Текст книги "Петр I. Материалы для биографии. Том 2. 1697–1699."

XVIII. Деятельность посольства в Амстердаме. Наем и отправка в Россию людей и снаряжения

Весной 1698 г. в разлуке с царем и затем по его возвращении в Голландию посольство продолжало свою дипломатическую деятельность, вело постоянные сношения с Посольским приказом и частью через него, частью непосредственно получало грамоты из различных государств. Так, от цесаря была получена грамота с поздравлением по поводу таванской победы; от польского короля такая же поздравительная грамота по поводу успехов русских войск в 1697 г. под Азовом; от Карла XII Шведского грамоты с уведомлением о его совершеннолетии и о состоявшейся коронации. Документы эти посольство пересылало Петру в Англию[229]229
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1218–1220, 1206–1209, 1170–1172, 1224.


[Закрыть]. Грамота из Венеции с ответом на извещение о военных действиях за 1697 г. докладывалась Петру, как мы уже видели, по возвращении его в Амстердам 28 апреля[230]230
  Там же, 1239.


[Закрыть]. Продолжались сношения посольства с тайным русским агентом в Вене Стиллой, передававшим известия о распространившихся в Вене слухах из Москвы[231]231
  Там же, 1216–1217, 1235.


[Закрыть]. Посетителем русского посольства продолжал быть посол польского короля Христофор Бозе, представивший, наконец, послам свою аккредитивную грамоту[232]232
  Там же, 1231–1234, 1253–1258.


[Закрыть]. Сделал прощальный визит послам перед своим отъездом в Москву известный уже нам Петр Павел Пальма, архиепископ Анкирский[233]233
  Там же, 1215. О нем в Москве, куда он прибыл 26 июня/6 июля 1698 г., см.: Дневник Корба. Письма и донесения иезуитов, № LIII. Ср.: Dukmeyer. Corbs Diarium, I, 188–194.


[Закрыть]. Приготовляясь сами уезжать из Голландии, послы в марте писали в Берлин, в Вену и в Варшаву к резиденту А.В. Никитину о своем предстоящем путешествии через Бранденбургские, Саксонские и Австрийские земли с просьбами о соответствующих распоряжениях этих правительств[234]234
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1201–1206, 1230–1231, 1235.


[Закрыть].

Но главным предметом деятельности посольства в Голландии была, как мы уже знаем, не дипломатия, а приобретение средств для снаряжения черноморского флота: наем персонала и покупка необходимых вещей. Как было видно из переписки Ф.А. Головина с Петром в марте, еще перед поездкой Головина в Англию посольство приводило эти дела к концу. Головина тревожил вопрос о переводе денег из Москвы[235]235
  См. выше, с. 373–374, 387–389, 399–400.


[Закрыть], о чем еще в декабре 1697 г. посольство сносилось с приказом Большой казны, выписывая оттуда на предстоящие расходы сумму в 82 000 ефимков (по 50 копеек ефимок) и 40 000 золотых (по 1 рублю золотой), всего, следовательно, 81 000 рублей[236]236
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1155–1156.


[Закрыть]. Эта сумма и была переведена начальником приказа Большой казны князем П.И. Прозоровским в Амстердам в 20 векселях, выданных живущими в России голландцами на своих амстердамских соотечественников, например: Данило Гартман выдал вексель на Яна Виллинга, Елисей Клюк – на Эгберта Тес-синга, Исаак Гутман – на своего сына Адольфа Гутмана и др.[237]237
  Пам. дипл. сношений, IX, 913 и сл.; ср.: Арх. Мин. ин. дел. Дела голландские 1698 г., № 2, где л. 3–8 – вторые экземпляры (секунды) векселей.


[Закрыть] Прозоровский перевел ту сумму, которая требовалась, но в несколько иной валюте, чем ему писали, именно: прислал векселей на 101 999 ефимков 14 алтын 4 деньги, что составляло 51 000 рублей, и на 29 999 золотых 24 алтына (30 000 рублей), всего, следовательно, как и требовалось, на 81 000 рублей[238]238
  Там же, VIII, 1180; IX, 913–914.


