Текст книги "Очищение духом. Трилогия"

Глава 13

В ту ночь, на третью ночь после разговора у Повелителя, Ривелсее почему-то вдруг стало грустно. Вечер, сами сумерки были какие-то слишком тихие и синие, и те огни, которые горели в лагере, показались ей беззащитными перед этой тусклой тишиной. Потом, как и всегда, от влажной земли поднялся белый туман. Стало промозгло, и она спряталась в домик, зарылась в сухое сено. Откуда-то из-за грани леса раздались пронзительные птичьи крики. Она лежала и ни о чём не думала. Ничего ей не хотелось. Ну совсем ничего. И даже в гости к Айледу… Кстати, только к нему она, наверное, могла ещё зайти запросто. Все другие – в том числе и Алана – с кем она была близка, скорее всего, не смогли бы говорить с ней по-старому. Да что там, и Айлед порой бросал на неё такие задумчивые взгляды, что она понимала: ему с ней неловко. О да, им было бы намного проще, если бы на неё не налепили эти высокие ранги. Но, с другой стороны, она сама очень к этому стремилась. Если уж служить Ордену – то хоть что-то из себя представлять. Даже если кому-то это и неприятно…

В этот момент Ривелсея задумалась над тем, как ей везёт. Скоро будет уже год, как она сбежала из дома. Значит, год назад она ещё жила в родительском доме, в Росолесной… Правда, мысленно она уже была тогда среди ратлеров.

Но всё равно – всего за несколько месяцев, и стать Покорительницей?

Не так уж много рангов у рыцарей Разума. И она, если вдуматься, уже очень высоко.

Правда, Генрес бы ей на это пояснил, что рубеж между Покорителем и Мастером совсем почти что непреодолим. Пройти его могут лишь те, чья мощь действительно неимоверна. Да и то только через много лет развития своих способностей. Ей, впрочем, ещё Веттар Нарт объяснял: чтобы получить новый ранг, недостаточно сделать много полезного для Ордена, и недостаточно быть мощным бойцом. Надо, чтобы то и другое было вместе. А чтобы стать Мастером – надо победить несколько врагов, которые были бы не слабее Мастера Ордена ратлеров. Вот только встретиться с таким врагом (а один такой на примете у неё давно уже был) Ривелсея, наверно, до сих пор не желала.

А сверх того, как тоже сказал бы Генрес – сначала ей надо повзрослеть.

Она, наверное, так и уснула. Ну и правильно – дел у неё сейчас не было, и никто её не трогал, и никому она сейчас была не нужна. До двух часов ночи. Именно в это время в дверь раз десять тихо ударил кто-то и столь же тихо проговорил:

– Покоритель Генрес, Покоритель Ривелсея, пройдите к командирской палатке.

Генрес, как всегда, вскочил, как будто и не спал вовсе.

– Пойдём, – сказал он, бодро накидывая плащ. – Захвати ножички.

– Зачем?..

Однако Генрес уже вышел. Она, поколебавшись две секунды, уже на ходу пристегнула пояс с ножами. Ворчун-то он, без сомнения, ворчун, но вот лишний раз говорить что-то не будет…

Проходя по лагерю, Ривелсея заметила: лагерь спал. В то время как у командирской палатки, которая стояла метров на десять в стороне от других, было ярко освещено. Там стояло много ратлеров с факелами. Наверно, человек семь… Что-то случилось. Но вот что?

В первую минуту, когда она вошла вместе с Генресом в палатку, она не всё поняла. Там почему-то не было Повелителя, зато был Мастер Агонарт, двое Абсолютных Протекторов, Тахар с Анисталом – и вот они.

И ещё двое. Очень странного вида: в серых брюках и серых же накидках на плечах. Совершенно одинаково одетые, несмотря на то, что один из них был парень, а вторая – девушка – с яркими рыжими волосами, раза в два более длинными, чем у Ривелсеи. Парень же – возраста Айледа, в крайнем случае Анистала – коротко стриженный. Губы у обоих сдвинуты, лица почти суровые.

Затем она обратила внимание на их руки.

