Текст книги "МИФЫ. МИФОподставы"

Я поклялся, что сделаю все возможное, чтобы выборы прошли честно. Если Ааз действительно хочет стать губернатором острова, я приложу все усилия к тому, чтобы избрали именно его. Учитывая все, что он для меня сделал, это было наименьшее, что я мог сделать для него. Я сунул газету в сумку на поясе и зашагал обратно в офис.

Глава 28

Трое – уже толпа.

С. Сомерс

– Ничто, повторяю, ничто в этом соглашении не позволяет вам выставить на этих выборах третьего кандидата! – кипятился Орлоу, сердито хлопнув экземпляром нашего договора по столу перед сидящей Банни. Вместе с Карнелией он нависал над ней. Банни резко выпрямилась и положила перед собой на столешницу скрещенные руки. В углу, сложив руки на груди и нетерпеливо качая ногой, на стуле сидела двоюродная сестра Банни, Сильвия. Стоило ей увидеть меня, как ее лицо просветлело. Она поднялась и, покачивая бедрами, направилась ко мне.

– Нет! – коротким жестом остановила ее Банни.

Сильвия вернулась на место, села и надулась.

– Извините, Орлоу. Что вы говорили?

– Он зверь и хулиган!

– Только изредка. А на что конкретно вы жалуетесь?

– Это унизительно! Вы слышали, что Ааз говорит об Уилмере? – спросила Карнелия. Она шмыгнула носом, сдерживая слезы, и один из ее грызунов протянул ей носовой платок: – Спасибо, дорогой. Я не могу поверить, что он этим ртом целует свою мать!

– Я знаю мать Ааза, – сказал я. – Герцогиня говорила о нем кое-что и похуже.

И, если я хорошо знал Ааза, он себя сдерживал.

– Его мать – герцогиня? – удивился Орлоу.

– Э-э, нет, просто ее так называют.

Носик Банни порозовел, что означало, что она изо всех сил сдерживала злые слезы. Эта тирада, должно быть, уже длилась какое-то время. Жаль, что меня не было рядом, чтобы поддержать мою начальницу.

– В соглашении нет ничего, что запрещало бы третьему кандидату присоединиться к предвыборной гонке! Ваши законы позволяют баллотироваться на пост любому, кто соответствует предъявляемым требованиям. Тот факт, что два ваших клиента так долго не имели иных конкурентов, не дает им права это менять! Если после выборов победитель хочет внести в закон изменения, это нормально! А пока что, по-вашему, я должна с ним сделать?

– Мне кажется, это очевидно, – сказал Орлоу. – Отправьте его обратно на Деву.

– Он не работает на меня. Он мой партнер. Я всего лишь административный руководитель корпорации М.И.Ф. Я не могу повлиять на то, чем он занимается в свободное время, и я не могу его уволить. Следующая проблема?

– Ему здесь не место!

– Мы уже переплыли этот ров, – отрезала Банни. – Он соответствует всем требованиям. Он может баллотироваться, если хочет. А он хочет. Следующая проблема?

– Видите ли, – сказала Карнелия, – мы отправили начальнику его избирательного штаба копию предстоящих мероприятий. Так вот, Шоми вернула ее нам, разорванную в клочья! Она игнорирует то, что мы уже запланировали. Она составила свой собственный список!

– Вы пробовали согласовать с ней график событий?

– Эта пуховка заявила, что ей это не интересно!

– И что вы хотите, чтобы я с этим сделала?

– Поговорите с ней! – взмолился Орлоу. – Мы не хотим в конечном итоге расколоть народ. Раньше мы полностью сотрудничали друг с другом. Прошу вас, мисс Банни. Если… если я в течение этих последних недель ничего не говорил о том, насколько мы ценим ваше успокаивающее влияние, позвольте мне исправить ситуацию.

Он одарил ее своей самой обаятельной улыбкой. Банни ответила ему хмурым взглядом.

– Хорошо, – сказала она. – Я поговорю с Шоми и попробую составить график мероприятий, который устроил бы всех.

– Тогда нам больше не о чем говорить, кроме как поблагодарить вас за понимание, – сказала Карнелия.

– Не за что, – сказала Банни. – И если вы не возражаете, нас ждет работа, да и вас тоже.