[Закрыть]. Векселя эти пришли в Амстердам 24 февраля, и, получая постепенно по ним деньги, посольство имело возможность оплачивать свои обязательства по произведенным расходам: по найму, содержанию и отправке людей и по закупке и пересылке припасов. Эта деятельность посольства хорошо резюмирована в общем ее обзоре, помещенном в «Статейном списке». «И по его, великого государя, указу, – читаем мы там, – жили великие и полномочные послы в Амстрадаме, за приговором и за наймом в его, великого государя, службу началных людей и матросов, и всяких чинов людей к черноморскому флоту и за готовностию (т. е. изготовлением) и приговорами ружья и корабелных припасов и за отпусками тех иноземцев март и апрель месяцы майя по 15-ое число. И живучи в тех числах, в его, великого государя, службу многим своим прилежным радением и трудами приговорили и наняли на черноморской воинской флот к генералу и адмиралу (т. е. Лефорту) вице-адмирала (Корнелия Крюйса), шоутбейнахта (Яна фон Реза), капитанов, комендоров, порутчиков, шиперов, штюрманов, боцманов, огнестрельных мастеров, бомбардиров, подкопщиков и инженеров и к строению и деланию кораблей корабелных мастеров, плотников, рещиков, кузнецов, конопатчиков, блок-макаров, парусных мастеров, слюзных и каменных, и мостовых, и компасных мастеров, и живописцев, и моляров, и часовников, и матрозов с тысячу человек»[239]239
  Там же, VIII, 1180–1181.


[Закрыть].

Нанятые на русскую службу иноземцы с указанием имен «началных людей» и с обозначением сумм выданного им вперед жалованья перечислены в «Расходной книге» посольства. Они подразделяются здесь на четыре группы: во-первых, группа «Крюйсова приему», т. е. нанятая через посредство Крюйса, оказывавшего, как мы уже знаем, большие услуги посольству в найме персонала для флота. Сюда, кроме самого Крюйса и шаутбейнахта фон Реза, вошли 4 капитана: Питер фон Памбург, Симон Рокоскин, Франц Диберт, Симон Голт-Гейзен, 23 комендора, 36 поручиков, 17 штурманов, 15 подштурманов, 52 лекаря, 34 боцмана, 32 боцманамта, 15 констапелей, 344 матроса, 4 кока, 4 бутолера, 7 шлюзных и каменного дела мастеров, архитектурный мастер Юрий-Вилим Дегений, принятый в Оружейную палату, математик и инженер Ганц Шейльдорф и 37 человек мастеров «рукодельного дела»: мельники, плотники, слесаря, кузнецы, блок-макеры, зейл-макеры, конопатчики и рещики. Всего в группе Крюйса перечислены 626 человек. Другую партию составляли греки, славяне и итальянцы с капитанами Стамати Камеру, Андреем Депиором и Александром Малиной. Третья группа образовалась из англичан; в ее составе указываются майор Леонард фон-дер-Штам и с ним 57 человек огнестрельных мастеров, пушкарей, бомбардиров, мостовщиков и подкопщиков; далее огнестрельный мастер Ян Альберт Декордес с товарищи 12 человек, и особо указаны корабельный плотник Ян Ден и шлюзный мастер Джон Перри с его толмачом Класом. Наконец, четвертая группа, очень небольшая по числу: 3 бомбардира-шведа – Грундель, фон Гогерлинде и Рудольф Гершоу. Вне этих групп стоит часовых дел мастер Гарноль. Всего всем этим принятым на службу иноземцам было выдано 42 622 ефимка 15 алтын 4 деньги; при этом вице-адмиралу Крюйсу жалованья вперед за полгода 1800 ефимков; ему же подъемных – «чем ему до Москвы доехать» – 400 ефимков; двум его служителям 56 ефимков[240]240
  Пам. дипл. сношений, 920–930; ср.: Устрялов. История… Т. III. С. 576–580, где число принятых в службу славян и греков указано 101 человек; Елагин. История русского флота. Приложение. Т. II. С. 200 и сл.


[Закрыть].

Тот же Крюйс содействовал посольству в закупке корабельных припасов и разных других предметов для черноморского флота, на что выдана была ему сумма в 6724 ефимка 8 алтын 2 деньги. В перечне предметов, им приобретенных, «Расходная книга» упоминает: 600 штук гарусов на знамена (флаги), парусное полотно, блоки разных образцов, 3 якоря железных[241]241
  Пам. дипл. сношений, IX, 919.