У каждого на пальцах были кольца и перстни. У девушки – на каждом пальце. Причём, бывало что не по одному. Тонкие, по большей части серебряные. У её спутника колец было меньше – штук шесть на обе руки…

И только потом, когда девушка чуть подняла голову, Ривелсея увидела глаза.

Да что ж такое…

Нет, эти глаза – не спутать. Интересно, не про таких ли субъектов говорил тогда ныне покойный с её помощью разбойник?

Она сразу напряглась. Девочка-девочка с хвостиками… Да нет, её-то она никогда не забудет. И очень хорошо, что её тут нет. К ней – несмотря на то, что она ей уж точно не друг – отношение у Ривелсеи, наверное, было бы особым. Странным. И потому – неприятным…

С другой стороны, именно сейчас у неё был шанс понять, что это за люди.

Если бы она знала, как это кончится…

Агонарт, как и всегда, смотрел пронзительно и гневно. Очевидно, в этих людях, как и во многих других, он видел только лишь проблему. И смотреть как-то иначе резона у него не было.

– Итак, я хочу знать, что вы из себя представляете и с какой целью пробирались мимо нашей крепости, – сказал он.

Парень улыбнулся. Какие они странные… Знали бы, что Агонарт с вероятностью восемь из десяти приказывает в конечном итоге казнить всех левых субъектов, которых удалось поймать – они бы, конечно, не так улыбались.

– Мы не пробирались, – сказал он. – Мы как раз сюда и шли.

– Вот как? – Агонарт удивлённо сдвинул брови. – Что ж… Тогда вы должны с особым удовольствием рассказать о вашей цели.

Он скрестил руки на груди.

Девушка и парень переглянулись. Очевидно, решали, кто начнёт.

– Мы хотим сказать, – начал второй, наверное, как более старший, – что вы очень стараетесь вести борьбу со злыми проявлениями здесь, в этих лесах. Очень стараетесь… Но вы здесь обречены на неудачу.

Агонарт редко когда прерывал. Обычно он имел в виду выслушать всё относящееся к делу, прежде чем задавать вопросы. По крайней мере, когда располагал временем. А в этот раз он, без сомнения, им располагал.

– Вообще-то мы хотели поговорить с вашим повелителем. Ему наедине я бы и кое-что ещё рассказал, чего он, к сожалению, не знает.

– А чести не много будет?! – не выдержал Тахар. – Хоть и сказали тут, что вы какие-то крупные вроде как вынюхиватели, но это ещё не значит, что вас в золото одеть надо! Вы и так с Мастером Ордена говорите! А могли бы вас обоих на копьё наткнуть, не спросив даже подробностей.

Девушка-пленная бросила на него задумчивый взгляд, погрустнела и отвернулась, не удостоив ответом.

– Я думаю, что чтобы вы к нам больше расположились, мы могли бы вас обрадовать, – парень посмотрел Агонарту в глаза, и тот, конечно, выдержал взгляд. – Два дня назад мы с моей спутницей продвигались по своим делам на западе отсюда, за рекой… И достаточно неожиданно нам повстречался самый низкий из скверных, больше всех причастный чёрному дну…

– Кто? – не мог не уточнить Агонарт.

– Первый нож пустоты. Предводитель скверных, – отчеканила девушка, две секунды подумав.

Генрес крякнул. Агонарт чуть приподнялся с кресла.

– И?

– Мы не хотели… Это не входило в наши планы, – голос девушки звучал, как будто она извинялась. – Но нам пришлось. Он испугался, проявил свою злобу. Но у него не было шансов, и он это знал… Нам пришлось его убить.

– Успокойся. Скверные – не те, кто должен ходить под небом, – парень слегка погладил спутницу по руке.

– Вы – вдвоём – убили противника Повелителя?

Впервые Агонарт, казалось, настолько увлёкся событием, что, наверно, забылся и упомянул про факт, о котором пленные, скорее всего, и не знали.

Девушка только кивнула:

– О да…

– Не верю, – отрезал Мастер. Тахар ехидно усмехнулся. Генрес был задумчив. Анистал нахмурился.

А вот Ривелсея – она поверила…

– Это не так сложно, как вы думаете. Только… неприятно, – парень поморщился, и девушка, словно в одном с ним воспоминании, тоже сделала кислое выражение лица. – Очень неприятна их внутренняя погань. От которой они и сгорают…

– Доказательства, – потребовал Агонарт.

