Текст книги "Con amore. Этюды о Мандельштаме"

Савёловский «дачный сезон» 1937 года растянулся до октября. Для проживания зимой снятая в доме Чусова комната, видимо, не годилась.

И Мандельштамы вновь переехали. На этот раз в Калинин, давешнюю и нынешнюю Тверь, Осип и Надежда Мандельштам прожили несколько месяцев – с конца октября или начала ноября 1937 до 10 марта 1938 года: сначала – в новоотстроенной гостинице «Селигер» на Советской улице, 52.

А начиная с 17 ноября 1937 по 10 марта 1938 гг. – в пятистенной избе на 3-й Никитинской ул., 43, в доме рабочего-металлурга Павла Федоровича и Татьяны Васильевны Травниковых. По вечерам устраивались «концерты»: Осип Эмильевич ставил раздобытые им пластинки Баха, Дворжака, Мусоргского и др. и просматривал «Правду», на которую был подписан хозяин, а хозяйка ставила самовар и угощала всех чаем с вареньем724724
  Обстоятельства жизни Мандельштамов в Калинине в 1938 и 1939 – 1941 гг. хорошо отражены в их письмах этого времени к Б.С. Кузину, а также в воспоминаниях Н.Я. Мандельштам, посвятившей Травниковым отдельную главу («Последняя идиллия»).


[Закрыть].

Несколько раз в Калинин приезжали близкие люди – Е.Я. Хазин и Н.Е. Штемпель.

Совет поехать именно в Калинин дал Мандельштамам Бабель, предположивший, что с устройством на месте сможет помочь уже сосланный туда Николай Эрдман. Позднее в Калинин приехала в ссылку подруга Надежды Яковлевны – Елена Михайловна Аренс с двумя мальчиками, выбравшая Калинин уже из-за наличия здесь Мандельштамов.

И Савёлово, и Калинин – это Верхняя Волга, но по географическому положению эти места разительно отличались друг от друга. Савёлово, хоть и ближе в Москве, было транспортным тупиком, а от Калинина Москва была хоть и дальше, но сообщение было куда более интенсивным. Возникал соблазн съездить не только на юг, в Москву, но и на север, в Ленинград, каковому соблазну Мандельштамы один, а может быть и два раза поддались.

Из Калинина путь вел в Саматиху, откуда начинался уже крестный путь навстречу гибели у Тихого океана.

В начале мая 1938 года, вскоре после ареста Мандельштама в Саматихе, в Калинин приезжала и Надежда Яковлевна, забравшая корзину с мандельштамовским архивом. Она опередила сотрудников областного управления НКВД Недобожина-Жарова и Пука, также побывавших у Травниковых, но только 28 мая1938 года и без особого результата.

В конце мая 1939 года, уже после гибели мужа и неудачных попыток обосноваться в Малом Ярославце, Надежда Яковлевна «вернулась» в Калинин. Она поселилась и временно прописалась в одном доме с Е.М. Аренс и ее детьми (по адресу: деревня Старая Константиновка, № 78). Вместе с нею же Надежда Яковлевна работала надомницей в артели детской игрушки, а с осени 1939 года, переехав ближе к центру (по адресу: Школьный пер., 23, кв. 10), работала учительницей в школе (уволена к лету 1941 года).

30 сентября 1941 года Надежда Яковлевна с мамой эвакуировалась из Калинина в Среднюю Азию.

В ОДИННАДЦАТОМ БАРАКЕ:
ПОСЛЕДНИЕ ОДИННАДЦАТЬ НЕДЕЛЬ ЖИЗНИ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА (ПОПЫТКА РЕКОНСТРУКЦИИ)

Памяти Юрия Моисеенко, Дмитрия Маторина, Константина Хитрова и всех тех, кого судьба свела в пересыльном лагере с Осипом Мандельштамом

 
Уведи меня в ночь, где течет Енисей…725725
  Из стихотворения «За гремучую доблесть грядущих веков…».


