Текст книги "Избранные труды"

С проблемой соучастия непосредственно связан вопрос об ответственности членов преступных организаций. По первоначальному предложению одной из делегаций, Международному Военному Трибуналу должно было быть предоставлено право признавать ту или иную организацию преступной независимо от суда над конкретными лицами – членами этой организации. Это предложение встретило серьезные возражения: казались неправильными отрыв организации от физических лиц, ее участников, и введение таким путем самостоятельной процедуры суда над юридическими лицами. Уставом поэтому избран средний путь: Трибунал вправе выносить особые определения о признании организации преступной, однако лишь в связи с осуждением конкретных физических лиц – руководителей или членов этой организации. Так, рассматривая дело по обвинению включенного в первый список главных военных преступников Кальтенбруннера, заместителя Гиммлера по гестапо, Трибунал вправе, осудив Кальтенбруннера, признать гестапо преступной организацией.

Это признание влечет за собой весьма существенные правовые последствия: если определением Международного Военного Трибунала организация признана преступной, то национальные трибуналы, рассматривая дела отдельных участников такой организации, уже не вправе подвергать сомнению ее преступный характер. Таким образом – и это чрезвычайно важное положение Устава – определение Международного Военного Трибунала в части признания организации преступной имеет обязательную силу для органов национальной юстиции.

Среди норм материального права, включенных в Устав, заслуживают быть отмеченными нормы, направленные на устранение возможных попыток подсудимых избежать заслуженной кары путем ложных юридических конструкций.

Как известно, за рубежом гитлеровские адвокаты, неутомимо занятые измышлением аргументов в пользу безнаказанности военных преступников, усиленно распространяют мысль, что военнослужащий, исполняющий приказ начальника, не может нести за свои действия уголовную ответственность. Заранее решительно парализуя эти попытки ускользнуть от ответа под прикрытием обязательной силы приказа, Устав признает, что исполнение приказа не может служить основанием, исключающим уголовную ответственность. Лишь в особых случаях Трибунал вправе, если он найдет это нужным, признать за приказом значение смягчающего вину обстоятельства.

С той же определенностью Устав устраняет также наблюдавшиеся в иностранной прогитлеровской прессе тенденции рассматривать членов правительства как лиц, несущих лишь политическую, а не уголовную ответственность за проводимые ими мероприятия. «Должностное положение подсудимых, – говорит ст. 7 Устава, – их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания».

* * *

Завершающим судейскую деятельность актом является вынесение приговора. Нормам, регулирующим вынесение Международным Военным Трибуналом приговора, посвящен VI раздел Устава. «Трибунал имеет право, – устанавливает ст. 27, – приговорить виновного к смертной казни или другому наказанию, которое Трибунал признает справедливым».

Смертная казнь, таким образом, – основное и единственное наказание, прямо в Уставе предусмотренное. Однако Трибунал не ограничен в праве назначить и иную, помимо смертной казни, санкцию, например тюремное заключение на любой срок, ссылку и др. Указать в Уставе лишь одну санкцию, смертную казнь, означало бы лишить высшую международную судебную инстанцию права определять наказание, ибо при наличии одной меры наказания – смертной казни – каждое признание виновности неизменно, автоматически влекло бы за собой смертный приговор.

В качестве дополнительного наказания, по предварительному проекту, предполагалась конфискация имущества. Однако термин «конфискация» для некоторых делегаций звучал необычно. Поэтому ст. 28 Устава пользуется описательной формулой: «Трибунал вправе в дополнение к определенному им наказанию постановить об отобрании у осужденного награбленного имущества…»

Приговор Трибунала является окончательным и не подлежит пересмотру. Однако Союзный Контрольный совет по Германии может смягчить, изменить приговор, но не вправе повысить наказание. Если после вынесения Трибуналом приговора Контрольный совет получит новые доказательства, которые, по его мнению, дают основание для возбуждения нового обвинения против подсудимого, Совет сообщает эти доказательства Комитету главных обвинителей.