[Закрыть]. Закупались еще, как мы знаем, для потребностей флота пилы железные, компасы, рога для пороха, дерево покгаут, картузная бумага, корка. Куплена была также огромная партия оружия: 10 000 мушкетов, 5000 фузей, 3200 багинетов (штыков), 24 палаша, мушкетоны и пистолеты. Всего через бомбардира Ивана Гумерта, который производил эти закупки, было уплачено за оружие, за ящики для его укладки, за провоз оружия до амбара, за наем амбара, за обивку кожами сундуков и работникам за укладку – 40 276 ефимков. Вместе с партией оружия Гумерт купил также некоторые инструменты, именно астролябию и «инструмент, чем изо рву землю таскают»[242]242
  Пам. дипл. сношений, IX, 918–919.


[Закрыть].

Когда наем был закончен и покупки были сделаны, посольству предстояла задача переправить людей и вещи в Россию. 7 апреля были зафрахтованы два корабля: «Кастрикум» и «Норшибуш», с капитанами которых голландцами Тимеоном Анне-сом и Яном Рейнсом послы заключили договор о провозе на каждом корабле до Ругодива (Нарвы) по 60 человек нанятых на русскую службу людей без продовольствия. За оба корабля было договорено 1680 ефимков, причем половина этой суммы была вручена капитанам при договоре, а остальную половину они должны были получить по возвращении кораблей из Ругодива[243]243
  Там же, 978.


[Закрыть]. На эти корабли пришлось, однако, посадить людей больше, чем было условлено в договоре. Именно, на один из них была посажена партия из 73 человек «разных народов ремесленных и морского искусства людей» с капитанами греком Андреем Депиором, венецианцем Александром Малиной; на другом плыл капитан грек Стамати Камера с группой из 72 человек. Проезжие грамоты, выданные посольством этим капитанам, помечены 15 апреля, и тем же числом датирована грамота к новгородскому воеводе о посылке в Нарву кого-нибудь из дворян для встречи этих иноземцев и проводов их от Нарвы до Новгорода, а также о даче им подвод и кормов от Новгорода до Москвы[244]244
  Там же, 1227–1229, 985: «Апреля 15… дано гречанину капитану Стамати Камеру за провоз матрозов до корабля 10 ефимков».


[Закрыть]. Вероятно, вскоре после того эти два корабля отправились в путь. Еще 14 апреля посольство расплатилось «за постоялое», т. е. за наем квартир в Амстердаме двух капитанов-греков, Стамати Камера и Андрея Депиора; 16 апреля дано было 13 алтын 2 деньги толмачу Андрею Гемсу «за провоз матрозов греческих на корабль»; 16 же апреля даны кормовые деньги венецианцу Молине и 9 итальянцам «для отпуска в Нарву», и того же числа толмачу Андрею Гемсу выдано 20 ефимков за то, что он «провожал матрозов на корабль и из шинков высылал». Толпа нанятых матросов, видимо, держала себя перед отправлением в путь неспокойно, и послам пришлось отправлять голландца капитана Памбурга с пятью русскими солдатами для водворения среди них порядка: «дано за провоз солдат пяти человек – читаем в «Расходной книге», – которые посыланы были с капитаном Памбургом для высылки матросов на два корабля и для уйму их от своевольства – 6 ефимков». Памбург вообще принимал участие в отправке двух нарвских кораблей[245]245
  Пам. дипл. сношений, IX, 984–986, 991, 997: апреля 30 «…по указу великого государя заплачено капитану Петру Памбурху за издержки, что он на корабли, которые с матрозами в Нарву отпущены, ездил и держал за провоз и на харч свои деньги и всего по росписи 17 еф. 5 алт.; да ему ж особно по росписи за провоз 3 ефимка».


[Закрыть].

Новая отправка нанятых иноземцев происходила 4 мая. На этот раз отпущены были из Амстердама на четырех кораблях, направлявшихся в Архангельск, люди «Крюйсова приему»: капитаны, командоры, поручики, лекари, матросы и иных чинов люди. Через Крюйса на запасы продовольствия на эти четыре корабля было выдано 6029 ефимков[246]246
  Там же, VIII, 1252–1253; IX, 993; 26 апреля: «…дано корабельным шипе-ром, которые наняты на четырех кораблях везти к городу Архангельскому принятых иноземцев, в приказ сверх договору по 20 еф. на корабль, итого 80 еф.»; 972, 983, 990, 1001–1002.