Парень порылся в кармане своей тонкой серой рубашки, достал какие-то несколько мелких вещей.

– Вот, смотри, – сказал он. Агонарт подошёл. – Я взял всё то, чего не слишком мерзко касаться.

На широкую ладонь Мастера упали два металлических кольца, длинная чёрная лента и грязная золотая монета.

Тот приблизил их к глазам, разглядывал несколько минут в тишине. Кольца были хоть и золотые, но почти что чёрные из-за природы сплава.

– Они полые внутри. В этом отличие, – пояснил пленник. А такой пояс с красными кусочками стекла носят все, кто…

Агонарт кивнул.

– А эта грязная штука? – он показал монету.

– Это не грязь, это…

– Я понял.

– Тоже дрянь. Эта монета омылась в двух десятках людских жизней. Я не буду рассказывать, зачем она скверным и что символизирует. Я бы её вообще выбросил…

– Разберёмся, – сказал Агонарт, кладя всё это в собственный карман. Он был не настолько брезглив.

– Я думаю, этого достаточно, чтобы отвести вас от нелепых мыслей, будто бы мы говорим неправду. А если вы скажете, что вам нужно Бесшумное Острие, которое всегда таскает с собой главный скверный, то настолько поганую вещь я с него снимать не стал. Да к тому же, это всего лишь старый нож, – добавил парень.

– Что-то ты слишком много знаешь про Детей пустоты. Сам-то не из них, нет? – спросил Генрес.

Хотя лицо того и не изменилось и не потеряло спокойствия, но на нём мелькнуло что-то вроде ярости.

– Я их ненавижу!!! И намного больше чем ты, старик… Уж если кто из нас и похож на скверного, то точно не я и не она, – он указал на спутницу.

Генрес стерпел оскорбление стоически. Он в большинстве случаев готов был простить мелкие упрёки. И очень хорошо разбирался, когда и кому стоит спускать, а в каких случаях – нет.

– Значит, вы – союзники? – спросил Агонарт. Его голос потеплел настолько, насколько теплеет снег при восходе солнца.

Похоже, он поверил в убийство Первого ножа?

– Нет, – отрезал парень. И дурак же он!.. Такой вопрос от Мастера довелось слышать далеко не каждому пленному, а точнее сказать – вообще никому.

– Мы просто хотим обменяться информацией – и всё, – прибавила девушка.

– Ага, значит, что-то вызнать они всё же хотят, – опять пробасил Тахар. Впрочем, с ним гости, похоже, принципиально не общались.

– Давайте вашу информацию, – бесстрастно сказал Агонарт.

– А кто поручится, что мы также узнаем то, что хотим знать? – спросил парень. О да. Вероятность того, что Агонарт что-то скажет, узнав всё его интересующее, близка к нулю.

– Я даю слово ратлера, что расскажу вам всё, что вы хотите знать, если ваша информация хоть сколь-нибудь ценна, – пообещал Агонарт. Поторопился… Слово ратлера, данное при свидетелях, нарушить нельзя. Впрочем, глаза Агонарта очень недобро блеснули в момент, когда он давал это обещание. Так что вряд ли всё будет так, как мечтают пленники.

Однако парень кивнул. Чем полностью разочаровал Ривелсею, которая уже начала считать этих личностей умными.

– Сейчас, – сказал он, словно собираясь с мыслями. Агонарт взирал бесстрастно и молча ждал. Ох, нелегко его удивить. Им предстояло изрядно постараться.

– Во-первых, – сказал парень после минутного перерыва, – знайте, что у вас не так много времени. Если вы не уйдёте сами – вас выметут отсюда. Уже через неделю-полторы.

– Кто? – спросил Анистал.

– Сидящие в темноте, – ответствовал парень.

Генрес взорвался.

– Ты можешь называть вещи своими именами и не говорить загадками??

– Я и называю, – тот с искренним удивлением посмотрел на Генреса.

– Я думаю, он имеет в виду тарего, – подала голос Ривелсея.

– Да, если вы любите это слово, – встряла девушка.

– Доказательства? – вновь уронил Агонарт.

Пленный опять посмотрел на него с удивлением.

