Текст книги "МИФЫ. МИФОподставы"

После того дня, когда я поднял опрокинутую пирамиду, местные жители зауважали меня. Стоило мне остановиться и посмотреть на витрину, как из лавки мимо меня полетели крошечные глифы, устремляясь в другие киоски на улицах. Если я не спрашивал цену, владельцы хватали несколько образцов товаров и бежали следом за мной, блея о качестве и умоляя меня вернуться.

– Я бесконечно вырасту в глазах других людей, если смогу сказать, что у меня приобрел товар сам великий маг, Скив Великолепный с Пента!

– Вы скажете людям, которые увидят вас в этой одежде, где вы ее нашли, и все поспешат ко мне, чтобы тоже купить, и я буду богат! Это принесет пользу нам обоим. Вернитесь, вернитесь!

Обычно я просто улыбался и, пообещав вернуться чуть позже, шел дальше, но все же купил несколько безделушек, просто чтобы поторговаться. Я чувствовал себя как дома. Да, Казба была очень похожа на Базар: те же торговцы, карманники, проститутки, доверчивые путешественники и все такое прочее.

Мои мысли были заняты Аазом. На ближайшие недели у него выстроилась очередь из десятков клиентов, желающих посмотреть работы второй фазы, но я видел: его былой энтузиазм иссяк. Ему не давали покоя слухи, которые наверняка пойдут гулять, как только выяснится, что это место проклято. Что мы могли с этим поделать? Рассматривать это как своего рода бонус? Ааз уже вынужден был вернуть деньги Бендиксу, а значит, сам лишился своей комиссии. Торговец коврами с Базара хотел самостоятельно сдавать камни в субаренду. Поступи он так, и на Ааза и Сэмуайза неурядицы посыплются как из рога изобилия. Чем больше акций будет продано, тем выше был риск. Я не представлял себе, что может быть хуже того, что уже произошло, да и не хотел это знать. Диксен извинился перед нами, но был тверд. Проклятие действовало столько времени, сколько стояли пирамиды. И все же мы вложили в этот проект слишком много ресурсов и сил, чтобы отступить. У Сэмуайза скопились горы счетов на стройматериалы, зарплату рабочим, рекламу, гонорары магам и профсоюзам. Он был вынужден продолжать стройку.

Как и Ааз. Мой друг спал и видел, что займет верхнее место во второй фазе. Он уже велел Ай-Талек начать наносить резьбу на его камень. Он снабдил писца десятками свитков со своими подвигами. Ай-Талек уже показала ему первые глифы, вырезанные на боковой стороне камня. Они были прекрасны, хотя написание слова «Изверг» потребовало некоторых тактичных изображений.

Сэмуайз по возможности избегал нас обоих. Он поставил нас в жуткое положение. Я бы покинул Гордон сию же минуту и больше никогда не вернулся бы, но мы должны были найти способ снять с Ааза проклятие. В данный момент подлянка Диксена по-прежнему оставалась секретом, который был известен только нам троим, людям Си-Кера и близким друзьям, которых Ааз привел в качестве ударной группировки. Никто из них не проболтается, но ведь кто-то мог подслушать наши совещания, верно? Горды, похоже, были падки на слухи и сплетни. Глифы летали вокруг строительной площадки чаще, чем раньше, или же я просто больше обращал на них внимание. Мы были вынуждена вести себя так, как если бы новость о проклятии могла разлететься по всему Гордону в любой момент. Ааз утверждал, что у него-де все под контролем, но все сводилось к тому, что мы не знали, как преподнести эту новость. Мне оставалось лишь гадать, как поступят Сэмуайз и Ааз, если это станет известно фараону. Учитывая, как часто путался у нас под ногами Гурн, я бы не удивился, узнав, что он пытался проникнуть прошлым вечером на наше совещание.

Я свернул в узкий переулок с потрескавшейся брусчаткой, вдоль которого выстроились открытые фургоны, до краев набитые странными товарами, а точнее, всяческим барахлом. Я внутренним глазом выискивал магические предметы, но их было крайне мало. Все, что хоть как-то было связано с магией, оказалось просто присыпано щепоткой пыльцы пикси (со вкусом цитрусовых) и подмигивало доверчивым покупателям. Моя рука легла на предмет, на поверхности которого почти не было никакого гламура. Я понял, что держу модель пирамиды Диксена. Снизу она была полой.

