Текст книги "Очищение духом. Трилогия"

Целых четыре дня прошли, как сказка. Никаких волнений, никаких важных и тревожных событий. Утром тренировка, вскоре после обеда – ещё тренировка, между ними – отдых с книгой, после них – посиделки с Айледом или Аланой. Новостей или не было, или они до неё не доходили. Генрес вконец замкнулся, и кроме «доброго утра» она от него ни одного слова за эти дни и не слышала. Что было тревожно, но потом из-за чудачеств Генреса Ривелсея решила не заморачиваться.

Глава 22

А вот на пятый день Ривелсею с самого утра вызвал к себе Агонарт. «С самого утра» – это значит еще до рассвета, раньше четырех часов.

Она выпрыгнула из постели, как ласточка. Агонарт обещал позвать её, если что. Похоже, это «что» надвинулось вплотную, и медлить нельзя.

Уже на ходу накинула на себя плащ, на голову водрузила шлем. Мало ли куда. И мало ли зачем.

Не так уж она была и неправа. Агонарт был с ней достаточно хмур и лаконичен. Возможно, что просто сказалось слишком раннее невыспавшееся утро.

– Что случилось? – спросила Ривелсея. Как всегда, не оставляя камня на камне от субординации. Вообще, Мастер, и именно он, должен был говорить первым… Но куда деть её активность?

– Патруль, – сказал Агонарт, глядя ей прямо в глаза. – Имеется необходимость периодически прочёсывать две небольших просеки – небольших, но очень принципиальных. Там перебегают многие подозрительные личности.

– В каком составе прочёсывать?

– В составе твоего бывшего отряда. Мастер Кестанарт согласился, чтобы ты его вновь возглавила. Дивизион тут, как ты сама понимаешь, ни к чему. А с тем отрядом в свою бытность поборником ты ведь уже успела сработаться, в связи с чем мы и приняли такое решение.

– Три человека?

Тана, Хакир, Алана. Ещё Сатур и Фатиф, но они уже не поучаствуют…

– Добавим кого-нибудь, – заверил Агонарт. – Через десять минут всё будет готово.

Как-то всё очень быстро, подумала Ривелсея…

Эти десять минут она провела, немного нервно жуя лепёшку с ежевикой и запивая из фляжки водой. Давно она не водила в бой… Ходила – да, но это другое. Меньше ответственности: если жива – значит, всё хорошо. А тут всё иначе.

Впрочем, когда отряд появился, она ободрилась. Все родные, все знакомые. Тана и Хакир прямо-таки рвались в бой. Ресатал их, наверное, не сильно баловал боями. Алана выглядела почему-то немножко настороженно. Но поговорить с ней сейчас бы не удалось. Наедине – уж точно. И обниматься они не стали. Алана лишь наклонилась, увидев своего командира, согнувшись наполовину – как и учил Анистал оказывать уважение ратлерам, которые больше чем на ранг выше тебя. Ривелсея чуть кивнула в ответ. И всё.

Алана, наверное, тоже была не прочь повоевать. Правда, они шли не в бой, Агонарт ведь говорил про «патруль». Но Ривелсея давно убедилась: название мало что значит. Так что легкую разминку с оружием для отряда (и для себя не в последнюю очередь) она провела.

Тренировка оборвалась, лишь когда Ривелсея увидела, как к их группе подходят Анистал и Айлед. Айлед… Её сердце даже ёкнуло. Он-то тут зачем?

– Доброе утро, Ривелсея, – приветствовал Анистал. – Я и он – это то пополнение отряда, о котором говорил тебе Мастер.

– Ты не пополнение отряда, а командир, – улыбнулась Ривелсея. Её небольшой опыт службы Ордену, может, и не позволял на равных говорить с учеником Повелителя, но она знала, как он к ней относится, и чисто по-женски немного с ним играла.

– Мы оба командиры, – ответствовал он. – Задание очень важное.

Понятно, подумала Ривелсея. Два Покорителя в составе отряда – явный признак того, что мечом придётся поработать. Иначе бы отправили кого-нибудь попроще и рангом пониже.

Что ж, меч выходит из ножен легко. Это главное.

А вот метательных ножей осталось всего два: один Айледа и один обычный. Нефритовый кинжал она с собой не брала. Слишком красив для прирезания обычных отморозков.