– У тебя есть повод заподозрить меня во лжи?

– Откуда вам это известно?

– Нам много что известно. Давайте вы будете верить, это в ваших же интересах.

– Мы будем проверять. Но – предположим, – сделал допущение Мастер.

– Если вы всё будете проверять, то ничего больше сделать не успеете, – усмехнулся тот.

– А есть что-то ещё? – Агонарт спросил с таким нажимом, словно вытягивал показания пыткой. А кстати, он умел…

– Есть. Только мы хотели бы, чтобы вы нам верили. Ведь мы же не враги, – сказала девушка, вливая в свою речь обаяние, так что у Ривелсеи – а у остальных, наверное, тем более – появилось подсознательное желание с ней соглашаться.

– А кто вы? – У Мастера это желание было минимальным.

– Мы… те, кого не коснулась скверна, – это девушка. Как показалось Ривелсее, она была серьёзна.

– Хых… А нас, значит, коснулась? – спросил Генрес. Он любил задавать вопросы из любопытства. О да.

Взгляд девушки пробежал по Агонарту, Генресу, Анисталу и Ривелсее, а потом упал на пол.

– Конечно… – тихо ответила она.

– По-моему, они ненормальные, – прошептал Тахар. Прошептал так, что за пределами палатки его почти никто не услышал.

– Отстаньте от нас! – потребовала девушка. – Мы собираемся только рассказать вам то, что хотим, и всё.

– А потом? – спросил Анистал.

– Потом мы уйдём обратно.

Тахар язвительно усмехнулся, но ничего не сказал.

А девушка продолжила:

– Я хочу сказать вам – вообще-то это сведения для вашего повелителя, а не для слуг – то, что вы сами никогда бы не узнали. Это большая милость с нашей стороны… – Удивительно. Этой девушке определённо нужен был трон и сто человек с копьями, чтобы оправдать её стиль речи. – Дело в том, что Сидящие в темноте, так же как и Вышедшие из ночи в Анрельте, так же как и кое-кто похуже, кто обитает в окрестностях Невильна и ещё дальше на восток – это всё неспроста и имеет взаимосвязь. Вы пытаетесь крушить зло частями, но это не очень разумно…

Последние три слова были явно не из тех, что ратлеры готовы были выслушать от не ратлеров.

– Намного разумнее шляться по лесам вприпрыжку, – изрёк Тахар.

– Лично нас заботит то, что такое вообще происходит. Причина пока что скрыта. Но все эти вещи – они неспроста, – печально поведала девушка.

– А раньше было по-иному? – серьёзно спросил Анистал.

– Раньше… – девушка пришла в задумчивость. – Да, раньше этого было меньше. Вышедшие из ночи были на особой высоте и держали власть, но и они, по большей части, выжидали и действовали простым страхом, а не прямым разрушением. Что же касается Сидящих в темноте, то мы с ними хорошо знакомы… Но только прежде они нас откровенно сторонились. А теперь они вдруг получили бешеное могущество и стали гордыми и самоуверенными…

– Откуда ты всё это знаешь, такая умная и красивая? – спросил Анистал. Причём было непонятно, была ли это насмешка, или же, напротив, похвала. Хотя девушка и правда была привлекательная. Тонкие губы, рыжие пряди, пушок на щеках… и глаза, тёмные и крупные, как вишни… были бы очень красивыми и манящими для всех мужчин, если бы не было в них того, что она до сих пор не могла понять.

На Анистала та взглянула более тепло. И даже – изучающе.

– Мы много чего знаем, это уже говорилось. Вышедшие из ночи не так давно были вынуждены пригнуться, теперь же они начинают безумствовать. Сидящие в темноте набрали большую власть, и она простирается не только здесь, но скоро даст о себе знать во многих поселениях и городах…

– А скверные? – спросил Анистал, уже несколько выучивший странный язык пришельцев.

Девушка опять поморщилась.

– Скверные – это тайна для нас. Самим своим существованием они нас оскорбляют. Но кто они и откуда взялись – мы не знаем. С нами им не справиться, однако мы их тоже не переносим…

Похоже, она не захотела расслышать слова Тахара «С этими хлюпиками?», которые прозвучали после слова «справиться».

