Текст книги "Pro человека человечеству. Том I"

…Вернёмся же опять к сарматам в моём сне – которые всех нас, современников, многому могут наставить в обретении путей к истине, как к бессмертию… Пару парней, из ближайшего ко мне окружения пленённых, кратко отпросились справить естественные нужды и, в метах 70-ти, минут десять (а то и более) сидя (сняв портки) этим занимались… Сперва, когда один из них поднялся и, найдя взглядом ближайшего к нам сармата, поднял руку – тем самым подзывая того к себе, – я непроизвольно (малоконтролируемо) сознанием и телом напрягся. Ведь разрешив с ним вопрос, сармат, по моим предположениям, мог и кого из нас, здесь же сидящих на земле, с собой, по известной причине, увлечь в обратный путь – чтобы «порожняком» не возвращаться… Пленник, не помню каким образом, кратко дал понять безмолвному сармату, что хочет справить нужду. Получив едва заметным кивком разрешение (как, вроде, «согласие»), он стал удаляться в поле, к которому (с нашей стороны) наша группа пленённых была крайняя. Здесь уже поднялся на ноги и другой, из соседних пленённых, и, переглянувшись с сарматом, отправился вслед за первым… Сармат постоял ещё несколько недолгих секунд около нашей группы пленных, и медленно удалился «в никуда», как будто его только-то и не было здесь.

За то время, пока сармат несколько тех секунд был в ожидании появления ещё кого из «попутчиков» первым двум к оправке, я телом и сознанием тужился определиться – а надо ли и мне то, пред дорогой к месту смерти. Быстро вспомнил, что при обезглавливании – как и при повешении иль удушении гарротой*, заживо сожжении и погребении, казни на электрическом стуле и прочих экзекуциях с пытками (лат. exsecutio – приведение в исполнение), – умертвляемые и пытаемые испражнялись, чем только могли. Но испражниться мне не хотелось, и не физическое дерьмо во мне мешало моему более существенному бесстрашию, а именно ментальное – чем «испражняться» мы и поныне не обучены… Тем не менее, ещё успел подумать, а не отправиться ли и мне вслед за теми, кто удалился от нас в поле оправиться, чтобы имитируя оправку – вдруг, попутно чем и испражнюсь, чтобы не зазорно было от соседей по оправке, – в несколько иных условиях обмозговать здесь и сейчас со мной, реальней чем в каком из снов, происходящее?..

*Гарро́та (исп. garrote, dar garrote – закручивание, затягивание; казнить) – испанское орудие казни и пыток через удушение. Первоначально гаррота представляла собой петлю с палкой, при помощи которой палач умертвлял жертву. С течением времени она трансформировалась в металлический обруч, приводившийся в движение винтом с рычагом сзади. Перед казнью осуждённый привязывался к стулу либо столбу; на голову ему надевался мешок. После исполнения приговора мешок снимали, чтобы зрители могли видеть лицо жертвы… Позднее гаррота совершенствовалась. Так, появилась каталонская гаррота, где винт был снабжён остриём, которое при повороте постепенно ввинчивалось в шею осуждённого и дробило ему шейные позвонки. Вопреки сложившемуся мнению, такое приспособление было «гуманнее», так как жертва умирала быстрее… В период завоевания Америки конкистадорами, гаррота получила распространение в испанских колониях. Например, при помощи гарроты был казнён последний император империи инков Атауальпа. Применялась также в США до изобретения электрического стула… В 1828 году Фердинанд VII отменил казнь через повешение и ввёл гарроту как единственный законный способ казни в Испании для уголовных преступников. Последняя казнь гарротой произведена в 1974 году (Сальвадор Пуч Антик) – см. кинодраму «Сальвадор» (2006; режиссер: Мануэль Хуерга). В 1978 году смертная казнь в Испании была полностью отменена.

