Текст книги "МИФЫ. МИФОподставы"

– Я в полном порядке, – сказал Ааз, закатывая в ее сторону свои желтые глаза. – Было довольно тяжело, но я отделался всего лишь парой царапин.

Секретарша встала из-за стола.

– Позвольте мне принести вам свежий кофе! Пожалуйста, сядьте. Я принесу его в ваш офис сию же минуту. Что я могу сделать, чтобы вам стало легче?

Ааз открыл было рот и замер, подозрительно на нее глядя.

– У вас ведь нет старших братьев, не так ли?

– Нет, а что такое? – сказала мисс Таурэ, вертя маленькими серыми ушками из стороны в сторону. – Только одна сестра. Она моложе меня.

Она посмотрела на меня и похлопала ресницами.

– Я вчера написала ей о вас. Она изумилась тому, что вы спасли пирамиду.

– Спасибо, я тронут, – сказал я.

– Я научил этого парня всему, что он знает, – промурлыкал Ааз, перегнувшись через стол и сверля ее глазами.

– Правда? – она оперлась локтем о стойку и задумчиво подперла рукой подбородок.

– Да, – ответил Ааз.

– Э-э-э… извините, – сказал я и поспешил в наш офис, чтобы просмотреть документы вчерашнего дня. Мисс Таурэ проявляла интерес к Аазу с самого первого дня, а после вчерашнего вечера он стал падок на проявления женского сочувствия, не опасаясь возможных репрессий со стороны разгневанных родственников. Хотя я и был рад за него, мне не нужно было это видеть.

Внимание со стороны мисс Таурэ определенно взбодрило Ааза. Секретарша весь день заглядывала в нашу комнату, когда мы были там, – взваливала на мясистое плечо пустую бочку из-под пива, как будто та была невесомой, и, что впечатляло еще больше, приносила свежую и даже открывала ее ради удобства Ааза. После утреннего обхода стройки я застукал ее, когда она массировала ему плечи. Он выглянул из-под холодных компрессов на обоих глазах и подмигнул мне.

Администратор – не единственная из гордов, кто удостоил нас своим пристальным вниманием после того дня, как я поднял пирамиду. У многих рабочих, которые раньше держались от нас на расстоянии вытянутой руки, вошло в привычку разговаривать с нами или, видя, что мы ходим вокруг, рисовать глифы. Многие девушки хихикали, когда я проходил мимо, хотя, если я останавливался, чтобы поговорить с ними, держались вполне дружелюбно. Все они были под впечатлением от совершенного мною подвига. Мисс Таурэ сообщила всем, что сказал Ааз о моем обучении, так что мы с ним оба стали фигурами весьма популярными.

С того дня Бельтасар стала теснее сотрудничать и со мной тоже. Она держала меня в курсе того, как продвигается работа у скарабеев. Более того, я даже присутствовал и наблюдал за трудовым процессом, когда старательные жуки положили на третий ярус последний камень. Не хочу ставить себе это в заслугу, но после того, как пирамида была установлена заново, каких-либо происшествий на стройке стало гораздо меньше. Нет, конечно, не проходило и дня, чтобы что-то не случилось, но доктора Кобру теперь приглашали к пострадавшим гораздо реже.

На следующий же день с огромной помпой со стороны Сэмуайза был заложен первый камень четвертого яруса. Бес произнес прочувствованную речь, и все получили по дополнительной кружке пива. Долина Зикс начинала мне нравиться. Неплохое место, чтобы провести тут вечность.

Еще одна веха, так сказать, имела место на следующей неделе. Ааз сумел продать камень на первом этаже второй фазы и уговорил резчиков приступить к работе, чтобы ему было что показать потенциальным клиентам. Что означало, что нужно заложить фундамент под невидимыми пандусами.

