Текст книги "Петр I. Материалы для биографии. Том 3. 1699–1700."

Он, визирь, будет стараться, чтобы по желанию царя святые места были у греков, а не у других. Таким образом, то «обнадеживание», или обещание возвратить святые места грекам, о котором так много говорил посланникам патриарх Иерусалимский, было им визирем дано, и будущий великий посол мог на него опираться. Посланники заявили, что донесут о том государю. Затем они подали визирю письмо с ходатайством по нескольким пунктам, касавшимся возвращения пленных и устройства церковных дел православного населения, о возвращении 37 человек полоняников, взятых с русского корабля, об отпуске султаном нескольких человек пленных «московского и казацкого народа», сколько человек султан отпустить изволит, о позволении вывозить в Россию пленных, отпущенных их господами по вольным листам, об освобождении и отпуске на родину старого полоняника Степана Антипова, который 45 лет живет в работе на новом императорском дворе, об отпуске на родину русского священника, служившего в тюремной церкви, об отпуске другого, белорусского, священника, приехавшего в Константинополь выкупать из плена свою попадью с дочерью «малою девочкою», о восстановлении нового сербского патриарха во всех его правах и о возвращении ему сербских церквей, о разрешении грекам построить, ремонтировать и открыть несколько православных храмов в Константинополе и в провинции. Визирь велел принять письмо Маврокордато и, когда тот, приняв его, положил подле визиря на подушку, сказал, что, «выразумев письмо», учинит указ. «Потом подносили посланником конфекты, шербет и кагве и на руки подавали гуляфную воду и благовонием окуривали. А сам везирь шербету и кагве не пил.

А междо тем времянем спрашивал везирь: на которые места они, посланники, отсюду поедут, на Киев или на Чигирин. И посланники отвещали, что хотят они ехать на Киев, а Чигирин место пустое; и просят они, посланники, ево, великого везиря, чтоб он по указу салтанова величества велел их, посланников, из Волос-кой земли проводить до Киева для того, что степными местами бес провожатых от разбойников и от иных воровских людей ехать небезопасно. И о том бы к Волоскому господарю и к белгородскому яла-агасы посланы были ево, салтанова величества, указы, понеже, как они, посланники, приняты сюда на рубеже и с рубежа припроважены в Царьград и здесь во всю бытность пребывали по милости салтанова величества и его, везиревым, призрением во всякой чести и бережении, так дабы им и во отпуску было воздано. И везирь говорил, что то потщится он исполнить».

Затем произошел на аудиенции неожиданный инцидент. Александр Маврокордато говорил посланникам, «чтоб они того человека, которого здесь оставливают, объявили теперво великому везирю, дабы он того человека знал». Посланники, однако, не исполнили этого, сказав Маврокордато: «Надобно-де им о том человеке, которого они оставят здесь, поговорить прежде с ними, думными людьми, в каком ему здесь быть почитании и для чего ему оставаться». Маврокордато ответил: «Тот-де разговор да отложится до иного времени». Надо сказать, что перед аудиенцией Маврокордато присылал к посланникам сказать, чтобы они велели с собою быть на аудиенции тем людям, кого они оставляют в Константинополе для представления их визирю, на что посланники отвечали: «Чаяли они, что уже то и забыто, понеже о том давно и не вспоминано», и выразили желание предварительно переговорить об оставляемых людях с турецкими министрами. Маврокордато почему-то не принял во внимание этого ответа и на аудиенции очутился в неловком положении, когда предложил посланникам представить великому визирю оставляемых людей, чего те не сделали. После аудиенции он выражал посланникам свое неудовольствие по этому поводу: «Тем его, Александра, ввели в великое недоумение и пред везирем в сумнение, от которого он, Александр, быв во многом размышлении, едва пришел в разум, понеже посольское слово бывает твердо, постоянно и почитается вместо закона или устава, и тем ему учинили пред везирем великий зазор»[1228]1228
  Арх. Мин. ин. дел. Книга турецкого двора, № 27, л. 1213–1213 об., 1227 об. – 1228.


[Закрыть].

