Текст книги "Африканский тиран. Биография Носорога. Начало"

Марина

– Я Марина, – спрыгнула с подножки вертолёта, придерживая разлетающиеся в стороны чёрные пряди волос, высокая стройная девушка в красиво обтягивающих длинные ноги бегуньи джинсах и простенькой футболке, вызывающе облегавшей два выразительных бугорка. – А вы, наверное, Кифару?

Сказала она это на суахили и довольно чисто. Большие, гораздо больше, чем в телефоне, глаза смотрели прямо и открыто. Губы улыбались.

«Влажные губы» вспомнил Кифару недавние признания брата.

– Собственной персоной, – ответил он по-английски, заставив губы улыбнуться ещё шире, обнажив белоснежные жемчужины зубов. – Как долетели?

– Марина, Марина, Марииина! – пропел мистер Стэнли и бросился обнимать хохочущую гостью. – Ты, я смотрю, с нашей последней встречи ещё выросла, красавица.

– Это каблуки, – сказала она и бросила взгляд себе под ноги. – Которые мне тут, похоже, не понадобятся.

Следом за ней из кабины вышел хмурый пилот, открыл дверцу в блестящем боку вертолёта и вынул ярко-красного цвета чемодан на колесиках.

– Ваши вещи, мадам.

– Да, спасибо, Чарли. Счастливого пути!

Кифару подумал, что этот Чарли хмурится потому, что вынужден распрощаться со своей спутницей. На его месте он бы, вероятно, тоже расстроился. Но сейчас Марина, наоборот, прилетела к нему, так что причин для грусти не было. Было только желание схватить её за волосы, бросить на землю и растерзать.

– Как долетели? – повторил он вместо этого свой вопрос и перехватил рукоятку чемодана.

– Благополучно. А у вас тут мило, – заметила она очередь перед банком.

Те, кого уже обслужили, тоже не спешили расходиться, глазея на вертолёт.

Кифару хотел сказать, что его соплеменники не привыкли лицезреть белых женщин, и тут только заметил, что гостья, действительно, как и уверял его мистер Стэнли, достаточно смуглая, чтобы не бросаться в глаза. Видимо, если сорвать с неё эту майку и джинсы, обнаружатся белые полоски от загара, но так да, вполне себе чёрненькая, даже странно.

Погружённый в раздумья, он понёс красный чемодан в банк.

– Можете просто везти, он на колёсиках, – напомнила засеменившая следом Марина. – Куда мы идём?

– Знакомиться.

План Кифару был прост. Он подменял Вереву, а та брала гостью в оборот и вела к себе домой, потому что той предстояло квартировать именно там. Во всяком случае, на первых порах. Если не заладится и попросится домой, скатертью дорога. Если приживётся, можно будет что-нибудь придумать, вплоть до постройки отдельного домика. Судя по рассказам мистера Стэнли, Марина была неприхотлива, однако привыкла жить в определённой роскоши и окружённая удобствами.

Вереву оглядела новую сожительницу и осталась как будто довольна. Она уже знала о том, что получает в её лице помощницу, которая будет делать всю основную работу, но потребует руководства. Нянчиться с ней не придётся, зато её участие в их новой жизни позволит самой Вереву остаться душой и телом при любимой школе.

Когда женщины ушли, а очередь слегка поредела, мистер Стэнли подсел к Кифару и поинтересовался его мнением.

– Вроде бы ничего.

– Ничего?! Ты видел, как она на тебя посмотрела? Я знал, что вы друг другу сразу понравитесь.

– Вы о чём?

– Не маленький. Должен понимать. Но предупреждаю, что семейство за ней стоит строгих правил. Хотя сама она производит впечатление шальной девицы, не спорю. Внешность обманчива, имей в виду. Будь с ней поласковее и поосторожнее. В том смысле, что оставайся самим собой.

– Учту.

– И не будь букой.

– Кем?

– Мне показалось, что она тебя настолько поразила, что ты напустил на себя вид обиженного подростка.

– Да, вам показалось.

– Превосходно! Вот увидишь, ты ещё мне спасибо скажешь за то, что я вас свёл.

Подошёл очередной клиент, и Кифару отвлёкся.

Когда женщины через некоторое время вернулись, он не узнал Марину.