Стаи скарабеев пятились, очищая площадку от мусора. Они разгладили ее за два дня и плотно утрамбовали фундамент, – и все это за меньшее время, нежели у меня ушло бы, чтобы оклеить обоями одну-единственную стену! Скажу честно, я был впечатлен. В сопровождении толп покупателей и рабочих на верблюжьих спинах и волшебных коврах, плывших рядом, сама плита, выбранная Аазом и главным писцом по причине ее гладких сторон и идеальных пропорций, была перенесена по пустыне командой скарабеев под предводительством Бельтасар. Погода, как обычно, стояла прекрасная. На церемонии присутствовали эмиссары фараона Сузаль. Правда, мне было неприятно видеть среди них Гурна. На уродливом лице придворного мага застыла противная высокомерная улыбочка, как будто прописанная в его должностных инструкциях. Я огляделся, в надежде увидеть Корреша, но он так и не появился. Мы с Аазом не рискнули отправлять ему сообщения напрямую, опасаясь, что тем самым раскроем его подлинную личность.

Скарабеи установили камень на краю нового фундамента, поместив его именно там, где Ааз и покупатель договорились. Он не был ни угловым, ни в центре стены, так что, похоже, по сравнению с другими этот камень был достаточно дешевым. Тем не менее он производил впечатление. Мы все собрались, чтобы взглянуть на него. Для лучшего обзора скарабеи висли на одежде и головных уборах людей или парили в воздухе. Гурн влез прямо передо мной. У меня не было проблем с обзором поверх его головы, но он стоял так близко, что у меня возникло ощущение, будто мне под одежду проскользнуло что-то осклизлое.

Главный писец, Ай-Талек, гордесса с головой аиста, пригласила нас из первого ряда посмотреть, как ее лучший резчик по камню наносит на камень первую строку текста. Кай-Ман, горд с длинным лицом, похожим на морду рептилии, поклонился всем нам и поднял свои инструменты.

– Поехали, партнер, – сказал Ааз, подбоченившись. Клиент, продавец б/у ковров с Базара, стоял рядом с нами, а его семья собралась вокруг него. – Это наше послание в будущее!

Кай-Ман приставил к поверхности гладкой плиты долото и поднял молот. Я поймал себя на том, что затаил дыхание. Он опустил молоток.

Тук!

Осколок камня отскочил в сторону, на поверхности плиты остался похожий на запятую след. Наблюдавшие за ним горды-писцы разразились бурными аплодисментами.

– В чем тут фишка? – спросил я. – Всего один крошечный осколок.

– О, ты просто не знаешь! – сказала Ай-Талек. – Нет ничего более устрашающего, чем пустая плита. Порой невозможно придумать, что написать в первую очередь. Но стоит нарушить серое пространство, как дело движется гораздо быстрее.

И Кай-Ман действительно заработал быстрее. Тук, тук, тук-тук-тук, тук-тук! Тук! Тук! На поверхности плиты появился первый знак – имя клиента. К нему быстро добавились еще шесть. Я изучал глифы с момента нашего прибытия в Горд и сумел опознать несколько знаков, по мере того как Кай-Ман убрал вокруг них тонкий слой камня и они рельефно выступили над поверхностью. Я увидел знак древней гордессы Хат-Хет, за которым следовали три орла и птичка.

– Игрок в гольф, – перевела Ай-Талек.

Кай-Ман кивком головы ответил на аплодисменты своих товарищей и продолжил вырезать фигуру стоящего на коленях человека, который широко раскинул руки над головой. Я вспомнил местный лексикон. Этот знак означал: «Это была вот такая большущая рыба, клянусь своей жизнью!» Моя догадка вскоре подтвердилась, так как рядом возник перевернутый рыболовный крючок.

– Пока все идет по плану, партнер, – сказал Ааз. – Еще несколько сотен тысяч таких штучек, и мы бессмертны.

Как только он это сказал, Кай-Ман ударил по головке долота. Острый инструмент как будто сам собой начал вращаться в его руке. А в следующий миг я понял, что его острый конец направлен не туда. Острие вошло горду в ладонь. Жена торговца коврами испуганно вскрикнула.

Прижимая к животу руку, Кай-Ман опустился на колени. По его чешуйчатому лицу катились слезы.

– Мне хана! – крикнул он.

– Не обращайте на него внимания, ребята! – проговорил Сэмуайз, поднимая руки. – Пусть кто-нибудь сходит за доктором Коброй.

Я поспешил к резчику и осмотрел рану. К моему удивлению, та была меньше дюйма в длину и почти не кровоточила.

– Это просто царапина, – сказал я.

