Текст книги "Петр I. Материалы для биографии. Том 2. 1697–1699."

День 18 мая весь был проведен под Нимвегеном на яхтах; «Юр-нал» отмечает в этот день «великий сторм и дождь в полдни»[331]331
  Походный журнал 1698 г. С. 18.


[Закрыть]. 19-го Петр прямо с яхты, не заезжая в город, который он уже видел по дороге в Амстердам, двинулся из-под Нимвегена сухим путем, направляясь на Клеве, опередив послов. Так, кажется, следует понимать запись «Юрнала» за этот день: «после кушанья десятник с яхты поехал наперед, а послы остались, проехали сквозь город». Миновав городок Краненбург (Kranenburg) и не доезжая до Клеве, Петр остановился осмотреть находящиеся близ этого города «фонтаны» – бьющие из горы железистые источники и любовался открывающимся с горы широким видом на окрестности: «…не доехав, – читаем в «Юрнале», – до города Клевы, где фонтаны, десятник изволил их смотреть и по горе гулять, с которой многие городы знать, и на горе имя свое вырезал на березе»[332]332
  Там же. С. 18–19.


[Закрыть]. Вслед за царем двинулось посольство, проехав через Нимвеген, город, где 20 лет перед тем заключен был мир (1678–1679 гг.), прекративший войну Голландии, Испании и империи с Людовиком XIV. «Майя в 19 день, – занесено в «Статейный список», – великие и полномочные послы переехали с яхт на малых судах в Нимвеген и, пересед в кореты, того ж числа ввечеру из Нимвегена выехали и приехали на рубеж курфирста Брандебургского, который от Нимвегена с милю»[333]333
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 33: «Мая в 19 д… Галанцом капитаном и матрозом трех яхт, которые были от Ротердама до Нимвегена на яхтах, за провожанье и за труды их дано первой яхты 35 золотых, второй яхты 25 золотых, третей яхты 25 ж золотых; да той ж яхты капитану в прибавку 6 золотых да сыну ево да юн-каюту по 2 золотых человеку. Того ж числа дано перевощиком, которые в Нимвегене ж великих послов и всех при них будучих людей перевезли на берег, 18 золотых. Того ж числа дано в Нимвегене за починку посолских колясок и на покупку всякой возовой мелочи 8 золотых 30 алт. 2 д.».


[Закрыть]. В Нимвегене, на границе Голландии, послы простились с сопровождавшим их голландским капитаном Андреем ван-дер-Гульстом, получившим, конечно, не без согласия и, может быть, даже по желанию Петра назначение голландским резидентом в Москву. Послы выдали ему отписку о приеме его на имя архангельского воеводы[334]334
  Арх. Мин. ин. дел. Дела голландские 1698 г., № 7, л. 1: «Такова отписка дана Андрею Фондергулсту под Нимвегеном на яхте мая в 19 д. 206-го за печатью 1-го посла».


[Закрыть]. Им откланялся также сопровождавший их голландский пристав[335]335
  «Статейный список» называет его гофманом; это название надо понимать как нарицательное, а не как собственное имя. По свидетельству Меермана, послов провожал до границы тот же гофмейстер Динтер, который и встречал их при въезде в Голландию (Веневитинов. Русские в Голландии. С. 124).


[Закрыть]. Послы остались деятельностью его крайне недовольны. «А пристав галанских Стат гофман, – поясняет нам «Статейный список», – посланной с ними, великими и полномочными послы, из Амстрадама, их, великих и полномочных послов, в дороге от Амстрадама до брандебургского рубежа не кормил и не подчивал, а ели великие и полномочные послы со всеми посолскими людми, покупая на свои денги; а он, пристав, отговаривался, что те запасы, которыми было кормить их, великих и полномочных послов, остались за противною погодою, выехав из Ротердама, назади, и по поезд их, великих и полномочных послов, от Нимвегена не бывали». Тем не менее все же послов сопровождал особый чин: «кухмистр Голландских Штатов»[336]336
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85 об.: «Мая 21… кухмистру галанских стат фон-Санту, которой ехал с великими послами до Клева, дано 10 золотых».


