Текст книги "Избранные труды"

Принятие Организацией Объединенных Наций советских предложений явилось бы действенным средством борьбы с разнузданной пропагандой третьей мировой войны. Уголовная кара должна обрушиться на головы тех империалистических поджигателей войны, которые, вопреки воле масс, обманом пытаются вовлечь народы в новую мировую войну.

Политический комитет Организации Объединенных Наций единогласно принял резолюцию, осудившую пропаганду войны «в любой стране и в любой форме»[628]628
  «Принимая во внимание, – указывала резолюция, – что в Уставе Объединенных Наций выражается решимость народов избавить грядущее поколение от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и проявлять терпимость и жить вместе в мире друг с другом, как добрые соседи;
  принимая во внимание, что Устав также требует развития всеобщего уважения основных свобод, включая свободу слова, и соблюдения их, причем все члены обязались в статье 56 принимать совместные и самостоятельные действия для такого соблюдения основных свобод,
  Генеральная Ассамблея:
  1. Осуждает пропаганду в любой форме и в любой стране, имеющую целью или способную создать или усилить угрозу миру, нарушение мира или акта агрессии.
  2. Предлагает правительствам всех государств-членов принять в рамках их конституций соответствующие шаги для:
  а) Содействия всеми имеющимися в их распоряжении средствами информации и пропаганды дружественным отношениям между народами на основе целей и принципов Устава.
  б) Поощрения распространения любой информации, имеющей целью выразить несомненное желание мира всеми народами.
  3. Поручает передать зту резолюцию предстоящей конференции по вопросу о свободе информации».


[Закрыть].

3 ноября 1947 г. Генеральная Ассамблея приняла предложенную Политическим комитетом резолюцию. В этой резолюции не содержится выдвинутого советской делегацией предложения об установлении уголовной ответственности за пропаганду агрессии. Однако и эта резолюция явилась моральной и политической победой советской делегации, ибо идея борьбы с поджигателями войны нашла в ней признание.

Однако, несмотря на осуждение пропаганды агрессивной войны резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН, поджигатели войны не унялись, и пропаганда войны безнаказанно продолжалась.

В результате Организация Объединенных Наций спустя три года после единодушного осуждения ею на словах пропаганды агрессии в резолюции от 3 ноября 1947 г. снова оказалась перед лицом многочисленных фактов пропаганды войны.

В этих условиях советская делегация на Генеральной Ассамблее ООН, неуклонно борясь за укрепление мирного сотрудничества народов, сочла необходимым в 1950 г. снова поднять вопрос о борьбе с пропагандой агрессии.

Представитель Австралии Спендер, выступая 25 октября 1950 г. в Первом комитете ООН, признал, что «то, чего действительно не хватает в Уставе, – это защита против разрушительной пропаганды и угрозы агрессии».

Как же отнеслось большинство Организации Объединенных Наций к советским предложениям, как поддержало оно мирную инициативу Советской страны?

Политический комитет ООН отклонил предложенную советской делегацией резолюцию, осуждающую всякую пропаганду новой войны.

5 ноября 1952 г. советская делегация при обсуждении вопроса о свободе наций, решительно отстаивая кровное дело всех народов – дело мира, внесла в Комитет по социальным, гуманитарным и культурным вопросам проект резолюции против пропаганды войны, и снова (большинством в два голоса) резолюция была отклонена[629]629
  «Правда», 6 ноября 1952 г.


[Закрыть].

Выработанный впоследствии комиссиями ООН проект кодекса преступлений против мира и безопасности человечества также обходит полным молчанием такое тяжкое преступление против мира и безопасности народов, как пропаганда агрессии.

Этой политике большинства ООН послушно следуют организованные ею комиссии и комитеты. Как было указано выше, нюрнбергский приговор осудил пропаганду агрессивной войны. 11 декабря 1946 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила принципы приговора Нюрнбергского Трибунала. Между тем Комитет по кодификации и Комиссия международного права ООН, призванные формулировать нюрнбергские принципы, упорно и намеренно замалчивают вопрос о преступном характере пропаганды агрессии.

