Текст книги "Античность: история и культура"

Политическая борьба обострилась. На народных собраниях сторонники Сатурнина и Главции добивались перевеса в голосовании с помощью дубин и устраняли своих противников, используя кинжалы. После одного из таких скандалов сенат объявил чрезвычайное положение. Сатурнин, Главция и их сторонники заперлись в храме на Капитолии. Расправиться с ними было поручено консулу Марию, который осадил захваченное своими сторонниками здание в надежде сохранить им жизнь. Но оптиматы взобрались на кровлю и перебили безоружных противников черепицами.

Политическая борьба в середине 90-х гг. I в. до н. э. В середине 90-х гг. до н. э. после недолгого затишья нарушается политическое равновесие между двумя господствующими сословиями Рима – сенаторами и всадниками, то, что в Риме называли «согласием сословий». Сенаторы и всадники были солидарны по многим вопросам внутренней политики (например, они в равной мере противостояли аграрным и демократическим реформам). Однако их интересы сталкивались в провинциях, где они выступали как конкуренты в ограблении местного населения. Этим обстоятельством нередко пользовались демократически настроенные политические деятели, вбивавшие клин между всадниками и сенаторами.

В конце 90-х гг. до н. э. всадники использовали против сенаторов могучее оружие, которое им в свое время передал Гай Гракх, – суд, и многие виднейшие деятели сенатской партии были осуждены всадническими судами на изгнание. Даже победитель сицилийских рабов избежал этой участи лишь разорвав на себе тунику и показав шрам от раны, нанесенной мечом Афиниона.

Стремясь выбить из рук противников опасное оружие, сенаторы вступили в переговоры с Ливием Друзом Младшим, стоявшим во главе демократических сил, и предложили ему компромисс: удовлетворение его требований в обмен на передачу судебной власти сенаторам. Ливий Друз внес как единый законопроект хлебный закон, закон о выведении колоний на еще не разделенные земли и закон судебный, оформив их как отдельные пункты, и добился его принятия. «После меня, – говорил Ливий Друз, – останутся неподеленными только неба свод и топь болот». Друз также завязал сношения с предводителями союзников, обещая им гражданские права. Реакцией политических противников Ливия Друза на его программу была отмена всех проведенных им законов и убийство.

Союзническая война. Устранение народного трибуна и угроза расправы над его сторонниками вызвали вооруженное восстание римских союзников, известное в древности как Союзническая война (90–88 гг. до н. э.).

Над Римом нависла страшная опасность. По численности союзники превосходили римлян и не уступали им в военной организации. К восставшим примкнули портовые города Италии, а именно через них Рим поддерживал связь с провинциями, от доходов которых и от торговли с которыми он в то время уже зависел.

Восставшие действовали отдельными крупными отрядами, объединенными затем в две армии во главе с двумя военачальниками (по образцу консулов). Они создали сенат, созывавшийся в городке Корфинии, столице вновь образованного италийского государства, чеканили золотую монету, на которой был изображен символ Италии бычок (считалось, что само слово «Италия» происходит от «вителлус» – бычок), прижавший рогами к земле извивающуюся римскую волчицу. Положение Рима становилось все более угрожающим. По словам римского историка, «тога мирного времени сменилась военным плащом».

Против италиков были посланы лучшие полководцы – Марий и Сулла, но и им не удалось добиться перевеса на полях сражений. Не раз италики одерживали победы над римскими легионами. К тому же ухудшение продовольственного положения из-за прекращения торговли грозило голодными бунтами. В этих условиях сенат был вынужден в 88 г. до н. э. издать закон, по которому те из союзников, которые в течение шестидесяти дней сложат оружие, получали римское гражданство. Большая часть италиков воспользовалась предоставленной им возможностью выйти из войны, но некоторые обитатели горных районов продолжали сражаться еще несколько лет.

Распространение прав римского гражданства на италиков имело далеко идущие последствия. Из города-государства Рим начал превращаться в государство общеиталийское. Все его свободное население становилось римскими гражданами и могло оказывать влияние на решение политических вопросов. Но уступка Рима италикам, вырванная ими героической борьбой, в значительной части обесценивалась тем, что новых граждан, превосходящих по численности старых, включили в десять вновь созданных триб. При голосовании в собраниях по трибам (трибутным комициям) это давало им всего десять голосов, тогда как старые граждане обладали 35 голосами.