[Закрыть]. Это недовольство Ф.А. Головин излил в полной иронии записке («цыдулке») к Витзену, вложенной в только что приведенное письмо к нему, отправленное с Кинциусом, и написанной от имени двух младших послов. «От пристава, государь, Стацкого мы в пути, – гласит этот документ, – изрядно подчиваны и так доволно кормлены, что естьли бы ево со всеми, что их з дватцать с бабами набрано было, пищею содержать, то, мню, болши б недели жити не возмог. Что истинно тебе донесу, нам двоим и при нас будущим людем и всей канцелярии и некоторым прочим нимало, ей, доволства не показал. Что принуждены, осмотря ево подчивания, как поехали из Амстердама, в Ротердаме и в прочих местех себе купити, в чем верные свидетели господин Кинциуш и прочие; тожде и капитан от яхты, на которой мы были, зане со благодарением он нас подчивал, но сам не много запасов имел. Пишу для того, чтоб тот безумный человек (т. е. Динтер), написав множественные расходы на нас, сам не покрал, что обыкл уже чинити; и ни единого человека для исправления корму нашего в пути при себе мы от пристава не имели»[337]337
  Арх. Мин. ин. дел. Дела голландские 1698 г., № 5, л. 4 об.: Черновой текст «цыдулки» написан той же рукой, что и проект письма князю П.И. Прозоровскому о поташе. Зачеркнуто: «не кручися, мой государь, что сие к тебе написал не для чего иного, токмо обнадеяс мы на оные кормы, своих не припасли и принуждены были несколько времяни безо всего быть». Текст попал также и в Пам. дипл. сношений, VIII, 1303–1304. На листке «цыдулки» помета: «такова цыдулка послана немецким письмом Николаю Витцену».


[Закрыть]. Возможно, что документ составлен не без участия самого Петра.

На границе же встретил посольство высланный от курфюрста Бранденбургского комиссар, старый знакомый послов, советник Беккер, провожавший их на пути в Голландию. Выйдя из кареты и «привитав великих послов», он обратился к ним с обычной приветственной речью, говоря, что курфюршеская светлость указал ему послов встретить, спросить о здоровье и быть при них в приставах. Въезд в Клеве происходил с обычными в этих случаях церемониями. За полмили до города стояли по обе стороны дороги в строю мещане с оружием. Вскоре по прибытии послов на отведенный им двор явился с визитом и предложением услуг клевский президент ван Штрон. На тот же двор, который был отведен послам, приехал после осмотра источников и прогулки по горе и Петр: «в вечеру приехали в город Клеву и стали с послами на одном дворе»[338]338
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1304–1305; Походный журнал 1698 г. С. 19.


[Закрыть].

XXIV. Петр в Клеве. Письма из Москвы

Весь день 20 мая проведен был в Клеве. Должно быть, на прощание с сопровождавшим посольство голландским коммерсантом Захарием Диксом, который, как припомним, состоял при послах с самого прибытия их в Голландию, они расплатились с ним за заказанный Петром портрет князя Ф.Ю. Ромодановского. «Маия в 20 день, – значится в «Расходной книге» – в Клеве в Бранде-бурской земле по указу великого государя и по приказу великих и полномочных послов дано галанцу торговому иноземцу Захарью Диксу за дело персоны князь Федора Юрьевича Ромодановского, за резбу и за золото 27 ефимков». Уплачено было ему и за другие произведенные им в счет посольства расходы[339]339
  Пам. дипл. сношений, IX, 1023: «Да ему ж дано, что он платил месячного жалованья за стюрманы за Карпа Кена на два месяца 22 еф. да за стряпчего, что ходил за лекарем в ратушу, что, взяв жалованье, сбежал, 7 ефимков. Всего 56 ефимков». Кн. австр. дв., № 47, л. 33 об. – 34: «Мая в 20 д. в Клеве на покупку валентеру (Петру?) шпаги дано 7 золотых, взял те золотые Александр Меншиков. В Клеве ж куплено про великих послов в дорогу всякого харчу на 4 золотых. В Клеве ж на покупку коляски Александру Меншикову дано 11 золотых. В Клеве ж дано Лукьяну Верещагину, что он издержал как выгружалис с судов под Нимвегеном и за провоз посолских колясок на берег, 2 золотых».


