Текст книги "К суду истории. О Сталине и сталинизме"

В своей борьбе против русских революционных партий царская охранка широко использовала провокаторов как из числа засылаемых в эти партии специальных агентов, так и из числа неустойчивых членов партии, вступивших в сговор с охранкой. Немало провокаторов имелось и в местных и даже центральных организациях большевиков. После революции в Москве по документам московской охранки были опубликованы многие факты из истории большевизма. В одной из книг приводился список секретных сотрудников царской полиции, работавших в РСДРП. Таковых упоминается в книге 12 человек: М. И. Брандинский, Я. А. Житомирский, М. Г. Кривов, А. И. Лобов, Р. В. Малиновский, А. К. Маракушев, А. А. Поляков, А. С. Романов, И. П. Сесицкий, М. Е. Черномазов, В. Е. Шурханов и нераскрытый агент по кличке «Василий». По данным Московского охранного отделения, несколько провокаторов принимали участие в Пражской партийной конференции 1912 г.[492]492
  Большевики: Документы по истории большевизма с 1903 по 1916 гг. бывшего Московского охранного отделения. М.: Задруга, 1918.


[Закрыть]

Большинство провокаторов, действовавших в социал-демократической, эсеровской, анархо-коммунистической партиях, было разоблачено вскоре после Февральской революции. Однако некоторые из агентов были раскрыты значительно позднее. Во-первых, большая часть материалов столичной охранки была сожжена восставшими рабочими во дворе полицейского департамента – явная и грубая ошибка революционеров, вероятно спровоцированная кем-то из тех, кто был очень заинтересован в уничтожении всех документов охранки. Во-вторых, о некоторых наиболее важных для полиции провокаторах знали только один-два из руководителей Охранного отделения. Так, например, только в 20-е годы получило известность дело провокаторши Серебряковой, выдавшей царской полиции многих большевиков.

В годы террора Сталин и НКВД широко использовали против старых и заслуженных работников партии обвинения в их якобы давних связях с охранкой. Эти обвинения выдвигались против членов ЦК ВКП(б) Пятницкого, Зеленского и Разумова, даже против Мейерхольда, который будто бы числился в охранке под кличкой «Семеныч». Гораздо менее известно, что и многие из политических противников Сталина выдвигали против него самого аналогичные обвинения.

Еще в 20-е годы с подобными обвинениями в адрес Сталина выступил грузинский меньшевик Ной Жордания, который ссылался на давний разговор со Ст. Шаумяном. Шаумян якобы рассказал ему, что был арестован в 1909 году в первый же день своего нелегального приезда в Тифлис. Дату приезда и адрес конспиративной квартиры, где остановился Шаумян, знал лишь один Сталин. Эти свидетельства Жордании были опубликованы в дашнакском журнале «Айриник», издаваемом в Бостоне (США), и позднее перепечатаны в эмигрантской русской газете «Последние новости» в статье «Сталин по воспоминаниям Н. Н. Жордания»[493]493
  Последние новости. Париж, 1936, 16 дек.


[Закрыть]. Намеки на связи Сталина с охранкой содержатся и в неизданной рукописи грузинского меньшевика Г. Урушадзе, хранящейся в Гуверовском институте (США). Свидетельства Жордании и Урушадзе могут иметь и иные толкования. Известно, что Шаумян продолжал поддерживать дружеские связи со Сталиным и после своего ареста и скорого освобождения.

Еще больше публикаций на эту тему появилось на Западе после XX съезда. Нам уже приходилось ссылаться на книгу А. Орлова «Тайная история сталинских преступлений», которая недавно была издана на русском языке, но впервые появилась на английском языке еще в 1953 году, вскоре после смерти Сталина, в США. В мае 1956 года Орлов опубликовал в журнале «Лайф» большую статью «Сенсационная тайна Сталина» с материалами, которых не было в его книге. В этой статье Орлов пытается доказать, что Сталин в течение многих лет до революции активно сотрудничал с царской охранкой. Орлов, в частности, писал: «Осенью 1937 года я был одним из немногих, а может быть, даже и единственным, кто знал во всех подробностях, что скрывалось за процессом руководителей Красной Армии в 1937 г. И сейчас я рассказываю об этом впервые. Эти события являются наиболее сенсационными и, конечно, хранимыми в наибольшей тайне из всей карьеры Иосифа Джугашвили, известного в истории под именем Сталина. Эта тайна преследовала сознание Сталина и ускоряла смерть тех, кого он подозревал в том, что они ее знают… Я делаю это заявление потому, что знаю из совершенно достоверного источника, что дело маршала Тухачевского связано с одной из самых чудовищных тайн Сталина. Когда эта тайна будет раскрыта, она осветит многие стороны поведения Сталина, которые до сих пор оставались необъяснимыми. А в наши дни это разоблачение осветит также паническое поведение "Хрущева и К°", когда они поторопились разоблачить преступления Сталина и разрушить миф о его величии»[494]494
  Лайф. США, 1956, № 10, 14 мая.