Наступил момент вручения султанской грамоты. «А потом надели на посланников, и на сына Александрова, и на дворян, и на переводчиков, и на подьячих, всего на 23 человек, кафтаны золотные. Также и на пристава их, посланничья, и на чурвачея, и на чаушей, которые ехали перед посланники, кафтаны надели ж. А как на всех кафтаны надели, и везирь, встав и приняв у рейз-эфенди салтанова величества грамоту и свой, везирской, лист в вышеупомянутых уготованных мешках, отдал чрезвычайному посланнику, думному советнику и наместнику каргопольскому Емельяну Игнатьевичу, а думной советник, приняв, отдал дьяку, а дьяк отдал подьячему. А при отдании той грамоты и листа говорил везирь, что салтаново величество и он, везирь, посылают с ними, посланники, к царскому величеству любительные свои грамоты». Посланники, приняв грамоту и лист, говорили, что по возвращении в Москву передадут их царю и донесут ему об оказанной им здесь «султанской милости и везиревом призрении». В заключение пожелали визирю «благополучнейшего здравия и счастливого пребывания» и просили прощения, если они в столь долговременную свою здесь бытность «делами или какими иными поведениями ему, везирю, в чем надокучили или что досадное сотворили», на что визирь сказал, что «никакие-де досады и докуки от них, посланников, он, везирь, не видал и не слыхал, а все было благополучно».

Аудиенция кончилась: «И посланники, встав и поклонясь везирю по обычаю и не снимая шапок, от него, везиря, из палаты пошли. А салтанова величества грамоту и везирской лист велели нести перед собою подьячему Лаврентию Протопопову, а с везирева двора и до посольского двора вез он их явно»[1229]1229
  Там же, л. 1216–1224.


[Закрыть].

XXII. Сборы посланников в дорогу. Обратное путешествие

В последние дни перед отъездом посланники уладили с Маврокордато дело об оставлении в Константинополе переводчика Семена Лаврецкого с подьячим Григорием Юдиным и толмачом Дмитрием Петровым. Лаврецкому дан был наказ, которым ему предписывалось жить в Константинополе на том дворе, который им будет дан, причем с Маврокордато договорились, что двор дан будет на Фонарской улице, неподалеку от двора Маврокордато. Оставленным в Константинополе предписывалось «поступать со всякою осторожностью, с великим бережением и учтивостью. Посланником, резидентом, агентом и консулем себя не именовать и ни в какие дела не вступаться», ни к визирю, ни к министрам, ни к ближним султановым или визирским людям не ходить, ни о каких делах с ними не говорить, никаких писем от них не принимать и самим не давать; точно так же не вступать ни в какие сношения ни с чужеземными послами, ни вообще с чужеземцами, никакого совета с ними не иметь и ни о чем с ними не говорить, быть осторожными, чтоб здешние министры, или их люди, или греки и всякие иноземцы «лукавою какою подсылкою их в чем не обманули»[1230]1230
  Арх. Мин. ин. дел. Книга турецкого двора, № 27, л. 1247, 1245 об., 1252 об. – 1254 об.


[Закрыть]. Этими предписаниями деятельность Лаврецкого и Юдина была совершенно парализована. Они оставлялись с единственною целью получения информации и сообщения известий в Москву в Посольский приказ тайными посылками через патриарха Досифея. Были улажены также вопросы о направлении пути, о дорожном корме, о провожатых и подводах[1231]1231
  Там же, л. 1246 об. – 1247 об.


[Закрыть].