Обвинительные приговоры Трибунала приводятся в исполнение согласно приказу Контрольного совета. В распоряжении самого Трибунала нет особых, ему подведомственных мест заключения, как нет и аппарата для исполнения приговора.

* * *

Вновь созданный Военный Трибунал является Международным не только потому, что он организован по соглашению четырех государств. Как указано во вводной части Соглашения, правительства СССР, США, Англии и Франции, действуя в интересах всех Объединенных Наций, договорились учредить Международный Военный Трибунал. В соответствии с этим ст. 5 Соглашения устанавливает: «Любое из правительств Объединенных Наций может присоединиться к настоящему Соглашению, оповестив дипломатическим путем правительство Соединенного Королевства…»

Юрисдикции Международного Военного Трибунала подлежат лишь главные военные преступники, предаваемые суду Трибунала постановлением Комитета главных обвинителей. Все иные военные преступники подлежат юрисдикции национальных трибуналов: «Ничто в настоящем Соглашении, – указывает ст. 6, – не умаляет компетенции и не ограничивает прав национальных или оккупационных судов, которые уже созданы или будут созданы на любой союзной территории или в Германии для суда над военными преступниками».

Весьма крупные и опасные военные преступники находятся в распоряжении правительств различных государств. Передача этих преступников в распоряжение Международного Военного Трибунала для следствия и суда – необходимое условие правильной деятельности Трибунала. Поэтому ст. 3 устанавливает: «Каждая из подписавшихся Сторон предпримет необходимые меры, чтобы предоставить для расследования обвинений и суда главных военных преступников, содержащихся у них под стражей и подлежащих суду Международного Военного Трибунала. Подписавшиеся Стороны также предпримут максимальные усилия, чтобы предоставить для расследования обвинений и суда Международного Военного Трибунала тех главных военных преступников, которые не находятся на территории какой-либо из подписавшихся Сторон».

Международный Военный Трибунал создан. Его приговор явится не только смертельным ударом по фашистским первенцам и последышам, но и мощным морально-политическим ударом по фашизму. На мировой трибуне перед лицом всего человечества разоблаченный фашизм предстанет таким, каков он есть: заговором бандитов против свободы и человечества.

Искатели «юридических щелей»

Нюрнбергский процесс медленно, но верно движется вперед. Главные военные преступники, сидящие на скамье подсудимых, с каждым днем все больше и больше изобличаются документами и фактами потрясающей силы. Впереди у преступников одна перспектива; она содержится в словах Устава Международного Военного Трибунала: признанные виновными подлежат смертной казни. Такая перспектива толкает гитлеровцев на любые непристойные уловки.

Палачи миллионов судорожно ищут спасения, когда речь идет об их собственном жалком существовании.

Поисками «щелей» занялись и защитники подсудимых. Юристы по образованию и адвокаты по профессии, они, естественно, ищут юридических лазеек. Защитник Геринга, Штаммер, от имени всех защитников обратился в Трибунал с письменным заявлением, в котором пытается доказать, что не существует закона, на основании которого Трибунал мог бы судить главных военных преступников.

«Открытая» доктором Штаммером юридическая «щель» не блещет ни новизной, ни оригинальностью. Всему миру известно, что еще в 1920 г. Голландия, пытаясь обосновать отказ выдать для суда Вильгельма, утверждала, что «никто не может наказать иначе, как на основании закона, ранее изданного и опубликованного».

За четверть века произошли события исторического значения: народы всего мира извлекли из них богатейший опыт. Но Штаммеру нужна «щель», нужна во что бы то ни стало. И в 1945 г. он пишет в Трибунал: «Только те действия могут караться, которые нарушают закон, действовавший во время их совершения».

В безнадежных, но упорных поисках юридических лазеек Штаммер делает вид, что ему неизвестно элементарное различие в понятии «закон», существующее в национальном и международном нраве. Закон в сфере национального права – это облеченный в надлежащую форму акт законодательной власти государства. Применительно к этому национальному закону и был выдвинут в противовес произволу полицейского государства прогрессивный лозунг: «Нет преступления, нет наказания без указания в законе».