[Закрыть]. Эту партию поручено было провожать известному уже нам одному из дворян Лефортовой свиты, только что закончившему закупку оружия бомбардиру Ивану Гумерту[247]247
  Там же, IX, 998: апреля 29 «дано великого государя жалованья бомбардиру Ивану Гумерту к прибавке придачи на нынешней 206 год к прежнему в придачу к 500 ефимкам 220 ефимков для посылки, что ему из Амстрадама велено ехать к Архангельскому городу на кораблях с покупными товары и с посолской рухлядью». Там же, 1002: «…мая 4 дано великого государя жалованья бомбардиру Ивану Гумерту для нынешней его к городу Архангельскому езды, поденного корму на неделю мая с 3 числа по ефимку на день; да человеку его Пашке Изофову по 5 алт. на день; итого 2 еф. 10 ден.».


[Закрыть]. К ней пристали и отправились на этих четырех кораблях еще разные довольно случайные элементы: кое-кто из посольской свиты: состоявший при посольстве серебряных дел мастер Рудольф, толмач Андрей Гемс, служитель Петра Лефорта; далее жена поступившего на службу констапелем Карпа Кена, проживавшие при посольстве в Амстердаме и получавшие от послов содержание арап Генрих Сирин и 10 человек холмогорцев[248]248
  Там же, IX, 1001–1004.


[Закрыть].

Снаряжением двух кораблей в Нарву и четырех в Архангельск отправка нанятых иноземцев не кончилась. «Статейный список» говорит о девяти кораблях для перевозки нанятого персонала, из которых четыре должны были идти в Архангельск и пять в Нарву[249]249
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1181.


[Закрыть]. 7 мая был отпущен еще транспорт наемных людей в Нарву: 7 человек мастеров шлюзного дела, француз часовщик Иоаким Гарноль, грек матрос Антоний Данилов Францышко, отставший от нарвской партии матросов-греков[250]250
  Там же, 1259; IX, 926, 1001, 1004.


[Закрыть]. Нанятым англичанам предоставлялось переправляться в Россию собственными средствами, для чего им выдавались, кроме жалованья, особые деньги «на корабли и на корм, чем доехать морем до Нарвы и до рубежа», и на проезд они снабжались проезжими грамотами. 10 мая были выданы проезжие листы до Москвы огнестрельного дела мастеру Ягану Альберту Декордесу, майору Леонарду фон-дер-Стаму с огнестрельными мастерами и бомбардирами, инженеру Ганцу Шейлдрофсу и др. С этой группой, отправлявшейся на Нарву, ехал один из волонтеров, Тихон Лукин[251]251
  Там же, VIII, 1271; IX, 929; Устрялов. История… Т. III. С. 581. Одна партия англичан – всего 22 человека, «отпущены из Амстердама в Нарву» 12 мая; другая – майор фон-дер-Стам с 19 разного рода специалистами – 13 мая получает жалованье и «отпускается в Нарву».


[Закрыть]. Принятые на службу Крюйсом матросы и «началные люди должны были записываться у «ватершоута» города Амстердама. Высшие из нанявшихся чинов, Крюйс и шаутбейнахт Рез, заключали с послами особые индивидуальные договоры. Для низших офицеров и мастеровых людей Крюйсом были предложены общие тексты договорных статей. С лиц, переправлявшихся в Россию собственными средствами, требовалось поручительство. Инженер Шейлдрофс вместо поручителей должен был отдать два сундука со своим имуществом, которые сданы были на хранение голландцу Аврааму Кинциусу[252]252
  Пам. дипл. сношений, IX, 1017; Елагин. История русского флота. Приложение. Ч. II. С. 191–196, 199–200, 209–211; Пам. дипл. сношений, IX, 1016: мая 13: «дано извощику за провоз рухляди – дву сундуков инженера Шольдрофа до двора Авраама Кинцыюса, которые сундуки взяты у него вместо поруки до Москвы, и стоять тем сундуком до приезду к Москве великих послов у него, Кинцыюса, на дворе, 4 алтына».


[Закрыть]. По общим договорным статьям, т. е. по контрактам, текст которых выработан был Крюйсом, русское правительство обязывалось нанимаемым на службу людям выдать жалованье за два месяца вперед в виде задатка при отъезде в Россию, затем уплачивать жалованье за 4 месяца их семьям, остающимся в Голландии, а за остальные месяцы платить им на месте службы. Для уплаты четырехмесячного жалованья в Амстердаме посольство должно было назначить особых поручителей. Таким поручителем был крупный амстердамский коммерсант Адольф Гутман, которому 5 мая было дано в вознаграждение сорок соболей в 170 рублей и две пары в 20 и в 15 рублей да детям его Аврааму и Якову три пары соболей «за его работу и радение, что он учинился порукою в даче месячного жалованья тем людем, которые поехали к Москве в его, великого государя, службу»[253]253
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 57.