– Ах, господин, – воскликнул из-за повозки горд с лицом ящерицы. – Это один из моих самых популярных товаров!

– Для чего он? – спросил я.

– Для хранения сыра, – пояснил он. – Сила пирамиды не дает ему стареть. Вот! Посмотрите, это тот, которым пользуюсь я сам.

Он взял с прилавка позади себя идентичный сувенир и протянул мне. На квадратном блюде внизу лежал кусок сероватого сыра. Лично мне его запах показался омерзительным.

– Я ищу подарок для друга, но он не любитель сыра.

– Он также сохранит ваше пиво, – с надеждой сказал торговец.

– Он никогда не дает своему пиву выдохнуться или прокиснуть.

Горд-рептилия тотчас убрал свой чудо-товар.

– Что ж, сэр, тогда он не для вас. Показать вам что-то еще?

Внезапно меня осенила мысль, и я пошел обратно к Аллее Магов. Как и вещи в тачках, большинство их товаров также были подделками, но я обнаружил пару конкурирующих продавцов, торговавших свитками и книгами по магии.

– Что ищем? – спросил меня первый продавец гримуаров.

– Лекарства от магических недугов, – ответил я. – Что делать, если вы случайно подобрали дурной амулет или рассердили кого-то из Древних.

– Для этого вам подойдет «1001 способ умилостивить Древних», – предложил он, вручая мне увесистый том с толстым слоем пыли на обложке. – Лучший способ обойти Древних – это задарить их добротой. Тут есть все известные ритуалы и подношения для каждого из старых гордов.

Я отмахнулся от этой книги, а также полдюжины других, которые он предложил. Ни одна не имела никакого отношения к проклятиям. Я перефразировал свой вопрос, обратившись ко второму продавцу, близорукой гордессе с головой грызуна. Она нахмурилась, и ее длинные зубы прикусили нижнюю губу.

– Сдается мне, это работа для специалиста, мой юный друг. Как насчет географического справочника измерения?

– Скажите, – спросил я, как будто меня вдруг осенила свежая идея. – Вы когда-нибудь продавали что-нибудь магу по имени Диксен?

Вопрос вынудил обоих торговцев свернуться, подобно их собственным свиткам. Я отступил. Похоже, будет не так просто отменить чары без участия самого заклинателя.

Не лучше ли заняться покупкой подарков? Я направил стопы к Аллее Ювелиров. Во время одного из ее визитов на стройку на Сузаль была налобная повязка и широкое ожерелье из драгоценных камней. И то и другое выглядело бы потрясающе на новом президенте корпорации М.И.Ф. на церемонии по какому-нибудь торжественному случаю. Интересно, смогу ли я найти ювелира, который их сделал? С тех пор как она сама начала выбирать для себя одежду, Банни одевалась довольно консервативно, но удивительным образом в этих строгих нарядах она выглядела даже более сексуально и соблазнительно, чем когда-то в куцых топиках и легкомысленных шортиках. Когда же она одевалась на выход, то выглядела на миллион золотых монет. Банни оставалась со мной в течение долгих месяцев, которые я провел в поисках себя, за что я платил ей уважением и преданностью, но небольшие подарки время от времени также не были лишними. Что касается Тананды, я подумал, что ей понравится красивый браслет. Ювелиры были счастливы поговорить со мной о дизайне, и, по крайней мере, десять из них показали чертежи изделий, которые они могли изготовить в короткие сроки, с любым количеством драгоценных камней, по моему желанию, при условии, что цена не была проблемой. Я обещал подумать и вернуться к ним.

Мне в нос ударил странный аромат и увлек меня за собой в узкий проход. Я очутился в уличной кухне, за прилавком которой стоял человек с длинным птичьим клювом, переворачивая что-то на сковороде.

– Свежая пища! – сообщил он мне.

Я посмотрел на содержимое сковороды. Внешне это было похоже на гравий, смешанный с зеленым песком.

– Это животное, растительное или что-то минеральное?

