Текст книги "МИФЫ. МИФОподставы"

Сэмуайз был прав и насчет Бельтасар. Несколько раз в течение дня говорливая скарабейша порхала следом за бесом, пронзительно жалуясь если не на одно, так на другое. Я пытался отрешиться от ее голоса, но тот все равно бил по ушам. Я мог слышать ее практически где угодно на стройке.

Несмотря на мои попытки подсадить Ааза на более здоровую пищу, он пригласил меня присоединиться к нему в обеденный перерыв в харчевне под открытым небом, находившейся на противоположной стороне пирамиды. Хозяином заведения был горд с птичьим лицом, но тучным телом по имени Толстый Омбур. («Это потому, что я ем то, что сам готовлю!» – заверил он нас. Мы оба сочли это хорошим знаком. Девиз Ааза – «Никогда не доверяй тощему повару!» – почти всегда оказывался верен.)

Как и все остальное, что мы до сих пор видели в Гордоне, столы и стулья были сделаны из кусков камня. Я устроился на краю квадратного каменного блока, который, похоже, служил черновикам для написания некоторых довольно сложных рун. К тому времени, как мы закончим есть, мой тощий зад будет сплошь в зеркальных отпечатках коз, птиц, пастушьих посохов и открытых глаз.

Толстый Омбур делал здесь хороший бизнес, и не зря. Густое, ароматное рагу, которое мы ели руками или с помощью кусочков пышных лепешек, было восхитительно. Даже Ааз согласился отведать жареных овощей, поданных с пылу с жару прямо с низкой конфорки, подогреваемой крохотной, мирно похрапывавшей саламандрой.

– Вот, мои добрые джентльмены, – сказал Омбур. – Угощайтесь! – И просиял горделивой улыбкой.

Полоски были слишком горячими, чтобы я смог положить их в рот. Пришлось охладить их легким прикосновением магии. Невосприимчивый к большинству температур, Ааз усмехнулся и стал полными горстями засовывать их себе в рот. Пока мы жевали, я слушал пение плакальщиков на уровне, расположенном выше нас.

– Не вполне соответствует моему представлению о музыке за ужином, зато добавляет местного колорита, – прокомментировал Ааз.

– Вообще-то, они поют довольно хорошо, – сказал я. Скорбное пение слилось в шестиголосую гармонию. Затем поверх стенаний и стонов раздалось пронзительное жужжание, от которого сжались мои уши. Я поморщился: – Это снова она.

Я обернулся на неприятный звук. Низко опустив брови, Сэмуайз пробирался между столами, а Бельтасар атаковала его с воздуха:

– …И еще пять штрафов за вмешательство со стороны гостей-деволов. Они помешали нам заложить краеугольный камень. Это также будет стоить вам еще одного штрафа…

– Эй, Сэм! – позвал Ааз, помахав бесу рукой. – Присоединяйся к нам. Гони от себя этого назойливого жука.

Сэмуайз поспешил к нему.

– Если бы я только мог, Ааз, – вздохнул он, большим пальцем указывая на Бельтасар. – Поговорим позже! – бросил он ей.

– Нет, мы поговорим сейчас! – завопила Бельтасар. – Безопасность моих работников превыше всего!

– А как насчет работы? – спросил Ааз.

– Что? – растерялась скарабейша.

– То есть работа менее важна, чем твои рабочие?

– Н-нет, – ответила Бельтасар чуть неуверенно. – Мы готовы выполнять нашу работу, но без риска для жизни!

– Тогда почему ты постоянно покидаешь свое рабочее место, чтобы жаловаться Сэмуайзу именно здесь? – спросил Ааз. – Если непосредственной опасности нет, значит, ты отнимаешь его время без уважительной причины. Если же проблема с безопасностью существует, значит, ты бросаешь своих людей в опасности, выслеживая его. Лично мне это кажется полной бессмыслицей.

– Так принято у ушебти! О нарушениях надлежит уведомлять руководство в момент их возникновения!

– Неэффективно с точки зрения затрат, – парировал Ааз.

– Но мы привыкли так делать!

– Воистину веская причина, – сказал Ааз с ухмылкой.

– Вы учите нас, как делать нашу работу?

– Не как. А когда. Как, например, сейчас. У вас то обеденный перерыв, то пивной, или же вы просто валяете дурака. А потом пытаетесь прикрыть простой тем, что преследуете Сэмуайза и качаете свои права.