– Разумеется, – сказал Орлоу и, повернувшись к Карнелии, отвесил легкий поклон. – Мисс Воль, вы не против пустить в свою карету попутчика до вашего штаба?

Карнелия явно удивилась, но расцвела улыбкой.

– Спасибо, мистер Супози, я буду крайне признательна.

Орлоу предложил ей локоть, и Карнелия довольно взяла его под руку. Несколько ее грызунов даже рискнули залезть ему в рукав. Я проводил их взглядом.

– Ничто так не подталкивает врагов к союзу, как наличие общего противника, – сказала Банни.

– Как семейство Боджайл, которое присоединилось к нам три года назад, чтобы уничтожить фон Подрастов? – спросила Сильвия.

Я тотчас навострил уши, но продолжения не последовало. Банни встала и глубоко вздохнула:

– Сомневаюсь, что я смогу повлиять на начальника избирательного штаба Ааза больше, чем они, но я обещала, что попробую. Идешь со мной, Скив?

Глава 29

Вы всегда получаете то, за что платите.

Р. Благоевич

– Образуйте стройную очередь! – проревела Шоми. При всем ее крошечном росте, чтобы быть услышанной, ей не требовались эхоиды. – Доноры справа, волонтеры слева!

Одетая в ярко-желтую тунику, которая гармонично сочеталась с ее светло-серым мехом, она быстро отправляла прибывавших типпов в ту или иную очередь.

Сторонники «Партии Чумы» выстроились по пятеро или шестеро в ряд по всему парку. Толпа спонсоров растянулась к веренице волонтеров в огромных шляпах. «Передай шляпу!» – взывали плакаты и баннеры буквально с каждой вертикальной поверхности. Как только каждый такой сторонник достигал начала очереди, он бросал в шляпу монеты. Молодые люди в желтых пиджаках и с пламенным взором горячо их благодарили и вручали им желтые соломенные шляпы с тисненым именем Ааза и его портретом. Дети получали воздушные шары в форме его головы. Младенцам вручали мягкие зеленые резиновые игрушки той же формы, издававшие неприличный звук, когда они пытались их жевать.

Сам кандидат не преминул поприветствовать свою новую армию сторонников. Он шагал сквозь толпу – пожимал руки, буйно жестикулировал, разговаривал со всеми, даже с теми, кто в упор таращился на него. На его зеленой физиономии расцвела улыбка от уха до уха. Шедший за ним волонтер шлепал на грудь каждому из сторонников липкий стикер. Несмотря на репутацию (в значительной мере оправданную), какую изверги имели во всех измерениях, люди, похоже, были искренне рады встрече с ним. Десяток репортеров кружили вокруг него, словно мухи вокруг навозной кучи. Я держался на расстоянии, официально отвечая за сбор средств. Банни слёзно попросила отгул. После того как мы поговорили с Шоми, Банни сказала мне, что ей нужно вернуться в Пент, чтобы поговорить с доном Брюсом. Я надеялся, что проблем не возникнет, и пообещал ей, что справлюсь сам. Они с Сильвией ушли еще до обеда.

Это утро предвещало выдаться добрым. В воздухе витало возбуждение, какого раньше я никогда не испытывал, по крайней мере с тех пор, как ввязался в эти выборы. К моему изумлению, жители Типпикано приняли кандидатуру Ааза как возможного губернатора на ура. Что показало мне, насколько отчаянно они нуждались в переменах. Впрочем, для Ааза это тоже будет нечто новенькое. Раньше мне и в голову не могло прийти, что он может стать официальным должностным лицом. Конечно, я считал его своим наставником и учителем, но обычно он не любил иметь дело с простыми людьми, предпочитая быть сторонним консультантом, высокооплачиваемым и разборчивым в том, что касалось клиентов. Для меня стало неприятным открытием, как мало на самом деле я знал о его стратегиях.

Не каждый типп был рад смене состава. Эмо Уивил прибыл на место в окружении десятка активистов избирательной кампании и простых сторонников. С ужасом взглянув на собранную Аазом толпу, он тотчас поник. От его свиты отделился молодой типп, который тут же убежал с площади. Впрочем, вскоре он вернулся, ведя за собой сотни сторонников Эмо, большинство которых несли пакеты, из которых что-то подозрительно капало. Я застонал. Я так надеялся, что швыряние грязью осталось в прошлом.