– Неправда! – причитал резчик. – Я умру. Все начинает чернеть в моих глазах… – Он поднял неповрежденную руку ко лбу. По толпе прокатился сочувственный ропот.

Я закатил глаза. Похоже, этому парню нравилось играть на публику. Сопровождаемый парой гордесс, появился горд со змеиной головой.

– Я доктор Кобра, – сказал он. – Где пациент?

Кай-Ман слабо махнул рукой. Змееголовый доктор подошел ближе и, схватив раненую конечность, глазами-бусинками внимательно осмотрел рану.

– Это не серьезная травма, – заявил он, – но тебе потребуется иммунизация против инфекции. – Без предупреждения он обнажил клыки и впился ими в ладонь Кай-Мана.

– Ой! – крикнул резчик. – Ненавижу уколы!

– Да, да, да, – сказал Кобра, как будто слышал это раньше. – Но видишь? Рана уже заживает.

К моему изумлению, рана тут же начала затягиваться от края до края.

– Круто! – прокомментировал я.

– Ничего особенного, – скромно сказал Кобра. – Это вторая по частоте травма на стройке.

– Давайте уберем эту плиту с дороги, – распорядилась Бельтасар. – Ее можно завершить позже! Положим ее в рабочей зоне второй фазы. – Бригадирша перелетела через угол фундамента и зависла над идеально ровным полом из каменных плит, уложенных рядом.

– Давайте я вам помогу, – предложил Ааз. Он и продавец б/у ковров присоединились к орде скарабеев и гордов, которые взялись переместить исторический камень.

– Нет, нет, мы обойдемся и без тебя! – настаивала Бельтасар. – Горды и извращенцы все только портят!

– Ты не слишком-то важничай! – прорычал Ааз. – Это мой проект!

– Да будет он на твоей голове. – Бельтасар вернулась к месту расположения камня. – Продолжайте!

– Раз-два, взяли! – проревел Инхстеп, помощник Бельтасар.

Сотни скарабеев зарылись в землю и приподняли огромный блок. Ааз нагнулся и засунул кончики пальцев под край.

– Поднимаем! – воскликнул Инхстеп. Огромный камень приподнялся на пару футов. Мышцы Ааза под модной туникой надулись, словно шары. Да, по части физической силы мне было до него далеко. Даже с посторонней помощью я не смог бы сдвинуть эту плиту, не прибегая к магии. Медленно преодолев утрамбованный фундамент, бригада скарабеев переместилась назад в новую рабочую зону, где начала опускать каменный блок.

Внезапно послышался громкий гул. Земля у меня под ногами задрожала. Меня отбросило в сторону. Я удержался от падения, крепко схватившись за воздух горсткой магии.

– А-а-а! – донесся до моих ушей знакомый рев.

Я подлетел к Аазу.

– Что не так? – спросил я.

– Камень. Свалился. Мне на ногу! – задыхаясь, прошептал он. Я посмотрел вниз, и точно: пальцы Ааза частично застряли под гигантской каменной плитой. Торговец-девол, у которого вместо стоп были копыта, избежал этой трагедии, зато у него под плитой застряли пальцы рук. Он стоял на коленях, пытаясь вытащить их из-под нее. Сотни скарабеев лежали мордашками вниз, распластав все свои шесть конечностей. Жуки беспомощно сгибали и разгибали ножки, в тщетной попытке подняться.

– Какой ужас, – пробормотал я. – Тебе больно?

– Конечно, больно! – проревел Ааз. – Сделай что-нибудь!

– Нет проблем, – ответил я.

Поскольку я уже проделал это однажды с пирамидой по соседству, поднять один строительный блок мне не составило труда. Я уперся в невидимое скальное основание глубоко под песками. Еще мгновение, и камень поднялся. Ааз отшатнулся и сел на штабель плоских плит. Я переместил плиту и поставил ее в сторону.

– Это самая распространенная травма, – вздохнул доктор Кобра, вертя узкой головкой из стороны в сторону. – Немедленно отойдите! – приказал он, отталкивая зевак.

– Странно, – сказала Бельтасар, когда мы отошли, чтобы не мешать доктору. – Все эти люди – собственники.

Гурна рядом не было. По всей видимости, царский маг вернулся к Сузаль, чтобы доложить ей о нас.