Ривелсея позаимствовала у Аланы два дротика. Непривычно немного, но больше чем на сантиметр она всё равно вряд ли скосит.

Отряд бодро вышел из крепостных ворот. Бодро прошёл до опушки леса. Менее бодро нырнул под деревья. Совсем не бодро через два часа он пробирался сквозь заросли малины, которые то и дело преграждали «просеку» – дорожку в полметра шириной, которая быстро проигрывала в поединке с растительностью, пользующейся мощной поддержкой июля.

Что-то странное было в таком вот патруле. Чтобы тихо прокрасться мимо спящего, вряд ли стоит привязывать к ноге колокольчик. Чтобы патрулировать лес, надо всё-таки меньше шуметь. А это ну никак не получалось, и Ривелсея сомневалась, что так можно кого-то поймать. Разумнее было бы устроить засаду. По крайней мере, это дало бы шансы. Которых сейчас практически не было. Если перед ними кто и появится – так лишь тот (а скорее всего, те), кто уже успел их незаметно пересчитать, оценить и сравнить их мощь со своею в пользу себя. А Ривелсея не была уверена, что хочет встречаться с такими субъектами. Хотя… Меч ей ещё не изменил. Если надо – то надо. К тому же Анистал, весь в сверкающей броне, давал отряду ощутимое преимущество в случае чего.

Они «пропатрулировали» очень длинную и не очень прямую тропинку, которая вывела их к озеру. Небольшому, глубокому – обычное лесное озерцо. Ривелсея почему-то была уверена, что теперь нужно идти обратно. Но Анистал скомандовал:

– Передышка. Остановимся здесь.

Данное озерцо было достаточно далеко, кстати говоря, от лагеря. Оно было небольшое – при желании можно переплыть за пять минут. А дальше начинался лес, в котором вряд ли кто-то смог бы найти, например, её, если бы она там случайно оказалась…

Ривелсея хотела возразить, но потом подумала: а что они теряют? Ломиться обратно через лес, пугать зверей и тех, кто (возможно) собирается преодолеть патрулируемую тропу, но при их появлении будет вынужден убраться с тропы и переждать пару минут – так себе блестящая перспектива. Поэтому они очень неплохо расселись и стали отдыхать. Совсем несложная, хоть и странная, миссия, и хорошая для неё возможность реабилитироваться. Ривелсея сидела между Айледом и Аланой, самыми близкими ей по духу людьми в этой группе, да и вообще, наверное, на свете. С Айледом они ограничивались взглядами, хотя и хотелось более близкого общения. Однако нельзя было допустить, чтобы про их отношения все вокруг узнали. Впрочем, Алана очень многозначительно ей улыбнулась, перехватив её взгляд на Айледа, так что, похоже – от кого она что-то пытается скрыть?..

Анистал перебирал свой вещевой мешок. Ривелсея краем глаза смотрела, как он раскладывает на траве и засовывает обратно самые разные и столь полезные для ратлера предметы. В числе прочего, он вдруг вытащил и арбалет. Небольшой такой, из тёмного дерева, с металлическим спуском. Именно такой, который пошлёт блестящий болт из ратлерского железа на пятьсот шагов и разнесёт надвое череп. А затем достал и подходящий болт в три пальца длиной, с хищным заострением на конце. И, почти не прицеливаясь, послал его в берёзку, которая стояла в отдалении и в общем-то не особенно кого трогала. Ривелсея внимательно посмотрела в том направлении. Зная Анистала, ничуть не удивилась бы, если бы с дерева упал подстреленный вражеский наблюдатель. Но нет. Болт расколол ствол и торчал из него с другой стороны.