Поощренные бездеятельностью ООН, поджигатели войны еще более распоясались.

Выступая на первой сессии Всемирного Совета Мира, Джеймс Эндикотт сказал: «В журнале “Юнайтед Стейтс ньюс энд уорлд рипорт” от 16 февраля 1951 г. появилась статья под заголовком “Готовимся к всеобщей войне”. Журнал канадских деловых кругов “Монетари тайме” заявляет: “Поскольку русские, видимо, больше выигрывают от мира, войну придется начать нам”».

Но борьба Советской страны против пропаганды агрессии встретила поддержку народов всего мира. Народы не могли мириться с тем, что по многочисленным каналам прессы, радио, кино пропагандистами агрессии распространяются «идеи» и вымыслы, направленные на отравление общественного сознания народов и противодействие их мирному сотрудничеству. Советское правительство, выражая волю всех миролюбивых народов, неуклонно продолжало и продолжает борьбу с пропагандой агрессии.

В предложении Советского правительства по вопросам сокращения вооружений, запрещения атомного оружия и устранения угрозы новой войны, внесенном на рассмотрение подкомитета Комиссии ООН по разоружению в Лондоне 10 мая 1955 г., указано: «Несмотря на единодушно принятое еще в 1947 году решение Генеральной Ассамблеи, в котором была осуждена любая форма пропаганды, “имеющей целью или способной создать или усилить угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии”, в ряде государств ведется открытая пропаганда новой войны. Не только не прекращаются, но становятся все более частыми призывы к войне в печати, по радио, в публичных выступлениях. При этом особенно частыми за последнее время стали призывы к атомной войне».

В декларации, содержащейся в советском предложении, внесенном в 1955 г. в ООН, прямо указывается, что Генеральная Ассамблея:

«Рекомендует всем государствам принять необходимые меры к строгому выполнению решения Генеральной Ассамблеи, осуждающего любую форму пропаганды новой войны, к прекращению всяких призывов к войне и к разжиганию вражды между народами в печати, по радио, в кино, в публичных выступлениях. Несоблюдение этой рекомендации будет рассматриваться как нарушение государством своего международного долга и своих обязательств перед ООН – воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения, не допускать нарушений территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства»[630]630
  «Правда», 11 мая 1955 г.


[Закрыть].

Только наемные политики и ослепленные жаждой сверхприбылей бизнесмены могут рассматривать отказ ООН действенно бороться с поджигателями войны как гарантию своей безнаказанности. На деле происходит иное: на вахту мира еще энергичнее становятся сами народы. Народы, жаждущие мира, не могут оставаться пассивными наблюдателями преступной пропаганды, усиливающей опасность войны. И если Ассамблея Организации Объединенных Наций по существу не принимает мер для борьбы с пропагандой войны, другая ассамблея – ассамблея народов: всемирные конгрессы сторонников мира и Всемирный Совет Мира – решительно выступила на борьбу с поджигателями и пропагандистами новой мировой войны.

В специальном обращении Второго Всемирного конгресса сторонников мира к ООН был особо выделен вопрос о борьбе с пропагандой агрессии:

«Мы считаем, что пропаганда новой войны создает величайшую угрозу для мирного сотрудничества народов, является одним из тягчайших преступлений против человечества.

Мы обращаемся к парламентам всех стран с призывом, чтобы они приняли закон об охране мира, предусматривающий уголовную ответственность за пропаганду новой войны в какой бы то ни было форме» (п. 5).

Такова воля народов. Она должна быть воплощена и уже воплощается в жизнь.

12 марта 1951 г. Верховным Советом Союза Советских Социалистических Республик был издан закон огромного исторического значения – Закон о защите мира.

«Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик, – провозглашает вводная часть Закона, – руководствуясь высокими принципами советской миролюбивой политики, преследующей цели укрепления мира и дружественных отношений между народами, признает, что совесть и правосознание народов, перенесших на протяжении жизни одного поколения бедствия двух мировых войн, не могут мириться с безнаказанностью ведущейся агрессивными кругами некоторых государств пропаганды войны и солидаризируются с призывом Второго Всемирного конгресса сторонников мира, выразившего волю всего передового человечества в отношении запрещения и осуждения преступной военной пропаганды.

Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик постановляет:

1. Считать, что пропаганда войны, в какой бы форме она ни велась, подрывает дело мира, создает угрозу новой войны и является ввиду этого тягчайшим преступлением против человечества.

2. Лиц, виновных в пропаганде войны, предавать суду и судить как тяжких уголовных преступников»[631]631
  «Ведомости Верховного Совета СССР», 1951, № 5.


[Закрыть].

Законы о защите мира от поджигателей войны были приняты и в странах народной демократии.

8 декабря 1950 г. Государственное собрание Венгерской Народной Республики приняло Закон о защите мира. Закон предусмотрел ответственность тех, «кто ведет военную пропаганду и угрожает миру народов; …кто устно, письменно, в печати, по радио, с помощью кинематографии или каким-либо другим образом подстрекает к войне, проводит какую-либо военную пропаганду или содействует ей…»[632]632
  Советское государство и право», 1951, № 8, стр. 74.


[Закрыть] В апреле 1951 г. венгерский Закон о защите мира был впервые применен к борьбе с пропагандистами войны. Мишкольцский комитатский суд рассмотрел дело бывшего жандармского унтер-офицера Геза Дохи, в течение 22 лет служившего в хортистской жандармерии. В городе Путнок, где жил Дохи, он вел военную пропаганду и публично выступал против движения сторонников мира. Суд на основании Закона о защите мира приговорил Дохи к десяти годам лишения свободы с конфискацией всего имущества.

15 декабря 1950 г. Закон о защите мира был принят Ассамблеей Национального собрания Румынской Народной Республики. Закон карает пропаганду войны в какой бы то ни было форме строгим тюремным заключением на срок от 5 до 25 лет[633]633
  Там же, № 9, стр. 62.


[Закрыть].

В декабре же 1950 г. Закон о защите мира был принят Национальным собранием Чехословацкой Республики[634]634
  Там же.


[Закрыть]. Пропаганда войны карается по этому закону лишением свободы на срок от 1 до 10 лет, а при отягчающих обстоятельствах – на срок от 10 до 20 лет.

Еще Уголовный кодекс 1948 г. Румынской Народной Республики в п. 2 ст. 225 установил, что подлежит ответственности тот, кто с целью принудить Румынское государство к агрессивной войне возбуждает в этом направлении общественное мнение прямой пропагандой, проводимой любыми способами, а также тот, кто теми же способами во время дипломатических переговоров, направленных на разрешение международного разногласия, или при разборе разногласий компетентными международными инстанциями начинает агитацию для оказания давления на правительство в сторону объявления войны, мешая тем самым его свободе действий.

Болгарский Закон о защите мира был издан в декабре 1950 г.[635]635
  Там же, стр. 63.


[Закрыть] Закон карает пропаганду войны строгим тюремным заключением на срок до 15 лет, а подстрекательство к войне – пожизненным строгим тюремным заключением.

В Польской Народной Республике Закон о защите мира был принят 29 декабре 1950 г. Закон подчеркивает глубокую связь нового акта с всемирным движением сторонников мира.

Выражая стремление миллионов поляков, которые подписали Стокгольмское воззвание, говорит вводная часть Закона, демонстрируя непреклонную волю польского народа продолжать мирное строительство и его готовность защищать свою безопасность, суверенность и мир, солидаризуясь с решениями проведенного в Варшаве Второго Всемирного конгресса сторонников мира, желая вместе со всеми любящими мир народами сотрудничать в деле обезвреживания сил, пытающихся развязать новую мировую войну, законодательный сейм постановляет следующее:

«…Кто устно или письменно, посредством печати, радио, фильма или каким-либо другим образом проводит военную пропаганду, тот совершает преступление против мира и подлежит наказанию тюремным заключением на срок до 15 лет»[636]636
  Там же.