– На самом деле, Дети пустоты намного сложнее, чем кажется, – задумчиво сказал парень. – Хотя они и неприятны, в том числе, и мне… Но они носят в себе глубокое страдание, причина у каждого своя. Они любят ночь, тишину и одиночество… У них тоже есть своя мудрость, и, наверное…

– Как ты можешь так говорить, зная, чем они занимаются и сколько разрушения несут?! – взвилась девушка. – Они убивают просто так, и улыбаются, когда убивают, они всегда жестоки, они беспощадны, они…

– Это всё? – спросил Агонарт.

Парень словно задумался и несколько раз оглядел всех присутствующих, задержав свой взгляд на Ривелсее. Она отвела глаза. Любой взгляд она могла бы вынести, но не этот, когда возникает ощущение, что смотришь на рябь солнца в воде, и от мысленных бликов может начать кружиться голова…

– А что, этого мало? – удивилась девушка. – Вы не думайте, что мы хотим узнать слишком много, мы хотим лишь узнать, когда вы отсюда снимаетесь. Если вы не собираетесь ждать, пока вас просто изничтожат.

– Когда решит Повелитель, – отрезал Агонарт.

– Вот именно поэтому я и хотел говорить с ним, а не со слугами, – парировал парень

– Равный говорит с равными, – опять отрезал Агонарт. – А со всяким сбродом…

– …Говорите вы, – понимающе кивнул тот. – У нас с моей спутницей ещё есть немного времени, так что, возможно, мы согласимся остаться у вас до послезавтрашней ночи. Я очень надеюсь, что за это время Повелитель всё же найдёт время с нами пообщаться. Если же нет – то тем хуже для Ордена. Вот и всё.

Похоже, парень храбрился. Ведь нельзя же быть таким дураком, чтобы не понимать: никто их не отпустит. Да он, конечно же, понимал… Но – настолько не подавал виду, изображая, что всё идёт хорошо, что Ривелсея невольно позавидовала его выдержке.

– Повелитель всё решит сам. А вы уйдёте отсюда только в том случае, если он вам позволит. И не раньше, чем это произойдёт, – разъяснил ситуацию Агонарт. – Вам больше нечего сказать?

– Тебе – нечего.

Определённо, храбрится. Не боится даже быть дерзким. Это смелость или отчаяние? На их месте впасть в отчаяние – не столько малодушие, сколько способность быть реалистичным, так что она им не завидовала. Хотя…

Всё-таки это были «люди с горящими глазами». Она не знала, что – они, или кто – они… Но они были – не такие… И вообще с ними надо бы поосторожнее.

И ещё – она вспомнила Ильтаиль и её тёплый дождик.

– Тогда всё, – сказал Агонарт. – Пленных запереть в большом сарае. Приставить охрану. До утра – Анистал и Генрес, завтра – Сальваон и Несала, завтра в ночь – Тахар и Ривелсея, а дальше я распоряжусь.

Она ещё видела, как тех увели в большой сарай. Конкретное такое сооружение, целиком из длинных и толстых еловых брёвен. Пленники даже и не сопротивлялись: покорно встали и отправились в новую тюрьму. Там их устроили на двух топчанах и от небывалых щедрот Ордена выдали по миске лапши с маслом.

Ривелсее не нравилось то состояние, с которым она к себе возвратилась. Опять она была в расстроенных чувствах после встречи с этими субъектами, железная ратлерская гармония несколько порушилась, так же как и тогда… В довершение всего, и в эту ночь она тоже плохо спала. Разрозненные мысли кружились в голове, и что-то яркое, как летний солнечный луг, не давало ей успокоиться и нормально заснуть.

Глава 14

На следующее утро Ривелсея проснулась не очень в себе. Первое что – из постели вылезать совершенно не хотелось, но через десять минут, которые она разрешила себе преступным образом потратить на лежание, вскочить всё-таки пришлось – и в ускоренном темпе, совершив утреннюю тренировку, мчаться на завтрак поедать отварной картофель с кабаниной и пить тёплый чай.

