Текст книги "Война моторов. Крылья советов"

«Ишак» И-16 и И-153 «Чайка»

Несколько ранее уже говорилось о том, что в 1941 году истребители И-16 и И-153 являлись мировыми рекордсменами в том, что касалось их энерговооружённости. Упоминалось и о том, что чрезвычайно высокая удельная мощность этих самолётов (553–584 л. с./т на взлёте) мало сказывалась на их скоростных показателях. Максимальная скорость И-16 тип 24 на высоте 4800 м составляла 489 км/ч, у И-153 «Чайка» этот показатель был и того меньше – 430 км/ч на высоте 5000 м. Относительно устаревший «Мессершмитт» Bf-109E-3 развивал 560 км/ч на высоте 4440 м, а новейший «мессер» Bf-109F-2 – 600 км/ч на высоте 5100 м. По идее, вполне могли уйти от перехвата «ишаками» (а также обогнать «чайки») и средние бомбардировщики He 111 и Ju-88, разгонявшиеся до 435–450 км/ч на высоте 5500–6000 м.

Пикировщик «Штука», несмотря на все свои несомненные достоинства, включавшие способность пикировать вертикально к цели, автоматику выхода из пикирования и весьма значительную бомбовую нагрузку, мог считаться шедевром авиастроения лишь в середине 30-х годов.

Но был у Люфтваффе и самолёт, который уйти от поликарповских «ястребков» не мог даже при очень большом желании – фронтовой пикировщик Ju-87B-2 «Штука», более известный на территории бывшего СССР как «лаптёжник». Максимальная скорость основы «воздушной артиллерии», во многом обеспечившей успех немецкой стратегии блицкрига в 1939–1941 годах, составляла весьма скромные 380 км/ч на высоте 4000 м (и это без бомб). Когда на более позднем этапе войны «продвинутый» вариант «лаптёжника» – Ju-87D – получил более мощный двигатель Jumo-211J, он всё равно не мог летать быстрее 400 км/ч на высоте в 4000 м (тоже без бомб). Как и упомянутые выше истребители Поликарпова, пикировщик «Штука», несмотря на все свои несомненные достоинства, включавшие способность пикировать вертикально к цели, автоматику выхода из пикирования и весьма значительную бомбовую нагрузку, мог считаться шедевром авиастроения лишь в середине 30-х годов. К слову, принятие «лаптёжника» на вооружение состоялось более или менее случайно и произошло исключительно по настоянию Эрнста Удета (Ernst Udet), назначенного Герингом отвечать за техническое оснащение Люфтваффе. В июле 1936 года Удет по неосторожности (или с похмелья: указанный персонаж всегда славился безудержным пьянством) разбил прототип конкурента «лаптёжника» – «Хейнкель» Не-118 – и в сердцах принял решение, которое тогда устроило далеко не всех руководителей Люфтваффе (Эдди Крик (Eddie J. Creek), «Junkers Ju-87. From Dive-Bomber to Tank-Buster», с. 49). Собственно, чтобы убедиться в том, что к лету 1941 года на редкость уродливый «Штука» пережил свой век, достаточно посмотреть на уже упомянутые «лапти» – обтекатели неубирающихся шасси. То, что Ju-87 могли эффективно применяться лишь при наличии у Люфтваффе воздушного превосходства и в отсутствие эффективного противодействия противника, стало ясно уже на этапе «битвы за Британию». 18 августа 1940 года официально считается «самым тяжёлым днём» этого многодневного сражения за воздушное господство над Южной Англией (А. Прайс, «Battle of Britain», с. 39). В тот день в ходе массированных налётов на базы британских истребителей Люфтваффе потеряли 69 самолётов. В том числе были сбиты и 24 бомбардировщика Ju-87 из 109, принявших участие в операции. Уровень потерь, составивший 22 %, оказался настолько высоким, что немецкое руководство решило более не использовать пикировщики из 3-й и 77-й штурмовых эскадр в последующих атаках, приберегая их для борьбы с британским флотом (там же, с. 67). Надо сказать, что 18 августа 1940 года со «штуками» «разбирались» по большей части тоже не самые скоростные и современные истребители – «харрикейны» из 43-й и 601-й эскадрилий Истребительного командования Королевских ВВС. Судя по воспоминаниям британских ветеранов, не обладая ни выдающимися скоростными характеристиками, ни сколь-нибудь значимым оборонительным вооружением, «штуки» считались лёгкой добычей. По словам британского историка Брайана Милтона, английские лётчики обожали («relished») свои встречи с Ju-87 и называли соответствующие эпизоды с истреблением практически беззащитных пикировщиков «вечеринками» («Stuka Parties») («Hurricane. The last Witnesses», с. 69).