Глава 17

Теперь мы в этом все вместе.

Дж. А. Кастер

Раздавленная стопа заживала на несколько дней дольше, нежели порезанная ладонь, хотя в случае с извергом – ненамного дольше. Ааз не преминул воспользоваться заботой мисс Таурэ и не снимал с ноги гипс даже тогда, когда уже мог без боли ставить ногу на пол. Хотя его временная нетрудоспособность означала, что я был вынужден инспектировать ход строительства самостоятельно, я не возражал, что он какое-то время посидит без дела. Я чувствовал себя виноватым за его травму. После совещания, которое провели я, Гвидо и Нунцио, мне следовало следить за ним внимательнее. Если бы этот камень упал на моего партнера, он бы точно его убил.

– Вообще-то, мисс Таурэ должна встречать посетителей, а не выполнять роль твоей няньки, – сказал я, когда секретарша выскользнула из комнаты с пустым кувшином.

– Считай, что это бонус, – сказал Ааз и лениво потянулся. – К тому же я не намерен таскать задницу вверх и вниз по этим пандусам с гипсом на ноге. У меня до завтра никаких клиентов. Не подумай только, будто мне нечем заняться. Бумажная канитель не прекращается ни на миг. – Он бросил мне какой-то документ. – Вот. Подпиши.

Я взглянул на папирус. Тот был полностью написан глифами, за исключением подписи Ааза внизу. Справа от нее была проведена еще одна черта, а внизу виднелся символ. Мужская фигура с вращающейся вокруг головы пчелой означала «тощий пентюх с волосами цвета меда».

– Что это? – спросил я.

– Отчет о проделанной работе, – проворчал Ааз.

Я пожал плечами и взял тростниковую ручку. Как только я поставил подпись, Ааз забрал у меня пергамент и сунул его в Крокофила.

– Где еда? – потребовал он. – Эй, красотка, давай закуски! Я должен вернуть себе силы!

– Красотка? – Из-за дверного косяка показалось лицо. Но не серое, какое мы ожидали увидеть, а поросшее пурпурным мехом. – Извини, что ты сказал? Мне кажется, Ааз, что ты собираешься принимать гостей, это так?

– Корреш! – воскликнул я, подходя ближе, чтобы пожать ему руку. Тролль заключил меня в свои обычные объятия.

– Рад тебя видеть, Скив, но только тихо, прошу тебя, никаких слов на букву К. У стен, как говорится, есть уши. Здесь я Что-Э-То.

– Что-Э-То? – перепросил я.

– Так меня здесь зовут, – сказал Корреш.

– Я понял, но как тебя зовут? – спросил я.

– Так и зовут.

– Я думал, ты сказал «что это?».

– Нет, Что-Э-ТО.

– Я все еще пытаюсь понять, что это значит.

– Это очень просто.

– Тогда что это?

– Теперь ты знаешь, – сказал Корреш с улыбкой.

– Что?

– Погодите, погодите! – воскликнул Ааз, в умоляющем жесте вскидывая руки. – У нас нет времени играть в угадайку. Я объясню это мальчонке позже.

Я захлопнул мой открытый рот.

– Выкладывай все как есть! Как твое ничего? Давненько тебя не видел. Мы все гадали, когда ты к нам наконец заскочишь.

– О да. – Корреш немного смутился. – Отлучиться не так-то просто, учитывая, как обстоят дела при царском дворе. Вокруг сплошные сплетни, заговоры и интриги.

Ааз пристально посмотрел на него:

– И ты варишься в гуще всего этого?

– Стараюсь не попадаться, старина, очень стараюсь! Но это сложно. У стен, как говорится, есть уши, и порой простого жеста достаточно, чтобы некоторые наши соседи могли его прочесть. Они мастера вложить массу смысла в одно выражение.

– Я заметил, – признался я. – Некоторые их глифы длиной с книгу.

– Когда ваши письменные принадлежности – долото и камень, невольно научишься вкладывать в каждый штрих как можно больше, – сказал Корреш. – Это чудесная экономия времени, но она также сопряжена с немалыми трудностями, даже если вы ошибетесь хотя бы на один слог, как я, к своему прискорбию, недавно обнаружил.