[Закрыть]. Заслуживает внимания, что этот польский Закон против пропаганды агрессии карает борьбу с движением сторонников мира или клевету на это движение.

27 февраля 1951 г. Указ об охране мира был принят Президиумом Малого хурала Монгольской Народной Республики. Согласно Указу лица, занимающиеся пропагандой новой войны в любой форме или содействующие этой пропаганде, караются тюремным заключением на срок от 10 до 25 лет. Осужденных лишают гражданских прав. Имущество их подлежит конфискации.

15 декабря 1950 г. Закон об охране мира был принят Германской Демократической Республикой. Во вводной части Закона отмечается особая опасность войны для немецкого народа:

«Агрессивная политика империалистических правительств, направленная на развязывание новой мировой бойни, грозит втянуть немецкий народ в гибельную, братоубийственную войну. Ремилитаризация Западной Германии, стремление к возрождению немецкого милитаризма и империализма представляют собой большую опасность для существования и будущего немецкой нации и для мира и безопасности Европы. Лишь на пути демократии и мира можно добиться и обеспечить единство и независимость Германии».

Закон подчеркивает огромную опасность пропаганды войн «Военная пропаганда англо-американских империалистов и их пособников создает серьезную опасность для мира в Европе и для дела дружбы немецкого народа со всеми миролюбивыми народами.

Военная пропаганда, в каких бы формах она ни проявлялась, является тягчайшим преступлением против человечности»[637]637
  Там же, № 8, стр. 75.


[Закрыть].

Советский Союз и страны народной демократии, издав специальные законы об ответственности за пропаганду войны, еще раз показали всему миру миролюбивый характер внешней политики государств демократического лагеря.

Попытки оградить народы от преступной пропаганды войны были сделаны и в некоторых капиталистических странах.

В начале мая 1951 г. комиссия по вопросам юстиции и законодательства Национального собрания Франции рассматривала внесенный депутатами Национального собрания от имени парламентской группы Союза прогрессивных республиканцев и от имени парламентской группы Коммунистической партии законопроект о запрещении пропаганды войны. Две первые статьи законопроекта были приняты комиссией. Они предусматривали ответственность за пропаганду войны тех, «кто речами, возгласами или угрозами в общественных местах или на общественных собраниях, будь то в рукописных или печатных текстах, продаваемых, распространяемых или выставляемых в общественных местах, будь то в плакатах или афишах, выставляемых для всеобщего обозрения, кто в рукописной или печатной форме будет:

1) призывать к агрессивной войне как средству разрешения международных разногласий или как желательному средству для разрешения экономических, социальных и политических затруднений и

2) распространять или передавать ложные или преднамеренно извращенные сведения, имеющие своей целью или способные провоцировать войну или возбуждать в этих целях ненависть между народами…»

Статьи, в которых содержалось определение агрессии, агрессора и запрещающие применение оружия массового истребления, были отвергнуты комиссией.

Законопроект, внесенный группой депутатов палаты советников японского парламента, устанавливал:

«Согласно духу Японской Конституции, пропаганда, направленная на усиление тенденций, благоприятствующих войне и развитию милитаристских стремлений, вербовка японцев с целью заставить их служить в войсках иностранной державы, ведущей войну и другие подобные действия, должны быть запрещены».

В ноябре 1954 г. в Монтевидео происходила Генеральная конференция ЮНЕСКО. Ввиду не только не прекращающейся, но порой все более расширяющейся пропаганды войны делегация СССР внесла на рассмотрение конференции проект следующей резолюции:

«Генеральная Конференция,

имея в виду, что целью Организации Объединенных Наций по вопросам просвещения, науки и культуры является содействие миру и безопасности путем развития сотрудничества между странами посредством просвещения, науки и культуры,

отмечая, что в некоторых странах массовые средства информации – печать, радио и кино – содержат недопустимую пропаганду новой войны, призывы к агрессивным действиям, а также пропаганду вражды и ненависти между народами, и признавая, что такого рода пропаганда проводится в нарушение резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 3 ноября 1947 г., осудившей любую форму пропаганды, имеющей целью или способную создать или усилить угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии,

рекомендует всем государствам – членам Организации предпринять меры к недопущению использования массовых средств информации для пропаганды войны и всякой другой пропаганды, ведущей к разжиганию вражды между народами,

поручает Генеральному Директору предпринять меры к широкому распространению содержащихся в данной резолюции положений в публикациях, издаваемых ЮНЕСКО, а также опубликовать ряд специальных брошюр, посвященных данному вопросу».

