Текст книги "МИФЫ. МИФОподставы"

– Еще один заем? – спросил Хайрам, холодно взирая на меня ледяными глазами.

– Что-то в обмен на ничто? – спросила Бобби Джо, подняв гребень. – Это не похоже на Тиниана или кого-либо из его семьи. – Колени вновь начали выпрямляться.

Я поспешно отмахнулся от такого предположения:

– Нет, конечно, мы не просим у вас подарка! Вы когда-нибудь слышали о церемонии Рейнардианского Торта? – Я переключился в свой коммерческий режим.

Было видно, что Бобби Джо более чем заинтересована. Даже угрюмый Хайрам навострил уши, хотя и старался не подавать виду, что слушает.

– Конечно, вы можете оказать честь любому человеку, разрешив ему присутствовать на церемонии Торта, – я кивком указал на Хайрама. Ледяной взгляд слегка потеплел. – Ничто так не помогает открыть кошелек, – подумал я, – как возможность приобщиться к чему-то эксклюзивному и загадочному. – Принцесса сочтет за удовольствие поделиться сокровенной частью своей культуры из благодарности к тем, кто помог ей вернуть ее наследие.

– Красиво сказано, Скив, – похвалила Бобби Джо с улыбкой. – Это был хороший год. Думаю, мы можем кое-что выжать, не так ли, Хайрам?

– Полагаю, что да, вождь, – ответил Хайрам, выпрямившись, и поднял гребень на голове.

– Прекрасно! – воскликнул я. – Итак, могу я сказать Гермалайе, что вы готовы принять ее у себя в ближайшее время?

– Хоть завтра, – сказала Бобби Джо. – Маша, ты должна остаться и увидеть это вместе со мной!

– С удовольствием, – ответила Маша. – Итак, решено.

– Есть только одно условие. – Я с тревогой посмотрел на нее. Она указала пальцем: – Я хочу копию этого свитка! Я давно столько не плакала. Это лучше, чем большинство романов в моей библиотеке.

– Я спрошу принцессу, но уверен, что у нее не возникнет с этим проблем, – радостно сказал я. Это также дало мне отличную идею распиарить ситуацию принцессы.

– Отлично! В таком случае мы будем рады видеть ее у себя. – Она встала, и я понял: моя аудиенция окончена. Ничего страшного. Мне не терпелось вернуться и сообщить Гермалайе хорошие новости.

Глава 17

Обещаю, что с вами будут обращаться по-королевски.

Робеспьер

Церемония Торта в Октару прошла без сучка без задоринки. Гермалайя получила в свое распоряжение все кухни замка и приготовила торт, который превзошел все предыдущие кулинарные шедевры. Королевская пурпурная глазурь, казалось, бросала вызов силе тяжести. Бобби Джо и вожди кланов были в восторге от ритуалов, а также от угощения. В знак любезности, оказанной Гермалайей, я также удостоился приглашения и принял участие в мероприятии. В той части церемонии, что носила название «Приколи дракону хвост», я оказался успешнее местных жителей, но в «Музыкальных стульях» аборигены превзошли меня по части ловкости и быстроты. Стулья пришлось расположить на расстоянии нескольких ярдов друг от друга, чтобы октарублы, в ожидании, когда стихнет музыка, не могли занять сразу несколько, и я просто не успевал занять стул. Не то чтобы я возражал. Я уже начал привыкать к паучьим повадкам моих хозяев, однако не хотел путаться у них под ногами. Пытаясь победить, они, когда наследница не смотрела на них, швыряли друг в дружку мотки паутины или вытягивали длинные ноги так, чтобы их соперники спотыкались. Гермалайя, как всегда, держалась с исключительным величавым достоинством.

Никто из нас не знал наверняка, добавит ли Бобби Джо хотя бы одну монетку в опустевшую казну Фокс-Свомпбурга, но мы надеялись на лучшее. По моему предложению Хайрам принес маленькую, перевязанную лентами коробочку, чтобы по завершении церемонии подарить ее Гермалайе. В ней будет несколько золотых монет – или не будет вовсе, – которые Бобби Джо решит пожертвовать Гермалайе. Я понимал: успех моего состязания с Аазом зависит от щедрости пожертвований знати, но не мог заставить себя испортить момент упоминанием денег. Но я не сомневался: это не остановит Ааза. Впрочем, победить должен был я. Иное дело, что ради победы я не стал бы делать то, что без зазрения совести сделал бы он.