В отличие от Эмо, Уилмер привел целую армию сторонников. Не иначе как он получил предварительную информацию: армия типпов в фиолетовом численно превосходила армию с желтой лентой, собравшуюся вокруг беседки. За ними, ревя трубами, вышагивал большой духовой оркестр. Над головой молодые типпы с корзинами в руках перелетали с террасы на террасу, раздавая зевакам на верхних улицах небольшие фиолетовые сувениры. Я знал: все это импровизация, но для столь короткого срока очень даже неплохо устроенная. Ааз их встряхнул! Я решил, что выборам это только на пользу.

Шомитамони наотрез отказалась участвовать в мероприятиях из списка конкурентов. Тем ничего не оставалось, кроме как придерживаться составленного Аазом графика. Дебаты, которые должны были состояться сегодня утром, были перенесены на три дня вперед. Днем позже состоится молниеносный раунд конкурса «Поцелуй младенца», а вечером сессия «Знакомство с семьей кандидата». Новый график мероприятий был у меня в сумке на поясе.

По мере приближения десяти часов зеленая и пурпурная партии начали прокладывать себе дорогу в беседку. Между тремя группами то и дело вспыхивали жаркие споры. Шоми заняла большую часть пространства подставками с плакатами Ааза, флагштоком и несколькими столиками. После бурного обмена мнениями люди Уилмера и Эмо ринулись ко мне.

– Скив, нам нужна ваша помощь, – заявила Карнелия. – Эта вредная пуховка не пускает нас туда!

Я невольно усмехнулся, хотя моей первоочередной задачей было следить за тем, чтобы все было как можно более справедливо. Я протиснулся сквозь звенящие шляпы.

– Вам нужно переместить кое-что из этого, Шоми, – сказал я.

– С какой стати? – спросила она. – Мы были здесь первыми.

– Потому что это совместное мероприятие.

Скрестив на груди руки, Шоми злобно посмотрела на типпов за моей спиной.

– Позволю себе не согласиться. Тут все сделано для Ааза. Если другие захотят участвовать, пусть довольствуются тем, что осталось.

– Мы платим вам за честные выборы! – возмутился Орлоу.

– Вам нет необходимости мне это напоминать, – сказал я, поднимая руку. Я отнюдь не горел желанием выступать в качестве судьи в трехстороннем споре. – Шоми, вам положена треть этого места.

Крошечная особа недовольно фыркнула:

– Даже если у Ааза сторонников больше, чем у них обоих?

– После выборов он, если захочет, получит все, – сказал я, – если победит. Расчистите дорогу, будьте добры.

Шоми опустила руки, затем скрестила их на груди, но уже на другой манер.

– Заставьте меня.

Орлоу начал закатывать рукава.

– Сейчас, одну минуту!

Я поспешил встать между ними.

– Эй, Орлоу, не делайте этого! – Наверно, я зря испугался, что Орлоу ударит существо меньше его ростом. Его гнев был направлен на атрибуты «Партии Чумы». Набрав из силовой линии, проходящей под главной улицей горсть магии, он с силой швырнул ее в них. Плакаты с грохотом рухнули, за ними последовали столы.

– Эй ты, грубиян! – взвизгнула Шоми из-под моей руки.

Она сделала рукой круговое движение, и все типпы в зеленых костюмах на трибуне отлетели назад. Я вытаращил глаза. Вот это магическая сила!

– Да как ты посмела поступить так со всеми этими милыми членами «Партии Дружбы»! – воскликнула Карнелия и скрестила перед собой обе руки.

В лицо Шоми, вынудив ее зажмуриться и взъерошив мех по всему ее телу, ударил мощный порыв ветра. Шоми была вынуждена отступить на шаг. Она сердито фыркнула, и ветер стих. Гневно сверкая глазами, она повернулась к Карнелии. Ее руки сплетали в воздухе узор. Я чувствовал, как она тянет магию из силовых линий. Я тотчас представил себя запертой дверью, не позволяющей ей пополнить запасы магии. Шоми без труда отбросила мой барьер. Из ее рук прямо на Карнелию вылетел вихрь. Из небольшого пыльного дьявола он вырос в мощное торнадо, втягивая на своем пути стулья, плакаты и даже пару неосторожных рабочих. Грызуны Карнелии слетели прочь с ее палантина.

