Текст книги "Петр I. Материалы для биографии. Том 2. 1697–1699."

В число подготовительных работ по организации бурмистерского управления входило также формирование канцелярии этого управления, набор необходимого канцелярского персонала. Персонал этот предполагалось набрать из разных приказов, в ведомстве которых были города, и по этому делу бурмистры неоднократно обращались в Разряд с докладными письмами. Дело двигалось, хотя и более гладко сравнительно с делом о приискании помещения, однако тоже довольно медленно. Уже 6 марта бурмистры подали в Разряд роспись 12 старым подьячим, которых они желали бы иметь у себя для дел и которых надлежало для этого взять из трех приказов: Большой казны, Новгородского и Устюжского. Так как наибольшее количество дел в Бурмистерскую палату переходило из приказа Большой казны, то естественно, что этот приказ должен был уступить бурмистрам и наибольшее число подьячих – 9 из 12; двоих бурмистры требовали из Новгородского приказа и одного из Устюжской четверти. Разряд того же 6 марта распорядился послать в эти приказы соответствующие исполнительные памяти[1131]1131
  Там же, л. 36–41.


[Закрыть]. Однако с просьбой о подьячих бурмистры обратились к царю в докладном письме, поданном в марте, где они писали: «Чтоб для книжного и всяких дел денежного приходу к расходу быть старым добрым подьячим двенадцати человеком, которым окладное дело за обычай». На эту просьбу последовала резолюция: «У них же, бурмистров, у дел быть старым и молодым подьячим по росписи их, бурмистров, кого они из приказов выберут». К просьбе о снабжении бурмистерского управления подьячими бурмистры в том же докладном письме прибавляли просьбу об отпуске этим подьячим государева жалованья на удовлетворение их домашних нужд, чтоб от них можно было ожидать «истинной и к корыстям неприхотной работы». В резолюции на эту статью было предписано: на первый год отпустить им деньги на жалованье из казны, «а впредь им давать и положить с дел, а по чему, о том сделать выписку в доклад», т. е. впоследствии вознаграждать бурмистерских подьячих из доходов бурмистерского управления, а относительно размеров этого вознаграждения войти с особым докладом[1132]1132
  П. С. З., № 1683, п. 5, 6. № 1686, п. 2.


[Закрыть].

Просьба бурмистров исполнялась, но с большой постепенностью. Тогда же, в марте, им были присланы из Большой казны только двое подьячих из того списка, который бурмистрами был представлен: Алексей Чоглоков и Иов Вяземский. 20 июня в докладном письме, в этот день поданном, бурмистры писали, что теперь к ним из многих приказов присылаются окладные книги всяких доходов, что по тем книгам следует делать выписки, посылать много бумаг в приказы и города и вести дела московских слобод и что поэтому им необходимы все 12 указанных в их росписи старых подьячих и к ним пристойное количество молодых. В Разряде опять были сделаны распоряжения о рассылке соответствующих исполнительных памятей[1133]1133
  Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 165–174.


[Закрыть]. 6 июля подьячие еще не были присланы, а между тем к бурмистрам доставлены были из Большой казны все документы «лавочного стола», стола, заведовавшего оброчными сборами с лавок всех московских торговых рядов. Бурмистры поэтому просили о присылке из Большой казны подьячих, заведовавших там лавочным столом: Автонома Телицына и Прокофья Булыгина. Когда в августе поступили к бурмистрам в обильном количестве документы о сборах из приказов княжества Смоленского, Новгородского, Устюжской, Владимирской и Галицкой четвертей, они обратились в Разряд с новой просьбой о переводе к ним из этих приказов 18 молодых подьячих[1134]1134
  Там же, л. 203–208, 346–349.


[Закрыть]. Бурмистерское управление должно было быть снабжено также и низшим исполнительным персоналом. В мартовском докладном письме, представленном царю, бурмистры спрашивали: «Кого доведется на Москве сыскать, также и в го-роды указы великого государя послать, кого посылать? и скольким человекам быть?» На этот вопрос дано было решение: «Для рассылок набрать им, бурмистрам, в солдаты 100 человек»[1135]1135
  П. С. З., № 1683, 1684, п. 4.


[Закрыть]. Как осуществлено было это распоряжение в действительности, из документов не видно.