Бельтасар чуть не взорвалась от ярости:

– Да как ты смеешь? Девятьсот поколений моей семьи были заняты в строительстве. А потом появляешься ты и уже через день объявляешь себя экспертом? Да ты так же глуп, как и уродлив!

– Брань на вороту не виснет, – презрительно произнес Ааз. – Я говорю, что вы лишь транжирите деньги своего работодателя. С этого момента я ограничиваю доступ к нему. Вы можете поздороваться с ним утром, спросить «как прошел ваш обед?» после полуденного перерыва и сказать «до свидания», когда покинете строительную площадку. Все остальное должно быть реальным вопросом жизни и смерти.

– Вы мешаете работе профсоюзного чиновника! – закричала она.

– Тише, Ааз, – сказал я, поднимая руки, чтобы успокоить комбатантов. – Ты не можешь помешать ей переговорить с ним, когда это действительно нужно. Бельтасар – опытный менеджер.

– Все верно, так оно и есть! – воскликнула она и опешила.

– Ты защищаешь то, что она делает? – не поверил своим ушам Ааз.

– Я говорю, что она делает это по уважительной причине. Штрафы – лишь способ напомнить Сэмуайзу, что они настроены серьезно. Я прав? – я повернулся к Бельтасар.

– Прав.

– Так как же ей сообщить Сэму, чего они от него хотят?

Бельтасар вертела головой, глядя то на меня, то на него.

– Да! Как еще мы можем это сделать?

– Что ж, на вашем бы месте, – здраво рассудил Ааз, – я вел учет всех проблем и докладывал ему о них в конце дня. А заодно потребовал бы с него всю оплату. Это дало бы ему возможность ввести более эффективные меры безопасности. Бельтасар может каждое утро сообщать работникам новые правила. Как вам такое предложение?

– По-моему, это хорошая идея. Не так ли, Бельтасар? – спросил я ее.

– Да… э-э-э… нет. Нет! – До Бельтасар наконец дошло, что ее взяли в оборот сразу две команды. Скарабейша сердито стукнула крошечным кулачком по грудному панцирю. – Нам решать, как именно вводить новые правила. Да-да! В противном случае «И Компании» грозит забастовка!

Ааз покачал головой:

– Я – официальный представитель вашего работодателя. Если вы предпочитаете саботировать его проект вместо того, чтобы сотрудничать и выполнять ту работу, за которую вам платят, что ж, милости просим…

Ярко-голубые глаза Бельтасар покраснели от ярости.

– Возможно, мы так и поступим! Вы еще увидите мощь ушебти!

– Да, да, – сказал Ааз, махнув рукой. – Ты и твоя армия? Смотрю, ты пытаешься меня запугать?

Как будто по сигналу, в следующий миг появилась тень, становясь все больше и больше, пока не покрыла всех нас. Я успел вовремя задействовать магическую силу, которая была у меня внутри, чтобы оттолкнуть Ааза назад. Сам я спиной налетел на Сэмуайза и Толстого Омбура, который как раз нес нам дымящееся блюдо.

Надсмотрщик-титан в набедренной повязке и тюрбане рухнул на стол. Во все стороны полетели брызги еды. Титан лежал и стонал до тех пор, пока Ааз не помог ему подняться.

– Что с тобой стряслось? – спросил Сэмуайз.

– Скарабеи, – задыхаясь, ответил синелицый великан. – Под моей ногой. Они явно сделали это специально!

Не был ли тот зеленолицый горд прав, говоря, что скарабеи хотят, чтобы Сэмуайз потерпел фиаско?

– Невозможно! – возмущенно воскликнула Бельтасар. – Вы нас оговариваете!

– Вы пытались убить меня! – взревел титан, сжимая кулаки. – Я раздавлю тебя, как жука!

– Только попробуй, дылда! – вскипела Бельтасар, свернув свои крошечные передние лапки в комочки. Я живо представил, как из ее ушных отверстий валит пар.

Тан-та-ра! Тан-тан-тан! Та-ра!

Их спор заглушило пение рогов. По долине эхом разнесся гулкий мужской голос:

– Дорогу царице!

– О нет! – воскликнул Сэмуайз. – Только не рассказывайте ей, что только что произошло! Все по своим местам! Быстро!