Последовательные и настойчивые попытки Советского правительства привлечь ООН к действенной борьбе с пропагандой новой войны неизменно наталкивались на сопротивление большинства ООН. В результате преступная пропаганда не прекращалась.

Пропаганда преступных средств ведения войны

Проект определения понятия агрессии, внесенный советской делегацией в Специальный подкомитет ООН в 1953 г., предусматривает в качестве одной из форм агрессивной деятельности «пропаганду применения атомного, бактериологического, химического и других видов оружия массового уничтожения».

Политика «с позиций силы» упорно, вопреки учету реальной обстановки, находит свое выражение не только в производстве атомного, водородного и иного оружия массового уничтожения, но и в намеренной и шумливой пропаганде этого оружия. И здесь противоречия между словами представителей воинствующего империализма в ООН и их действительной политикой выступают с полной определенностью.

В ООН изобретаются «благородные» поводы для отклонения советских предложений о запрещении оружия массового уничтожения. А за стенами ООН агрессивные круги усиленно пропагандируют и рекламируют атомную, водородную и бактериологическую войну. Воинствующие генералы и ученые, а также некоторые конгрессмены «соревнуются» в восхвалении перспектив применения атомного и водородного оружия, тщательно избегая при этом упоминания о том, что этим оружием обладают и государства, запланированные как объекты подготовляемых атомных атак.

В конце марта 1950 г. начальник генерального штаба военно-воздушных сил США генерал Ванденберг заявил: «Если разразится третья мировая война, она начнется с периода интенсивных атомных бомбардировок. Предстоящая война разразится без предварительного объявления. Поэтому необходимо, чтобы военно-воздушные силы Соединенных Штатов были постоянно в боевой готовности»[638]638
  «Сторонники мира», 1950, № 12, стр. 59–60.


[Закрыть].

Осенью 1953 г. журнал американских монополий «Форчун» усиленно пропагандировал «использование атомного оружия в периферических или локальных войнах, где бы они ни угрожали. Альтернативой, как убедились Соединенные Штаты в Корее, является тяжелая, дорогая и не приносящая решения борьба. Пришло время перестать смотреть на атомное оружие с парализующим страхом, – пишет журнал. – Его надо реалистически оценивать как еще один род необходимого оружия»[639]639
  М. Рубинштейн. Расчеты и просчеты атомного бизнеса. – «Новое время», 1954, № 25, стр. 18.


[Закрыть].

В канун 1955 г. английская газета «Манчестер гардиан» писала: «…думать о применении атомного оружия ужасно, но это должно быть сделано».

После испытания водородных бомб в районе Бикини (Маршалловы острова) в марте-апреле 1954 г. американский журнал «Юнайтед Стейтс ньюс энд уорлд рипорт» восторженно расписывал значение этих испытаний для бизнеса:

«Взрывы водородных бомб на Тихом океане начинают оказывать глубокое и поразительное воздействие на бизнес в Соединенных Штатах. Это воздействие сказывается повсюду… Увеличиваются заказы, связанные с накоплением стратегических материалов. Расходы на вооружение обеспечены. Расширяются исследовательские работы по новым видам оружия. Результатом является перспектива повышения деловой активности»[640]640
  Там же.


[Закрыть].

В вышедшем в США сборнике под претенциозным названием «В атомный век» автор статьи, озаглавленной «Смертную пыль легко производить», писал: «Наибольшее преимущество, которое создает радиоактивная пыль… состоит в том, что в таком населенном пункте, как город, она убьет все живые существа, не причинив вреда собственности»[641]641
  Цит. по ст.: А. Полторак. Американский империализм – злостный нарушитель законов и обычаев войны. «О военной идеологии американского империализма». Воениздат, 1951, стр. 51.