[Закрыть].

С другим голландцем, возвращавшимся в Амстердам, Юрием Нордерманом, братом поступившего на русскую службу врача Андрея Нордермана, было послано Витзену 89 золотых за четыре медали с изображением Петра – «за четыре метали государевой персоны», которые заказывались через его посредство[340]340
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 34: «В Клеве ж дано за четыре метали государевой персоны 89 золотых 8 алт. 2 д. Отдавал те метали делать бурмистр Николай Витцен. И посланы те золотые в Амстердам с иноземцем Юрьем Нондерманом». Ср.: Пам. дипл. сношений, IX, 1020: «Мая 15… по указу великого государя дано амстрадамцу медальному мастеру Арону Дойсу за метали, что деланы про его, великого государя, обиход за 16 серебреных да за три золотых, да за стемпель, всего 277 ефимков за золото и за серебро, и за работу».


[Закрыть].

В Клеве 21 мая получена была московская почта[341]341
  П. и Б. Т. I. № 240; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85 об.: «Мая в 21 д. на выезде из Клева отданы великим послом с почты писма с Москвы отпущенные апреля 22 числа. И почтарю за тое почту и за иные заплачено 2 золотых».


[Закрыть], из которой сохранились только два письма к царю Т.Н. Стрешнева и письмо А.А. Виниуса. Посмотрим, какие вести эти письма приносили Петру и какого рода мысли они в нем могли пробуждать. Письма Стрешнева, оба от 22 апреля, были ответами на два письма к нему Петра из Дептфорда от 16 февраля, в одном из которых Петр говорил о государственных делах, в другом, собственно, в записочке, «цыдулке», приложенной к первому, касался своих личных дел[342]342
  См. выше. С. 369.


[Закрыть]. Поэтому и Тихон Никитич счел нужным отвечать двумя отдельными письмами. Царь отдавал ему, как начальнику Разряда, приказание относительно корпуса князя М.Г. Ромодановского, стоявшего на литовской границе: если польский король скажет русскому резиденту в Варшаве, что военная помощь ему больше не нужна, то войска Ромодановского распустить. Т.Н. Стрешнев уведомляет царя, что от резидента известий пока еще не получено, и просит указаний, что в случае роспуска войск Ромодановского делать с четырьмя стрелецкими полками, передвинутыми в его корпус из Азова. Это те четыре стрелецких полка полковников Гундертмарка, Чубарова, Колзакова и Черного, беглецы из которых недавно появлялись в Москве и в которых вспыхнет в июне открытый бунт. В своем письме Петр делал также какое-то неясное для нас распоряжение, касавшееся лошадей, которых потребует А.С. Шеин, вероятно, какой-либо конской повинности: «…в том же письме велено сказать москвичам о лошедях, что скажет Алексей Семеновичь». Стрешнев доносит, что это исполнено: «и о чем он сказал о лошедех, сказано москвичам, а в го-роды посланы грамоты и написано под наказаньем». Далее следует сообщение о затруднении, которое создается требованием адмиралтейца А.П. Протасьева. Он требует к новым сооружаемым им судам людей из гарнизонов украинных городов; но дело в том, что все люди из гарнизонов этих городов уже разобраны: рейтары, солдаты, пушкари и стрельцы отправлены в войска белгородского воеводы князя Я.Ф. Долгорукого; люди «городовой службы находятся у стругового дела и у заготовки леса в Азове; в городах же оставлено для караулов малое число людей, и только в Курске находится 300 человек. Другое затруднение, о котором Стрешнев пишет Петру, – в финансах, во взаимных денежных счетах между приказами: «князь Петр Ивановичь (Прозоровский – начальник приказа Большой казны) сказывает: в казне у него денег оскудение великое, и о том Алексей Семеновичь писал к милости вашей, а сказывает, что в приказех, в которых и есть, и князь Петру Ивановичу в денгах не помогают». Разряд, которым управлял Стрешнев, немало уже израсходовал денег за счет Большой казны да отпустил еще в нее 5000 рублей, так что теперь в Разряде остается денег «немного гораздо», едва хватит на отделку палат в слободе (для Лефорта?). В приказ Большого дворца надлежит взять из Большой казны на текущий год 36 800 рублей, да за предыдущие два года осталось недобрано туда же из Большой казны ради ее скудости 7000 с лишком «и буде мочно во Дворце пронятца, – т. е. если можно в Большом дворце обойтись без этих денег, – хотим, чтоб тех денег не имать до приезду вашей милости». Кроме приведенных выше платежей из Большой казны, с нее следует еще Конюшенному приказу 7000 рублей, но этих денег до приезда Петра брать не будут, хотя и надо снаряжать людей. Денег совсем не хватает: в белгородский полк – корпус князя Я.Ф. Долгорукого – послано только 20 000 рублей, а следует сверх этих 20 000 послать еще более 80 000 рублей.

