Текст книги "Очищение духом. Трилогия"

Ривелсея долго не отвечала. Лицо её стало несколько задумчивым.

– Спасибо, – сказала она наконец. – Я должна подумать.

– Так ты склонна всё-таки согласиться с тем, что он тебе предложит, или как? – спросил мужчина, глядя ей в глаза так проницательно, что ей было неуютно.

– Не знаю, – ответила она откровенно. – Я часто сама не знаю, что со мной будет завтра и какое решение я вообще приму. У меня происходит это как-то… – она опять задумалась, – само, и, бывает, неожиданно. Как будто, – она улыбнулась, – искорка мелькает какая-то внутри, раз – и всё. Но деньги мне не так уж нужны, я не очень жадная вообще-то.

– Что, больше за идею?

– Да, – кивнула девушка. – Да, наверное.

– Что ж. Интересно с тобой, весьма интересно. Ты с утра, кстати, интересовалась, как меня зовут, так вот будем знакомы – Рише́т. Не желаешь, кстати говоря, со мной прогуляться? Мне просто кажется, что тебе нужны, как минимум, друзья. А я тебя могу напоить чаем, а захочешь, так у меня и вино найдётся. Выпьем за твой сегодняшний успех и пошлём в бездну всё начальство, всю эту глупую войну, стратегии и планы. Как, согласна?

Ривелсея подумала. Вообще-то она была не против и хотела бы согласиться, но усталость, тяжёлая усталость этого дня взяла верх.

– Извини, Ришет, – сказала она. – Возможно, в другой раз, ведь мы же с тобой, я думаю, ещё будем вместе работать. Но сегодня и сейчас я вряд ли могу быть хорошей компанией. Целый день на ногах, целый день с мечом в руке, в напряжении, и ничего хорошего за весь день. Мне надо отдохнуть.

– Понятно, – кивнул Ришет. – Что ж, тогда я пойду. Или тебя, может, проводить? Я могу, я не особо сейчас тороплюсь.

– В этот раз, я думаю, не надо, – сказала Ривелсея и улыбнулась слабой улыбкой – ей не хотелось обижать своим отказом этого человека.

– Ну ладно, – кивнул от. – Пойду тогда, до встречи!

– Пока, – сказала Ривелсея.

Она ещё пару мгновений стояла там же, глядя, как он удаляется, одновременно радуясь и жалея, что отказала. Потом вздохнула и зашагала в сторону по улице, туда, где из десятков факельных огоньков вытягивалась длинная светящаяся лента – анрельтский мост.

Когда Ривелсея уже почти подошла к дому Адеста, то поняла, что, отправившись сюда одна, она поступила правильно. Из сгущающихся вечерних теней совершенно неожиданно выплыл какой-то силуэт. Ривелсея (а сегодняшний день превратил её в сплошной комок нервов) резко дёрнулась от неожиданности и сделала даже рефлекторное движение, чтобы отпрыгнуть в сторону, но через миг уже сама засмущалась этому, а спустя ещё секунду уже рассмеялась, и довольно весело – перед ней, одетый в новую, синего цвета рубаху, поверх которой был накинут плащ, стоял Рилан.

– Ты чего? – спросил он.

Она снова рассмеялась.

– Идёшь вот по улице, и вдруг на тебя из-за угла напрыгивает кто-то – страшно ведь! – сказала она.

– Да уж тебе-то страшно, – улыбнулся Рилан. – Ты же отважная, ты же ничего не боишься, а не то чтобы по улицам ходить. Даже и если вечером поздно.

– Всё равно – страшно, – упрямо сказала Ривелсея, и они оба рассмеялись.

– А я вот… решил к тебе тоже в гости зайти. Если ты только не против, – Рилан, кажется, немного смущался. – Я вот каждый день всё думал: вот сегодня, наверное, придёт – а ты всё не приходишь. Понимаю, конечно, что без приглашения – это плохо, но вот я решился всё-таки. Ты впустишь?

Ривелсея с сожалением подумала, что немедленно отдохнуть ей сейчас, по всей видимости, так и не удастся. Но, впрочем, она всё равно была почему-то не очень разочарована. Хотя она сама даже осознала это не сразу, встреча с Риланом её радовала.