[Закрыть].

По словам Орлова, еще в феврале 1937 года, когда он, будучи резидентом НКВД в Испании, должен был перебраться во Францию, чтоб в одной из французских клиник пройти длительный курс лечения, его неожиданно навестил его кузен и друг Зиновий Борисович Кацнельсон, член ЦК КПСС и уполномоченный НКВД на Украине. Кацнельсон был другом С. Косиора и многих других видных деятелей партии. Кацнельсон якобы рассказал Орлову необычную и страшную историю. Когда Сталин готовил еще свой первый московский процесс над группой Зиновьева – Каменева, он якобы сказал Ягоде, что было бы полезным изобразить одного из обвиняемых агентом царской охранки. Чтобы обвинение выглядело правдоподобным, Ягода решил разыскать хотя бы одного бывшего офицера охранки, что было по тому времени нелегким делом. Для этого Ягода поручил одному из ответственных работников НКВД по фамилии Штейн изучить имеющиеся в архивах материалы охранки. Старых полицейских архивов было много в разных местах, но самое большое их собрание хранилось в кабинете предшественника Ягоды В. Менжинского. Просматривая эти материалы, Штейн наткнулся однажды на папку, в которой один из начальников секретной полиции Виссарионов хранил бумаги, с которыми мог иметь дело только он один. «Перелистывая папку, – писал А. Орлов, – Штейн наткнулся на вопросник, к которому была приложена фотография молодого Сталина. Он подумал, что открыл здесь некоторые сведения о революционной деятельности великого вождя в подполье… Но вглядевшись внимательно, Штейн заподозрил недоброе. Его радостное возбуждение сменилось страхом и ужасом, когда он начал вчитываться в документы. Здесь были доклады и письма, адресованные Виссарионову и написанные почерком диктатора. Папка, как установил Штейн, действительно касалась Сталина, но не Сталина-революционера, а Сталина-агента-провокатора, который добровольно работал для царской секретной полиции»[495]495
  Там же.


[Закрыть].

Далее события, согласно Орлову, развивались следующим образом. Штейн выехал на Украину к своему бывшему начальнику и другу Балицкому, начальнику Управления НКВД Украины. Балицкий провел экспертизу документов и установил их подлинность. Он познакомил с ними 3. Кацнельсона, И. Якира, С. Косиора. В свою очередь Якир познакомил с документами Тухачевского, Гамарника, Корка и некоторых других высших военачальников. Было сделано много фотокопий, и круг посвященных все время расширялся. Верхушка армии составила заговор против Сталина. Предполагалось отобрать два наиболее верных подразделения Красной Армии и при их помощи совершить переворот в Кремле, по возможности избегая волнений в стране. И все это Кацнельсон рассказывал в феврале 1937 г. во французском госпитале Орлову еще за 4 месяца до ареста Тухачевского и Якира.

«Через несколько дней, – писал Орлов, – я вернулся в Испанию. Неделю за неделей, а потом месяц за месяцем я следил за ежедневными газетами и использовал каждое свободное мгновение, чтобы слушать свой коротковолновый приемник. 11 июня 1937 года я ехал в машине от франко-испанской границы в Барселону. Неожиданно музыка прекратилась, и по-французски был зачитан специальный выпуск последних новостей: "Радио Тулузы… Специальное сообщение… Советский маршал Тухачевский и другие генералы Красной Армии арестованы по обвинению в предательстве. Они предстанут перед военно-полевым судом…" Позднее стало известно, что Штейн, который нашел папку с делом Сталина в архиве охранки, застрелился. С Косиором расправились, несмотря на то что он был членом Политбюро. Гамарник покончил с собой. Балицкий был расстрелян. Вслед за полным уничтожением основной группы конспираторов последовали массовые аресты и расправы со всеми теми, кто мог каким-нибудь образом узнать о папке, и с друзьями тех, над кем были осуществлены расправы. Каждый военный, который прямо или косвенно был обязан своей должностью одному из уничтоженных генералов, становился кандидатом в смертники. Сотни и даже тысячи офицеров были сняты со своих постов и изгнаны из своих домов в тюремные камеры»[496]496
  Там же.