[Закрыть]
 

Чье сердце не обливалось кровью и не переполнялось состраданием к несчастным чернокожим, проданным в рабство жестоким плантаторам и бросающим последний взгляд на родимые пальмы какой-нибудь Гвинеи или Берега Слоновой Кости, прежде чем провалиться, под свист бичей, в ужасное жерло трюма? Вот картинка из школьного учебника, которая так и стоит перед глазами, не давая погаснуть здоровому пламени классовой ненависти. Наворачиваются слезы, сжимаются кулаки. Нет, никогда и ни за что не простит простой советский человек эксплуататорским классам их жестокости, их подлости, их вероломства, ничто не вытравит из разгневанных сердец картины нечеловеческих условий, в которых содержались и перевозились эксплуатируемые народные массы – что при рабовладении, что при феодализме, что при капитализме!

СССР, хоть и морская, на три океана распластанная, держава, но в еще большей степени страна сухопутная. Рабства и прочей эксплуатации в СССР, по определению, нет и быть не может, а если кого и перевозят на работу группами, – бывает, конечно, что и в трюмах, но все больше вагонами, – то именно самих этих проклятых эксплуататоров: разных буржуев, кулаков, прихвостней-эсеров, троцкистов, гнилых интеллигентов и прочую сволочь. Условия там, конечно, не очень, тесновато бывает, но все-таки ничего. И то – хватит им нашу пролетарскую кровь пить – пусть сами помучаются, поработают!..

А все-таки: как в СССР перевозили заключенных?

Основным местом погрузки в Москве, например, был так называемый пересыльно-питательный пункт НКВД по Московской области на станции Красная Пресня Окружной железной дороги. Черные вороны, перегороженные внутри так, чтобы двое конвоиров оказывалось сзади, доставляли заключенных из разных тюрем Москвы и Подмосковья – Серпуховской, Коломенской, Таганской и, конечно же, Бутырской. Но есть свидетельства и о погрузке на станции Ярославская-Товарная726726
  Пейрос, 2008. С. 58.


[Закрыть].

Построение перед вагонами, перекличка – сверка с эшелонными списками, затем погрузка в длинные вагоны с зарешеченными окнами. С лязгом и скрежетом их сцепляют.

И вот, встряхиваясь на стыках, эшелон пополз…727727
  См.: Шульц В. Таганка. В Средней Азии / Доднесь тяготеет. Выпуск 1. Записки вашей современницы. М., 1989. С. 208 – 209.


[Закрыть] Медленно, то ускоряясь, то тормозя, он прошел от Пресни до Ростокино по Окружной, вывернул на северный ход, по которому шел главный маршрут, и двинулся на восток – на Ярославль и Киров.

Обычно состав с 2 – 3 тысячами арестантов днем перестаивался в тупиках, двигались же на восток главным образом ночью. Так что не удивительно, если путь до Тихого океана занимал месяц-полтора, а иногда и все два.

В поезде длиной в 440 м насчитывалось 34 вагона – 9 двухосных, служебных, и 25 четырехосных – для з/к. Фактический вес поезда, учитывая неполное использование грузоподъемности вагонов при людских перевозках, мог превышать тысячу тонн.

На равнинных участках эту 1000-тонную махину тянул грузовой паровоз серии «Э», на трудных профилях Урала и Сибири использовалась двойная тяга.

В деревянных товарных вагонах728728
  В ходу было два типа вагонов: так называемые НТВ (нормальные товарные вагоны) – двухосные и грузоподъемностью в 16,5 т и теплушки-«пульманы» – четырехосные и грузоподъемностью в 50 т. Для людских перевозок последние утеплялись: стены – снаружи войлоком и второй обшивкой стен, пол – опилками и тоже второй обшивкой, а крыша – жестью, но иногда всего лишь брезентом (Никольский, Поболь, 1999).


[Закрыть], с учетом «живого груза» несколько переоборудованных, стояли нары в два этажа – неструганый настил в два яруса. Но зимние морозы часто загоняли всех на один ряд: так, сбившись в кучу и согревая друг друга собственными телами, люди меньше страдали от холодов.

Рассчитывалось вагоны на 40 душ, или койко-мест. Но нередко утрамбовывали и до 60 зэков, а случалось, что и до сотни. В таком случае разместиться можно было фактически только лежа: ни тебе встать и пройтись, ни размяться. Не удивительно, если иные «пассажиры» не выдерживали и быстро приближались к другой конечной станции – к состоянию классического доходяги…

Для людских перевозок крытые вагоны снаружи утеплялись второй обшивкой стен. Между двумя слоями досок укладывался войлок. Пол для предотвращения промерзания утепляли опилками и вторым слоем досок729729
  Главное, что проверялось, – это прочность досок, чтобы уменьшить возможность побега.