Советские истребители И-153 «Чайка» из 32-го истребительного авиаполка ВВС Черноморского флота в полёте над Севастопольской бухтой. 1941 год (источник: http://waralbum.ru/139105/)

То, что пикировщикам Ju-87 может прийтись туго и на Восточном фронте, стало ясно практически сразу после начала германского вторжения. По информации М. Солонина, 24 июня в небе над Минском и Волковыском 8-й Воздушный авиакорпус Люфтваффе потерял сразу девять «лаптёжников». Судя по всему, причиной гибели «штук» стали истребители И-153 и И-16, состоявшие на вооружении 43-й авиадивизии Западного фронта («1941. Другая хронология катастрофы», с. 290). Надо сказать, что для борьбы с, казалось бы, крепко сделанными «лаптёжниками» вполне хватало стандартного вооружения «ишаков» и «чаек» – четырёх 7,62-мм пулемётов ШКАС. Отмечу, что точно так же за год до этого для борьбы с «штуками» оказалось достаточно 7,7-мм пулемётов «Браунинг» британских «харрикейнов» и «спитфайров» первых моделей. Пригодились устаревшие советские истребители и в борьбе с другими типами самолётов Люфтваффе. По оценке М. Солонина (там же, с. 202–203), вооружённый бипланами И-153 123-й истребительный авиаполк 10-й смешанной авиадивизии Западного фронта 22 июня 1941 года сбил 10–12 немецких самолётов, среди которых были «хейнкели» Не-111 из KG.53, скоростные бомбардировщики Ju-88 из KG.3 и, что совсем удивительно, не менее пяти «мессершмиттов» Bf-109 из JG.51. По словам указанного автора, практически такую же результативность продемонстрировал и «сестринский» 127-й истребительный авиаполк той же 43-й авиадивизии, на вооружении которого накануне войны имелись всё те же устаревшие бипланы «Чайка». Точные данные о самолётах Люфтваффе, сбитых 127-м иап, отсутствуют, но цифра колеблется в пределах 7—10 машин, включавших разведчик FW-189, двухмоторные «мессершмитты» Bf-110 и несколько «суперскоростных» Bf-109F-2 (там же, с. 216–217). Выходит, что в первый день войны указанные авиаполки оказались самыми результативными во всех гигантских ВВС Красной Армии. Не надо забывать и о том, что этих, без преувеличения, выдающихся успехов совершившие по 3–5 вылетов за день советские лётчики добились в обстановке полного хаоса и потери управления со стороны фронтового начальства, ставших прямым результатом противоречивых приказов Кремля, поступавших в последние предвоенные дни. Вдобавок, в первые сутки «неправильно» начавшейся войны советские авиаторы как-то умудрялись обходиться без наведения по радио (а часто и самих радиостанций), современных прицелов и – по большей части – пушечного вооружения. Напомню читателю, что дело происходило на Западном фронте, истребительная авиация которого была якобы «полностью уничтожена» на приграничных аэродромах уже утром 22 июня и где командующий ВВС фронта генерал И. И. Копец будто бы под впечатлением от учинённого немцами разгрома покончил с собой (на самом деле, согласно вполне убедительной версии, высказанной М. Солониным, Копец застрелился, когда за ним пришли чекисты, – возможно, в рамках загадочной децимации руководства ВВС РККА, начавшейся за несколько недель до 22 июня). Пилоты указанных полков, бесстрашно поднимавшиеся в воздух над Брестом и Гродно, десятками сбивали немецкие самолёты самых современных моделей – словно забыв о «внезапном нападении» и «потере связи со штабами», о том, что их собственные истребители «полностью устарели», а вооружение было «явно недостаточным» и «ненадёжным». Отметим, что полки эти не являлись какими-то «элитными». В то же время их лётчикам пришлось иметь дело с опытнейшим, захватившим инициативу противником, применявшим прекрасно отработанные за полтора года Второй Мировой войны тактические приёмы. Кажется невероятным, но полностью устаревший поликарповский истребитель-биплан И-153 «Чайка» использовался советскими ВВС даже в середине войны. Это, в частности, следует из интервью с лётчиком-ветераном Александром Ивановичем Рязановым, который в январе 1943 года попал в 1-ю эскадрилью 71-го авиаполка Балтфлота: «Мы всё равно считали “Чайку” хорошим самолётом, он очень манёвренный. 4 пулемёта стояло. Никто не считал, что плохие самолёты. Просто мы знали свои возможности…» («Я – истребитель», с. 572). И это речь идёт о 1943 годе – когда воевать приходилось с «фокке-вульфами» FW-190A и «мессершмиттами» Bf-109G…