[Закрыть].

Таким образом, по версии А. Орлова, основной частью репрессий во второй половине 30-х годов наша страна была обязана неожиданной находке Штейна, копавшегося в архивах царской полиции по заданию Ягоды.

Книга Орлова, изданная в 1953 году, написана на основании подлинных фактов или подлинных слухов, которые не соответствовали фактам, но которые сами по себе были интересны и симптоматичны для того времени. Элементы домысла почти отсутствуют в этой книге, и поэтому она остается до сего времени интересным документом. Но статья, которая появилась в мае 1956 года в журнале «Лайф», является, к сожалению, сознательным вымыслом, порожденным жаждой сенсации или высокими гонорарами журнала. Можно начать хотя бы с того, что Кацнельсон не был в 1937 году ни членом, ни кандидатом в члены ЦК КПСС. Аресты перечисленных Орловым «заговорщиков» производились не сразу, а в течение длительного времени, причем никто из них не пытался скрыться. Так, например, С. Косиор был арестован через год после ареста Тухачевского. По словам Орлова, имелось множество фотокопий документов из «папки Виссарионова». Однако ни одна из этих копий не сохранилась и не попала за границу, хотя многие «заговорщики» по своему положению имели возможность обеспечить передачу зарубежным друзьям или сохранность любого важного документа. Мы знаем сейчас, при каких обстоятельствах были арестованы Косиор, Тухачевский, Якир и другие, как они вели себя во время суда и следствия, а иногда и во время расстрела. Все эти факты полностью опровергают версию о наличии заговора высших военных и политических деятелей с целью военного переворота. Крайне неправдоподобно излагается и содержание документов из «папки Виссарионова». Трудно поверить и в то, что до 1937 года никто из НКВД не пытался изучить столь важный архив. Не были арестованы и некоторые близкие друзья Косиора и Якира – например, Петровский, хотя именно на него, как на депутата Государственной Думы, Сталин, по утверждениям Орлова, писал особенно много доносов. Совершенно неточно излагает Орлов и содержание доклада Хрущева, который был ему, как можно судить, известен еще по кратким изложениям, а не по распространенному вскоре на Западе полному тексту. Хрущев в этом докладе ничего не говорил ни о Тухачевском, ни о Якире, ни вообще о «деле военных». Все они были реабилитированы только в 1957 году. Таких «ошибок» в статье Орлова очень много, да и вся статья представляет собой не слишком удачную фальшивку. Можно понять, почему Орлов и его издатели не присоединяли этой статьи к новым изданиям его книги.

В том же номере журнала «Лайф» была опубликована статья Исаака дон Левина, автора одной из первых биографий Сталина (1931). В статье Левина приводится якобы попавший в руки Левина документ, изобличающий Сталина как агента царской охранки. Вскоре Левин издал на эту тему небольшую книгу «Великая тайна Сталина». Мы приводим ниже этот документ в сохранной орфографии.

«Личное по С. Д. Совершенно секретно. Лично.

МВД. Заведующий Особым отделом Департамента полиции. 12 июля 1913 г. № 2898.

Начальнику Енисейского охранного отделения А. Ф. Железнякову. (вх. штамп Енисейского охранного отделения, вх. № 65, 23 июля 1913 г.)

Милостивый государь Алексей Федорович!

Административно высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 г., дал начальнику Тифлисского Г. К. Управления ценные агентурные сведения. В 1908 г. начальник Бакинского охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии в Петербург, Сталин становится агентом охранного отделения. Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочная. После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге, Сталин по возвращению в Петербург стал в явную оппозицию Правительству и совершенно прекратил связь с охранкой. Сообщая, милостивый государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы, примите уверения в совершенном почтении. ЕРЕМИН».

