Текст книги "МИФЫ. МИФОподставы"

– И как именно ты измеряешь эти очки? – процедил я сквозь стиснутые зубы.

– Как мы всегда их измеряли? – ответил он со свирепой улыбкой. – Кто может заработать их больше всего?

– Звучит как вызов, – сказал я.

– Неужели? – невинно произнес Ааз. – Хорошо. Будь по-твоему. Это вызов. Тот, кто заработает больше всего бабла, возьмет на себя руководство корпорацией М. И. Ф. Остальные согласятся с тем, с чем я им велю. Что скажешь?

– Согласен, – ответил я, со стуком поставив кубок на стол. Пролилось несколько капель. Мне казалось, я выпил его до дна, но он все еще был наполовину полон. – Начиная с завтрашнего дня. Первые два клиента, которые войдут сюда… Ты возьмешь одного, а я – другого. Мы бросим монетку, чтобы увидеть, кому достанется первый, а кому второй. Потом посмотрим, кто из нас настоящий ударник труда. Я докажу, что мое место в корпорации М.И.Ф.

– Что ж, похоже на план, – рявкнул Ааз.

– Ты поняла, Банни? – спросил я. – Первые два завтрашних клиента. Победителю достанется все.

– Поняла, – отозвалась она без особого энтузиазма.

– Увидимся завтра, – сказал Ааз и вышел вон.

– Вообще-то я в это не верю, – признался я, глядя ему вслед.

– Честно говоря, я тоже, – сказала Банни. Что-то в ее голосе привлекло мое внимание.

– Да ладно тебе, Банни, – сказал я. – Ты слышала, что он мне сказал?

– Слышала, – ответила она. На ее лице была написана жалость. – Он сказал, что скучал по тебе и желает тебе успеха, до такой степени, что готов сражаться за тебя со старой командой.

Я заморгал.

– Когда он это сказал? – спросил я.

– Сразу после того, как ты признался, как сильно ты скучал по нему и по-прежнему нуждаешься в его похвале и одобрении.

Я покачал головой:

– Я не говорил этого.

Банни посмотрела на меня.

– Верно, не говорил, – согласилась она и вышла.

Глава 12

Я всегда верил в принцип «победителю достается все».

Л. Шифр

Первый клиент, который вошел в мою дверь.

Я сидел за столом, нервно барабаня кончиками пальцев по столешнице. Я все еще не пришел в себя после разговора, но был полон решимости добиться успеха, как никогда ранее. На карту было поставлено слишком многое: моя репутация, моя дружба – и особенно моя гордость. Глип лежал на полу, положив подбородок мне на колени. Он закатил свои большие голубые глаза и посмотрел на меня. Я кончиками пальцев почесал ему уши.

– Что, если у клиента не будет проблемы, которую можно решить с помощью денег? – спросил я у Банни. Моя секретарша стояла, подпирая бедром дверной косяк. Услышав мои слова, она наморщила вздернутый носик.

– Серьезно, Скив, сколько таких людей? В конечном итоге большинство проблем так или иначе связаны с деньгами. Буду честна. Если это действительно что-то не связанное с финансами, я пас. В противном случае бери то, что я тебе даю. То же самое и с Аазом.

– Мы проследим, чтобы он придерживался всех надлежащих условий, согласны? – сказал Корреш. Чтобы составить мне компанию, они с Нунцио притащили в мой кабинет из вестибюля пару стульев. – Маленькая сестренка сидит с Аазом, чтобы тот не мухлевал. Интересненькое соревнование, что скажешь?

Интересненькое. Да уж. Я пожал плечами.

– А не перекинуться ли нам в демонский пинокль, чтобы скоротать время? – спросил Нунцио писклявым голосом.

– Спасибо, но я не смог бы сосредоточиться, – ответил я.

– Не волнуйся, Скив, – сказал Корреш. – Ты же знаешь, мы все болеем за тебя.

Я просиял:

– Вы хотите, чтобы я победил?

После того как Ааз ушел, я потом еще долго пытался восстановить наш с ним разговор. Увы, в голове у меня была каша. Наверно, мне не стоило пить больше одного бокала вина, но как же легко вновь поддаться дурным привычкам! Например, соглашаться со всем, что хотел Ааз. Я очень нервничал из-за того, что другие думают о нашем состязании. Когда этим утром Ааз появился у входа в палатку, большинство моих старых друзей были с ним. Они договорились о том, кто останется с каждым из нас, предложит помощь или просто понаблюдает. Слишком поздно я осознал, что они все так или иначе были заинтересованы в исходе нашего спора, однако испытал облегчение от того, что, похоже, они в принципе не возражали против него.