Посланники перед отъездом выразили было желание сделать визиты рейз-эфенди и Маврокордато, чтобы поблагодарить за многие их труды. Через посланных они справлялись у Маврокордато: «Когда ему будет к тому свиданию свободный час и о которое время им, посланникам, к нему, Маврокордату, приехать?» Маврокордато, однако, визит отклонил. «Желание его к тому было, – как он говорил, – немалое, чтоб их видеть в дому своем и всяким благоприветствованием и любовью открыться. Только, как он размыслил и обсудил, что тот их приезд к нему будет от здешнего двора не без подозрения. Сами-де они, посланники, люди разумные, могут все рассудить, что он с ними веры единые христианские и живет здесь между бусурманами и может на него всяк то свидание и приезд их причесть не к иному чему, токмо ко всякому подозрению. И чтоб-де они, посланники, такого себе труда не чинили, также и его, Александра, из такого подозрения свободили. А он-де во всем им, посланником, заочной верной работник». На недоверчивый вопрос переводчика и подьячего: «Разве-де имеет он, Александр, на них, посланников, некакую досаду, что видеться с ними не хочет и приезду их к себе не желает?» Маврокордато вновь уверял, что «воистину-де никакие досады от них, посланников, он, Александр, к себе не видал и не имеет. Только-де то свидание отлагается у него для здешнего подозрения. И просит он, Александр, себе от них, посланников, прощения заочно: а он с своей стороны также истинное и душевное прощение им чинит»[1232]1232
  Арх. Мин. ин. дел. Книга турецкого двора, № 27, л. 1236–1237.


[Закрыть].

30 июля на посольский двор было прислано 80 лошадей, а для поклажи 75 арб с буйволами и волами. «А по осмотру, – замечено в «Статейном списке», – те лошади, которых прислал тефтедар, были стары и выбиты и осаднены»[1233]1233
  Там же, л. 1248.


[Закрыть]. Отъезд назначен был на 2 августа. Перед самым отъездом в этот день посланниками отправлены были с прощальными приветствиями подьячие к рейз-эфенди (Иван Грамотин) и к Маврокордато (Лаврентий Протопопов), которым было велено говорить, что «они, посланники, сего числа отъезжают из Констянтинополя в путь свой, а им, министрам, за любовь их, которую они к ним во время бытности их здесь, в Констянтинополе, оказывали, благодарствуют. И буде от них, посланников, явились к ним, министрам, в делех государственных до постановления мирного какие досады, и в том просят от них любви и прощения». Маврокордато ответил учтивыми приветствиями, пожеланием счастливого пути и возвращения в отечество и выразил сожаление, что посланники не получили никаких наград от турецкого двора. Перед отъездом, как выше было замечено, посланники приняли визиты чужеземных послов, приезжавших проститься и пожелать счастливого пути: цесарского, венецианского, английского и голландского. Разговоры с ними подробно не записаны, очевидно, потому, что вещи посольства были уже уложены, и все было готово к отъезду. «И по отъезде тех чужеземных послов, – читаем в «Статейном списке», – чрезвычайные посланники и все при них будучие люди, воздав Господу Богу благодарение и соверша молебное пение, убрався по посольскому обычаю, поехали из Констянтинополя путь свой»[1234]1234
  Там же, л. 1254 об. – 1255 об.


[Закрыть].

Путь этот громадный поезд посольства совершал медленно. Только 31 августа посланники прибыли к Дунаю; переправившись через него, остановились в городе Галаце, где были встречены боярами волошского господаря[1235]1235
  Арх. Мин. ин. дел. Книга турецкого двора, № 27, л. 1265–1269.


[Закрыть]. 8 сентября они достигли Ясс и там пользовались гостеприимством у волошского господаря Иоанна Антона Константина Кантемира. Было затруднение с подводами и с провожатыми. Посланники, ссылаясь на обещание, данное им турецкими министрами, требовали подвод и провожатых до Киева или, по крайней мере, до русского рубежа. Господарь соглашался дать и то и другое, только до границы Волошской земли, до польского рубежа и ссылался на данный ему султанский указ; указ этот был предъявлен посланникам. Согласились на том, что подводы и провожатые даны будут до польского города Немирова. В Яссах, улаживая этот вопрос, посланники пробыли с 8 по 13 сентября. 10 сентября господарь дал в их честь обед, встретил посланников на нижнем крыльце и сопровождал их, идя по левую руку. «И, вшед в палаты, сели, и спрашивал господарь посланников о здравии, а посланники взаимно его спрашивали. Потом говорил господарь, что время им, посланником, ехать доброе, понеже осень настоит благополучная. И посланники сказали: правда так, что время настоит благополучное, а к тому еще и в ночи месяц осиявает». За обедом Украинцев и господарь сидели «против стола в креслах», причем Украинцеву была предоставлена правая сторона, дьяк Иван Чередеев и дворяне по правую сторону на скамье, а по левую сторону на скамье митрополит Греческий, бояре и чиновные господарские люди. В середине обеда пили за здоровье великого государя и стреляли из пушек и из мелкого ружья. За столом играла музыка. При отъезде посланников господарь со свитой сам провожал их за город[1236]1236
  Так же, л. 1270–1272.