…Но нет, остатками бесстрашия решил не унижать себя в своём сознании – а то, глядишь, как прежде веки «отказывались» подниматься на глазах, так и остальное тело может стать малоконтрольным, в необходимости рано или позже, но всё же подняться… вернувшись в вертикальное положение, дабы затем вернуться и в прежнюю группу ожидающих принесения себя в жертву… Потому вовремя и проснулся, что вскоре, накопленным бесстрашием, меня уже больше не столько беспокоило скорое наступление физической смерти, сколько «театральность» достойного моего поведения, в последнем пути по принятию её. Так размышлял, что если смерть неизбежна, в чём уже вскоре для себя не сомневался, то и принять её надо максимально (посильно) достойно – с уважением как к ней самой, так и к прежде уже прожитой жизни… В мыслях, методом «червя в яблоке», прошёл тот путь, что мне вскоре предстоял к месту принесения меня в жертву – по сути самому себе, как Богу, – …после чего появившаяся и еле заметная для меня самого и прочих улыбка на моих губах, вошла в резонанс* с энергетикой ситуации, в которой тогда ещё пребывал… чтобы и та (ситуация) вскоре сама растворилась – моим пробуждением в прежних, до данного сна, «реалиях» иллюзорной действительности Создателя (в взмокшей от моего пота, но не испражнений, постели). Вот, уж, действительно, словами Макса Фрая: «Пока человек жив – ничего не пропало, даже если пропало абсолютно всё»…

*Резона́нс (фр. resonance, от лат. resono – «откликаюсь») – 1. явление резкого возрастания амплитуды вынужденных колебаний, которое наступает при совпадении частоты собственных колебаний с частотой колебаний вынуждающей силы. Увеличение амплитуды – это лишь следствие резонанса, а причина – совпадение внешней (возбуждающей) частоты с некоторой другой частотой, определяемой из параметров колебательной системы, таких как внутренняя (собственная) частота, коэффициент вязкости и т. п. Обычно резонансная частота не сильно отличается от собственной нормальной, но далеко не во всех случаях можно говорить об их совпадении… В результате резонанса при некоторой частоте вынуждающей силы колебательная система оказывается особенно отзывчивой на действие этой силы. Степень отзывчивости в теории колебаний описывается величиной, называемой добротностью. При помощи резонанса можно выделить и/или усилить даже весьма слабые периодические колебания. Явление резонанса впервые было описано Галилео Галилеем в 1602 г. в работах, посвященных исследованию маятников и музыкальных струн… То есть в физике резонанс – это явление резкого возрастания амплитуды колебаний объекта, при приближении частоты вынуждающих колебаний к собственной частоте колебаний этого объекта. Пример применения термина: «Секрет заключался в том, что при облучении внешним электромагнитным полем подходящей частоты полость цилиндра вступала с ним в резонанс и радиоволна переизлучалась обратно через антенну-штырёк». (Юрий Ревич, «Я обещал Ленину», 2003, №8 // «Знание – сила»). 2. перен.: резко повышенный общественный интерес. Пример: «Событие имело исключительный резонанс, и на крыше злополучной гостиницы вскоре тоже появился громоотвод». (А. К. Сухотин, «Парадоксы науки», 1978 г.).

…Демотиваторы RUнета информируют: «Смерть – не любовь, в отличие от которой, её дыхание предстоит прочувствовать каждому. Переборите себя и вы увидите то, что невидимо прочим – когда единственный способ определить границы возможного, это выйти за них». Посмотрев фильм «Сальвадор», можно несколько проникнуться в то, как тяжело, «толком», и в нашей современности подготовить себя к физической смерти по приговору суда – когда тюремные надзиратели даже оправиться (испражниться) толком не позволяют, стоя над душой и подгоняя фразой: «Особо не рассиживайся». Гаррота была не только орудием казни, но и пыток. Тогда как в мире верхнеарийцев такого понятия, как «пытать» – чтобы что-либо выведать у пленённого, доставить ему необязательные (для приведения и принятия в те времена достойной смерти) физические страдания и моральные унижения, – вообще не было… когда сие и поныне актуально для т.н. «людей», во всех частях света… Некоторые современные осетинские исследователи с укоризной* предкам сообщают, что, в частности, сарматы красивейшим и желанным из пленённых женщин, с их согласия, подрезали языки – чтобы затем на этих относительно обезязыченных женщинах и жениться. Таким посредством, заметьте, сарматы продлевали некоторым из пленённых женщин жизнь – но уже в своих сообществах (родственных сообществам верхнеарийцев тех женщин), – для воспроизводства с ними в любви (а не токмо, что в физической страсти) совместного потомства…