Когда участники ритуала, сжимая крошечные коробочки, наполненные волшебной блестящей пылью, вышли из церемониального зала, все пребывали в восторженном настроении и наперебой трещали о своем личном уникальном опыте. Когда же Гермалайя, завершив последние, приватные элементы церемонии, вышла в главный зал, ее встретил гул голосов – местный эквивалент аплодисментов.

– Что ж, спасибо всем, – сказала Гермалайя, сияя им всем улыбкой. Она выглядела усталой, но довольной.

– Я считаю, что даже сам Хомдом из Беноса оценил бы это по достоинству! – воскликнул один из вождей. – Чудесно!

– Бьюсь об заклад, он был бы в полном восторге, – сказала Бобби Джо. – Минуточку, я дам вам рекомендательное письмо к нему. – И она отправила пажа в поисках бумаги и чернил.

– Позволю себе сделать одно предложение, – сказал Хайрам, поднимая пушистый палец. К его щеке прилипла тоненькая полоска пурпурной глазури. Один только вкус слоеного торта Гермалайи превратил его в верного союзника всего Рейнардианского. – Себеллум Оутис может быть заинтересован в таком опыте.

– Кто это? – спросила Маша.

– Не монарх и не мировой лидер, хотя мы несколько раз принимали его здесь, – пояснила Бобби Джо. – Он сказочно богат. Занимается сельским хозяйством. Выращивает шоколадные орехи.

– Этот Оутис? – уточнил я. Я ел шоколадные орехи – одно из самых популярных кондитерских изделий в большинстве цивилизованных измерений. – Не знал, что их выращивают. Мне казалось, их производят на фабриках.

– Нет, сэр, это полностью натуральный продукт, – ответил Хайрам. – Мой кузен – его главный финансовый директор. У Оутиса более четырех миллионов акров земельных угодий в Покалисе. Если вам нужны… денежные средства… рекомендую вам обратиться к нему.

– Семейство Танаджер будет радо познакомиться с вами, – пророкотал вождь.

– Лорд Фетцаф… он канцлер казначейства Симелиана, – предположил пожилой вождь. – Сатнос симлиан совершенно выжил из ума. Фетцаф правит этим измерением уже много лет. Он обожает торты.

Все остальные тотчас взялись вносить свои предложения. Гермалайя, Маша, Нунцио и я ушли с грузом новых рекомендаций.

– Это было замечательно! – сказал я. – Как вы себя чувствуете?

– Устала, но счастлива, – ответила Гермалайя. – Кажется, мне удалось создать в этом месте некую гармонию.

– Что ж, вы уходите отсюда не с пустыми руками, – радостно сказал я, протягивая ей коробочку. Та весело звякнула. – Не хотите открыть?

В маленькой коробочке лежало сто золотых монет.

– О! – воскликнула Гермалайя, и ее большие карие глаза наполнились слезами. – Она такая щедрая! Я готова расплакаться.

– Не делай этого, милая, – сказала Маша, протягивая подруге ярко-оранжевый носовой платок. – Это только начало.

В мой офис мы вернулись в приподнятом настроении. Я с поклоном пригласил дам войти в прихожую, где за столом, подпиливая ногти, сидела Банни. Гвидо и Нунцио были заняты тем, что пытались соблазнить Глипа жареной ящериной ногой, но как только мы вошли, встали.

– Угадай, как мы это сделали? – спросил я.

– Тсс! – прошипела Банни и кивнула в сторону другой комнаты. Услышав внутри голоса, я недоуменно приподнял бровь. Банни покачала головой.

Я пожал плечами и передал ей коробку с деньгами, а также другие подарки, которыми нас нагрузили вожди-октарубли, когда мы уходили. Внимательно их изучив, Банни открыла нашу бухгалтерскую книгу на новой странице с моим именем и окунула ручку в несмываемые чернила, чтобы ни Ааз, ни я не смогли изменить написанное никакими чарами, какие только можно найти на Базаре. Она написала число 117. Я ощутил прилив гордости. Гвидо взял деньги и сунул коробочку в нагрудный карман своего ладно скроенного пиджака в тонкую полоску.

