Текст книги "МИФЫ. МИФОподставы"

– У меня есть сестра, понимаете? Ее зовут Мармильда. Наша старая мать тоже умерла. Мы сироты.

– Мне жаль это слышать, – сказал я. – Чем я могу вам помочь?

– Рад, что вы готовы это сделать, – сказал Мармель с довольной улыбкой и, забыв о своих поддельных слезах, сунул лоскут обратно в карман. – Короче говоря: отец оставил нам обоим долю в семейном бизнесе. Тут все окей. Мы делаем волидгины. Лучшие во всем Импере. Мармильда руководит производством. Я возглавляю отдел продаж. Нас это устраивает.

Я кивнул и сделал мысленную пометку посмотреть, что такое «волидгины».

– Тогда в чем проблема?

– Скажем так, помимо бизнеса и дома – это, как вы понимаете, отнюдь не особняк, хотя и достаточно большой для нас и наших семей – больше ни в чем. Кроме Кувшина Хохо.

– Что-что?

– Так его всегда называл наш старик. Его самая любимая вещь. И он того стоит. Мощнейшая магия. Это большой кувшин, внешне очень красивый. Из него можно вечно наливать вино. Он никогда не иссякает.

– А почему он называется Кувшином Хохо?

– Если крикнуть в него, эхо звучит примерно как «Хохо».

Я пожал плечами. Бесы не отличались богатой фантазией.

– Зачем вам нужна моя помощь с Кувшином Хохо?

– Я полагаю, что, поскольку я представляю наш бизнес на всех официальных уровнях, он должен достаться мне. К тому же я единственный сын. Мармильда, она старшая, и поскольку она управляет этим заведением, она хочет, чтобы сотрудники были довольны, а значит, кувшин должен достаться ей.

– А кому хотел оставить его ваш отец? Что говорит его завещание?

– Никакого завещания нет, – ответил Мармель, пожав плечами. – Мы искали повсюду. И это выше моего понимания, так как он всегда скрупулезно относился к оформлению документов. Но, послушайте, мы оба были там, у смертного одра отца, и я клянусь, он посмотрел прямо на меня и сказал, что кувшин достанется мне.

– Это его точные слова? – спросил я, беря карандаш. Это начинало звучать многообещающе.

– Нет. Это было больше похоже на «э-э-а-а-э-э-э а-а-э-э-э-э». Но для меня это прозвучало именно так. Я спросил снова. Я сказал: «Папа, а кому достанется Кувшин Хохо?» И он указал.

– На вас? – уточнил я.

– Трудно сказать. – Беса явно терзали сомнения. – Мармильда сидела рядом со мной. Она утверждает, что он указал на нее. Я же почти уверен, что отец указал на меня. Послушайте, мистер Скив, мне требуется ваша помощь. Когда отец умер, Кувшин Хохо исчез. Отец не раз говорил нам, что кувшин появится вновь только тогда, когда его призовет к себе законный наследник. Мармильда заявила, что, если он достанется ей, она его продаст, поскольку нуждается в деньгах. Я же не хочу, чтобы эта реликвия ушла из семьи. Это мое наследство. Что вы скажете?

– Звучит интригующе, – сказал я и кивнул. Выяснить, кто настоящий наследник волшебного сокровища, – за такое дельце я был готов взяться. От меня не требовалось ничего охранять или возвращать вещи законным владельцам, как не требовалась другая подобная работа, которую отлично делали мои друзья. Так что я не наступал на пальцы ног корпорации М. И. Ф. Если в словах отца не было четкого указания, возможно, у меня получится мирно разрешить спор между братом и сестрой. Главное, решение проблемы не зависело от моих весьма скромных магических способностей, и я мог сделать все самостоятельно. – Это стоит изучить. Видите ли, я не могу гарантировать, что в конечном итоге вы получите Кувшин Хохо в качестве вашей исключительной собственности. Но я помогу вам узнать правду.

Мармель пожал плечами:

– Я рискну. Мои чары или ваши?

– Идите первым, – сказал я. – Одну минутку. – Я откинул занавеску и улыбнулся Банни. – У нас есть клиент, – сообщил я ей. – Отложи пока другие встречи. Я вернусь, как только смогу.