К Айледу она в этот день идти не захотела, хотя он её и ждал. Вместо этого она, как к чему-то спасительному, потянулась к чтению «Молота Настенарта». Настроение у неё было совсем не радужным – а к тому же, ещё пошёл дождь – в тот момент, когда Айлед сам заглянул к ней, хмуро листающей страницы великой книги и разжигающей мощь и гнев повествованием Мастера-Основателя о людских безумствах.

– Здравствуй, – он, с его чутьём, сразу что-то в ней заметил и тихо опустился рядом. Заглянул в книгу, положив ей голову на плечо, и то ли правда читал, то ли делал вид, до тех самых пор, пока она медленно не захлопнула «Молот».

– Всё нормально? – спросил Айлед, пристально глядя ей в глаза.

– Да… наверно, – улыбнулась Ривелсея. Но – грустно. И, осознав это, испытала чувство досады. От Айледа своё настроение не спрятать. И он не отстанет, не выяснив всё.

– Но что-то всё-таки случилось? Когда мы виделись вчера, ты такая не была.

Ах, он ведь и не знал об этом ночном сборище. Ну да. Там были только высокие ранги. И ни к чему, наверно, обычному ратлеру знать о том, что…

С другой стороны, от Айледа тайн у неё пока что не было.

– Агонарт захватил двух пленных. Не разбойников, не убийц, не отморозков. Они глупые и наивные, хотя и очень сильные… наверное. Они выложили ему все свои тайны, какие знают.

– И что же? – Айлед придвинулся и взглянул прямо в глаза.

– …Но только он всё равно прикажет их казнить. Причём уже в ближайшее время. Как только убедится, что они больше ничего не знают.

Она бегло описала их возраст и внешность. Особенно парня – он ей почему-то больше понравился. Увереннее, что ли… При этом она не стала говорить, что они – «с горящими глазами». Айлед бы всё равно не понял смысла этого выражения.

Но он отлично понял другое.

– Тебе их жалко?

Как ни хотелось ей породить гневное «нет!», но в этот момент, проникнув в глубину своих чувств, она была принуждена кивнуть.

– Но ведь это…

– Враги Ордена, – отозвалась Ривелсея.

– Я хочу сказать, что Агонарт… – опять начал Айлед.

– …Наверняка лучше нас знает, как следует правильно поступить, – вновь кивнула она, обхватила голову руками и замолчала.

Айлед лишь спустя минут шесть позволил себе медленно запустить руку в её волосы и принялся нежно их перебирать. Вот только что-то сказать он, похоже, до сих пор не смел. Да и утешить тут было трудно.

А кроме того, не прошло и пяти минут, как Ривелсее стало стыдно за свою собственную слабость – Покорителя Ордена! – проявленную перед простым ратлером. Пусть даже и другом.

Она резко распрямилась и поднялась.

– А ведь мне пора, – сказала она. В то же самое время придумывая, куда ей может быть пора.

– Нужно навестить Хакира и Тану. Их, правда, перевели в другой отряд, но я всё равно считаю своим долгом узнать, как у них дела, после того как мы вместе участвовали в той переделке. Кроме того, я хотела бы попросить Агонарта, чтобы их взяли в мой дивизион, – пояснила она, когда Айлед задал этот неизбежный вопрос.

Про себя она подумала, что и правда как-нибудь, может, сделает это… Только надо выбрать момент, когда Мастер будет подобрее и у него не будет причины гневаться.

А это значит – не раньше, нежели они вернутся в Цитадель и он отойдёт от досады, связанной с тем, что пришлось убраться без победы из этих мест. В принципе, у Хакира и Таны всё уже было хорошо. И не так уж необходимо было их навещать, тем более что она их уже видела неделю назад. Но сейчас ей почему-то просто хотелось туда, где никто не будет спрашивать, как дела у неё. Вместо этого она готова была с радостью послушать про жизнь других.

Плащ Ривелсеи они уже видели, так что встретили её без удивления, почтительно, но очень по-дружески. В данный момент они сидели и пили чай, поскольку на ратлерский напиток, похоже, сбережений ни у кого из них просто не хватало.

А самое интересное – что Алана была с ними. Видимо, по старой дружбе.

Здоровье у всех было нормальное. В принципе, прошёл уже месяц, и попечениями Ахира те двое из отряда, что пострадали во время встречи с тарего, но при этом остались в живых, понемногу пришли в норму.