В приложенной к письму из Дептфорта записке, «цыдулке», Петр сообщал Тихону Никитичу о подарке ему яхты от английского короля «The Transport Royal» и выражал желание эту яхту, когда она прибудет в Архангельск, переправить Северной Двиной, Сухоной и другими реками в Волгу. «И а том пути, – отвечает Стрешнев, – известен Франц Тимерман, и мы о том потрудитца не обленимся, с прилежанием делать станем». Как уже упоминалось ранее, после сообщения и распоряжений о яхте Петр в «цыдулке» переходил к интимному своему семейному делу – разводу с Евдокией, о чем он одновременно с письмом к Стрешневу писал также к боярину Л.К. Нарышкину и к духовнику царицы. Эти лица вели переговоры с Евдокией, и теперь Тихон Никитич уведомляет Петра об их результатах и дает совет о дальнейших мерах побуждения: «о чем изволил писать к духовнику, и ко Лву Кириловичю, и ко мне, и мы о том говарили прилежно, чтоб учи… о свабоде, и она упрямитца; толка надобна ещо отписать к духовнику покрепче и не одинова, чтоб горазда говарил, а мы духовнику и самой станем и еще говорить почасту. А духовник человек малословной, а что ему писмом подновить, то он болши прилежать станет о том деле»[343]343
  П. и Б. Т. I. С. 699–700.


[Закрыть].

Виниус в письме от 22 апреля сообщал о непрекращающихся морозах в Москве, выражаясь по этому поводу, что это не беда: «паче всего печалит нас всех ваше господское толикое отлучение», и переходил затем к сибирским вестям. В Китае в самом столичном городе Пежине, по-европейски Пекинге называемом, находящиеся там в плену и приезжающие христиане создали и освятили церковь во имя св. Софии, премудрости Божией. После этого крестилось 20 человек китайцев мужеского и женского полу. Желают крещения и еще многие китайцы, но некому их просвещать: жатва велика, да делателей нет. Однако, чтобы то великое дело не угасло, послан указ к сибирскому архиерею, чтобы сыскать пригодных священников, ученых мужей и послать туда для проповеди. Велено ему также, сыскав из мирских, если духовных там нет, учить китайской, монгольской и калмыцкой грамоте и затем переводить на эти языки необходимые молитвы и книги, чтобы обличить идольскую тщетную мерзость тех народов и привести их к познанию истинного Бога, создавшего всяческая[344]344
  П. и Б. Т. I. С. 694–695. Письмо Виниуса, написанное 22 апреля, отдано было Петру, как он сам свидетельствует, 21 мая (П. и Б. Т. I. № 244: «письмо твое, апреля 22 писанное, мне отдано майя в 21 день»). Оно было привезено в Клеве, очевидно, той же почтой, что и письмо Т.Н. Стрешнева, только что изложенное, также датированное 22 апреля. На письме Стрешнева есть помета о времени его получения: «майя в 20 день». Это, вероятно, ошибка (см. примеч. 3 на с. 487). Показание Петра совпадает с записью «Расходной книги».