– Конечно, – сказала она, – пожалуйста. Ты, наверное, устал уже здесь меня ждать, да и замёрз тоже.

– Ну что ты, – ответил Рилан. – Вечер-то тёплый.

– Всё равно прости. Я, к сожалению, не могла никак знать, что ты здесь. Возможно, я и смогла бы прийти несколько пораньше.

– Пораньше? Да что ты, я даже на такое и не рассчитываю. Ведь у тебя же всегда дела, наверное, есть, я и так тебя отвлекаю. Ты ведь оттуда сейчас, да?

– Откуда – оттуда?

– Ну… С борьбы со злом. Ты же мне рассказывала в тот раз. Я всё помню!

Она снова засмеялась.

– Ну, ты скажешь! «С борьбы со злом» – это прямо звучит, как «с рыбалки» или «с рынка».

– Но я ведь прав? – спросил Рилан

– Прав, – вздохнула Ривелсея.

– И, конечно, ничего не расскажешь?

– Позже, – она мило и загадочно улыбнулась. – Пойдём.

Она достала ключ (Адест выдал ей на время один экземпляр, это было в его же собственных интересах, поскольку давало возможность не спускаться к двери каждый раз, когда приходила его постоялица, и не просыпаться от стука в дверь в том случае, если она приходила чрезмерно поздно) и, отперев дверь, пригласила зайти Рилана, а затем аккуратно заперла и замок, и засов.

В прихожей, опять-таки, было не очень-то чисто: нет, Сайя, скорее всего, проходила здесь с метлой, но Адест, как всегда, наследил своими огромными сапогами, поэтому Ривелсее было неудобно оставлять здесь Рилана. Несмотря на это, она сказала:

– Подожди здесь, пожалуйста, несколько минут, мне надо привести себя в порядок немного. Ничего?

– Ничего, – ответил Рилан.

Она вошла в свою комнатку, плотно притворив дверь. Здесь было довольно уютно: всё-таки чувствовалась женская рука, да и Адест здесь не ходил. Ривелсея спешно скинула с себя плащ и ножны, быстро убрала их в шкаф. Потратив на это ещё несколько минут, она умылась из деревянного тазика с водой, который стоял в углу. Переодеваться не стала: серые брюки и персиковая кофточка смотрелись на ней значительно лучше, нежели ставший уже для неё привычным серый комбинезон, который был ценен, в основном, тем, что не стеснял движений – и зря она его не надела с утра, но и времени тогда тоже не было! Выпив стакан холодной воды, о котором она мечтала уже несколько часов, и наскоро расчесав волосы, Ривелсея открыла дверь и сказала:

– Можешь заходить.

– Здесь уютно, – констатировал Рилан, пройдя в узкую дверь и едва не ударившись о косяк.

Поскольку кресел Адест тоже не имел (да если и имел бы, то, конечно, оставил бы себе), пришлось садиться на стулья.

– Ривелсея, – сказал Рилан, и было видно, что он немного смущается. – Ты, конечно, девушка героическая, так что я даже не знаю…

– Да ладно тебе, – возразила, смеясь, Ривелсея. – Девушка как девушка.

– Ну, тогда – вот! – Рилан ловко расстегнул застёжки плаща, извлёк оттуда большой букет фиалок и протянул Ривелсее. – Специально для тебя!

– Рилан! – сказала она укоризненно-трогательным голосом, принимая этот букет. Вазочки, разумеется, не было, в своё время её можно было бы купить у Хитрого Стекольщика, но Ривелсея этого не сделала, о чём сейчас сильно жалела. За отсутствием какой-либо подходящей посуды Ривелсея не нашла ничего лучше, как поставить цветы в тазик для умывания. Идти наверх и просить посуду у Адеста ей не хотелось, он наверняка бы спросил, зачем молодому рыцарю-ратлеру нужна вазочка.

– Ничего, – сказала Ривелсея с улыбкой. – Зато так простоят они долго. А пахнут очень хорошо!

За десять минут она всё организовала: согрела чаю, разлила его в новенькие чашечки (хоть это догадалась приобрести у Стекольщика!) и достала из своих скромных запасов сахар и печенье. Рилан не остался в долгу: он вынул из кармана мешочек с засахаренными грушами и щедро высыпал их на стол.