Когда она наконец вышла из палатки, то увидела, как вслед за ней стремительно выскользнула Алана.

– Что-то случилось? – спросила она.

Её строгие чёрные глаза взглянули насквозь.

Ривелсее хотелось что-то быстро соврать и исчезнуть. Но вдруг она ощутила, что нет… Соврать Алане – притом что она наверняка это поймёт и вполне может обидеться – для неё даже сложнее, чем Айледу.

И она рассказала всё ещё раз.

Алана задумалась.

Она правда задумалась. Даже не попыталась повторить предсказуемые и правильные слова Айледа.

– А ты думаешь, они правда заслуживают лучшего? – спросила она.

– Боюсь ошибиться… Но я думаю – да.

Алана ещё подумала.

– Скажи Повелителю, – вдруг сказала она. – Ты имеешь такую возможность. Я не сомневаюсь.

– Ты думаешь…

– Давай. Если ты уверена, Ривелсея. Ты умеешь убеждать. Я не уверена, что он сделает по-твоему, конечно. Но он прислушается. Не сомневайся.

Алана положила ей руки на плечи. Ривелсея крепко обняла её, медленно кивнула головой и отправилась обратно.

Дорогой она вспомнила, что ей скоро идти охранять пленных. И она заранее чувствовала – просто так всё это вряд ли закончится…

Впрочем, поговорить с Повелителем ей не удалось. И не потому чтобы она не решилась. Как ей казалось, тот всегда неплохо к ней относился и вряд ли отказался бы выслушать.

Но, во-первых, сколько она ни размышляла по пути к себе, она никак не могла придумать, чем аргументировать свою мысль о необходимости пощадить пленников.

А во-вторых, когда она случайно-специально встретила Абсолютного Протектора и спросила, нельзя ли ей сегодня увидеть Повелителя, тот ответил:

– Можно, когда он будет в лагере.

– А он разве…

– Должен появиться на днях, – заверил тот и продолжил свой путь.

Возможно, так оно и лучше. Возможно, она успеет придумать, что конкретно скажет, да и вообще настроиться на этот разговор. Вот только не опоздать бы.

На своё дежурство с Тахаром Ривелсея отправилась с засевшей в голове мыслью, что эта ночь спокойно не пройдёт. Впрочем, конечно, всё это были обычные издержки нервов. Она, однако же, опять нацепила под плащ пояс с ножами, взяла меч и даже – ту трубочку, которую выдал ей Генрес во время последней битвы и которая до сих пор молча лежала в её мешке.

Мало ли.

Покоритель Тахар не то серьёзно опасался, не то перестраховывался. На своё дежурство он притащил одного поборника из своего дивизиона, изредка перекидывался с ним короткими фразами и со своей напарницей почти не общался.

Пленные были на месте. Говоря точнее, они были по ту сторону решётки из толстых палок, закопанных в землю на два метра и прибитых к потолку строения. Ратлеры обычно строили тюрьмы так, чтобы сами не имели возможности выбраться, попади они случайно внутрь. Как пленных туда затолкали – вообще было непонятно, так как двери даже не намечалось.

Оценив обстановку, Ривелсея решила, что она бы оттуда не смогла сбежать. Если ей и удалось выдернуть цепь из пола в анрельтской тюрьме – это ещё не значило, что она могла сбежать откуда угодно.

А про этих-то и говорить нечего. Эти – даже не ратлеры.

К тому же, присмотр был за ними более чем достойным.

Когда вошла она, девушка подняла на неё свои небывалые глаза. На этот раз Ривелсея не удержалась от того, чтобы поддаться соблазну и на секунду окунуться в эти блики. Даже ведь и бликов-то никаких не было, опять задумалась Ривелсея. Глаза как глаза. Просто, если смотреть в лицо девушки, создаётся впечатление, что краем глаза смотришь на пляску солнечных зайчиков в зеркале, и от этого терпкого чувства всё вокруг начинает медленный бег по кругу.

Впрочем, в этот раз глаза первой отвела та.

Она выдержала…

А девушка на полсекунды улыбнулась. Ей. Но так, чтобы не заметил Тахар.

Что до Тахара, то было видно – к пленным он ни капли не расположен.