Корреш погрозил мне пальцем:

– Послушай, мне все равно, кто из вас победит. Вы с Аазом поставили условие: кто выиграл, тот и выиграл. Моя дружба по-прежнему принадлежит вам. Я приму любой результат, главное, чтобы состязание проводилось честно. Если выиграешь ты, я знаю, чего мне ожидать после стольких лет в качестве твоего партнера. Я не стал бы возражать, если бы старые добрые деньки вернулись, за некоторыми исключениями, конечно.

– Конечно, – повторил я.

– Если победит Ааз, наверняка произойдет ряд изменений, ведь у него другой способ ведения бизнеса, но я не думаю, что это будет несовместимо с нашими прежними правилами.

– Может, да, а может, и нет, – вздохнул я. – Наверное, я просто не признавался себе, что хочу снова быть начальником, когда вернусь. Наверное, потому, что я не знал, каким еще образом смогу вписаться в вашу корпорацию.

– Не продавай себя задешево, Босс, – пискнул Нунцио. Подняв голову с моих колен, Глип посмотрел на него и издал полный надежды звук. Мой вышибала умел так нежно почесать дракону за ушами, что тот мурлыкал, как кошка. – У тебя все получится. Ты всегда называл нас партнерами. Это я к тому, что у тебя не должно быть проблем, что бы ни случилось.

– Ага, – сказал я. – Наверное.

Это в значительной степени подвело итог моему мысленному уроку географии. Я должен был понять, куда на самом деле вписываюсь, выиграл ли я это пари или нет и не кривил ли я душой, называя их всех своими партнерами.

Из гостиной донесся шепот, а затем Банни повысила голос.

– Разумеется, принцесса Гермалайя. Я проведу вас в офис мистера Скива.

Принцесса! Если уж это не денежное дельце, то не знаю даже, что может им быть! Я вскочил на ноги. Корреш последовал моему примеру, правда, несколько медленнее, из-за мебели и потолка, который был слегка низковат для парня его роста.

– Окей, Босс, – сказал Нунцио, вставая и поправляя свои острые как нож лацканы пиджака, – представление начинается!

Банни откинула полу коврового занавеса, и в комнату шагнула элегантная особа. От морды и до черного кончика пушистого хвоста ее покрывал длинный белый мех. Чуть спустив с тонких плеч шелковую накидку, она протянула мне длинную изящную руку.

– Привет, – сказала она. – Ваша любезная секретарша сказала мне, что вы сможете помочь. Это верно?

– Это то, для чего мы здесь, – ответил я, галантно склоняясь над ее рукой. – Разрешите представиться? Я – Скив. А это мои партнеры, Нунцио и Корреш.

– Очень приятно, – сказала очаровательная женщина. – Я отвечу любезностью на любезность. Я Гермалайя, принцесса Фокс-Свомпбурга в измерении Рейнардо… или была ею?

Я поднял брови.

– Добро пожаловать. Может, присядете и с чувством, с толком, с расстановкой расскажете нам обо всем?

– Что ж, – сказала Гермалайя, переводя дыхание, и опустилась в кресло для клиентов, – я должна была предвидеть, что после смерти родителей что-то должно случиться. Я первенец в нашей семье, поэтому меня и посадили на трон. Мы старейшее семейство в Фокс-Свомпбурге, первые болотные лисы, пустившие там корни. Я горжусь своим наследием и очень люблю свой народ. Папа всегда говорил мне: доверяй людям, которые знают свое дело. Я так и делала. У нас был поистине компетентнейший премьер-министр и куча других людей, которые руководили делами папы. Я просто оставила все в их руках. Когда у них возникали проблемы, мои подданные приходили ко мне. Я перенаправляла их к премьер-министру. Потому что у меня еще нет соответствующего жизненного опыта. Конечно, я узнала и другие вещи, необходимые для принцессы. Я умею хорошо слушать. Я просто великолепно готовлю. Ведь рано или поздно мне придется подумать об обеспечении преемственности, поэтому я хочу выйти замуж и иметь детей. Но пока я пытаюсь понять, что происходит. Только вот у меня еще не было ни единого шанса.