Однако каждому грамотному юристу понятно, что в сфере международных отношений не существовало, да и не может существовать законодательных инстанций, компетентных издавать законы для всех государств. Режим международных отношений покоится на совершенно иных политических и правовых отношениях. В международной сфере основным источником права служит договор. Именно поэтому соглашение об учреждении Международного Военного Трибунала и его устав приобретают особое значение: здесь впервые в международном акте определены порядок международного суда и составы международных преступлений. Совершенно очевидно, что механическое перенесение принципов и норм национального права в право международное нужно Штаммеру лишь для того, чтобы найти спасительную «щель».

Полным искажением всей структуры национального законодательства явилось бы внесение в законодательную деятельность государства договорного начала, без которого, однако, интернациональное право существовать не может, и, наоборот, международное право подверглось бы глубокому извращению, если бы, например, известный национальному праву принцип аналогии (применение сходного закона) был использован в сфере международных отношений.

Нельзя при этом не отметить и другого существенного обстоятельства. Доктор Штаммер претендует на то, чтобы принцип «нет преступления без ранее изданного закона» был соблюден по делу главных военных преступников. Последовательно и неустранимо встает вопрос: где же тот, с точки зрения Штаммера, всегда необходимый ранее изданный закон, в силу которого предлагаемый Штаммером принцип имеет обязательную, международно-правовую норму?

Такой международно-правовой нормы не существует. Он, доктор Штаммер, во главе других 24 адвокатов объявил себя источником международного закона, разрешающего судить лишь при соблюдении принципа «нет преступления без предварительного указания закона». Почему же четыре великие державы, действующие от имени и в интересах свободолюбивых народов, менее компетентны в установлении международно-правовых норм, чем две дюжины немецких адвокатов? Устав Международного Военного Трибунала принят, его статьи, определяющие преступление и наказание гитлеровцев, действуют. Следовательно, имеются достаточные правовые основания для суда и наказания главных военных преступников.

Но господин защитник не унывает.

Помимо уже разобранной аргументации в заявлении содержится также ссылка на Лигу Наций. «Она, – утверждают авторы заявления, – всегда только осуждала агрессивные действия государства, нарушающие международное право, но никогда не помышляла об обвинении государственных людей, генералов и промышленников агрессивной нации».

Но концы оказались неувязанными; общеизвестно, что Пакт Лиги Наций – нераздельная часть Версальского договора, который прямо предусматривал уголовную ответственность Вильгельма и его соратников, германских государственных деятелей и генералов, за войну 1914–1918 гг. К тому же главным военным преступникам предъявлены обвинения не только в развязывании агрессивной войны, но и в совершении военных преступлений (в убийстве мирных граждан, военнопленных и др.) и преступлений против человечности.

Ряд международных конвенций и законодательства всех без исключения государств предусматривают судебную ответственность за такие преступления, как истязания, убийства, грабеж и т. д. Эти законы существуют и действуют давно и были хорошо известны гитлеровцам задолго до совершения злодеяний.

Кроме того, еще в 1942 г. свободолюбивые народы предупреждали фашистских разбойников о грядущей каре за их неслыханные преступления.

Ясно поэтому, что аргументация защиты против суда над главными военными преступниками выглядит несостоятельной и жалкой.

Однако время не ждет; на суде обвинением ежедневно оглашаются все новые и новые документы и факты, неумолимо изобличающие Геринга, Гесса, Кейтеля и иже с ними в совершении неслыханных в истории нашей планеты злодеяний против человечества и человечности. И защита, чувствуя шаткость собственной дешевой аргументации об отсутствии законной власти у Трибунала, в том же заявлении торопится найти какую-нибудь новую лазейку.

