Текст книги "Избранные труды"

17 июня 1925 г. был подписан Женевский протокол. Женевский протокол подтвердил запрещение применения на войне «удушливых, ядовитых или подобных им газов, а также всяких аналогичных жидкостей, веществ или препаратов» и распространил это запрещение на «бактериологические военные средства». Таким образом, уже в 1925 г. запрет применения бактериологического оружия был решительно установлен международно-правовым актом.

27 июля 1929 г. в Женеве была заключена новая конвенция, подтвердившая и развившая положения Женевской конвенции 1906 г.[648]648
  Сборник действующих договоров…», вып. VII, стр. 204.


[Закрыть] При этом она не только декларировала обязательное соблюдение установленных правил ведения войны. С четкостью, не свойственной ранее заключенным конвенциям, она предусматривала уголовную ответственность за нарушение установленных ею правил.

«Правительства Высоких Договаривающихся Сторон, – указывает ст. 29, – равным образом примут или предложат на утверждение своих законодательных учреждений в случае недостаточности их уголовных законов необходимые меры для преследования во время войны всякого действия, противоречащего постановлениям настоящей конвенции». Здесь, следовательно, конвенцией непосредственно оговорена уголовная ответственность за нарушение правил обращения с ранеными и больными воинами.

Вместе с тем конвенция предусмотрела обязанность правительств, в случае недостаточности их уголовных законов, издавать специальные акты для борьбы с нарушениями конвенции.

Однако вопреки конвенциям и декларациям войны велись и ведутся империалистическими державами с нарушениями правил и законов ведения войны.

В 1901–1902 гг. в войне против Филиппинской Республики тягчайшие нарушения законов войны были совершены американцами.

В американских газетах того времени был опубликован приказ генерала Смита превратить Сомор в пустыню. Генерал Смит заявил подчиненным:

«Мне не нужно пленных. Я хочу, чтобы вы убивали и жгли, и чем больше вы убьете, тем более вы мне угодите»[649]649
  Л. А. Губер. Филиппинская Республика 1898 г. и американский империализм, Госполитиздат, 1948, стр. 403.


[Закрыть].

С исключительной жестокостью действовали английские империалисты в англо-бурской войне[650]650
  П. С. Ромашкин. Военные преступления империализма, стр. 81–83.


[Закрыть].

В первой мировой войне нарушения законов и обычаев ведения войны систематически совершались немцами.

В 1914–1918 гг. немцами практиковался увод мирных жителей в Германию; уже тогда они брали заложников. В отчетах бельгийской следственной комиссии особо подчеркивается преднамеренность и систематичность немецких злодеяний: «Что глубоко поражает в этих злодеяниях, это тот факт, что они не являются актами изолированными. Жестокости повторялись, оставляя кровавый след по всем провинциям. Они представляют собой преднамеренное осуществление системы, одинаково противной голосу совести и формальным положениям международного права». После разгрома Германии в первой мировой войне была организована специальная комиссия для расследования нарушений законов и обычаев войны вооруженными силами Германии. Огромный фактический материал был представлен Англией, Францией, Бельгией, Сербией и другими воевавшими против Германии государствами.

Комиссия составила доклад, в котором было указано: «Вопреки точным нормам, бесспорным обычаям и явным требованиям гуманности, Германия и ее союзники систематически творили злодеяния…» «Ни пленные, ни раненые, ни женщины, ни дети, – указывал далее доклад комиссии, – не щадились этой группой воюющих государств, которые решительно старались посеять ужас, чтобы сломить сопротивление».

«Факты установлены. Они многочисленны, не случайны, подтверждены в таких условиях, что бесспорно взывают к суду. Комиссия, пораженная их многочисленностью и серьезностью, полагает, что следовало бы назначить особую комиссию с целью собрать и классифицировать все сведения, чтобы составить полный список обвинения по категориям».

Версальский договор, так же как Сен-Жерменский и Нейский, на словах не прошел мимо применявшихся Германией разбойничьих методов ведения войны. Статьи 227–231 этого договора специально предусматривали ответственность лиц, повинных в нарушениях законов и обычаев войны.

«Специальный суд будет образован, чтобы судить обвиняемого, обеспечив ему существенные гарантии права защиты.