– Почему нет? – спросил я.

Гермалайя возмущенно надула губки.

– Да потому, что этот чертов премьер-министр взял и узурпировал власть на прошлой неделе!

Я нахмурился:

– Он сбросил вас с престола? Почему?

Принцесса Болотных Лисиц в недоумении покачала головой:

– Мне самой хотелось бы это знать. Согласна, у нас в Фокс-Свомпбурге были тяжелые времена. Нас замучили эти жуткие жуки. Они были повсюду, и мы никак не могли от них избавиться. Они прогрызали дыры буквально во всем. Мои подданные просто разорялись, пытаясь что-то починить. Все цистерны давали течь, а у людей кончалась чистая вода. Так что я велела канцлеру казначейства открыть казну. Боюсь, мы сами покрылись бы дырами, если бы нас не охраняли Предки.

– Отлично вас понимаю, – сказал я, когда над нашими головами, словно стервятник, высматривающий жертву, пролетел жужжащий гигантский шмель. Глип в прыжке поймал его и принялся с хрустом жевать. Гермалайя с изумлением наблюдала сцену захвата. Я откашлялся. – Пожалуйста, продолжайте.

– Рассказывать особо нечего. Скажу лишь, что я пыталась помочь моим подданным, потому что это то, что от меня требуется. Родители всегда внушали нам глубочайшее чувство ответственности по отношению к тем, кто от нас зависит.

– Весьма похвально, – сказал Корреш, но, когда Гермалайя повернулась и посмотрела на него, он набычил тяжелый лоб. – Большой Грызь хотел сказать, хороший лисенок!

Я нахмурился.

– Так что вам от нас нужно? Мы не армия.

– А вы сами как думаете? – вопросом на вопрос ответила Гермалайя. – Я нужна моим людям. Зачем им в качестве лидера страны старый премьер-министр? Надеюсь, вы понимаете, к какому хаосу это приведет. В смысле, как он может принимать непопулярные решения, если им больше некого любить, когда он поступает с ними так жестоко и мелочно. Кто по-дружески объяснит людям, что так и должно быть? Конечно, – задумчиво добавила она, – говоря «непопулярные решения», я не имею в виду вышвыривание законного монарха за дверь. Мистер Скив, я была бы вам крайне признательна, если бы вы помогли мне вернуть мой трон!

– Ну что ж, мэм, – сказал я. – Вам известна наша репутация, иначе вы бы не обратились в корпорацию М. И. Ф. Мы с радостью поможем вам, но наша помощь стоит недешево. Э-э-э… это щекотливый вопрос, но вы потянете наши гонорары?

Гермалайя удрученно вздохнула:

– В этом-то и вся беда! У меня просто нет денег. Я слышала о вас всех, и знаете, что мне говорили люди? Иногда вы приходите и помогаете просто ради того, чтобы помочь.

Я поморщился. Как раз тогда, когда я искал способ выжать из клиента побольше деньжат, всплыла наша репутация уступчивых альтруистов. Но стоп… Банни пообещала, что не пришлет мне клиента, с которым будет невозможно выиграть мое соревнование с Аазом. Если я и доверял кому-либо в этом мире, так это ей. Но в тот момент я, хоть убей, не мог взять в толк, как мне повернуть это дельце в свою пользу.

Я вздохнул и подпер ладонью подбородок.

– Расскажите мне больше. Может, мы что-нибудь придумаем. Почему это случилось?

– Что ж, – сказала Гермалайя, – этот старый премьер-министр – кстати, его имя Матфани – большую часть времени очень хорошо мне все объяснял. Но когда он узнал, что я велела министру финансов раздать кучу денег тем несчастным беднякам, которые пострадали из-за жуков, он просто потерял рассудок!

– В прямом смысле? – с интересом уточнил Нунцио.