Вереву заставила её собрать волосы на затылке в пучок, из которого торчал озорной хвостик, и переодела в местное платье, то есть длинную рубаху без пояса, полностью скрывавшую фигуру. При этом девушка стала ниже ростом. На вопрос мистера Стэнли, что случилось, она откинула подол и показала, что отныне ходит босиком.

– Давно мечтала ступить на африканскую землю по-настоящему.

Остаток дня она провела вместе с ними, сперва сидя в сторонке и наблюдая за происходящим, потом дала мистеру Стэнли в коем-то веке отдохнуть, завладев его фотоаппаратом и начав упражняться в суахили с улыбающимися объектами съёмки, которые отвечали на её расспросы настолько охотно, что Кифару ощутил прилив ревности. Снова взять себя в руки ему помогла просьба новой сотрудницы показать ей золото, о котором она успела столько наслышаться.

Когда они спустились в погреб и добрались до слитков, Марина почти сразу же потеряла к ним всякий интерес. Кифару этого не увидел, но почувствовал. Она стаяла рядом, будто зачарованная зрелищем, однако всё его внимание сейчас было на её бедре, которое подозрительно тёрлось о его. Он сразу же представил себе, что под платьем на ней ничего нет, в чем легко убедиться, стоит только её обнять. А обнять её ему сейчас хотелось больше всего на свете.

От девушки приятно пахло чем-то сладким и нездешним. Жительницы острова духами не пользовались, предпочитая часто мыться.

В постороннем запахе была своя прелесть.

– Никогда не видела столько золота в одном месте, – прозвучал в полутьме её ровный голос. – Даже у моего отца гораздо меньше.

– Думаю, это не предел. Кроме того, отец есть отец, а у нас целая страна.

– Ну, вообще-то с вертолёта я смогла увидеть вашу страну полностью.

– Не в размере счастье.

– Иногда и в размере. Я имею в виду, – сразу же поправилась она, – что у маленькой страны есть свои прелести. Именно поэтому Стюарт так легко меня уговорил.

– Мне он сказал, что ты рвёшься в Африку, – вспомнил Кифару.

– А мне он сказал, что ты прекрасный любовник.

– Что?!

Кифару отпрянул и посмотрел в смеющиеся мексиканские глаза.

– Я ему тоже не поверила, ведь откуда ему знать, верно? Насколько мне известно, он охотник до естественной любви и к мужчинам всегда был равнодушен. Поэтому я попросила у него доказательств, и он прислал мне вот это.

Она достала из-под складок платья телефон – такой же большой, плоский и мощный, как у мистера Стэнли – включила экран и продемонстрировала потрясённому собеседнику коротенький ролик, в котором он развлекается с девушками из Бандари. Кифару знал, что его снимают, однако даже подумать не мог, что запись окажется где-нибудь ещё. Тем более настолько выразительная.

Вообще-то это сейчас было больше похоже на шантаж. Только зачем?

– Я слышала, что у африканских мужчин случаются большие органы, но чтобы настолько…

– Так ты специалист по органам или всё-таки по финансам?

Он твёрдо решил не поддаваться на откровенную провокацию, однако уже чувствовал, что предательская твёрдость начинает выражаться как раз в том, о чём она так просто завела речь.

– Отец всю мою сознательную жизнь держал меня при себе. Поэтому я училась финансам, а органы могла себе разве что представлять во сне.

Она опустила взгляд и посмотрела на его брюки.

– Можно я его потрогаю?

Не дожидаясь ответа, молча протянула руку, прикоснулась к вздрогнувшей вздутости и медленно провела пальцами с изящными ногтями вниз, вдоль трепещущей упругости.

– Он у тебя безконечный, – восхищённо выдохнули её губы. – Как императорский жезл.

– Отец знакомил тебя с императорами?

– Нет, но я узнаю императора, когда вижу.

Это было что: комплимент или издевательство? Очевидно всё-таки комплимент, потому что когда девушка подняла глаза, Кифару прочитал в её взгляде почти то же выражение, с которым в подобные мгновения на него смотрела Мазози.

– Твой друг так и повадился меня называть – Ваше Величество.

– А мне можно? Ведь я теперь тоже твоя сотрудница, если ты не передумал.

Рука отпустила осиротевший ууме, будто её там никогда и не было.

– Я не против, – перевёл дух Кифару. – Но только если прямо сейчас сотрёшь это дурацкое видео.

Девушка пожала плечами, снова включила телефон, поколдовала и показала пустой экран.

– Вот, больше нет.