*Укоризна – устар.: укор, упрёк. Примеры: 1. «Горька неправая укоризна в устах людей, которых любишь». (И. С. Тургенев); 2. «И общая любовь мне будет щит от тайной сердца укоризны». (К. Ф. Рылеев); 3. «А Балда приговаривал с укоризной: // «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной!». (А. С. Пушкин, «Сказка о попе и о работнике его Балде»); 4. «Пусть косо смотрят на тебя – привыкни к укоризне, – // Досадно – что ж, родишься вновь на колкости горазд». (В. С. Высоцкий, «Песенка о переселении душ», 1969 г.).

…Насиловать совокуплением, сарматам не по понятиям было ни пленённых людей, ни домашних животных – что, напротив, и то и другое, и по сей день не искоренено в сознании и быту современников (в том числе патриархов религиозных вероисповеданий и т.н. «интеллектуалов»). Позволить себе совокупиться, верхнеариец мог только с той, с кем предполагалось обзаведение совместным потомством. По себе судя, предполагаю, что им регулярно приходилось мастурбировать. Сами судите: все, кто ещё жив в пределах территорий – контролируемых для реализации крепости устоев верхнеарийцев, – тот собрат и сосестра (кроме кровно родных братьев и сестёр). И как же можно, пленив, затем изнасиловать сосестру – верхнеарийку, у которой воинское воспитание и вся родня – верхнеарийские, братством, воины?.. не говоря уже, чтобы собрата – как принято «Это» в среде нижнеарийцев, не брезгующих совокуплением с домашними животными и даже с трупами людей по сей час. Для уличённого в этом «верхнеарийца» – это хуже всякой позорной смерти, тьфу-тьфу-тьфу! Ибо всему племени, в котором порождено такое «животное» – уподобившееся моралью (т.е. поведением, с точки зрения правил нравственности) нижнеарийцам и «жёлтым людям», – перед всем миром верхнеарийцев не отмыться… разве что как можно быстрым, себя, массовым умерщвлением (в сражениях или в роли «жертвенных овец»).

В греко-римском мире, в сознаниях его представителей, никак в уме не укладывалось – как можно подтвердить над кем то свою «абсолютную» власть, и потом ту (или того – если воспитание и вкус позволяют, а наклонности патологии к тому «подталкивают») не изнасиловать… поработив всех ей (ему) близких людей. Так по теме силы дружбы в среде верхнеарийцев, нижнеарийцы проведали об удивившем их подвиге скифа – кровного друга которого сарматы со всеми прочими пленили, напав на их племя. Греками эта история пересказывается так, что часть племени скифов попала в плен к сарматам, тогда как другие (этого племени скифы) успели отступить за реку… и оттуда наблюдали, как женщин их племени (матерей, сестёр и дочерей) сарматы – на глазах в том числе и своих соплеменников – всех без разбору насилуют. Пленённый сарматами скиф, якобы по имени взывал через реку к своему другу, чтобы тот ему помог освободиться, или вместе с ним принял смерть. Скиф переплыл через реку и кодом произнёс сарматам слово «`Zarin» – осет.«Золото», мол по делу к вам. Его сопроводили к вождю сарматского племени, которому он сказал, что пришёл за другом… золото его они уже «приватизировали», но он готов рассчитаться за свободу друга своей жизнью… или хоть своими глазами. Вождь сарматов ответил, что в выкуп за друга и глаз достаточно. Скиф, на глазах сарматов и своих соплеменников – даже тех, кто из-за реки наблюдали и готовили ответные сарматам действия, – сильными пальцами своих рук выковырял и вырвал свои глаза и засвидетельствовал ими, что слово (достойного чести) сдержал. («Токсарис, или Дружба», около 120—190 гг. н. э.; Лукиан Самосатский).