– Держись, дорогая леди! – проревел Орлоу, бросаясь, чтобы схватить Карнелию за руку. Вместе они бросили все свои силы против торнадо. Вихрь с воем возвышался над их головами, но они сдерживали его. Похоже, они были удивлены не меньше всех остальных. Сражаясь с мощным ветром, они встали по обе стороны от него и с напряженными лицами медленно двигались прямо на вихрь, пока из огромного серо-черного конуса тот не превратился, сжавшись, в серебристый канат. А затем и вовсе исчез, оставив сидеть на земле пару ошарашенных типпов с взъерошенными ветром шкурами. Одарив друг друга короткой победной улыбкой, Карнелия и Орлоу повернулись к Шоми.

– Ну ладно, убедили, – сказала она и повернулась, чтобы пронзительно крикнуть своим работникам: – Очистите беседку!

Бригада рабочих в желтых мундирах кинулась подбирать всю упавшую мебель. Следом за ними вышел типп с метлой и аккуратно подмел две трети круглой сцены.

– Почему же вы просто не сделали это раньше? – спросил Орлоу.

– У меня не было причин, – невозмутимо ответила Шоми и в упор посмотрела на них. – Я слышала, что вы двое были слишком мягкотелы. Там, откуда я родом, вам ни за что не выжить на выборах. Я покажу вам, что такое настоящая политика!

– Что ж! Если вы типичный тому пример, я не хочу знать, что такое настоящая политика, – фыркнула Карнелия. Испуганные и всклокоченные, ее грызуны выбежали из толпы и принялись карабкаться по ней до самой шеи, где, дрожа, вновь собрались в палантин. Карнелия их погладила. Презрительно фыркнув в сторону Шоми, она поднялась по белым ступеням к Уилмеру. Орлоу еще раз сурово посмотрел на Шоми и перешел к Эмо.

Часы пробили десять. Мэр в крепко сидящей на голове шляпе вышел поприветствовать толпу.

– Дамы и господа! Добро пожаловать! Я знаю, вы все глубоко сунете руки в свои карманы, чтобы продемонстрировать поддержку своим кандидатам в губернаторы! И помните, до дня голосования осталась всего одна неделя! Поэтому позвольте мне представить трех прекрасных людей, которые выставили свои кандидатуры. Первый, в зеленом углу, весом около шестидесяти килограммов – сплошь любовь и доброта, – кандидат от «Партии Дружбы» Эмо Уивил!

Эмо вышел вперед и кокетливо похлопал перед толпой ресницами. Трибуны взорвались приветствиями, и на всех посыпались зеленые конфетти. Воздух наполнился блестками. Я выплюнул клочки бумаги. Эмо пожал руку мэру и поднял руку, чтобы помахать зрителям. Словно дождавшись этого сигнала, в него полетели десятки комков грязи. Эмо съежился и вскинул руки, защищая лицо.

Ему нечего было бояться. Я был готов. Зачерпнув из силовой линии щедрую пригоршню магии, я воздвиг магический щит. «Снаряды» ударились об него и соскользнули вниз. Черви, улитки, пучки травы и сорняков разлетелись во все стороны, поразив что угодно, кроме намеченной цели. Эмо выпрямился и смахнул невидимую пылинку со своего все еще безупречного костюма в бело-зеленую полоску.

– Спасибо, друзья, спасибо! – крикнул он.

– В фиолетовом углу, при всеобщей поддержке «Партии Мудрости», весом семьдесят пять килограммов, с достоинством в каждой косточке своего тела, Уилмер Уивил-Скаттил!

Вцепившись в лацканы, Уилмер шагнул вперед и серьезно поклонился во все стороны.

На него тотчас обрушился град из подгнившего винограда и протухших помидоров. Уилмер храбро стоял на месте, в надежде, что я защищу его. И я его не подвел. Мне не только удалось предотвратить попадание даже одной-единственной фруктовой сферы в его белоснежный костюм. Я также заставил магию отразить снаряды в том направлении, откуда они прилетели. Словно ливень стрел, выпущенный армией овощеводов, гнилые плоды и овощи обрушилась на «Партию Дружбы». Возмущенно бормоча, сторонники Эмо принялись стирать с глаз прокисший овощной сок и забродившую томатную пасту. Я усмехнулся. Я практиковал этот прием несколько дней.