Чай был чрезвычайно горячим, поэтому пили обжигаясь, и пили очень медленно, и некоторое время молчали. Ривелсея думала о том, что для неё очень непривычно сидеть вот так вот с человеком, который появился в её жизни неожиданно и при этом никак не связан со службой кому бы то ни было. И ей это почему-то нравилось. О чём думал Рилан, неизвестно: он пил чай маленькими глотками, дул на него, то и дело поглядывал в окно и наконец сказал:

– Ну что, я думаю, теперь можно бы послушать о твоих похождениях?

Слово «похождениях» он произнёс с особой торжественностью и загадочно, при этом состроив таинственную гримасу, так что получилось очень смешно. Ривелсея фыркнула.

– Да можно, если тебе интересно, – сказала она, после чего, к большому удовольствию Рилана, который, наверное, уже измучился от всей её таинственности, рассказала ему большую часть того, что касалось её участия в славном деле квайзов. Рилан, как этого и можно было ожидать, слушал её с огромным интересом. В процессе своего рассказа она очень много раз заимствовала отрывки речей Хейлера, а потому рассказ получился весьма горячим, даже несколько пылким. «Разобьём», «очистим», «избавим от зла» – эти слова так часто встречались в её речи, что она и сама даже воодушевилась: несмотря на сегодняшний разгром квайзов Посольством, ей снова стало казаться, что она служит благородному делу.

– Ни-чего себе, – произнёс Рилан, когда она замолчала, рассказав практически всё. – Нет, я, конечно, думал и знал, что ты – девушка героическая, но я думал, что ты, возможно, чем-то вроде разведки занимаешься, может, поручения какие передаёшь. Даже думал – не обижайся только – что ты вообще прикидываешься, чтобы таинственность себе создать, ведь тайна-то всегда жутко притягивает. А ты, оказывается… даже поверить не могу!

– Не разочаровала? – с улыбкой спросила Ривелсея. – Ведь я теперь уже не так таинственна, правильно?

– Всё равно таинственная, – ответил Рилан. – Что-то мне кажется, что этим твоя таинственность не исчерпывается. Я, конечно, много раз уже слышал: в Анрельте неспокойно, в Анрельте неспокойно, но что тут всё так серьёзно… Посольство, значит… А почему – Посольство? Кто и куда их посылает вообще, ты должна быть в курсе?

– Не знаю, – ответила девушка. – Действительно, странно. Да и вещь эта странная. Очень странная.

– Ага, – кивнул Рилан. – Ну, если уж доходит до того, что друг друга мечом режут, то это, конечно, неприятно. Получается, в Анрельте – вообще как на большой дороге обстановочка. Да-а, – Рилан задумался. – Только… знаешь что, – он поднял на неё глаза. – Это интересно, конечно, и вообще замечательно, что кто-то такой работой, как ты, занимается, но то, что там опасно всё, – он снова запнулся. – Ведь там действительно опасно?

– Случается, – ответила Ривелсея уклончиво. Сегодняшний день она описала просто как патрулирование улицы, про стычки и встречи она не упоминала, и тем более не сказала про то, сколько силы сегодня днём при её содействии впитала земля. Ей не хотелось говорить об этом Рилану, ведь он явно представлял её совсем другой, да люди и вообще склонны воспринимать убийство как мерзость, а не как необходимость, хотя очень часто оно таковым является. Она не рассказала ни о чём таком, но Рилан оказался проницательным.

– Ривелсея, – сказал он. – Ты… я не знаю, конечно, может, это и нужно… Но только если ты в опасности в такой постоянно, я спать спокойно не смогу.

В конце этой фразы он опустил глаза на свою чашку с почти допитым чаем. Ривелсея удивилась этим словам.

– Ну что ты, Рилан, – сказала она. – Не стоит так за меня переживать. Я же там не одна, меня тоже защищают, – она улыбнулась. – А ночью всегда надо спать обязательно, к тому же ты тоже рискуешь, когда ходишь ко мне в гости по вечерам по такому ужасному, неспокойному Анрельту, нет?