Он будет состоять из пяти судей, назначенных каждой из пяти следующих держав, а именно: Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции, Италии и Японии.

Суд будет судить по мотивам, внушенным высшими принципами международной политики, и в заботе об обеспечении уважения к торжественным обязанностям и международным обязательствам, а также к международной морали. Ему будет надлежать определить наказание, которое (по его суждению)… должно быть применено» (ст. 227).

Нейский мирный договор в разделе VI устанавливает, как и Версальский договор, санкции за нарушение законов войны.

Таким образом, постановления Версальского, Сен-Жерменского и Нейского договоров предусматривали уголовную ответственность за совершение действий, «противных законам и обычаям войны». В этих договорах впервые появились конкретные правовые нормы, устанавливающие уголовную ответственность за военные преступления. Но все это были лишь декларации.

На деле постановления сеяли в народах, потрясенных злодеяниями империалистов, иллюзии, будто преступники войны понесут заслуженную кару.

Вина за безнаказанность агрессоров и преступников первой мировой войны, прежде всего, ложится на англо-американские империалистические круги. Последствия же этой безнаказанности легли тягчайшим бременем на все народы, понесшие огромные жертвы в результате кровавой агрессии гитлеровской Германии в войне 1939–1945 гг.

Злодеяния фашистских орд во второй мировой войне приняли чудовищные размеры. Десятки миллионов людей пали жертвой фашистских преступлений против человечества. Тысячи городов и селений были полностью разрушены.

Верно и четко охарактеризовал гитлеровскую войну М. И. Калинин: «Немецкие фашисты именуют войну тотальной, а по существу это простой разбой фашистских бандитов на европейском большаке»[651]651
  М. И. Калинин. Война отечественная и война тотальная, Киров, 1943, стр. 5.


[Закрыть].

Поданное членом Международного Военного Трибунала в Нюрнберге от СССР «особое мнение» приводит ряд документов, характеризующих этот «разбой фашистских бандитов на европейском большаке».

Высшее командование германскими вооруженными силами (ОКБ), подготовляя нападение на СССР, заранее отменило действие военных судов, предоставив право расправы с мирным населением отдельным офицерам и солдатам.

«Преступления враждебных гражданских лиц, – предписывало главное немецкое командование, – изымаются из подсудности военных и военно-полевых судов», «заподозренные элементы должны быть немедленно доставлены к офицеру. Последний решает, должны ли они быть расстреляны…» Там же предусматривались «самые крайние меры», в частности «массовые насильственные меры, если обстоятельства не позволяют быстро установить конкретных виновников»[652]652
  «Нюрнбергский процесс». Сборник материалов, т. II, Госюриздат, 1955, стр. 1126–1127.


[Закрыть].

Германское командование заранее гарантировало безнаказанность военным преступникам из числа военнослужащих германской армии. В этом же распоряжении говорилось: «Возбуждение преследования за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок…»[653]653
  Там же, стр. 1127.


[Закрыть]

В ходе войны верховное германское командование последовательно проводило усиленный террор в отношении военнопленных и мирного населения оккупированных стран.

23 июля 1941 г. ОКБ, обращаясь к командующим армейскими группировками, прямо ориентировало их на то, что не в истребовании дополнительных охранных частей, но в применении соответствующих драконовских мер командующие должны находить средства для содержания в порядке своих районов безопасности» (документ 459-ПС).

В директиве ОКБ от 16 декабря 1941 г. говорилось:

«Войска… имеют право и обязаны применять любые средства без ограничения, также против женщин и детей, если это только способствует успеху…» (документ СССР-16)[654]654
  Там же.


[Закрыть].

К числу наиболее жестоких директив ОКБ об обращении с военнопленными нужно отнести приказ под названием «Кугель» («Пуля»). Основанием для применения смертной казни к военнопленным служили проступки, которые согласно международным конвенциям вообще не могли влечь за собой применения наказания (например, побег из лагеря).

Приговор Международного Военного Трибунала в Нюрнберге в полной мере подтвердил исключительные по масштабу и жестокости злодеяния, совершенные гитлеровцами.