– Лучше не спрашивайте, молодой господин, – ответил человек-птица. – Но это вкусно! Попробуйте! Рискните! Ваш желудок скажет вам спасибо. Всего один медяк.

Я потянулся к сумке на поясе.

– Не плати больше половины медяка, – раздался у меня за плечом тихий голос.

Я обернулся и увидел рядом с собой Мэтт. Ее кошки стали тереться о наши ноги.

– Привет, – сказал я, улыбнувшись. Ее теплые загорелые щеки порозовели.

– Добрый день. Май-На хороший повар, но у него есть привычка драть с туристов втридорога. Я права? – спросила она у человека-птицы.

Тот поклонился.

– Хорошенькие женщины вроде тебя заставляют меня позабыть о прибыли, – сказал он.

– Ты собиралась здесь пообедать? – спросил я, оглядываясь. – Может, составишь мне компанию?

– Ну, я… – неуверенно сказала она. – Да, спасибо.

– Две миски, – сказал я. – А вино?

– Фруктовый сок, спасибо, сэр. Сегодня днем я должна вернуться на работу.

Я вручил птицечеловеку медную монету и заглянул в соседний киоск, чтобы купить свежевыжатого сока. К тому времени, как я вернулся, Мэтт уже сидела прямо на обшарпанном деревянном табурете за одним из общих столов, под розовым матерчатым пологом в коридоре. Она положила часть еды на тарелку из цельного золота и поставила ее под свой стул, для кошек. Я осторожно попробовал пару ложек кулинарных творений Май-На. Мэтт не спускала с меня глаз.

– Ну как? – спросила она.

– Бывало и хуже, – сказал я с притворным весельем. На вкус это напомнило мне безвкусную готовую снедь, которую я покупал у уличных торговцев на Базаре. Ничего особенного, но и не смертельно.

Она рассмеялась.

– Зато сытно. Для меня это главное. Либо это, либо я беру обед с собой. Я слишком занята, когда утром ухожу на работу, – сказал она и умолкла.

Повисла неловкая пауза. Я судорожно вспоминал правила успешных свиданий, которые Банни, Тананда и другие пытались вложить мне в голову. Не скажу, что это было свидание как таковое, но Мэтт была девушкой хорошенькой, а я неожиданно сделался косноязычным, пытаясь завязать с ней разговор.

(«Спроси ее о ней самой, – предложила Банни. – Прояви интерес».)

– Тебе нравится работать у Диксена? – заикаясь, пролепетал я. Это было первое, что пришло мне в голову.

Мэтт, похоже, не сочла мой вопрос оскорбительным.

– Он неплохой начальник. Хорошо платит, и его требования вполне разумны. – Она положила в рот кусочек еды и застенчиво посмотрела на меня. – Мне жаль, что он так плохо обошелся с вами. Но он не любит, когда кто-то вторгается в его личное пространство. Он очень расстроился, что его бывший сотрудник открыл бизнес в непосредственной близости от него!

– Да, мы все немного удивились, узнав, насколько близко, – сказал я, мрачно подумав о Сэмуайзе.

– Это не твоя вина, – заверила меня Мэтт. – Ты уже оправился от своего злоключения? Надеюсь, ты не сильно пострадал? – Она пристально посмотрела на меня. – Да у тебя синяк на виске!

– Я в полном порядке, – заверил я девушку. Я купался в ее сочувствии. Мне льстило, что такая красавица удостоила меня вниманием. – Я хочу лишь одного: чтобы мы решили эту проблему. Ааз – мой лучший друг. Я очень беспокоюсь о нем. Он сильно вложился в этот проект, и проклятие твоего босса мешает ему выполнять работу, для которой его наняли.

Мэтт не ответила. Она поспешно взяла свой сок и сделала глоток.

Ну, понятно: это я испортил разговор. Мои проблемы ее не касались. Я вяло поковырял в тарелке, пытаясь придумать что-нибудь приятное.

– Так что тебе нравится?.. – начал я.

– А как тебе Эгида? – в один голос со мной спросила она.