[Закрыть]. Так получалась знаменитая «теплушка». Но для перевозки заключенных могли подать и неутепленные вагоны.

В двухоснике ставилась одна печь с вертикальной трубой, выводимой через крышу. В четырехосных вагонах было даже по две печи. И около каждой сидел дневальный и неустанно смотрел за нею. Правда, грош цена всей этой «теплоизоляции» – если туалетом служила не параша, а открытая в полу дыра, ничем не огороженная, всеми обозреваемая730730
  Ср. в воспоминаниях Л. Ельницкого: «В двери, противоположной той, через которую нас сажали в вагон, в нижнем углу выпилено отверстие и к нему приставлен узкий и короткий деревянный лоток – это наша уборная, пользуйся сколько хочешь… Для меня особенно мучительной представлялась необходимость испражняться не только что при народе, но и буквально в его тесноте» (Ельницкий Л. Три круга воспоминаний. Лагерный дневник. М.: Аграф, 2013. С. 226 – 228).


[Закрыть].

Умывальников – да и воды – не было. Но некоторым эшелонам везло – тем, кому выпадала баня в Омске731731
  Пейрос, 2008. С .63.


[Закрыть] или в Чите732732
  Хургес, 2012. С. 496.


[Закрыть].

Советские вагонзаки (арестантские вагоны, не общие!) совершенно напрасно назывались «столыпинскими»: в тех еще были окна, пусть и зарешеченные, а в советских «столыпиных» наружных окон не было, решетчатые окна были только в коридорах, куда зэков и по нужде без нужды не пускали.

Вот чего нельзя было лишить в дороге – звуков. В России паровозные свистки, или гудки, традиционно мощнее и красивее, чем в сиплой Европе: на сигнал подавался пар рабочего давления в 12 или 14 атмосфер, благодаря чему звук состоял из трех-пяти тонов. Конечно, для узников ГУЛАГа эта «песня», сопровождавшая их на всем пути, звучала надрывно и щемяще733733
  Никольский, Поболь, 1999. С. 43.


[Закрыть].

На площадках – бдительные наряды энкавэдэшников-конвоиров, молчаливых, жестоких и злых на весь свет – за то, что их способ путешествовать, когда они на посту, казался им еще хуже того, каким ехал охраняемый ими контингент734734
  Свободный от дежурства конвой находился в первом и последнем вагонах.


[Закрыть].

Впрочем, согревало и знание, что на самом-то деле их способ отличался – и еще как! Продукты, командировочные и белье (по две смены) конвою выписывались на 30 суток. И еще им предлагалось и полагалось прослушать интереснейшую лекцию: «Питание в пути и желудочно-кишечные заболевания»735735
  Никольский, Поболь, 1999. С. 46.


[Закрыть].

Перед отправкой одаряли и конвоируемых: по пустому котелку на двоих. Суточный паек в дороге – 400 грамм хлеба, миска баланды с рыбьими головами. Кипятка – одна кружка и к ней два кусочка сахара. Но и этот рацион выдавался не весь: конвой разворовывал. Одним словом – и голод, и жажда, особенно после селедки.

Согласно наряду ГУЛАГа и плану перевозки НКВД № 1152, мандельштамовский эшелон подлежал отправке в «Севвостлаг» НКВД – сначала во Владивосток, а оттуда на Колыму. Командировка конвою была выписана по спецнаряду I спецотдела НКВД на срок с 7 сентября по 28 октября 1938 года. Начальником эшелона был командир 1-й роты 236-го полка Конвойных войск старший лейтенант И.И. Романов736736
  Во время войны ст. лейтенант И.И. Романов воевал на Украине – командовал мотосрелковым батальоном 22-го мотострелкового полка Внутренних войск НКВД СССР, в июле 1942 г. переданного в состава Красной Армии в качестве 346-го стрелкового полка (2-го формирования) 63-й стрелковой дивизии.


[Закрыть].