Во-первых, следует отметить, что содержание письма Еремина находится в решительном несоответствии с содержанием упоминаемой в статье А. Орлова «папки Виссарионова». Согласно Еремину, Сталин в 1913 году прекратил связь с охранкой. Между тем документы из пресловутой «папки Виссарионова» свидетельствуют, что именно в 1913 году Сталин начал проявлять особую активность в качестве провокатора. Попытки И. Левина как-то объяснить это несоответствие, не дезавуируя при этом материалы Орлова, выглядят неубедительно. Левин подробно рассказывает о том пути, по которому данный документ попал к нему от профессора М. П. Гжоловачева, русского эмигранта, проживающего в Китае, который, в свою очередь, получил его от офицера царской полиции Руссиянова, охранявшего документы царской полиции в Сибири и бежавшего затем в Китай. После этого «письмо Еремина» сменило еще несколько хозяев – все это были «лица безупречной репутации», по утверждению Левина. Но почему же столь важный документ, сменивший за 30 лет нескольких хозяев, так и не был опубликован до 1956 года? Русские эмигранты в 20 – 30-е годы отчаянно нуждались и были готовы продать любые имевшиеся у них документы, особенно если эти документы могли повредить большевикам. Писатель Илья Эренбург, часто бывавший за границей, показывал мне целую коллекцию редчайших и при этом подлинных документов, которые он приобрел через посредников за весьма скромные цены у русских эмигрантов. Это были главным образом подлинные документы с резолюциями русских царей, начиная еще с Петра Первого. Эренбург был знаком и с некоторыми очень искусно изготовленными фальшивками, фабрикацией которых не брезговали и люди «безупречной репутации», оказавшись без средств к существованию. Не стал ли и И. Левин жертвой такой умелой фальсификации?

Ничем и никем не подтверждается и упомянутый Ереминым арест Сталина в 1906 году. В биографической хронике Сталина этот «арест» отсутствует. Левин предполагает, что Сталина могли арестовать при раскрытии знаменитой Авлабарской подземной большевистской типографии. Но мы знаем сейчас, что эта знаменитая типография была организована Михо Бочоридзе[497]497
  Большая Советская Энциклопедия. 3-е изд. Т. 1. С. 189 – 190. В первом издании данной книги я ошибочно указал организатором Авлабарской типографии А. Енукидзе, который был организатором не менее знаменитой подпольной типографии «Нино» в Баку.


[Закрыть]. Среди опубликованных в типографии материалов было и несколько прокламаций Сталина, но реального участия в ее работе он не принимал. Арест Сталина не мог пройти незамеченным, так как по делу о типографии было арестовано 24 человека. Предположение Левина, что Сталин пробыл под арестом лишь несколько часов и был освобожден в награду за свои «ценные агентурные сведения», чтобы вскоре с разрешения полиции отбыть в Стокгольм на VI съезд партии, выглядит совершенно неубедительно. И. Левин рассказывает о характере бумаги, чернил и текста, которые якобы подтверждают подлинность документа. Но экспертизу проводил, по просьбе Левина, американский эксперт, тогда как для объективности нужно было создать комиссию из незаинтересованных экспертов. И. Левин установил, что Железняков и Еремин действительно служили в царской охранке в 1913 году. Подпись Еремина опознал живший в 1956 году на окраине Парижа бывший жандармский генерал Спиридович. Но, во-первых, очень трудно полагаться на память престарелого генерала, которому было уже больше 80 лет. Во-вторых, составители политических фальшивок обычно всегда используют подписи реально существовавших лиц и при этом весьма искусно их подделывают. Тот факт, что американские советологи в своих статьях и книгах о Сталине не приводят больше «документ» Исаака дон Левина, лишний раз доказывает, что речь идет опять-таки о не слишком убедительной фальшивке.

Еще одной публикацией на ту же тему является книга Э. Э. Смита «Молодой Сталин. Ранние годы неуловимого революционера»[498]498
  Smith Е. Е. The Young Stalin. N.-Y., 1967.