– Отличная работа, босс, – сказал он и на миг сделал виноватое лицо. – Я имею в виду, Скив.

– И там, откуда это взялось, будет еще больше… Ааз уже что-нибудь поймал в свои сети? – тихо осведомился я, стараясь не выдать своего нетерпения.

Банни хмуро посмотрела на меня:

– Тебе лучше этого не знать. Я скажу тебе, когда все закончится.

– Ты сегодня вечером идешь домой, побудешь со мной в Поссилтуме, – сказала Маша Гермалайе. – Мы со Скивом считаем, что будет лучше, если ты переночуешь там, где имеется надежная охрана. Королева Цикута готова приютить у себя аристократку, особенно ту, у которой нет свиты и которая печет вкусные тортики.

– Огромное спасибо за любезность, но я бы предпочла быть полезной мистеру Скиву, – сказала Гермалайя, и у меня от гордости потеплело в груди. – Я полагаюсь на него как на своего защитника.

– К сожалению, у нас нет достойного жилья для принцессы, даже если та пребывает в изгнании, – сказал я.

– Это не имеет значения, – заявила Гермалайя, с надеждой подняв на меня глаза. – Мне стало бы лучше, если бы я…

– Давайте для начала поговорим с парой человек здесь, на Базаре, – сказал Ааз, толкая дверь и впуская внутрь Тананду и своего клиента. Меня удивило, что клиент Ааза – еще один болотный лис, на сей раз мужчина с кудрявой черной шерстью и в очках на длинном носу.

Впрочем, мое удивление не шло ни в какое сравнение с его растерянностью. Разинув рот, он замер в дверном проеме, а затем отвесил низкий поклон.

– Принцесса, – произнес лис. – Скажу честно, я не ожидал увидеть вас здесь.

Гермалайя вскочила и сжала кулаки.

– Мне казалось, вам уже не важно, где я нахожусь, после того как вы указали мне мою собственную границу, ужасный вы человек!

– Границу? – спросил я. – Это… ваш премьер-министр? Узурпатор?

Брюнетистый болотный лис был явно обескуражен.

– Ужасный? Я не хочу быть ужасным!

– Но вы именно такой, – заявила Гермалайя, гордо вздернув длинный нос. – Как еще, по-вашему, я должна думать о вас?

– Исключительно с уважением, мэм. Вы должны понимать, откуда я…

– Принцесса? – переспросил Ааз, прищурив глаза. – Кроме шуток! Это та самая транжирка?

Гермалайя изумленно вытаращила глаза:

– Транжирка! Это вы обо мне так думаете? Да как вы посмели! – Она с величавым достоинством отпрянула. – И после этого вы ждете, что я останусь здесь хотя бы на минутку, рядом с этим человеком! Ты права, мисс Маша, я больше не чувствую себя здесь в безопасности. Забери меня отсюда! Сию минуту, если ты не против!

– Но я… – начал было Матфани.

Маша одарила всех нас укоризненным взглядом и исчезла, прихватив с собой Гермалайю. Ааз подтолкнул черноволосого болотного лиса к двери.

– Ждите меня снаружи, – сказал он. Тананда схватила Матфани за руку и потащила прочь. Ааз обернулся. Оранжевая паутинка вен в его глазах пульсировала гневом. Мы оба набросились на Банни.

– Ты знала! – обвинил я ее. – Знала, что они знакомы. Ты знала, что настраиваешь нас друг против друга!

Банни покачала головой:

– Конечно, знала. И подумала, что это так поэтично, что вы оба решаете щекотливую проблему с противоположных сторон. Она опередила его не более чем на пару минут. Она поведала мне о своей проблеме, и я послала ее к тебе, Скив. Я понятия не имела, что болотный лис, стоящий за ней, – ее бывший премьер-министр, но как только он сказал мне, с какой целью он здесь, я не смогла удержаться и отправила его к тебе, Ааз. Каковы были шансы, что эта парочка прибудет сюда в один и тот же день, в одно и то же время, в поисках помощи с одной и той же проблемой? Это судьба! – Банни посмотрела на нас и похлопала своими длинными ресницами.

– Я не верю в судьбу! – прорычал Ааз.