Общее число вагонов – в данном случае 34, из них 25 для «л/свободы», то есть «лишенных свободы» (их теплушки были четырехосными). В головном вагоне ехала обслуга, во втором – склад конвойных войск, в третьем – кухня для з/к, в четвертом – кухня и столовая для конвойных войск; в пятом – склад з/к. В 15-м и 24-м вагонах – караульные помещения. Зэков же везли тремя блоками – в вагонах с 6-го по 14-й, с 16-го по 23-й и с 25-го по 32-й. В самом хвосте – изолятор (33-й вагон) и тут же рядышком, в 34-м вагоне, – оперативная группа с личными делами.

Численность конвоя определялась в 110 человек, то есть примерно по 16 з/к на одного «сопровождающего». Примечателен и состав конвоя: по одному начальнику конвоя, политруку и коменданту, по двое начальников караула и их помощников, разводящих – 6, оперативная группа – 9 и, наконец, часовых – 78 (кроме того, хозяйственная обслуга и резерв – по 3, связисты и собаководы – по 2 человека). Лекпома и повара не было ни для з/к, ни для конвойных войск – в соответствующих графах прочерки!

Всего в эшелон было принято 1 770 человек, в том числе 209 из Бутырок. Фактически эшелон отправился из Москвы 8 сентября. Большая часть контингента направлялась и была доставлена на станцию Известковая (1038 человек – политические вперемежку с уголовными) и во Владивосток (700 человек – сплошь 58 статья, в их числе и О.М.). Еще 17 человек предназначались для лагерей в Мариинске, а 8 – в Красноярске. «Сдачи» состоялись, кроме того, в Свердловске (3 человека), а также в Москве, Зиме, Могоче и Урульче (по 1 человеку).

Несколько странный пункт о «сдаче» одного человека в Москве объясняется, видимо, тем, что з/к Паниткова Пелагея Денисовна была по невыясненным причинам просто-напросто освобождена. Еще трое одиночек – это те, кто не вынес тягот пути и в дороге умер или тяжело заболел. Их «сдавали по актам» в Зиме, Могоче и Урульче737737
  Кстати, акт о сдаче больного и акты о смерти – единственные документы, выполненные на бланках, пусть и весьма некачественных, на плохой бумаге и с отвратительной печатью. Все остальные документы заполнялись как бог на душу положит, на самой плохой, чаще всего папиросной, бумаге, и их сохранность внушает самые серьезные опасения.


[Закрыть].

В том же транспорте, что и Мандельштам, но в другом вагоне ехал 24-летний «физик Л.» – очевидец, с которым встречалась Надежда Яковлевна и чьи свидетельства она считала самыми достоверными и надежными из всех. Виделись они, вероятней всего, летом 1965 года, когда Надежда Яковлевна уже закончила «Воспоминания». Их заключительная главка «Еще один рассказ», – сжатый пересказ того, что ей сообщил «Л.», – смотрится в них как своего рода постскриптум, добавленный в последний момент.

Твердое желание «физика Л.» сохранить инкогнито более чем понятно. Летом 1965 года, когда за спиной не было даже такой призрачной защиты от сталинизма, как Никита Хрущев, больше всего хотелось поберечься и не рисковать ничем. Об этом же просил Эренбурга в феврале 1963 года (то есть еще при Хрущеве!) и Давид Иосифович Злотинский738738
  По некоторым сведениям, фамилия его писалась и так: Златинский. Он родился 2 июля 1903 г. в Одессе.


[Закрыть]: «Дорогой И.Г.! Письмо предназначено только для вас. Я не хотел бы, чтобы публично ссылались на меня. И культа нет, и повеяло другим ветром, а все-таки почему-то не хочется «вылезать» в печати с этими фактами. Могу только заверить вас, что всё написанное мною – правда, и только правда».

Эренбург передал письмо Надежде Яковлевне, а та, в свою очередь, подарила его А.А. Морозову, который и опубликовал его впервые в 1989 году – в своем комментарии к первому на родине изданию ее воспоминаний739739
  Мандельштам Н. Воспоминания. М., 1989. С. 427 – 430. О Д.И. Злотинском известно, что в 1960-е гг. он жил на станции Перловская под Москвой.


[Закрыть].

Инкогнито «физика Л.» продержалось гораздо дольше – до ноября 2013 года. Конечно же, фамилия единственного физика в эшелонных списках привлекла мое внимание еще в 2001 году, когда списки были обнаружены:

«170. Константин Евгеньевич Хитров, 1914 г. р., физик, к.р. агит.»