– Не совсем, конечно, – призналась Гермалайя. – Но это было чертовски подло. Однажды он ворвался в мои покои и даже не взглянул на меня. Обычно он смотрит на меня. Постоянно. Но только не в тот день. Он заявил, что только что разговаривал с канцлером. Мол, казна пуста и это моя вина. Заявил, что у меня нет права раздавать деньги. Что, раздавая их направо и налево, я подвергаю опасности Королевство. Разорение делает Фокс-Свомпбург уязвимым перед любым, кто захочет в него вторгнуться. Или же к нам нагрянут наши кредиторы и заберут последнее, что у нас есть. Это превратило бы нас – как же он выразился? – из свободного княжества в государство-клиента. Мол, я пошла против всего. Что мой отец и его предки делали все, чтобы не дать врагам и кредиторам прибрать нас к рукам. Матфани заявил, что не позволит Фокс-Свомпбургу пасть так низко. Он сказал, что у него нет выбора. Он вынужден изгнать меня из королевства ради всеобщего блага. А ведь мне казалось, что я действую ради всеобщего блага. Я была их принцессой всю свою жизнь и, клянусь, не сделала ничего такого, что было бы направлено против моих подданных!

– Я уверен, что так и есть, – сочувственно сказал я.

– Все, что он наговорил мне, было так обидно! Он обвинил меня в том, что я целыми днями бездельничаю, лишь сижу и ем Торт! Но посмотрите на меня, – сказала она, с негодующей гордостью демонстрируя свою стройную фигуру. – По мне разве скажешь, будто я ничего не делаю, кроме как ем Торт?

– Торт? – спросил я. – Какой торт?

– Не торт, а Торт.

Даже я смог услышать заглавную букву Т в слове «Торт». И решил, что это местный деликатес.

– А что потом? – спросил я.

– О да, потом он приговорил меня к смерти, – добавила Гермалайя.

– Что-что? – Я даже вскочил со своего кресла.

Гермалайя махнула рукой:

– Да, он сказал, что ему ничего другого не остается. Ради блага королевства я должна отправиться в изгнание. И если я попробую снова вернуться, в любое время, когда мне захочется, то все, что он пытается сделать, чтобы вернуть Фокс-Свомпбургу былое процветание, пойдет прахом. Поэтому я и любой, кто будет пойман вместе со мной на моей родине, будут немедленно приговорены к смертной казни. Он отправил всех моих пажей и моих фрейлин домой к их мамам. Он дал мне всего час на то, чтобы собрать чемоданы. Потом он приказал целой группе стражников сопроводить меня через границу. От них не было никакой помощи. Я отродясь не видела такого хамства! Я была вынуждена идти пешком до следующего города, прежде чем смогла нанять карету, которая отвезла меня к эрцгерцогу, который живет по соседству. Очень милый человек. Он велел своему придворному магу переправить меня сюда. Сказал, что вы, ребята, лучше всех умеете решать проблемы. Итак, вот я здесь, совсем одна в этом мире.

Я ударил кулаком по ладони.

– Что ж, мы поможем вам.

Гермалайя поморгала мне своими длинными ресницами.

– Я была бы вам так благодарна!

– Мне кажется, мы имеем три проблемы, – сказал Нунцио, загибая пальцы. – Первая: у вас есть узурпатор, который занял ваш трон и пользуется по крайней мере минимальной поддержкой со стороны населения, ибо королевская власть, как правило, движется дальше по инерции. Он должен предпринять некие драконовские меры, прежде чем люди захотят его выгнать, в противном случае народ просто не захочет возвращать принцессу назад. Во-вторых, есть финансовый аспект. Фокс-Свомпбург в долговой яме. Возвращение принцессы Гермалайи этой проблемы не решит. Это значит просто поменять финансиста на декоративную фигуру, которая, по ее собственному признанию, не имеет ни малейшего таланта к изысканию средств. Скорее премьер-министр потянет наш гонорар, нежели она. Королевство может нуждаться в нем больше, чем в ней.

– Верно, – простонал я. – А в-третьих?

– В-третьих, отсутствие интереса со стороны тех, кто мог бы вмешаться и помочь. Фокс-Свомпбург – редкостное захолустье. Честно говоря, Босс, свергнутых монархов – вагон и маленькая тележка. В наши двери в поисках помощи стучалось немало королей жестяных горшков. Если она хочет свергнуть Матфани и вернуть себе трон, ей нужны могущественные союзники. Думаю, наиболее перспективны в этом смысле – кредиторы королевства, но я бы не стал сбрасывать со счетов влиятельных монархов, у которых есть армия. Но какова их мотивация? Люди не станут слушать вас, если у вас нет более интересной истории. Нужно что-то такое, что отличало бы ее от всех других потомственных должностных лиц, чьи подданные вышвырнули их вон. Ее следует подать под привлекательным углом.