Рилан не отозвался на эти слова, он сидел так же, склонив голову, и Ривелсее стало его жаль. Она наклонилась через стол и обняла его за шею, ведь он вполне уже мог считаться её другом. На это он сразу отреагировал: вскинул голову и посмотрел ей прямо в глаза. Она по-прежнему мило улыбалась. Рилан высвободил руки из-под стола и тоже, по-видимому, хотел её обнять, однако он чуть не задел кувшин с водой и, чтобы этого не случилось, Ривелсее пришлось предостерегающе вскрикнуть и отдёрнуться назад. Рилан со смущённой улыбкой посмотрел по сторонам и на неё.

– Прости, – ответил он.

– Ничего, – сказала Ривелсея. Решив, что пора бы сменить уже тему, она спросила:

– Давай, и про себя расскажи тоже. Как лошадка твоя поживает, как ты сейчас работаешь, как дела у Белтона?

Рилан, хотя и видно, что был он сейчас несколько не в себе, начал рассказывать, обычным своим живописно-смешным тоном. Рябинка – хорошо, стоит в конюшне и ест зерно, а что, спрашивается, ещё ей надо? Сам он по-прежнему живёт у Белтона и на жизнь особо не жалуется, деньги пока есть, можно и не работать, но недели через две они, несомненно, кончатся, и тогда, конечно, придётся сгонять на пару с Рябинкой в Невильн или в Келдар, но лучше в Невильн, потому что до Келдара слишком далеко. Но ничего, он всегда умеет быстро обернуться, так что неделю спустя он, скорее всего, опять сможет быть здесь. Ривелсея вдруг прекрасно поняла, в связи с чем он так рассказывает, словно извиняясь, что ему придётся уехать, и почему он так стремится вернуться как можно быстрее. И ей опять стало неловко: неужели она заинтересовала Рилана в такой мере? Ведь она же ничего для этого не делала, разве что в гости к нему она в прошлый раз, возможно, зря зашла, но тогда ей просто стало до тошноты одиноко, и надо же хоть иногда хоть куда-то пойти. Одновременно Ривелсея с большим неудовольствием вспомнила, что как раз сегодня ей есть куда пойти, что её ждёт этой ночью очень сомнительное свидание, вместо которого она с удовольствием пообщалась бы лучше с Риланом. Она несколько раз уже думала в течение дня, и даже сидя за одним столом с Хейлером, стоит ли ей соглашаться на эту очередную авантюру и не будет ли это стоить ей слишком дорого. Разум, к которому должен бы, конечно, обращаться в первую очередь каждый прошедший обучение у Великого Мастера, настойчиво говорил ей, что как раз это не очень-то разумно. В то же время, тот же самый Разум сурово упрекал её в том, чем она занимается: если бы Повелитель приказал ей уничтожить Ночное Посольство, то было бы очень правильно найти себе союзников в лице тех же квайзов, впутаться в самую невообразимую резню и гордо умереть за Орден. Но поскольку её задача – всё разведать, то и действовать, наверно, желательнее всего в этом русле. Она уже успела подумать и решить, в каком случае ей можно будет отправиться обратно, домой, в Цитадель: разведывать можно бесконечно, но должен быть и какой-то предел, не может же она всю свою жизнь провести здесь? Узнать как можно больше обо всём (а пока она узнала не так уж и много: ведь даже Рилан что-то слышал о проблемах в Анрельте, а она, надо сказать, не так уж и далеко от него ушла), понять, где правда, пролить вражескую силу (это неприятно, но какой же без этого может быть ратлер?), и после этого, в принципе, можно вернуться и доложить обо всём Совету или, если её удостоят такой чести, то Повелителю. Подобные доклады ей делать, конечно же, ещё не приходилось, но она об этом не волновалась так сильно, как не волновалась и об обратной дороге – тоже, разумеется, весьма тяжёлой. В первую очередь она думала о том, как и в каком случае она сможет покинуть Анрельт, чтобы уйти отсюда с чувством Победы, а не поражения, столь гибельного для ратлера. Конечно, было бы очень неплохо совершить какой-нибудь подвиг, но на это она особенно не рассчитывала, ведь подвиги редко подворачиваются под руку, вполне удовлетворительным она считала достаточное количество информации для Совета и отчёт о личном вкладе в эту борьбу.

– Ривелсея? – Рилан подвинулся в её сторону и посмотрел проникновенно. – Ты опять о чём-то глубоко задумалась?