«Доказательства относительно военных преступлений, – указывал приговор, – были колоссальными по объему и очень подробными. Невозможно в рамках данного приговора соответствующим образом вновь рассмотреть их или перечислить массу документальных и устных доказательств, которые были представлены на Суде».

«Города, населенные пункты и деревни бесцельно уничтожались, что не оправдывалось никакой военной необходимостью»[655]655
  Там же, стр. 995–996, 997.


[Закрыть].

Советский Союз, последовательно и твердо борясь за мир, является действенным сторонником всех соглашений и мероприятий, направленных к гуманизации войны.

В 1918 г. Советское государство подтвердило Женевскую конвенцию 1906 г. о больных и раненых и Гаагскую конвенцию 1907 г. о применении к морской войне начал Женевской конвенции. СССР явился участником Женевского протокола 1925 г. о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств. 2 декабря 1927 г. Советский Союз присоединился к Женевскому протоколу 1925 г. о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств. В 1931 г. Советский Союз присоединился к Женевской конвенции 1929 г.

7 марта 1955 г. Министерство иностранных дел СССР направило посольству Нидерландов ноту, в которой сообщило:

«Правительство Союза Советских Социалистических Республик признает ратифицированные Россией Гаагские конвенции и декларации 1899 и 1907 гг., разумеется, в той мере, в какой эти конвенции и декларации не противоречат Уставу ООН и если они не были изменены или заменены последующими международными соглашениями, участником которых является СССР, такими, как Женевский протокол 1925 г. о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств и Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны»[656]656
  «Правда», 9 марта 1955 г.


[Закрыть].

Весьма показательно, что еще до присоединения к Женевской конвенции 1929 г. Советский Союз в ряде норм предусмотрел уголовную ответственность за нарушение законов и обычаев войны.

Так, ст. 193²⁸ Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. с изменениями от 9 января 1928 г. карает лишением свободы на срок не ниже трех лет, а при отягчающих обстоятельствах высшей мерой наказания, расстрелом, «разбой, грабеж, противозаконное уничтожение имущества и насилие, а равно противозаконное отобрание имущества под предлогом военной необходимости, совершаемые по отношению к населению в районе военных действий…» Лишением свободы на срок до трех лет ст. 193²⁹ карает «дурное обращение с пленными, имевшее место неоднократно или сопряженное с особой жестокостью или направленное против вольных и раненых, а равно небрежное исполнение обязанностей в отношении указанных больных и раненых лицами, на которых возложены их лечение и попечение о них…»

Специальные нормы (ст. 193³⁰, 193³¹) предусматривают санкции за действия, нарушающие Конвенцию о знаках санитарной службы: ношение в районе военных действий знаков Красного Креста и Красного Полумесяца лицами, не имеющими на то право, а равно злоупотребление в военное время флагами или знаками Красного Креста и Красного Полумесяца или окраской, присвоенной транспортным средствам санитарной эвакуации[657]657
  Кроме названных статей о незаконном пользовании знаками Красного Креста и Красного Полумесяца говорят еще ст. 94 и 183 УК РСФСР.


[Закрыть].

Глубоким гуманизмом были проникнуты ультиматумы советского командования, направленные германским войскам, окруженным под Сталинградом, в районе Корсунь-Шевченковского, в районе Будапешта и в других местах.

Проводимая ныне Советским Союзом в ООН борьба за решительное и полное запрещение оружия массового уничтожения, в первую очередь атомных и водородных бомб, является последовательным развитием политики, направленной к гуманизации войны.

Еще в 1932 г., на конференции по разоружению, Советский Союз внес предложение о полном уничтожении наиболее разрушительных средств войны. Как тогда, так и ныне инициатива Советского Союза наталкивается на упорное сопротивление империалистических государств.

Женевские конвенции 1949 г.

События последних десятилетий, и особенно вторая мировая война, показали, что заключенные международные конвенции, направленные к гуманизации войны, требуют значительных дополнений. Происходившая в 1949 г. в Женеве конференция государств, в которой приняли участие представители СССР, Украинской ССР и Белорусской ССР, ставила задачу разработать конвенции, учитывающие новые условия и методы ведения войны. Работа конференции продолжалась с конца апреля до середины августа 1949 г., и на всем ее протяжении явственно были видны две противоположные линии: линия СССР, направленная к гуманизации войны, к действительному и полному запрещению варварских способов ведения войны, и линия США и примыкающих к ним стран, сопротивлявшихся такому радикальному запрещению.