Новый противник на Востоке. Уступка Рима италикам была ускорена новой угрозой с Востока. Уже за десятилетие до Союзнической войны на восточном горизонте появился противник, грозивший стать новым Ганнибалом. Это был Митридат VI Евпатор (120–64 до н. э.) – царь небольшого эллинистического государства Понт, столицей которого была греческая колония Синопа. Влияние Рима распространялось и на эту отдаленную часть Малой Азии, и предшествующие цари Понта, а также и мать Митридата царица Лаодика послушно выполняли волю сената. Но Митридат уже в юности покинул Синопу и завязал сношения с вождями племен Кавказа, с городами и варварскими царями Таврики, стремясь создать державу, объединяющую все побережье Понта Эвксинского, включая и Вифинию с ее проливами. Как и Ганнибал, Митридат VI был полиглотом и мог изъясняться на языках народов, которых мечтал включить в свою державу. Его окружали талантливые греческие советники, лелеявшие планы освобождения Малой Азии и Балканского полуострова от римского ига.

Добившись власти не только в Синопе, но и в Пантикапее, где он стал наследником последнего боспорского царя Перисада, Митридат захватил также Колхиду и получил, женившись на дочери царя Тиграна, поддержку Армении. Золото Колхиды давало возможность Митридату вмешиваться и в италийские дела. У римлян были основания подозревать, что союзники чеканили монету из золота Митридата.

Римскому господству на Востоке угрожало не только войско Митридата во главе с греческими военачальниками (Рим справлялся и с более сильными противниками), но и лютая ненависть населения восточных провинций, готового оказать Митридату поддержку людьми и материальными ресурсами. Приняв позу «освободителя», как за столетие до него Рим, Митридат начал действовать в римских провинциях. Он разослал по всем городам письма с обещанием свободы и приказом перебить у себя всех римлян. Открыть эти письма надлежало в один и тот же день, и жители провинций истребили за один этот день 380 до 80 000 римских граждан, обосновавшихся здесь как землевладельцы, откупщики, торговцы (88 г. до н. э.).

Марий или Сулла? Рим больше не мог бездействовать. Враждующие политические группировки были едины в том, что надо воевать против Митридата и вернуть оказавшуюся в его руках римскую провинцию Азию (бывшее Пергамское царство). Расходились они лишь в том, кто должен возглавить войско: ставленник аристократии Сулла или престарелый Гай Марий – глава популяров и кумир римских всадников.

Марий привел в действие народный трибунат. Красноречивый и энергичный народный трибун 88 г. до н. э. Сульпиций Руф провел через народное собрание ряд мер, выгодных плебсу, италикам и Марию: уравнение в правах старых и новых граждан, амнистию и, наконец, передачу командования над армией Гаю Марию.

Между тем легионы, готовые к отправке на Восток, уже ждали своего командующего Суллу в Кампании. Сулле, бежавшему в свой лагерь, не стоило больших трудов объяснить солдатам, что на Восток, если они выполнят решение народного собрания, будут направлены другие легионы и добыча достанется им. Так был впервые приведен в действие механизм, в создании которого главную роль сыграл Марий: профессиональная армия, преданная полководцу, сводила на нет итоги любого голосования.

Армия под командованием Суллы двинулась на Рим. «И тут, – говорит греческий историк, – произошла встреча противников, в первый раз в Риме, не в ходе междоусобной распри, но по-настоящему, под звуки труб, в окружении знамен, по военному обычаю». После короткой схватки Рим был взят римской армией; многие сторонники Мария погибли. Отрубленную голову Сульпиция Руфа выставили на рострах как трофей победителей и предвестие грядущих расправ. Гаю Марию удалось бежать в Африку и укрыться в руинах Карфагена. Римский историк писал: «Марий, взирающий на Карфаген, и Карфаген, видящий Мария, могли служить друг другу утешением».

Первая война против Митридата. Тем временем Митридат, изгнав из Малой Азии верных Риму царей Вифинии и Каппадокии и разбив стоявшие на его пути римские войска, переправился с огромным 300-тысячным войском, 130 боевыми колесницами и тремя сотнями кораблей на Балканский полуостров. При его поддержке в Афинах захватил власть философ Аристион, осуществивший радикальные демократические преобразования. Но успехи Митридата оказались непрочными. В 87 г. до н. э. Сулла с войском высадился в Эпире и, совершив поход в Беотию, нанес поражение полководцу Митридата Архелаю. Началась осада Афин, длившаяся несколько месяцев. На изготовление осадных орудий пошли вырубленные по приказу Суллы знаменитые рощи Ликея и Академии. 1 марта 86 г. до н. э. город был взят приступом и отдан на разграбление легионерам. Было пролито уже море крови, когда Сулла отдал приказ прекратить резню, заявив, что щадит «живых ради мертвых» (то есть ради древней славы Афин).