Ага, под привлекательным углом. Я посмотрел на Гермалайю. Изящные формы, большие грустные глаза. Нунцио был прав. В мой новый офис наведывались бывшие монархи, олигархи и деспоты, которые хотели, чтобы я вернул их туда, откуда их турнули. Я всегда честно говорил им, что я этим не занимаюсь. И я не отправлял их в корпорацию М. И. Ф. По той же причине. Я бы точно выставил Гермалайю за дверь, если бы Банни не записала ее ко мне на прием.

– Расскажите мне про Торт, который вы должны были приготовить, – попросил я, отчаянно пытаясь сменить тему. – Чем это отличается от простого бисквита с кремом и глазурью?

– Вы – пентюх, – чуть высокомерно сказала она, но я бы не назвал это обычным презрением. – Вы понятия не имеете о Пути Торта. В Рейнардо это священная церемония с многовековой историей. Я практикую ее с раннего детства. Моя мамочка посвятила меня в нее. Да что там! Я подаю Торт с тех пор, когда могла подавать одни только кексы! Путь Торта сделал мою жизнь гораздо полнее и осмысленнее, чем она могла быть. Эта церемония помогает мне обрести покой и умиротворение.

– В самом деле? – спросил я. У меня наклюнулась идея. Знай я чуть больше об их культуре, я смог бы придумать способ ей помочь. – Могу я… приобщиться к Пути Торта?

– Да, если у вас есть основания полагать, что это поможет мне вернуть трон, – ответила Гермалайя. Похоже, она сомневалась.

– Что для этого вам нужно, ваше высочество? – спросил Нунцио. – Здесь, на Базаре, мы можем достать практически все.

– Спасибо, – сказала она, одарив его такой восхитительной улыбкой, что я позавидовал, что она предназначалась не мне. – Я составлю вам список. У кого-нибудь найдется старый кусочек пергамента?

Глава 13

– Болотные лисицы гордятся своим умением обходиться любыми ресурсами, какие только мы можем изыскать, сэр, – сказал Матфани. В целом он производил приличное впечатление. У него был длинный нос, как у каждого болотного лиса, с которым я когда-либо сталкивался, а включая его самого, он был вторым по счету. Его черный мех был волнистым, за исключением шерсти на груди и пучка шерсти между высокими треугольными ушами, которые были туго закручены. На длинном носу сидели очки в проволочной оправе. У него был сардонический вид стендап-комика, но глаза были искренними и очень серьезными. Такое выражение лица неизменно меня нервировало. Ибо за ним обычно скрывается фанатик.

– Мы перебиваемся тем, что имеем, или обходимся без этого. Так испокон веков повелось у болотных лисиц. Но сейчас у нас нет ничего, сэр. И это наша проблема. Я должен воссоздать правительство из моря забвения. Именно этим я и занимаюсь, если вы позволите мне столь прискорбно резкий комментарий по этому поводу, хотя не в моих правилах поступаться нормами вежливости. Вы меня поняли? Но мы лежим в осколках, как разбитая ваза, сэр.

Я встал со стула.

– Жаль. Мы не можем позволить себе благотворительность, приятель, тем более что мы уже исчерпали свою квоту на данный месяц.

Матфани с озадаченным выражением лица встал.

– Сэр, я не понимаю.

– Я должен объяснить вам это мое «нет»?

– Ааз! – Тананда произвела предупредительный выстрел. – Что мы только что закончили обсуждать?

Намек понят. Я сел и подал ему знак сделать то же самое. Я согласился взять на себя следующее дело, чтобы пройти в дверь и заработать больше деньжат, чем Скив, даже если для этого нужно было разбиться в лепешку. Я вздохнул, налил себе полведра солодового виски, осушил и налил снова.

– Хорошо, расскажите мне обо всем, чем вы располагаете.