Мало того, К.Е. Хитров – один из тех немногих, сведения о ком отложились и в мемориальской базе данных; известен даже номер его следственного дела.

Но принятое на веру – и, как оказалось, напрасно – указание Надежды Яковлевны на то, что ее физик Л. был из Таганской, а не из Бутырской тюрьмы уводило на ложный след и ни к кому не вело. Долгое время я думал, что Надежда Яковлевна вообще замуровала эту тайну: не был ее информатор физиком и фамилия его не начиналась на «Л.»! И что если мы что-то когда-то о нем и узнаем, то от смекнувших детей или внуков.

Оказалось, однако, что буква «Л.» действительно была намеренно неточной, а вот наводящие сведения о профессии своего собеседника Надежда Яковлевна сообщила правильно. Просто и с ними ничего бы не удалось найти вплоть до 2011 года, когда средние учебные заведения Подмосковья компьютеризировались и – не все, но некоторые – даже обзавелись своими сайтами.

И вот его величество Гугл привел меня на сайт Фряновской вечерней (сменной) общеобразовательной школы740740
  См.: http://smenschool.edusite.ru/p8aa1.html


[Закрыть], где я прочел:

«История школы – это история страны со всеми ее трудностями и достижениями. Вместе со страной пережили все ее беды и радости и учителя, работавшие в школе. В нашем архиве сохранились Книги приказов с 1951 года, когда директором школы была Клавдия Иосифовна Орлова, замечательный человек и педагог.

Более двадцати лет проработал в школе, ныне покойный, Константин Евгеньевич Хитров, где он был директором с 1966 по 1981 год. Во время его директорства о Фряновской «вечерке» часто писали в районной газете, так как школа рабочей молодежи постоянно занимала первые места в социалистическом соревновании среди вечерних школ села Трубино, поселка Монино, города Щелково. На базе школы часто проводились районные семинары и совещания.

<…> Сам Константин Евгеньевич запомнился всем как мудрый наставник и прекрасный педагог. Он многому научил своих коллег, жил их заботами, помогал сотрудникам в трудные минуты их жизни. Талантливый математик и физик, Константин Евгеньевич был репрессирован 1938 году за выступление на молодежном диспуте в студенческие годы. После смерти Сталина его реабилитировали, и Хитров приехал во Фряново, где работал сначала учителем, а потом директорствовал. Его школу руководителя прошли многие директора школ: Т.А. Мартынова, Л.А. Деньгова, С.А. Шибалова, Е.В. Левина».

Физик, учитель физики! Репрессированный в 1938 году!..

Указанные на сайте контактные данные, однако, вели уже в никуда: означенную школу летом 2013 года ликвидировали, присоединив к Щелковской открытой школе. Скоро, видимо, не будет и самого сайта. Иными, словами интернет приоткрыл нам лишь узенькую щелочку и на очень короткое время!

Но ниточка уже повилась, и я начал с указанного на сайте мобильного номера Любови Константиновны Черновой – последнего, как оказалось, директора этой школы. Сама она не знала Хитрова, но много слышала о нем как о замечательном педагоге и человеке. В разговоре с ней наметились точные импульсы и адреса дальнейшего поиска, наиболее многообещающими из них показались – и оказались – Щелковское районо (руководитель Татьяна Геннадьевна Кувырталова) и Фряновский краеведческий музей (главный хранитель Екатерина Евгеньевна Чернова).

Кстати, в оставшееся временно бесхозным помещение закрытой школы въехал именно этот музей. Уже в силу одного этого в нем обнаружилась небольшая коллекция материалов, связанных с Хитровым, – даже картина «Осень», написанная Хитровым, но не Константином, а Александром, его старшим братом, учителем живописи741741
  У К. Хитрова была старшая сестра Мария (1902 г.р.) и трое старших братьев – Александр (1904 г.р.), Борис (1905 г.р.) и Юрий (1910 г.р.).


[Закрыть].

Константин Евгеньевич Хитров родился 17 марта 1914 года в селе Спас-Клепики к северу от Рязани. Его отец – Евгений Михайлович – преподаватель словесности местной церковно-учительской школы, первый и любимый учитель поэта Сергея Есенина742742
  В есенинском музее в Константиново выставлен первый сборник «Радуница» с дарственной надписью Хитрову – старшему.