– Я тоже! – рявкнул я.

– Мда, – сказала Банни, скрестив руки на своей пышной груди. – Вы оба метите в кресло президента Корпорации М.И.Ф. Согласно правилам, вы должны взять задание и приложить все усилия к его выполнению. У вас нет в запасе вечности.

– Но его клиент – коварный похититель трона! – воскликнул я, указывая на Ааза. Его чешуйчатая лапища ткнула прямо в меня.

– А его клиентка – безмозглая тусовщица, вертевшая хвостом, пока Фокс-Свомпбург летел к чертям собачьим!

Банни покачала головой:

– Ты знаешь, что ничто не бывает просто черно-белым. А теперь марш отсюда!

Сердито зыркнув на меня, Ааз вышел. Гвидо виновато пожал плечами и поплелся за ним. Банни в упор посмотрела на меня:

– Ты тоже.

– Но это же мой офис! – возмутился я.

Она покачала головой:

– Это нейтральная территория, и так будет и впредь, пока все это не закончится. Иди с ним, Нунцио. – Она указала на дверь.

– Да, босс, – ответил он. – Я имею в виду, мисс Банни.

Мой телохранитель взял меня за руку.

– Да ладно! Ты же знаешь, когда она наводит на рабочем столе порядок, с ней лучше не спорить. Пойдем посмотрим, что там нарыл Корреш.

И я со стоном последовал за ним.

Глава 18

– Привет, Ааз, рад тебя видеть. – Гик, франтовато одетый девол, протянул было руку для рукопожатия, но, взглянув на Тананду и Гвидо, ненавязчиво подпиравших стену, передумал и, сев в свое офисное кресло, жестом предложил нам садиться. – Насколько я помню, я не должен тебе денег.

– Мне нет, – согласился я, быстро пролистав в памяти прошлые дела. Не хотелось бы впутывать в это дельце еще и долг, но его, к счастью, не было. Прогулка по Базару прояснила мне голову. Происками Скива, которые тот затеял против меня, можно заняться и позже. – Я здесь с деловым предложением. Ты еще поблагодаришь меня за то, что я первым делом подумал о тебе.

Девол покачал головой:

– Это означает, что, по-твоему, я самый великий лох, какого ты только мог себе вообразить, – сказал он.

– Как ты можешь такое говорить? – спросил я, смягчая голос до максимально вкрадчивого звучания.

– Я знаю, как думают извращенцы.

– Изверги! – поправил я его, машинально оскалившись, но тотчас смягчил свой тон, решив, что мясом можно поймать больше драконов, нежели ударом в морду.

– Кто твой друг? – спросил Гик.

– Я хочу, чтобы ты познакомился с Матфани, – сказал я, приглашая болотного лиса сделать шаг вперед для рукопожатия. – Премьер-министр Фокс-Свомпбурга. Хороший парень. Управляет всем. А это Гик.

– Управляете всем? – с усмешкой спросил Гик.

Матфани с тревогой оглядел его с головы до ног.

– Думаю, да, – сказал он. – Рад встрече с вами, сэр. Это большая честь. – Он отвесил любезный поклон. Похоже, у этого типа имелся неистощимый их запас.

Гик подозрительно взглянул на него:

– Это такой прикол?

– У них в Фокс-Свомпбурге есть манеры, – сказал я. – Не то что здесь. Слушай, я привел этого парня сюда не для того, чтобы ты мог его оскорблять. У него есть для тебя то, чего раньше у тебя не было, – узнаваемость бренда.

– Хочешь приложить к моей заднице горячее железо или прижечь кому-то еще? Не интересно, Ааз.

– Не в смысле «клеймо», – сказал я. – А бренд «Гик». Я хочу, чтобы, когда люди видели твое имя, они автоматически думали о твоем стиле, твоей деловой смекалке.

Гик, похоже, проникся еще большим подозрением.

– И с какой стати они должны думать, что я смекалистый и стильный?

– Когда они увидят, что твое имя прочно связано с таким великим местом, как Фокс-Свомпбург.

– Разве не это измерение два года назад пострадало от нашествия насекомых? Я слышал, что с точки зрения культуры это место – пустыня.