Он мог ей разве что верить. Верить хотелось. Не хотелось верить только в то, что это всё-таки был шантаж или намёк на таковой. Кифару где-то то ли читал, то ли слышал про подобные вещи. Теперь, когда он по умолчанию получал на Кисиве определённый статус, его начинало заботить то, каким он предстаёт в глазах окружающих. Надо будет поговорить с мистером Стэнли. Стюарт, чтоб его…

По хитрющей морде шотландца, когда они покинули хранилище и вернулись к столу регистрации, Кифару понял, что тот обо всём догадывается. Точнее, не догадывается, а знает, потому что сам подстроил. А не догадывается он о том, что играет с огнём.

Фотоаппарат вернулся в распоряжение Марины, и они получили возможность выйти на улицу, где уже сделалось заметно прохладнее в преддверье вечера.

Мистер Стэнли явно ожидал услышать слова благодарности и свинячьего восторга, поэтому молчание Кифару его насторожило.

– Что-то случилось, Ваше Величество?

– Пока нет, но может. – Он смотрел мимо собеседника. – Я не стану разбивать вдребезги вашу камеру и отнимать телефон, но если ещё хоть раз кто-нибудь из наших общих знакомых покажет мне меня без штанов трахающим кого бы то ни было, про Кисиву можете забыть. Не сможете сами, я помогу. Есть вопросы?

– Кифару, я же пошутил! Ни я, ни Марина ничего такого даже не думали. Она ведь сама тебе, наверное, показала, без задней мысли. Никакого заговора или провокации…

– Заговор и провокация – это ваши слова. Но мне они тоже известны. Я готов и вам, и ей поверить, но вы должны знать, что мне это было вовсе не так приятно, как вам бы хотелось думать. Если я захочу запечатлеть свои подвиги, то сделаю это сам и уж точно не для публики. Я понятно выражаюсь?

– Вполне. Шутка не удалась. Извини. Больше не повторится.

– Ладно, проехали. Теперь, когда тема денег вроде бы закрыта, что с оффшором?

– С оффшором всё на мази. – В голосе мистера Стэнли прозвучало неподдельное облегчение. – Девочка здесь и завтра же приступит к оформлению необходимых формальностей. Кстати, если она показалась тебе излишне прямолинейной, пожалуйста, не обращай внимания. Она не только мексиканка во всех отношениях, но ещё и воспитана так, что выражает свои мысли и желания кратчайшим путём.

– Я это заметил.

– Скучно вам точно не будет, однако дело она знает отлично и к тому же в полном твоём распоряжении. Ты не обязан делать для неё какие-нибудь скидки. Зарплату ей плачу я, но ты её начальник.

– То есть, я имею право, если что, её уволить?

– Если что, имеешь. Хотя спешить с резкими решениями я бы не стал. Присмотрись. Уверяю, она вполне милое создание и отличный работник. Отец был готов назначить её на следующий год вице-президентом банка.

– Африканские органы перетянули?

– Что?

– Так, ничего. Сколько ей лет?

– Твоя ровесница. Выглядит, возможно, постарше, но у них в Мексике взрослеют быстро. Признайся, она тебе понравилась?

Как ни странно, подвоха в вопросе не слышалось.

– Очень.

Мистер Стэнли только сейчас вспомнил про трубку и закурил.

– Вот и хорошо. Хотя первое впечатление бывает обманчивым. Во всех отношениях. Поэтому я больше ничего тебе про неё говорить не стану – сам разберёшься, если захочешь.

– Она, наверное, к другой жизни привыкла? А у нас тут ни магазинов, ни развлечений.

– Брось. Никто её насильно в Африку не тянул. Не буду пересказывать тебе всю историю, но когда она услышала, что есть возможность пожить на природе, вдали от цивилизации, где никто тебя не знает и не надоедает всякими новостями, рекламой и модой, сама ухватилась за эту идею и упросила отца её отпустить.

– Неужели у них там нет возможности уединиться где-нибудь поближе? Наверняка целые дворцы в хозяйстве имеются.

– Имеются, но это не совсем то. О дворцах мечтают только те, кто в них никогда не жил. Люди разные бывают. Некоторые привыкают к тому, что имеют. Некоторые всегда всем недовольны и хотят больше. А другие просто рвутся сменить обстановку. Никогда не угадаешь.

– Иначе говоря, я должен быть готов к тому, что завтра она может собрать свой чемодан, надеть туфли и улететь обратно?