При этом Анистал как-то очень многозначительно посмотрел на Ривелсею, словно пытаясь без слов передать ей какое-то сообщение. Но его смысла она не поняла. Только пришёл на ум вопрос, почему Анисталу выдали арбалет, а всем остальным – нет? Жалко, что тут нет Генреса, он бы ей наверняка всё доступно объяснил…

Первый раз Ривелсея ощутила, что одной, без Генреса, ей как-то не по себе, чтобы не сказать – страшновато. Потом Анистал заговорил о том, что здесь, на берегу озера, необходимо устроить форпост. От него до лагеря и от лагеря до него будет осуществляться патрулирование. При этом форпост – вещь серьёзная, и потому тут всегда должна быть охрана. Не меньше одного человека. И притом достаточно подготовленного, отметил Анистал. А потому оставаться охранять лучше всего им с Ривелсеей, по очереди. Затея не показалась такой уж умной, но если надо, так надо. Наверняка Анистал имеет дополнительные инструкции от Мастеров, в свете которых всё выглядит несколько иначе и которые ей, по недостатку доверия, не разглашаются. Эх…

Через полчаса Покоритель Анистал сорвался в новый патруль. При этом, уточнил он, отряд формально принадлежит Ривелсее, поэтому она вправе сама выбрать и отправить с Анисталом, кого пожелает. Чем больше будет народу в патруле – тем лучше, добавил он. Но вообще, это исключительно её решение.

Всех, кроме него, сказала Ривелсея, указав на Айледа. Вдвоем у них прекрасно получится заниматься защитой форпоста. Понятно, сказал Анистал и почему-то тяжело посмотрел и на неё, и на Айледа. Кольнуло таким нехорошим предчувствием, что она тут же не по-ратлерски переменила решение и сказала:

– Хотя нет, забирай и его тоже. Справлюсь одна.

– Точно?

– Точно. Нет ничего важнее мощи патруля.

Анистал кивнул, и вскоре вся группа быстрым шагом умчалась за Анисталом, скрывшись за ближайшим лесистым холмом.

Теперь, не меньше чем на полтора часа, она тут одна.

Её организм был не против доспать, но она была не дура. «Форпост» был возведён чисто воображаемый, так что защищать тут было нечего, но одна ценность всё же была – её, Ривелсеи, жизнь. И девушка была готова на многое, чтобы не утратить эту ценность.

Трава шелестела. Мягко. По-летнему. Жужжали разные жучки, а вот птиц было не слышно. Слишком жарко. Середина дня. Солнце было белым и чрезмерно сильным. Всё-таки июль. Жара. Дрёма…

Но не для неё, напомнила она себе, чуть ли не пальцами разлепляя предательские глаза.

Она и так знала, что вокруг никого нет. Однако для порядка оглянулась.

И очень удивилась, когда обнаружила сзади себя фигуру в светло-серой накидке. В примерно такого цвета одежду всегда, насколько она знала, одевались воины духа. Цвет – практически как у плаща, который она сама носила в бытность свою простым ратлером. Но только не в июле.

И ещё, она как-то сразу поняла, что это – не просто случайная встреча. Это – к ней.

Что-то прямо заныло от неприятных ожиданий. Сказано же ей, не общаться с подозрительными личностями!..

Но если это… Нет, она не могла упустить такой редкий, поистине драгоценный шанс.

– Ривелсея? – спросил тот. Словно сомневался. Голос мужской. Незнакомый. При всей дружбе с его кланом, лично этого человека она не знала.

И ещё – глаз его она не видела. Складка капюшона была надвинута низко. И она примерно понимала, почему.

– Да.

– Хорошо, что я нашёл тебя, – тихо проговорил пришелец.

– Тебя Ильтаиль послала ко мне?

– Да, к тебе, – хотя она делала акцент совсем на другом слове. – И тут же спросил:

– Скажи: правда, что ты спасла жизнь вашего Повелителя?

– Нет, – заверила она. О таких вещах не говорят с кем попало. – От кого я могла бы его спасти?

– И всё-таки это так, – веско ответил тот.

Эх, подумалось ей, кого она пытается обмануть. Воины духа спрашивают только для того, чтобы проверить, насколько она правдива.

– Может, и так, – улыбнулась она. Иногда улыбка – лучший способ убрать напряжение. А его сейчас было немало.

Собеседник опять замолчал, немножко нервно огляделся по сторонам.

– Не молчи, – попросила Ривелсея, которой было с ним рядом как-то страшновато в тишине. – Ты ведь должен мне что-то сказать?

– Да, – ответил тот. – Конечно.

В этот момент Ривелсея вдруг услышала отдалённый крик. Она взглянула на вершину ближнего холма и увидела там Айледа. И тут же из травы поднялась хорошо узнаваемая даже с пятисот шагов фигура Анистала с арбалетом в одной руке. Резкий взмах второй швырнул Айледа на землю. Но тот всё равно вскочил и побежал…

В этот момент незнакомец придвинулся к самому её уху.