[Закрыть]. Люди – ничто. Собственность и бизнес – превыше всего.

К сожалению, и «дух Женевы» не внес надлежащего успокоения в эти агрессивные круги. Пропаганда атомной войны и связанный с этой пропагандой атомный шантаж продолжают служить орудием политики «с позиции силы».

Международные конвенции о правилах ведения войны и их нарушение империалистическими державами

В эпоху империализма бедствия войны не раз обрушивались на человечество[642]642
  О военных преступлениях империалистических держав, совершенных в различные исторические периоды, см.: П. С. Ромашкин. Военные преступления империализма, Госюриздат, 1953.


[Закрыть].

Народы поэтому давно ищут рациональные средства борьбы с преступными методами ведения войны, которые становятся все более разрушительными. Неоднократно в интересах гуманизации войны провозглашались декларации и заключались конвенции.

Варварские методы ведения войны, применявшиеся и применяемые империалистами, находятся в вопиющем противоречии с установленной международными конвенциями системой норм, регулирующих ведение войны: обращение с военнопленными, мирным населением и др. В заключение этих конвенций значительная роль, а часто и инициатива принадлежали России.

В 1864 г. в Женеве на конференции 16 стран было заключено соглашение об улучшении участи больных и раненых в действующих армиях, переработанное и дополненное значительно позднее, в 1906 и 1929 гг.

11 декабря 1868 г. в Петербурге по инициативе России была собрана Военная международная комиссия по вопросу о запрете употребления взрывчатых и зажигательных пуль.

В декларации этой комиссии было указано, что договаривающиеся стороны, «приняв во внимание, что успехи цивилизации должны иметь последствием уменьшение, по возможности, бедствий войны… что употребление такого оружия, которое, по нанесении противнику раны, без пользы увеличивает страдания людей, выведенных из строя, или делает смерть их неизбежною, должно признавать не соответствующим упомянутой цели», обязуются «в случае войны между собой отказаться взаимно от употребления как сухопутными, так и морскими войсками снарядов, которые при весе менее 400 г имеют свойство взрывчатости или снаряжены ударным или горючим составом»[643]643
  Ф. Лист. Международное право, Юрьев, 1909, стр. LXXII.


[Закрыть]. Эта декларация не содержала санкций за нарушения принятых сторонами правил употребления взрывчатых веществ.

Через шесть лет после Петербургской конференции, в 1874 г., и снова по инициативе России, была созвана Брюссельская конференция для общей разработки законов и обычаев войны. Однако Брюссельская конференция ввиду обнаружившихся разногласий разработала лишь проект декларации о законах и обычаях ведения воины[644]644
  «Брюссельская декларация о законах и обычаях войны». – «Право и мир в международных отношениях», М., Изд-во «Книжное дело», 1899, стр. 525–566.


[Закрыть].

18 мая 1899 г. в Гааге, также по инициативе России, собралась конференция 26 государств (не присутствовали государства Центральной и Южной Америки). Официальной задачей конференции было сокращение вооружений и обеспечение мира, но эта задача осталась неразрешенной. В результате работы конференции 29 июня 1899 г. в Гааге были подписаны две декларации о нормах, регулирующих ведение войны. В первой декларации было указано: «Договаривающиеся державы обязуются не употреблять снаряды, имеющие единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы». Во второй декларации договаривающиеся стороны обязались «не употреблять пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле, к каковым относятся оболоченные пули, коих твердая оболочка не покрывает своего сердечника или имеет надрезы». Во всех этих декларациях вопрос о санкциях за нарушение принятых на себя государствами обязательств также не был разрешен.

Первый шаг на пути к установлению уголовной ответственности за нарушение законов и обычаев войны был сделан 6 июля 1906 г. Женевской конвенцией об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях.