[Закрыть].

Схельтема из современного событиям журнала «Europische Mercurius» приводит описание этого вывоза из Голландии людей и предметов московским правительством. «В то время, – пишет он, – было набрано в Голландии более 640 человек, чтобы отвезти их в Россию; это были разного рода художники, ремесленники, мастеровые; но всего больше было нанято искусных корабельных плотников. Все они были посажены 6/16(?) мая на восемь барок и отправлены в Тексель, чтобы там пересадить их на московские корабли, готовые к отплытию в Архангельск. Собрались большие толпы народа, чтобы проститься с отъезжающими и проводить их; много было здесь также и просто любопытных, почему и не обошлось без некоторых неприятных эпизодов. Кроме голландцев, среди уезжавших в Россию были лица и других национальностей, и в числе их много французов, бежавших с родины вследствие религиозных распрей и отправлявшихся в Москву. Многие из местных голландцев с грустью смотрели на отъезд на чужбину столь значительного числа сведущих и полезных людей, а также на вывоз такого большого числа моделей разных машин – мельничных, ткацких, прядильных и других»[254]254
  Scheltema. Peter de Groote, I, 220–222 со ссылкой на «Europische Mercurius», 1698, II, 287; Rusland en de Nederlanden, II, 291–292; Anecdotes Historiques, 175; Русская старина. 1916. Апрель. С. 11; Ноомен. Записки. С. 61: «5/15 мая вечером ушло из Амстердама в Тессель восемь барж, и на каждой было около 80 человек, которые нанялись на службу к великому князю и теперь должны были отправиться в Московию на голландских кораблях».


[Закрыть].

На четырех кораблях, направлявшихся в Архангельск, были отпущены также и грузы: корабельные припасы и разного рода предметы, приобретенные посольством для черноморского флота и для снаряжения русских военных сил; вещи, купленные лично для Петра, а также вещи, купленные послами на свой обиход. 28 апреля послы отправляли в Гаагу к Генеральным штатам состоявшего при посольстве капитана Андрея ван-дер-Гульста с ходатайством перед Штатами о разрешении вывезти все эти предметы без уплаты причитавшихся голландской казне пошлин; разрешение и было дано, причем вывозимому имуществу был составлен перечень, приводимый «Статейным списком»[255]255
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1240–1242. Другую роспись этих же предметов см. в Арх. Мин. ин. дел. Дела австрийские 1698 г., № 28, л. 8.


[Закрыть]. Тут обозначены: «260 ящиков с ружьем; 48 кип парусного полотна; 8 кип бумаги картузной; 1 кипа рыбьих усов; 1 ящик с пилами железными; 2 ящика, а в них компасы; 2 ящика, а в них пистолеты; 2 ящика, а в них роги и всякая корабельная мелочь; 6 ящиков, а в них гарусы; 14 бочек разной всякой мелочи; 8 сундуков с плотничьими инструментами; 6 ящиков с кругами, которые в блоки кладут; 2 ящика, а в них каркадил, да рыба свертфиш; 2000 фунтов корки; 2577 блоков разных; 3 якоря болших; 200[256]256
  Так в росписи (Дела австрийские 1698 г., № 28). В «Статейном списке» – 5 штук дерева покгоута – ошибочно, что видно из дальнейших слов «Статейного списка»: «200 ж штук дерева есейнова». Эта частица «же» указывает на повторение цифры.


[Закрыть] штук дерева пок-гоута; 200 ж штук дерева есейнова; 13 ящиков с разною рухлядью; 7 ящиков со всякою мелочью[257]257
  В росписи (Дела австрийские 1698 г., № 28) зачеркнуто: «разными вещ-ми и в том числе Александра Меншикова вещи ящики».


[Закрыть]; 800 мраморных камней»[258]258
  Арх. Мин. ин. дел. Дела австрийские 1698 г., № 28, л. 2: «800 мраморовых камень (так!) четырехугольных»; зачеркнуто: «7 ящиков в запас и иная мелочь в ящиках, станки, мартышки». В конце листа: «7 ящиков со всякой мелочью».


[Закрыть]. Эти вещи отправлялись под клеймом П.М., т. е. Петра Михайлова – государя.