Все горды выскочили из поварской и, натыкаясь друг на друга, суетливо забегали вокруг пирамиды.

– Что происходит? – спросил Ааз.

– Царица! Фараон Сузаль. Она не сказала мне, что едет. Поторопитесь. Следуйте за мной!

С этими словами бес запрыгнул на пандус и перелетел через самый верхний уровень пирамиды. Ааз пожал плечами. Я на всякий случай задействовал магию, и мы перелетели вслед за ним.

Глава 9

Я почти не замечал ее лица.

Галл Астерикс

С высоты моей точки обзора открывался отличный вид на восточную часть долины. Сначала мне не было видно, что приближалось к нам, из-за огромного облака пыли, окутавшего все кругом.

Внезапно клубящееся облако рассеялось, и я увидел, что к нам по песку движется процессия. Во главе ее кружились и извивались в танце девушки в прозрачных одеждах. Далее шла группа музыкантов, исполняя на струнных и духовых инструментах походный марш. Барабанщики стучали по верху обтянутых кожей барабанов, отбивая такт. Маги бросали в воздух огненные шары и вызывали радуги. На какой-то миг я подумал, что поток ножей, летевший по кругу по обеим сторонам процессии, это тоже дело рук магов, но потом понял, что ножи бросает труппа жонглеров. Все они стояли на сотканных джиннами коврах, которые несли их над гладкой поверхностью барханов.

За ними плыла колесница, какой я отродясь не видывал. Не менее тридцати футов в высоту, с изогнутой позолоченной спинкой, как у стула, и шириной с улицу. Борта спускались к резным подлокотникам из черного дерева, чьи края украшала резьба в виде красных сердечек. Колесницу тащила упряжка из восьми существ с телами львов, головами пентюхов и массивными крыльями с золотым оперением.

В центре и довольно высоко, так что ее голова находилась чуть ниже верхнего края спинки стула, сидела стройная женщина-горд. Поверх головного убора, переливающегося, как чистый шелк, был надет золотой обруч, из которого вырастала головка золотой змеи. Из-под ее короны ниспадали пряди длинных светлых волос. У нее были высокие скулы, тонкая шея, красивый нос, большие голубые глаза и решительный рот.

Внезапно я понял, что я единственный, кто продолжал стоять в полный рост. Все рабочие-горды и все скарабеи преклонили колени, касаясь лбами земли. Я поспешил сделать то же самое.

Колесница величаво проплыла над пирсом и офисом «И Компании» и приземлилась у подножия пирамиды. Свита поспешила ей вдогонку. Музыканты завершили коду походного марша и заиграли царственную мелодию. Царица поднялась с места и начала спускаться вниз по ступеням.

– Какая красотка, – пробормотал Ааз.

Я украдкой приподнял голову. Тонкая ткань ее одежд подчеркивала фигуру, хотя и стройную, но с обычным набором пышных женских атрибутов. Мало того, она шла, покачивая бедрами, и я не мог отвести от нее глаз.

Из-за колесницы вышли девушки с опахалами и горды обоего пола с цепями на шее, знаками их высокого ранга.

– Приветствую вас, во имя всех гордов Гордона, Вечных Предков, Дающих Жизнь и Свет Всем Созданиям. Да благословят они Сузаль, дочь Гизера, фараона и царицу Эгиды от Подземного Мира до Небес. Слава!

– Слава! – эхом отозвались горды у моих ног.

Прежде чем царица Сузаль спустилась до самой нижней ступени, Сэмуайз бросился по брусчатке к подножке кареты. Здесь он преклонил одно колено и почтительно склонил голову. Фараон коснулась его плеча. Бес поднялся и, как за ним обычно водилось, возбужденно затараторил. Сузаль слушала, царственно наклонив набок голову.

Сэмуайз повернулся и энергично поманил нас к себе. Мы подошли и, встав с ним рядом, все трое под взором фараона согнулись в глубоком поклоне.

– Это те, о ком я говорил вам, ваше величество, – сказал Сэмуайз. – Это Великий Скив и… э-э-э… Ааз.

Ааз встал и, как опытный придворный, склонился над ее рукой.

– Привет, куколка, – сказал он.

– Привет, – сказала Сузаль, похлопав ресницами. – У вас благородное лицо, сэр. Оно напоминает мне нашего чешуйчатого трезволицего речного горда, Собера, Того, на Которого не Действуют Бездонные Реки Питья.