«Так называемые самолёты «старых типов», имевшиеся на вооружении ВВС в 1941 году, – прежде всего истребитель И-16 «Ишак» (называвшийся немцами «Рата») и скоростной бомбардировщик СБ, – были как минимум на уровне аналогов, производившихся в других странах».

Теперь приведу несколько мнений, которые касаются И-16, – истребителя, обладавшего гораздо более высокими скоростными характеристиками, чем биплан И-153 «Чайка» (и уж тем более, чем И-15бис). Вот что пишет по этому поводу современный историк Кристер Бергстрём (Chirster Bergström) в фундаментальном исследовании «Barbarossa – The Air Battle: July-December 1941»: «Якобы имевший место технический “примитивизм” советских ВВС в значительной степени является мифом. Так называемые самолёты “старых типов”, имевшиеся на вооружении ВВС в 1941 году, – прежде всего истребитель И-16 “Ишак” (называвшийся немцами «Рата») и скоростной бомбардировщик СБ, – были как минимум на уровне аналогов, производившихся в других странах» (перевод с английского здесь и далее мой, с. 11). Приведу и остальную часть цитаты: «В целом модели самолётов, имевшихся на вооружении фронтовых частей Люфтваффе, превосходили те, что находились в распоряжении ВВС в 1941 году. Тем не менее, надо отметить, что в ту пору Люфтваффе имели самолёты, технически превосходившие модели военно-воздушных сил всех остальных стран мира, включая и Королевские ВВС, чей “Спитфайр” Mk. V совершенно точно являлся наисовременнейшим (“state-of-art”) истребителем. В то же время самолёты, которые начали выпускать на заводах советского авиапрома в 1941 году – истребители МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1, а также пикирующий бомбардировщик Пе-2 и штурмовик Ил-2, были сравнимы с лучшими мировыми образцами» (там же). Отмечу попутно, что ни на тот момент, ни позже Ил-2 не имел прямых аналогов в других странах. А вот мнение того же историка, приведённое на странице 35 его работы: «В руках умелого пилота И-16 “Ишак” мог быть чрезвычайно эффективным истребителем, действуя даже против Bf-109F. Любой германский лётчик-истребитель, ввязывавшийся в классическую “собачью схватку” с наиболее манёвренными типами И-16, был либо исключительно опытным, либо чрезвычайно глупым».

Звено советских истребителей И-16 в полёте над Ленинградом. 1941–1942 годы

(источник: http://waralbum.ru/262510/)