Между тем свежее войско Митридата вступило в Македонию и соединилось с остатками войска Архелая. В решающей битве при Херонее (86 г. до н. э.) Сулла одержал победу, и Митридату пришлось оставить Грецию.

Господство марианцев. В Италии тем временем к власти пришли сторонники Мария. Сразу же после ухода Суллы консул Луций Корнелий Цинна через народное собрание отменил его законодательные акты. Был принят закон о распределении новых граждан по всем трибам и объявлено о возвращении изгнанников. Но в народном собрании вскоре взяли верх сулланцы. Под страхом смерти Цинна и его сторонники покинули Рим и стали собирать войско.

Вскоре Рим оказался в осаде отрядов Цинны и вернувшегося из Африки беглеца Гая Мария. К Цинне и Марию примкнуло много италиков. Город страдал от голода и вспыхнувшей эпидемии. Массами к осаждающим стали перебегать рабы, а также и рядовые воины. Сенат был вынужден открыть консулу городские ворота. Вслед за Цинной в Рим вступил Марий. Пять дней длилась расправа над политическими противниками. «При виде разбросанных по улицам и попираемых ногами обезглавленных трупов никто уже не испытывал жалости, а лишь страх и трепет», – писал впоследствии Плутарх.

Консулами на новый год были избраны Цинна и Марий (в седьмой раз). Через несколько дней после избрания Марий умер, и на его место был избран один из марианцев, который, проведя закон о лишении Суллы полномочий командующего, во главе нового войска выступил на Восток.

Завершение войны с Митридатом. Сулла продолжал войну против Митридата, не получая из Рима никакой поддержки и ни перед кем не отчитываясь. Недостаток финансов и Сулла и Митридат восполняли, беспощадно грабя население. На остров Хиос полководец Митридата наложил контрибуцию в 2000 талантов, а когда эту сумму внесли не полностью, население было обращено в рабство и выселено в Колхиду. Сходным образом действовали и Сулла, и высадившийся в Греции со своим войском марианский полководец.

Поскольку многие воины марианской армии перебежали к Сулле, полководец не решился вступить в сражение с Суллой, да и с Митридатом не рискнул искать встречи на Балканах, а поторопился через Македонию перебраться на территорию Малой Азии. Разбив Митридата у Пропонтиды, марианское войско продвинулось на территорию Пергама.

Потерпевший поражение и в Греции, и в Малой Азии, Митридат обращается к Сулле с предложением мира. Желание поскорее вернуть себе захваченную марианцами Италию побудило Суллу заключить с царем мир. Осенью 85 г. до н. э. Сулла и Митридат встретились в городе Дардане и договорились о прекращении военных действий. Митридат обязывался очистить захваченные им царства, уплатить контрибуцию в 3000 талантов и передать римлянам часть флота.

Война в Италии. Собрав с населения Азии контрибуцию, всемеро превышавшую ту, что была уплачена Митридатом, Сулла весной 83 г. до н. э. высадился с 40-тысячным войском на юге Италии. Здесь к нему вскоре примкнул юный Гней Помпей с двумя набранными во владениях отца легионами. У марианцев была армия, много большая по численности. Но им не хватало авторитетного руководителя: Цинна к тому времени был убит взбунтовавшимися легионерами. По пути к Риму владельцы поместий, разоренные бегством рабов, встречали Суллу как освободителя.

Правда, сторонники Мария попытались организовать сопротивление и в Риме начались расправы над суллианцами, но на полях сражений удача не сопутствовала марианцам: в двух сражениях они были разбиты Суллой.

Между тем к Риму подошли полчища самнитов, не примкнувшие ни к Сулле, ни к Марию. Вождь самнитов, объезжая на коне самнитские отряды, кричал, что пришла пора разрушить ненавистный город – «этот лес, в котором скрываются волки, расхитители свободы Италии».

Сулла одержал над самнитами победу и вступил в Рим.

«Таблицы мертвых». Учредив в Риме игры по случаю победы над самнитами и расправившись с пленниками, Сулла впервые в Риме (и, кажется, в истории) приступил к уничтожению политических противников по заранее составленному списку (это новшество получило название «проскрипции» от глагола «проскрибере» – вписывать). Деревянные доски с начертанными на них именами лиц, объявленных вне закона, выставлялись на форуме – их стали называть «таблицы мертвых». Каждый мог убить внесенного в список и получить за это огромную награду – два таланта. Всякий скрывший осужденного подвергался казни. Всего было истреблено 90 сенаторов и 2600 всадников, но кроме того немало других людей, чье богатство внушало зависть и вожделение. На проскрипциях – так были названы преследования по спискам – разбогатели многие приближенные Суллы и его вольноотпущенники. Именно тогда заложил основу своего богатства выходец из древнего рода Публий Лициний Красс.