Вождь сарматов, понятное дело, тоже своё слово сдержал. Прежде пленённый скиф переплыл с уже слепым своим другом через реку и скифы встретили их обоих как героев. Это настолько вдохновило и обесстрашило скифов, что они вскоре двумя флангами форсировали реку и окружив превосходивших их в численности сарматов, всех до единого перебили, в сражении до последнего живого… Понятно, что скифы и сарматы – бесстрашные воины. Но нижнеарийцам также следует «зарубить себе на носу», что верный своему слову вождь племени верхнеарийцев (будь то скифы иль сарматы), не позволит насилие, надругательство и унижение пленённых… ибо каждый воин его племени – «без пяти секунд» сам вождь, способный надругаться над прежним, коль тот уличён во лжи (в ничтожестве нижнеарийском) … Не будем на этой всемирно известной, в интерпретации греков, истории останавливаться подробней. Ибо нам важней узреть, что фундаментом (основой) бесстрашия верхнеарийцев (как и любого человеческого существа) является безупречность (безлживость) бытия – максимально во всех ситуациях индивидуальной физической жизни. В древности в сознание верхнеарийцев (в том числе в сознание первых алан и славян) это закладывалось сызмальства – с грудным молоком и первыми словами матери.

Да. Этому, в том числе и сарматов, с раннего младенчества наставляли их матери – амазонки и прочие верхнеарийки. У первых – так вообще «не забалуешь». Это те верхнеарийки, кто решили жить отдельными суверенными женскими сообществами – на базе основ быта и морали уклада Воинской Демократии. Они совокуплялись только со скифами и сарматами, и мальчиковое потомство только в трёхлетнем возрасте передавали в сообщества их отцов – если это потомство заслужило жизнь по рождению и сподобилось дожить до этого возраста… Но и у прочих верхнеариек-матерей в те временна было «не разгуляться» – коль существенная часть верхнеарийских племён (скифских и сарматских) или была матриархальных устоев, или же возглавлялась женщинами верхнеарийцев… и всякая «рядовая» верхнеарийка в них обретала права на заведение потомства лишь после того, как самолично кого из людей (или нескольких – в зависимости от количественного критерия в сообществе) «по чесноку» (по-воински честно) убила. Вот так «просто» – верхнеарийке нужно было предъявить черепа ею самолично убиенных людей, как ныне женщинам паспортные данные о совершеннолетии, для того, чтобы подтвердить право с кем их верхнеарийцев обзавестись потомством.

И кого же можно изнасиловать, когда всякую женщину, приглянувшуюся для совокупления, рассматриваешь в пределах вариантов: «можно» и «нельзя» – и «третьего» не предусмотрено? Так женщины, которые не из сообществ верхнеарийского мира, скифами и сарматами воспринимались банальными «самками» рода человеческого – и этому их, сызмальства, тоже матери и наставили… как и тому, что зоофилия (скотоложество; скотоложство) для Воина Чести неприемлема (т.е. для обычного воина нижнеарийцев и «жёлтых» – «пожалуйста» (дело выбора), а для Воина Чести – ни-ни!). Они (матери) также наставляли, что всяк, кто не верхнеариец – это «недочеловек», которого, как и прочих представителей фауны и флоры, обижать нельзя («грех», «хара́м» – в шариате запретные действия) … пока обстоятельства не обяжут, для наведения (восстановления) порядка предков на подконтрольных верхнеарийцам территориях… Всё это работало, как примерно отлаженный программный механизм – в котором сарматы были как некие «роботы-чистильщики» рядов верхнеарийских сообществ на протяжении всей жизни, пока самого не «зачистят». С «роботами» и каждый из вас их сопоставил, раз воочию увидев хоть во сне (хоть в регрессивном себя гипнозе). Движения их были столь же лаконичны, как и слова. Даже сарматов из прочих верхнеарийских рядов («племён») они автоматически инспектировали на необходимость скорейшей их дематериализации.