Важнейшим, отвечающим интересам всех народов требованием является запрещение применения оружия массового уничтожения: атомного, водородного, бактериологического, химического и т. п. Советская делегация настаивала на внесении в конвенцию соглашения, запрещающего применение средств массового уничтожения.

В июле 1949 г. советская делегация внесла на рассмотрение Женевской конференции проект резолюции, направленной к достижению этой цели. Конференция постановляет, говорилось в проекте, что:

а) применение в возможной будущей войне бактериологических и химических средств войны, а также атомного оружия и всякого другого оружия массового истребления людей несовместимо с элементарными принципами международного права и противоречит чести и совести народов;

б) долгом всех правительств, до сих пор не ратифицировавших Протокола о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых и других подобных газов и бактериологических средств, подписанного в Женеве 17 июня 1925 г., является ратифицировать этот протокол в самом ближайшем времени;

в) долгом правительств всех стран является добиться немедленного заключения конвенции о запрещении атомного оружия как оружия массового истребления населения.

При помощи формальных отговорок о «некомпетентности» конференции выносить подобные решения и иных столь же неубедительных доводов империалистическим большинством конференции советские предложения были отвергнуты.

Американская и английская делегации пытались и в других существенных вопросах ограничить значение конвенции. Так, они добивались того, чтобы положения конвенции о режиме военнопленных, больных и раненых не распространялись на колониальные войны и на войны, возникающие в результате вооруженного вмешательства во внутреннюю жизнь другого государства. Английская делегация пыталась внести поправку к проекту конвенции о военнопленных с целью оставить вне конвенции партизанские отряды в странах, борющихся за свою независимость. В результате принципиальной и твердой позиции делегаций СССР, УССР, БССР эти реакционные попытки поставить народы, борющиеся за свое независимое и свободное развитие, вне прав, гарантированных конвенциями, были отвергнуты.

Женевские конвенции 1949 г. включают четыре отдельные конвенции: 1) Конвенцию о защите гражданского населения во время войны; 2) Конвенцию об обращении с военнопленными; 3) Конвенцию об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях и 4) Конвенцию об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море. 17 апреля 1954 г. все четыре конвенции были ратифицированы Президиумом Верховного Совета Союза ССР[658]658
  «Женевские конвенции о защите жертв войны от 12 августа 1949 года». – Изд-во «Ведомости Верховного Совета СССР», 1954, стр. 43, 69, 147.


[Закрыть]. В июле 1955 г. они были единодушно одобрены сенатом США. Эти конвенции, таким образом, являются, бесспорно, общепризнанными нормами международного права.

Заслуживают внимания прежде всего некоторые основные положения, которые содержатся в каждой из четырех конвенций.

Эти положения определяют отношение воюющих сторон к лицам, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, т. е. к мирным гражданам, и к лицам из состава вооруженных сил, которые сложили оружие или которые перестали принимать участие в военных действиях вследствие болезни, ранения, задержания или по другой причине.

Обе названные группы лиц должны пользоваться минимально, как прямо сказано в каждой из четырех конвенций, гуманным обращением без всякой дискриминации по причинам расы, цвета кожи, религии, пола, происхождения или имущественного положения или любых других аналогичных критериев.

С этой целью каждая из четырех конвенций запрещает следующие действия в отношении вышеуказанных лиц:

а) посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности, всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания;

б) взятие заложников;

в) посягательство на человеческое достоинство, в частности, оскорбительное и унижающее обращение;

г) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями.

Раненых и больных следует подбирать и оказывать им помощь.

Итак, в качестве минимума Женевские конвенции воспретили посягательства на мирных и переставших воевать граждан.

Далее, каждая из четырех конвенций, заключенных в 1949 г., дополнительно содержит ценные положения, способные гуманизировать войну.