– И обладатель чуть более девяноста килограммов мускулов и чешуи, новичок на наших прекрасных берегах и могучий соперник в своем собственном праве, фаворит партии «Чума на оба ваши дома», Ааз!

Вскинув кулаки в небо, Ааз выпрыгнул вперед.

– Доброе утро, Бокроми! – проревел он.

Я приготовился. Со всех сторон на Ааза полетели овощи, которые, судя по их виду и запаху, гнили никак не меньше нескольких месяцев. Я возвел вокруг него цилиндр магической силы. Залпы вонючего лука, тыкв, гнилых персиков и лимонов ударялись о незримую преграду, пока Ааз не оказался почти по пояс среди груды гнилья. Впрочем, судя по его виду, ему все было до лампочки. Легкое движение запястьем, и гнилые овощи полетели назад.

Я был поражен. В последнее время у меня не было даже минутки на то, чтобы поговорить с Аазом. Возможно, порошок для приколов, которым Гаркин посыпал его в нашем доме на Пенте, наконец выветрился. Ааз выглядел так, как в старые добрые времена, мастер-маг, полностью контролирующий свою силу. Возможно, именно поэтому он больше не нуждался в нас.

И тут я увидел Шоми. Она чуть заметно щелкала когтями возле своего широкого пояса, как будто дирижировала оркестром муравьев. Она делала это, создавая иллюзию, будто Ааз, как то свойственно извергам, обладал полным набором магической силы. У меня отлегло от сердца. Это тоже произвело впечатление на зрителей. Они продолжали швырять в Ааза грязь и гнилые овощи и совершенно не обижались, когда те летели обратно. Фактически все они прекрасно проводили время. Вдруг мы с Банни ошиблись, лишив их этой азартной составляющей избирательной кампании?

Я едва не стукнул себя по лбу. О чем я только думаю? Ведь это должен быть достойный процесс!

– Итак, я надеюсь, что вы, друзья, будете бороться на этих выборах честно, мирно и с взаимным уважением, – сказал мэр.

– С чего ты это взял? – спросил Ааз и хлопнул удивленного мэра по спине. – Совершенно верно! Я планирую выказывать своим оппонентам всяческое уважение, которого они заслуживают. Верно, братцы? – Он повернулся к аудитории. Его добровольцы громко расхохотались. А вот Уилмер и Эмо, похоже, не узрели в его выходке ничего смешного.

– Надеюсь, у всех троих есть для нас небольшая презентация, не так ли? – спросил мэр.

– Разумеется, – ответил Уилмер и вынул из кармана карточку. – Я хочу, чтобы добрые люди Бокроми точно знали, куда пошли их пожертвования на сегодняшний день и куда они пойдут, если они будут достаточно щедры, чтобы открыть нам сегодня свои бумажники. Во-первых, аренда офиса. Начальник моего избирательного штаба, Орлоу Супози, сумел заключить выгодную сделку, сняв для нас пустое здание по самой разумной цене в девять серебряных монет в день. Эта сумма может показаться внушительной, но для здания такого размера это неплохо. Далее, плакаты. Какая может быть кампания, если о вас никто не знает? Эльфы-копировальщики проделали великолепную работу, просто великолепную! Их расценки на сегодняшний день…

– Аааа-оооо-бууу-ррринггг-аааа! – Ааз потянулся и зевнул. Уилмер повернулся и сердито посмотрел на него.

– Сэр! Прошу прощения!

Ааз похлопал глазами – воплощение невинности.

– В чем проблема? – спросил он.

– Ты… зевнул.

– Извини, я не выспался прошлой ночью. Сожалею, что прервал тебя.

– Я понял, – сказал Уилмер. – …Плакаты и баннеры, двадцать четыре золотых монеты. Угощения и развлечения…

– Ииии – яяя! – едва не пропел Ааз, запрокинув голову, и снова широко зевнул. На пару секунд толпа получила превосходный обзор его полости рта. Зрителям стали видны два ряда заостренных четырехдюймовых зубов, фиолетовый язык и все четыре миндалины.

– Извини. Я засыпал и на уроке бухгалтерии в школе. Продолжай. Это очень интересно. Не так ли, друзья мои?