– У нас с ним много общего, – скромно произнес мой партнер. – Я пока остановился на второй своей бочке за день. Не желаете ли… пройти в офис и опрокинуть стаканчик? – Он многозначительно приподнял брови. Министры фараона были шокированы, но Сузаль, похоже, осталась довольна.

– Ты слишком добр, о Собер, – сказала Сузаль. – Возможно, в другой раз я смогу принять твое гостеприимство. Это просто неофициальный визит.

Неофициальный? Я взглянул на ее свиту: не менее трех десятков танцовщиц, дюжина музыкантов, пара магов и две вереницы придворных в плиссированных льняных юбках и причудливых полосатых головных уборах.

Заметив одного из придворных, я от удивления разинул рот. Он был как минимум на два фута выше остальных вельмож. Его тело покрывал густой пурпурный мех, а два больших глаза в форме полумесяца были разного размера.

– Большой Грызь! – воскликнул я.

– Прошу прощения? – спросила царица Сузаль. Стоявший позади нее Корреш втянул голову в плечи и поспешно похлопал огромными ладонями. Под кличкой Большой Грызь он был известен как неразговорчивый вышибала в большинстве других измерений, но явно не здесь. Я поспешил смягчить свое заявление:

– Я имею в виду, ваше величество, у нас здесь большая запарка, мы прилагаем все усилия к тому, чтобы как можно скорее достроить пирамиду, но я очень рад возможности встретиться с вами. Сэмуайз не раз говорил мне, какая это великая честь, что вы выдали ему разрешение на строительство столь удивительного сооружения. Я с нетерпением жду его завершения.

– Как и я, о Великий Скив, – сказала царица и улыбнулась Сэмуайзу. От удовольствия бес зарделся, став ярко-розовым. – Он оказывает мне честь, в которой мне до сих пор было отказано. Я с нетерпением жду того дня, когда увижу пирамиду завершенной.

– Кто посмел отказать вам в том, что вы желаете, прекрасная леди? – промурлыкал Ааз.

Сузаль окинула его взглядом с головы до ног, и ее длинные ресницы дрогнули, но в голубых глазах вспыхнул огонь.

– Как кто? Этот неблагородный маг на том конце долины, – сказала она, носиком указав на горы на востоке.

– Вы имеете в виду Диксена? – озадаченно спросил я.

– Не произноси его презренного имени! – выкрикнула Сузаль. – Я называю его проклятым. И себялюбцем. – Ее губы задрожали, и она возмущенно вздернула носик. Как и все ее черты, тот был необычайно красив. Заметив, что я не свожу с нее глаз, Корреш шумно прочистил горло. Я тотчас потупил взгляд.

– Но я весьма рад дать вам то, что вы желаете, ваше величество, – залебезил Сэмуайз. – Все знают, что это пирамида царицы Сузаль. Когда она будет завершена, она станет истинным чудом Гордона и э-э-э… многих других измерений.

– И когда же она будет завершена?

Я вздрогнул. Этот неожиданный вопрос пришел откуда-то из-за моей талии. Я посмотрел вниз.

Рядом с царицей стоял вельможа в полосатом головном уборе. Он был всего в половину ее роста. Он поднял голову и в упор посмотрел на беса. Сэмуайз нетерпеливо махнул рукой:

– Тогда, когда я ее завершу, Гурн, я говорил тебе это тысячу раз.

– И я спрошу тебя еще тысячу раз от имени моей повелительницы. Она хотела бы, чтобы пирамида была готова задолго до того, как она ей понадобится. Итак… когда она будет готова?

Я почувствовал, как у меня сводит живот. У Гурна было лицо, похожее на пригоршню раздавленного навоза. Нет, навоз – это слишком мягко сказано. Каждая его черта выглядела так, будто была создана бездарным скульптором с нулевым талантом, который так и не сумел донести до публики свой замысел. Я думал, что мне не привыкать к уродству. В конце концов, я водил дружбу с извергами. Но уродство Гурна было выше и вне словарного определения, на порядок выше, как будто два пьяных в стельку мага нарочно подначивали друг друга, кто кого переплюнет по части безобразия. Я не мог смотреть на него без содрогания. Гурн злорадно ухмыльнулся мне.