XLI. Организация финансового управления. Таможенное и питейное управление

Одновременно с внешней организацией центрального бурмистерского управления, которое должно было открыть действия с 1 сентября, с определением его прав, его отношений к другим правительственным органам, сформированием его канцелярского персонала и устройством для него помещения шла внутренняя, так сказать, подготовка к самой деятельности будущего органа по существу тех предметов, которые должны были войти в круг компетенции бурмистров. Таких предметов было два: сбор доходов и отправление правосудия. Так как преобладающее значение в деятельности бурмистров должен был иметь первый предмет – сбор доходов, то на эту сторону дела и была, главным образом, направлена организационная работа. Необходимо было для взимания сборов предварительно снабдить бурмистров соответствующим финансовым материалом в виде книг, ведомостей и выписок, которые должны были лечь в основание сборов как по Москве, так и по уездным городам. Весь такой материал должны были доставить бурмистрам учреждения, ведавшие до реформы городскими сборами, и о такой доставке говорилось уже в учредительном указе 30 января, где читаем: «А для сбору окладных доходов и других сборов взять им (бурмистрам) ведомости из всех приказов… и окладные книги». Соответствующие приказы должны были сообщить бурмистрам: «…что с гостей и сотен, и слобод каких окладных доходов и сборов порознь»[1136]1136
  П. С. З., № 1674.


[Закрыть]. Исполнительные памяти о такой присылке отправлялись из Разряда по приказам 16 февраля и 14 марта[1137]1137
  Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 42–43.


[Закрыть]. Это собирание, «снос» финансовых материалов из приказов тянулся довольно медленно; о медленном ходе его бурмистры сообщали в Разряд в докладных письмах. В письме от 7 июня они уведомляли, что по это число к ним присланы были из приказов следующие ведомости: из Посольского приказа о Новомещанской слободе, а с каких именно оброчных статей шли поступления, не указывалось. Были случаи, когда различные оброчные доходы отдавались на откуп, сроки откупов прошли, но приняты ли оброчные статьи от откупщиков обратно и в каком состоянии приняты, оставалось по доставленным ведомостям неизвестно. В некоторых случаях не были указаны сроки откупов, в других – имена откупщиков. В документах, доставленных приказом княжества Смоленского, Смоленский край не был расписан по уездам (Смоленский, Дорогобужский, Бельский, Рославльский), сведения давались по всему краю в целом. Ни из одного приказа не было прислано прежних указов о стрелецких деньгах и об оброчных сборах. Все такие недочеты должны были в значительной мере затруднять деятельность бурмистров. «А без тех подлинных ведомостей о тех сборех, – писали бурмистры, – управления чинить будет городовым бурмистром не по чему и от того будет в сборех тех доходов остановка»[1138]1138
  Там же, л. 150б—151, 158–159, 192–193.


[Закрыть].

Организация посадского самоуправления осложнилась еще передачей в его ведомство таможенного и питейного управления. Законодательство об этом управлении в 1699 г. особенно ярко характеризует всю казуистичность бурмистерской реформы, проводившейся отрывочными законодательными толчками. При издании указов 30 января вопрос о таможенном и питейном управлении еще не попал в поле зрения законодателя. Он коснулся его лишь слегка в первом указе о московских бурмистрах, возлагая на них обязанность наблюдать за исправным поступлением таможенных и питейных сборов: «И таможенные, и кабацкие, и иные сборы сбирать с пополнением, и того им, бурмистром, смотреть и беречь накрепко».[1139]1139
  П. С. З., № 1674.


[Закрыть] Во втором указе 30 января этот вопрос обойден полным молчанием. Очевидно, предполагалось, что система таможенного и питейного управления в виде таможенных и кабацких голов и целовальников остается прежняя; установлен только надзор за ней со стороны Бурмистерской палаты.