– Вполне возможно, но не думаю. Её отец мне как-то признался, что Африкой она грезила с детства.

– Вы всё время говорите про отца. У неё что, нет матери?

– Есть, но там вообще тёмная история. Подробностей даже я не знаю, но догадываюсь, что без алкоголя не обошлось. Такое не только у богатых, но и у очень богатых тоже случается. Можешь потом сам её расспросить, если доведётся. Хотя я бы на твоём месте слишком глубоко не копал: мало ли как девочка отреагирует.

– Я понял. Ладно, пошли подводить итоги. Похоже, сегодня уже никто больше не придёт.

Результаты оказались впечатляющими. За четыре дня через банк прошло свыше двадцати тысяч человек. Двери оставались распахнутыми большую часть суток. Только с уходом последнего обладателя свеженьких банкнот участники этого импровизированного марафона поняли, насколько устали. Мистер Стэнли и Кифару закрылись в доме и проспали без задних ног до позднего утра, пока их ни разбудил звонкий голос Марины за дверью. Гостье стало скучно, потому что Вереву, её новая хозяйка, тоже отказывалась подавать какие-либо признаки жизни.

– А у вас тут мило, – сказала она, входя и осматриваясь. – А на башню можно подняться?

– Только не свались оттуда от избытка чувств, – напутствовал её мистер Стэнли.

Кифару показал на лестницу, но сам не пошёл.

Спустившаяся через некоторое время девушка сияла.

– Там так здорово! А почему у всех домов такой башни нет?

– Потому что наш гостеприимный хозяин строил его недавно и по собственному проекту.

Кифару подумал, стоит или не стоит этого говорить, но решился:

– Если приживёшься, мы тебе такой же построим, собственный.

– Правда?! – Марина аж взвизгнула. – Тогда точно остаюсь! Стюарт, так моему отцу и передайте. Мол, так и так, живёт его дочка, как принцесса, в высокой башне, длинной предлинной…

Она покосилась на Кифару. Тот делал вид, будто занят приготовлением кофе. Стюарт, он же мистер Стэнли, намёк наверняка понял, но памятуя о вчерашнем разговоре, подыгрывать девушке не стал.

– Я надеюсь, что тебе тут и в самом деле понравится, как когда-то понравилось и мне.

– Зачем же вы уезжаете? – оторвался от плиты Кифару.

Сказал он это таким тоном, что вопрос должен был прозвучать чуть иначе: «Ну, когда же вы, наконец, уезжаете?».

– Если я не уеду, мои юные друзья, никто не узнает про ваш замечательный остров и не разместит на его счетах своих денег. А тогда необходимость в присутствии здесь Марины отпадёт сама с собой. А тогда на острове не появится второго дома с башней. Поэтому уезжать мне, увы, придётся. И чем раньше, тем лучше. Полагаю, для всех. Однако перед отъездом мы должны с тобой, моя дорогая Марина, обсудить все организационные вопросы и договориться о последовательности дальнейших действий. Кроме того, ты вчера видела всё, чем мы тут располагаем, так что жду от тебя также пожеланий по дальнейшему оснащению. Не проси только личного автомобиля с шофёром. Здесь это не в чести. Кифару в случае необходимости поделится с тобой моим велосипедом.

– Велосипеды – моя слабость, – ничуть не расстроилась Марина и приняла из рук до сих пор полуодетого хозяина кружку с горячим кофе. – Нет, что касается оснащения, как вы выразились, думаю, нам на первое время хватит. При мне мой компьютер, который и будет служить мне главным офисом. Кроме того, я захватила парочку внешних дисков и кучу флэшек на всякий случай. Базу, конечно, нужно хранить ещё и в твёрдой копии, но я надеюсь, что бумагу для принтера мы где-нибудь тут откопаем.

– Принтера у нас нет, – напомнил тоном знатока Кифару.

– Не беда – я прихватила свой портативный. Заправила перед самым вылетом, так что должно хватить.

– И всё это поместилось в тот красный чемодан, который я тащил? То-то он показался мне таким тяжёлым.

– Нет, там ещё лежали кое-какие книжки и много-много всяких женских штучек, без которых мне по вечерам было бы скучно.

Никто не стал уточнять, что она имеет в виду.

Сели за стол в гостиный, на котором недавно лежала голая и влажная от пота Мазози.