– Да… Вот задумалась немного, – ответила она. – Ты чай-то пей, а если хочешь, могу тебе ещё заварить.

– Ещё не очень поздно, как это по-твоему? Я-то обычно долго не сплю, хотя скоро, наверное, уже полночь, недавно, кажется, на сторожевом посту одиннадцать раз ударили.

Он задумчиво вгляделся в плотную ночную тьму.

– Или давно?

Ривелсея с досадой вновь подумала об Адесте: ну мог бы, наверное, часы какие-нибудь у неё в комнате повесить! Не карманные же ей покупать? Карманные она если где и видела, то только в магазине, не дешевле трёх анреллов – вещь всё-таки уникальная, и почти все они с драгоценностями. А так, чтобы узнать, не наступила ли ещё полночь – этой возможности у неё вообще не было.

– Да, наверное, уже полночь, – сказала Ривелсея. – Жалко. Я бы с тобой и ещё посидела.

– Так давай. Лично я не тороплюсь.

– Я бы с радостью. Но только понимаешь, именно сегодня и практически уже сейчас мне надо идти.

Глаза Рилана округлились.

– Идти? Ночью? И куда же? – в его голосе прорезалось что-то новое, какая-то эмоция, которой не было перед этим. Пока Ривелсея соображала, как ему это сказать, он добавил:

– Вот только не говори, что это по службе!

Рилан выглядел обиженным. Ривелсея себя обругала. Как не везёт ей сегодня! И пусть даже это «сегодня» теперь уже «вчера», но не везёт, кажется, по-прежнему. Она сказала не подумав, а Рилан наверняка подумал что-то не то. Это, наверное, можно считать закономерным.

– Ты не обижайся, – сказала она. Рилан действительно выглядел несчастным, и она вообще пожалела, что открыла рот. Нужно было всего лишь распрощаться, сославшись на позднее время, а потом спокойно отправиться обратно на Серебряную улицу. Но сейчас, впрочем, было уже поздно так сделать.

– Рилан, – сказала Ривелсея как можно более мягким голосом. – Ничего личного здесь и правда нет.

– Да?

– Не веришь?

– Ты меня прости. Я вообще ведь слишком обнаглел, что интересуюсь, когда ты и куда идёшь. Но просто как-то…

– Я понимаю. Подожди, – на её лице отразилась работа мысли. – Да, наверное, я бы тоже не поверила… Тогда… Я даже не знаю…

– Нет, ты что, – Рилан, похоже, сам забеспокоился. – Я не обижаюсь, ну просто, ну ты сама подумай: поздно вечером, практически ночью, только-только пришла, и вдруг опять? Возможно, я и не…

– Я знаешь что подумала? – спросила Ривелсея, как-то неожиданно просветлев лицом.

– Что?

– Пойдёшь со мной?

От этого он даже как-то опешил. Глаза округлились ещё больше, и посмотрел он на неё как-то странно.

– С тобой?

– Ну да, – Ривелсея улыбнулась. – Мне и самой уже надоело везде в одиночку. Только, – она несколько посерьёзнела, – должна предупредить: это опасно. Не хочу подвергать тебя риску, а сама я уже привыкла.

– Опасно? А насколько опасно? Я не к тому спрашиваю, чтобы струсить и убежать. Может, просто вообще это того не стоит, а?

– Просто опасно. Не то чтобы очень, конечно. Есть вероятность, что меня (и тебя тоже, если ты со мной) убьют, а потом закопают где-нибудь в таком месте, в котором раньше чем через сто лет нас никто не найдёт. А может, просто сходим, побеседуем и вернёмся. Так что – опасность небольшая. Никогда ведь не знаешь заранее, как это будет.

Она храбрилась, и говорила, быть может, нарочно беззаботно, хотя глубокое сомнение в правильности того, что она делает, несомненно, было. Но, опять же, та «искорка», про которую она несколько часов назад говорила Ришету, сыграла свою роль: она приняла решение, а приняв, решила идти до конца.

– Однако, – сказал Рилан. – И это у тебя называется «опасность небольшая»? Нет, тебе составить компанию я, конечно, не откажусь, но можно хотя бы узнать, куда мы направляемся? Снова к твоим «истребителям зла»? Но они же, как я понял, хорошо к тебе относятся, зачем они нас будут убивать? Или, – он вновь посмотрел в окно, а потом ей в лицо, – будет стычка? Я не воин, сразу говорю. Нет, я меч, конечно, могу взять в руку, но боюсь, меня зарубят, пока я соображать буду, которая сторона у него острая.