Однако жизнь стала выдвигать в этой области один за другим вопросы, не предусмотренные раньше. Указ 30 января о том, что касалось распоряжения о присылке к московским бурмистрам финансовых материалов из различных приказов, как и исполнительные памяти, посланные из Разряда в приказы по этому предмету, говорили только о присылке материалов по прямым (окладным) сборам и не упоминали о другой, более крупной отрасли доходов, cбop которых лежал на обязанности посадского населения, – таможенных и кабацких деньгах. В мартовском докладном письме, поданном царю, бурмистры просили, чтобы сверх книг окладным сборам повелено было отписать в приказы о таможенных и кабацких сборах. Бурмистрам желательно было получить следующие материалы: прежние указы по таможенному и питейному управлению, списки с прежних наказов таможенным и кабацким головам, а также отчетность таможенных и кабацких голов за один какой-либо год, которую бурмистры могли бы иметь для производства этих сборов за образец и по которой они могли бы ориентироваться в своих действиях. Просьбу эту царской резолюцией велено было исполнить[1140]1140
  П. С. З., № 1683, п. 9 и 10.


[Закрыть]. 17 марта, на другой день по получении этой резолюции, Разряд писал в Большую казну о доставлении бурмистрам материалов по таможенному и питейному управлению. Большая казна должна была передать указы о таможенных и кабацких сборах, наказы московским и городовым таможенным и кабацким головам и «одного году всех таможен и кабаков подлинные счетные выписки»[1141]1141
  Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 50, 84.


[Закрыть]. В апреле бурмистры, как они пишут в Разряд, были заняты собиранием ведомостей из приказов об окладных сборах, о таможенных и кабацких доходах, готовили указы в гopoда о выборах в таможни и на кабаки голов и целовальников и составляли для них наказы. «И мы, холопи твои, – пишут бурмистры, – сидим ныне у сноски из приказов вышеупомянутых дел и готовим отпуски в городы о выборах в таможни и на кабаки голов и целовальников к 208-му году и наказы головам с товары-щи о сборе таможенной и питейной прибыли»[1142]1142
  Там же, л. 91—101.


[Закрыть]. Заявляя о необходимости послать теперь же, в апреле, грамоты о своевременном выборе таможенных и кабацких голов с целовальниками к будущему, 208 г., московские бурмистры говорят также о будущей присылке избранных голов и целовальников в Москву к ним, бурмистрам, в июле для проверки их избирательных списков и для вручения им указов и наказов об отправлений должности[1143]1143
  Там же, л. 84.


[Закрыть].

Отсюда видно, что московские бурмистры в апреле 1699 г. считают таможенное и питейное управление принадлежащим к своему ведомству, а таможенных и кабацких голов – подчиненными себе, так как они говорят о своем праве рассматривать и утверждать их избирательные списки и вручать им указы и наказы об отправлении должности. Естественно, далее, что и отчетность таможенных и кабацких голов должна была идти к таможенным и кабацким бурмистрам. Нo здесь являлся вопрос об отчетности голов прежних лет, не сдавших ее еще в Москве, кому они должны ее представлять, – по-прежнему ли в приказ Большой казны или же московским бурмистрам. С таким вопросом бурмистры обратились к Петру в майском докладном письме, и царь указал головам 207, 206 и 205 гг. являться с отчетностью к московским бурмистрам, а головам ранее 205 г., например, 204 г. – в Большую казну. Оставались открытыми еще вопросы о местных отношениях таможенного и питейного управлений, об отношении таможенных и кабацких голов к городовым земским бурмистрам и к воеводскому управлению. И эти вопросы были решены Петром в тех же майских резолюциях, предписывавших в статье 7 «таможенные и кабацкие сборы сбирать тех городов жителям, которых выберут городом всh(?)[1144]1144
  П. С. З., № 1686. Мы бы ожидали здесь чтения «въ» бурмистры: Чтение «всh» – непонятно, однако это не опечатка (ср.: Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 345, и Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела 1700 г., № 454, л. 3, где также чтение «всh бурмистры»). Может быть, это описка в первоначальном и основном тексте резолюции, затем повторявшаяся во всех копиях.


[Закрыть] бурмистры», и в статье 15: «В городах у таможенных и у кабацких и у всяких денежных сборов быть бурмистром, а судом и расправой их воеводам не ведать, а ведать бурмистрам». По этим статьям для сбора таможенных и кабацких денег учреждались на место прежних голов таможенные и кабацкие бурмистры, избираемые из местных жителей «городом», т. е., надо думать, обычным посадским сходом, как раньше избирались таможенные и кабацкие головы. Эти таможенные и кабацкие бурмистры освобождались от подчинения воеводам и были подчиняемы земским бурмистрам. Таким образом, земские бурмистры являлись посредствующими звеньями в подчинении таможенных и кабацких бурмистров центральному органу – Бурмистерской палате[1145]1145
  П. С. З., № 1686, п. 6, 7, 15.