[Закрыть], изданная в США в 1967 г. Автор в течение многих лет работал в американском посольстве в Москве и, как говорится в предисловии, является специалистом по истории русской охранки. Сообщив читателям много биографических сведений о Сталине, Смит разбирает и различные свидетельства о возможных связях Сталина с охранкой. Ему кажутся важными свидетельства А. Орлова и И. Левина. Смиту кажется странным, что во время массовых арестов в ночь с 21 на 22 марта в Тифлисе Сталин не был арестован. Бегство Сталина из Сибирской ссылки в январе 1904 года, по мнению Смита, больше похоже на полицейский трюк. Смит не считает, что Сталин был арестован на несколько часов по делу Авлабарской типографии, но именно это обстоятельство и кажется ему подозрительным. Самый факт поездки Сталина на съезд партии в Стокгольм через все полицейские рогатки и возвращение в Россию может, по мнению Смита, служить подтверждением связей Сталина с охранкой. Но ведь и многие другие делегаты съезда пробрались в Стокгольм через все эти же «рогатки». В 1908 году после ареста и очередного бегства Сталин оказался в Баиловской тюрьме в Баку. Появление Сталина в этой тюрьме почему-то кажется Смиту подозрительным. Только в 1913 году, когда Сталину пришлось почему-то выбирать между охранкой и партией, он порывает с охранкой. 2 июля 1913 года его арестовывают и высылают в Туруханский край. Все эти косвенные улики весьма неубедительны и ничего не доказывают.

После XX съезда КПСС рассказы и предположения на ту же тему начали циркулировать и среди части старых большевиков. Вот несколько версий, которые мне довелось услышать и записать в 60-е годы.

1. Мы уже писали выше, что из провокаторов, обнаруженных по документам московской охранки, один агент по кличке «Василий» остался нераскрытым. В этой связи некоторые из большевиков вспоминали, что Сталин, бежавший из ссылки в Петербург и поселившийся вместе в Ароном Сольцем в одной из комнат у Т. А. Словатинской, носил партийную кличку «Василий»[499]499
  Трифонов Ю. Отблеск костра. М., 1966. С. 52.


[Закрыть].

2. Однажды в начале 30-х годов профессор-историк Сепп, автор книги «Октябрьская революция в документах», наткнулся в одном из кавказских архивов на «Дело» агента жандармского управления Иосифа Джугашвили. В этом «Деле» имелось прошение Джугашвили об освобождении его из-под ареста. На прошении резолюция: «Освободить, если арестованный согласится помогать Жандармскому управлению освещать деятельность социал-демократической партии». Сепп работал в то время в агитпропе ЦК Грузии. Он пошел к Берии и показал ему эту папку. Берия немедленно вылетел в Москву к Сталину. Просматривая папку и уничтожая документы, Сталин сказал, что все это чепуха, но с Сеппом надо посчитаться. По возвращении Берии в Тифлис Сепп был арестован и позднее расстрелян[500]500
  Из материалов члена КПСС с 1918 г. Е. П. Фролова.


[Закрыть].

3. Когда в середине 30-х годов по заданию Берии группа историков просматривала кавказские архивы, собирая материалы для книги Берии по истории социал-демократических организаций Закавказья, в Кутаиси был якобы найден донос на группу социал-демократов, подписанный Иосифом Джугашвили. Этот донос был передан ближайшему другу Берии Кабулову, который отдал его своему шефу[501]501
  Свидетельство С. О. Газаряна со слов члена семьи Кабулова.


[Закрыть].

4. Один из старых большевиков утверждал, что, зайдя неожиданно на конспиративную квартиру Сталина в Тифлисе в начале века, он застал у него жандармского офицера высокого чина. После ухода жандарма гость спросил Сталина:

– Что у тебя общего с жандармами? Зачем приходил этот тип к тебе?

– А… он помогает нам в жандармерии, – ответил Сталин[502]502
  Из материалов Е. П. Фролова.


[Закрыть].

5. В конце 1916 года было решено призвать в действующую армию многих ссыльных, среди которых оказался и Сталин. Группу ссыльных доставили под охраной в Красноярск. Сталин отпросился в город, но не вернулся на пункт призыва. Он жил почти открыто до Февральской революции, но полиция не проявляла к нему никакого интереса[503]503
  Из воспоминаний старого большевика В. И. Иванова.


[Закрыть].

6. После Пражской конференции Орджоникидзе по поручению ЦК предпринял поездку по многим городам России. Сразу от границы он был подхвачен «филерами» охранки, которые наблюдали за Серго на протяжении всей его поездки. На одной из станций в вагон к Серго сел Сталин, которого Орджоникидзе проинформировал о решении конференции. Легли спать в купе, но утром Сталина не было. Уже после Февральской революции Орджоникидзе спросил Сталина, куда он тогда делся. «Я заметил, что за мной следит кто-то, и не хотел подводить тебя», – ответил Сталин. Позже в делах охранки был найден доклад сыщиков, наблюдавших за Орджоникидзе и описавших весь его путь. Ни одного слова о встрече Серго со Сталиным в докладе не было[504]504
  Из рассказа знакомой жены Серго Т. Фирсовой старому члену партии Г. Д. Механику.