Мы рассмеялись. За соседним столиком пара девушек болтали за миской… как там оно называется у Май-На? У одной из них была длинная узкая голова с овальными ушами и длинными подвижными губами. Ее поросшее золотистой шерсткой лицо возвышалось на длинной шее, усеянной крупными коричневыми пятнами. У другой было птичье лицо с коротким крючковатым клювом. Они разговаривали возбужденным шепотом, но мы их прекрасно слышали. Я улыбнулся про себя. Похоже, горды живут сплетнями – или глифами, что в принципе одно и то же.

– …Нет, ты поверишь? – спросила одна у другой, и ее голос внезапно стал отчетливо слышен сквозь уличный шум. – В кладовке! Они как будто нарочно хотели, чтобы их там застукали!

– Ну, ты ведь знаешь, что о них говорят. Она сказала, что он был совершенно необузданным!..

– Вот это да! – хихикнула первая.

– Я знаю. – Они вновь понизили голос, но я услышал достаточно. Мои щеки горели. Мне захотелось залезть под стол. Я знал, о ком шла речь, и, к моему ужасу, это знала и Мэтт. Она улыбнулась и покачала головой.

– Боюсь, это типичные сплетни, – не без сочувствия сказала она. – Друзья даже мне шлют сообщения о том, что происходит на вашей стройке.

Я съежился.

– И ты передаешь их своему боссу? – спросил я.

Мой вопрос явно шокировал ее.

– Нет! Почему ты спрашиваешь? Это личная переписка. Просто твоему другу не повезло, что он выбрал ее. У этой Таурэ слишком длинный язык. Любая другая женщина в этом офисе предпочла бы держать его за зубами.

Я не собирался сообщать Аазу, как далеко пошло гулять известие о его интрижке. Возможно, здесь также не обошлось без проклятия, именно оно вынудило его выбрать девушку, которая целовалась, а потом рассказывала об этом всему свету. Или это просто невезение. Теперь уже не узнаешь наверняка. Но напоминать об этом было бы жестоко.

– Мяяяяу! – сказала одна из кошек, выходя из-под табурета Мэтт. Та встала и улыбнулась мне.

Я тоже поднялся на ноги.

– Извини, – сказала она. – Мне пора на работу. Спасибо за обед. А также за то, что помог мне вернуться домой вчера вечером.

– Не за что, – честно признался я. – Это ведь из-за нас ты задержалась на работе.

– Ты такой добрый! Я желаю тебе удачи. Если я могу что-то для тебя сделать, не стесняйся обратиться ко мне с просьбой.

– Если только ты знаешь, как снять проклятие, – сказал я с кислой улыбкой, – лично я ума не приложу, как это делается.

– Я не могу пойти против своего работодателя, – натянуто ответила Мэтт.

– Я бы никогда не стал просить тебя об этом, – заверил я ее. – Однако спасибо за предложение. Мне было очень приятно пообедать с тобой.

Мэтт удивленно округлила глаза, как будто это не приходило ей в голову.

– Да-да, очень приятно. До свидания. – И она вместе с кошками растворилась в толпе. Я же, посвистывая, направился к месту встречи с моим верблюдом.

Глава 25

Кто я? Читатель мыслей?

Ровена

Бригадирша Бельтасар встретила меня на пристани и протянула пачку миниатюрных документов.

– Подпишите.

– Что это? – спросил я.

– Наряды на работу, – ответила она, кружась над моей головой. – Предстоит переместить восемь блоков, но до сих пор не оформлено никаких документов. Я нигде не могу найти Сэмуайза. Я не могу найти и вашего друга, хотя он лично распорядился, чтобы все документы подписывал только он сам или Сэмуайз в его присутствии. Но вы его партнер, так что ставьте свою подпись, чтобы мы могли приступить к работе. Мы горим ярким племенем!

Я быстро просмотрел бумаги. Мне пока было сложно читать глифы, но все документы были практически одинаковы, за исключением имени владельца каждого камня и координат, куда его следовало поставить. Я взял у парящей в воздухе скарабейши карандаш и поставил на каждом листе свое имя.

– Спасибо, – поблагодарила она и унеслась прочь.

Где же Ааз? Я вернулся в офис «И Компании». Его не было в нашем кабинете. Я проверил все другие офисы. Пусто.

– Его нет уже несколько часов, – сказала мисс Таурэ. Вид у нее был слегка обиженный. Я поблагодарил ее и отправился поспрашивать на стройплощадке.