[Закрыть]. Делая остановки и ночуя в степи, посольский поезд 17 сентября прибыл в порубежный волошский город Сороку на Днестре, где простоял до 19 сентября. 19-го переправились через Днестр, 21-го миновали город Браславль, ночевали в поле, 22-го приехали в польский город Немиров. Так как польский губернатор в подводах и в провожатых отказал, а нанять было негде, то посланники, вопреки состоявшемуся в Яссах соглашению, поехали из Немирова 23 сентября на ясских подводах. «А провожатые и подводчики ясские, оставя те подводы, поворотились из Немирова в Яссы, а с посланники провожатые не поехали и подводчики за подводами не пошли. И волов, которые были в телегах, гнали и берегли и ночью пасли дворяне, и переводчики, и подьячие, и толмачи, и люди посланничьи даже до Хвастова»[1237]1237
  Арх. Мин. ин. дел. Книга турецкого двора, № 27, л. 1279–1280.


[Закрыть]. 26 сентября во время ночлега посланников под Черным лесом в третьем часу ночи «явился гетманской надворной конной хоронгви ротмистр Иван Ростковской» с отрядом в 160 человек; его выслал навстречу посланникам гетман для оберегания их в пути. В тех местах было тогда неспокойно: польский коронный гетман Яблоновский вел войну с полковником Семеном Палеем и осаждал Палея в Фастове. 27 сентября к посланникам явился пасынок Палея с отрядом в 50 казаков, а 29-го под Поволочью встретил их сам Палей с 300 казаками. 30 сентября посланники были в Фастове. 2 октября ночевали под городом Васильковом. 3-го ночевали в лесу у речки Веты[1238]1238
  Так же, л. 1280 об. – 1282.


[Закрыть]. Вечером приехал из Киева генеральный есаул Иван Скоропадский, посланный гетманом спросить посланников о здоровье. За ним приезжали киевские городские власти – «войт с бурмистрами, ратцами и лавниками». «В 4-й день (октября), как посланники поехали с стану, и их по приказу гетманскому встретил конной охотной полковник Иван Рубан с полком своим с осмью сот человеки и шел с полком лавою перед посланники. А как посланники учали к Киеву приближаться, и за рекою за Лыбедью встретил войска Запорожского обоих сторон Днепра гетман Иван Степанович Мазепа с генеральною старшиною, и с полковники, и с знатными войсковыми многими товарыщи и витались, сидя на лошедях. А сседчи с лошедей, друг друга поздравляли и ехали до Печерского монастыря в гетманской карете; чрезвычайной посланник сидел по правую, а гетман по левую руку. А как к Печерскому монастырю приехали и из кареты вышли, и вне монастыря у святых монастырских врат встретил гетмана и чрезвычайных посланников архимандрит печерский Иоасаф Краковский с братиею. И, учиня поздравление и говоря посланникам рацыю, пошли на монастырь. А как пришли к дверям церковным, и в тех церковных дверях с животворящим крестом Господним встретил преосвященный Иоанн Максимович архиепископ черниговский и, подав благословение гетману и посланником, вошли в церковь, и говорил диакон литию. А потом начели обедню, служил оный же архиепискуп черниговский со архимандриты и с священники. А по совершении Божественныя литоргии были посланники и все при них будучие государевы люди у гетмана на обеде. И в половину обеда пили за здравие великого государя его царского величества. И потом от гетмана приехали посланники на назначенный отведенной двор. А ясские волы и 17 лошадей, которые были в обозе посланничьем, по приказу гетмана Ивана Степановича принял Печерского монастыря конюшей, и хотел их гетман во свое время отослать в Волоскую землю с своими провожатыми к сороцкому паркалабу.