Вместе с крокодилом и рыбою шверт-фиш (меч-рыба) отправлены были с архангельским транспортом под надзором Ивана Гумерта и другие редкости: купленные в Голландии попугаи и мартышки, о которых в «Расходной книге» посольства под 4 мая читаем: «ему ж, Ивану (Гумерту), по указу великого государя и по приказу великих и полномочных послов дано на дорогу на корм попугаев и мартышек на яблоки и на орехи, купленные про его, великого государя, обиход, 10 ефимков»[259]259
  Пам. дипл. сношений, IX, 1002–1003.


[Закрыть]. Эти покупки крокодила, диковинной рыбы, редких птиц и обезьян, а также препаратов морских животных и растений «в скляницах» свидетельствуют о значительном интересе, который был у Петра к естествознанию, по крайней мере, к тем явлениям в области естествознания, которые возбуждали удивление, к фауне и флоре чужих стран. Вероятно, зная об этом интересе царя к естественно-историческим коллекциям, некий голландец поднес ему «две доски мух», т. е. две доски с наколотыми на них экземплярами насекомых, за что получил высокое вознаграждение – четыре пары соболей: пару в 30 рублей и три пары по 10 рублей[260]260
  Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 58 об.: «Мая в 18 д. послано из Нимвегена с Иваном Тесингом галанцу, которой поднес две доски мух, пара в 30 руб., три пары по 10 руб. пара».


[Закрыть]. В указанных перечнем ящиках «с разной рухлядью» и «со всякой мелочью» были уложены разные другие вещи, приобретенные царем за границей, вероятно, та фарфоровая посуда, которая при отъезде Петра в Англию вместе с естественнонаучной коллекцией была перевезена с Ост-Индского двора на посольский двор в гостиницу «Дулен» и здесь хранилась, далее книги, модели и разного рода инструменты. Уцелела отдельная роспись вещей, привезенных царем из Лондона и также переданных Ивану Гумерту для отправки в Архангельск. Здесь перечислены «большой сундук с книгами и с инструментами; 4 сундука с мадеями (т. е. моделями); ящик со стеклами; сундук с снастьми; сундук с мортирами; квадрант медной с подсошками; линея, что мадели чертят»[261]261
  Там же. Дела австрийские 1698 г., № 28, л. 1: «Роспись, что поставлено на яхту» (при перевозке из Англии?). На росписи помета: «…сия роспис привезена из Лондона и записана у боярина (Ф.А. Головина) в книгу, а вещи отданы Ивану Гумеру и в паметную тетрать записана ж». Пам. дипл. сношений, IX, 995: «Апреля в 29 д. дано за провоз шипером, которые везли рухлядь и людей из Лондона морем до Ротердама Андреяну Гартлиху с товарыщем – 44 еф. 7 алт. 4 д.». Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 31 об.: «Мая в 10 д. дано инструментовому майстеру Мицу за квандрат мортирной и за ли-нею, которые взяты про обиход великого государя, 30 золотых».


[Закрыть]. Среди инструментов, купленных в Голландии, упоминаются «инструмент, чем изо рву землю таскают», «тележка с точилом, что всякие снасти точат», «трубы железные, деланные к пилованью про его, великого государя, обиход», «доски резанные на огнестрельные вещи», «огнестрельные станки» Швертнера, брандспойты, купленные Виниусом, даже какой-то «философской инструмент антлий», купленный у Петра Посникова, которого «Расходная книга» по этому случаю называет «врачефилософом», стоивший весьма значительную сумму – 200 ефимков[262]262
  Пам. дипл. сношений, IX, 930–931, 998, 1003, 1007, 1016.


[Закрыть].

Беспошлинным транспортом в Архангельск воспользовались также послы, отправившие свои покупки вместе с казенными грузами и вещами про личный обиход государя. Вещи эти были обозначены их клеймами. Ф.Я. Лефорт под клеймом S.F. L. отправлял 16 сундуков с посудой, 7 сундуков с рухлядью, 4 бочки сухарей (печенья?), 1 бочку с сырами, 1 бочку с ружьем, 8 бочек питья, 6 ящиков. Ф.А. Головин под клеймом F.A. H. посылал 31 ящик и сундук. Третий посол П.Б. Возницын под клеймом P.B. W. – сундук большой, 3 ящика деревянных, сундучок малый, особо пищаль, 4 бочки питья да 2 ящика[263]263
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1242.