– Нет, – сказала Ривелсея. Ей почему-то сильно захотелось поцеловать его: всё-таки он был молодец. – Я надеюсь, этого не будет. Просто идём мы не к квайзам. Сегодня у меня – в первый раз в моей жизни – ночная встреча с Ночным Посольством.

– С Посольством? – Рилан опять, кажется, удивился. – Сколько можно удивлять? Ты же только что сказала, что с ним вы боретесь?! И потом, оно ведь очень страшное какое-то, если я тебя правильно понял. Я, конечно, невежда, но после того, что ты про него говорила, я нисколько не сомневаюсь, что нас убьют, освежуют и скормят собакам, и не лучше ли вместо этого другим чем-нибудь заняться? Нет, я не трус, – добавил Рилан. – Но надо же взвешивать шансы?

– Надо, – кивнула Ривелсея. – Но шансы у меня такие, что идти волей-неволей тоже надо.

– Почему?

– Потому, – ответила она, – что мне не доставляет удовольствия, когда на меня охотится весь город. Посольство – шутить не любит, меня сегодня дважды чуть не убили.

Наступило недолгое молчание.

– Кошмар, – медленно произнёс Рилан. – Кто мне пять минут назад говорил, что работа не опасная?

– Ты, конечно, захочешь спросить, за что на меня охотятся. Так вот: не надо, хорошо? Я тебя очень прошу.

– Ладно, не буду. Только, по-моему, ты что-то важное недоговариваешь, А это важное наверняка такое, что убавляет наши с тобой шансы живыми вернуться.

– Возможно. Ты очень рассудительный, Рилан, и это – хорошо.

Рилан с трудом рассмеялся.

– Ладно, – сказал он. – Что ж, пойду с тобой и постараюсь помочь своей рассудительностью, если тебе своей вдруг не хватит. Я полагаю, давай собираться – ведь чем скорее уйдём, тем скорее вернёмся, так?

– Так, – сказала Ривелсея. – Спасибо тебе, – добавила она, положив руки ему на плечи. – Ты просто молодец.

Ей было неудобно вновь выгонять Рилана, чтобы переодеться, поэтому она просто накинула уже порядком надоевший ей плащ. Брать ли оружие – такого вопроса она себе, естественно, не задавала, а потому и меч тоже пришлось достать из шкафа.

– Это что у тебя? – тут же заинтересовался Рилан. – Оружие такое необычное? – Он мотнул головой. – Что-то я не верю уже в твои «переговоры».

– Переговоры тоже разными бывают. Бывают и такие переговоры, что верх одерживает тот, у кого меч добротнее.

– И часто они бывают? А можно взглянуть? – попросил Рилан. – Ух, тяжёлый, да неужели же ты его таскаешь? – Рилан вынул клинок из ножен. – Интересно-то как! Никогда такого не видел! А что за металл, ты в курсе? И где ты его купила?

– Нет, не в курсе, – честно сказала она. – Ну, железо, наверное.

– Нет, – со знанием дела ответил Рилан. – Железо… похоже, конечно, на железо, только оно чёрное и так не блестит. А твой блестит, всё равно как серебро просто. Не знаю, что это такое, но вещь, кажется, превосходная. Похоже, что это и не из Анрельта. Так или не так?

– Так, – ответила Ривелсея.

– Понятно. Не буду сейчас спрашивать, попытаю потом, когда придём обратно. Но уж тогда-то ты никуда не денешься и всё-всё мне расскажешь, так и знай!

– В виде награды за почётный эскорт?

– Нет. Просто так, – сказал Рилан, смутившись. – Эскорт из меня неважный: у тебя оружие самое что ни на есть настоящее, а я – ну, разве что в зубы двинуть могу.

– А что, приходилось?