Женевская конвенция 1906 г., подписанная представителями 39 государств, провозгласила ряд положений, имеющих целью «уменьшить, насколько это от них (договаривающихся сторон. – А. Т.) зависит, страдания, неразлучные с войной».

Конвенция установила: «Военнослужащие и другие, официально состоящие при армиях лица, в случае их поранения или болезни, должны пользоваться без различия национальности покровительством и уходом со стороны воюющего, во власти коего они окажутся» (ст. I).

«После каждого боя сторона, занимающая поле сражения, должна принять меры к разысканию раненых и к ограждению, как их, так и мертвых, от ограбления и дурного обращения» (ст. III).

Другие постановления (о санитарных учреждениях, о материальной части эвакуационного транспорта и др.) обязывают договаривающиеся стороны гуманно обращаться с больными и ранеными воинами. Но Конвенция 1906 г. не только подробно регламентирует режим обращения с оказавшимися в плену больными и ранеными воинами. Конвенция – ив этом ее значение как одного из этапов в развитии уголовно-правовой защиты законов и обычаев войны – содержит постановления о соблюдении принятых правил.

Так, ст. XXV Женевской конвенции устанавливает:

«Главнокомандующие армиями воюющих сторон имеют наблюдение… за исполнением предыдущих статей, а также разрешают не предусмотренные Конвенцией случаи». Кроме того, «правительства, подписавшие Конвенцию, примут необходимые меры для ознакомления своих войск… с постановлениями настоящей Конвенции…» (ст. XXVI). Наконец, – и здесь конвенция непосредственно переходит к вопросам о санкциях за нарушение установленных ею правил обращения с больными и ранеными воинами – ст. XXVIII устанавливает: «Правительства, подписавшие Конвенцию, обязуются равным образом принять или предложить на утверждение своих законодательных учреждений, в случае недостаточности их военно-уголовных законов, необходимые меры для преследования во время войны отдельных случаев грабежа и дурного обращения с ранеными и больными армией, а равным образом и к наказанию, как за присвоение военных знаков, злоупотребления флагом и повязкой Красного Креста военными или частными лицами, не состоящими под покровительством настоящей Конвенции»[645]645
  Конвенцией от 18 октября 1907 г. «О применении к морской войне начал Женевской конвенции» все эти положения распространены и на правила ведения морской войны.


[Закрыть].

Таким образом, Женевская конвенция, заключенная 6 июля 1906 г., впервые поставила в международном акте вопрос об уголовной ответственности за нарушения установленных международным соглашением правил ведения войны.

Гаагская конвенция 1907 г. о законах и обычаях сухопутной войны в особом, приложенном к ней Положении устанавливает правила ведения сухопутной войны.

В разделе конвенции, посвященном военнопленным, провозглашено: «Военнопленные находятся во власти неприятельского Правительства, а не отдельных лиц или отрядов, взявших их в плен» (ст. IV).

Специальный раздел посвящен регламентации военных действий. Положение прямо устанавливает: «Воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда неприятелю» (ст. XXII). Далее, в ст. XXIII, дан перечень запретных средств ведения войны. Положение, помимо ограничений, установленных особыми соглашениями, воспрещает: употреблять яд или отравленное оружие, убивать или ранить сдавшегося неприятеля, объявлять, что никому не будет дано пощады. «Воспрещается атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жилища или строения» (ст. XXV).

Ряд постановлений регламентирует отношение оккупационных властей к населению, его правам и интересам.

«Воюющему воспрещается принуждать население занятой области давать сведения об армии другого воюющего или о его средствах обороны» (ст. XXIV). «Грабеж, безусловно, воспрещается» (ст. XLVIII).

Кроме того, Гаагские конвенции 1907 г. в общей форме провозгласили значение обычаев в деле регулирования войны.

«Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраною и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечества и требований общественного сознания».

Проблема санкций за нарушение требований конвенций оказалась значительно менее разработанной.