– Два слова. Только два слова.

– Быстрее.

– Да, я вижу, ты не хочешь тут задерживаться. Правильно, – сказал тот.

И улыбнулся. Очень широко.

– Слава Пустоте.

Яркая и горячая боль ударила её в горло. И вся картинка перед глазами тут же сошла на нет. Последней мыслью было, что это как-то связано с Повелителем.

Какова была судьба этого человека, она так и не узнала. Хотя шанс того, что он не смог так просто сбежать от Анистала, был очень велик.

Но разве это могло теперь её интересовать?

Ранение в горло – это в любом случае конец.

Тем более – нанесённое с таким профессионализмом, в котором не приходилось сомневаться.

Было практически хорошо. Очень тихо. И темно. И спокойно.

Как никогда.

Долго ли это продолжалось? Почти бесконечно. Но она не уставала от тишины. От тишины, как оказалось, вообще невозможно устать.

Алая спираль буквально огрела по голове. Неожиданно. И очень больно. Жизнь – это всегда больно. И она всегда вторгается туда, куда не просят.

Сначала была просто боль – и всё. Самосознание пришло уже потом. И главная мысль была, что теперь такой тишины уже не будет.

– Твой приказ на крайний случай так или иначе выполнен. Хотя и преждевременно и не мной, – произнёс Анистал сам для себя за минуту до этого, глядя, как Айлед мчится вперёд, бессмысленно вопя, к тому месту, где только что стоял чужак. Анистал не стал его трогать. По правде сказать, и не смог бы – тот сделал настолько быстрый и непредсказуемый кувырок к обрыву и прыжок вниз, что Анистал бы не успел даже прицелиться.

Нельзя сказать, чтобы во взгляде Анистала не было сожаления. Было. Ривелсея всегда вызывала его уважение смелостью, рассудительностью, весёлостью и умением грамотно рисковать. Но раз так – значит, так.

Глава 23

Красная спираль вытянула в бурое болото боли. И здесь уже не было ничего приятного и хорошего. Хотелось обратно в темноту, где не было этих накатывающих волн и глупого и бессмысленного бурления.

Ох и долго она в нём плавала! И не за что было уцепиться. Слов в сознании ещё не было, но мелькали общие вещи – служить, долг, надо… Билось ещё имя человека, который её любит. Не могло не биться, потому что сейчас она была с ним связана больше, чем когда бы то ни было.

Но и оно не укрепляло.

Наконец это случилось.

– Ильтаиль, – шепнула она. И свет потянулся сверху, и болото осталось позади.

– Что она сказала? – спросил Ахир.

– «Затаил», – перевёл Генрес. – Что есть, то есть: зло на неё точно кто-то затаил. Это верно.

Ахир аккуратно дотронулся до раны.

– Звездчатка, – хмуро сказал он.

– А?

– Звездчатка, говорю. Пятилезвийник.

– Хмм.

– Поганая штука. Такие раны не лечатся, – он остановился, глядя на пробитую в шее широкую дыру, от которой по всем принципам звездчатки расходились пять резаных линий. И закономерно добавил:

– В большинстве случаев.

Тонкие пальцы Ахира, влажные от эфира, мягко надавили несколько раз на место ранения. Звездчаткой в таком месте… и жива. Кожа затянулась… да что кожа, кожу можно придорожным листом придавить, и будет нормально. А вот чтобы сам по себе закрылся разрез в Верхней жиле – такого в практике Ахира ещё не было. А практика у него всё-таки двенадцать лет. Ратлер Ахир не хуже любого другого мог разломить поленом дверь или въехать по рёбрам врагу клана. Что есть, то есть. Но Повелитель практически не использовал его для этого, предпочитая видеть его врачом. Кому-то же надо и лечить тех, кому въехали поленом или разломали рёбра. Своими воинами глава клана никогда просто так не бросался.