– То есть у тебя большие трудности с завершением этого проекта, пентюх? – спросил он. – Как ты думаешь, это будет сделано при твоей жизни?

– Если Сэмуайз говорит, что будет, значит, будет, – смело заявил я, не зная, правда это или нет. Бес был весьма расплывчат в оценке даты завершения этой или любой другой пирамиды в своих планах.

– Ее величество не привыкла ко лжи и полумерам.

– Значит ли это, что она не имеет никакого отношения к политике? – невинно спросил Ааз.

– Я тоже не общаюсь с политиками, извращенец.

– Я из-ВЕРГ!

Гурн посмотрел на него и поводил рукой взад-вперед.

– Я бы не сказал. У вас есть ответ для ее величества?

– Так есть или нет, о ты, что с лицом Собера? – спросила Сузаль. – Мой любимчик бес слишком застенчив и не спешит с ответом. Я хочу, чтобы мой камень был уложен за минимальное время, какое потребовалось для возведения вон того сооружения на востоке.

– И сколько времени это заняло? – полюбопытствовал я.

– Пять лет и два дня, – сказал Гурн. – А в чем дело?

– Что ж, ваше величество, – сказал Сэмуайз, потирая воротник и потея сильнее, нежели это можно было списать на зной, – мое финансирование носит кооперативный характер. Диксен смог оплатить весь свой проект сам…

– Возможно, ваше величество, вы поступили опрометчиво, выдав лицензию архитектору, не располагающему достаточными финансами, – вкрадчиво сказал Гурн бархатным, однако полным угрозы голосом. – Я вижу такую картину: однажды он приползет к вам за милостыней, чтобы завершить ваш собственный памятник.

Ааз хлопнул его по спине, и он пошатнулся.

– Что-то подсказывает мне, что мы друг друга будем не слишком жаловать, приятель. Возвращайся сюда попозже. Когда нас здесь не будет.

– Ты, что с лицом Собера, не оскорбляй моего придворного, – мягко упрекнула его Сузаль.

– Похоже, мать-природа сделала за меня всю работу, ваше величество, – ответил Ааз. – Но если вы этого желаете, кто я такой, чтобы вам отказать?

Я счел своим долгом вмешаться:

– Держу пари, ваше величество, вам было бы интересно увидеть, как продвигается строительство? Могу я сопровождать вас по территории стройки?

– Можешь, – сказала Сузаль. Она подняла палец, и два сфинкса отделились от остальных. Они принесли паланкин с торчащими по бокам шестами. Царица вошла в него. Сфинксы взмахнули крыльями, и конструкция поднялась на три фута над землей. С помощью катушки магии я оттолкнулся от земли и последовал за ней. К моему ужасу, Гурн забрался на ножку мини-кресла королевы, вскарабкался вверх и удобно устроился на подлокотнике ее кресла. Я нахмурился. Он искоса посмотрел на меня, или, возможно, у него было просто такое лицо.

– Тебе ведь кажется, что мне здесь не место, не так ли? – спросил Гурн.

– Мне кажется, что твоя голова выше головы фараона, – мягко прокомментировал я. – Когда я последний раз работал придворным магом, королева терпеть этого не могла.

К моему удивлению, Гурн пригнулся на несколько дюймов. Я решил, что он не так уж безнадежен. В конце концов, он работал не у меня.

– Ты был придворным магом, о пентюх? – спросила Сузаль. – Скажи мне, кому из моих венценосных сестер ты служил?

– Цикуте из Поссилтума-2, – ответил я[6]6
  Узнать историю работы Скива у пресловутой королевы можно, купив книги «МИФОтолкования» и «Удача или миф».


[Закрыть].

Сузаль кивнула:

– Я встречалась с ней на съезде членов королевских семейств и деспотов в Зоорике.

– Э-э-э… и как она выглядела?

– Властно.

– Э-э-э… это хорошо.

Я умолк, дабы не ляпнуть ничего плохого о моей бывшей работодательнице. С тех пор у нас сложились лучшие отношения, нежели когда я уволился от нее, и Сузаль могла быть ее подругой. Кресло царицы поплыло вверх, и я последовал за ним.

Мы довольно быстро поднялись над готовым слоем кладки.