Ис Печерского местечка в Киев приехали посланники октября в 6 ден и были того дня в Софейской церкви у обедни. Служил Божественную литоргию преосвященный Варлаам Ясинский митрополит киевский, а с ним епископ и архимандриты и священники. А по совершении Божественные литоргии были посланники на обеде у гетмана ж. И в половину обеда пили за здравие великого государя его царского величества. Стояли посланники в Киеве на Подолии у киевского войта»[1239]1239
  Арх. Мин. ин. дел. Книга турецкого двора, № 27, л. 1282 об. – 1284 об.


[Закрыть]. Из Киева двинулись на 150 данных гетманом подводах. Гетман с старшиной, с полковниками и «с знатными товарищами» провожали посланников с милю за город. Путь лежал на Козелец, Нежин и Глухов.

В Москву посольство прибыло 10 ноября. 15 ноября Украинцев передал в Посольский приказ привезенные им документы: султанскую грамоту и визирев лист к царю, подлинный экземпляр мирного договора и список с него на латинском языке[1240]1240
  Там же, л. 1285–1285 об.


[Закрыть]. Из Посольского приказа велено было «ящик оклеен отласом червчатым, в котором положены турского салтана и везиря его подлинные грамоты на турском языке, каковы они к великому государю прислали с чрезвычайными посланники с думным советником с Емельяном Игнатьевичем Украинцевым да с дьяком с Иваном Чередеевым, да о тридесятилетнем перемирье договорные подлинные статьи на турском же языке, да с тех ж договорных статей список на латинском языке за печатьми турских министров, а отдан тот ящик в Государственном Посольском приказе сего же ноября в 14 день за его, думного советника, печатью, поставить для бережения, запечатав своею, государевою, печатью на Казенном дворе в палате с прежними такими ж государственными крепостьми»[1241]1241
  Арх. Мин. ин. дел. Дела турецкие 1699 г., № 4, л. 283–284.


[Закрыть]. Состав посольства: Украинцев, Чередеев, переводчик Ботвинкин, подьячий Карцев были вызваны в полки под Ругодив для доклада. С ними же вызывался туда и стольник князь Д.М. Голицын, назначенный великим послом в Константинополь для подтверждения мирного договора[1242]1242
  Там же, л. 275–278.


[Закрыть]. Парадный официальный прием Украинцеву дан был в Преображенском 11 декабря: «А великого государя пресветлые очи видел и был у руки и грамоты святейших патриархов к нему, великому государю, и к сыну его, государеву, к благоверному великому государю царевичу и великому князю Алексею Петровичу и ко святейшему Адриану патриарху Московскому и всеа России писанные поднес ему, великому государю, чрезвычайной посланник в Преображенском декабря в 11 день, как он, великий государь, изволил притить к Москве из своего, государского воинского походу из-под Ругодива»[1243]1243
  Там же. Книга турецкого двора, № 27, л. 1285–1285 об.


[Закрыть]. За посольскую службу Украинцев получил в 1702 г. вотчину в Каширском уезде – Жерновскую дворцовую волость[1244]1244
  Там же. Дела турецкие 1699 г., л. 305–309.


[Закрыть].

Объяснительный словарь[1245]1245
  Объяснительный словарь составлен Н.А. Баклановой.


[Закрыть]

А

Августинцы – монахи ордена, основанного Августом.

Авизы – известия.

Ага – начальник янычар, титул младших офицеров и чиновников в Турции.

Агарянский – неверный, нечестивый.

Адмиралитейц верфа бас – плотник адмиралтейской верфи.

Адмиралтеец – заведующий казенным кораблестроением.

Ады-баша – по разъяснению «Статейного списка», «сотник».

Азбука цыфирная – шифр.

Азям – долгополый верхний кафтан.

Айран (арьян) – напиток, приготовляемый из простокваши с водой, – молочный квас.

Аккорд учинить – прийти к соглашению.

Аксамит – плотная шелковая ткань, затканная нитями пряденого золота (см.) или сплошь (аксамит гладкий), или в виде узора, образуемого рельефными петлями (аксамит петельчатый). А. был самой дорогой материей XVIXVII вв. и употреблялся почти исключительно в придворном кругу.