Так почему же расположена она, и что они сделали для неё хорошего, чтобы это заслужить?..

Дежурство – это всегда унылая вещь. Особенно если с напарником не повезло, говорить ни о чём существенном нельзя из-за вражеских ушей, да и вообще не хочется.

В такой ситуации главное – не заснуть. Избавляя себя от такой беды, особенно в ночное время, Ривелсея не стала садиться на топчан. Напротив – встала и привалилась спиной к стене.

Пленные вели себя донельзя скучно. Парень чертил пальцем на земле невидимые ей с такого расстояния знаки, девушка сидела на корточках, перебирала волосы и смотрела в пол. Прошло часа два. А может, и три. А может, и больше. Она проснулась, посмотрела на пленных и…

И первым желанием её было совершить самоубийство.

Проснулась.

Ну как она могла заснуть, стоя на посту?!

И даже не помнить хоть какую-то борьбу с внезапной сонливостью…

Впрочем, Тахар спал. Так же, как она, привалившись к стене. А его помощник в синей накидке, который пренебрег безопасностью и сел на топчан – тем более. На лице обоих застыла чуть заметная улыбка. Хорошие сны, похоже, снятся. И в них явно не фигурирует Агонарт, зашедший проверить боевые посты.

Однако Ривелсея спасла положение – она проснулась. И она не даст пленникам сбежать. Если они, конечно замыслили что-то такое. Хотя по их виду этого было не сказать.

Тем более они не сбегут потому, что разбудить её напарников – дело двух секунд.

Только лучше не давать Тахару понять, что она видела его спящим. Он потом не простит.

Свидетеля своей слабости – не простит.

И в этот момент девушка привстала с корточек и в упор посмотрела на неё.

И приложила палец к губам, кивнув в сторону других охранников.

– Подойди, – тихо, хотя и не шёпотом, попросила она.

Ривелсея две секунды подумала, бросила взгляд на Тахара – и тихо приблизилась к решётке.

Ничего неправомерного она не делала!

– Хочу поговорить, – сказала та. – С тобой, – на этом слове было сделано ударение. – Раз уж ты проснулась. А то мне тоже скучно…

– О чём же?

– Говоря по правде – о многом. Ваш пытатель всё-всё-всё хотел выспросить, но только самого главного мы всё равно бы ему не сказали.

– А я чем лучше? – удивилась Ривелсея.

– А ты – всем лучше. Ты внушаешь доверие.

– Даже врагам?

– А я тебе – враг?

Ривелсея поспешно мотнула головой.

– Тогда слушай. Тебе знакомы Сидящие в темноте, и я думаю, что ты их не любишь…

К сердцу Ривелсея прилила волна жгучего гнева. О да… Их она не любит.

Девушка кивнула.

– Сидящие в темноте в этих местах очень давно. И они… они отличны. Они отличны и от тех, кто вышел из ночи, и от тех, кто таится под покровом. Потому что Сидящие используют то, что осталось от забытых.

– И то, что они получили большую власть, говорит о том, что забытым может приходиться тяжело, – вздохнул парень, на секунду устремил глаза на Ривелсея, а затем снова уткнулся в пол.

Ничего-то Ривелсея не поняла в этом, ровным счётом. Но разговор её, признаться, уже затянул.

– Я хочу сказать о том, о чём не знает пытатель. У вас здесь прямо под самым носом находится место, куда умные люди не сунутся. Под самым-самым носом. Мы побоялись сказать ему об этом, чтобы он сгоряча не угробил вас всех и не натворил бед. В то же время… В то же время, нам нужна помощь. И мы решили говорить с тобой. Поможешь?

Последнее прозвучало так искренне, что она энергией мысли крест-накрест зашила себе рот, чтобы не вылетело необдуманное «да», за которое потом придётся отдуваться.

– Я расскажу, – успокоила девушка. – Если честно, то все ваши победы здесь ничего не стоят. Сидящие всё равно будут становиться сильнее.

– Даже если Орден вырежет ещё полсотни этих тварей? Они станут сильнее?

– Оставшиеся – да. Вы воюете с ветром. Точнее, ваша война – это ветер. Вы перебрасываете огонь себе за спину и хвалитесь успехом.