[Закрыть].

Репрессия у Хитрова – какая-то многоэтажная. Сажали его дважды – в 1936 и 1938 гг. и оба раза за антисоветскую агитацию, причем за одну и ту жу743743
  Сохранились и два следственных дела: ГАРФ. Ф. Р—10035. Дело П —839 и П – 49535 (соответственно, за 1936 и 1938 гг.).


[Закрыть] Впервые его арестовали еще в 1936 году, 26 апреля. Он тогда проживал на подмосковной станции Окружная, улица Верхние Лихоборы, 32 и учился на первом курсе педагогического института.

Областной следователь Марков «шил» ему и еще троим студентам «профашистские разговоры» – «антисоветскую группу» и «антисоветскую агитацию», то есть статьи 58.10 и 58.11. Но другой следователь, младший лейтенант гб Смирнов, не найдя связи между Хитровым и остальными, 7 июня переквалифицировал его дело в отдельное производство № 578744744
  Во время следствия коллективное дело имело № 361.


[Закрыть]. Зато само следствие он провел наступательно: трое свидетелей дали показания против Хитрова, пересказывая его речи на занятиях политкружкка. Он-де сравнивал политику Гитлера, разрывающего государственные договоры, с политикой Ленина в 1918 году (свидетели Малявин и Шнейдерман), сетовал на малость стипендии и иронизировал по поводу слов Сталина о том, что жить стало веселей, зато очень хвалил Гитлера (свидетель Владимирский, повторивший это и на очной ставке с Хитровым). 10 июня дело Хитрова было передано Смирновым в спецколлегию Мосгорсуда. Однако суд, под председательством В.Ф. Подылова, состоялся 6 сентября 1936 года и, сочтя обвинение недоказанным, оправдал строптивого Хитрова!

27 апреля 1938 года, ровно спустя два года и один день после первого ареста Хитрова, уже третьекурсника, арестовали вновь. Вбросив в следствие новых свидетелей (в частности, Трофимова и Кулакова) и обвинения в террористических высказываниях в адрес руководителей партии и правительства, а также сопоставление договора между СССР и Монголией с гитлеровскими аннексиями, Хитрова на этот раз осудили. Принимай работничка, Колыма!

На Колыме Хитров-младший отбыл не один, а целых три срока: самый первый – пять лет – истек 29 апреля 1943 года, второй – тоже пять лет – достался совсем легко, даже без суда: не спросив его мнения, страна просто оставила его, номинально свободного человека, на Колыме – в силу обстоятельств военного времени, а третий – и снова пять лет – ему впаяли в начале 1948 года.

О первой «пятилетке» он отозвался так – «тяжелейшие года»: «Многих людей, ехавших сюда, как я, до меня, со мной и после, уже нет. Моя молодость и здоровье перебороли все тяжелое»745745
  В письме родным от 31 декабря 1951 г.


[Закрыть]. В какой-то момент способности недоучившегося учителя физики и математики были оценены, и Хитрова взяли на работу в бухгалтерии746746
  Сначала старшим бухгалтером, потом заместителем главного бухгалтера.


[Закрыть] механических мастерских Чай-Урьинского горнопромышленного управления в поселке золотодобытчиков Нексикан, что на правом берегу реки Берелех в Сусуманском районе (тогда – Хабаровского края). Ох, и суровые же это места – с чередованием вечного дня и вечной ночи, с морозами за 50 и даже за 60 градусов! Они вдохновили Хитрова на такое, например, описание колымской природы в одном из писем во Фряново: «Сейчас 4 часа (у вас 8 часов утра) – уже вечер. Кругом однообразные сопки, покрытые снегом. Мороз настолько силен, что когда дышишь ртом, раздается какой-то звенящий шум, похожий на звук, издаваемый пустой стеклянной банкой, в которую дуют. Организация теплого жилья это основной вопрос на Колыме. Топящаяся печка – колымская поэзия. Зимой здесь даже звери не живут, волки и те убегают на юг <…>»747747
  Из письма родным от 19 ноября 1943 года.


[Закрыть].