[Закрыть]. Исполнительные указы по этим резолюциям в сопровождении послушных грамот и памятей рассылались Разрядом 9 мая[1146]1146
  Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела, № 454, л. 3.


[Закрыть]. Летом, около 7 июня, у московских бурмистров составлена была ведомость тех городов, волостей и сел, для которых были уже изготовлены такие грамоты и памяти и для которых они не были еще готовы. Из этой ведомости видно, каким разветвленным было таможенное и питейное управление. Можно точно восстановить всю его сеть, которой оно охватывало не только города, но и волости и села, где были кружечные дворы и где с торжков взимались таможенные пошлины. Всего в ведомости перечислено до 300 таких мест, например во Владимирском уезде, кроме города Владимира, значатся еще села Всегородичи, Каркмазово, Палехи, Ундол; в Волоколамском уезде, кроме Волоколамска, село Покровское, слободка Теряева, село Стратилатское, село Ярополчь; в Можайском уезде село Клушино; в Ростовском село Великое, село Вощажниково и т. д.[1147]1147
  Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 150б—159. Жизнь и в проведении реформы таможенной и питейной администрации создавала отдельные казусы, которые не могли быть предусмотрены никаким общим законом. В Белгород грамота о выборе таможенного и кабацкого бурмистра по каким-то причинам не попала. Поэтому белгородские жители выбрали там не таможенного и кабацкого бурмистра, а по-прежнему таможенного и кабацкого голову из посадских людей Гаврилу Солодовникова, а к нему в ларечные (ларечный целовальник – старший из целовальников) из детей боярских Андрея Масленникова, потому что в Белгороде, этом крупном военном центре, посад был очень мал, всего 55 посадских дворов. Может быть, в связи с этим казусом возник общий вопрос о выборах таможенных и кабацких бурмистров в тех городах, где были слишком незначительные посады или где совсем не было посадов. Издавна установилась практика, узаконенная статьями 1681 г., по которым для таких городов таможенный и кабацкий персонал избирался «из уездных, из дворцовых, из монастырских крестьян или из посадских людей иных городов». Так, например, для города Пронска таможенный и кабацкий голова выбирался из Скопина, для Старого Оскола – из Курска и из слободы курского Знаменского монастыря, для Лебедяни – из села Мокрого Боярака Лебедянского уезда и т. д. (Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 333–341, 341–345. Между тем резолюция 3 мая шла с этой практикой вразрез, предписывая избирать в таможенные и кабацкие бурмистры «тех городов жителей». Возникали затруднения при проведении этой резолюции, которые жизнь разрешала, пойдя по старому руслу. Для Старого Оскола по-прежнему двое таможенных и кабацких бурмистров, как и раньше головы, были избраны не из оскольцев, потому что там не было посада, а из посадских людей из Курска, а в целовальники к ним потребовалось также по-прежнему трое крестьян из слободы курского Знаменского монастыря. Архимандрит монастыря Нифонт воспротивился и крестьян не дал. Бурмистерская палата сообщила в Разряд, откуда послана была грамота к курскому воеводе с предписанием взять спорных крестьян в целовальники (Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 384–396). Для Нового Оскола таможенный и кабацкий бурмистр избран был на Воронеже (там же, л. 388–396). На Усерд послан был таможенный и кабацкий бурмистр из Острогожска (там же, л. 397–398).


[Закрыть]

Одновременно с устройством центрального органа нового городского управления Бурмистерской палаты в круг подготовительной деятельности московских бурмистров в период времени с марта по 1 сентября входила также организация местного городского самоуправления в городах: устройство земских изб с выборными земскими бурмистрами и с подчиненными им таможенными и кабацкими бурмистрами. Первые грамоты в города с сообщением об указе 30 января должны были идти из соответствующих приказов, которым города были подведомственны. Но затем в дело сношений с городами – с городовыми воеводами и земскими старостами – все более вступают московские бурмистры; приказы же только снабжают их послушными грамотами и памятями к воеводам и земским старостам о послушании им. Мы и должны будем теперь посмотреть, как за тот же подготовительный период времени слагались органы местного посадского самоуправления.