– Чтобы между нами впредь не было никакого недопонимания, – сказал мистер Стэнли, посерьёзнев, – ты, Мариночка, должна иметь в виду, что тут главный Кифару. У него есть отец, тоже важный человек, есть разные старейшины, с которыми тебе может быть придётся встречаться, а может быть и нет…

– Придётся. С одним я уже познакомилась вчера. Папаша моей хозяйки. Забавный тип.

– Тем более. Но при всём при этом ты должна помнить и не забывать, что главным твоим начальником впредь будет он. – Мистер Стэнли указал кружкой на Кифару. – Я когда с ним впервые повстречался, сразу понял, что он парень непростой, а теперь вижу, что не ошибся. Формально, как я тебе говорил, твоя хозяйка, Вереву, твой непосредственный бос, однако над ней тоже стоит Кифару, поскольку без него тут ничего бы не было. Поэтому в его присутствии говорю, чтобы ты старалась быть с Вереву всегда в хороших отношениях, но при этом любые серьёзные вопросы обсуждала именно с ним. Ни он, ни Вереву по понятным причинам не сильны в банковском деле, но они и не делают вида, будто разбираются лучше других. В этом плане твой опыт незаменим. А вот всё, что касается его адаптации к местным условиям – это, конечно, только через них. Кифару, тебе есть, что возразить?

– Нет. Вы всё чётко сказали. – Он погладил крышку стола, что-то вспоминая. – Разве что по поводу нашего вчерашнего разговора. Я не буду вмешиваться ни в твои личные дела, Марина, ни в ваши, мистер Стэнли. Однако, если они каким-то образом пересекутся с моими, я бы хотел быть в курсе.

– Проще говоря, мы обещаем ничего не решать за твоей спиной, – с готовностью подытожил шотландец. – Само собой.

– Что именно ты имеешь в виду? – поинтересовалась девушка, не зная сути «вчерашнего разговора».

– Я не хочу, чтобы без моего ведома с острова уходила какая-либо информация, его касающаяся. Касающаяся меня, моей семьи или моих друзей. С другой стороны, если ты, например, решишь завтра пригласить сюда своего отца, мать, сестру или жениха, всегда пожалуйста, но только я должен знать об это заранее. Очень не люблю сюрпризов. Даже приятных.

– Женихов не будет, – заверила его Марина и рассмеялась. – Сестре не до разъездов, а брата отец не отпустит. Таскает его по всяким правлениям и приучает к семейному бизнесу. Но мысль понятна. Обещаю слушаться.

Она наверняка хотела прибавить «Ваше Величество», но натолкнулась на взгляд мистера Стэнли и промолчала, вспомнив про недопитый кофе.

Так были расставлены последние точки над «Ё».

Ещё через два дня мистер Стэнли, действительно, улетел. Во время прощанья перед уже запустившим лопасти вертолётом он вложил в руку Кифару свой повидавший виды фотоаппарат.

– Дарю в знак дружбы и доверия, как напоминание о нашей договорённости. Прости, если заставил тебя усомниться в моих честных намерениях. Друзья?

– Друзья.

Они крепко обнялись.

Марина стояла чуть в стороне и аплодировала. Чёрные волны её волос развевались на ветру.

Новые игрушки

Мазози всё прекрасно поняла, однако вопросов не задавала и продолжала вести себя, как всегда.

Кифару тоже делал вид, будто ничего не изменилось.

– Она красивая, – сказала как-то Мазози.

– Кто?

– Твоя новая девушка.

– Какая девушка?

– Которая постоянно вокруг тебя крутится. Пришлая.

– Марина? С чего ты взяла? Она тут делами важными, если хочешь, занимается.

– Чем она тут занимается, меня не касается.

– Тоже верно. Но уж если ты сама первой о ней заговорила, не могу не пояснить, что благодаря ей жизнь на острове скоро изменится ещё больше и станет ещё лучше.

– Даже так? – грустно улыбнулась Мазози. – Только не говори, что она добрая волшебница.

– Нет, но и не злая. А почему ты вдруг о ней вспомнила?

– Видела сегодня на площади. Она странно на меня посмотрела.

– И что тут такого? Может, ты ей тоже понравилась.

– А она и женщинами интересуется?

– Понятия не имею, чем она интересуется, если честно. Почему ты говоришь «и женщинами»?

– Ну, я же вижу, как она себя держит, когда ты рядом.