О второй «пятилетке» сам Хитров пишет так: «…С 1943 по 1948 год я работал по вольному найму в тайге, вдалеке от жизненных центров. <…> В военное время отсюда почти никого не отпускали, потом же я много раз настойчиво обращался к начальству с просьбами и требованиями об отпуске меня с работы и выезде в центральные районы страны. Мне все обещали; вот-вот едет замена. Весной говорят – поедешь осенью, осенью – в начале навигации следующего года. Меня обманывали, и, следовательно, я вас обманывал»748748
  В письме родным от 31 декабря 1951 г.


[Закрыть].

Видимо, Хитров достал НКВД своими обращениями, и на него состряпали дело, надолго снимавшее вопрос об отпуске его «с работы и выезде в центральные районы страны». Хитрова судили вместе с начальником крупного разведрайона за то, что они прикрыли начальника материально-хозяйственной части этого управления, ограничившись списанием с него причиненного ущерба и снятием с работы, но не передав дело в органы. По 109-й статье – злоупотребление служебным положением – партийному начальнику дали год, а беспартийному бывшему зэку – пять.

Всю свою третью «пятилетку» Хитров отработал бесконвойно, старшим или главным бухгалтером – первые два года в Сусуманской райбольнице, а третий – там же, в геолого-разведывательном управлении. Заработок (примерно 750 рублей в месяц) рассчитывался в половину от оклада вольнонаемного, но на сравнительно нормальное питание этого хватало. Тем не менее в 1950 году Хитров тяжело болел – круппозным воспалением легких. От неправильной дозировки раствора хлористого кальция при уколе образовался некроз руки, долго не проходивший, но потом зажило.

С учетом всех зачетов за отличный труд пять лет «истекли» 12 сентября 1951 года, но необходимые бумаги из Магадана, понятное дело, задержались, и Хитрову пришлось еще раз зимовать на Колыме. Зиму он провел снова в Нексикане, устроившись по вольному найму в местное управление, где его хорошо знали и где жил его приятель, знакомый еще по московскому институту.

Вернувшись из своей 15-летней «отлучки», Хитров с отличием закончил физико-математический факультет Московского педагогического института и начал работу во Фряновской вечерней школе рабочей молодежи. В том же институте вместе с ним учился его «колымский» друг, ставший впоследствии литератором и кандидатом педагогических наук, – Борис Алексеевич Лозовой (1915 – 1976), редактор издательства «Молодая гвардия» и автор книг «Золотая Колыма» (1972), «Верность» (1974), «Азимут» (1981) и др.749749
  Иногда они встречались втроем и предавались воспоминаниям – Хитров, Лозовой и Цховребов, о котором, кроме фамилии, ничего не известно.


[Закрыть]

Педагогами были и его близкие: сестра, Мария Евгеньевна, работала завучем Фряновской общеобразовательной школы, а жена, Мария Андреевна (1923 – 2005), учителем русского и литературы там же. Пока Хитров изучал Колыму, и его братья, и его жена воевали: жена – в составе 38-й армии 1-го Украинского, позже 4-го Украинского фронтов она сражалась на Украине, на Курской дуге, освобождала Польшу и Чехословакию. У них родились двое детей: сын Александр и дочь Наталья. Сам К.Е. Хитров умер 12 июня 1983 года.

Старожилы-учителя, вспоминая Хитрова, отмечали и его скрытность: интересный собеседник, интеллигентный человек, но о себе говорил редко, не любил фотографироваться и даже на общих школьных фотографиях отворачивался. Однажды с глазу на глаз учительница химии спросила его: «За что посадили?». – Он рассказал: «За вопрос, заданный на лекции по истории в институте: «Чем по отношению к СССР сейчас является Монголия?»»750750
  См. об этом выше.


[Закрыть]. Увезли его в эту же ночь в 4 часа утра. На допросах не признавал вины и все не мог понять, за что, почему его арестовали, что такого особенного он спросил? А на суде даже запустил чернильницей в судей!

Было ему тогда всего 24 года. А отсидел он (считая и жизнь в статусе номинально вольного человека) более 15 лет. Рассказывал, что в ссылке дружил с Туполевым (поддерживал с ним связь и после освобождения) и… очень сдружился с одним поэтом!

С кем именно – не говорил.

Так что «инкогнито» тут было двойным, двусторонним.