Ситуация мало изменилась и на более поздних этапах войны. В книге «Истребитель И-16» Михаил Маслов сообщает практически то же самое: «Управляемый умелым пилотом, И-16 оставался опасным противником и в 1942-м году. Соотношение боевых потерь у “ишачков” через год войны оставалось меньше, чем у других, в том числе и более современных истребителей. Немецкие лётчики, воевавшие на Восточном фронте, вовсе не считали его лёгкой добычей. Хотя они могли почти всегда навязать пилоту И-16 свою инициативу, тем не менее манёвренного боя с русским ветераном старались избегать. В своём кругу немцы обычно говорили, что “не надо загонять крысу в угол”. В противном случае пилот “Раты” почти всегда имел возможность реализовать манёвренные способности своего самолёта» (с. 131). Результативность лётчиков, воевавших на И-16, оставалась впечатляющей в течение всего периода активного использования «ишаков». Так, в течение только одного дня 24 июня 1941 года пилоты вооружённого «ратами» 163-го истребительного авиаполка 43-й смешанной авиадивизии того же Западного фронта сбили 21 немецкий самолёт. Такого количества, по признанию командира дивизии генерала Захарова, не удавалось сбить за один день в последующие годы войны даже составом целой истребительной дивизии (там же, с. 121). Результативность оставалось высокой и в другие дни, последовавшие за «внезапным» вторжением: «Организованное противодействие, – отмечает М. Маслов, – давало свои плоды – в большинстве случаев И-16 в воздухе имели больше побед, чем потерь» (там же). Вновь отметим, что речь идёт об истребительной авиации Западного фронта, якобы «уничтоженной на аэродромах» в первый же день войны.

Приведу пару фактов о советских асах, воевавших на И-16. Легендарный лётчик Борис Сафонов из 145-го иап, сражаясь на «Ишаке» в небе над Мурманском, сбил 14 самолётов противника. Погиб же он после того, как пересел на импортный «Киттихоук»: по-видимому, в ходе полёта над морем отказал двигатель самолёта – достославный «Эллисон» V-1710. Капитан Голубев из 4-го гвардейского иап (ставший впоследствии командиром этого полка), летая на И-16, до конца 1943 года лично сбил 27 немецких самолётов, включая и два FW-190 в январе 1943 года (там же, с. 131). К слову, И-16 состояли на вооружении 4-го и 3-го гвардейских иап до начала 1944 года. На Дальнем Востоке И-16 использовали до 1945 года. Там они, случалось, отгоняли японские истребители от американских бомбардировщиков и патрульных самолётов.

Признаюсь, меня удивила информация, приведённая М. Солониным в книге «Разгром. 1941». «В мемуарах Главного маршала авиации А. А. Новикова (в 1942 году он уже занимал должность командующего ВВС Красной Армии), – сообщает российский историк, – мы находим ещё более весомое подтверждение того, что “ишаки” и “чайки” представлялись многим лётчикам вполне боеспособными истребителями даже в 1942 году. Новиков вспоминает, что 28 сентября 1942 года (т. е. в самый разгар Сталинградской битвы) его вызвали к Сталину для обсуждения вопроса о возобновлении производства И-16 и И-153. Важно отметить, что с письмом к Сталину обратился С. А. Худяков (на тот момент – командующий 1-й Воздушной Армией). В начале войны Худяков был начальником штаба ВВС Западного фронта, того самого Западного фронта, авиация которого понесла тяжелейшие потери в первые дни войны. Как принято считать – по причине “безнадёжной устарелости” советских истребителей. Лучше, чем кто-либо другой, С. А. Худяков знал все действительные недостатки И-16 (прим. автора: и И-153 “Чайка”), и, тем не менее, именно он посчитал необходимым возобновить производство – даже через год после трагедии лета 1941 года!» (с. 157). Хотелось бы добавить, что именно в это время в войсках испытывались прекрасные предсерийные истребители Поликарпова И-185, а несколько полков ВВС с августа 1942 года воевали на Ла-5. Одним словом, сам факт написания и серьёзного рассмотрения подобного письма высшим руководством СССР и ВВС РККА как минимум заставляет задуматься о корректности категорично негативных мнений о И-16. Таких, разумеется, тоже хватает.