Конвенция о защите гражданского населения во время войны не только в общей форме воспрещает насилия над мирными гражданами, но содержит специальные постановления, направленные на реальное обеспечение безопасности мирного населения. Так, ст. 14 устанавливает: «Еще в мирное время Договаривающиеся Стороны, а после начала военных действий стороны, находящиеся в конфликте, могут создавать на своей собственной территории, а в случае необходимости – на оккупированных территориях санитарные и безопасные зоны и местности, организованные таким образом, чтобы оградить от действий войны раненых и больных, инвалидов, престарелых, детей до 15-летнего возраста, беременных женщин и матерей с детьми до 7-летнего возраста». Статья 151 предусматривает возможность образования по соглашению между воюющими странами «нейтрализованных зон» для защиты от опасностей войны больных и раненых комбатантов и некомбатантов, гражданских лиц, не выполняющих никакой работы военного характера во время их пребывания в нейтральных зонах.

Весьма существенна ст. 18 конвенции: «Гражданские больницы, организованные для оказания помощи раненым, больным, инвалидам и роженицам, не могут ни при каких обстоятельствах быть объектом нападения»; более того, эти учреждения должны пользоваться покровительством со стороны находящихся в конфликте сторон; «уважением и покровительством» должны также пользоваться лица, обслуживающие больных (ст. 20).

Статья 55 конвенции обязывает оккупирующие власти обеспечивать продовольствием население оккупированной территории. Конвенция предусматривает и охрану имущества: «Всякое уничтожение оккупирующей Державой движимого или недвижимого имущества, являющегося индивидуальной или коллективной собственностью частных лиц или Государства, общин либо общественных или кооперативных организаций, которое не является настоятельно необходимым для военных операций, воспрещается» (ст. 53).

Конвенция об обращении с военнопленными развивает положения, ранее предусмотренные Гаагской конвенцией 1907 г. Так, ст. 12 устанавливает, что военнопленные находятся во власти неприятельской державы, но не отдельных лиц или военных частей, взявших их в плен. При этом – и это существенно – независимо от ответственности, которая падает на отдельных лиц, «держащая в плену Держава» отвечает за то, как обращаются с военнопленными. Конвенция предписывает обращаться с военнопленными гуманно. Любой незаконный акт, приводящий к смерти военнопленного или ставящий его здоровье под серьезную угрозу, запрещается (ст. 13).

«…Военнопленные имеют право на уважение к их личности и чести» (ст. 14). «Военнопленные равным образом должны всегда пользоваться защитой, в особенности от всяких актов насилия или запугивания, от оскорблений и любопытства толпы. Применение к ним репрессалий воспрещается» (ст. 13). Другие постановления подробно перечисляют права военнопленных.

Третья конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях содержит существенные положения, направленные к достижению этой цели. Статья 12 конвенции в общей форме устанавливает, что лица из состава вооруженных сил в случае их ранения или болезни при всех обстоятельствах должны пользоваться покровительством и защитой. Строго воспрещается всякое посягательство на их личность.

Во время второй мировой войны Германия и Япония, как известно, широко практиковали использование военнопленных для всевозможных биологических опытов. Эти формы тягчайшего мучительства и издевательства над людьми, оказавшимися в плену, воспрещены конвенцией.

Четвертая конвенция содержит постановления об улучшении участи раненых, больных и лиц из состава вооруженных сил на море, потерпевших кораблекрушение. Конвенция устанавливает, что военные госпитальные суда ни при каких обстоятельствах не могут быть подвергнуты нападению или захвачены и должны во всякое время пользоваться уважением и защитой[659]659
  При условии, что названия и характеристика судов были сообщены сторонам, находящимся в конфликте, за 10 дней до использования судов (ст. 22).


[Закрыть].

В случае боя на борту военного судна лазареты следует, насколько это будет возможно, оберегать и щадить (ст. 28). Всякому госпитальному судну, находящемуся в порту, который попадает во власть неприятеля, будет разрешено покинуть этот порт. Конвенция содержит и другие положения, направленные на улучшение участи раненых, больных и потерпевших кораблекрушение из состава вооруженных сил на море.

Следует отметить, что во всех четырех конвенциях выражен общий принцип: никто из лиц, об участи которых говорят конвенции (мирные граждане, раненые, военнопленные и др.), не может отказываться – ни полностью, ни частично – от прав, которые обеспечиваются конвенциями.