Аксельбант – шнур, сплетенный из нескольких шнуров с металлическими привесками на концах, носившийся на плече, – знак отличия адъютантов.

Алебарда – холодное оружие, представляющее собой соединение топора с копьем на длинном древке. А. имела характер декоративного оружия, употреблявшегося при торжественных дворцовых церемониях.

Алкан – виноградное вино.

Алтабас – тяжелая шелковая ткань, близкая к аксамиту; отличалась от последнего тем, что была заткана нитями не пряденого, а более тонкого волоченого золота (см.) или серебра, которые придавали ей металлически-кованый вид. Алтабас петельчатый – алтабас, украшенный рельефным узором из петель, сделанных из золотых или серебряных нитей. А. ценился несколько дешевле аксамита и был распространеннее его.

Амбра – благовонное вещество.

Амбразура – бойница, крытый проем в стене укрепления для стрельбы из орудий.

Америцкий – американский.

Аналой (аналогий, налой) – высокий столик с наклонной верхней доской для чтения или письма стоя.

Анбурский – гамбургский.

Англиканство – государственная церковь в Англии, возникшая в XVI в. как результат борьбы королевского абсолютизма с феодальной аристократией, в рядах которой представители католической церкви играли крупную роль; верховный глава ее – король. По отношению к культу и церковному устройству она занимает среднее положение между протестантской и католической церквами.

Анкерок (анкер) – (голл.) бочонок сплюснутой формы для перевозки вин вместимостью около трех ведер.

Антидор – большая просфора, хлеб, употребляемый при христианском богослужении.

Антикамора – вестибюль.

Анычар-агасы. См. Янычар-агасы.

Апроши (подступы) – продолговатые рвы с внешней насыпью, служащие для безопасного приближения к какому-либо укреплению. Апроши подземные – подкопы.

Аргамак – верховая лошадь восточной породы.

Армистиция (армисциция) – (лат.) перемирие.

Ароматник – флакон для духов.

Артикул – 1) отдел, статья, глава, параграф, 2) воинский устав, 3) ружейные приемы, военные упражнения.

Арцух – герцог.

Аспид – мрамор.

Ассистенция (осистенция) – свита.

Атаман кошевой – начальник куренных (сельских атаманов), станицы, станичный атаман, подчиненный гетману.

Атаман наказный – исполняющий должность атамана.

Б

Багинет – род длинного ножа с обухом, имевшего черен, которым он мог вставляться в дуло ружья – штык.

База – заимка.

Базилиане – монахи греко-униатского ордена Василия Великого, существовавшего с XVII в. в пределах Польши.

Байберек – легкая, мягкая ткань преимущественно восточного происхождения, состоящая из некрученого шелка с шерстью, репсовой выделки (рубчатая), иногда пробиравшаяся тонкими нитями пряденого золота (см.), гладкая или с рисунком.

Байрам – главный мусульманский праздник, наступающий по окончании Рамазана (сорокадневного поста).

Балбер – брадобрей.

Балгавз – увеселительный замок.

Банат – пограничная область.

Бандум (вероятно, бонд) – нашивка на корабельном парусе для прочности.

Бараши – жители Барашской слободы в Москве, придворные шатерничьи.

Барбарес – пират северо-восточного побережья Африки.

Барбарский (варварский) корабль – судно, построенное по образцу судов, бывших в употреблении у пиратов северного побережья Африки, а также в Турции в XVII в. Они имели в длину от 100 до 125 футов, в ширину 24–33 фута и 7–9 футов углубления, две мачты с прямыми парусами и одну – с косыми, одну крытую палубу и батарею с 36–44 орудиями. Главное их достоинство заключалось в малой осадке.

Баркалон (от итальянского Barca longa) – трехмачтовое судно с прямыми парусами. Баркалоны имели в длину от 100 до 120 футов, в ширину 25–30 футов и от 7 до 8 футов углубления. Вооружение их состояло из одной закрытой батареи при 26–44 пушках. Баркалоны имели некоторое сходство с галеасами – крупнейшими парусными и гребными судами – и были рассчитаны на далекие морские плавания.