– Ааз? – спросила писец Лол-Кит. – Тот, что с лицом Собера?

– Верно, – сказал я. Я безуспешно прогуливался туда-сюда уже целый час.

– О, он был вон там некоторое время назад, – сказала она.

– Где именно?

– Наверху. – Она указала изящным когтем в небо. Я прищурился на солнце и различил в небе небольшой черный объект. – Да, он все еще там. Он лежит уже несколько часов.

Я, задыхаясь, поднялся наверх по ступенькам невидимого каркаса второй фазы.

– Ааз! – снова крикнул я. – С тобой все в порядке? Ответь мне!

Мое сердце бешено колотилось о ребра. Неужели случилось худшее? Вдруг он пошел наверх, чтобы подождать там клиента, и рухнул, никем не замеченный? Ааз лежал на спине на вершине четырех пандусов. Одна рука вытянута, пальцы сжимают некий округлый предмет. Он лежал слишком неподвижно. Я мигом взлетел и проделал остаток пути по воздуху.

– Ааз! – Я пролетел сквозь верхнюю часть каркаса и завис над его лицом. Его глаза были открыты. – Ааз!

Глаза покосились в мою сторону.

– Что? Неужели даже здесь парню не может быть покоя?

Мое сердце слегка сбавило обороты, и я приземлился ступенькой ниже. Рядом с Аазом стоял прозрачный кувшин размером с бочку, наполовину наполненный бледно-золотистой жидкостью. Я был не настолько наивен, чтобы принять ее за лимонад. Рядом примостился пустой кубок, из которого вышло бы хорошее ведро. Это и был тот самый круглый предмет в его руке.

– С тобой все в порядке? – спросил я. – Все спрашивают, куда ты подевался.

Ааз сел и вздохнул.

– Просто захотелось немного побыть одному, – сказал он. – Эти последние несколько дней больно прошлись по моему самолюбию.

– Отлично тебя понимаю, – сказал я. Ааз налил себе выпить и предложил мне кубок. Я покачал головой, и он сделал большой глоток.

– Когда ты подлетел сюда, на тебе лица не было, – сказал он. – Что-то случилось? – Он нацелил мне в нос острый коготь. – Только не увиливай. Думаешь, я не вижу, как ты и другие последние несколько недель ходите вокруг меня на цыпочках? Признавайся, что у тебя на уме?

– Ничего!

– Скив, лгун из тебя никакой. Что происходит?

Как он сказал, увиливать было бессмысленно, да и спрятаться тоже было негде.

– Мы волновались за тебя.

– А что со мной не так? Ведь не я пропадал в песках целых три дня, и не я вернулся домой в сопровождении завернутых в саваны доходяг.

Я пожал плечами:

– Мы беспокоились о твоем здоровье.

– Но почему? Я ем и пью. Все остальное работает нормально, спасибо. С чего ты взял, что я нездоров?

– Э-э-э… просто… в последнее время ты был внимателен к людям.

– Я всегда внимателен к людям! – взревел он. – Что ты мелешь?

Я улыбнулся. Это было больше похоже на прежнего старину Ааза.

– Дело не только в этом, – признался я. – Нас беспокоило, почему ты так загорелся участием в проекте Сэмуайза. Я видел твое лицо, когда он взялся описывать пирамиды, камни, резьбу, плакальщиков и все такое прочее. В прошлом мы отказывались от подобных работ. Ничего особенного. Рядовая стройка. Но ты принял ее близко к сердцу. Узнав, что по вине Сэмуайза проклятие пало на него самого и на всех участников стройки, лично мы, не раздумывая, вышли бы из подобного проекта, но ты держишься за него. Почему?

Ааз снова откинулся на спину и устремил взгляд в небо.

– Наследие.

– Наследие? – повторил я, чувствуя, как во мне вновь нарастает паника. – Значит, с тобой что-то не так? Я твой лучший друг. Ты скажешь мне, в чем дело?