Вероятно, Мазози имела в виду те редкие, ну, или не очень редкие, случаи, когда Кифару навещал банк, а обратно они возвращались вечером вместе. При этом он провожал Марину до дома Вереву и спокойно уходил к себе. Несколько раз, правда, они присаживались на скамейки, и все посетители площади могли их видеть, сколько душе угодно. Кифару таил свои отношения только с Мазози, да и то не ради себя, а ради того, чтобы ненароком не навредить ей.

Как-то раз, когда он уже устал нежно над ней издеваться и собирался перейти к любовных утехам, в запертую дверь постучали. Они замерли. Если постучали случайно, уйдут. Если по делу – назовутся. Обычно в это позднее время его уже не тревожили.

– Кифару, ты дома? Это Марина. – И после короткой паузы: – У меня кофе кончился.

Она говорила на суахили, прекрасно понимая, что соседи наверняка её слышат, а то и видят.

Решение нужно было принимать быстро.

На Кифару внезапно нахлынуло игривое настроение. Ему предоставлялась возможность одним махом получить ответы на многие вопросы.

– Сейчас!

Он столкнул изумлённую Мазози с колен и велел так, как велят настоящей рабыне:

– Открывай.

Мазози поняла его правильно. Он хотел, чтобы она оставалась в предназначенной ей роли, а посторонняя на улице – она и есть посторонняя. Это не то же самое, как если бы их застал кто-нибудь из своих.

Поэтому, когда дверь открылась, Марина увидела в тёмном проёме опускающуюся перед ней на колени совершенно голую негритянку с пышными формами. Не поднимая глаз, негритянка спокойно сказала, тоже на суахили:

– Проходите.

Наблюдавший за этой сценой из глубины комнаты Кифару ждал, что последует дальше. Проще всего было предположить, что Марина смутится, вскрикнет и убежит домой. Однако ничего подобного не произошло. Она осторожно переступила порог, будто такого рода приветствия были для неё будничным делом. Увидела Кифару, задумчиво сидящего в кресле. Оглянулась на Мазози, уже закрывавшую за ней дверь, не вставая с колен. Надо было что-то говорить.

– Я не помешала?

– Нет, – оставаясь сидеть в кресле, кивнул её Кифару. – Значит, кофе кончился? Иди сюда.

Марина сделала нерешительный шаг, но он понял руку.

– Я не тебе.

Мазози прошла мимо незваной кости к креслу. На четвереньках, как ему нравилось. Остановилась у подлокотника, осталась стоять на коленях, заложив руки за голову. Он по очереди взвесил на ладони тяжёлые груди. Оттянул одну за податливый сосок.

Марина наблюдала за ними с интересом.

– Это твоя рабыня? – спросила она, за неимением нужных слов перейдя на английский.

– Нравится?

– Нравится.

– Можешь потрогать.

Ни на мгновение не замешкавшись, девушка подошла, опустилась на корточки, заглянула Мазози в глаза, погладила пальцем большие ореолы, замечая, как охотно они морщатся, и перевела восторженный взгляд на Кифару.

– Почему у вас на острове столько красивых людей?

Вопрос застал его врасплох. Он никогда об этом не задумывался. Да и красивыми он привык считать как раз таких, как Марина, заморских див со страниц журналов. Хотя, возможно, она права.

– Хочешь с ней поиграть?

– Что? – переспросила она, будто не веря ушам.

– Поиграй с ней. Только сперва разденься. – И добавил на суахили: – Мазози, помоги ей.

На Марине было яркое платье местного покроя. Не то, что в первый день, но она успела купить несколько у здешних мастериц и носила их все с удовольствием.

Не дав Мазози подняться с колен, девушка стянула лёгкую ткань через голову, сделала изящный пируэт на одном мысочке и отбросила ненужную одежду к двери. После чего игриво подняла руки над головой, прихватив волосы, и медленно повернулась, давая себя как следует рассмотреть.

Сложена она была так же пропорционально, как и застывшая рядом Мазози, но только в отличие от той, довольной тем, что дала природа, она явно за собой ухаживала, природе помогая, и в итоге превратила своё изящное тело в торжество мышц и атлетизма. Не зря ещё в джинсах Кифару признал в ней спортсменку. Узкие бёдра. Крепкая, почти мальчишеская задница с симпатичными ямочками. Натянутая кожа на плоском животе. Маленькие, но женственные грудки, которые нельзя на ладони взвесить, но которые удобно в эту ладонь лягут. Красивый разворот сильных плеч.