В меня впились его искренние глаза. Засунув большие пальцы рук под подтяжки, на которых держались его брюки, лис глубоко вздохнул и начал:

– Что ж, сэр, возможно, вам доводилось бывать в Фокс-Свомпбурге. Дело в том, что на вид это весьма симпатичное место, но должен вам сказать, что под этим весьма красивым и привлекательным фасадом скрываются проблемы, от которых ваши волосы, имейся они у вас, встали бы дыбом, сэр. Нет-нет, у меня и в мыслях нет оскорблять людей, покрытых чешуей. Это просто такое выражение. Итак, на меня была возложена огромная ответственность…

* * *

– Да я в два счета заткну за пояс этого сопляка! – воскликнул я, как только мы с Тандой остались одни в моем кабинете. – Просто я не хотел его обижать.

– Неплохо, особенно после того, как ты отчихвостил его за то, что он ушел от нас, – возразила Тананда.

– А как ты чувствовала себя, когда он ушел? – спросил я.

– Ужасно. Но я помирилась с ним. Ты же этого не сделал.

Я был вынужден признать, что она права. Однажды он явился ко мне, и я был очень рад его видеть, но у него наклевывалась дурацкая работенка, и он нуждался в моей помощи. Я наотрез отказал ему, потому что это он должен был от нее отказаться. Дело в том, что он вышел из этой истории без медного гроша в кармане. Ну ладно, ему дали И-Скакуна, который сейчас лежал в правом кармане моих брюк, ну и что? Пентюх, который связывается с десятком извергинь, нарывается на крупные неприятности[2]2
  Подробнее об этом читайте в книге «МИФальянсы», которую можно приобрести в ближайшем к вам магазине художественной литературы.


[Закрыть]. Но Скив никогда не слушал меня. И он больше не вернулся, чтобы найти меня снова. Ему же хуже.

У меня было много других друзей, в том числе и Тананда. Но тот факт, что, вернувшись на Базар после нескольких месяцев отсутствия, Скив ожидал, что снова возьмет на себя управление корпорацией М.И.Ф., как будто он никуда из нее не уходил, означал одно: он не принимал в расчет чьи-либо прошлые чувства или нынешнее положение. А ведь мы все стали другими.

Включая меня.

Впрочем, нет. Мы все те же. Увы. И это было обидно. Мы доверяли ему, а он ушел, не оглянувшись. Своим существованием корпорация М.И.Ф. обязана в основном его… не хочу говорить «его лидерству». Назовем это своего рода клеем. Скив был клеем. Когда он ушел, мы не разбежались, оставшись вместе в основном по инерции. Мы нравились друг другу, но, возможно, я выразился не совсем точно, когда сказал, что он нам нравится. Я ни разу не встречал пентюха, который был бы способен на такую преданность. Более того, похоже, даже не отдавая себе в этом отчет.

Он сказал, что у него имелись свои причины. Возможно, мы возлагали на него слишком большие надежды. Но только не я. Я знал, на что был способен обычный пентюх. Просто Скив большую часть времени превышал эти возможности. Ему следовало родиться извергом. Тогда мы бы прибрали к рукам целые измерения.

Впрочем, нет. Это бы нас разорило.

* * *

– …И что вы думаете после всего этого? Она говорит, что казна не соответствует ее ожиданиям, и что мне с этим делать? Что мне делать? Неужели я должен и дальше наполнять эту бездонную бочку, чтобы она опустошала ее снова и снова? Чем? У наших людей есть лишь то, что у них есть, сэр. И, как я уже сказал, на данный момент у них нет совсем ничего. Кредиторы дышат нам в затылок, и нам это не нравится. Нам нравится быть такими, какие мы есть, сэр. Я собираю налоги, чтобы оплачивать счета, но когда нет дохода, нет налогов, а когда нет налогов, нет никаких доходов ни на что другое.

Я поморщился. Ближе к делу. Я надел шляпу для подсчета активов.

– А нельзя ли увеличить ваш экспорт? – спросил я, мысленно пробегая глазами контрольный список.

– Мы ничего не экспортируем, сэр, – с сожалением вздохнул Матфани.

Я приподнял бровь:

– И как в таком случае вы зарабатываете деньги?

– Мне казалось, вы сказали, что слышали про Фокс-Свомпбург? Гостеприимством, сэр. Основа нашей экономики – гости, особенно гости постоянные. Раньше у нас было много гостей из других измерений, которые хотели немного отдохнуть и расслабиться. Надеюсь, вы меня понимаете?

Я с ухмылкой взглянул на него:

– Это да, еще как понимаю!