«Это превосходство (прим. автора: «мессершмиттов» Bf-109E и Bf-109F в скорости над И-16), – пишут Е. Подрепный и Е. Титков в работе “Оружие великой победы”, – объективно являлось решающим фактором в воздушном бою, и его невозможно было компенсировать никакими тактическими приёмами. Благодаря ему немецкие лётчики владели инициативой – они могли догонять противника, стремительно атаковать его сверху или сзади (прим. автора: классическая атака немца-“охотника” осуществлялась сверху и сзади, с “подныриванием” под противника перед открытием огня – для временного гашения скорости и нормального прицеливания), а затем уходить на высоту для новой атаки, не опасаясь, что враг “повиснет у них на хвосте” (с. 229). С точки зрения теории так оно и было: немцы действительно могли по желанию начинать бой и выходить из него. На практике же германским лётчикам часто просто некуда было деваться и приходилось вступать в бой с «ишаками» в невыгодных для себя условиях. Такое происходило, например, при сопровождении пикировщиков. Дело в том, что без защиты истребителей (которым поневоле приходилось ввязываться в «собачьи схватки» на малых высотах) И-16 (да и И-153) легко справлялись с Ju-87. Тяжело гружённым бомбами «лаптёжникам», подлетающим к цели, было трудно что-то противопоставить агрессивно атакующим истребителям противника в плане бронирования, вооружения или манёвра. Если рядом не было самолётов эскорта, единственным выходом оставалось сбросить бомбы «куда попало» (стандартная практика германской ударной авиации) и уходить на пикировании «как придётся». Кристен Бергстрём, по-видимому, пишет именно о таких ситуациях, когда описывает события 13–14 августа 1941 года в небе над украинским Каневом (c. 66). Тогда И-16 из 88-го истребительного авиаполка неоднократно атаковали «штуки» в сопровождении Bf-109 из JG.3, пытавшиеся разбомбить важнейшие мосты через Днепр, по которым непрерывным потоком шли отступающие части 26-й армии. Так, 13 августа советские пилоты сбили два Ju-87 из StG.77 ценой потери двух «ишаков» (те стали добычей «мессершмиттов»). На следующий день 88-й иап потерял ещё два И-16 «в обмен» на два Bf-109. Ганс фон Хан (Hans von Hahn) из JG.3 вспоминал: «Все предыдущие бои показались детскими играми в сравнении с тем, что ждало нас над мостом через Днепр под Каневом. Вспоминаю встречу с шестью “ратами”. Мы не успели даже подумать об атаке: русские пилоты развернулись и пошли в “лобовую”, стреляя и хладнокровно усмехаясь» (там же). Как подсказывает Бергстрём, немцам тогда так и не удалось выполнить поставленную Рундштедтом задачу. 16 августа мосты были взорваны, но сделали это советские сапёры – под носом у наступающих немцев. Если бы не устаревшие «ишаки», 26-ю армию почти наверняка ожидала бы та же судьба, что и тех, кто незадолго до этого попал в Уманский «котёл». Вновь отметим и то, что справиться с задачей по защите каневских мостов советским пилотам не помешали архаичное звено-«тройка», отсутствие хорошо работающих радиостанций, относительно низкая максимальная скорость «ишаков», а также то, что они «рыскали» и являлись «нестабильной оружейной платформой» (всё это входит в стандартный набор «страшилок», используемый некоторыми современными российскими историками). В боях «на виражах» И-16 могли на равных сражаться даже с самыми современными истребителями того времени. Не заметно в описанном Бергстрёмом эпизоде и признаков «низкой агрессивности», «недостаточного налёта» и прочих «минусов» советских лётчиков-истребителей. Тех самых, что за последние два десятилетия стали чуть ли не «аксиомой» благодаря соответствующим работам некоторых российских историков, черпающих информацию (и, как мне кажется, вдохновение) в основном из работы В. Швабедиссена «Сталинские соколы». Впрочем, и в этой не самой беспристрастной книге, написанной на основании бесед с побеждёнными немцами, для «Ишака» нашлись вполне одобрительные слова: «Характеристики И-16 были вполне хорошими. Будучи не таким скоростным, как немецкие самолёты, он обладал большой манёвренностью. И-16 могли успешно действовать против немецких бомбардировщиков» (с. 18).

Необходимость «привязываться» к сопровождаемой группе «илов» или «сушек» по скорости и высоте (а именно так в подавляющем числе случаев формулировалась соответствующая боевая задача) означала, что советским истребителям часто приходилось вступать в бой в заведомо неблагоприятных условиях и заранее отдавать инициативу противнику, атакующему сверху и способному «конвертировать» высоту в скорость.