– Принеси-ка мне ту штуку, – обратился Кифару к Мазози.

Под «той штукой» они оба понимал недавний подарок мистера Стэнли, который пришёлся очень кстати.

Увидев фотоаппарат, Марина невольно поёжилась и прикрыла руками грудь, но не испугалась.

– Это обязательно?

– Не забывай, кто здесь начальник, – улыбнулся Кифару, прицеливаясь объективом фотоаппарата, который уже стоял в режиме видео. – Пройдись.

Марина отбросила робость, которая была явно наигранной, и прогулялась до двери и обратно к креслу, как заправская модель на подиуме – плавно, но в хорошем темпе и с элегантным переступанием длиннющих ног. Восторженное внимание зрителей ей определённо нравилось.

– Только потом сотри, – попросила она, повторив дефиле дважды.

– И не подумаю.

Она осеклась, но промолчала. Игра уже увлекла её, и она не хотела останавливаться.

Не успела она задуматься о том, что делать дальше, как Мазози уловила знак Кифару, отошла и включила его любимый бумбокс.

Гулко заревели тамтамы.

Мазози, скрывая робость, приблизилась к Марине.

Та смотрела на неё и ждала.

Тёплые ладони негритянки легли ей на бёдра, легонько подталкивая в такт ритму.

Марина засмеялась, запрокинула голову, встряхнув чёрным потоком волос, и положила руки на плечи новой подруги.

Начался странный танец двух восхитительно обнажённых тел.

Обе сначала украдкой поглядывали на своего единственного зрителя, интересуясь его реакцией, однако довольно скоро его безучастное присутствие было забыло, и кружение по комнате стало захватывать все их мысли и чувства.

Кифару поставил фотоаппарат на подлокотник, следил за тем, чтобы картинка на маленьком экране не дрожала, и понимал, что будет наслаждаться этим зрелищем ещё через много-много лет, испытывая те же сказочные ощущения, которые переполняли его сейчас.

<Желающие получить уточнения по поводу сокращений могут обратиться по адресу, указанному в конце книги>

– Хватит! Ко мне!

Марина не среагировала, однако Мазози знала, что это означает, и мягко оттолкнула её, вынудив соскользнуть со стола на пол. Сама же поспешно опустилась на колени и, заметив, что не посвящённая во все тонкости подруга мешкает, дёрнула её за руку, приглашая сделать то же самое.

Марина взглянула на неё, потом на Кифару. На её возбуждённом лице отразилась внутренняя борьба, однако исход был предрешён. Встала на колени рядом с Мазози.

– Я сказал ко мне!

Протянул руки навстречу подползающим голым игрушкам.

Мазози остановилась и принялась целовать его ладонь.

Марина замешкалась, но, в конце концов, покорно приоткрыла рот и позволила указательному пальцу войти в него, встретив влажным языком.

Некоторое время он наблюдал за девушками, давая им возможность как следует насладиться и свыкнуться с новым объектом желаний. Потом перехватил вопросительный взгляд Мазози и кивнул.

Мексиканка видела, как её подруга забывает о сверкающей её слюной руке и опускает голову ниже, к самому полу, где уже ждала босая стопа хозяина. Стопа, тоже требующая поклонения и ласки.

Мазози закрыла глаза и провела язычком по пальцам его ноги.

Она любила чувствовать себя полным ничтожеством и при этом знать, что доставляет ему несказанное удовольствие.

Марина медлила.

Нет, она не была в ужасе, но и не могла вот так сразу перевоплотиться в восторженную рабыню, поскольку, когда шла сюда, явно рассчитывала на нечто другое. Обычно, наверняка, поклонялись ей. Если она никогда раньше не целовалась с женщиной, то ей тем более вряд ли приходилось целовать ноги мужчине. Тем более молодому негру.

Заметив, что пример не действует, Мазози разыграла маленькую сценку. Как собачка, показывающая другой, несмышлёной, что нужно делать.

Она оставила свою ступню и переключилась на ту, что была доверена Марине.

<Желающие получить уточнения по поводу сокращений могут обратиться по адресу, указанному в конце книги>

Кифару запрокинул голову на спинку кресла, прикрыл глаза и некоторое время не чувствовал ничего, кроме двух жадных ртов, согревавших дыханием его ступни.

Марина дала понять, что готова разделись с новой подругой её упоительную участь.