Я должен был предвидеть, что он слышал про жуков. Что ж, когда что-то невозможно скрыть, постарайтесь это приуменьшить. Я пожал плечами:

– Просто временное явление. Им нравится думать об этом как о возможности избавиться от старых рекламных буклетов и придумать что-то новое. Вот почему они хотят объединить силы с такими известными бизнесменами, как ты.

Гик вздохнул и положил подбородок на кулак.

– Как я понимаю, это будет стоить мне денег. И что я получу взамен?

– Право наименования, – гордо ответил я. – Достопримечательности получат твое имя. Любой, кто их увидит, будет думать о тебе как о наикрутейшем деволе. Можешь выбрать любое видное место в Фокс-Свомпбурге: горы, реки, пляжи, здания. Что только пожелает твоя душа, разумеется, по принципу, кто первый встал, тому и право. Вот почему я привел Матфани к тебе раньше, чем куда-либо еще. Мы предлагаем тебе и никому, кроме тебя, Первый Шанс.

– Права наименования? – Гик задумался. – Ну, я не знаю, Ааз.

– В чем проблема? Не хочешь прославиться?

– Я уже получил все признание, какое мне положено. Но в туристическом месте, которое, как ты сам признал, в последнее время не пользуется популярностью у туристов? Не хотелось бы, чтобы мое имя ассоциировалось с полчищами насекомых и дрянной едой.

Матфани сердито посмотрел на него.

– Сэр: наша еда имеет наивысшие оценки по версии лучших туристических путеводителей. У нас пять четырехзвездочных ресторанов и четыре пятизвездочных.

– Да, да, – сказал Гик, махнув рукой. – Пока какой-нибудь ресторатор-конкурент не засунет таракана в канапе. А что насчет этих жуков?

Я фыркнул:

– Проблема с жуками под контролем. Это по-прежнему дивное место. Все знают, что оно породило миллион дешевых полотен маслом. И твое имя может быть там повсюду. Ты только подумай об этом. Пик Гика. Озеро Гика! Гиквилль! Границы задает лишь уровень вашего воображения и ваших инвестиций. – Я вытащил из внутреннего кармана папку и развернул цветную карту с волшебными трехмерными картинками, приобретенную нами в одном из магазинчиков на набережной. Гик вопреки своему скептицизму был заинтригован. – Самый длинный пляж с белым песком в любом цивилизованном измерении. Кристально голубая вода. Даже рыбы здесь настроены дружелюбно.

Живописные скалы. Реки. Каньоны. И все это на расстоянии езды на фургоне от центра города, в котором, как только что напомнил тебе мой приятель, есть куча пятизвездочных ресторанов. Что скажешь? Звучит как идеальное капиталовложение для парня на пути к вершине успеха.

Я видел, что Гика терзают сомнения, но ни один девол еще ни разу не расставался с монетой, не изучив все стороны сделки.

– Ну, не знаю. Дело не только во мне, Ааз. Мой капитал на данный момент связан. У меня есть партнеры. С ними-то что делать?

– Что делать с ними? – переспросил я. – Я скажу тебе. Это зависит от того, какую долю ты выделишь им в этом бизнесе. К югу от города есть горный хребет. Он виден из всех окон всех отелей всей курортной зоны. Ты мог бы назвать самый большой пик в честь себя, а они пусть дадут свои имена тем, что пониже. А если ты возьмешь на себя посреднические услуги, – добавил я, доверительно понизив голос, – ты мог бы положить себе в карман комиссионные. Мне об этом не нужно ничего знать. Твой личный навар нас не интересует, главное, чтобы у нас самих было положительное сальдо.

Глаза Гика загорелись. Я никогда не встречал девола, который бы отказался на чем-то нагреть руки или добавить себя в качестве посредника, если за это светили хорошие комиссионные.

– А сколько людей я могу привлечь в качестве партнеров? – спросил он.

Я не стал интересоваться, сколько у него партнеров. Ибо знал: это число эластичное. Вместо этого я обратился к Матфани:

– Сколько пиков в этом хребте?

– Которые видно из города? Шестнадцать видны хорошо, но некоторые из них не впечатляют…

– Ты слышал, Гик, – сказал я, хлопнув Матфани по спине, чтобы тот умолк. – Пятнадцать, не считая твоего. Право на присвоение имен всему массиву обойдется в шестьсот сорок золотых монет. С ежегодной пролонгацией.