Барошен – багаж.

Бархат двоеморхий – имеющий два ворса («морха»): один – низкий – служил для образования фона («земли») ткани, другой – высокий – для образования узора.

Бархат золотный – бархат, в ткань которого вотканы золотые нити; золотный бархат выделывался преимущественно в Турции.

Бас (голл.) – плотник, мастер, в т. ч. корабельный.

Басманник – житель Басманной слободы в Москве.

Бастанджи-баша (бедшанджи-паша) – по разъяснению «Статейного списка», «дворецкий».

Бастион – наружный выступ в укреплении, обычно пятисторонний, образованный изломом линий вала и рва; он служит для обстреливания наружного пространства между соседними бастионами.

Басурман (бусурман) – нехристианин, особенно мусульманин.

Басурманить – обращать в мусульманство.

Батарея (раскат) – укрепление, занятое прикрываемой им артиллерией.

Батог (батожок) – прут, употреблявшийся при телесном наказании (впоследствии назывался шпицрутеном).

Бахтерцы – доспехи, состоявшие из продолговатых плоских блях, нашитых на полукафтанье.

Баша (паша) – главный, старший; почетный титул высших чиновников и генералов в Турции.

Башкитин (баштыкин) – орудие, заряжавшееся с казенной части.

Баштарня – большая галера (флагманское судно).

Беги небесные – изображение неба с солнцем, луной, звездами и планетами – излюбленный мотив росписи потолков в царских и боярских палатах XVII в.

Бедшанджи-паша. См. Бастанджи-баша.

Бей – 1) господин; титул, дающийся в Турции обычно сыновьям высших чиновников – башей; 2) правитель города у турок.

Беломестцы – землевладельцы привилегированных категорий (служилые люди и духовенство), владения которых освобождались от государственного тягла.

Бердо – принадлежность ткацкого стана, род гребня для прибоя утка.

Бердыш – топор с длинным искривленным лезвием, насаженный на древко; иногда снабжался удлиненным в виде молотка или стержня обухом.

Бернардины – монахи, придерживавшиеся бенедиктинского устава в память Бернара Клервоского.

Бизария – горячность.

Бирич (бирюч) – глашатай, объявлявший по улицам и площадям правительственные постановления.

Битенс (битенг) – лежачий брус, врубленный в две бревенчатые стойки (кнехты) для закрепления снастей, особенно для якорного каната.

Блазия – соблазн, обман.

Блинда – деревянная рама из двух стоек и двух поперечных брусьев; употребляется во время осады крепостей при устройстве из траншей спусков в ров, подверженных наклонным выстрелам с валов.

Блиндаж – род щита, служащего для прикрытия войска, орудий и военных запасов в траншеях и других укреплениях.

Блок – приспособление для поднятия и спуска парусов, состоящее из деревянного круга, вращающегося на оси; на наружном ободе его сделан желобок, по которому может двигаться веревка.

Блок-макер – блоковый мастер, токарь.

Бобыль – крестьянин, не имевший полевого хозяйства вследствие бедности, но часто сохранявший за собой усадьбу.

Боерак (буерак) – сухой овраг, водомоина.

Бой – бойница, амбразура, отверстие в валу или в стене крепости для стрельбы.

Бой свальный – общий.

Болверки – каменные сооружения, служащие для защиты морских берегов от разрушительного действия волн.

Бострог – короткая куртка без рукавов.

Боут – накладка на парус для прочности.

Боцман – вахмистр, старший над матросами.

Боцманамт (боцманмат, боцмансамт) – помощник боцмана.

Брандер – зажигательное судно. Б. наполнялся горючим материалом и пускался по ветру на неприятельский флот.

Брандспойт – пожарная заливная труба.

Бригантина – малое судно типа галер с длинными тонкими веслами, 1–3 мачтами и одним косым парусом, легкое на поворотах и мелко сидевшее в воде.

Бруствер – прикрытие в виде земляного вала или бревенчатой или каменной ограды, возвышавшейся над крепостной стеной, через которое отстреливаются от осаждающих.

Будара. См. Струг.