XLII. Местная городская реформа. Статистика ответов городов

Только о самых общих чертах, как мы уже видели выше, устройство бурмистерского управления в городах было намечено вторым указом 30 января 1699 г.[1148]1148
  П. С. З., № 1675.


[Закрыть], в котором говорилось, что если посадские и промышленные уездные люди «похотят» освободиться от воеводского управления, а управляться вместо воеводской власти своими выборными в земских избах, то им предоставляется для сбора доходов и для судебных дел выбирать в земские избы из своей среды людей добрых и правдивых, кого они и в каком количестве пожелают, а за эту государеву милость и призрение им платить окладные сборы вдвое. Исполнительные действия по этому указу так же, как и по осуществлению указа о бурмистрах в Москве, возложены были на Разрядный приказ. Посмотрим на его первые шаги в этом направлении. 9 февраля, в тот же самый день, когда в Разряд были призваны представители московских посадских корпораций и им объявлены были указы 30 января, Разряд рассылал исполнительные памяти в приказы, которые должны были, в свою очередь, разослать грамоты по подведомственным каждому городам с объявлением текста второго указа 30 января. Были, таким образом, разосланы грамоты в приказы: Большой казны, Большого дворца, Малороссийский, Великороссийский, княжества Смоленского, Новгородский, Владимирскую, Галицкую и Устюжскую четверти, в Стрелецкий, Казанский и Сибирский[1149]1149
  Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 21–24.


[Закрыть]. Посылка грамоты в Сибирский приказ показывает, что первоначально для Сибири не предполагалось делать того исключения, какое для нее было сделано впоследствии, когда указом 27 октября того же 1699 г. предписывалось городскую реформу на Сибирь не распространять: «В сибирских городех бурмистрам не быть для того, что в сибирских городех посадских людей нет, а в которых есть и те людишки худые, скудные и ссыльные»[1150]1150
  П. С. З., № 1708. Почему-то в списке приказов, в которые Разряд рассылал грамоты, не упомянута Костромская четверть, из которой грамоты по подведомственным ей городам рассылались; см. Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 271–273.


[Закрыть]. 13 февраля Разряд рассылал грамоты с текстом второго указа 30 января по подведомственным ему самому городам[1151]1151
  Арх. Мин. юст. Белгородск. ст., № 1732, л. 28–31. Грамоты разосланы в 24 города, именно: Курск, Севск, Белгород, Путивль, Елец, Ефремов, Ливны, Воронеж, Коротояк, Острогожск, Усмань, Козлов, Добрый, Луки Великие, Торопец, Чугуев, Обоянь, Данков, Лебедянь, Хотмыжск, Карпов, Валуйки, Старый Оскол, Новый Оскол (там же, л. 32).


[Закрыть].

Уже отмечены были нами выше две особенности второго, касавшегося местной городской реформы указа 30 января, отличавшие его от первого указа, касавшегося центральной реформы, а именно: его факультативность и его условность. Между тем как выбор бурмистров в Москве и устройство Московского бурмистерского управления предписывались как обязательные меры, выборы бурмистров в городах предоставлялись на усмотрение местных посадских обществ: «буде похотят», пусть выберут бурмистров и в таком случае пусть платят двойной оклад, «буде не похотят», могут оставаться при воеводском управлении. Эти две отличительные черты второго указа 30 января – факультативность и условность – вызывали необходимость особой стадии в ходе развития местной реформы, какой не было в процессе центральной, именно стадии предварительного опроса городов о желании или нежелании принять реформу и о согласии или несогласии на двойной платеж оклада, так что февральские грамоты, рассылавшиеся из ведавших города приказов, имели значение не предписаний к исполнению, а только сообщений к сведению. Города должны были, получив их, давать ответы о согласии или несогласии, и такие ответы поступали в Москву в течение нескольких следующих месяцев. Позже, в 208 г., когда уже новые учреждения стали действовать, в Посольском приказе был составлен доклад, содержащий сводку таких ответов по тем приказам, которые ведали городами и были соединены с Посольским приказом, именно по приказам княжества Смоленского, Новгородскому, Владимирской, Галицкой и Устюжской четвертям[1152]1152
  Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела 1700 г., № 454.