[Закрыть].

7. Во время первой русской революции Сталин был организатором и участником ряда «эксов» – экспроприаций, т. е. насильственного захвата крупных денежных сумм и ценностей для нужд партии. В большинстве случаев приходилось убивать стражников. По законам того времени участие в экспроприациях каралось строгими наказаниями вплоть до смертной казни. Участие Сталина в отдельных «эксах» трудно было скрыть от охранки. Но все наказания, которые получал до революции Сталин, были сравнительно легкими. По мнению некоторых историков, эта «мягкость» царского правосудия не была случайной.

Для большинства прокуроров сталинского времени этих свидетельств было бы достаточно, чтобы выдать ордер на арест Иосифа Джугашвили, если бы он не был сам «хозяином» всех карательных органов. Но мы не можем встать на такой путь. Нетрудно убедиться, что все перечисленные выше «доказательства» связи Сталина с охранкой основаны на косвенных свидетельствах, весьма сомнительных и почерпнутых из вторых или третьих рук.

Почему, например, Сталин не расстрелял Берию и Кабулова, если они знали столь зловещую тайну о его прошлом? Кто может поручиться за правдивость рассказа старого большевика, якобы видевшего в квартире Сталина жандармского офицера высокого чина? Подобный визит жандарма в форме на конспиративную квартиру для встреч с большевиками вообще маловероятен. Ни о чем не говорит и совпадение партийной клички Сталина в 1912 году и клички неизвестного для нас провокатора. Сталин имел очень много различных партийных кличек. С другой стороны, кличка «Василий» могла быть в то время у многих большевиков. Кто может точно знать о причинах ареста Сеппа? В современной историографии Октябрьской революции этого имени мне не удалось обнаружить. Это эстонская фамилия. Один из революционеров-коммунистов А. Сепп участвовал в восстании в Эстонии в 1919 году после падения там Советской власти. Но восстание было подавлено, большая часть его руководителей погибла. Никакой донос в охранку не мог быть подписан «Иосифом Джугашвили». Доносы подписывались условными кличками, которые знал лишь начальник местного или центрального жандармского управления. Неточен и рассказ Т. Фирсовой о поездке Орджоникидзе. В действительности в охранке были позднее обнаружены материалы об их встрече. В доносах филеров говорилось о том, что Сталин и Орджоникидзе встретились в Москве и вместе выехали в Петербург. Полковник Заварзин телеграфно предупредил об этом начальника Петербургского охранного отделения. Для негласного сопровождения Сталина и Серго, севших в поезд 9 апреля 1912 года, были выделены три опытных филера. Поезд пришел в Петербург 10 апреля, а уже 14 апреля Орджоникидзе был арестован. Сталин был арестован 22 апреля, вероятно, именно потому, что он «отделился» в поезде от Орджоникидзе. Конечно, он должен был предупредить и Серго о замеченном наблюдении. Но это не доказывает связи с охранкой. Приговоренный к 3-летней ссылке в Нарымский край, Сталин бежал оттуда 1 сентября 1912 года и жил подпольно в Петербурге до своего последнего ареста. Не исключено, что царская полиция ничего не знала об участии Сталина в «экспроприациях».

Мы уже писали об уничтожении в дни Февральской революции документов Петроградского полицейского архива. Но восставшие не знали всех тайн и сейфов полиции. Часть архива Центрального жандармского управления, где имелись материалы и о деятелях РСДРП, была выкрадена бывшим послом России во Франции Н. А. Маклаковым и увезена за границу. В запечатанном виде этот архив был продан в библиотеку Гуверовского русского института США. Насколько нам известно, время для вскрытая этого пакета уже наступило. Но в нем не оказалось никаких сенсационных материалов, так же как и в архиве Троцкого, проданного в ту же библиотеку за 10 тысяч долларов с правом вскрыть запечатанные пакеты через 40 лет после смерти Троцкого. В эмиграции оказался и начальник Петербургского охранного отделения полковник Герасимов. Он лично вел дела с рядом агентов-провокаторов, не ставя в известность об этом своих коллег по охранке. Один из наиболее добросовестных историков русского революционного движения эмигрант-меньшевик Б. Николаевский писал, ссылаясь на утверждение Герасимова, что из числа «секретных агентов центрального значения, которые работали под руководством Герасимова, далеко не все были позднее раскрыты. Роль целого ряда из них до настоящего времени остается совершенно неизвестной. Объясняется это тем, что никаких сведений о них Герасимов в Департамент полиции не представлял (а именно на основании сведений Департамента были раскрыты имена большинства агентов по Петербургу…), сношения с ними поддерживал только сам лично, никто другой их не знал, а после ухода Герасимова с поста начальника Охранного отделения они также оставили полицейскую работу. Из их числа, по утверждению Герасимова, до сих пор никто не раскрыт»[505]505
  Николаевский Б. История одного предателя. Нью-Йорк: Руссика, 1980. С. 206. Первая публикация этой книги была осуществлена еще в начале 30-х годов.