[Закрыть]. «Расходная книга» содержит несколько деталей относительно отправки вещей третьего посла: апреля 19 «за увязку сундуков, и за рогожи, и за веревки третьего великого посла, которые сундуки отпускает к Москве – 2 ефимка 10 алтын пакарю (?) Питерсу Тиру; да про его ж обиход, третьего посла, на обивку сундуков на покупку, на гвоздье, 8 алтын»; апреля 22: «за два сундука, в которых отпускается к Москве постеля третьего великого посла, за увязку, и за холст, и за веревки 4 ефимка 14 алтын 4 деньги пакарю Питерсу Тиру»[264]264
  Пам. дипл. сношений, IX, 988, 990. П.Б. Возницын сделал себе в Амстердаме почему-то новую постель. Там же, л. 1000: «Мая в 3 д… дано портному мастеру Алберту фон-Эглу за шитье постели и подушек, и наволок третьего великого посла и за приклад 18 ефимков».


[Закрыть]; «апреля 26 дано третьего великого посла за провоз рухляди до корабля ефимок»[265]265
  Пам. дипл. сношений, IX, 994. Особый предмет забот Петра и послов за границей составляла закупка лекарств и медицинских инструментов. О чем должны были стараться сопровождавшие посольство врачи. В Англии закупали лекарства и лекарские инструменты лекарь Термонт и доктор Иван Еремеев. Арх. Мин. ин. дел. Дела австрийские 1698 г., № 25, л. 13 об., 14 об., 6, 8: «Апреля в 9 д… Ягану Термонту за покупку лекарств про обиход великого государя, что он держал в Англии, 3 фунта стерлингов да за сундуки ему ж к инструментам, что делал, два фунта, обоего 6 (так!) фунтов, принял сам». «Апреля в 13 д… за лекарства по росписи Ивана Еремеева, что держал по указу великого государя, 16 червонных и 6 аглинских шеленгов. Роспись у Чернцова, взял сам». «Апреля в 18 д… агличанину Андрею Стелсу заплачено заемных денег, что у него займывано в розное время в пребытие великого государя в Лондоне и что платил за лекарские инструменты по росписи Ивана Еремеева, 983 фунта и 17 шеленгов». «Апреля в 19 д…за провз сундуков лекарю Балдвину Андросову, что отвозил из Детфорта в Лондон с инструментами, которые куплены 60 скрын к лекарскому делу, 1 фунт 3 шеленга». Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 276: «Марта 16… заплачено за лекарские инструменты амстрадамскому жителю торговому человеку Воутру Фалдену, которые деланы к великому государю и посланы с лекарем Альферьем Пендерсом к Москве, 24 ефимка». И в деле закупки лекарств не обошлось без содействия Крюйса, закупавшего военные запасы. Пам. дипл. сношений, IX, 1008: «Мая в 9 д… капитану Корнилиюсу Креусу за 60 сундуков лекарств покупных, 3912 ефимков». Эта большая партия лекарств предназначалась, вероятно, для флота и армии, для которых нанимались на службу и врачи. Поручение приобрести лекарства «про обиход великого государя» исполнял в Амстердаме голландец торговый человек Христофор Брант по указаниям лекаря Ивана Терманта, обязавшись доставить товар в Москву. Пам. дипл. сношений, IX, 1012: «Мая в 11 д… по указу великого государя и по приказу великих и полномочных послов дано галанцу торговому иноземцу Христофору Бранту за лекарства, которые куплены про его, великого государя, обиход по росписи и по приговору лекаря Ивана Термана; а ему, Христофору, приняв те лекарства в Амстрадаме, отвезть к Москве и держать до его, великого государя, указу; всего за те лекарства дано 160 ефимков и роспись тем лекарствам у него, Христофора». Не видно, чтобы 60 сундуков, закупленных Крюйсом, отправлялись с четырьмя архангельскими кораблями. Покупка Х. Бранта, как явствует из приведенной расходной записи, должна была быть доставлена им в Москву самостоятельно. Для самого Петра в Амстердаме была куплена «малая аптечка», вероятно, взятая им в дорогу в Вену. Арх. Мин. ин. дел. Кн. австр. дв., № 47, л. 32: «Мая в 13 д…в Амстрадаме ж за оптечку малую аптекарю Гоудину Дулю дано 15 золотых и отдана та оптечка на Остинской двор».


[Закрыть].