– Как видите, ваше величество, мы достигли третьего яруса. – Я произвел быстрый подсчет. – Осталось положить на место всего восемьдесят шесть камней, и мы можем перейти на четвертый уровень.

– Рада за вас, – рассеянно сказала царица. Она посмотрела через плечо на пирамиду Диксена и сокрушенно вздохнула. Так отреагировали все. Бедному Сэмуайзу не позавидуешь.

– Я сомневаюсь, что твой хозяин в состоянии создать что-либо столь же пропорциональное или гладкое, – сказал мне Гурн. – Я не доверяю его умениям. Украденные мечты никогда не сбываются.

– Его мечты не украдены, – сказал я. – И это будет здорово, вот увидишь.

– Я приказываю спуститься вниз, – внезапно сказала Сузаль. – Мне нехорошо.

Ее прекрасная кожа приобрела зеленый оттенок, на лбу выступили мелкие бисеринки пота. Гурн выкрикнул приказ сфинксам. Те развернулись и направились к колеснице.

– Дорогу царским носилкам! – проревел Гурн, когда мы приземлились. Услышав его крик, Ааз оторвался от разговора с одним из сфинксов. Мини-кресло приземлилось мягко, как осенний лист, что в данных обстоятельствах впечатляло. Полуобнаженные фрейлины устремились к своей хозяйке. Одна держала усыпанный самоцветами золотой сосуд в форме ведра. У восьми других были в руках опахала из огромных белых перьев. Весьма неэлегантно пошатываясь, Сузаль встала с кресла и шагнула к девушке с ведром. Остальные окружили ее, заслоняя свою повелительницу от глаз окружающих, но звуки, доносившиеся из временного укрытия, не оставляли никаких сомнений в происходящем. Мне стало ее жаль.

– Ее обычно укачивает в воздухе? – спросил я Гурна.

– Никогда, – сказал он, нахмурившись. – Никакой тошноты, никакого головокружения.

– Все остальное тоже неплохо, – добавил Ааз.

– Эти чары настигли ее лишь недавно. Наш придворный маг сбит с толку. Я вижу в этом руку твоего хозяина.

– Он мне не хозяин, а деловой партнер, – огрызнулся Ааз. – В мои служебные обязанности не входит вызывать недомогание у цариц.

– Тогда ты, должно быть, фрилансер.

– Слушай, щенок, если ей не противно каждый день видеть тебя, то такое лицо, как мое, уж точно не вызовет у нее тошноты. Ты слышал, как она меня назвала? Благородный. – Я видел, что Аазу это польстило.

Но Гурна это не убедило.

– Потому что она в бреду.

Сэмуайз в отчаянии вскочил. Как только царица вышла из своего укрытия, он попытался затолкать ее в свой кабинет.

– Это вряд ли, добрый Сэмуайз, – сказала Сузаль, осторожно приложив тыльную сторону ладони ко лбу. – Я хочу вернуться к себе во дворец. Благодарю вас за экскурсию, мастер маг, – добавила она, слабо улыбнувшись мне. – Вам будут рады, если вы решите нас посетить.

– Почту за честь, – ответил я.

Фрейлины помогли Сузаль подняться по золотым ступеням и сесть в кресло и засуетились над ней, протягивая холодные напитки и обмахивая опахалами. Я хотел поговорить с Коррешем, но тот предостерегающе посмотрел на меня. Вместо этого я пошел к Аазу. Сфинкс лежал на брюхе, обвив хвостом задние лапы. Даже в положении лежа его голова все еще была выше моей.

– Это тот самый партнер, о котором я тебе говорил, – сказал Ааз сфинксу. – Скив, познакомься с Твити.

– Твити? – удивился я, глядя на огромное существо. Сфинкс весил больше меня и Ааза, вместе взятых. – Э-э-э… это старое семейное имя?

Твити посмотрел на меня:

– Что утром бывает темным, бледным в полдень и исчезает на закате?

Ааз выглядел обеспокоенным.

– Тебе лучше ответить ему, малыш. Это важное испытание. Сфинксы не любят людей, которые не умеют разгадывать их загадки.

– Что будет, если я не смогу ему ответить? – спросил я.

– Я тебя съем, – бесхитростно ответил Твити, сверля меня золотистыми глазами. – Будь добор, ответь на мой вопрос.