– Со мной все в порядке! – выкрикнул он. – Мне не нужно быть на смертном одре, чтобы задуматься о том, что люди скажут обо мне, когда меня не станет. К тому моменту будет уже слишком поздно. Я уже не так молод, как раньше. Когда Сэмуайз устроился в нашем офисном кресле и начал заливаться соловьем про свою стройку – вот тогда-то я и задумался об этом. Я склонен жить с мыслью о будущем, хотя это не самое главное. Просто со временем начинаешь задумываться о разных вещах. Что я такого сделал, чтобы меня запомнили? Мои дети не разговаривали со мной. Я постоянно хватался то за одно, то за другое, но чего я при этом достиг? Каков мой вклад в будущее? Где он? Что такого сделал Аазмандиус, чтобы заслужить себе место в истории?

– Есть корпорация М.И.Ф., – сказал я.

Ааз открыл один желтый глаз и в упор посмотрел на меня.

– Это не мое наследие, малыш. Это твое. Теперь ею заправляет Банни, но если бы ты и вправду хотел возглавить корпорацию снова, никто бы не сказал «нет», даже я. Все на Базаре знают: это ты основал ее. Она работает на установленных тобой принципах. Так что не все так плохо, – добавил он.

– Ты был другом Гаркина, – сказал я.

– И что? У него было много друзей. Он был классным парнем.

– Я провел с ним несколько месяцев, и никто никогда не заходил к нему, кроме тебя, – сказал я.

– Это означает, что либо я был слишком туп, чтобы понять, что ему хочется побыть одному, либо он ни разу не переступил черту и не злил меня, поэтому я тоже оставил его в покое.

– Не будь ты его другом, тебя не было бы там в тот день, когда громилы Иштвана убили его, – рассудил я. – Думаю, они бы прикончили и меня. Я едва мог собрать горстку магии, чтобы зажечь простую свечу. Я был не в том состоянии, чтобы дать отпор паре вооруженных бесов.

Ааз хмыкнул:

– Выходит, я спас тебе жизнь. Может быть. Но ты вернул мне долг в десятикратном размере. Мы квиты.

– Но ты научил меня всему, что я знаю, – упирался я. – Подумай сам, что было бы, если бы я забрел на Базар один…

Я не договорил. Ааз разрешал мне бродить самостоятельно. Именно так состоялось мое знакомство с Танандой, которая теперь была одним из моих лучших друзей. Именно так я приобрел дракона, причем Ааз только спустя годы признал, что тот не был такой большой занозой в мягком месте, каким показался вначале.

– В любом случае, ты мой наставник и мой партнер. Может, на первый взгляд это и не великое достижение, но ты изменил мою жизнь. Всем, что у меня есть, я обязан тебе. В том числе и корпорацией М.И.Ф.

Ааз скривился.

– Малыш, такие помои я могу услышать разве что в мыльной опере. – Он поднял руку, упреждая вопрос, который был готов выскочить из моего открытого рта. – Это такой драматический сериал, в котором рекламные ролики прерываются тем, что актеры выплескивают друг на друга свои внутренние страхи. А помои – это то, что остается после мытья свиного корыта, а не то, чем ты его моешь. Но спасибо за попытку меня подбодрить. По большому счету я искал дело, которое будет что-то значить для будущих поколений. Которое неким образом изменит мир.

– Возможно, это у тебя еще впереди, – сказал я с надеждой. Я напряг мозги, силясь придумать занятие, которое удовлетворяло бы его желаниям, но, увы, я не привык думать с таким размахом. Я отложил эту идею, чтобы позже обсудить ее с нашими друзьями.

– Может быть. Знаю, полая скала – это вовсе не то, о чем я думаю, но это заставило меня задуматься. Я не предполагал, что мои деньки прошли безвозвратно, но как же обидно, что я больше не могу произвести впечатление, даже когда хочу этого. У меня была отличная репутация великого мага, причем заслуженная, малыш. Люди смотрели мне в рот. Мое имя кое-что значило. Мое будущее было радужным. И вот теперь я должен выслушивать, как всякая жалкая мелюзга вроде Сэмуайза списывает меня в утиль. Я думал, мне не составит большого труда подождать сто лет, пока выветрится прикольный порошок, но невозможно бесконечно выдерживать удары по самолюбию.

– Тебя все уважают, – сказал я.

– Увидеть – значит поверить, – ответил Ааз. – Я не смог ничего сделать, чтобы спасти тот сломанный угол первой фазы. Положение спас ты. Это было нечто! Ты можешь собой гордиться, парень.