В нашей современности нам со школьной поры внушили, что «движение – жизнь!», а «знание – сила!». Да, скифо-сарматы регулярно были в «движении» (в том числе в глобальном масштабе) – что нами воспринимается «кочеванием». Но нам надо «знать», чтобы стать «сильнее», что они также были умерены в разговорной речи – залогом к неболтливости… «Болтливость» – это чрезмерная подвижность органов человека, отвечающих за возможности в нём членораздельной речи. О «болтливости» же в письме нам говорит то, что все книги, которые мы когда-либо читали (и, возможно, прочтём), это всего лишь разная комбинация подвижности букв алфавита, на котором нами что, когда-либо, читано. А потому в понятии, в частности, сарматов, любое многословие – признак лживости… почему они и были (беспрецедентно и для мира верхнеарийцев) скупы на слова, а письменность их была, как и у скифов, отдельными символами… и лишь с развитием «болтливости» в последующих поколениях верхнеарийцев – уже и отдельными группировками их (символов понятий), подразделяемых (как «флагами» для внимания) апострофами. По их мнению: если и говорить, то говорить следовало исключительно мало – чтобы в сознании за меньшим, прежде сказанным (высказанным), напрягаться мозгами в контроле… ибо ни одно, из Воином Чести прежде озвученного, не могло быть безответственным.

Кроме амазонок, многим женщинам и в смешанных матриархальных и патриархальных верхнеарийских сообществах «держать язык за зубами» было непросто – ввиду некой гендерной (половой) предрасположенности, – что и большинству современных т.н. «мужчин», мягко говоря, не чуждо. А так как рисковать в данном, важном для всякого верхнеарийского сообщества вопросе было не с руки, и ввиду того, что взрослого человека психически уже не переделать, кардинально (коренным образом) не лишив его возможности прежней болтливости, – сарматы, с согласия приглянувшихся им пленённых женщин, во времена своей современности им языки и укорачивали (не под корень) … чтобы те всегда отныне пребывали в чувстве меры («блюли берега» дозволенного) и изначально не забалтывались (не заговаривались) … чтобы в прогрессе, вслед за языком, не укоротиться и на голову. Ведь эти женщины предполагались в жёны – в равноправных участников дел сообщества, – чтобы произвели именно качественное, а не болтливое (лживое) потомство… Например, в американском сериале 2009—2011 годов о расследовании преступлений специалистами, изучающими поведение тела и лица человека во время лжи («Обмани меня» (англ. «Lie to Me») или «Теория лжи»), сообщается, что «по статистике, человек за 10 минут беседы трижды лжёт». А оно это сарматам нужно, когда склонный к болтливости – к «размыванию» сути говоримого, – склонен и к предательству заветов предков? Так вот с подрезанным языком не токмо, что сам (для своего слуха) много не наговоришь, но и все в твоём окружении к твоим словам будут внимательней – когда в скифских и сарматских рядах лишь тот, по факту, был лишён слова, на плечах которого уже не было и головы.

Понимаете, ли, о чём толкую? В нашу современность, в глобальном масштабе, подавляющее число граждан т.н. «цивилизованных» государственных сообществ (о прочих уже и речи не веду) ныне имеют не в пример меньше прав на слово и на выбор – чем в своих племенных сообществах верхнеарийские женщины с искусственно им укороченными языками, деформировавшими им качество их членораздельной речи. Статус таких женщин в древних верхнеарийских сообществах был даже несколько выше – ввиду их особого положения и истории примыкания к сообществу, – чем у прочих, в том числе и верховодительниц матриархальных или возглавляемых женщинами патриархальных племён. И воспитательное значение для своих детей такие женщины имели тоже особое. Они если что и говорили, то исключительно по делу – с пущей, чем у прочих, осознанностью… чтобы больше вразумлять, чем смешить их слышащих. Всё это говорит о том, что как бы невнятно и смешно они не общались – к их словам было и особое поучительное (образовательное) внимание. В свете чего нелишне вновь вспомнить сказанное ницшевским Заратустрой: «Всякую истину назову я ложной, при произнесении которой не слышалось смеха»… И поныне у осетин сохранилось в сознании понятие «`Gul`Wzag» – «укороченный (искусственно слишком внутренний, меньше высовывающийся наружу) язык», – исконный смысл которого несколько подзабыт. Ныне в Осетии так («gulwzag») называют тех людей, кто в силу врождённых или в жизни приобретённых аномалий (патологий) органов ротовой полости, больше «гундит» («ГУЛдит»), чем, собственно, членораздельно говорит о чём бы то не было.