[Закрыть].

Роспуск войск корпуса князя М.Г. Ромодановского с литовской границы, вопрос о четырех стрелецких полках, потребность в людях для судов, строящихся в Воронеже, недостаток денег в Москве в приказах, переправа английской яхты в Волгу, упрямство, проявленное окончательно опостылевшей женой при первых переговорах с нею о разводе, и какие способы предпринять, чтобы уговорить ее, устройство православной церкви в Китае и организация китайской миссии – вот мысли, которые частью мелькнули в голове Петра, частью, может быть, в значительной мере овладели его вниманием, унося его из Клеве, с берегов Рейна в Москву и даже до отдаленной китайской столицы, когда он читал письма Стрешнева и Виниуса, полученные с почтой в Клеве. Но эти письма – только уцелевшая часть всей полученной царем 21 мая московской почты, и потому предметы, в них заключающиеся, это только часть предметов, оказавших воздействие на мысль Петра.

на два отряда. Сами послы и с ними 17 волонтеров, в том числе, конечно, и Петр, поехали отсюда наскоро на почтовых лошадях; остальная часть посольской свиты и остальные волонтеры вместе с обозом посольства должны были двигаться вслед за послами под начальством А.Д. Меншикова – это его назначение следует отметить как знак его начинающегося возвышения и как первый случай, когда он получает самостоятельное ответственное поручение.

По-видимому, в связи с этой посылкой ему подарено было 10 золотых на покупку себе шпаги. На дорожные расходы ему с его отрядом было выдано 300 золотых[345]345
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85: «И по приезде ево в Вену он, Александр, сказал, что те золотые все у него в росходе. А оставлен он был со всеми государевыми людми и с обозом. А великие послы поехали к Вене из Клева в малом числе людей с поспешением наперед» («Расходная книга» путешествия Меншикова; см.: Пам. дипл. сношений, IX, 1025–1036).


[Закрыть]. Спешить в Вену послов заставляли полученные известия об успешном ходе мирных переговоров цесарского правительства с турками. Петр надеялся еще этим переговорам воспрепятствовать. «Майя в 21 день, – читаем в «Статейном списке», – великие и полномочные послы из Клевы пошли до цесарской границы на почте, а с ними было валентеров и всяких чинов людей 17 человек. А достальным людем, валентером, дворяном и подьячим с его, великого государя, делами, и казною, и с посольскою рухлядью велел ехать по себе в цесарскую землю в Вену с дворянином с Александром Даниловичем Меншиковым. А великие и полномочные послы пошли наскоро для того, что ведомо им, великим и полномочным послом, учинилось подлинно, что цесарское величество с турком конечно приступает к миру, и чтоб то его намерение препять»[346]346
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1305–1306. В отряде Петра упоминаются, кроме трех послов, дворяне Адам Вейде, Ульян Синявин, переводчик Петр Вульф, волонтеры Филат Шанский, Иван Кочет, человек Лефорта Генрик Якимов (Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85–91). Состав отряда Меншикова см.: Пам. дипл. сношений, IX, 1025 и сл.).


[Закрыть]. Не мешкать в пути побуждало Петра еще и то, что посольство возвращалось прежней дорогой, через те же небольшие городки Западной Германии, которые он уже видел, направляясь в Голландию, и которые поэтому не могли возбуждать его любопытства. Впечатления от них успели уже, вероятно, сложиться в представлении Петра в более или менее общий тип небольшого города Западной Германии, расположенного среди зеленеющего виноградниками ландшафта, с готическим или романским собором, ратушей и рыночной площадью в центре, с готическими фасадами и черепичными крышами домов, часто со средневековым замком с башней или с развалинами замка на возвышенности около города. Достопримечательности были уже осмотрены, и нередко Петр предпочитает, миновав город, останавливаться в загородном трактире (корчме), не желая сам делаться предметом любопытства и осмотра со стороны надоедливой городской толпы. Однако при всей поспешности путешествия были в виде исключения остановки для осмотров; и первое из таких исключений надо отметить тотчас же по выезде из Клеве в полумиле от города. Послы заезжали в «курфюрстов дом, имянуемой Мейлант», где «смотрели старой римской кирки»[347]347
  Походный журнал 1698 г. С. 19; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 85 об. – 86: «…того ж числа на пути заезжали великие послы в курфистов дом, имянуемый Мейлант, провожали великих послов клевские жители первые люди в трех коретах. Возницам первой кареты дано 4 золотых, второй – 3 золотых, третьей – 2 золотых. Да двум лекаем по два золотых человеку. Итого 13 золотых».