– Отлично, Скив, – сказала она, сияя. – Удачи тебе.

БЭМС!

Я ни разу не задерживался в Импере надолго. После Девы, которая в основном была пустыней, а большую ее часть занимал Базар, Импер казался холодным и сырым. Полный капель дождя ветер шлепнул меня по лицу, словно мокрая рыбина. Я сплюнул.

– Нет места лучше дома, верно? – сказал Мармель, глубоко вдохнув дождь и удовлетворенно стукнув себя кулаками в грудь. – Добро пожаловать в Сирекуз. Давай, друг, следуй за мной.

В то время как Базар являл собой настоящий муравейник палаток, деревянных построек, конюшен, загонов, редких зданий из песчаника и бесконечного лабиринта занавешенных шторками лавчонок, Сирекуз был клубком извилистых мощеных улочек, вдоль которых высились трех– и даже четырехэтажные дома. Причем стояли они криво, наклонившись над проезжей частью так, что бес мог легко высунуться из верхнего окна и передать через улицу ту или иную вещь своему соседу. Мне бросилось в глаза обилие семейных магазинчиков, над которыми располагались жилые помещения. Вдалеке виднелись заводы и фабрики. Вместо дыма из труб вылетали искры. Промышленность Импера в большей степени, нежели большинство других измерений, полагалась на магию.

Бесы известны своим плохим, я бы даже сказал, жутким вкусом в одежде, отдавая предпочтение ярким цветам и безумным узорам, сочетание которых вызывало у меня легкое головокружение. Пока мы пробирались сквозь полуденную толпу, я старался не смотреть по сторонам. Мимо нас протиснулась розовая женщина в ярко-оранжевом муаровом платье.

Семейный бизнес Мармеля располагался неподалеку от того места, где мы вынырнули. Торговля, похоже, была оживленной: из-за двери, сделанной из дерева и стекла, выходили бесы мужского и женского пола, неся завернутые в бумагу свертки. Все как один выглядели весьма довольными.

– И сколько волидгинов вы обычно продаете в течение месяца? – поинтересовался я.

– Примерно как обычно, – сказал Мармель, проводя меня в магазин. Внутри была только одна покупательница, дородная матрона. Она недовольно фыркнула – я случайно задел ее, когда она направилась к выходу, с величественным видом неся свой сверток. Я осмотрелся по сторонам, но ничего не увидел, ни один товар не был выставлен напоказ.

Чем бы ни были волидгины, они должны храниться на складе до тех пор, пока кому-то не понадобятся. Я не стал спрашивать, дабы не показаться неопытным.

Задорная юная девушка-бес в ярком зелено-желтом платье вежливо улыбнулась своему хозяину.

– Эй, Треза, моя сестра поблизости?

– Нет, сэр, – ответила Треза.

– Хорошо, – вздохнул Мармель. – Пойдем, я покажу тебе комнату старика.

– Ты не сказал сестре, что нанял помощь со стороны, – предположил я, когда мы поднимались по узкой лестнице на третий этаж.

– Нет, – подтвердил Мармель. – Она бы вышла из себя! Вот папина комната. Мы сохранили ее такой, какой она была, когда он скончался.

Не хочу проявлять неуважение к дорогому покойнику, но все выглядело так, будто отец Мармеля из кожи вон лез, собирая оптовыми партиями самые безвкусные безделушки. Даже в антикварных лавках на Базаре я ни разу не видел набора из двенадцати чашек в форме кубков-трофеев, выдаваемых за победы в боулинге. При виде чучела кальмара на каминной полке, с надписью на боку «Вернись в живописный Дувр», выгравированной причудливо изогнутыми буквами, меня чуть не вырвало. Ни один таксидермист не должен натягивать на бедное животное такую мерзкую улыбку. Здесь же стояли заключенные в золотые рамочки непристойные открытки с обнаженными красотками из дюжины измерений. На парочке из них в углу были нацарапаны личные данные. Я присвистнул. Старикан был тот еще бабник. По бокам кровати с балдахином из зеленого кованого железа стояли розовые, белые и черные столики, которые выглядели так, будто их выбросили из тролльского борделя по причине того, что они были верхом безвкусицы. На постельное белье я вообще не мог смотреть без содрогания. Если при виде этого дикого радужного принта в стиле «вырвиглаз» их дорогого папашу не прихватил сердечный приступ, то у старикана либо были стальные нервы, либо он был дальтоником.