Авторы конвенций предпочли разработать всевозможные оговорки («всеобщность» обязательств, «если военные обстоятельства позволят» и т. п.), открывающие широкий простор для нарушения конвенций. Империалистические державы на деле были более заняты охраной частной собственности от военных разрушений и грабежей и борьбой с опасностью партизанского движения, чем заботой о гуманизации войны.

Действительно, лишь в ст. LVI, предусматривающей посягательства на собственность общественных учреждений, указано: «Всякий преднамеренный захват, истребление или повреждение подобных учреждений, исторических памятников, произведений художественных и научных воспрещаются и должны подлежать преследованию». Положение не указывает, по каким законам и в каком порядке должны караться посягательства на общественную собственность, научные и художественные ценности. Однако принцип уголовной ответственности за нарушения требований конвенций нашел в этой статье совершенно отчетливое признание. Бесспорным недостатком конвенции является упоминание об уголовной ответственности за нарушение правил и законов ведения воины лишь в одной статье. Но нельзя сомневаться в том, что это упоминание распространяется на все случаи нарушения законов войны, установленных Положением Гаагской конвенции 1907 г. Так, совершенно очевидно, что, провозгласив в категорической форме, что «грабеж, безусловно, воспрещается», Положение предполагает уголовную ответственность за совершение грабежей. Нельзя вместе с тем не отметить, что подобные указания об уголовной ответственности лишены надлежащей полноты и ясности, а поэтому мало способствовали осуществлению правосудия и наказанию нарушителей законов и обычаев войны.

Гаагские конвенции 1907 г. были ратифицированы многими государствами, в том числе Германией и Японией.

В течение весьма длительного периода никакие санкции за нарушение законов и обычаев ведения войны международно-правовыми актами не были предусмотрены; однако при заключении мирных договоров стороны не раз декларировали взаимную амнистию допущенных каждой стороной нарушений.

Это недопустимое взаимное всепрощение только препятствовало надлежащей борьбе с военными преступлениями, однако самый факт подобных амнистий предполагал признание некоторых методов ведения войны преступными[646]646
  Профессор Н. Н. Полянский правильно пишет: «…если рассматривать амнистию с точки зрения юридической, она как раз предполагает принципиальное признание ответственности виновников преступлений, связанных с войной, и, таким образом, освобождает их от ответственности не в силу, а вопреки признаваемому праву на их наказание» (Я. Я. Полянский. Международное правосудие и преступники войны. Изд-во АН СССР, 1945, сгр. 35).


[Закрыть] .

Оговорки о взаимной амнистии издавна включаются в мирные договоры[647]647
  Так, еще в Ништадтском договоре, заключенном 30 августа 1721 г. Петром I со шведским королем Фридрихом, было указано: «Имеет еще с обеих сторон генеральная амнистия и вечное забвение всего того быть, что во время продолжающейся войны с одной или другой стороны неприятельского или противного хотя оружием или инако предвоспринято, произведено или учинено, так чтоб никогда о том упомянуто не было». Аналогичное положение содержалось и в русско-турецком мирном договоре, заключенном 9 января 1792 г. В годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне, оговорки о взаимной амнистии были включены в ряд договоров: в 1912 г. – в итало-турецкий (ст. 5), в 1913 г. – в болгаро-турецкий (ст. 6), в 1914 г. – в греко-турецкий (ст. 3).


[Закрыть].

Некоторый шаг к установлению уголовной ответственности за нарушение «гуманных законов войны» сделала Вашингтонская конференция по ограничению вооружений и тихоокеанским и дальневосточным вопросам 1921–1922 гг. Согласно ст. III постановлений, принятых на этой конференции, «подписывающиеся державы, желая обеспечить выполнение гуманных законов, провозглашенных ими в качестве действующего права в отношении нападения на торговые суда, а равно их захвата и уничтожения, заявляют далее, что любое лицо, находящееся на службе у любой державы, которое нарушило бы одно из этих правил, притом независимо от того, находится ли оно в подчинении у правительственного должностного лица или нет, будет рассматриваться как нарушитель законов войны и будет подлежать суду… гражданских или военных властей каждой из держав, в пределах досягаемости коей оно могло бы оказаться».