Матфани сурово посмотрел на меня:

– Сэр, мы не Вейгас. Я имею в виду, если вы под оглушительный грохот, от которого лопаются ваши барабанные перепонки и глазные яблоки, хотите опустошить свои карманы, вам прямая дорога туда. Но если вам хочется недельку-другую тишины, спокойно порыбачить, побродить по холмам, понежиться на пляже или же побаловать себя местным пивом, мы – самое лучшее место для вас. Еда довольно приличная. Люди милые. Вы можете расслабиться и забыть обо всем на свете.

– Я была там, – вставила Тананда, одарив Матфани умопомрачительной улыбкой. – Очень красиво.

– Однажды там рыбачил дон Брюс, – вставил Гвидо. – Мы вытащили где-то пятьдесят восемь форелей. Дон предложил Фокс-Свомпбургу свою официальную печать одобрения. Во время той поездки мы также обделали кое-какие дела. – Приподняв бровь, он многозначительно посмотрел на нас. Я легко мог догадаться, какой бизнес привлек босса мафии в такую глухомань, как Фокс-Свомпбург. Матфани выглядел растерянным. Я откашлялся.

– Не скажу, что такой отпуск в моем вкусе, скорее он на любителя. Итак, что же случилось такое, что сорвало историю успеха Фокс-Свомпбурга?

– Жуки-сверлильщики, – ответил Матфани. – Какой-то тупоголовый дурак импортировал несколько пар. Мол, из их крыльев получаются красивые украшения. Думал, что сможет наладить торговлю аксессуарами. Как вы понимаете, ни к чему хорошему это не привело. Если бы кто-нибудь запросил у правительства – а под ним я имею в виду себя – лицензию на ввоз, я бы ответил решительным «нет». В общем, тот человек проявил прискорбную недальновидность.

– И что случилось? – уточнил я.

– Понимаете ли, сэр, разве можно расслабиться, когда вас каждую секунду кусают мухи размером с ваш палец, не так ли? Некоторым видам это не помеха, но большинство в спешке отменили бронь. Всего за одну неделю мы потеряли бронирование на семь лет вперед! К тому же эти проклятые жуки, будь они неладны, сожрали почти все листья и иголки на каждом растении и просверлили дыры почти во всем, кроме металла. Теперь моя одежда сплошь в дырах и так хорошо вентилируется, что в летнее время мне не нужен вентилятор, сэр.

– Не рисуйте мне художественных полотен, – рыкнул я. – А что насчет жуков? Это то, что от нас требуется?

– О нет, сэр, от жуков мы уже избавились, – сказал Матфани. – Как только мы поняли, что это большая проблема, мы наняли волшебника из Шельфа. Тот пришел и избавил нас от них. Но плата оказалась непомерной. Казна практически полностью опустела. В ней не осталась почти ни гроша, но эта барышня продолжала стенать, что ей нечем оплачивать ее наряды. Казна же была почти пуста! И тогда я понял: эта особа создаст больше проблем, чем решит. Я это к тому, что да, она принцесса и все такое прочее, но в отличие от ее отца, администратор из нее никакой. Я пытался заинтересовать ее повседневными делами. Я не мог понять, то ли ей это было не интересно, то ли, извините меня, ее умственные способности не позволяют ей понять, что нужно делать. И тогда я в некотором роде был вынужден полностью взять бразды правления в свои руки, ибо, не сделай я этого, нам вообще было бы нечем править. Нет, вы не подумайте, она мне очень даже симпатична, но от нее одна головная боль. Вот уж не думал, что она окажется безмозглой куклой. Это надо же! Расходы на наряды! Нам нужно срочно найти решение, иначе Фокс-Свомпбург обречен. Кредиторы лают на меня днем и ночью. Они требуют назад свои денежки, и ради спасения королевства я должен их где-то изыскать.

Мы с Танандой переглянулись. Это дело походило на финансовый тупик, но я сделал ставку.

– У вас должен быть какой-то актив, на котором мы можем зарабатывать деньги, – сказал я. – Нечто такое, чего вы, возможно, даже не замечаете. Пойдемте посмотрим.

Глава 14

Пусть едят торт.

С. Ли

– Свечи? – спросил я, сравнивая свой список с содержимым огромной груды холщовых мешков на полу.

– Есть, – сказал Нунцио.