Я посмотрел на изогнутые желтые когти его передних лап, лежащих на плитах всего в нескольких дюймах от моих ног. Я почувствовал, как в моем животе шевельнулась паника. Мой мозг был не в состоянии выдать ни одного разумного ответа. Какой объект соответствует всем определениям его загадки? Я не хотел быть съеденным. Но Ааз вряд ли представил бы меня Твити, не будь он уверен, что я смогу пройти испытание. В этом я не сомневался. Это было похоже на загадку, которую я слышал в детстве. Я пригладил рукой шевелюру, пытаясь вспомнить.

Вот оно!

– В-в-волосы, – пробормотал я, очень надеясь, что угадал верно. И на всякий случай напрягся, готовый выскочить из Гордона, если эта зверюга накинется на меня. Сфинкс открыл пасть, обнажив два ряда острых зубов, и наклонился ближе. Я съежился. Но Твити расплылся в довольной улыбке.

– Молодчина! – рявкнул он. – Теперь ты часть семьи. Можешь просить меня о чем угодно в любое время. Буду рад тебе помочь. Мы собираем уйму информации, которой может не быть у других людей. Кстати, Твити звали и моего отца. – Сфинкс поднялся и огромной львиной лапой похлопал Ааза по спине. – Был рад тебя видеть, Ааз. Жалко насчет Клуба Магов[7]7
  Подробности последнего посещения Аазом Клуба Магов на Вейгасе можно узнать, прочтя захватывающий «НеМИФический фарт».


[Закрыть], верно? Не повезло.

– Ага, – кисло сказал Ааз. – Наверно, я даже не буду утруждать себя новым членским билетом. Кому они нужны?

– На самом деле, никому, – поддакнул сфинкс. – Просто, бывая в Вейгасе, люблю позависать там, пообщаться с народом, пообмениваться чарами и выдумками, вот и все. Эй, как-нибудь загляни в мое логово на стаканчик-другой, раз ты теперь здесь. И ты тоже, Скив. Я живу на одном из островов Фараона. Спроси любого, тебе скажут, как меня найти.

Ааз кивнул:

– Я только «за». До скорого, Твити.

– До скорого, Аазмандиус. Мне пора.

Сфинкс вернулся на свое место и надел сбрую. По сигналу пилота в переднем левом углу колесницы все они расправили крылья и двинулись вперед. Колесница оторвалась от земли.

– А что там насчет Клуба Магов? – спросил я.

– Ничего, малыш, – ответил Ааз с таким лицом, что я понял: вопросы лучше не задавать. – Ничего. Черт возьми, каковы были шансы, что единственный сфинкс на весь список членов клуба – и нате вам, – здесь? Это означает, что все слышали.

– Он принес тебе плохие новости?

– Нет. Я уже и так все знал. Просто напомнил мне об уроке смирения, в котором я не нуждался. – Он проводил взглядом колесницу, плывшую по песку, словно тень. – Что, во имя Крома, здесь делает Корреш?

Глава 10

Иногда ужин – это просто ужин.

Т. Джонс

– Готова? – спросил я, протягивая руку Тананде.

– Готова, – ответила она, улыбаясь слегка неуверенно.

Я тоже нервничал. Я заранее подготовился к нашему свиданию и надеялся, что мои приготовления придутся ей по душе. На мне была темно-синяя рубашка с открытым воротом, которую Банни считала самой красивой из моих одежд, и брюки песочного цвета. Я сумел не поддаться соблазну надеть мои любимые туфли, чьи мысы дважды загибались, заканчиваясь крошечными бубенчиками. Вместо этого на мне была пара удобных ботинок по щиколотку – на тот случай, если мне вдруг понадобится что-нибудь принести или перенести для нее.

Раз уж речь зашла о гардеробе, то на Тананде было зеленое платье с глубоким вырезом, из такой тонкой ткани, что оно казалось нарисованным на ней, но при этом оставалось непрозрачным. Я проверил его ткань на предмет магии, но, должно быть, это просто заслуга виртуозного мастера-ткача. Юбка была не такой короткой, как она обычно носила, но при каждом шаге она расширялась, открывая завораживающий вид на ее колени. Надо сказать, что на колени Тананды стоило посмотреть! Ее обувь была для меня загадкой, как и большинство женских туфель. Я отказывался понять, как можно оплетать себя сетью узких ремней поверх крутого ската подошвы, прикрепленной к каблуку не толще моего мизинца. В таких от неприятеля не убежишь. На узкой подошве не устоишь на одной ноге, если вдруг понадобится использовать тонкий каблук как оружие. Тем не менее в них ее ноги смотрелись еще привлекательнее, чем когда-либо.