– …Четырнадцать золотых монет, транспортировка, пять, аренда, девять, пуговицы, шляпы, другие подарки, итого двадцать две золотые монеты! – закончил Уилмер на одном дыхании. Его глаза гротескно выпучились, он задыхался. – Спасибо вам всем. Жду ваших любезных пожертвований и добрых пожеланий!

Его сторонники издали сонный возглас поддержки. Его место занял Эмо. Он бросил на Ааза осторожный взгляд. Ааз, похоже, рассматривал свои ногти. Эмо взмахнул накладными ресницами и улыбнулся публике.

– Дамы, господа и дети, я приготовил для вас сегодня небольшую песенку.

Он поманил пальцем, и на подиум с гитарой и арфой поднялась пара музыкантов в зеленом. Сев по обе стороны от Эмо, они заиграли нежную мелодию. Вокальную партию взял на себя Эмо.

– Бокроми нужен лидер / честный и правдивый / который хочет сделать каждого счастливым / так что же должен сделать этот кандидат? О, беги, беги, беги / как будто нет пути назад / беги, беги, беги / ответ так легок и прост! – Эмо упал на одно колено и в умоляющем жесте воздел руки к народу. – Беги, беги, беги / На губернаторский пост…

Тара-ра-тара-раааа!

Площадь взорвалась оглушительным гудением рогов. Все закрыли уши руками. Из-за угла, с обоих концов улицы, к беседке шагали две огромные колонны музыкантов. С востока шел духовой оркестр, возглавлявший парад Ааза. С запада двигался более разнообразный, состоявший из джазовых музыкантов, уроженцев измерения Сатчмо, известного своей музыкой. Во главе второго, держа над головой зонтик в тон, шествовал седовласый дирижер в лимонно-желтом костюме и шляпе. Эмо испытал шок, затем впал в ярость.

– Это кто их при… – проревел он, вскакивая с колен.

Бррууум! Бррууум! Брррум-тум-тум! Бид-бид-боп, бидди-боп! Ран-а-тан-тан-тан, бо-боп. Боп. Бидди-боп. Боп. Ба-даааа! Музыканты гудели, стучали, пиликали, бренчали и лупили по своим инструментам с таким заразительным усердием, что все невольно задвигались в ритм их музыке.

– Тишина! – гаркнул Эмо. Музыка стихла. – Я не закончил свою песню!

– Извини, – сказал Ааз. – Музыканты, которых я нанял, прибыли немного раньше. Позор вам, ребята, – сказал он. Оркестранты склонили головы. – Продолжайте. Я уверен, что все хотят услышать остальное.

– Хорошо, – сказал Эмо, слегка успокоившись, и повернулся к своим аккомпаниаторам: – Начнем с припева? О, беги, беги, беги, как будто нет назад пути…

Биппити-боп-биппити-боп, буп-де-буп!

– Что они делают? Скажите им, чтобы они умолкли! – выкрикнул Эмо, подпрыгивая. Оркестранты покосились на него.

– Они просто присоединяются к твоим музыкантам, – объяснил Ааз. – Для пущего эффекта.

– Они мне не нужны! Я хотел сделать по-своему. Ты все испортил.

Ааз пожал плечами:

– Пытаешься сделать людям приятное, а в итоге вместо благодарности нарываешься на грубость.

– Я тебя ни о чем не просил, – возразил Эмо, взяв себя в руки. – Это очень любезно с твоей стороны, но твоя помощь не нужна. Дамы и господа, я хочу быть вашим губернатором. Я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ваши потребности были удовлетворены, и помогу Бокроми прийти к процветанию. В моем лице вы всегда найдете внимательное отношение к себе и открытое сердце. Пожалуйста, проявите щедрость. Спасибо.

Еще раз взмахнув ресницами, он удалился. Его сторонники разразились ликующими криками. Марширующие оркестры бурно зааплодировали, а затем громко заиграли припев, под который Ааз вышел к краю сцены.

– Всем доброе утро! – произнес он. – Хорошо, что вы оставили лучшее напоследок! Я уверен, оба моих оппонента достойны занять эту должность и вершить великие дела, при условии, если вы хотите, чтобы ваш губернатор был учителем математики или певцом-танцором.