А вот мнение советского лётчика-ветерана Н. П. Цыганкова, провоевавшего на «Ишаке» с февраля 1942 по апрель 1943 года (пока его 21-го иап не перевооружили на Як-7): «Самое тяжёлое было сопровождать штурмовиков – маленькая высота, зенитки бьют, автоматы бьют. Они (прим. автора: Ил-2) выше 1200 метров не поднимались, по-моему. Весь огонь доставался и им, и нам. Когда на “ишаках” летали, мы ещё как-то выживали – он юркий, фанерный, а вот “яков” у нас много побило» («Я – истребитель», с. 564). Ветеран Борис Степанович Дементьев, вспоминая Героя Советского Союза А. М. Беркутова, пишет следующее: «На И-16 сбивал “мессершмиттов”! Для этого надо было уметь грамотно использовать технику. Многие, особенно в начале войны, погибали из-за того, что как следует не умели пользоваться даже тем, что есть» (там же, с. 609). Из этого фрагмента понятно, что благодаря высокой манёвренности как минимум до конца 1943 года «ишаки» вполне годились не только для борьбы с тихоходными пикировщиками Ju-87 и прикрывающими их истребителями, но и для сопровождения своих ударных самолётов – главным образом Су-2 и Ил-2. Как ни странно, их относительно низкая максимальная скорость в данном случае помехой не являлась, в то время как для пилотов более современных и скоростных истребителей (главным образом «мигов», «яков», «лаггов», «киттихоуков» и «аэрокобр») эскортирование медлительных штурмовиков было наиболее опасным и, соответственно, самым нелюбимым занятием. Как уже говорилось, необходимость «привязываться» к сопровождаемой группе «илов» или «сушек» по скорости и высоте (а именно так в подавляющем числе случаев формулировалась соответствующая боевая задача) означала, что советским истребителям часто приходилось вступать в бой в заведомо неблагоприятных условиях и заранее отдавать инициативу противнику, атакующему сверху и способному «конвертировать» высоту в скорость. В отличие от истребителей новых конструкций, «приёмистые» (то есть способные быстро набирать и гасить скорость) и феноменально манёвренные «ишаки» (и то и другое во многом являлось результатом высочайшей энерговооружённости), в гораздо меньшей степени зависели от высоты и скорости, на которой им приходилось вступать в бой с атакующими «мессершмиттами» и «фокке-вульфами». Наконец, стоит добавить, что И-16 (а также И-153) могли и сами выступать в роли лёгких штурмовиков и истребителей-бомбардировщиков (о чём мы поговорим в другой части данной работы).

Итак, мы выяснили, что даже несомненно устаревшие к 1941 году истребители И-16 и И-153 при правильно выбранной тактике являлись весьма полезными, результативными и любимыми пилотировавшими их лётчиками боевыми машинами. «Ишак Поликарпович» и его «кузина» «Чайка» внесли вполне значимый вклад в борьбу с Люфтваффе и Вермахтом. Следует подчеркнуть и то, что свою роль эти далеко не самые современные самолёты сыграли в самое тяжёлое для ВВС Красной Армии время – в 1941–1942 годах. Возникает резонный вопрос: если столько добрых слов можно услышать в отношении самолётов, чьи ТТХ отвечали, скорее, требованиям середины 30-х годов, то неужели для боевой работы летом и осенью 1941 года меньше подходили гораздо более современные истребители – МиГ-3, Як-1 и ЛаГГ-3, ничуть не уступавшие по характеристикам аналогам, производившимся в других воюющих странах? Может, и в этом случае, прежде, чем винить далеко не самые худшие машины в «несовершенстве» и «приставать» к часто раздутым недостаткам, всё же стоит обратить внимание на то, кто, как и с каким успехом планировал их боевое применение в июне 1941-го? Может, совсем не в самолётах было дело? И, к слову, не в лётчиках?.. Но эту невольно закрадывающуюся мысль ваш покорный слуга предлагает оставить «на потом» и развить, когда мы проанализируем общую картину – рассмотрим ситуацию не только с истребителями, но также с другими основными категориями боевых самолётов Второй Мировой.