– Не буду спрашивать, чем ты занимаешься, – сказал я. – То есть я имею в виду, меня это не касается. Но скажу честно, мне любопытно, как ты оказался при здешнем дворе.

– В кои-то веки, – буркнул Корреш, – моя эрудиция перевесила мои более очевидные качества.

– Вот как?

– Как тебя угораздило стать бюрократом в льняных одеждах? – не удержался от вопроса и Ааз.

Корреш откинулся на гостевой скамейке – та жалобно скрипнула под его весом – и снял с головы накидку.

– Боюсь, все началось как случайность. У предыдущего фараона, Гизера Девятого, был один мудрец, который на самом деле был моим однокашником по университету. Несколько лет назад, работая в университетской библиотеке, мы возродили нашу дружбу. Натен-Иджут был прекрасным парнем. У нас были общие интересы в области геологии и прав на добычу полезных ископаемых, но натолкнулись друг на друга мы в отделе древних текстов. Множество старинных свитков и керамических черепков, прекрасных источников слухов и информации.

Натен-Иджут заболел прежде, чем смог вернуться домой. Он должен был передать своему работодателю некую важную информацию. Я оставил его в больнице, а сам отправился в Эгиду в качестве его заместителя и оказался, так сказать, в роли заезжего пожарного. К моему удивлению, я также заметил проблему, которую мой старый друг ранее не замечал, проблему, связанную со снабжением продовольствием и санитарией, и за мои старания удостоился чести быть названным мудрым человеком, причем самим фараоном Гизером. Короче, с тех пор он, а затем и его дочь, когда он наконец скончался от старости, всякий раз обращались ко мне, когда им требовалась точка зрения постороннего человека.

– Что? – удивился я. – Какая еще точка зрения?

– Какая им требуется, – ответил Корреш. – Должен сказать, приятно иметь работу, в которой можно использовать собственную манеру речи. Односложные вербализации Большого Грызя неприятны для горла.

– Мне кажется, мальчонка хочет знать, какую точку зрения они ищут в настоящее время, – сказал Ааз.

– Ах, – ответил Корреш. – Простите меня. Что ж, вы видели ее часть несколько дней назад, когда встречались с ее высочайшим величеством. Фараон Сузаль уверена, что навлекла на себя гнев Древних. Вот уже несколько месяцев она страдает от тяжелых приступов пищевого отравления. Хотя дегустаторы пробуют всю ее еду без каких-либо последствий для себя, стоит ей съесть практически любое блюдо, как у нее возникает… негативная реакция.

– Может, это какая-то магическая атака? – спросил я.

– Я изучаю все признаки, – ответил Корреш. – Что еще более важно, я, прежде чем исследовать магические источники вмешательства, провожу химический анализ продуктов, чтобы выяснить, имеем мы дело с пищевыми паразитами или же патогенами, нацеленными на генетический уровень. Наука откроет правду. – Среди многочисленных ученых степеней Корреша была полученная в колледже степень по химии. Помнится, я узнал это, когда нам пришло письмо от его ассоциации выпускников с просьбой о пожертвованиях. Корреш тогда жутко смутился и даже съел письмо, чтобы никто не смог его прочесть. – Если окажется, что на мой вопрос не будет найдено научного ответа, я приглашу вас двоих в качестве консультантов по магической стороне дела.

– Сочту за честь, – ответил я. – Что думают о ней здесь, в Эгиде?

Губы Корреша скривились в снисходительной улыбке.

– Она прекрасный монарх по подобию, если не по образу ее отца. Она пользуется всеобщей любовью. Слуги ее обожают, как и весь народ. Я удивился и не на шутку встревожился бы, имей место попытка свергнуть ее. Мои шпионы не выявили никаких потенциальных узурпаторов. Равно как ни одна из соседних наций не проявила интереса к захвату Эгиды. Как вы сами видели, здесь почти нет пахотных земель и полезных ископаемых, за исключением первоклассного строительного камня. Так что пока я в растерянности.

– У тебя есть шпионы? – удивился я. Корреш всегда казался самым правдивым человеком из всех, кого я знал.

– Как говорится, в этом мире один шакал пожирает другого шакала, дружище, – ответил он. – Никогда не знаешь, откуда ждать беды. Лучше быть готовым заранее.