В фантастическом фильме 2004 года «Хроники Риддика» (англ. The Chronicles of Riddick), снятом режиссёром Дэвидом Туи как сиквел фильма «Чёрная дыра», говорится: «Будущего нет, пока не решены проблемы с прошлым». Так вот в прошлом нам надо увидеть, каким чудесным посредством верхнеарийцы в своих потомках сызмальства воспитывали сдержанность в подвижности, в болтливости, в проявлении животных инстинктов (страх, чревоугодие, секс и пр.). Так, например, амазонки своих сыновей в трёхлетнем возрасте передавали в сообщества их отцов с теми уже физическими и ментальными задатками, которые самим отцам не всегда были в их года и посильны. Возможность встреч для совокуплений и передачи затем мальчикового потомства отцам, у амазонок с прочими верхнеарийцами было ограничено возможностями быта. А потому мальчиков, погодков, амазонки передавали верхнеарийцам малыми группами. Те же проводили им испытание – нужно было как можно дольше (в любую случившуюся погоду), без воды и пищи, вертикально (меньше переминаясь с ноги на ногу) простоять на одном месте. А для того, кроме силы ног и всего физического тела, мальцу необходимо было иметь и достаточно осознанности. Достойно выдержав испытание – первым не сдавшись (не выбывши из ряда испытуемых), – мальчики посвящались в Воины Чести и обретали право слова, не меньшее, чем и вождя сообщества.

Вот так всё относительно элементарно: правому – правое! Ведь того, из прибывших от амазонок к верхнеарийцам мальчиков, кто первым не устоял на ногах, ждало публичное (на глазах своих матери и отца) принесение в жертву – для пущей стойкости остальных потомков. И в этом не было абсолютно никакого укора ни родителям мальца, ни воспитавшим его амазонкам – коль тот малец к данному возрасту достаточно подготовлен также и для достойного принятия физической смерти, во благо всего мира верхнеарийцев. Степенью достоинства в принятии смерти, мальчик призван был подтвердить степень взращённого амазонками в нём бесстрашия. А оно у детей верхнеарийцев было таким, что они порой осознанно поднимали руку, в знак того, что первыми «не устояли» в испытании… чтобы тем самым продлить жизнь прочим, которых считали братьями и, возможно, более боеспособными (эффективными) в иных жизненных испытаниях. Все, из наблюдавших сей «театр» и испытуемых, всё понимали – кто-то из испытуемых непременно должен был оказаться временно «проигравшим», чтобы затем подтвердить, что он и есть первый «выигравший» – «абсолютизировавшийся», бесстрашным принятием смерти, ибо амазонки детей прежде достойной жизни, учили именно достойной смерти.