– Я бы не смог ничего сделать без твоей помощи, – сказал я. И это была чистая правда. Но я знал, что он имеет в виду. Толпа, видевшая в нем опытного спеца, внезапно отвернулась от него. Оно, конечно, приятно, когда тебя все уважают, но не за счет Ааза. Я просто сидел и не мог придумать, что такое сказать, что не прозвучало бы как… помои.

Я вздохнул и посмотрел на стройку. С нашей смотровой площадки, высоко над ложем пустыни, нам открывался прекрасный вид на первую фазу. Работа на четвертом ярусе спорилась. Мне не давал покоя вопрос о благополучии наших инвесторов. Интересно, прошлась ли по ним дубинка невезения так же сильно, как по нам? С такого расстояния я не мог разглядеть Бельтасар и ее отдельных рабочих. Мне была видна лишь волна радужных хитиновых спинок: она то вздымалась, то отступала под каждым камнем, который передвигали скарабеи. Их сила по-прежнему впечатляла меня.

– Ты мог бы приписать заслугу спасения пирамиды себе, – сказал я наконец. – Если честно, я этого ждал. Это одна из причин, по которой мы с Гвидо беспокоились о тебе. Обычно ты пытаешься урвать себе часть чужой славы.

– Это да… Я тоже скучал по тебе все эти месяцы. И я дал себе слово, что в будущем буду щедрее признавать чужие заслуги. Ты никогда не скупился воздавать должное другим. И я могу кое-чему поучиться у тебя.

Его слова наполнили меня куда большей гордостью, нежели любая похвала от королей или промышленных магнатов.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Только не слишком-то возносись! Я все равно буду чихвостить тебя на все корки, если вдруг облажаешься. А пока, если только сейчас ничего не пойдет наперекосяк, я просто полежу здесь да понежусь на солнышке.

Он похлопал по запотевшему кувшину рядом с собой:

– Не хочешь выпить? Местное пойло вставляет очень даже неплохо.

– Нет, спасибо, – сказал я. Я был так рад, что он не умрет, что почувствовал прилив энергии. – Хочу съездить в город и поговорить с Коррешем. Он сказал, что собирается расследовать проклятие Диксеновой мамули. Посмотрю, нарыл ли он что-нибудь.

– Ладно, валяй, – сказал Ааз, не глядя на меня. – Можешь не торопиться. Я пока отдохну.

Я повернулся, чтобы уйти. На меня снизу вверх с нижней ступени с издевкой смотрел Гурн.

– Отсюда открывается неплохой вид, – сказал он.

Глава 26

Кто выпустил священного кота из мешка?

Фараон Шешонк I

От неожиданности я отпрянул назад, в пустоту. Отчаянно описывая руками безумные круги, я попытался восстановить равновесие. Сильная рука схватила меня за запястье и затащила назад на невидимый каркас.

– Осторожней, приятель, – сказал Ааз, отпуская меня, и злобно посмотрел на крошечного придворного. – Какого черта ты здесь забыл?

– Я как раз собирался поздравить тебя со спасением из песчаной могилы, – сказал Гурн со злобной ухмылкой, которая ничуть не смягчила его уродства. – Ты почти достиг этого во второй раз.

– Проваливай отсюда, – сказал Ааз. – Это частная собственность.

– Вся земля и строения на ней в Эгиде принадлежат ее величеству, – сказал Гурн. – Но давай, прогони меня! Я могу вернуться к ее величеству с известием о том, что ее драгоценная пирамида заражена проклятием!

Мы с Аазом переглянулись. Если фараон отзывает разрешение на строительство, это означает конец первой фазы, не говоря уже о второй. В таком случае мы пойдем ко дну.

– Откуда ты это знаешь? Я прислушивался к местным слухам, но никто об этом не говорил, – сказал Ааз.

– Никто, кроме уважаемого мудрого человека ее величества, того, кто путешествует по внешним землям, пока он не понадобится при дворе – по крайней мере, он так говорит.

– Кор… Лорд Что-Э-То никогда бы не сказал тебе ничего подобного.