Дети и внуки проскрибированных лишались прав гражданства и имущества, но их рабы получали свободу и вводились в число граждан, чтобы оказывать Сулле поддержку в народном собрании. Эти новые граждане назывались Корнелиями (по родовому имени Суллы). И конечно же, в первую очередь были вознаграждены ветераны Суллы. Не менее 100 000 из них получили земли. Свободных земель в Италии не было, и пришлось пустить на раздачу не только имения проскрибированных, но и земельные владения городов, оказывавших поддержку марианцам или в этом подозреваемых. Земля городов Пренесте, Флоренции, Сульмона была целиком передана ветеранам.

Еще раньше любившие порядок римляне не просто грабили вражеские города, чтобы исключить риск что-либо упустить, не заметить, они опустошали их планомерно. Теперь же был создан механизм расправ не над чужеземцами, а над собственными гражданами. С помощью этого механизма укреплялось положение политической партии. Конечно же, в древности не было ни партийных съездов, ни партийных билетов. Но было открыто то, что скрепляло сторонников партий: конфискованное имущество политических противников или просто богатых людей, которое отходило организаторам политических репрессий. В «таблицах мертвых» Суллы преобладали люди богатые – римские всадники, крупные землевладельцы, дельцы.

Диктатура Суллы. Расправившись с врагами и вознаградив сторонников, Сулла получил права диктатора без указания срока полномочий (82 г. до н. э.).

Раньше диктаторы выбирались в Риме в момент грозящей государству опасности на шесть месяцев. В это время Риму не угрожало ничто. Сулле предоставлялась неограниченная власть для издания законов и обустройства государства, и он воспользовался ею, чтобы устранить из римской конституции любые элементы демократии.

Были ограничены полномочия народных трибунов, главных проводников интересов малоимущего римского гражданства. Отныне народные трибуны могли вносить в народное собрание лишь законопроекты, одобренные сенатом. Власть народных трибунов становилась формальной. Были отменены хлебные законы. Народным собраниям надлежало безоговорочно принимать Корнелиевы законы, проводившиеся в интересах нобилитета и Суллы. Сенат, согласно этим законам, превращался в высший административный орган и судебную инстанцию. Число сенаторов было удвоено (до 600 членов), при этом в нем оставались лишь те, кто поддерживал Суллу. Ограничивалась власть консулов. Отныне она распространялась лишь на Италию и ближайшие к ней провинции. Факчески была уничтожена должность цензоров. Судебная власть, отнятая у всадников, переходила к сенаторам. Всадникам было также отказано в сборе откупов с провинции Азии.

Проведя все эти законы, в 79 г. до н. э. Сулла внезапно даже для своих сторонников отказался от власти и, став частным лицом, удалился в поместье. Сулла был единственным римлянином, дважды завоевавшим Рим с помощью войска, и первым, кто добровольно отказался от власти. Последний акт вызывал в древности большее удивление, чем первый, поскольку, казалось, противоречил одной из главных черт характера Суллы – его неуемному честолюбию. Но, официально отказываясь от власти, Сулла знал, что сохраняет ее, ибо оставался страх перед ним и верными ему легионами и «корнелиями». Созданный Суллой механизм власти был настолько прочен, что мог действовать и без его вмешательства. И даже после смерти Суллы (78 г. до н. э.), когда тело его было поглощено пламенем погребального костра, римские граждане не почувствовали, что обрели свободу.

Тексты

1. ИЗБРАНИЕ ГАЯ МАРИЯ КОНСУЛОМ

Саллюстий. Югуртинская война, 73, 4–7

Для военачальника знатность, ранее служившая ему украшением, стала причиной ненависти, напротив, низкое происхождение Мария усиливало к нему расположение. Впрочем, отношение к каждому [Мстеллу или Марию] определялось больше пристрастием враждующих сторон, чем их достоинствами и недостатками. Кроме того, мятежные магистраты возбуждали чернь, на всех сходках обвиняли Метелла в уголовном преступлении, превознося доблести Мария. В конце концов они так распалили народ, что все ремесленники и сельские жители, чье состояние создается трудом рук их, бросив работу, толпами сопровождали Мария и ставили его избрание выше своих собственных интересов. Так после поражения знати, спустя много лет консулат доверяют новому человеку.