Будынок – дом, здание.

Буер-яхта – небольшое полупалубное, одномачтовое морское судно.

Буздухан – видоизменение булавы (см.) с «яблоком», усаженным шипами или гвоздями.

Булава – почетное оружие, эмблема власти; представляет собой короткую рукоять с «яблоком» (шаром) на конце.

Бумага александрийская – плотная бумага, употреблявшаяся при писании грамот.

Бумага картузная – толстая простая оберточная бумага в больших листах.

Бунчук – конский хвост, насаженный на украшенное древко, употреблявшийся как знак сана или власти.

Бургграф – начальник округа замка, исполнявший наряду с военными обязанностями и судейские.

Бургомистр – выборное должностное лицо в городском управлении.

Буссель – инструмент для измерения горизонтальных узлов в связи с магнитным меридианом.

Бусурман. См. Басурман.

Бушприт (бугшприт) – передняя мачта на судне, лежащая наклонно вперед.

Бюргер – горожанин.

В

Вагенбург – способ расположения военного лагеря в пути, четырехугольником, образуя защиту.

Варворка – шарик, служивший головкой для кисти, которая делалась из жемчуга или золотых, серебряных или шелковых нитей.

Варта – стража.

Варя (пива, солода) – количество напитка, сваренного за один раз.

Вашещ – (пол.) вы, ваша милость.

Вегерс – внутренняя обшивка судов.

Ведомость – известие.

Веко – блюдо, миска.

Венеты – венецианцы.

Веницейский – венецианский.

Верки – отдельные части воинских укреплений, составные части крепости.

Верх – царский дворец.

Весло правильное – рулевое весло.

Вест-зюйд-вест, вестен-зюйден – юго-западный ветер.

Вестон – жилет.

Взмерчивый (взметчивый) – вспыльчивый.

Взнять – поднять.

Виги – политическая партия в Англии, боровшаяся с партией тори с конца XVII по XIX в., революционные события 1688 г. были в значительной степени осуществлением принципов вигов, стоявших за ограничение королевской власти и расширение прав и полномочий парламента

Визирь (буквально: «носильщик тяжестей») – титул высших государственных сановников на мусульманском Востоке, главным образом первого министра – великого визиря.

Винкель – наугольник, угол.

Винкопер – виноторговец.

Вира (вирные деньги) – денежная пеня за убийство по Русской Правде.

Вирши – стихотворные произведения, построенные по правилам силлабического стихосложения; начали распространяться в России с конца XVII в. под влиянием ученых-украинцев во главе с Симеоном Полоцким.

Виска – висячее положение, в котором находился человек, подвергавшийся допросу «с подъему».

Витаться – здороваться.

Власти – высшие должности в монастырском управлении.

Вода гуляфная – ароматичная вода, настоянная на лепестках розы и употреблявшаяся для омовений.

Воевода – высшая административная должность в местном управлении, в которой соединялись функции гражданского и военного управления. В. засечный – в., заведующий засеками. В. полковой – командующий армией или частью ее.

Вож – лоцман.

Возник – упряжная лошадь.

Возрождение – этим термином условно обозначается период с XIV по XVI в., в который в странах Западной Европы в результате социально-экономического развития сказалось ослабление феодальной идеологии и распространилась идеология нового общественного класса – буржуазии – гуманизм.

Войт – административное лицо, стоящее во главе волости.

Волонтер – доброволец.

Волостель – высший представитель областной администрации в Московском государстве до середины XVI в., получавший от правительства в управление волость, доходы с которой шли в его личную пользу, составляя его «кормление».

Волох – житель Валахии.

Волошский – молдавский, румынский.

Воп – крик.

Воровство – мошенничество.

Воронок – кувшин.

Ворот – вал на оси, приводимый в движение колесом и служащий для поднятия тяжестей.

Воротники – служилые люди низшего разряда, состоявшие при крепостных воротах. На их обязанности лежало открывание и запирание ворот, спуск и подъем решетки в воротах.

Воскресенье мясопустное – воскресенье перед мясопустной неделей, или Масленицей.

Воскресенье прощеное – последний день Масленицы.