупившихся пузатых колонн некогда белого цвета. При желании через него было несложно перемахнуть, слегка задрав ногу, однако скоро выяснилось, что в этом условном заграждении имеются настоящие ворота с изящной решетчатой створкой, возле которых их роллс-ройс и остановился.