2–3. НАЧАЛО СОЮЗНИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ

Веллей Патеркул, II, 13–14

Затем с промежутком в несколько лет в трибуны вступил Ливий Друз, человек в высшей степени благородного происхождения, исключительного красноречия и редкой честности… Он стремился восстановить былую славу сената, вернув ему судебную власть, отнятую у всадников. Последние приобрели ее благодаря законам Гракхов по отношению ко многим знатнейшим и к тому же ни в чем не повинным людям. Они осудили по закону о вымогательстве, несмотря на вопли граждан, П. Рутилия, человека наиболее достойного не только в своем веке, но и во все времена. Во всем том, что затем Друз предпринимал в интересах сената, он встречал противодействие сенаторов, не понимавших, что предложенное Друзом в пользу плебса было как бы приманкой, чтобы, соблазнив толпу меньшим, добиться большего <…> Тогда, поскольку его благие намерения не осуществлялись, мысль Друза склонилась к дарованию прав гражданства Италии. Когда, намереваясь это осуществить, он возвращался с форума с огромной и нестройной массой граждан, которая его всегда сопровождала, во дворе дома его сразил удар в бок. Убийство Друза вызвало давно уже назревавшую Италийскую войну.

Аппиан. Гражданские войны, I, 35–36

После Флакка и Гракха трибун Ливий Друз, человек очень знатного происхождения, также обещал, по просьбе италийцев, снова внести закон о даровании им гражданских прав. Это было главное пожелание италийцев, так как они рассчитывали, что этим способом они тотчас станут из подвластных полновластными. Ливий, подготавливая к этому народ, приманивал его на свою сторону тем, что организовал много колоний в Италии и Сицилии, выведение которых хотя и было решено с давних пор, однако не было приведено в исполнение. Сенат и всадников, враждовавших тогда между собой, Ливий пытался примирить законопроектом, одинаково приемлемым для тех и для других. Не имея возможности открыто вернуть судейские должности сенату, он придумал следующую уловку. Из-за происходящих тогда распрей число сенаторов едва доходило до 300. Ливий предложил прибавить к ним столько же сенаторов из числа всадников, руководствуясь знатностью происхождения, так что на будущее время суды состояли из совокупности всех шестисот лиц. Ливий присоединил к своему законопроекту еще то, чтобы члены сената производили расследование по делам о взяточничестве, по которому тогда почти неизвестно было привлечение к суду, настолько взяточничество вошло в обычай и было беспрепятственно распространено. Ливий в своем законопроекте имел в виду и сенаторов и всадников, но случилось обратное тому, на что он рассчитывал. Сенат был в высшей степени раздражен тем, что в его состав войдет такое большое число членов из всадников <…> В свою очередь всадники опасались, чтобы, при таком угодничестве Ливия, суды не перешли на будущее время от всадников в ведение исключительно сената <…> И зависть к более влиятельным из числа всадников овладела всеми прочими. Сверх того они были возбуждены еще тем, что должны были снова всплыть обвинения во взяточничестве, которые, как они были уверены, были уничтожены с корнем, и притом в их интересах.

Таким образом, в ненависти к Друзу сошлись и всадники и сенаторы, несмотря на свою враждебность друг к другу. Один лишь народ ликовал при мысли о выведении колоний. Но италийцы, ради которых Друз главным образом придумал все это, испугались закона о выведении колоний. Они боялись, как бы у них немедленно же не были отняты те общественные римские земли, которые не были еще поделены и которые одни из них возделывали, отчасти захватив их насильственным путем, отчасти скрытно. При этом италийцы сильно беспокоились и о своих собственных землях. Этруски и умбры, которые испытывали те же опасения, что италийцы, и которые, как думали, были привлечены консулами в Рим под предлогом выступить с обвинением против Друза, а на самом деле – с целью его убить <…>

Таким образом, Друз был убит во время исполнения им должности трибуна <…>

4. ПРИСЯГА ВОССТАВШИХ СОЮЗНИКОВ

Диодор, 37

Клянусь Юпитером Капитолийским, римской Вестой и отцом моего государства Марсом. Клянусь животворящим солнцем и землею, кормящими животных и растения. Клянусь богами, основавшими Рим, и героями, распространившими его могущество. Клянусь, что друзья и недруги Ливия Друза будут моими друзьями и недругами. Клянусь, что я не буду щадить ни своей жизни, ни своих детей и родителей, ничего своего, лишь бы быть полезным Ливию Друзу и тем, кто принес ему присягу. А если по закону Ливия Друза приобрету римское гражданство, я буду считать Рим своим отечеством, а Друза – своим великим благодетелем.