– Смотрю, – раздался голос примерно на уровне моей талии, – вы знакомы с нашим уважаемым мудрецом.

От неожиданности я подскочил. Гурн осклабился, глядя на нас. Интересно, много ли этот мерзавец слышал?

– Ага, – небрежно бросил Ааз. – Его мать была стриптизершей в баре, которым владел мой отец. Отвали, приятель. Разве тебя никто не учил, что некрасиво влезать в чужие разговоры? Тем более когда это делаешь ты.

К моему удивлению, Гурн оскорбился. Мне подумалось, что, возможно, коротышка маг вовсе не стремился изображать из себя надоедливого всезнайку. Возможно, всему виной его уродливое лицо.

– Как долго ты служишь у царицы Сузаль? – вежливо осведомился я.

Гурн посмотрел на меня с глубоким подозрением.

– Вся моя жизнь принадлежит ей, – ответил он.

Я был тронут. Гурн был сложным парнем во всем, кроме своей преданности королеве. Это было достойно моего уважения.

– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы эта пирамида была лучшей на свете, – сказал я. – Не так ли, Ааз?

Ааз с отвращением посмотрел на карлика горда.

– Разумеется.

– Не давай пустых обещаний, пентюх, – отрезал Гурн. Момент обмена любезностями закончился.

– Я не даю пустых обещаний, – возразил я. С каждым слогом он нравился мне все меньше. – Если я могу что-то сделать, я это сделаю.

– Слово пентюха здесь не имеет веса.

Я почувствовал, как во мне закипает гнев.

– Как насчет камней? Если ты хочешь выйти наружу, я могу уронить один из них на тебя.

– Как вчера на своего так называемого партнера? – Гурн ухмыльнулся сначала мне, затем Аазу. – Землетрясение – такая милая деталь, отвлекшая всех нас от покушения на жизнь твоего друга. Какой тонкий ход! А следующая твоя попытка пройдет прямо под носом у ее величества?

Мы, все четверо, на мгновение отвлеклись от дискуссии, вспоминая этот очаровательный нос. Корреш вздохнул, чем разрушил чары. Я тут же рыкнул на Гурна.

– Откуда мне знать, что это не ты пытался все испортить? – огрызнулся я.

– Да как ты смеешь? – взвизгнул Гурн. – Я доверенный советник царицы!

– Я летал с тобой на прошлой неделе, помнишь? И могу сказать, что пирамида Диксена тебе нравится больше, да и ей тоже. Ты, случайно, не вознамерился убедить царицу, что она должна вновь попытаться уломать Диксена?

– Ты совершенно не понимаешь функции придворного, пентюх! – воскликнул он. Я наклонился, и вскоре мы оказались нос к носу.

– Да? Тогда, может, объяснишь ее мне?

Позади него Корреш снова сделал похлопывающий жест. Гурн обернулся.

– Ваше образование будет завершено независимо от того, понравится вам учитель или нет! И ее величеству будет любопытно узнать о заговоре, который, судя по всему, зреет между строителями и одним из ее придворных чиновников. Вы производите впечатление старых друзей. Или это совпадение? Что скажешь, старина? – потребовал он ответ и запрокинул голову, сверля Корреша взглядом.

– Просто на него приятней смотреть, чем на кое-кого из присутствующих, – сказал Ааз. – А ты, приятель, когда будешь выходить, гляди, не получи дверью по заднице.

– Ваши несчастья еще не закончились! – прорычал Гурн и вышел.

– Красивый выход, что скажете? – сказал Корреш. – Прямо как злодей из старых фильмов. А главное, он купается в благоволении ее величества.

– Мне все равно, в чем он там купается! – парировал Ааз. – И меня не волнует, кто ему благоволит. Но только явно не мать-природа. Царица Сузаль благоволит Сэмуайзу, поскольку тот выполняет ее желание, и, соответственно, и нам тоже. Что лично меня вполне устраивает. Пока этот гаденыш придумывает способ помешать нам, я надеюсь вернуться в Деву.

– Боюсь, что он способен доставить нам гораздо больше неприятностей, чем мы ему. Он мелкое коварное существо и притом весьма могущественный маг. Не спускай с него глаз, Ааз.