[Закрыть]. До этого местечка провожали послов клевские жители знатные люди. К шести часам пополудни приехали в Ксантен (Xanten), «в нем десятник и послы кушали». Экипажи были посланы вперед для переправы их через Рейн на паромах[348]348
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 86: «Мая 21… проехав городок Сантен и там переправилис реку Рену, за поромы и перевозчиком дан золотой».


[Закрыть]. Ночью царь и посольство, переправившись через Рейн, прибыли в городок Везель.

22 мая поутру кормили лошадей в корчме. Проехали город Дорст (Dorsten) курфюрста Кельнского. Приехали в корчму Маль и ночевали «за подводами» (в ожидании подвод)[349]349
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 86: «Майя в 22 д. во владения курфирста Келенского крестьяном курфирста Бранденбурского, которые везли от города Дерта до корчмы Маль через владение Келенского курфирста, дано за провоз 16 золотых. Того же числа у карчмы, имянуемой Маль, почтарю, которого пристав комисар Бекер посылал для сыску лошадей и в той корчме великие послы за небытием подвод обедали и начевали, заплачено за корм и питье полдесята золотого» (т. е. 9¹/₂ золотого).


[Закрыть]. 23 мая «поутру поехали на наемных лошадях, ехали 3 мили. Проехали Гомбурх и стали кормить лошадей за городом. Проехали рубеж курфирста Бранденбургского; проехали город Линен. Приехали в корчму Гриневальд и кушали в ночи; переменя лошадей, ехали во всю ночь»[350]350
  Походный журнал 1698 г. С. 19–20; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 86. об. «Майя в 23 д. дано подвотчикам, которые везли великих послов от Гарма до Брандебургского рубежа и до Линена, 28 золотых, для того, что они за наем везли доброволно не свою череду. А чредовых в сборе не было. Того ж числа великие послы ужинали в корчме Гриневалт. За еству дан золотой».


[Закрыть].

24 мая: «…в полдни проехали город Либштат; отъехали за версту, стали на почтовом дворе, и кушали, и лошадей переменяли. В вечеру проехали город Геренбех и ехали во всю ночь»[351]351
  Походный журнал 1698 г. С. 20; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. два., № 47, л. 86 об.: «Майя в 24 д. в Липштате подвотчиком дано 6 золотых. Да на покупку гвоздей, веревок, дехтю дан золотой. Итого 7 золотых. Того ж числа великие послы на выезде из Липштата господину, у которого обедали, и за корм, и за питье дали 10 золотых».


[Закрыть].

25 мая утром прибыли в Билефельд (Bielefeld) – центр полотняной промышленности, и здесь Петр не мог удержаться, чтобы не осмотреть полотняные фабрики: «поутру приехали в город Билеферт, – отмечено в «Юрнале», – за городом, пере-меня лошадей, поехали, где полотна делают»[352]352
  Походный журнал 1698 г. С. 20; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 86 об. – 87: «Майя в 25 д. в Билифелте проводнику, которой ночью дорогу указывал, дано ползолотого, да служителю курфирстову, которой в Билифелте подводы збирал, дано 2 золотых. Того же числа в Белифелте на мелкие дачи дано человеку первого великого посла Гендрику Якимову 50 золотых».