Ахир не мог не беспокоиться также за голосовые связки, потому что удар был в среднюю часть шеи, снизу вверх. Но Ривелсея что-то прошептала, а Генрес даже смог разобрать, и его как врача это радовало. Девушку к нему притащили час назад, и полчаса никто другой не видел, что он там делал с её ранением. Если она будет жить, это очень хорошо. Даже если он и не представляет, как у неё всё так быстро срослось, что она не скончалась от отсутствия воздуха и потери силы, но репутация Ахира от этого только выиграет. «Из темноты вытаскивает» – так про таких говорят. Так когда-то говорили и про мать самой Ривелсеи. Как она там без неё, девушка, кстати, до сих пор не знала.

Ахир вскоре удалился, оставив запах эфира и предписание поить её горячим бульоном, а если рана откроется, то немедленно его позвать. И Генрес опять… опять склонился над всё той же девушкой. Сколько раз… ну сколько раз он будет её выхаживать? И сколько раз она его будет удивлять?..

Да ещё тот парень ненормальный, с неудовольствием подумал Генрес. Он давно наблюдал, как тот вертится вокруг его подопечной, и уже догадывался, что неспроста и что тут есть что-то, выходящее за рамки.

Но резать себе жилы на руках мечом в любом случае неправильно, даже если и видишь, как кто-то умирает.

Если бы все так делали, никакого Ордена уже не было бы.

Когда Ривелсея стала приходить в себя, то далеко не сразу она втянулась снова в этот мир, и сам процесс возвращения был далеко не так быстр, как процесс ухода. Мелькали цветные пятна, и всё. В основном красные и чёрные. Открыла ли она глаза, закрыла ли – пятна всё равно мелькали. Глядя на них, она погружалась в сон. И опять всё сначала.

Надо сказать, глядя на пятна, она много раз слышала голоса и Генреса, и Айледа, и своей матери, и Аланы, и Рилана, и Веттар Нарта. Мысль ещё не включилась, поэтому кто что говорит и насколько это реально, она не обдумывала. Так что диалог типа «Как она?» – «Вроде получше, но не тот случай, чтобы загадывать». – «Я удивлён, что она выжила». – «Все удивлены, а доктор-то – самый первый». – «Она у тебя всегда такая удачливая?» – «Да, без удачи бы долго не протянула бы. Она за Орден кому угодно горло перегрызёт, но вот рассудить да взвесить – это не к ней». – «За Орден? Ты уверен, что ей можно доверять?» – «Вы сами дали ей мантию Покорителя, разве это не ответ на вопрос?» – «Это частичный ответ. Если что-то изменится, сразу доложи. Она перспективный ратлер, но есть в ней что-то не такое, что надо выжечь». – «Со своей стороны я делаю всё, что могу» – затерялся среди общего хора голосов и до сознания практически не дошёл.

«По крайней мере, сбежать к врагам она не собирается. И никто из тех, с кем она близко общается, здесь, похоже, не замешан. А кроме того, тарего сгинули. Я начинаю думать, что она говорила мне правду». – «Не имею права советовать, но я стараюсь не обращать внимания на небольшие причуды и слабости». – «Небольших слабостей не бывает, Генрес. А причуды не могут касаться общения с врагами Ордена. Даже если это не откровенные враги». – «Что же с ней делать?» – «Теперь она будет охранять внутренний периметр, пока мы здесь. В Цитадели, подальше от всего, посмотрим». – «Когда мы туда отправимся?» – «Мы общими усилиями смогли переломить ситуацию, теперь надо собрать все плоды. Возможно, я отпущу Кестанарта, если в течение ещё нескольких дней ничего важного не обнаружится. В Цитадели всё пока нормально, в других местах могут и сами справиться, а здесь зло что-то очень уж сильно разрослось. Мы подрубим его корни – уже подрубили! И свалим на землю, а уже потом уйдём». – «Как пожелает Повелитель». – «Ещё немного, мне и самому не очень здесь нравится, но Победа обязана быть полной, иначе это не Победа».

Когда Ривелсея очнулась, поняв, что она действительно очнулась, то была ночь. Она лишь попила водички, оставленной в большой кружке рядом, попробовала встать, но как-то сразу утомилась и опять заснула. Однако местом её очередного появления в этом мире стал, как она успела заметить, всё тот же деревянный домик.

Успокоенная этой мыслью, она опять уснула.