[Закрыть]. По всей вероятности, на основании этого обширного доклада была тогда же составлена более краткая выписка, содержащая перечень городов, подведомственных тем же приказам и избравших у себя бурмистров с распределением, однако, этих городов по двум рубрикам: а) выбравших бурмистров и согласившихся на двойной платеж оклада и б) отказавшихся от двойного платежа, но все же выбравших бурмистров совершенно вопреки смыслу указа 30 января, ставившего такой платеж непременным условием выбора. К первой категории отнесено 9 городов; ко второй – 55, считая, как это делалось в XVII в., за города также и такие округа, как, например, Устьянские волости, в которых не было городского центра[1153]1153
  Там же. Приказные дела новой разборки, № 810.


[Закрыть].

Тот же обширный, составленный в Казанском приказе в 208 г. доклад был разработан П.Н. Милюковым в его книге «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII в.». Милюков, сделав надлежащие подсчеты, извлек из доклада статистические данные, гораздо более полные и разветвленные, чем те, только что приведенные перечни, которые составлены статистиками XVII в. В статистике Милюкова устанавливается более дробное подразделение, улавливающее разнообразные оттенки городских ответов. Здесь уже не две группы городов, а целых шесть. Вот эти группы с результатами сделанного подсчета: 11 городов выбрали бурмистров и согласились на двойной платеж; 26 городов выбрали буpмистров, но о платеже умолчали. 10 выбрали бурмистров, но от двойного платежа прямо отказались; 3 города от двойного платежа отказались, относительно перемены управления прямо не высказались, проявили к ней равнодушное отношение; 15 городов открыто пожелали удержать прежнее воеводское управление; 4 города заявляли прямо только о невозможности двойного платежа, но подразумевали тут и несогласие на перемену системы. В общем счете из 70 городов, подведомственных приказам княжества Смоленского, Новгородского, Владимирской, Галицкой и Устюжской четвертям, которых касается доклад, только 11 безусловно приняли правительственное предложение, 33 отказались от него и 26 пошли некоторым средним путем, избрав бурмистров и умолчав о двойном платеже[1154]1154
  Милюков. Государственное хозяйство. С. 119–120. Статистические выводы Милюкова сделаны в общем очень тщательно. Я проверил их шаг за шагом по Докладу, сделанному в Посольском приказе (Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела 1700 г., № 454), которым пользовался Милюков, и по другим сохранившимся документам, оставшимся ему неизвестными, и могу предложить к этим выводам лишь несколько поправок, притом незначительных. В одних случаях Милюков слишком определенно истолковывал неясные ответы городов и слишком тщательно зачислял их в ту или другую группу; в других недостаточно микроскопично оттенял различия в ответах городов и уездов на Поморском севере; в-третьих, наконец, к некоторым его выводам можно сделать дополнения и поправки по отдельным документам, не попавшимся ему в руки. Boт, в частности, те поправки, которые я считаю нужным сделать: 1. Город Кайгоpод выбрал двух бурмистров. Ответ о платеже кайгородцы формулировали так: «А денежные всякие окладные доходы по вся годы по посылкам на сроки платить будут, почему великий гoсударь укажет» (Доклад, л. 11). Ответ, как видим, довольно неясен и уклончив. Прямо о двойном платеже кайгородцы не говорили. Милюков ответ все же понял в положительном смысле и отнес Кайгород к числу согласившихся на двойной платеж. Но в сделанной из доклада краткой выписке (Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела новой разборки, № 810) ответ понят был в отрицательном смысле, и Кайгород отнесен к числу отказавшихся от двойного платежа. 2. На Вологде выбрали четырех бурмистров. О двойном платеже в Докладе (л. 11–12) читаем: «В сказке вологжан посадских людей написано, чтобы им, посадским людям, за службы и за великие их нужды и за скудость великого rocударя милосердный указ учинить». Милюков эти слова истолковал как согласие на двойной платеж. В Посольском приказе поняли их иначе. По крайней мере, составитель краткой выписки (Приказные дела новой разборки, № 810) внес Вологду в список городов, от двойного платежа отказавшихся. 3. Чаронда отнесена Милюковым к числу городов, пожелавших сохранить воеводское управление. Нa самом же деле Чаронда, категорически отказавшись от двойного платежа, об управлении выразилась неопределенно: «a в мирских и во всяких делах воеводам ли ведать или кому великий государь укажет» (Доклад, л. 33). 4. Соль Камскую Милюков отнес всю к числу согласившихся на двойной платеж. Но в Соли Камской ее составные части высказались неодинаково. Соликамский посад и одна часть уезда, именно Инвенское поречье, четыре прихода, выбрав бурмистров, о двойном платеже умолчали. Согласилась только другая часть уезда – Обвинское поречье, если только ответ его – «а о платеже окладных всяких доходов, что великий государь укажет» – можно считать за согласие (Доклад, л. 12). 5. Соль Вычегодскую Милюков отнес к группе городов, от двойного платежа прямо отказавшихся. Дело было сложнее. Прямо отказался платить вдвое Сольвычегодский уезд. Посад же вместе с Лальским погостом бурмистров выбрали, а о двойном платеже умолчали (Доклад, л. 35–36). 6. Вязьма отнесена к третьей группе городов, именно к тем, которые выбрали бурмистров, но о двойном платеже умолчали. Повод к такому отнесению Вязьмы к третьей группе давало то место Доклада, где читаем: «…а по чему им денежных доходов платить, того в том выборе (т. е. в выборе за руками, представленном вязьмичами на своих бурмистров) не написано» (Доклад, л. 34). Однако уже в мае 1699 г. вязьмичи через воеводу переслали в Москву челобитную, в которой заявляли о невозможности для них двойного платежа (Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела 1699 г., № 578, л. 82–84. Здесь же, л. 74 – выбор за руками на бурмистров). 7. Звенигород в апреле просил сохранить воеводу, чтo и указано в Докладе (л. 34). Ср. Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела 1699 г., № 578, л. 67–70. Милюков отнес его поэтому в пятую группу городов, просивших о сохранении у них воеводского управления. Но уже в июле Звенигород выбрал двух бурмистров (Арх. Мин. ин. дел. Приказные дела 1699 г., № 578, л. 32–33: «выбор за руками»).