Эмо и Уилмер были в шоке. Толпа ахнула. Ааз, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Я уверен, все вы хотите, чтобы ваш политический лидер мог донести до вас свою точку зрения. Я успешный бизнесмен. Я хочу быть вашим губернатором. Мне нужна ваша помощь и ваши деньги, чтобы быть избранным. А пока наслаждайтесь шоу!

Дирижер оркестра и вельф-барабанщик выбили бодрый ритм.

Биппити-добоп-боп. Бип…

– Эй, погодите! – проревел голос сверху. Музыка стихла. Я тотчас узнал голос моего заклятого врага, сержанта Боксти. Он эхом разнесся в каменном каньоне. Со всех сторон, по земле и по воздуху, на беседку надвигались орды типпиканских полицейских. Вскоре они образовали вокруг нее кольцо, обращенное суровыми лицами наружу. Вжик – и прямо перед нами приземлился сам Боксти. Постукивая дубинкой о ладонь, он обошел Ааза, оглядывая его с головы до ног.

– Нарушаем тишину и спокойствие, общественный порядок, не так ли? – спросил он. Ааз оскалил на него зубы. Мой друг никогда не жаловал стражей законности и правопорядка.

– Кто это сказал? Вон тот летающий горностай?

Боксти нахмурился и открыл книжицу для выписки штрафов.

– Что ж, я просто добавлю к списку обвинений оскорбление полицейского!

– Обвинений? – спросил я, проталкиваясь к Аазу. – Каких обвинений?

Боксти щелкнул заточенным концом карандаша по списку на странице.

– Проведение незарегистрированной кампании? Набор работников, не имеющих надлежащей идентификации? Вмешательство в действия должным образом зарегистрированных кандидатов на высокий и достойный пост?

– И кто же выдвинул эти обвинения? – потребовал ответа Ааз. Два других кандидата и главы их избирательных штабов наблюдали за этим разговором с растущим вниманием. Их глаза сверкали злорадством.

– Мы! – выкрикнул Уилмер.

– Неправда, он зарегистрирован, сержант, – с тревогой возразил я. – Все вопросы были улажены вчера вечером!

– Как насчет всех этих людей? – спросил Боксти, направляя конец карандаша с ластиком в толпу.

– Ну, я не знаю…

– Арестуйте его, сержант, чтобы мы могли продолжить сбор средств! – сказал Эмо. – Этим добрым людям не должен мешать извращенец, который не соблюдает закон!

– Я – изверг, – объявил Ааз голосом, от которого затряслась беседка. – Итак, сержант, в чем вы намерены меня обвинить?

– Я уверен, что это недоразумение, – сказал я. Не хватало, чтобы Ааз, как я, загремел в тюрьму.

– В том, что касается законов об избирательной кампании, вы должны быть в курсе всех возможных недоразумений, мистер Скив, – сказал сержант Боксти.

– Раньше не был, но теперь знаю все. Ааз не сделал ничего дурного! Мы можем поговорить об этом?

– И с какой целью мы будем говорить, мистер Скив? Лично мне это кажется бессмысленным. Офицер Маларки!

– Да, сержант! – дюжий типп приземлился рядом со своим старшим офицером и отсалютовал.

– Я обвиняю этого изверга, – он взглянул на толпу и двух других кандидатов, – в том, что он отличный парень, из которого получится замечательный губернатор!

– Что? – оторопел я.

– Что ты сказал? – спросил Уилмер, проводя пальцем по уху, чтобы лучше слышать. – Я не уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду!

– Арестуйте его! – воскликнул Эмо.

– Это еще зачем? – сказал Боксти. Они с Аазом взялись за руки и рассмеялись. – Этот парень заботится о законе! Он все время работал со мной, чтобы его сторонники были зарегистрированы должным образом, с карточками и всем прочим. На следующей неделе он получит мой голос!

– Вы не имеете права! Это нарушение практики! – заявил Орлоу.

– И что это за практика? – уточнил сержант Боксти.

– Государственные служащие не должны поддерживать каких-либо кандидатов! – воскликнул Уилмер.

– Или принимать участие в дешевых шарадах! – добавил Эмо.

– Я бы не назвал это дешевой шарадой, – возразил Ааз. – Ваши выборы влетели мне в копеечку! Один крупный взнос… в фонд добросердечной полиции. Естественно, сержант Боксти не станет брать деньги для собственного обогащения. Это было бы подкупом государственного служащего!