Я под руку вышел с ней из палатки корпорации М.И.Ф. и помог ей сесть на чакшу, местную двухколесную повозку, которую тащила пара соксенов, красный и белый. Они побрели по улицам Базара, поднимая клубы пыли и испуская газы, что вполне можно было ожидать от крупных тягловых животных. Я заплатил им, чтобы они не испражнялись, пока нас не высадят. Это испортило бы настроение, которое я надеялся создать. Даже вечером воздух над Базаром оставался невыносимо душным. Пустыня остывала лишь через час после захода солнца. Будучи родом из измерения с умеренным климатом, я все еще удивлялся крайностям жизни в пустыне.

Я немного поразглагольствовал об этом наблюдении, сравнив Базар с климатическими условиями в Гордоне.

– Забавно, насколько они похожи, – прокомментировал я. – Я привык к тому, что измерения сильно отличаются друг от друга. Спроси ты меня перед тем, как я впервые покинул Пент, я бы сказал, что климат может вести себя только одним образом, но мне нравится разнообразие. Какая погода в Троллии?

– Другая, – неожиданно лаконично ответила Тананда.

Тананда сидела бок о бок со мной на изогнутом, но недостаточно мягком сиденье, и я ощущал, как напряжено ее тело. Для той, что происходила из расы существ, которые обожали – вернее, даже активно искали – близкие контакты с другими созданиями, ее поведение было неестественным. Я очень надеялся, что к концу вечера она расслабится. Возможно, подарок улучшит ей настроение.

– Вот, – сказал я, вытаскивая из-за спины небольшую коробочку и ставя ее ей на колени. Танда посмотрела сквозь прозрачный верх на содержимое. На вьющейся сине-зеленой листве лежали соцветия белых продолговатых лепестков.

– Цветы? – робко спросила она.

– Сквиззии, – сказал я. – Это редкие цветы из Пента. Они очень приятно пахнут. Моя мама выращивала их в палисаднике нашей фермы. Они ее любимые. Я надеялся, что тебе они тоже понравятся.

– Я… польщена, – сказала Тананда и, открыв коробку, поднесла цветы к щеке. – Ммм. Они восхитительно пахнут.

– Тебе помочь приколоть их? – спросил я. Флорист-девол на Базаре дал мне довольно четкие инструкции по поводу того, как не проткнуть девушку булавкой. Более того, он позволил мне несколько раз опробовать смертоносного вида металлическую иглу на манекене, который специально для этой цели держал в своем магазине. Когда тот перестал говорить «ой», я решил, что достаточно набил руку в прикреплении цветов к корсажу. Тананда оттолкнула от себя мои руки.

– Нет, спасибо. Я как-нибудь сама.

Ловкими пальцами она прикрепила букетик цветов к корсажу высоко на плече. Эффект меня восхитил. Танда была поистине прекрасна. Я никогда этого не забывал – я все еще дышу! – но иногда ее красота била по мне, как мешок, полный камней.

– Они хорошо на тебе смотрятся, – пролепетал я.

Впервые с тех пор, как я встретил ее, Тананда покраснела: ее щеки слегка зазеленели. Я не стал это комментировать, а рассказал ей о комплексе пирамид, не вдаваясь, однако, в обсуждение тамошних проблем или наших с Аазом подозрений относительно их источника. Никогда не узнаешь, платили ли соксенам деволы, рассчитывая разжиться полезной информацией от тех разинь, которые забыли, что у такси есть уши.

Не успел я и глазом моргнуть, как мы прибыли на место. Перед входом в «Le Mouton Suprisee» стояла длиннющая очередь желающих попасть внутрь. Я помог Тананде сойти с чакши и смело проводил ее мимо очереди щеголеватых деволов и их подружек. Некоторые бросали на нас недобрые взгляды, другие смотрели с завистью, третьи – злобно-завистливо. Я не удостоил кивком ни одного из них, заботясь только о том, чтобы Тананда благополучно попала внутрь.

– Мистер Скив! Как приятно видеть вас сегодня вечером! И прекрасную леди тоже!