– Салфетки?

– Есть.

– Шумогенераторы?

– Есть.

Я со вздохом отложил список и посмотрел на своего клиента:

– Это все, ваше высочество.

– Что ж, отлично, – сказала довольная Гермалайя. – А теперь все кыш отсюда, пока я не буду готова. Я дам вам знать, когда вы сможете вернуться. Кыш! Кыш!

Это был наш третий поход на Базар за покупками для церемонии Торта. Гермалайе требовалось все только самое лучшее. Подготовка сложного ритуала требовала уйму времени. Гермалайя заняла нашу кухню, причем сразу же заявила, что та плохо оборудована, и послала меня исправлять недостатки. На наше счастье, мы располагались недалеко от лавки Поульки на Базаре, крупнейшего поставщика кухонного инвентаря для шести измерений в любом направлении. Я вернулся с грудой крошечных коробочек с сахарными фигурками, кастрюлями в количестве, достаточном для того, чтобы накормить небольшую армию, и кучей странных штуковин, похожих на миниатюрные орудия пыток. Покачав головой, принцесса взяла их и исчезла в кухне. Нунцио, Корреш и я лишь пожали плечами.

– Как вы смотрите на то, чтобы пообедать? – спросил Корреш. – Мы можем обсудить варианты за парочкой блюд.

– А я бы с радостью прикончил клубничный коктейль, – сказал Нунцио и усмехнулся, увидев на моем лице недоумение. – Не в буквальном смысле, босс. Скорее пригрозил бы ему соломинкой. А как насчет вас, мисс Банни? Не желаете составить нам компанию во время полуденного подкрепления?

Банни удивленно выпрямилась. До этого она сидела, пригнувшись, прислушиваясь к тому, что происходило в другой комнате, где Ааз встречался со своим загадочным клиентом. Я напряг слух, но не смог разобрать ничего, кроме пары невнятных слов, произнесенных баритоном. На основе чего я вполне обоснованно предположил бы, что его клиент был мужчиной, но с тех пор, как я впервые покинул Пент, мне доводилось сталкиваться с самыми разными гендерами и диапазоном голосов, столь же широким, как и звуковой спектр. Подслушивание ничуть мне не помогло.

– Ребята, что там такое происходит? – спросила Банни, указывая большим пальцем на кухню.

– Клиентка готовится провести для нас Рейнардианскую Церемонию Торта, – сказал я.

– Правда? – воскликнул Банни, оживляясь. – Ты не возражаешь, если я тоже сяду?

– Отнюдь, – сказал я. – Я надеюсь чему-нибудь научиться от нее. Вдруг это подаст мне какие-нибудь новые идеи.

Банни кивнула.

– Главное, не требуй моей помощи, хорошо? Мы все согласились, что поможем вам обоим, но один из нас должен оставаться нейтральным, и это я.

– Нет проблем, – сказал я. – Пойдем пообедаем?

– Я, пожалуй, останусь здесь, на тот случай, если у Ааза возникнут проблемы, – сказала она. – Ты не мог бы принести мне коробку с жареными кусочками ящерицы в медово-горчичном соусе?

Когда мы вернулись, мой офис было не узнать. Были надуты церемониальные воздушные шары, которые теперь гроздьями висели на стенах. Пол был усыпан искусной россыпью блесток. Мебель тоже была переставлена: стол сдвинут к стене под огромный гобелен, изображающий невероятно счастливого дракона без хвоста. Стулья – поставлены кругом спиной друг к другу. На низком столике, накрытом яркой узорчатой скатертью, стоял самый великолепный торт, какой я когда-либо видел. В нем было как минимум три слоя, но он являл собой такой идеальный цилиндр, что я не мог угадать, где заканчивается один слой и начинается следующий. Пурпурная глазурь источала восхитительный аромат, сочетавший в себе ваниль, мед, цитрусовые и еще дюжину других, не менее восхитительных ароматов, которые я не мог угадать, хотя и купил экстракты для их приготовления. Гермалайя покрыла торт завитками и полосками глазури, выполненными столь искусно, что они ни в малейшей степени не казались вычурными и не портили впечатления. Она взяла украшения из цветного сахара, которые мы ей принесли, и преобразила их так, чтобы они производили впечатление сделанных вручную, а не взятых из коробки. Торт был просто… идеален.