На сей раз, плагиат совершен у некоторых органов зарубежной печати, снисходительно соглашавшихся судить гитлеровцев, но требовавших создания так называемого нейтрального суда. «Судьи назначены, – жалуются в своем обращении к Трибуналу защитники, – теми государствами, которые представляют лишь одну из воюющих сторон. Эта воюющая сторона создала юридическую организацию и нормы уголовного закона и в то же время является прокурором и судьей». Поэтому, мол, уж если и судить, то надлежало бы организовать суд из представителей нейтральных стран. Но и здесь господа защитники явно промахнулись.

Всегда и всюду закон о суде, как и все законы, издается государством, и то же государство, а не соседнее назначает прокуроров и определяет порядок назначения или избрания судей. В международной организации эти функции, естественно, выполняются несколькими государствами. Никакого «разделения труда», при котором одно или несколько суверенных государств определяют порядок суда, а другие государства по этому порядку судят, нет и быть не может.

Предложение пригласить во имя справедливости в качестве судей нейтральные страны звучит особенно нелепо и цинично. Шесть лет свободолюбивые народы, принося величайшие жертвы, вели борьбу с фашистскими преступниками и отстаивали свою свободу и независимость, торжество закона и справедливости. И вот теперь, когда ценою огромных жертв победа одержана и настал час грозного суда, оказывается, не они, а приглашенные со стороны «носители справедливости» должны вершить правосудие над преступниками войны!

Защита хотела, чтобы правительства государств-победителей признали, что среди сотен миллионов героических граждан СССР и Америки, Англии и Франции нет достаточно заслуживающих доверия судей: защита рекомендует обратиться к «внешнему займу» – «занять» честных судей у нейтральных стран – очевидно, у таких прославленных своей этической чистотой стран, как Испания или Аргентина.

Конечно, было бы заблуждением полагать, что роль защиты в Нюрнбергском процессе проста и легка. Но также совершенно бесспорно и то, что защитники обязаны исполнить свой долг со всей тщательностью, диктуемой интересами правосудия, а не выступать в роли искателей и фабрикантов «щелей» и лазеек весьма сомнительного юридического свойства. Правосудие пройдет мимо всяких юридических уловок, ибо приговор Трибунала будет основан на фактах и документах, а не на впечатлении, производимом непристойной юридической акробатикой защитника Геринга.

Преступные организации гитлеризма

Германский фашизм представлял собой систему организованного государством бандитизма. Такая система могла существовать лишь при помощи сотен вспомогательных бандитских организаций, связывавших «фюреров» большой дороги с «фюрерами» переулков и троп.

Поэтому в гитлеровской Германии действовали наделенные огромной властью организации: гестапо, СС, СА и другие, участники которых осуществляли террор, насилия, злодейства в порядке прибыльной государственной службы. Когда настал час расплаты, закон и суд не прошли мимо этих зловещих фактов. Согласно ст. 9 Устава Международного Военного Трибунала «при рассмотрении дела о любом отдельном члене той или иной группы или организации Трибунал может… признать, что группа или организация, членом которой подсудимый являлся, была преступной организацией».

В Нюрнберге эта предусмотренная ст. 9 возможность стала реальностью. На Нюрнбергском процессе, где собран «цвет» фашистских «фюреров», каждый подсудимый многолик: Геринг – министр, верховный руководитель войск СА и генерал войск СС; Гесс – министр, заместитель Гитлера по партии, генерал войск СС и СА; Розенберг – имперский руководитель нацистской партии по вопросам идеологии и внешней политики и генерал войск СА и т. д.

Опираясь на эти факты, обвинительный акт в соответствии со ст. 9 Устава не только предъявляет обвинение главным военным преступникам, но и ставит перед Трибуналом вопрос о признании преступными тех организаций, к которым принадлежали главные военные преступники. К таким организациям обвинительный акт с полным основанием относит правительство фашистской Германии, генеральный штаб и высшее командование германских вооруженных сил, руководящий состав германской национал-социалистской партии, государственную тайную полицию (гестапо), охранные отряды германской национал-социалистской партии (СС), отряды безопасности (СД) и штурмовые отряды (СА).