Гик чуть не поперхнулся собственными зубами.

– Сколько-сколько? Ты хочешь, чтобы я умер с голоду? Да вы, я смотрю, спятили! Шестьсот сорок золотых монет за нематериальный актив?

– Это все ради бессмертия, Гик, – сказал я.

– Ты в своем уме, Ааз! Сотня – уже слишком.

– Мы говорим о целой горной цепи!

– За эти деньги мне полагаются права на добычу полезных ископаемых!

– Ну, ты загнул! – прорычал я. – Ты получаешь право дать горе имя. И все.

– Сколько ты вкладываешь в этот проект?

– Мое драгоценное время, – сощурился я, – которое ты начинаешь у меня отнимать. – Я схватил Матфани и рывком поднял его на ноги. – Я вижу, что ты не готов к серьезным сделкам. В таком случае я просто пойду и обращусь в фирму Грибальди. У парня нюх на такие дела, и он торгует сувенирами. Он скорее просечет фишку, чем ты.

– Погоди, Ааз! – крикнул Гик. Я видел: картинка горы с его именем на ней все еще плясала перед его глазами, не говоря уже об очереди из пятнадцати инвесторов, желающих приобрести права на другие вершины, чьи комиссионные, несомненно, покроют ему расходы на приобретение своей собственной плюс кое-что еще останется сверху. – В течение какого времени действительно это предложение?

– Пока я не выйду за дверь, – сказал я, таща за собой упирающегося болотного лиса.

– Послушайте, мистер Ааз, к чему такая спешка? – недоумевал Матфани.

– К тому, что нам еще предстоит встреча не с одним клиентом. – Я надеялся, что Гик будет счастлив первым получить права на присвоение своего имени. Обычно я ошибаюсь не слишком часто, но, видимо на этот раз лоханулся.

– Неправда, Ааз, – сказал Гик, бросаясь вперед и хватая меня за руку. – Да ладно тебе! Не заводись. Мы ведь старые корешá. Подойди и сядь. – Он заискивающе улыбнулся мне. – Да, в целом это звучит как отличная идея, но где же прибыль от моих инвестиций?

Моя ярость в одну секунду сменилась благодушием. Я подтащил болотного лиса обратно к креслу и буквально впихнул в него.

– Я рад, что ты наконец-то задал этот вопрос, – сказал я. – Фокс-Свомпбург с триумфом вернется к жизни. Ты же сможешь занять первый этаж. У тебя есть деловые интересы на Базаре. Может, у тебя найдутся какие-нибудь товары, перед которыми туристы не смогут устоять. Я уверен, Матфани найдет для тебя офисные помещения, розничных торговцев, все, что тебе нужно, чтобы тебе заработать на твоих инвестициях. Мне не нужно объяснять, каким образом. Учить тебя, как зарабатывать на чем-то подобном деньги, – все равно что учить ученого.

Гик был явно польщен, но все еще колебался. Я наклонился и протянул руку к дверной ручке.

– Ну, хорошо! – выпалил он. – По рукам.

Я повернулся и протянул ему руку прежде, чем он успел передумать.

– Приятно иметь с тобой дело, – сказал я. – Давай подпишем кое-какие бумаги. Предоплата в половину от всей названной суммы.

* * *

Матфани с хмурым видом шагал со мной рядом, пока я направлялся к своему следующему перспективному кандидату. Карта с личной подписью Гика была лучшим стимулом, какой я только мог предъявить другим покупателям. Если они увидят, что выгодные предложения тают буквально на глазах, то наверняка захотят войти в долю. Я позвенел мешочком с монетами в моем кармане. Звук добавил мне хорошего настроения.

– Триста двадцать золотых монет, – сказал Гвидо. – Неплохая мелочь для кошелька.

– Еще какая! – ухмыльнулся я. Гик сбил сумму наполовину, но этого следовало ожидать. – Похоже, я выигрываю. Скиву никогда не заработать так много и так быстро. В отличие от меня ему не хватает деловой хватки.

– На твоем месте я бы не стала недооценивать его, мой тигр, – сказала Тананда, догнав меня и беря за руку. – Скив – парень креативный.