[Закрыть].

Однако у нас нет никаких оснований считать, что среди этих нераскрытых агентов мог быть и Сталин-Джугашвили. Надо отметить также, что полковник Герасимов не только беседовал с Николаевским в конце 20-х – начале 30-х годов, но и сам опубликовал на немецком языке в 1934 году большую книгу о русской охранке и о помогавших ей осведомителях, главным из которых был Азеф. Эта книга была издана также по-французски и только недавно вышла в свет на русском языке. Имя Сталина в ней даже не упоминается[506]506
  Герасимов А. В. На лезвие с террористами. Париж: Имка-пресс, 1985.


[Закрыть]. Разумеется, в охранке имелось немало документов о Сталине, который подвергался арестам, ссылке, допросам, несколько раз бежал из ссылки и т. д. Однако все известные нам документы такого рода не подтверждают версии о сотрудничестве Сталина с охранкой. Мы приведем здесь лишь некоторые из этих документов. Первый из них относится еще к 1904 году. Я привожу его полностью, так как этот документ, видимо, еще не публиковался:

«Циркуляр Мин-ва Вн. Дел Департамента Полиции по Особому отделу, 1 мая 1904 г. № 5500.

Господам губернаторам, градоначальникам, оберполицмейстерам, начальникам жандармских губерний и железнодорожных полицейских управлений и на все пограничные пункты.

Департамент полиции имеет честь препроводить при сем для зависящих распоряжений: 1) список лиц, подлежащих к розыску по делам политическим; 2) список лиц, розыск которых надлежит прекратить…

Список 1 – лиц, подлежащих розыску по делам политическим (всего №№ 1 – 185), стр. 20, № 52…

Джугашвили Иосиф Виссарионович, крестьянин села Дидо-Лило, Тифлисского уезда и губ., родился в 1881 г., вероисповедания православного, обучался в Горийском духовном училище и в Тифлисской духовной семинарии, холост; отец Виссарион, местожительство неизвестно, мать Екатерина, проживает в г. Гори Тифлисской губернии.

На основании высочайшего повеления, последовавшего в 9-й день мая 1903 г., за государственное преступление выслан в Восточную Сибирь под гласный надзор полиции на три года и был водворен в Балаганском уезде Иркутской губернии, откуда скрылся.

Приметы: роста 2 аршина 4 1/2 вершка, телосложения посредственного, производит впечатление обыкновенного человека, волосы на голове темно-каштановые, на усах и бороде каштановые, вид волос прямой без пробора, лоб прямой, невысокий, нос прямой, длинный, лицо длинное, смуглое, покрытое рябинками от оспы, на правой стороне нижней челюсти отсутствует передний коренной зуб; рост умеренный, подбородок острый, голос тихий, уши средней величины, походка обыкновенная, на левом ухе родинка, на левой ноге второй и третий пальцы сросшиеся.

Задержать и телеграфировать Департаменту полиции для получения дальнейших указаний»[507]507
  ЦГАОР: Фонд ДО-Департамента полиции. Особый отдел: Д. 167/1905 г. Делопроизводство о мещанине Шимоне Абрамове Зильбане. Л. 4 – 36.


[Закрыть].

Сомнительно, чтобы документ такого рода мог бы направляться во все полицейские управления и на пограничные пункты для поимки агента царской охранки.

Два других документа относятся к 1911 году. Это письма, которыми обменялись начальник охранного отделения г. Москвы и начальник жандармского управления г. Вологды:

«Совершенно секретно. Лично. МВД. Начальник Отделения по охране общественной безопасности и порядка в г. Москве 17 августа 1911 г. г. Москва Начальнику Вологодского Губернского Жандармского Управления.