– О, он сказал это не мне, но слова исходили из его уст, – ответил Гурн. – Тебе следует внимательнее следить за тем, чтобы ваши друзья вели себя поосторожнее.

– Друзья, в число которых ты не входишь, – лениво сказал Ааз. – Но продолжаешь появляться вновь и вновь, как фальшивая монета.

– Я иду туда, куда хочу, во имя ее величества! – парировал Гурн. – Например, наблюдаю все несчастные случаи, какие только происходят на этой стройке, которая по идее должна стать ее самым великим памятником.

– Не удивлюсь, если все эти несчастные случаи – твоих рук дело, – сказал Ааз.

– Глупец! Я их предотвращаю! – взвизгнул Гурн, направляя мизинец на первую фазу. Я потянулся, чтобы его остановить, но обнаружил, что мои руки заключены в трескучую магическую сферу.

– Придержи свою прыть, пока не поймешь, что я делаю, пентюх, – сказал он. – Глупый героизм… идиотская трата времени. Воспользуйся мысленным взором, если ты называешь себя магом.

Я посмотрел вниз. Рабочие Бельтасар поднимали камень по пандусу. Тот словно прирос к месту. Это были явно происки Гурна. Я увидел, как бирюзовая точка, которая была их начальницей, мечется вокруг них, призывая своих ушебти сдвинуть камень. С такого расстояния я не мог разобрать ее слова, но пронзительный тон был безошибочным. Затем к ней подлетел скарабей с красным панцирем, которого я знал под именем Райд. Оба принялись летать кругами, что-то визжа друг другу, а затем устремились к части невидимого трапа.

Он оказался не только невидимым, но и несуществующим. Гурн усмехнулся:

– Прежде чем ты спросишь, пентюх, отвечу: нет. Я этого не делал. Это все проклятие.

У нас на глазах скарабеи вызвали мага, женщину в плиссированной мантии. Явно оторванная от обеда, она с едой в руке быстро поднялась по склону для срочного ремонта. Отложив обед в сторону, она начала черпать энергию из силовых линий в небе. Как только фундамент был залит, Гурн снова махнул рукой. Скарабеи привели камень в движение. Они благополучно подняли его на четвертый ярус и поставили на место.

– И вправду крутые чары, – восхищенно сказал я. Увы, короткий момент взаимного подтрунивания закончился.

Гурн злобно посмотрел на меня:

– Оставь свои шуточки, пентюх!

– Какие уж там шуточки, – сказал я. – Я впечатлен. Но почему бы тебе не рассказать людям, что ты здесь делал, приходя для того, чтобы помочь?

– И не появляться здесь, как фальшивая монета? – парировал Гурн нашими же словами. – Почему? Это их не касается. Точно так же, как я не докладываю ее величеству обо всем, что здесь происходит, например о том, как ты развлекаешься в рабочее время с…

Ааз нахмурился:

– Это тоже никого не касается.

– Благодаря твоей партнерше по играм теперь это касается каждого. И как только тебя угораздило выбрать самую болтливую даму? – игриво сказал Гурн. – Или, например, у одного из ее доверенных министров другое имя. Чолмондли, если я не ошибаюсь?

– Просто Корреш, – сказал я. – И что? Неужели это меняет суть человека? Разве важно, кто он такой? Его ум настоящий. Это один из самых умных и мудрых людей, которых я знаю.

– Ему повезло с друзьями, но ее величеству следует служить честно. Мне ничего не стоит бросить вас в самые глубокие подземелья самой холодной и самой темной части Эгиды!

– Как же, как же, были, видели, – сказал я, зевнув.

– На этот раз под рукой не будет некропов, которые выдадут тебе теплое бельишко. Лгать ее величеству – значит оскорблять гордов!

– Попался, приятель! – рявкнул Ааз, приподнимаясь на локте, и хитро улыбнулся. – Ты тоже не рассказываешь ей всего. По твоим словам, ей до сих пор неизвестно о проклятии. Это утаивание информации. Или, как ты на том настаиваешь, ложь.

Гурн пришел в ярость. Казалось, что он был готов наложить на Ааза свои потрясающие чары затыкания рта.

– Но зачем вообще хранить наши секреты? – спросил я, пытаясь разрядить обстановку. – Ты ведь в курсе, что пирамида проклята.