Вопрос, каким посредством можно донести до сознания трёхлетнего ребёнка – будь то мальчик или девочка верхнеарийцев – основы бесстрашия перед физической смертью? Дело в том, что как только ребёнок начинал проявляться в осознанности, в первозначимую задачу его матери входило донести до его сознания, что физическая жизнь – это, суть, путь всякого (с момента его зачатия) к физической же смерти. То есть получалось, что физическая жизнь – это иллюзия человеческого ума, способная прекратиться лишь абсолютным его (ума) совершенством… которого возможно достичь только в «загробном мире», который и поныне у осетин в идентификации «настоящей жизни» (`Asag `Du (i) ne – «асов-ясов всё и вся», «настоящее (истинное) всё и вся») … После того, как ребёнок это усвоил, ему объясняли, что страх перед физической смертью тем существенно проще и контролировать в своём сознании, чем существенно безупречней (безлживей) живёшь в иллюзорной действительности – в матричной, смоделированной Богом («Абсолютом», Тором, Высшим Разумом и т.д.) программой «Создатель». После этих двух основополагающих уроков, ребёнок в той или иной степени осознанности усваивал, что страшиться физической смерти не только, что стыдно и позорно, но и себе дороже. А потому не страшно, уже, было умереть – 3—4 годами прежде сознанием воплотившись в физическое тело иллюзорной действительности Создателя… и пожизненно, пока физически (физическим телом) не умрёшь, лучше предпочитать «гонять Дуньку Кулакову» (см. выше осет. `Du (i) ne) – нежели хоть раз сунуть даже кончик (головку) пениса туда, откуда его (её) прежним (прежней), для степени качества своего индивидуального сознания и его (сознания) посмертных перспектив, уже не вынуть никому из физически смертных.

В подтверждение этих уроков жизни и смерти, и для закрепления образовательного материала, в частности амазонки своим малолетним сыновьям «широкоформатно» (подробно, в том числе и в развёрнутом виде) показывали свои гениталии* – поясняя, что именно отсюда они их и испражнили на «свет божий», чтобы затем поставить на ноги, питая своими испражнениями из материнских грудей. Происходило это естественным образом, так как амазонки в своей среде, куда доступа мужчинам не было, ходили голыми иль слегка одетыми – под одеянием, собственно, понимая только лишь воинские доспехи и снаряжение… Малолетним дочерям то же самое амазонками пояснялось на примере их собственных, не до конца (внутри организма) для деторождения* сформировавшихся половых органов. Сам же процесс соития, детям демонстрировался на примере соития домашних животных – в первую очередь, коней и лошадей… После этих уроков, верхнеарийские мальчики сызмальства усваивали, что получить сексуальное удовольствие от соития – а им пояснили, что всякая страсть (сильное желание чего-либо) также (кроме прочего) плодит (проявляет) и искушения, провоцирующие падение нравов, достоинства и степени безупречности бытия, – возможно только с девушкой, которую, с её непременно добровольного согласия, предпочтёшь в сексуальные партнёры (в жёны), для обзаведения совместным потомством. Причём, ещё у первых алан и славян, девушки и парни могли предъявить свои права на брачные узы лишь только по достижению ими возраста в 21 год – который и поныне у многих народов считается возрастом совершеннолетия (в том числе и в США). Дело в том, что ныне и наукой подтверждено, что сие – не «на пустом месте возникло» и не «из пальца высосано» предками, для более качественного воспроизводства…

*Гениталии – анат: то же, что половой орган, органы размножения; в более узком значении – наружные половые органы. Пример: «Половые органы, а правильнее их называть гениталиями, подразделяются на половые железы, или гонады (у мужчин – семенники, у женщин – яичники), половые пути – у мужчин семяпроводы, по которым идет сперма, у женщин – яйцеводы, куда попадает сперматозоид и где он соединяется с яйцеклеткой, и дополнительные различные образования – придаточные половые железы, играющие огромную роль в жизнедеятельности организма, в проведении нормальной половой жизни и в зачатии». (Владимир Шахиджанян, «1001 вопрос про ЭТО», 1999 г.) … *Рекорд деторождения в юном возрасте, по некоторым (непроверенным мной) источникам принадлежит пятилетней девочке. Тем не менее, в наши дни самой молодой мамой считают десятилетнюю девочку, родившую дочь. Эта девочка является членом одного из местных племён, расположенных на севере Колумбии. Она находилась на 40-й неделе беременности, когда врачам пришлось прибегнуть к кесареву сечению. По версии, распространяемой колумбийскими газетами, отцом ребёнка является 15-летний мальчик. По другим данным, это 30-летний мужчина. Правительство страны ещё прежде гарантировало суверенитет этому племени, детская беременность в котором – это часть их традиции.