[Закрыть]. Двинувшись в дальнейший путь, миновали город Герфорд; отъехав от него 2½ мили, стали против корчмы и кушали у некого дворянина, родственника провожавшего послов пристава, и, таким образом, Петр мог наглядно ознакомиться с обстановкой жизни мелкого немецкого дворянина[353]353
  Место «Юрнала» неясно вследствие сделанной издателем неправильной пунктуации: «от Герфорта отъехали пол-3 мили, стали против корчмы и кушали у шляхтича пристава Бекера, который провожал свойственник». Следует читать: «кушали у шляхтича – пристава Бекера, который провожал, свойственник». Пристав Бекер сопровождал послов от Клеве до Лейпцига (Пам. дипл. сношений, VIII, 1307; ср. Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 87: «Мая в 25 д… в Герфорте дано старосте, у которого великие и полномочные послы обедали, в почесть 20 золотых».


[Закрыть]. «Перед вечером, – продолжает «Юр-нал» – проехали сквозь город Минден (Minden) и, отъехав с версту от города, стали в деревне и ночевали».

26 мая проезжали мимо расположенного на высокой горе между городками Ринтельн и Ольдендорф замка Шаумбург. Замок этот, построенный в первой половине XI в. Адольфом I, графом Сантерслебеном, получившим прилегающую к замку территорию в лен от императора Конрада II, долгое время был резиденцией графов Шаумбург, а когда этот графский дом в 1640 г. угас, то замок по решению Вестфальского конгресса отошел к владениям ландграфа Гессен-Кассельского. Древний замок привлек к себе внимание Петра, и царь ездил с кем-то из посольства или из волонтеров вдвоем его осматривать. «Проехали город (замок) Шхомберх, – читаем в «Юрнале», – на левой стороне стоит на высокой горе. Десятник сам друг в нем был; ездил верхами». Осмотрев замок, царь продолжал путь и останавливался для обеда и корма лошадей в городке Ольдендорфе[354]354
  Походный журнал 1698 г. С. 20–21; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 87: «Мая 26… в городке Олдендорфе ланграфа Гессенского подвотчиком дано 6 золотых. Куплена коляска, в которой ехал Адам Вейд да Ульян Синявин. Дано 10 золотых».


[Закрыть]. Перед вечером прибыли в Коппенбург, где на пути в Голландию происходило свидание с курфюрстинами Бранденбургской и Ганноверской, и «Юрнал» припоминает об этом свидании: «Приехали перед вечером в город Купенбрук, где курфирстина была, здесь и ночевали».

27 мая поутру, переменив лошадей, двинулись землей курфюрста Ганноверского, а далее владениями епископа Гильдесгеймского; миновали городок Элзе (Elze), где Карлом Великим в 796 г. было учреждено епископство, перенесенное Людовиком Благочестивым в 818 г. в соседний Гильдесгейм. Проехав далее деревню Попенбург, прибыли в Гильдесгейм, где на этот раз не останавливались, предпочтя сделать остановку для обеда, проехав город, в корчме. Продолжая путь после обеда, миновали деревню Грасдорф и замок Ленберг и ночью прибыли в городок Зальцгиттер и здесь стояли три часа[355]355
  Походный журнал 1698 г. С. 21; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 87 об.: «Мая 27…в городке Салсе (Зальцгиттер) великие послы ужинали: за еству и за питье дано 3 золотых».


[Закрыть]. В этот день, по исчислению «Юрнала», было сделано 6½ мили, т. е. 45½ версты. 40–50 верст можно считать скоростью, с которой Петр двигался по Германии на пути в Вену.

28 мая выехали утром и, сделав 1½ мили (10½ версты), меняли лошадей в деревне Амшлот[356]356
  Там же: «Майя в 28 д. во владении бискупа Гелдесемского в селе Амшлоге подвотчиком дано 5 золотых».


[Закрыть]. Следующую остановку сделали в городе Остервике (Osterwick): «…стали на дворе и кушали и лошадей переменили и отсель поехали»[357]357
  Походный журнал 1698 г. С. 22; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 87 об. – 88: «…того же числа под городком брандебурским Остервиком великие послы обедали. За еству и питье дано 5 золотых 10 алт. Того же числа подвотчиком дано 10 золотых. Того же числа куплена простыня для потребы, дана 1¹/₂ золотого».