Ааз скривился:

– Если понадобится. Пока что мне есть на что смотреть, на кое-что более красивое. – Словно по команде, в комнату вошла мисс Таурэ с подносом, полным вкусностями.

– Я принесла вам обед, о благородный Ааз, – сообщила она, кокетливо прядая ушами. – Мне подать столовые приборы и для вашего друга, и для вашего почтенного гостя?

– Нет, спасибо. – Ааз многозначительно посмотрел на нас обоих. – Они как раз собрались уходить. Рад был тебя видеть, Ват-Ис-Эт. Приходи в любое время.

Корреш усмехнулся.

– Пойдем, Скив, давай совершим экскурсию по этому чудесному сооружению.

* * *

В роли придворного мудреца Корреш привлекал к себе повышенное внимание местных жителей. Сэмуайз с энтузиазмом пожал ему руку и предложил осмотреть второй и третий камни, которые как раз укладывали на новый четвертый ярус. Корреш, как и положено, высказал свое восхищение и похвалил резчиков за их нелегкий труд. Горды низко поклонились ему. Как только он отошел прочь, я услышал поспешный стук молотков, после чего в сторону других резчиков-гордов полетели глифы. Мы же остановились посмотреть, как обстоят дела у получивших травмы скарабеев. Хотя, как и нога Ааза, их крошечные конечности были в гипсе, Бельтасар поручила им перебирать песок и гравий разного размера, причем некоторые частички были столь малы, что я едва мог их видеть. Корреш мудреными словами из четырех, а то и пяти слогов, которые ухитрился сложить в не менее витиеватые фразы, похвалил жуков за их усердие. Все в изумлении поразевали рты.

– Смотрю, у вас сложились тесные рабочие отношения с местным персоналом, – заметил Корреш и оглянулся на офисное здание. – Даже слишком тесные, осмелюсь сказать.

– Возможно, – уклончиво согласился я и пнул небольшой камень. – Скажи, э-э-э… Что-Э-То, ты заметил в Аазе что-нибудь особенное?

– Абсолютно ничего, – ответил Корреш. – Как я неизменно отмечал, Ааз всегда отличался неумеренными аппетитами, хотя обычно он не позволяет им мешать его деловой хватке. Тем не менее он не упустит возможности побаловать себя любимого.

– Что правда, то правда.

Вот я, силюсь овладеть тонкостями свиданий с девушками, и вот Ааз, которому достаточно поманить их пальцем, и они сами вешаются ему на шею. Возможно, Тананда была права: я воспринимал вещи слишком серьезно.

– Почему ты спрашиваешь? – прервал мои размышления Корреш.

– Как тебе сказать… – Я не хотел говорить о своих опасениях. Это было несправедливо по отношению к Коррешу, который находился в Эгиде со своей собственной миссией. У него были свои заботы, но он ведь не останется равнодушным к тому, что случилось с Аазом? И все же я спросил, и теперь Корреш ждал разъяснений. – Тебе не кажется, что он болен или его что-то тревожит?

– Ааз? Абсолютно нет, – рассмеялся Корреш, но, увидев мое лицо, моментально умолк. – Но ты явно чем-то встревожен. В чем причина?

Я понизил голос. Это вряд ли помешает магическим перехватчикам услышать меня, но, по крайней мере, отпугнет тех, кто просто подслушивает.

– Ну, ты в курсе, что мы здесь продаем.

– Роскошные гробницы для толстосумов.

– Ааз тоже приобрел себе такую. И не где-нибудь, а на вершине пирамиды второй фазы строительства.

Лохматые пурпурные брови Корреша поползи вверх:

– В самом деле? Наш Ааз? Раскошелился на… воздушный замок? Зачем? Боится, что смерть неминуема?

– Вот это мы и пытаемся выяснить, – сказал я. – Вряд ли он болен, но, с другой стороны, я не спец по здоровью извергов. Он мог получить от прорицателя ужасное предсказание, хотя раньше никогда в них не верил.

– Хм. – Корреш задумчиво погладил щетинистый подбородок. – Да, он падок на статусные символы, но и ты признай, что вершина пирамиды – это всем символам символ.

– Дело не только в этом, – сказал я. – Он раздает направо и налево комплименты… что абсолютно не в его духе.