…При таком положении вещей в сообществах верхнеарийцев, многие из них, понятное дело, не доживали до наступления возраста, когда получили бы права на обзаведение потомством. Этот возраст (21 год от рождения) для верхнеарийцев не был возрастом наступления их «совершеннолетия» – «которое» у них наступало задолго ещё и до поры полового созревания, когда не было в них и позывов природы к мастурбированию. Так мальчики и девочки верхнеарийцев начинали в сообществе считаться «совершеннолетними» (ответственными за слова и поступки – за Слово и Выбор варианта поведения в каждом отдельном моменте жизни) ещё и со времён, когда посвящались в достойных и равноправных его (сообщества) членов (по сути – «партнёров», «сподвижников») – когда обретали равные со «взрослыми» права на Слово и Выбор… как и равную меру Ответственности за «ошибку» – коль в «люди» посвятивших их (мальчиков и девочек – прежних «мальцов», начинавших движения в физике Земли с отсосов грудного молока матерей, и ползания пред ними на брюхе), не обманули при вынесении в отношении себя «вердикта» (судебного решения), что являются не из категории «Ошибка Природы».

Обращает на себя внимание, что женщины кочевых, тогда ещё, верхнеарийцев – не говоря уже, чтобы амазонки, – не исключали для себя возможную необходимость ведения боевых действий. А потому у них одна из грудей (правая или левая) – ещё и до начала их на теле созревания (материализации) – обречена была быть неприспособленной для выделения полноценного материнского молока. Это несколько усложняло сам процесс кормления грудных детей – когда регулярное вскармливание потомства не шибко было приоритетней, регулярного же поддержания боевых способностей. По мифам и легендам, амазонкам сызмальства ритуально прижигали с той стороны грудной сосок, с которой их рука была более боеспособной (эффективной) – это и было признание прочими амазонками их «совершеннолетия», как равноправия в сообществе… Некоторым же амазонкам, с малолетства принявшим обет безбрачия, ритуально прижигали оба грудных соска и впоследствии контролировали рост грудей. Примыкавшим к амазонкам взрослым, уже, женщинам – что порой случалось, – ритуально прижигали одну или обе груди, уже когда те были сформировавшимися. Это провоцирует аналогии с ритуальным обрезанием крайней плоти у мальчиков семитов, с удалением (прижиганием, вырезанием) клиторов у девочек (в разных народах мира и по сей день), и с принудительным уменьшением ступней ног девочек «жёлтых людей».

Именно с этих и прежних до них времён, матери мальцов верхнеарийцев сызмальства им «открывали глаза», что они есть исконное дерьмо, испражнённое («высранное») своими матерями из их гениталий… из которого (дерьма) матерям ещё предстоит оперативно сваять «нечто» – как скульптору Пигмалиону из слоновой кости прекрасную статую девушки Галатеи, в которую он затем не смог не влюбиться, – «что» (кого) вскоре всему сообществу предстоит представить на общественный суд по теме: «человек» это, или «не очень» («ошибка природы»). Сие сохранилось в лексиконе и современных осетин, матерям в сообществах которых своим детям по ходу их взросления приходится напоминать, кто они исконно (изначально) есть – чтобы «дети» не забывали «блюсти берега» (знать меру) и в пенсионном (предсмертном) своём возрасте. Так и автору «Pro» его мать на родном языке порой замечала, что он изначально есть дерьмо, некогда ею «высранное» по ошибке (малоосознанно) … с сожалением, что своевременно не абортировала – то есть, что по частям (`Farkira) не «высрала»… У верхнеарийцев это было нормой, в согласии с правилами, что «осознание собственной ничтожности – первый шаг на пути к личностному росту», что «в жизни нужно стремиться обгонять не других, а самого себя», что «кто борется, может проиграть; тогда как не борющиеся – априори (заранее) уже проиграли» и т. д.