– Да, но сможет ли он придумать способ сделать деньги из ничего, как только что сделали мы? – спросил я. – И в наши планы входит выдоить из этого самого ничего намного больше денег. Все ради Фокс-Свомпбурга, конечно, – добавил я, чтобы умаслить своего клиента.

Наконец хмурый и молчащий до сих пор Матфани разразился словами:

– Мистер Ааз, я не уверен, что мне это нравится. Люди в Фокс-Свомпбурге… они привыкли называть вещи своими именами. И их это всегда устраивало.

– Вам не обязательно использовать новые названия, – успокоил его я. – Независимо от того, что вы слышали от меня во время переговоров, право на присвоение своего имени не наделяет спонсоров никакими другими правами. Они могут лишь нанести свои имена на карту. И все дела. Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то пытался получить право собственности на точки, которым он дает свои имя в Межпространственном Звездном Регистре? Лично я – нет.

– Ни разу не слышал, – согласился Матфани. – Это вроде то же самое, не так ли?

– Именно. Один умный мыслитель – держу пари, это был изверг – пообещал какому-то лоху, что, если тот даст ему пару золотых монет, он сможет выбрать на карте любую звезду, кроме самых красивых, и назвать ее как угодно. По последним подсчетам, около миллиона было названо в честь подружек, сто тысяч – в честь домашних животных и десять миллионов – в честь NASCAR.

– Что такое NASCAR? – спросил Матфани.

– Не важно, – бодро ответил я. – Главное, что мы заработали триста двадцать золотых монет, и половина из них уже в наших руках. Сколько еще нужно королевству, чтобы выбраться из долгов?

– Для начала примерно в двадцать раз больше, – мрачно сказал Матфани. – Мистер Ааз, нам просто нечего продать, чтобы получить такой капитал.

– Предоставьте это мне, – с апломбом заявил я. – У меня есть еще несколько идей.

– Этого-то я и боюсь, сэр, – сказал Матфани.

Глава 19

Нет проблем с дефицитными расходами.

Р. Мугабе

Гермалайя протянула шоколадному магнату изящную руку. Тот взял ее в свою огромную лапищу, слегка смутившись, но явно польщенный.

– Мистер Оутис, мы получили огромное удовольствие, – сказала она.

– О нет, милая леди, это мы получили удовольствие! – воскликнул он. – Что за день!

Нунцио, Корреш и я разложили церемониальный инвентарь по соответствующим футлярам. Рядом с принцессой стояла Маша, ее почетная фрейлина. Мы отточили нашу систему до такой степени, что смогли привести в порядок комнату, в которой состоялась Церемония Торта, включая ее магическую глубокую очистку, менее чем за полчаса – спасибо устройству в форме трубы, которое Маша нарыла на распродаже в поместье какого-то волшебника в Плуперте. Девять детей Себеллума Оутиса выстроились в ряд, широко открыв глаза, и молча ожидали своей очереди попрощаться с принцессой.

– Я не знаю, как вам это удалось, – прошептала ей супруга Оутиса, – но они весь день были как шелковые! И все благодаря нескольким кусочкам торта!

– Дело не в самом Торте, – сказала Гермалайя, улыбаясь, – а в том, что он означает.

– Я знаю. Благодаря Торту вы победили свалившиеся на вас невзгоды. Я прочла об этом в вашем дневнике. Я купила дюжину экземпляров для всех своих подруг!

– Это так мило с вашей стороны! – воскликнула принцесса. – Вообще-то, я не хотела делиться своими личными переживаниями во всех измерениях. Но Скив убедил меня, что многие люди сочтут эту историю трогательной. И, похоже, он оказался прав.

Я глуповато ухмыльнулся. Уломать Гермалайю дать согласие на публикацию «Дневника принцессы» было нелегко, но, как я уже сказал, она уже подарила авторские экземпляры не только подруге Маши Бобби Джо, но и нескольким клиентам, которые попросили их в качестве сувенира после Церемонии Торта. Я посоветовал ей найти хорошего издателя, который бы передал собственные слова принцессы ее же голосом, чтобы заручиться большей поддержкой Фокс-Свомпбурга. Она согласилась, но только ради своего королевства. Уже были проданы тысячи экземпляров. Банни не успевала подсчитывать гонорары.