– Но… но… это противоречит нашему договору, – заявила Карнелия.

Ааз с вызовом посмотрел на нее:

– Разве я подписывал этот ваш договор?

– Нет! Но должен был!

– С какой стати?

– Ааз! – одернул его я. Он усмехнулся мне. Я был так потрясен, что не смог улыбнуться в ответ. – Это все время была подстава?

– Разумеется! Хорошая реклама. Сержант Боксти согласился мне подыграть. Это привлекло всеобщее внимание. В том числе ваше.

– Ааз, я думал, тебя сейчас арестуют! – сказал я.

– Не волнуйся обо мне, малыш, – сказал Ааз, протягивая руки. – У меня все на мази.

– Только если ты финишируешь первым, – сказал я. Внезапно меня охватила злость. – Тебя еще могут дисквалифицировать.

– На каком основании? – спросил Ааз, явно обиженный тем, что я не понял его шутки.

– На основании несоблюдения правил этих выборов!

– Что за правила?

– Их целые тома! Банни строго придерживалась их, чтобы признать твое право баллотироваться, чтобы ты мог участвовать в избирательной кампании. Есть кодексы поведения. Остальные согласились следовать им, и они платят нам за организацию этих выборов. Ты не намерен взять на себя часть расходов?

Ааз, тот, каким я его знал, терпеть не мог расставаться с деньгами, но он определенно раскошелился в Бокроми и имел представление о том, какую работу проделали мы с Банни. Он наклонил голову, мысленно производя расчеты.

– Что ж…

– Это еще зачем? – спросила Шоми, вставая во весь рост, и ткнула меня пальцем в грудь. – Поскольку вы уже делаете это, неужели вы намерены сложить с себя обязанности лишь потому, что Ааз присоединился к избирательной гонке?

– Нет, но… – начал было я.

– Нет? – прервала меня Шоми – Тогда мы отказываемся. Но спасибо за услугу. Я надеюсь, что и дальше все будет идти так же гладко, как и раньше. Когда Ааз станет губернатором, он наверняка найдет для вас хорошую должность.

Заявление Шоми явно смутило Ааза. Меня же душила ярость.

– Нет, спасибо! – воскликнул я. – Когда Ааз станет губернатором, моей ноги больше не будет в этом измерении!

Пылая гневом, я зашагал прочь. Вот и попробуй тут сохранить чувство собственного достоинства!

– Давайте, люди! – раздавался позади меня голос Шоми. – Делаем пожертвования! Передаем шляпу дальше!

Глава 30

Просто мелочь на память обо мне.

Шах Джехан

В бледном свете, проникавшем в северное окно нашего тесного офиса, я просмотрел «Утренние сплетни». Все утро лил дождь, что соответствовало моему подавленному настроению. Неудивительно, что акция по сбору пожертвований не попала в газеты. Вместо этого на их страницах широко освещался детский турнир по игре в классики в пригороде. В каком-то смысле я был даже рад. Я был в ярости на Ааза. Как он мог так обмануть меня саморекламы ради?

Он предупреждал меня, что, мол, политика развращает людей. Но я и подумать не мог, что этот постулат с тем же успехом применим и к нему самому. Я ожидал, что он заранее предупредит меня, если задумает выкинуть какой-нибудь трюк. Думаю, мне было просто обидно, что он надул меня вместе с остальными зрителями. Он хотел, чтобы я реагировал вместе со всеми, как будто опасался, что я словом или жестом могу выдать его замысел. Мне казалось, что я пользуюсь его доверием. Я бы точно сохранил его секрет!

Если честно, как наблюдатель на выборах, я должен был оставаться нейтральным. Думаю, я все прекрасно понимал. Просто я терпеть не могу, когда меня обманывают.

– Ты пойдешь со мной посмотреть Сид-Ту-Самую? – спросил я у Банни. Глип, взволнованный перспективой прогулки, скакал вокруг моих ног, своим весом сотрясая пол при каждом прыжке. Банни сидела, уткнувшись носом в толстый гроссбух, испещренный черными и красными чернилами. Когда я заговорил, она от неожиданности даже вздрогнула и взглянула на меня.