В конвенции, вопреки возражениям советских представителей, были внесены некоторые положения, ослабляющие борьбу с преступлениями войны. Поэтому при подписании конвенций советская делегация сделала некоторые существенные оговорки, устраняющие возможные попытки отдельных стран сложить с себя ответственность за соблюдение требований этих конвенций. Первая оговорка содержала указание, что СССР не будет признавать законным обращение державы, во власти которой находятся покровительствуемые лица, к нейтральному государству или к какой-либо организации с просьбой принять на себя функции этой державы, если на это нет согласия правительства страны, гражданами которой являются покровительствуемые лица. В другой оговорке было указано, что СССР не будет считать законным освобождение державы, передавшей находившихся в ее власти покровительствуемых лиц другой державе, от ответственности за соблюдение конвенции в отношении переданных лиц на время, пока они находятся на попечении державы, которая согласилась их принять.

По Конвенции об обращении с военнопленными представитель СССР сделал важную оговорку относительно ст. 85, допускающей распространение действия конвенции на военнопленных, осужденных за совершение военных преступлений и преступлений против человечества; военные преступники должны подчиняться режиму, установленному для преступников.

Краткий обзор содержания Женевских конвенций 1949 г. показывает, что они охватывают определенный круг норм, направленных к гуманизации войны.

Однако в конвенциях имеется зияющий пробел. В них отсутствуют нормы, прямо запрещающие наиболее тяжкое военное преступление: применение оружия массового уничтожения – атомного, водородного и иного.

Женевские конвенции 1949 г. содержат положения об уголовной ответственности нарушителей конвенционных правил. Прежде всего «Высокие Договаривающиеся Стороны берут на себя обязательство ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения настоящей конвенции…»

По существу, приведенное общее положение, возлагающее на национальные законодательства обязанность издания законов об ответственности за нарушение Женевских конвенций 1949 г., весьма близко к ст. XXV Женевской конвенции 1906 г. об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях.

При этом для оценки той позиции, которую занимали империалистические державы при разработке конвенций 1949 г., необходимо подчеркнуть, что эти конвенции, несмотря на кровавый опыт второй мировой войны, в некоторых отношениях не только не усилили, а ослабили борьбу с военными преступлениями. Действительно, ст. XXV Женевской конвенции 1906 г. прямо предусматривала преследование ее нарушителей уже «во время войны». Этого указания нет в конвенциях 1949 г. Далее, в отличие от конвенции 1906 г. Женевские конвенции 1949 г., как видно из приведенного выше текста, предусматривают особую категорию серьезных нарушений и лишь в связи с этими серьезными нарушениями говорят об обеспечении эффективных уголовных наказаний. Согласно конвенции серьезными нарушениями будут считаться такие нарушения, которые влекут за собой следующие действия, в том случае, если они направлены против лиц или имущества, пользующихся покровительством данной конвенции: преднамеренное убийство, пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, преднамеренное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, нанесение ущерба здоровью, незаконное, произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызываемые военной необходимостью.

Конвенции возлагают на договаривающиеся стороны обязанность проведения процессуальных действий по преследованию и суду над нарушителями конвенции.

Эти последние положения были приняты в Женеве вопреки противодействию империалистических кругов.

Заключение Конвенции по улучшению участи больных и раненых воинов и мирных граждан способно создать неправильное представление, будто все ее участники исходят из неизбежности войны. Советский народ отвергает фатальную неизбежность войны. Поддержанная делегацией СССР заключительная резолюция, принятая Женевской конференцией, провозглашает:

«Конференция желает заявить всем народам мира, что в своей работе она вдохновлялась лишь гуманными целями, и поэтому высказывает пожелание, чтобы никогда не возникало повода для применения конвенций о защите жертв войны. Она больше всего желает, чтобы великие и малые державы всегда находили способ для урегулирования их разногласий путем сотрудничества и международного взаимопонимания, с тем чтобы на земле навсегда воцарился мир».

Женевские конвенции 1949 г. не могут служить абсолютной гарантией против военных преступлений со стороны империалистических держав: методы и формы американской агрессии в Корее показали всему миру, что агрессоры мнят, будто законы и конвенции, даже подписанные ими самими, для них не существуют.