Интернациональная уголовная юстиция родилась вместе с Международным Военным Трибуналом и поэтому, естественно, прошлого не имеет и судебных прецедентов не знает. Но и в вековой практике национальных судов рассмотрение уголовных дел о юридических лицах (организациях) – явление необычное. Поэтому особенно важно установить подлинное значение того расследования преступного характера организаций, которое предусмотрено Уставом Трибунала. Согласно ст. 10, если Трибунал признает ту или иную организацию преступной, то национальные власти вправе привлекать отдельных лиц за принадлежность к преступной организации. Существо этой нормы не может вызывать сомнений.

На Нюрнбергском процессе речь идет вовсе не об установлении уголовной ответственности организаций: вопросов о наказании организации Трибунал не ставит и не решает. Речь, согласно Уставу, идет об ином. Трибунал вправе признать организацию преступной не для того, чтобы ее наказать, а лишь для того, чтобы обеспечить национальным судам право привлекать отдельных лиц за принадлежность к таким организациям, признанным преступными. Следовательно, принцип, согласно которому уголовной ответственности подлежат конкретные физические лица, руководители и участники преступных организаций, не только не колеблется Уставом Трибунала, а, напротив, находит в нем новое подтверждение.

При этом заслуживает особого внимания указание той же ст. 10 Устава о том, что если Трибунал признает организацию преступной, то ее преступный характер считается доказанным и не может подвергаться оспариванию.

Конечно, вопрос о виновности отдельных лиц в принадлежности к преступной организации, как и вопрос об ответственности за такую принадлежность, был и остался в ведении национальных судов. Но отмеченный выше общий вопрос о том, преступна ли организация, признанная таковой Международным Военным Трибуналом, не может быть оспорен или подвергнут пересмотру судами отдельных стран. Общественно-политический и судебный авторитет Трибунала тем самым поднят чрезвычайно высоко.

Очень значительны и практические последствия признания Трибуналом ряда организаций преступными. Нельзя упускать из виду, что Международному Военному Трибуналу подсудны лишь дела о главных военных преступниках. Следовательно, огромная масса дел о военных преступлениях, совершенных гитлеровцами иных чинов и рангов, пройдет перед национальными трибуналами. При рассмотрении всех этих дел решенный Международным Трибуналом вопрос о преступном характере организации, к которой подсудимый принадлежал, будет играть весьма существенную роль, обеспечивая в величайшей мере интересы правосудия.

Устав Международного Военного Трибунала в особом разделе предусматривает процессуальные гарантии для подсудимых. Эти гарантии осуществляются на Нюрнбергском процессе не только когда речь идет о подсудимых, физических лицах, но и тогда, когда обвинение направлено против организации. На процессе три адвоката допущены в качестве специальных защитников организаций. Эти адвокаты не ведут персональной защиты, их единственная задача – представить доказательства против признания преступными организаций.

Согласно ст. 9 Устава Трибунал, получив обвинительный акт, предлагающий признать организации преступными, обязан об этом широко оповестить с тем, чтобы отдельные члены этих организаций могли заявить о своем желании выступить перед Трибуналом. Трибунал выполнил требования ст. 9 путем соответствующего сообщения по радио. Это сообщение может вызвать активность бывших гестаповцев, эсэсовцев, штурмовиков. Открыть широкий доступ в Трибунал всем этим элементам, которые начнут доказывать, что гестапо – благотворительное учреждение, а штурмовые отряды – пансионы для благородных девиц, значило бы столкнуть судебный процесс в бездонную пропасть разговоров, и при этом разговоров профашистских. Этого, конечно, Трибунал не допустит.

Если известные всему миру главные военные преступники не уничтожены политическим актом, а посажены на скамью подсудимых, то, конечно, не для того, чтобы суд превратить в издевательство над правосудием. Статья 9 Устава указывает, что «Трибунал будет вправе удовлетворить или отклонить» ходатайства бывших членов преступных организаций.

Свободолюбивые народы напряженно ждут справедливого приговора Международного Военного Трибунала.