[Закрыть].

Эта статистика ясно показывает отношение к городской реформе посадского населения если не всего Московского государства, то все же очень значительной его части. Законодатель, когда предоставлял введение реформы на волю самих посадских обществ и писал свое «буде похотят», по-видимому, все же рассчитывал на единодушный положительный отклик со стороны посадов. Такого отклика, однако же, не последовало; отношение посадских людей к предлагаемому нововведению оказалось весьма прохладным. Только очень незначительное меньшинство городов приняло новые учреждения на предложенных условиях. Больше было число отказавшихся от реформы. Значительное число пошло по среднему пути выбора бурмистров и умолчания о двойном платеже, и в этом умолчании нетрудно было угадать только более мягкий отказ от условия, на котором предлагалась реформа. Таковы общие выводы об отношении посадов к реформе, какие можно сделать из статистических данных, извлеченных из составленного в 208 г. в Посольском приказе Доклада.

Но этот же самый Доклад может быть разработан еще иным способом. Приведенная статистика с ее суммарными цифрами, как и всякая статистика, обща и отвлеченна. Она дает лишь общие итоги в цифрах, сглаживающих индивидуальные особенности отдельных случаев и обеспечивающих местные различия, при которых происходила реформа. Но тот же самый Доклад, из которого извлекаются бесцветные цифры, позволяет в значительной мере следить за ходом реформы во всем разнообразии отдельных эпизодов, сохраняющих свой местный колорит, в особенности когда данные Доклада удается пополнять другими документами: протоколами выборов и перепиской посадов и воевод с приказами. Попытаемся теперь вглядеться поближе в процесс осуществления реформы в действительности по отдельным городам, рассмотрим случаи выбора бурмистров и случаи отказа от реформы, последовательно проходя местность за местностью. При этом мы будем придерживаться того административно-географического разделения территории Московского государства, какое было принято в XVII в. Начнем этот последовательный обзор с того края, с которого начинает его и Доклад, – с территории, подведомственной приказу княжества Смоленского.