Более того, в рамках ООН была сделана попытка объявить ООН свободной от обязанности соблюдать законы войны.

В «Трудах Американского общества международного права» за 1952 г. появился отчет Комитета по изучению правовых вопросов ООН под заголовком «Применимы ли законы войны к мерам принуждения ООН?».

Комитет пришел к следующему выводу: «Организация Объединенных Наций не должна считать себя связанной всеми законами и обычаями войны, а может выбирать из них те, которые кажутся подходящими для ее целей (например, в отношении военнопленных или военной оккупации), добавлять те, которые могут быть нужны, и отбрасывать те, которые кажутся несовместимыми с целями Организации Объединенных Наций. Мы считаем несомненным, что Организация Объединенных Наций, которая практически представляет все государства мира, имеет право принимать такие решения»[660]660
  “Proceedings of the American Society of International Law”, 1952, p. 216–220.


[Закрыть].

Это амнистирование всех военных преступлений, если они совершаются в рамках ООН, приобретает особо важное значение, если учесть, что отчет Комитета был составлен в то время, когда под флагом ООН совершались в Корее военные преступления.

Вопрос о борьбе с военными преступлениями встал в ООН и в связи с разработкой проекта кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. Этот проект, разработанный Комиссией международного права ООН в 1951 г., ограничился при определении военных преступлений одной, весьма краткой формулой: «действия, нарушающие законы или обычаи войны» (п. 11 ст. 2 проекта)[661]661
  «Организация Объединенных Наций. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. Шестая сессия», 1951. Дополнение № 9 (А/1858), стр. 16.


[Закрыть]. Даже того краткого перечня военных преступлений, который был дан в ст. 6 Устава Нюрнбергского Трибунала, проект не содержит. Попытки отдельных организаций внести в проект указание на конкретные виды военных преступлений не были учтены Комиссией или при помощи общих, грубо искажающих действительность утверждений[662]662
  Так, докладчик в Комиссии Спиропулос счел возможным утверждать, что «нарушение законов и обычаев войны не задевает мира и безопасности народов».


[Закрыть], или путем ссылок на то, что нет нужды в дополнительных специальных указаниях[663]663
  Так, Комиссия отклонила предложение ЮНЕСКО предусмотреть ответственность за разрушение во время вооруженных конфликтов исторических памятников и произведений искусства на том основании, что эти нарушения «в известной мере» запрещены Гаагской конвенцией 1907 г.


[Закрыть]. Таким образом, разрабатывая проект кодекса преступлений против мира и безопасности народов, Комиссия международного права если и касалась вопросов борьбы с военными преступниками[664]664
  При отсутствии каких-либо указаний на конкретные виды военных преступлений не могло иметь большого значения и решение Комиссии признавать наказуемыми не только особо тяжкие, но и любые нарушения законов или обычаев войны.


[Закрыть], то в весьма ограниченном объеме и при помощи общих формул.

Преступные методы ведения войны

Бесспорно, наиболее опасным видом военных преступлений, грозящим неисчислимыми бедствиями человечеству, является применение преступных средств ведения войны.

В современных условиях, когда агрессивные круги за рубежом пропагандируют и заготовляют атомное, водородное и бактериологическое оружие, опасность применения средств массового уничтожения людей значительно возрастает.

Хорошо известны неисчислимые злодеяния, совершенные гитлеровской Германией, превратившей войну в систему организованного государством бандитизма. Нет поэтому нужды возвращаться к рассмотрению преступных методов ведения войны гитлеровской Германией. В настоящее время встает иной вопрос, иная серьезная проблема: как сложилась и складывается обстановка сейчас, после второй мировой войны, избавлено ли человечество от опасности применения наиболее разрушительных средств; массового уничтожения людей, если агрессивные силы вопреки воле народов ввергнут их в катастрофу новой войны?

Вопрос этот по-разному решается в СССР и странах народной демократии, с одной стороны, и в империалистических государствах – с другой.

Убедительным и ярким свидетельством двух противоположных процессов, созидательного и разрушительного, и двух противоположных политик, мирной и агрессивной, служит противоположное отношение лагеря демократии и лагеря империализма к одной из наиболее значительных и наиболее острых проблем современной политики – к проблеме бактериологической и атомной войны.