– …Я бы желала брать у вас уроки. И мне кажется, что двум моим старшим дочерям это тоже было бы интересно.

– Возможно, чуть позже, когда все уладится? – сказала Гермалайя, вежливо пожимая ее руку. – Кстати, я обожаю детей! Я буду рада помочь вам всем встать на этот путь.

– Я восхищен вами, принцесса.

– Спасибо. Вы слишком любезны.

– Вот, возьмите – сказал Оутис, протягивая мне коробку. – Спасибо.

Прощание, похоже, затягивалось, поэтому я схватил Гермалайю за руку.

– Извините, но ее высочество утомилась.

– Мне очень жаль, но нам пора, – сказала Гермалайя, поняв мой намек. – Вы все такие добрые!

Мы даже не успели перенестись оттуда, как выводок детей принялся кричать и бегать. Мне стало жаль жену Оутиса. С другой стороны, мой карман – я имею в виду казну – пополнили еще двести пятьдесят золотых монет. Оутис счел Гермалайю очаровательной, но у него не было нужных нам экономических интересов в Рейнардо или Фокс-Свомпбурге. Зато у него имелись друзья, у которых таковые были.

* * *

Работая придворным магом, я встречался со многими августейшими особами. И из знакомства с ними вынес одну важную вещь: у большинства из них не было доступа к богатству своей страны. Эта власть находилась в руках купцов, землевладельцев и министров. Я знал среди них немало скупердяев – это понятно, ибо, чтобы оставаться богатым, нужно не тратить состояние, которое они или их предки копили всю жизнь, но я недооценил любопытство этих самых людей в отношении королевской семьи. Среди тех, кто желал послушать «Дневник принцессы», было немало жаждущих пройти через знаменитое таинство Торта, которое проводила сама изгнанница Гермалайя. Те, кому это нравилось, делились впечатлениями с другими.

– Кто у нас следующий? – спросил я Машу, которая отслеживала рекомендательные письма и обратные звонки, с помощью чар открывая мой ежедневник. Мы устроили командный пункт в одной из моих старых комнат в замке Цикуты. Королевским гостеприимством пользовалась только лишь Гермалайя, но нам не возбранялось навещать ее в любое время. Я ежедневно доставлял сюда с Базара Нунцио и Корреша. Сам я жил в пустой старой гостинице в лесу на Пенте.

– Вот это круто, – сказала Маша, поднимая вверх кусок пергамента с позолотой. – Спасибо Оутису, который навел нас на него. Бобоно Макуллис Луперкалия. Эй, да он живет в Рейнардо! Он болотный лис! И возможно, уже видел Церемонию Торта раньше.

– Возможно, – согласилась Гермалайя. – Кажется, я уже где-то слышала имя Луперкалия?

Нунцио и Гвидо по моему поручению изучали состояние финансов королевства. Я погрузился в груду бумаг.

– О да, – сказал я, с жадным прищуром глядя на документ. Это была копия кредитного соглашения, заключенного от имени королевского дома Фокс-Свомпбурга и подписанного Матфани и Луперкалией. – Отлично. Матфани покупал у этого парня строительные материалы в кредит и на несколько месяцев просрочил платежи. Тысячи золотых монет! Если мы сумеем его убедить, он станет той самой соломинкой, что сломала спину верблюда. Посмотрим, когда я смогу договориться о встрече с ним.

– Завтра не получится. У вас обоих завтра утром интервью с Боккареллой для Сети Хрустального Эфира. Смотритель Веселья в Киллинеме ждет Скива во второй половине дня.

Я сделал пометку на клочке бумаги.

– Нет проблем. Значит, послезавтра или позже. Разумеется, если вы не против, принцесса. Я не хочу, чтобы вы чувствовали себя измотанной. Знаю, мы постоянно устраиваем вам встречи со множеством людей, но мне кажется, мы обретаем потрясающих союзников.

Я повернулся к Гермалайе. Та сидела на подоконнике и нервно вертела в руках нож для разрезания торта.

– С тобой все в порядке, милая? – спросила Маша, подплывая и садясь в воздухе рядом с ней. Маша при первом же удобном случае предпочитала быть невесомой, и ее яркое летательное кольцо обеспечивало ей необходимое парение. Болотная лисица задумчиво повернулась к нам.