– Итак, куда он смотрел, когда указывал на тебя? – спросил я.

– Погоди минуту! – воскликнул Мармель. – Сюда идет Мармильда! Зря я не предупредил Трезу, чтобы она не говорила ей, что я дома! – Он схватил меня за руку.

БЭМС!

Я глубоко вздохнул, чтобы возразить, но лишь набрал в рот пыли. Я даже поперхнулся и закашлялся. Мармель поспешил закрыть мне лицо ладонью.

– Тсс! – прошипел он. – Она нас услышит.

Я не сразу пришел в себя, но, по крайней мере, сделал это бесшумно. Мои глаза слезились. Я заставил себя сосредоточиться на окружающей обстановке. Мы стояли на широких деревянных половицах. Над нами слабый солнечный луч пытался пробиться сквозь грязное окно в сводчатом потолке. Нас окружали пыльные коробки и пожизненный запас паутины.

– Где мы? – закашлявшись, спросил я.

– На чердаке, – ответил он. Он распластался на полу и приник глазом к щели между двумя досками.

Обнаружив удобную дырочку в пропахшем пылью полу, я присоединился к нему. Мармильда могла быть близняшкой Мармеля. Но если ее брат был плотен и коренаст, то она была пышнотелой и широкобедрой. Ее маленькие бегающие глазки, точь-в-точь как у ее брата, нервно стреляли по сторонам.

– Его здесь нет, – сказала она кому-то, кого я не мог видеть.

– Думаешь, он его нашел? – произнес другой человек грубым, хриплым голосом.

– Нет! По крайней мере, я надеюсь, что нет.

Мармильда принялась грызть ноготь большого пальца – точно так же, как ее брат.

– Лучше ему этого не делать. Мне кувшин нужен позарез, поняла? Так что мой тебе совет: найди его к завтрашнему утру, или тебе больше не придется беспокоиться о том, где он, верно я говорю?

От его тона по моей спине побежали мурашки. Мне доводилось слышать такой. Его использовали на профессиональной основе Гвидо и Нунцио, два мафиози, работавшие на меня в течение последних нескольких лет. Но говорящий не был одним из моих бывших сотрудников. Лично я не хотел бы оказаться на месте его собеседника.

– Я понимаю, – сказала Мармильда. Ее хладнокровие поразило меня. Не сомневаюсь, внутри она была напугана, но держалась с достоинством.

– Хорошо. Главное, что мы понимаем друг друга.

Мармель едва сдерживался, но все же сохранял хладнокровие, пока эти двое не покинули комнату под нами.

– Моя сестра в беде! – воскликнул он.

– Кто это был? – спросил я.

– По-моему, Нарвикиус, – сказал Мармель.

– Нарвикиус! – Я слышал это имя. Он был родом с Титана. Даже тролли вроде Корреша с уважением отзывались о титанах. Огромные, сильные и очень опасные создания, они также обладали быстрым умом. Когда они чего-то хотели, всегда добивались своего. Немногие расы могли дать им отпор. Нарвикиус же выделялся даже среди своих собратьев титанов, снискав себе дурную славу бессовестного и жестокого громилы, и репутация эта дошла даже до Базара. К счастью, он редко бывал там, поэтому я ни разу с ним не пересекался. – Откуда ему известно про Кувшин Хохо?

– Он и отец несколько раз встречались на распродажах и в сувенирных магазинах, – сказал Мармель. – Он всегда перебивал цену отца на аукционах. Он охотится за Кувшином Хохо уж много лет! Отец наотрез отказывался даже рассматривать возможность продажи. Теперь мне понятно, почему Мармильда так старается им завладеть! Если она откажется отдать ему кувшин, он способен сделать с ней что угодно! Он не может так поступить с моей сестрой! Я… я… я не знаю, что буду делать. Помоги мне, Скив. Помоги Мармильде.

Я нахмурился:

– Ты хочешь, чтобы Кувшин Хохо достался Нарвикиусу?

– Нет… – задумчиво сказал Мармель. – В смысле, если этого можно избежать. Но что я могу сделать? Он настоящая гора, и у него полно подручных – те еще громилы! Кто рискнул отказать ему, в конечном итоге ходит на костылях, если вообще в состоянии передвигать ноги. У него еще есть парочка волшебников на зарплате.

Мне как никогда захотелось вернуться в офис корпорации М.И.Ф. и попросить о помощи. Но нет, теперь я работал один. Я не только должен был придумать решение, которое позволило бы сохранить Кувшин Хохо в семье, но и решить возникшую проблему.

– Посмотрим, смогу ли я помочь тебе решить обе проблемы, – сказал я. – Первым делом мы должны найти кувшин. Твой отец спрятал его перед смертью. Смею предположить, что, поскольку никто из вас до сих пор не нашел его, он находится в той комнате. Давай сегодня вечером ее хорошенько обыщем.

– Не получится, – сказал Мармель. – Мармильда нас услышит.

– Я позабочусь об этом, – сказал я. – Нет проблем.

Глава 6

Неожиданная компания – ни разу не проблема!

Г. Лектер

Поздно вечером мы прокрались в спальню через люк в полу.

– Почему мы не пользовались им раньше? – спросил я Мармеля, медленно опуская себя с помощью чар левитации.

– Не было времени, – сказал он, следуя за мной.

Что ж, не поспоришь. Время – это то, чего у нас было меньше всего. Если я хорошо знаю Нарвикиуса, то к восходу солнца его головорезы уже будут здесь.

Возле дома пролегало несколько силовых линий, из которых я мог беспрепятственно черпать энергию. Закрыв глаза, я представил себе ломаную красную линию, которая дугообразно тянулась над головой примерно в десяти ярдах к востоку, и широкую синюю полосу, которая змеилась по всей улице перед домом. Внутри квартала я мог черпать энергию как из тонкой зеленой линии, так и из столь же тонкой, но сильной золотой. Подключившись к обеим ближайшим линиям, я зарядил свои личные батарейки и собрал хороший запас магии для немедленного использования. Чтобы скрыть шум наших поисков, я создал иллюзию тишины. А чтобы никто не смог незаметно подкрасться к нам, я также прочертил тонкие огненно-красные силовые линии по верхней части лестницы, окнам и люку. Они не только сообщат мне о приближении незваных гостей, но и оглушат их хорошим зарядом электричества. Я надеялся, что это вырубит их на длительное время и я смогу защитить нас и Мармильду, которая спала в своей комнате в конце коридора.

Было довольно жутко не слышать даже собственное дыхание, но если я его не слышал, то не слышал и никто другой. Мармель решил проверить тишину и открыл рот, чтобы крикнуть. Ни звука. Он осклабился и показал мне большие пальцы. Мы не побеспокоим Мармильду.

Все звуки в радиусе действия чар были приглушены. Пружины кровати даже не скрипнули, когда мы приподняли матрас, чтобы заглянуть под него. Когда же мы отодвинули в сторону тяжелую кровать, чтобы проверить, что под ней, то не услышали обычного царапанья ножек о пол.

Обратной стороной работы в полной тишине было то, что, не держи я Мармеля в поле зрения, я бы понятия не имел, где он. Пока я перебирал содержимое корзины с перепиской старика, что-то налетело на меня сзади. Я подпрыгнул прямо в воздух и завис там: в моих руках вместе со счетáми и поздравительными открытками уже собрался шар магии. Но нет, это оказался всего лишь Мармель.

Бес явно смутился. Его губы зашевелились. Извини.

Я помахал в ответ, мол, и ты извини, и убрал свою пригоршню магии. Затем мы возобновили поиски. В комнате оказалось множество потайных закутков. За предметами мебели, под ящиками, внутри книг мы находили все больше и больше всевозможных безделушек. Накопленных отцом Мармеля сувениров хватило бы, чтобы набить под завязку целый склад. Я в изобилии находил кувшины, горлачи, кубки, вазы и урны. Каждый раз, обнаруживая очередной сосуд, я надеялся, что это и есть знаменитый Кувшин Хохо.

Я попытался нащупать следы какой-либо магии. Было очевидно, что, если семейная реликвия столь драгоценна, отец Мармеля обеспечил ее сохранность всеми возможными способами. Издав еле слышное «А-га!», я вытащил из страниц книги в кожаном переплете высокий позолоченный кубок, полный вина. Его чаша была усыпана пурпурными драгоценными камнями, что весьма уместно, подумал я, для никогда не оскудевающего источника нектара виноградной лозы. Я помахал рукой, привлекая к себе внимание Мармеля.

Бес повернулся, его глаза светились надеждой. Я поднял свою находку.

Его плечи поникли. Покачав головой, он изобразил небольшой предмет, размером с грейпфрут. Я нехотя отставил кубок в сторону. Аромат вина щекотал мне ноздри. Пусть с трудом, но я его проигнорировал. Нельзя потакать своим слабостям, нельзя терять бдительность. Хорошо, что я не встретил Кувшин Хохо в самый тяжелый период моей жизни.

Я открыл защелку на крошечной музыкальной шкатулке, источавшей сильные магические вибрации. В следующий миг мне прямо в лицо ударил фонтан бумаг. Я хлопнул обеими ладонями по отверстию, пытаясь его остановить, но, увы, безрезультатно. Мармель вскочил, чтобы мне помочь. Струя газет била вверх, подобно гейзеру. Я отбросил газеты в сторону, пытаясь добраться до отверстия, чтобы его заблокировать, но моим рукам явно не хватало силенки. Тогда я попытался пустить в ход магию, чтобы заблокировать бумагу внутри, но мои чары взорвались потоком синих искр. Мармель сгребал бесконечные охапки белых прямоугольников в угол, чтобы убрать их с нашего пути, но вскоре сам подвергся риску быть погребенным под ними. Если не остановить поток, мы задохнемся под грудой бумаг. Я поймал его за руку, отчаянно вращая глазами. Он понял меня: мы вскарабкались на вершину бумажной кучи и заползли за ящик, где вместе взялись за крошечную крышку. При помощи мощного всплеска магии мне удалось, пусть всего на секунду, заблокировать поток. Воспользовавшись передышкой, мы захлопнули на шкатулке крышку. Затем я прижал защелку и надежно ее запер. Лавина бумаг остановилась. Тяжело дыша, Мармель перекатился на спину. Я вытер лоб и огляделся.

Сотни сложенных документов занимали более четверти пола. Я развернул один из них. Это была вытянутая в длину тонкая карта. Проводя пальцем из указанной точки в точку B, я видел ориентиры и дороги, как будто бы сам шел по тем улицам. Поразмыслив, я понял: это иллюзия – трехмерная карта Зоорика, ведущая от легендарного Банка Гномов к Садам Удовольствий и погребку «Zeughausbierundwienerrathskeller», в котором пиво подают в узких, высотой в ярд, стаканах. Я отбросил ее в сторону. Мы с Мармелем открыли еще несколько бумаг, в надежде на то, что одна из них окажется пропавшим завещанием, но все они были картами Указателя Разнообразных Измерений, еще одной из коллекций старика. Кое-как пробившись сквозь горы диаграмм и графиков, я взялся перебирать вещи на каминной полке. По крайней мере, одна из выставленных там штуковин испускала мощную магию.

Донг! Я ощутил легкую вибрацию! Что-то задело мои сигнальные линии. Я сделал знак Мармелю. Мы оба запрыгнули за изголовье кровати. Я погрузил комнату в темноту. Головорезы Нарвикиуса уже здесь! Они не ждали рассвета – они пожаловали ночью. Впрочем, чего еще ждать от этих тупых качков?

Я зачерпнул из силовых линий еще магии, чтобы восполнить ту, что я потратил зря, играя в картографа. В любом случае, горы карт будут путаться у бандитов под ногами. Я мог бы застать их врасплох. А вот Мармель больше ничего не видел и не слышал. Если кто-то и усмирит злоумышленников, то только я.

Я ждал. Мои ловушки точно подсказали мне, где сейчас незваные гости. Они открыли окно в задней части дома и поднимались по черной лестнице в верхний коридор. Терпение, сказал я себе, чувствуя, как бешено колотится мое сердце, тебе не в первой. Ты делал это уже не раз. Если только их магия не окажется сильнее, не важно, сколько их и насколько они велики ростом.

Уже ближе. Я ничего не видел, но осторожное зондирование магической силой подсказало мне, что мой противник сам обладает некой огневой мощью. Да, я смог почувствовать только одного волшебника. Если за его спиной был еще кто-то, они явно полагались на грубую силу. Я набрал полную грудь воздуха.

Злоумышленник явно был профессионалом. Дверь открылась плавно, не нарушая чар защиты, которые я наложил на нее. Я приготовил пригоршню магии, которая оглушила бы моего противника на довольно продолжительное время, чтобы мы успели связать его сувенирной скакалкой из Храма Ширли в Лалипопе. Я положил руку Мармелю на плечо, давая бесу понять, чтобы он оставался на месте.

Затем я прыгнул.

Увы, незваный гость, похоже, уже шагнул внутрь. Ничье тело не прервало мой стремительный полет, и я врезался в угол двери. Из моих глаз полетели красные и оранжевые искры. Я покачал головой и огляделся. Как ему удалось юркнуть внутрь так быстро?

Ответ я узнал в следующее мгновение. На меня с потолка обрушилось тело. Я сунул ему в лицо целую пригоршню магии. Его пальцы сомкнулись на моем горле. Я пощупал за спиной, мысленно собирая еще больше энергии для второй световой гранаты. Мои пальцы погрузились в мягкую плоть, покрывающую стальные сухожилия. Нападающий отпустил одну руку, а я почувствовал, как что-то тонкое обвилось вокруг моей шеи и затянулось на ней. У меня тотчас перехватило дыхание. Я пошатнулся и с помощью магии попытался ослабить удавку. Та слегка растянулась, и я смог вдохнуть глоток воздуха. Кружилась голова, но я сумел-таки выпустить парализующий поток магии.

Та-дам!

Вместо того чтобы вывести моего противника из строя, чары дали обратный эффект и взорвались ослепительным зеленым свечением. В его свете я увидел лицо в форме сердца, несколько вытянутое от частичного удушения, но полностью узнаваемое.

– Тананда! – крикнул я. Не имело значения, что я не мог дышать, наложенные мною чары в любом случае заглушали любые звуки.

Она тоже меня узнала. Как только зеленый огненный шар исчез, ее глаза полезли на лоб. Удавка на моей шее ослабла. Я как мешок рухнул на пол. Перед моими глазами по-прежнему плясали искры, но я снял чары темноты. Я лежал, жадно хватая ртом воздух. Факелы на стене вновь ожили, наполняя комнату слабым светом. Скрестив руки на груди, Тананда смотрела на меня сверху вниз. Ее губы шевелились.

– Погоди, – прошептал я и щелчком пальцев развеял облачко голубой магии, составлявшее чары тишины.

– Что ты здесь делаешь? – спросили мы в один голос.

Глава 7

Подготовка – залог любой успешной операции.

Этельред II Неразумный

Увидев меня, Тананда оторопела, затем обрадовалась, затем ее брови сползли вниз на ее хорошенький носик.

– Не поверю, что ты заграбастал себе одну из наших работ! – заявила она. – Тут кое-кто говорил, что тебе такое провернуть проще простого, но я не поверила. Да, ты разочаровал меня. Никогда не думала, что ты способен на нечто подобное. Мне казалось, я знаю тебя.

– Что? – пискнул я и откашлялся. – Я? Заграбастал? Кто это сказал?

– Неким образом ты узнал, что Мармильда наняла нас, чтобы защитить ее и семейное наследство, – продолжила она с обиженным видом. – Ты думаешь, мы бы такое не потянули? Да, мы вели наши дела много лет, прежде чем на сцене появился ты. Или ты забыл? Или ты просто хотел показать, что способен сделать это лучше? Для этого, Скив, достаточно дать нам знать, что ты берешь это дельце себе. Ты же повел себя как настоящий браконьер. – Ее глаза заблестели, как будто она была готова расплакаться.

– Браконьер? – возмутился я, вскакивая на ноги. – Погоди! Я ничего ни у кого не отнимаю. Мармильда не нанимала меня. Меня нанял ее брат.

Тананда сделала большие глаза:

– Ее брат? Мармель?

– Я, – подал голос Мармель, робко поднимая указательный палец из своего укрытия за изголовьем кровати. – Я лишь хочу получить свое наследство. Я не знал о Нарвикиусе.

– О Скив! – воскликнула Тананда и, подлетев ко мне, словно дракон, обвилась вокруг меня и впилась губами в мои губы. Ей поцелуй был таким крепким, что у меня снова перехватило дыхание. – Прости меня. Мне стыдно, что я сомневалась в тебе. Я просто не ожидала увидеть здесь тебя, и… я не подумала. Мармильда пришла к нам с этой просьбой всего пару часов назад. Она прокралась на Базар после наступления темноты. Она была очень напугана. Сказала, что у нее есть время только до утра, после чего ее ждут серьезные проблемы. Затем, застукав тебя здесь, я предположила, что она решила, будто мы не в состоянии выполнить ее поручение, и втянула в это дело также и тебя.

Я покачал головой. Если честно, меня неприятно задело, что Тананда подумала, будто я способен втереться в их бизнес, но моя обида может и подождать. По ее словам, до того момента, как сюда нагрянут бандиты, времени оставалось всего ничего.

– Как я понимаю, ты не единственная, кто задействован в этом деле, верно? – спросил я. – Где, например, Корреш?

– Корреш и Гвидо прибудут до рассвета. Они выслали меня вперед, поручив найти Кувшин Хохо или завещание отца, – пояснила Тананда. – Мы не хотели будить Мармеля. – Она усмехнулась, и на ее щеках появились очаровательные ямочки. – Полагаю, чары тишины были нужны тебе для того, чтобы не разбудить Мармильду.

– Верно, – подтвердил я. – Я не знал, что она обратилась за помощью, пока мы трудились здесь. Так что тишина сработала в обе стороны.

– Бывает, – сказала Тананда и умолкла.

Я глубоко вздохнул.

– Что ж, пока мы оба здесь, почему бы нам не поработать вместе?

– Меня это устраивает, – сказала она, – но я не единственная, кто должен дать свое согласие. У меня есть… партнеры.

– Хорошо, – поспешно ответил я, чтобы заглушить боль, которую пробудило во мне это слово. – Тогда давай, пока сюда не прибудут остальные, заключим временный договор. Думаю, мы просмотрели примерно треть тайников в этой комнате. Я беру на себя те, которые источают магическую ауру.

Тананда не теряла времени зря.

– Я займусь той стороной комнаты, – заявила она.

Мармель отправился на поиски Мармильды. Та не спала, а лишь притворялась, пока Мармель не рассказал ей о том, что произошло.

– Я делала это, чтобы спасти нас обоих, младший брат, – сказала она.

– Я знаю, старшая сестра, – робко ответил Мармель. – Я тоже.

Оба беса помогли нам, указав известные им схроны, которыми пользовался их отец, но я, к их великому удивлению, обнаружил и десятки других. Я нашел потайные дыры на оборотной стороне картин, под пледами, в накладных каблуках туфель. Все они были набиты разным хламом.

– По-моему, здесь намного больше межпространственного места, чем в нашей палатке, – сказал я Тананде, и тотчас поправился: – В смысле, в вашей палатке.

Тананда перестала вытаскивать из шерстяной шляпы плюшевых кроликов и криво улыбнулась мне.

– Скив…

БЭМС!

Ощутив хлопок воздуха, я мгновенно насторожился, готовый в любую секунду применить магию.

– Привет, Танда, ну как, удачно?

Я снизил уровень защиты. Новоприбывшие, хотя и занимали крохотное свободное пространство, оказались моими друзьями.

– Привет, ребята, – сказал я.

– Да это же Скив! – воскликнул Корреш и заметил, что мы не одни. – Пентюх! – хрипло произнес он. – И ты здесь?

В компании друзей фиолетовый тролль был эрудирован и красноречив. Но в присутствии посторонних, тех, кто не был его близкими друзьями, он прибегал к односложной форме речи, которую использовал, входя в роль своей публичной персоны, повсеместно известной как Большой Грызь, не слишком умного вышибалы по найму.

– Верно, э-э-э… Большой Грызь, – сказал я. – Привет, Гвидо.

– Привет, Скив. – Гвидо протянул для пожатия руку. На груди его костюма в тонкую полоску я заметил выпуклость. Он редко выходил на улицу без карманного арбалета, Кстати, с помощью этого оружия он с пятидесяти шагов мог запросто выбить глаз у булавочного жука. Он был готов к делу. – Скажу честно, не ожидал увидеть тебя здесь.

– Это совпадение, Гвидо, – заверил я его.

– Ха, с каких это пор ты веришь в совпадения? – спросил он, с прищуром глядя на меня.

– Совещание, друзья! – объявила Тананда и, схватив обоих огромных самцов за руки, потащила их в угол. – Мармильда и Мармель, нам можно недолго побыть наедине… пожалуйста?

– Конечно, – сказала Мармильда, беря Мармеля за руку. – Пойдем вниз. Поможешь мне помыть посуду. Пусть люди делают свою работу. Позовите нас, если вам что-то понадобится. – И оба беса вышли из комнаты.

Мои бывшие товарищи сбились в кучку. Тананда заговорила тихим голосом, Корреш и Гвидо что-то приглушенно восклицали в ответ. Я не мог понять, расстроены они или нет. Я нервно ждал. Вдруг они не захотят, чтобы я участвовал в этом проекте? Что мне тогда делать? У меня тоже был клиент. Но потом они дружно рассмеялись.

Гвидо повернулся ко мне.

– Значит, ты запрыгнул на Танду? – сказал он, дружелюбно похлопав меня по спине. Я потерял равновесие и, поскользнувшись на куче разноцветных плюшевых мишек, плюхнулся на груду туфель. – Я не могу такого сказать даже про себя.

– Мне просто подфартило, – скромно сказал я, поднимаясь. Но в душе вздохнул с облегчением.

– А вот и нет, – сказала Тананда, улыбаясь мне. – Ты здорово поднаторел в магии!

– Ты тоже, – заметил я.

– Только не я, – возразила со смешком Тананда. Она протянула руку и показала безвкусный перстень с огромным зеленым камнем. – Я одолжила это кольцо у Маши. Мы знали, что нам предстоит иметь дело с Нарвикиусом. Я не могла рисковать, зная, что он может оставить тут кого-то из своих громил. Смотрю, ты научился действовать, не полагаясь на гаджеты.

– Практика, – скромно сказал я. – Я делаю то, что могу, пользуясь тем, что у меня есть.

– Только не прибедняйся, тигр, – сказала она и, наклонившись, чмокнула меня в щеку. – Большинству людей нужны годы, чтобы добиться того успеха, которого ты достиг всего за несколько месяцев.

– Ладно, ладно, ладно, – сказал Гвидо, вскидывая руки. – Заканчивайте с вашим обществом взаимного восхищения. Тананда сказала, ты согласился на временное совместное предприятие. У нас мало времени до нулевого часа, так что все «за»?

Корреш поднял руку:

– Да.

Тананда последовала его примеру:

– Да.

– Да, – добавил Гвидо, доведя количество голосов до трех. – Окей, принято единогласно. В смысле, это просто формальность, Босс… То есть Скив. Просто нужно было решить демократично и справедливо. Так у нас заведено с тех пор, как ты нас бросил.

– И вы все обижены на меня? – спросил я. Мои слова наверняка прозвучали жалобно, но я ничего не мог с собой поделать.

– Нет! Мы думали, что это ты обижен на нас, – призналась Тананда. – Ты ни разу не заглянул к нам с того первого раза, когда только вернулся. Не пригласил никого из нас в свой новый офис.

Я повесил голову:

– Дело не в этом. Просто я думал, вам будет неинтересно его увидеть. Мне было довольно неловко. Наверное, я не подумал о том, что случится в будущем, если я вернусь.

– Мы тоже… что скажете? – заметил Корреш.

– Вы не возражаете? – сказал Гвидо, вмешавшись в разговор. – Обменяемся любезностями позже. Часа через три к нам пожалует солидный клиент. Мы должны разработать план, как нам поступить с ним.

– И найти завещание, – сказал я. – Но это может подождать, пока мы не устраним проблему. Что у вас есть на Нарвикиуса?

– Ничего хорошего, – ответил Корреш. Вытащив из пучка меха на своей пурпурной груди пенсне, он нацепил его себе на нос. Затем развернул свиток и расправил его, чтобы мне было удобнее читать. – Можешь пропустить полицейскую хронику. Я собрал здесь все, что только смог.