[Закрыть]. Из Остервика послы вновь обратились с письмом к епископу Гильдесгеймскому, подобно тому как сделали это при проезде через его землю, когда ехали в Голландию, благодаря его за радушие, оказанное им в его владениях, и прося оказать такой же прием и второму отряду посольства, двигавшемуся с А.Д. Меншиковым[358]358
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1306–1307.


[Закрыть]. К вечеру, проехав через Гальберштадт с его готическим собором, ратушей, зданием епископского дворца XIV–XV вв. и с сохранившимися деревянными домами, построенными в XV и XVI вв., «стали за городом на почтовом дворе и ночевали».

На другой день, 29 мая, на почтовом дворе под Гальберштадтом за починкой карет простояли до полудня и, пользуясь остановкой, устроили попойку. «Здесь были до полудня, – отмечает «Юрнал», – и кушали и веселились довольно», – праздновали днем раньше исполнявшуюся 30 мая 26-ю годовщину царя[359]359
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 88: «Маия в 29 д. кузнецу, которой около карет посолских попорченые места чинил, дан золотой. Того же числа в том гостином дому великие послы празновали день рождения великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича (т.) и господину того дому за еству и питье заплачено 20 золотых».


[Закрыть]. Двинувшись после полудня, миновали город Ашерслебен и, переменив за городом лошадей, ночью приехали в село Альслебен (Alsleben) на левом берегу Эльбы, где и переправились через Эльбу.

Утром 30 мая были в городке Коннерн (Konnern)[360]360
  Походный журнал 1698 г. С. 22; Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 88: «Майя в 30 д. двум человеком, подвотчиком, которые провожали от Ашерслебена до Кенерна, дано 3 золотых. Того же числа, переехав реку Салю (Saale), подвотчиком дано 6 золотых, да перевозчиком на Сале дан золотой, да на дороге за новое колесо под коляску дано 2 золотых. Того же числа в городе Гале для подъему возов куплен домократ, дано 2 золотых».


[Закрыть]; к полудню прибыли в Галле (Halle), пограничный город курфюрста Бранденбургского, где незадолго перед тем, в 1694 г., курфюрстом был основан знаменитый впоследствии университет. В Галле Петр в виде исключения останавливался в доме губернатора: «…стали у воеводы на дворе». Остановка, однако, не была продолжительной; в тот же день выехали дальше, останавливались еще для кушанья где-то на дороге между Галле и Мерзебургом. Проехали, оставив справа, но сделав все же отметку в «Юрнале», сохранивший в значительной степени средневековую физиономию город Мерзебург с громадным собором XIII в. и к вечеру, вступив во владения курфюрста Саксонского, приехали в Лейпциг, отпустив отсюда состоявшего при посольстве в пути от Клеве бранденбургского пристава Беккера, которому была на прощание подарена «государева персона», т. е. золотая медаль с изображением Петра в 20 золотых, и сверх того деньгами 80 золотых[361]361
  Походный журнал 1698 г. С. 22; Пам. дипл. сношений, VIII, 1307: «а пристава брандебурского Бекаря, который великих и полномочных послов провожал из брандебурского города Клева через вышепомянутые городы и земли, великие и полномочные послы с саксонского рубежа подаря, отпустили, а что ему дано и то писано в расходных книгах». В «Расходной книге» посольства (Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 87 об.) под 28 мая читаем: «…того же числа на отпуске приставу Бекерю, которой провожал великих послов от Клева до Липштата (так!) и в дороге служил, дана ему государева персона в 20 золотых; да ему ж дано 80 золотых, да человеку его 3 золотых, да писарю Клевскому, которой с ним, Бекерем, трудился в приготовлении подвод, 30 золотых». Эта статья в «Расходной книге» попала не на место из-за ошибки подьячего, смешавшего Лейпциг, откуда был действительно отпущен Беккер, с Липштатом и потому передвинувшего статью на 28 мая, тоже довольно неудачно, так как из Липштата послы выехали 24 мая. Правильное указание дано «Статейным списком».


[Закрыть].