– Боже мой! – воскликнул Корреш. – Это дело другое! Как ты мог уже сам догадаться, в Эгиде полно прорицателей, в том числе тех, что работают у царицы. Я деликатно прозондирую почву, чтобы узнать, предсказывали они или нет появление тут изверга. Помимо этого я мало что могу сделать. Я не могу уехать за границу. В ближайшее время мое присутствие здесь необходимо.

– Понимаю, – сказал я. Я знал, что прошу его об одолжении, которое могло помешать его собственной задаче, основанной на нашей дружбе, но мы оба встревожились. Мир без Ааза – я даже не хотел об этом думать.

Внезапно послышалось громкое тиканье. От неожиданности мы оба вздрогнули. Корреш полез в складки мантии и вытащил наружу насекомое с черным панцирем, мало чем отличающееся от скарабеев. Его крошечное личико подозрительно посмотрело на меня, а затем он крохотной ножкой постучал по хитиновому брюшку. Корреш кивнул.

– Это Жук-Часовщик Смерти, – сказал он, видя мою растерянность. – Точно указывает время, а также весьма ненавязчивый компаньон. Можно сказать, нем как могила. Я обязан вернуться к ее величеству. Сейчас она пытается съесть свой обед. Бедняжка.

– Спасибо, что заглянул, – сказал я. – Если мы можем чем-то помочь, дай мне знать.

– Непременно. Прощай. Передавай привет… где это необходимо. – Корреш зашагал по пирсу, где его поджидал горд со свернутым ковром. Как только Ват-Ис-Эт приблизился, слуга расстелил ковер и положил его на воздух. Корреш взобрался на него, и я почти услышал стон ковра. Ткань моментально провисла под его огромной массой. Ковер тяжело качнулся вперед и взял курс на горы. Я был рад еще одному союзнику, особенно когда мы были вынуждены иметь дело с таким могущественным врагом, как Гурн.

Я видел его на месте, по крайней мере, трех массовых катастроф на стройке, хотя понятия не имел, как он мог быть с ними связан, и не его ли стараниями винный кубок Ааза дал течь.

БЭМС!

Я обернулся на звук хорошо знакомого хлопка.

– Где он? – потребовал ответа Бендикс.

Глава 18

Это не ошибка, это особенность.

Билл Гейтс

– Где он? – Бендикс развернулся и, оказавшись лицом ко мне, ткнул мне в грудь свернутым документом. – Где Ааз?

– Чем могу помочь? – спросил я.

– Ты – вряд ли! – прорычал изверг. В его желтых глазах явственно проступили капилляры. Я знал, что это означало: он в ярости. – Где этот сын торговца подержанными тачками! Рекламный демонстратор! Змеиное масло!

– Что не так? – спросил я.

– Ты тоже соучастник, – заявил Бендикс, как будто внезапно меня узнал, и, схватив за горло, оторвал от земли и хорошенько встряхнул. Я пискнул. Впрочем, я быстро пришел в себя. С помощью магии я подставил ступеньку под ноги и оторвал от горла его когти.

– Чего именно? – спросил я. – Ааз продал тебе пирамиду. Больше ничего. Что случилось?

– Вы, идиоты, наложили на меня проклятие! Теперь оно распространилось на всю мою юридическую фирму!

– Что? – удивился я. – Здесь нет никаких проклятий. Согласен, тут у нас случались неприятности, но…

Бендикс жестом прервал меня:

– Нет! Я проверил. Я бы не добился моего положения в жизни, не умей я отличить один вид магии от другого. Наша почтовая комната оборудована приборами для проверки корреспонденции на предмет проклятий. Ты не поверишь, какие вещи присылают нам люди, особенно клиенты, чьи дела не увенчались успехом.

Хотя он и был ниже меня ростом, в офис «И Компании» он вошел впереди меня. За стойкой регистрации никого не было. Несколько клерков-гордов с тревогой посмотрели на нас. Я поднял руки – мол, все под контролем. Горды с облегчением вздохнули, хотя кое-кто из них поспешил укрыться за своими столами. Громко топая, Бендикс прошествовал в офис, который мы делили с Аазом. Он был пуст. Поднос все еще лежал на нашем столе. Все тарелки и миски были пусты. Бендикс огляделся по сторонам: