Текст книги "Очищение духом. Трилогия"

– Ты это говоришь сейчас от имени Мастеров?

– Нет, как раз они не очень бы хотели, чтобы я тебе это говорил.

– Получается, Настенарт зря завещал навсегда…

– Ну завещать-то завещал… Хотя… Ну да, так-то ты права, но вообще – поосторожнее.

– Да что всё «поосторожнее» и «поосторожнее»? Я что, разведчик вражеский?

– Поосторожнее, Ривелсея.

– Не пойму, ты хочешь, чтобы я говорила или чтобы я молчала?

– Я хочу, чтобы ты была поумнее.

Как она любила этот совет!

– Ну тогда и не жди от меня ничего, – парировала она и улеглась спать.

Но настроение опять было испорчено. Да конечно, Мастера считают Айледа изменником… Не такие они дураки. Наверняка они специально так говорят, чтобы она выдала им тайну. А Генрес говорит ей… Когда же кончится всё это?!

Проснуться утром в Цитадели. По-человечески позавтракать. По-человечески умыться. Погулять по крепости, пройтись по магазинам. Взять задание Совета. Выполнить. Вернуться. Получить награду и расположение. Ну или только расположение. Ей всё больше и больше хотелось видеть именно Совет. Несмотря на то, что сам глава клана находился рядом с ней.

И не надо ей никаких Мастеров, никаких Генресов! Да и Айледа… ну хотя… ну отдохнуть, отдохнуть уже дайте!!

Глава 24

Да, охрана внутреннего периметра совсем не так располагает к отдыху, как охрана внешнего. Нет чувства свободы и одиночества. Напротив, огромное количество ратлеров, которые всё время шастают туда-сюда, а это немного мешает расслабиться. Тем более, что и роль свою она не очень понимала – «следить за безопасностью внутреннего периметра». То есть, внутри лагерных стен. Если речь о том, чтобы ратлеры вели себя пристойно – так это по части Протекторов. Ну а что ещё-то здесь может случиться, чтобы она за этим могла следить?

И весь-то сторожевой пост – деревянный зонтик у стены лагеря. Ну а самое интересное, что в пару к ней снова прислали… Анистала. И та непринуждённость, с которой он держался и даже шутил, не похожая совершенно не напускную весёлость, лишний раз убедили Ривелсею, что это – действительно великий ратлер. Очень хорошо (эх, куда ей) умеющий контролировать свои эмоции. И Ривелсея не удивилась бы, узнав, что Повелитель специально поставил его с ней, чтобы укрепить его самоконтроль. Но вот отводилось ли ей вообще хоть какое-нибудь, пусть даже самое скромное, место в этих великих планах?

А впрочем, что там… Та её часть, которая была прожжённой воякой, только усмехнулась от такого положения вещей. Охранять так охранять. А если охранять в таком месте, где вообще ничего случиться не может – так тем более веселись! Что не отправили охранять воображаемый форпост в дремучем лесу. Что не собираются засылать по подземному ходу на штурм вражеского укрепления, как в тот раз с Генресом и её отрядом. Что не надо в составе легиоса бросаться резать тарего. И что не нужно бегать по Анрельту от агрессивно настроенных субъектов, гоняясь за другими агрессивно настроенными субъектами. Стой да смотри на огни, если ночью. Или на бурную деятельность лагеря – днём. Незаметно, кстати, было, чтобы Повелитель его сворачивал. А странных людей в зелёном – «Скрытых воздаятелей» – было как раз очень много. Очевидно, что Молот Настенарта до сих пор метелил эти леса. Ох-ох-ох, ну скорей бы уже в Цитадель из этих ужасных мест. Страшно здесь. И… и непонятно. Если бы спросить её честно, Ривелсея бы сказала, что не так она боится врагов, как… самой себя. И возможности своих ну совсем не в рамках ратлерского Разума действий… которые, в общем-то, в сферу разума тоже укладываются. Но уже какого-то НЕ ТАКОГО…

Три дня и три ночи она не особо что делала, только ела лапшу, спала во время чужой смены (ну, кстати, не такой уж и чужой: её несли Ресатал и Айлед), а основную часть времени стояла, привалившись к столбику спиной. Сто раз могла она в свободное время зайти к Алане, или к Хакиру, или к Тане (та тоже всегда очень радовалась, когда Ривелсея про неё вспоминала, и угощала печеньем и джемом из малины), но сейчас ей что-то не очень хотелось. Кстати, Тану и Хакира Агонарт по согласованию с Кестанартом поместил в свой легиос – в отряд поборника Патораха, отдав оттуда пару ратлеров в обмен. И это, конечно, обрадовало Ривелсею. Однако она поймала себя на том, что как-то ушла в себя… и выглядывает оттуда и смотрит на внешний мир не то что испуганно, а как-то именно что неохотно. Всё время трогала свою уже полностью закрывшуюся рану на шее – и думала. Не о том дне, не о Сыне пустоты, не о собственной глупости и неосторожности, даже и не о том, что Повелитель мог приказать убить её в случае попытки сбежать с врагом клана, благо что место для бегства было удобное. Все эти темы были давно уже продуманы и промусолены через мозг и даже обсуждены местами с Аланой и Генресом, а потому и не очень интересны. А думала о том, насколько близко была к смерти. И что ещё немного – и её бы уже не было. Или… всё-таки была бы, так или иначе? Эх, ратлеры никогда не занимались такой философией. Служи Ордену, пока не убьют… – а потом что? Но не слышала она от ратлеров ни про Тёмный мир, ни про что-то ещё в этом роде. Интересно, писал ли об этом хоть что-то Настенарт…

Книги, которые у неё были, таких ответов не давали. Да и книг было не так-то много. Всего только «Молот» да ещё «Путь ратлера». Первую она давно уже прочитала, а вот что касается «Пути ратлера», то Ривелсея совсем недавно, то есть, ещё до того, как отправиться на встречу с Сыном пустоты, нашла там ещё одну занятную историю. О да, подумала Ривелсея, занятнее некуда. И… очень интересную лично для неё, хотя бы уже потому, что повествовалось не про такие давние времена, как основание Ордена, а было это всего-то сто лет назад. А во-вторых – и это, конечно, самое главное – была история занимательна тем, что повествовала не про ратлера мужского пола, а про девушку. Звали её Инса́ла. Деяния её жизни привели к тому, что ратлерская хроника называла её более чем выразительно – Инсала Огонь. И мало для кого ещё, как для Инсалы Огонь, хроника сберегла столько прекрасных и возвышенных слов.

Как поняла Ривелсея, под «городом на северо-востоке, в котором родилась Инсала», следовало понимать Невильн. И никто, конечно, в тот момент и не догадывался, как она проведёт и как завершит свою жизнь. Инсала была не очень общительной, но зато умеющей за себя постоять и такой рассудительной, что к её советам и к её мнению рано начали прислушиваться. И много было людей, с которыми Инсала принципиально не хотела общаться после того, как тем удалось её неприятно удивить: не сдержал слова, не сказал правду или, ещё хуже, отступил от своего. Таких Инсала не любила. А вообще, когда ей не было ещё и тринадцати, она уже собирала вокруг себя большое количество местных детей, в том числе и мальчишек. Побить она могла любого. Это стяжало ей определённое уважение. Её логика, её идеи, а также то, что самым часто употребляемым ею негативным словом было слово «бессмысленно», сделали её центром молодой жизни на нескольких улицах Невильна. И всё было достаточно неплохо, пока одним летом Инсала с родителями не поехали за город, где в дороге на них напали люди неизвестного происхождения. Потасовка была короткой, причины забылись, но случилось так, что родителей Инсалы, а также и деда, очень быстро отправили в Тёмный мир. Скорее всего, этим людям нужны были просто деньги. Инсала Огонь в тот день сделала то, чего не смог сделать никто из её родичей – вырвала железную спицу из колеса повозки и тут же, на месте, убила одного из нападавших. По всем приметам, ей должен был бы прийти конец, но нет. Глава шайки запретил её трогать и взял с собой. Очевидно, посчитал её неплохим пополнением.

Она и правда была неплохим пополнением. Даже очень неплохим. Месяц, второй – и глава шайки почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Инсале было шестнадцать, но все молодые горячие головы скучковались вокруг неё. Главарь хотел отдать приказ убить Инсалу – но она отдала такой приказ раньше.

Или он думал, она простит ему смерть близких?!

Многие из членов шайки признали тогда её командование. Вопреки возрасту. Но только Инсала совсем даже не вдохновилась тем, чтобы продолжать такое ремесло. Она внятно объяснила, что с ней могут пойти лишь те, кто хотел бы начать более благородную жизнь. Желающих хватило, несмотря на то, что Инсала не очень объяснила, что она собирается делать. Видимо, у неё уже был очень хороший авторитет.

Стычка между теми, кто хотел и кто не хотел благородной жизни, кончилась победой первых. Группа отправилась на восток.

Два года – охрана обозов. Инсала внушала доверие. Её хорошо знали – и уважали. Её кучка людей быстро стала дружиной. Пополнилась и покрылась железными латами. Инсале было восемнадцать. Её меч летал как молния, когда было надо. А когда не надо, никто из отряда даже и не думал о том, чтобы лишний раз обнажить оружие.

Год, два – и всё это кончилось. Ремесленники, торговцы – всем стало хуже жить. Отряд Инсалы исчез. Впрочем, некоторые из него остались, прибились к другим отрядам. Их, конечно, приняли с энтузиазмом, но это было уже не то. Доверяли меньше. И по шесть золотых в день уже не платили, а только по четыре. Придорожные воры и разбойники приподняли головы, почувствовав, что Инсалы не стало.

Инсала же, впрочем, была жива-здорова. Просто охрана обозов ей наскучила. И ещё ей встретился человек, который сделал очень хорошее предложение…

В общем, Инсала Огонь на несколько лет исчезла из поля зрения.

За этим человеком, прихватив всего пару своих, она ушла далеко на северо-восток.

И попала в Цитадель.

Инсала Огонь была своеобразным ратлером.

Её обучение начинал Великий Мастер, равный современному Келлнарту. Заканчивал – равный Игеронарту.

Она сразу стала рыцарем порядка. Сразу, как только вернулась с первого задания. А первым заданием стало – отправиться в Анрельт (ох, знакомые мотивы) и расправиться с группой людей, которые не собирались выполнять целый ряд обязательств, данных Ордену.

Инсала, похоже, знала, как это сделать. В первые же дни она расспросила нескольких людей, где те люди могут находиться. К ней прониклись. Рассказали всё.

Через два дня после этого Инсала рванула обратно в Цитадель.

Девять тел остались лежать в разных местах города. Но её даже не поймали.

Ривелсея прочитала этот момент со вздохом…

А Инсала, вернувшись, сразу стала командиром отряда союзников.

Казалось бы, ничего такого. Но она таки сделала из своего отряда значимую единицу. Когда ратлеры штурмовали деревню, где окопались некие враги Ордена, отряд Инсалы из сорока человек потерял одного и положил сто двенадцать.

Инсала стала поборником. И пошла выше – командовать ратлерами.

Прошло восемь лет. Инсала Огонь получила такое доверие, что появлялась в Цитадели только изредка. В остальное время она крушила врагов. С ней был чёрный плащ и два дивизиона. Заслужила.

Сказать, что у Ордена тогда были враги – значит сказать очень большую банальность.

Сказать, что Инсала Нарт их истребляла – значит ничего не сказать.

Ну а сказать, что враги не вынашивали планы мести, было вообще нельзя.

Одно время Невильн так разозлился на вездесущий и везде проникающий Орден, что город закрыли для ратлеров. И кого-то из тех, кто в нём был, даже устранили.

Через две недели Инсала Нарт была там. В первый раз в город она вошла тайно. Побродила по улицам, поговорила и поуговаривала.

Во второй раз она вошла в город с легиосом. Ворота открылись, видимо, сами. И градоправитель Невильна, надо полагать, тоже сам умер в ту ночь. По крайней мере, Инсала Нарт была непричастна. Его смерть последовала ещё раньше, чем город был открыт.

После этого враги надолго зарылись в норы.

Конечно, ничто не вечно. Когда Инсале Нарт было сорок два, она командовала уже двумя легиосами. Но порой ходила с небольшой группой. По её глубокому убеждению, везде ходить с армией было просто бессмысленно. Именно поэтому в ту осеннюю октябрьскую ночь она и ещё пять человек пробирались берегом реки Келирон, пытаясь выследить некого А́суфа – безжалостного и хитрого, хотя и не умного в ратлерском смысле, предводителя тех, кто особенно докучал Ордену уже тринадцать лет.

Когда добрались до деревни Рощицы, Инсала Нарт отправилась внутрь договариваться о том, чтобы им сдали Асуфа, когда он туда нагрянет. По слухам, он как раз собирался.

О том, что Асуф уже занял деревню час назад, никто не знал.

Два дивизиона стояли у реки.

Два – у дороги.

Два дивизиона сторожили лес

Но он прошёл ползком через поле и заросли терновника.

Троих ратлеров убили сразу. Арбалетами.

Двенадцать врагов зарубила Инсала Нарт.

Ещё двоих ратлеров сразили в рукопашной. И Инсале Нарт пробили бок копьём.

Она, наверно, была не прочь умереть. Единственное, что её волновало – это то, чтобы её легиосы обо всём узнали.

Когда она вбежала в дом, где находился Асуф, её лицо было бледно как полотно. Дорожка красного цвета протянулась за ней по всей деревне.

Но враги отстали.

Мощь превозмогает всё.

Одной ногой стоя в Тёмном мире, другую она поставила на порог того дома.

Со всей мощи бросила об пол свой рюкзак. И когда внутри что-то хрустнуло, швырнула на него факел.

Говорят, прожгло даже крышу.

Ратлерские отряды тут же стянулись вокруг деревни.

Асуф сбежал. Но его поймали. И сожгли на этом же самом месте.

«Ты победила его. Ты победила всех», – шептали ратлеры, глядя, как мерзкого Асуфа медленно убивает огонь.

Огонь…

Это была почти что романтическая история, подумала Ривелсея.

Вот если бы и она…

Если бы ей так доверяли.

Она будет стараться. Очень.

Очень. Очень.

Глава 25

Признаться, эти дежурства уже в скором времени ей до жути надоели. Не хватало движения, активности… хоть бы кого прирезать, честное слово, легче бы стало. А самое главное, ей очень казалось, что всё, что она сейчас делает, бессмысленно.

Если и не прирезать, то хоть покружиться с мечом. Это не только тренировка. Ривелсея хорошо знала, как это помогает прогнать из мыслей муть. Но и этого было нельзя. Стой и стой, вот и всё. А потом спи и спи, а то сил стоять не будет.

Впрочем, невысыпаемость всё равно была. На шестую ночь Ривелсея ощутила, как её глаза просто-таки закрываются. Ну уж нет, подумала она. Не выйдет. Изо всех сил ущипнула себя за левое запястье.

И проснулась.

Перед глазами было всё то же самое – лагерь, костёр, Анистал поблизости, сидящий на корточках на траве.

Фигура с факелом – похоже, Агонарт или ещё кто-то из проверяющих посты, которым крепко не спится по ночам – направлялась прямо к ним.

Хорошо, что она не прозевала этот момент. И не проспала! А то бы ещё хуже всё стало. Ну, если это можно вообще.

Фигура приблизилась. Опустила факел. И… вообще загасила об землю.

– Ривелсея, – послышался голос. Ну явно не Агонарта!

Она вскочила, как ошпаренная. Меч буквально взвился из ножен.

– Кто… ты?

Чуть не завопила, но голос как-то сдал на последнем слове.

– Тихо. Вот шуметь нам сейчас точно не надо.

И смех… Как она вздрогнула от его звуков! И как согрелась…

– Здравствуй, Ривелсея.

Признаться, первым её чувством был ужас.

Точнее, нет. Сначала она отчаянно стала тереть себе глаза.

А вот когда поняла, что это взаправду – то был ужас.

– Зач… зачем ты здесь? И как ты… сюда попала?

Да что же это! То ли та совсем с ума сошла со своими странностями, то ли Ривелсея чего-то сильно не понимает.

– Я пришла поговорить с тобой. Разве тебе не хочется?

Ильтаиль скинула капюшон. Ну совсем как ратлерский плащ! Только изнутри белый.

Хвостики выскочили наружу. Они были рады свободе.

– Ильтаиль… Я рада… да, рада тебя видеть, но… чем быстрее ты уйдёшь отсюда, тем лучше и безопаснее… для тебя.

– Да успокойся ты.

Ривелсея бросила панический взгляд на Анистала. Но тот, похоже, спал.

– Рассказывай, Ривелсея. Ты смогла освободиться. Это очень хорошо. Но… я удивлена. Это была моя ошибка.

– Твоя?! Да я сама дура!!!

– Моя. Потому что я доверила тебе слишком много.

Интересно, на это не нужно обидеться? Хотя что уж там… Она правда всё почти провалила.

Ильтаиль присела рядом с Ривелсеей.

– Я немножко утомилась. Всё-таки путь неблизкий.

– Откуда?

– Потом. Я ведь к тебе не просто так.

– Объясни, почему ты не пришла ТОГДА? Ведь я так ждала тебя.

– Ты думаешь, я могла? Одной из нас точно пришёл бы конец, если бы мы встретились в тот раз. А в каком-то смысле – и обеим.

– Это как?

– Вспомни Сайтофнель и первого из скверных.

– Ты хочешь сказать…

– Ты собрала всю скверну Сидящих, Ривелсея.

– Ты убила бы меня?

– Скорее – ты меня. И себя, частично.

– А себя почему?

– Я – душа твоей души…

Вот убейте меня, если Ильтаиль стала понятнее изъясняться, подумала она.

– Если наши обнаружат, что ты здесь… Не боишься повторить судьбу Сайтофнель?

– Сайтофнель, – глубокий прерывистый вздох, – это ещё одна моя ошибка. Она была недостаточно подготовлена и не смогла справиться даже с примитивными врагами. То есть… вообще-то у нас нет врагов, но у них есть мы… – снова вздох.

– Вообще-то это был не примитивный враг!!! Это был наш Повелитель!

– Ох, да. Конечно…

– А ты что, совсем не боишься?

– Мы воины духа, наш путь нам ясен, мир полон зла…

– Но он прекрасен?

– А разве нет?..

– Я не знаю. Слишком много насилия. И силы.

– Так всегда было, но не всегда будет. Кто через всё пройдёт, добро и зло рассудит.

– Что?

– Не унывай. И ты пока сопричастна добру.

Ривелсея ещё раз протёрла глаза. Неужели это правда, а не мираж, сон или помутнение мозга?

Фигурка на траве никуда не делась. Руки сложены на коленках. Хвостики в стороны. Никакой солидности в облике. Не то что она в своём плаще Покорителя!

Вот только и в трёх таких плащах она была бы в разы слабее этой небольшой фигурки.

– Так я сделала или нет то, что ты просила?

– Сначала ты сделала совсем не то, о чём я просила, Ривелсея.

– Но потом я исправилась…

– Потом – это потом. Потом – это не сразу. А значит, и итог другой.

– Какой же?

– Время укажет, жизнь сама подскажет. Но то, чего хотела я, уже не получится.

– Почему же?! Ведь я их отпустила.

– Не только их, но и множество тех, кому рано было уходить. Ты это не считаешь?

– Я истребляла зло…

Впрочем, она и сама знала, что это не так.

– Ты носила зло, а истребляла просто людей, наливала мощью злые цепи. Я понимаю про ловушки Аффиртота, и тут я сама провинилась, что доверила тебе. Но твой поступок небыстро изгладится из твоей собственной души… хотя от цепей ты и спаслась.

– Тарего – это враги ведь!

– Кому?

– Ну… нам.

Нет, это не разговор с Генресом или Анисталом! У тех бы такого вопроса и не возникло.

А здесь она чувствовала очень глупую неубедительность своих слов, и больше ничего.

– За что я вас не понимаю: у вас все враги, и притом без объяснений. Вот Сайтофнель-то что плохого сделала?

Это было лишнее. Сайтофнель Ривелсея долго бы ещё не забыла. Даже если б ей и не напоминали.

Ратлер имеет иногда право на пару слезинок?

– Ну не надо, не надо, – Ильтаиль поднялась, погладила ей волосы. – Ты-то не виновата… а тем, кто это сделал… когда-нибудь и они научатся… быть добрее и разумнее.

Ривелсея поперхнулась. Но смолчала.

– Что сейчас происходит? Здесь, где мы находимся? И вообще? Хорошо, что я могу тебя спросить. Потому что ты единственная, кто что-то действительно знает.

– Ты думаешь? Да нет, Ривелсея, как раз я-то не особо что знаю. Мне и моим задумкам теперь веры большой нет. Я дважды провалила, и ещё совсем не отстрадалась даже за первое.

– Пояснее бы?

– То, что мы с тобой сотворили… Это не сильно уменьшило количество зла в мире, Ривелсея. Я думала, оно рассеется… Но его отнесло на юг и на восток.

– Это что, как туча, что ли?

– Нет, конечно. Тучи ходят, где хотят, а зло – только там, где люди.

– Ещё пояснее?

– Тарего сгинули, забытые ушли… Но сами цепи, связывающие их, остались. А цепи не могут без дела.

– Конкретно здесь, в этих лесах?..

– …Очень усилились скверные. Мы считали, что они вместе с Сидящими. Оказалось: только постольку-поскольку. Скверные очень даже себе на уме. Ты удивишься, но мы ничего про них толком и не знаем. Они очень для нас поганы, но их редко встретишь, они – сама тень и чёрный овраг, до самого чёрного дна… Одним словом, с ними что-то не так. Но вот беда, никто из наших в этом до сих пор не разобрался. Мы не можем с ними даже беседовать… Впрочем, ты это прекрасно знаешь.

– Не нравятся мне они…

– Да никому не нравятся. Но знаешь, и у них есть хорошее.

– Да? И что же?

– Те, кого убили скверные, не могут быть опутаны цепями Аффиртота. Не могли, точнее.

– Не знаю, кем я не могла быть опутана, но когда они меня отправили в темноту, было неприятно.

– Тебя?!

Ну надо же, ей удалось поразить Ильтаиль. Даже чувство Победы разлилось. Впрочем, поменьше бы ей таких «побед»…

Вместо ответа Ривелсея показала рану, отдёрнув плащ. Ильтаиль взглянула, хотя неизвестно, что там увидела в темноте… Только блеснули в свете дальних огней её глаза.

Глаза…

Ну хватит уже. На них не насмотришься.

– Когда? – спросила Ильтаиль.

– Да вот недавно. Только оклемалась вообще-то. Я приняла его за одного из вас, а если бы он меня не убил, то застрелили бы свои. Короче, мрачная история с пока ещё хорошим концом.

– Как это… странно, погибнуть от руки скверного.

– Странно? По-моему, они только то и делают, что режут, так что совсем не странно!

– Ну ты не понимаешь…

– Я всё понимаю. У меня ощущение, что я была в Тёмном мире и вернулась. Или так не бывает?

– Была где?

Тут Ривелсея смутилась. Вспомнила о корнях своих представлений об этой стороне жизни. А корни были у тётки. Но отступать было, в общем-то, некуда.

– Тёмный мир принимает всех людей после смерти. Разве нет?

– Тёмный мир? – Ильтаиль пожевала это слово, как травинку, и было ощущение, что она его выплюнула. – Странные у тебя мысли.

– А что ж такое смерть?

– Смерть – это путь к Сат-Алару, завершая круг.

– Куда?

– Неважно. Сама увидишь… Когда-нибудь, – Ильтаиль улыбнулась.

– Надеюсь, что нескоро. Но там… В этом Сат-Аларе… Если он есть… там ничего, нормально?

– Смотря кому. А вообще, – Ильтаиль оглянулась, и впервые в её поведении показались следы беспокойства, – я хотела сказать только то, что сейчас скверные взяли большую власть. Мы их не боимся, но все остальные вполне могут ждать неприятностей. Мы не учли этот момент. И опять придётся расплачиваться… А самое главное – мы не дошли до причины.

– Причины чего?

– Зла. А его очень много становится, Ривелсея. Предел зла уже еле сдерживает.

– Ох, Ильтаиль…

– Попонятнее? – улыбка сквозь темноту.

– Хотелось бы.

– Тогда скажу основное, а дальше – сама решай.

И Ривелсея самой душой поняла, что сейчас как раз будет самое важное. То, ради чего и состоялась эта… в общем-то, сильно рискованная… ночная встреча.

– Дело в том, что мы уходим.

– Вы? Кто – вы? И куда?

– А ты ещё не знаешь?

– Похоже… я ещё многого не знаю, Ильтаиль.

– Да. Похоже. Но дело в том, что мы всё равно бы ушли. Даже если б я и не провалила свою идею. Наше дело не в том, чтобы покидать Предел зла. Хотя это иногда необходимо… и всегда хочется.

– Куда вы уходите?

– Далеко, Ривелсея. На северо-запад. В те места люди не ходят. По правде сказать, там вообще нечего делать.

– А вы-то там что делаете? На ратлерских картах нет никакого северо-запада…

– Потому и нет. Предел зла не пустит, если душа не отпустит.

– Так ты… пришла попрощаться?

Ривелсея вдруг живо представила, как та уходит, не оглядываясь и унося с собой в заповедную глушь таинственное что-то. Что-то такое, что Ривелсея даже не узнала, не попробовала. И без чего ей всю жизнь будет чего-то не хватать.

– А вот это уже зависит от тебя.

Несколько секунд до неё доходило. А потом она поняла: в общем-то, чего она больше всего втайне боялась, то и случилось.

Её снова зовут с собой.

Стоп, сказала себе Ривелсея. Стоп, добавила тут же и Покорительница Ордена ратлеров внутри неё.

Она что, реально может согласиться?!.

Одним мановением мысли её душа возвела прочные гранитные стены. Едва ли не «Железный Покров». И, отгородившись таким образом от своих излишних, как и всегда, эмоций, снова задала себе этот же вопрос.

Не она ли собиралась возвращаться в Цитадель, восстанавливать своё доброе имя, доказывать, что она достойна оранжевого плаща, а впоследствии – и бороться за чёрный?

Не она ли больше всего сетовала, что у Повелителя нет к ней прежнего доверия, и собиралась сделать всё, чтобы его восстановить?

Не она ли столько времени уже мечтает вернуться в свою уютную комнату в Цитадели, и не её ли эта комната – единственный её дом на земле – столько времени ждёт?

Наконец, не её ли самые верные и лучшие друзья – Айлед и Алана, а также, может, и Генрес (ну а кто о ней когда больше заботился с тех пор, как она ушла из дома?), находятся именно здесь?

Потому же тогда она чуть не сказала этой странной девушке, похожей на навязчивый ночной сон, «да»?

Что она потеряет и что приобретёт, отправившись с ней?

И что подумает Орден?

И что будет думать о ней Алана? Айлед? Веттар Нарт?

И, наконец, её Разум вскипел гневом и спросил:

Она что, совсем дура?

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

По тому рассудительному тону, каким это было сказано, неглупая Ильтаиль уже могла бы прочитать ответ.

– Я не выбираю, Ривелсея. Выбирает тот, за кем выбор.

Мощь проходит сквозь меня, сказала себе Ривелсея. Мощь проходит сквозь меня…

– Я служу Ордену ратлеров – и я пришла сюда по своей воле.

Ильтаиль кивнула.

– Если воле взаперти не тесно, то найдёшь всегда для себя ты место.

– Мне…

Она хотела сказать «не тесно», но сказала вместо этого:

– Надо разобраться

– Всё довольно просто, – заверила Ильтаиль.

– Да?

– Вы все в плену враждебности. А ведь враждебность – это гнев, а гнев глаза и застит…

Гнев, подумала Ривелсея. Ну нет, гнев – это очень верный помощник, как его не уважать?

– Гнев греет мощь, – ответила она фразой, когда-то услышанной ею от своего Великого Мастера.

И вдруг Ильтаиль улыбнулась. Как-то озорно.

– Сверх-большой ратлер с хромой ногой не рассказывал тебе, с каких пор он перестал ступать прямо?

Вот это удар так удар, подумала Ривелсея. Она вспомнила, как в своё время пассивно интересовалась этим вопросом. Однако прямо спросить у Веттар Нарта она, конечно, не рискнула. И смирилась уже с тем, что никогда этого не узнает. И тут – Ильтаиль. Она-то откуда в курсе?..

– Расскажи.

– Ну а что тут рассказывать, – улыбка подёрнулась холодком, да и вообще погасла. – То же самое. Враждебность и простое отсутствие того, чтобы подумать. Хотя, может, и мы тоже были виноваты… Правда, и не в той степени, но и лучшие из наших заразились гневом в тот день.

– Расскажи, – Ривелсея уже представляла такую историю, которую она никогда бы не предположила… и, боялась она, – которая не была бы точно никогда занесена в славные анналы Ордена по причине малой своей славности… И поучительности для ратлеров.

– Расскажи, как оно было, – вновь попросила Ривелсея, набравшись смелости, чтобы услышать что угодно.

И при этом она была уверена – рассказ будет правдивым.

Ильтаиль кивнула.

– Ярким весенним утром, когда всё настолько радовалось теплу и солнечному свету, что просто не могло перестать ликовать…

И Ривелсее невольно подумалось, что Ильтаиль могла бы стать прекрасной рассказчицей и составительницей саг.