– А то! Парень-то я мирный, но бывает, прицепится кто-нибудь: или деньги давай, или рубаху давай, или всё вместе давай. А бывает, они и сами не знают что, но давай. В таких случаях самое первое дело – дать в зубы, а потом уже обычно всё решается: либо они сбегут, либо я, если их очень уж много. В Анрельте-то редко это бывает, несмотря ни на что: тут Стража повсюду, ну а в таких районах, где её мало, я обычно не бываю. На Стражу лучше не нарываться, и это все понимают: за простую драку, если попадёшься, они выбор обычно предоставляют: либо десять монет штрафа, либо четыре месяца в тюрьме. Ну, а за убийство-то лет семь, не меньше, либо сразу повесят, если так Градоправитель решит.

Ривелсея усмехнулась. Идиллия просто! Но, несмотря на эту идиллию, всё равно спокойствия в Анрельте сильно не хватало: она сама сегодня видела, как люди на них косились. Крупный город есть крупный город: всё что угодно случись – никто не удивится, все уже привыкли.

– Да, я понимаю, – сказал Рилан, – нам с тобой Стража не поможет. И вообще ей лучше не попадаться: по ночному времени обыскать могут, а ношение оружия – два часа допроса плюс пятнадцать монет штрафа, опять же. Пойдём уже, а то, пока мы тут обсуждаем, светать скоро будет!

– Пойдём. Держи, герой, – она протянула ему свой кинжал из Невильна. – Отобьёшься, если что. Или припугнёшь хотя бы. Лучше, наверное, чем в зубы-то давать?

– Наверное, лучше, – рассмеялся Рилан. Посмотрел на кинжал, затем на меч Ривелсеи, и задумчиво констатировал:

– Тридцать монет…

Тридцать монет – это почти анрелл, отдавать столько в пользу Градоправителя не хотелось, поэтому вышли тихо и передвигались так, чтобы не очень-то привлекать внимание.

– Если встретим патруль, то главное – спокойно, – поучал Рилан. – Не дёргаться, иначе точно остановят. И поменьше серьёзности: надо делать вид, что мы просто с прогулки припозднились, а вот когда выглядишь слишком сосредоточенным, то это Стражу нервировать начинает. Я один раз шёл вечером, думал о чём-то, и вот лицо им моё не понравилось. Меня двадцать минут пытали, куда мне надо и почему я такой странный хожу.

– Кошмар, – посочувствовала Ривелсея. – Ладно, будем действовать смелее.

Два раза они натыкались-таки на патруль, но их пропускали: очевидно, думали, что парочка возвращается домой. Для пущей наглядности Рилан приобнимал Ривелсею за плечи, а пару раз даже опустил руки ей на спину и ещё ниже. Вскоре они были на Серебряной. Минут десять искали этот дом, в ночном чёрно-фонарном мраке она далеко не сразу смогла его опознать по своим дневным воспоминаниям. Они спокойно шли вдоль дороги, как вдруг Ривелсея вздрогнула всем телом и повернула голову назад. Да, точно, именно здесь несколько часов назад было побоище. На дороге валялись листья и трава, но она знала: это для того, чтобы не видно было пятен силы, и от этого, да ещё от осознания, что где-то здесь могут лежать два человека, убитых ею (ведь могли же их ещё не убрать? А если и убрали, то наверняка не стали через весь город тащить, а где-нибудь поблизости зарыли), становилось как-то мерзостно-неприятно на душе.

Дом был чёрной и мрачной громадой и выглядел как-то устрашающе, Ривелсее стало не по себе от его вида. Заходить туда совсем-совсем не хотелось, однако дверь на этот раз была открыта, а на столе, который был подвинут прямо к двери, лежала свеча и огниво.

– Ого, так нас ждут, видимо, – произнёс Рилан. Он заметно нервничал, и Ривелсея его прекрасно понимала. Чтобы рисковать всё время и спокойно, нужна некая привычка.

Она высекла огонь, комната осветилась. Ничего, кажется, не изменилось с прошлого раза, и стоит всё там же. Однако, кроме предметов, свеча ничего не высветила: дом был пуст.

– А почему никого нет? – спросил Рилан.

Ривелсея догадывалась почему. Она молча подошла к знакомому ей уже шкафчику и открыла его коварные дверцы. Внутри была пустота и тьма, впрочем, неполная. Откуда-то снизу распространялось слабое пятно света, из чего можно было сделать вывод, что там, наверно, кто-нибудь есть.