Четыре корабля, направившиеся в Архангельск, прибыли туда через месяц, 3 июня, и об их прибытии сообщал послам Иван Гумерт письмом от 6 июня, полученным послами в Вене 15 июля. «Ваше превосходительство, – писал Гумерт, – понеже мы, благодаря Бога, счастливо к городу Архангелскому пришли со всеми четырмя кораблями, как с людми, так и со всеми вещами, и того ради не мог оставити вашему превосходителству сими малыми строками объявить. Зде надеюсь я в восемь дней изготовитца к Вологде ехат с людми и со всем обиходом. Якоже аз Богом свидетелствовати могу, что своих возможных трудов в сем деле не щежу. Надеюся в последних числах августа на Вологде быть. Прошу ваше превосходителство, что есьли мне некоторые вещи наперед к Москве или на Воронеж посылать, чтоб мне заранее указ прислан был, а имянно: парусное полотно возможно и на телегах летним путем везть. И того ради ожидаю токмо милости от вашего превосходителства, чтоб, естьли прилучитца, в сем его царского величества удоволствование учинити могу, чтоб мне заранее о том указано было, потому что никакого писменного указу не имею и почитай, что не знаю, как мне поступать с людми, яко же с капитанами и с иными офицерами и матрозами. Довольно же мучусь с ними. Бог помоги токмо, чтоб мне их к Вологде привесть; однако ж и в том не скучаю, токмо бы ведал, в чем могу началство или государя своего удоволствовать. При сем вручаюся в вашу милость и пребываю вашего превосходителства покорности послушнейший раб Иван Гумерт. От города Архангелского июня в 6 д. 1698-го. По написании сего (Post-scriptum). Люди вашего превосходителства все здоровы; токмо один колмогорец, которой уже из Амстрадама болен поехал, под Теселем умер и погребен»[266]266
  Елагин. История русского флота. Приложение. Ч. II. С. 201. Два нарвских корабля пришли туда также в июне. Письмо Гумерта в переводе см.: Арх. Мин. ин. дел. Дела австрийские 1698 г., № 28, л. 14–15.


[Закрыть].

Производя наем людей и делая закупки в Голландии, послы руководили подобного же рода операциями и в других местах и вели по ним переписку. Так, они переписывались с дворянином Ильей Кобертом, командированным в январе 1698 г. в Любек для заказа там 22 пушек. Коберт с успехом выполнил возложенное на него поручение, и послы 3 мая писали ему, чтобы он изготовленные пушки отправил через Нарву в Новгород, а сам возвращался бы к посольству в Вену или присоединился бы к послам на пути[267]267
  Пам. дипл. сношений, VIII, 1173, 1177, 1179, 1190–1192, 1200–1201, 1252. Для расплаты за пушки Коберту был выслан из Амстердама вексель, взятый у Эгберта Тессинга на любчанина Гофмана Севирка на 9800 ефимков. Пам. дипл. сношений, IX, 960 – 5 марта.


[Закрыть].

Заказ 288 пушек в Швеции и наем там же штурманов, боцманов и матросов был поручен послами новгородскому воеводе П.М. Апраксину; об этом заказе послы переписывались также со шведским канцлером Оксенстиерной, известившим послов о содействии шведского правительства. Кроме того, П.М. Апраксину предписывалось принять пушки, которые будут присланы Кобертом из Любека, и отправить их к Москве, а также принять и отпустить в Москву едущих через Нарву иноземцев, нанятых посольством. Заказ был воеводой сделан, но нанять в Швеции штурманов и матросов посланному от него туда дворянину И. Татищеву не удалось, так как ругодивский (нарвский) генерал отказал в разрешении производить такой наем, и Татищев вернулся в Новгород с пустыми руками[268]268
  Там же, 1193–1194, 1223–1224, 1227–1229, 1234, 1242–1243; переписка с Оксенстиерной: 1196–1198, 1262–1264.


[Закрыть]. К русскому резиденту в Варшаве А.В. Никитину послы писали о найме мастеров железного дела в Саксонской земле по ходатайству Виниуса[269]269
  Там же, 1224–1225, 1260–1261.


[Закрыть]. В Берлине, как мы уже знаем, несколько русских молодых людей были оставлены для обучения бомбардирскому делу; сведения об их успехах от заведовавшего их обучением офицера были присланы послам и ими переправлены «в Лондон» (Петру)[270]270
  Там же, 1221.


[Закрыть].