Согласно имеющихся во вверенном мне Отделении повторных и заслуживающих доверия указанной секретной агентуры, в г. Вологде в настоящее время проживает отбывающий или уже отбывший срок административной высылки активный и весьма серьезный деятель Российской социал-демократической рабочей партии, носящий псевдоним "Коба".

Названный "Коба" вошел в непосредственные сношения с заграничным партийным центром и ныне получил уже предложение приехать за границу для соответствующего инструктирования и исполнения обязанностей разъездного агента ЦК.

Для сношения с названным "Кобой" служит следующий адрес: гор. Вологда, магазин Ишмематова, Петру Алексеевичу Чижикову; по этому же адресу будут высланы и необходимые для путевых расходов "Кобы" денежные средства».

«Совершенно секретно. Начальник Вологодского Губернского Жандармского Управления. 21 августа 1911 г.

Начальнику Московского Охранного Отделения

Указанная в Вашем сообщении от 17 августа за № 260990 кличка "Коба" относится к временно проживающему в г. Вологде бывшему политическому ссыльному Иосифу Виссарионовичу Джугашвили, копия сведений о котором на имя г-на Директора Департамента Полиции от 14 марта с. г. за № 53 была тогда же препровождена Вам Начальником Тифлисского Губернского Жандармского Управления.

Из дел же вверенного мне Управления видно, что Джугашвили 27 февраля 1909 года прибыл по этапу на место определенной ему ссылки в гор. Сольвычегодск, откуда 24 июля того же года скрылся. Задержанный 24 марта 1910 г. в городе Баку, он обратно препровожден в тот же город Сольвычегодск, откуда 27 июля 1911 года за окончанием срока ссылки был освобожден и с проходным свидетельством прибыл в город Вологду, где ему, согласно его ходатайства, разрешено временно остаться на 2 месяца по 19 сентября с. г.

По сведениям агентуры, Джугашвили совместно с другими ссыльными (Иваном Петровым Петровым, Иваном Михайловым Голубевым, Николаем Матвеевым Ильиным, Александром Янкелевым Щуром, Иродионом Исааковым Хасимовым, Федором Игнатьевым Сяпоновским, Михаилом Алексеевым Каландатзе, Георгием Алексеевым Коростылевым и Григорием Ивановым Жаворонковым) стремился организовать в городе Сольвычегодске с.-д. фракцию, устраивал собрания, на которых читались рефераты и обсуждались политические вопросы. Эти собрания имели своей целью выработать опытных пропагандистов. Означенные агентурные сведения и были препровождены моим предместником в Район 17 мая с. г. за № 216. По прибытии в г. Вологду 19 июля Джугашвили поселился в доме Бобровой по Мало-Козленской улице, а с 24 июля вошел в сферу наблюдения по кличке "Кавказец"… Как можно полагать, Джугашвили в скором времени выедет в С.-Петербург или Москву для свидания с тамошними представителями организаций и при выбытии из Вологды будет сопровождаться наблюдением.

Принимая во внимание, что Джугашвили очень осторожен и вследствие этого наблюдением может быть потерян, являлось бы лучшим производство обыска и ареста его ныне же в Вологде, ввиду чего и прошу сообщить, не имеется ли в Вашем распоряжении таких данных о Джугашвили, которые могли бы быть предъявлены к нему по возбуждению о нем дела, и не имеется ли препятствий с Вашей стороны к обыску теперь же у этого лица.

К изложенному присовокупляем, что на благоприятные результаты обыска у него в Вологде рассчитывать нельзя, ввиду его крайне конспиративного образа действий.

Одновременно с обыском у Джугашвили будут произведены обыски и у всех лиц, с коими он находится здесь в сношениях.

Подлинный подписал и с подлинным верно:

Полковник Конисский»[508]508
  ЦГИО. Ф. 102. Ед. хр. 267/1911 г. Д. О. 1911.


[Закрыть].

Трудно думать, что такая переписка велась по поводу провокатора. Таким образом, нет никаких доказательств наличия у Сталина каких-то тайных связей с царской охранкой, боязнь разоблачения которых могла толкнуть его на массовые репрессии. Если Сталин и был провокатором, то совершенно в ином смысле слова. Дело в том, что в борьбе за власть провокация была излюбленным оружием Сталина. Еще в 20-е годы Сталин раздувал разногласия в партии, натравливал одних видных деятелей партии на других, поддерживал вражду между руководителями.