При следующем пробуждении Ривелсея уже увидела Ахира и Генреса. Первый поинтересовался, где и что болит, и, получив ответ, что нигде и ничего, хмыкнул и сказал пить сладкий сироп для поддержания энергии. Второй не смог скрыть, что обрадовался, и засуетился. Не зная даже, что ей можно предложить. Но Ривелсея практически тут же снова заснула, стоило Генресу влить в неё сироп, который, судя по вкусу, был мёдом не меньше чем на две трети.

Когда она в следующий раз проснулась, то увидела знакомые, практически родные глаза. В которых было вполне искреннее сострадание и переживание. Странно, что Генрес доверил её Алане. Но кто тут разгадает его логику?

– Очнулась… Всё хорошо? – спросила Алана.

– Вроде, – с трудом выдавила она из себя, хотя говорить что-то крайне не хотелось.

– Мы все за тебя переживали. Все. Даже сильномогучий. А может быть, и в первую очередь он. Но вряд ли больше меня.

Ривелсея потрогала рану на шее. Шрамы, конечно, никуда не делись, и отекло это место порядочно, и не сказать, чтобы не болело. Но ей уж не привыкать, так что результаты собственного исследования своего здоровья скорее порадовали.

– Рассказывай, – Ривелсея искренне надеялась, что это одно слово вызовет у Аланы как можно более сильную словесную реакцию.

Та кивнула. И прилегла с ней рядом, у самого её уха. Ривелсея, к слову сказать, лежала сейчас не на траве, а на длинных кожаных носилках. А под голову ей даже заботливо кто-то подложил мягкую подушку.

– Даже не знаю, что рассказывать, – заметила Алана. – Как ты выжила – это уму непостижимо. И не только моему, но и Ахира. Тебе порезали ножом горло, причём так умело, что ты бы и минуты не должна была прожить.

– Скверные… – попробовала сказать она.

– И не говори, как скверно. Анистал подозревает, что это был Сын пустоты. А Повелитель, – Алана приглушила шёпот, – считает, что это тебе мстили. За что, я не знаю, но он, видимо, в курсе. И ещё он тебя почти простил, вот увидишь. Он надеялся, что до такого не дойдёт.

– До какого? И как… все вы?

– Да все хорошо, кроме… Айледа. Это он тебя спас, правда, не знаю как. Он самый первый к тебе бросился, но его, похоже, поранил твой враг, или он сам себя поранил, я не видела, и похоже, что силы он потерял порядочно. Хотя, если честно, по пятнам на траве я бы не сказала, что у него её вытекло много. Вот у тебя – это да-а. Однако ты вот уже два дня назад в себя пришла, а он вот – только сегодня.

Бедный, подумала Ривелсея. Бе-едный!.. Её тётка раз пять учила, как концентрироваться, чтобы энергия не терялась при передаче. А ему-то она сообщила только слова!

И то ведь не хотела говорить – сам выспросил. И она всё думала: для кого она лучше делает, что рассказывает ему такие вещи?

Оказалось – для себя…

– И есть ещё кое-что. Похоже, что весь патруль был организован, чтобы проверить твою преданность клану.

И Алана пожалела, что сказала это. И прежняя-то, здоровая Ривелсея опешила бы от такого известия. А сейчас Алана могла только наблюдать, как дрожат её губы и как внезапно стало неузнаваемым выражение лица. И как Ривелсея внезапно поднялась со своей лежанки и встала на ноги… Алана даже отшатнулась от неожиданности, пока не поняла, КАКАЯ энергия в той сейчас действует. Ну конечно. Покоритель Ордена – это очень мощный ранг, и мощь способна поднять его из любого состояния, кроме совсем уж мёртвого. Но Алана тем не менее схватила Ривелсею за руку.

– Остановись, – сказала она. – Тебе совершенно не надо никуда идти. А тем более – к Мастерам, чтобы выяснить, правда ли это.

Первый взгляд на Алану был уничтожающим, именно мощь послала его через зрачок серых глаз… Но второй уже был разумным. И девушка остановилась. И уселась на траву.

Ох, как же права Алана, подумала Ривелсея через полчаса, когда та уже ушла, убедившись, что с Ривелсеей всё в порядке и она под надёжной опекой Генреса. Раз её считают изменницей – надо восстанавливать репутацию понемногу, а не идти ссориться с командирами. Рассудить если разумно, так ведь сама она и виновата: в непоследовательности действий, самонадеянности, героизме (ох, мало её Генрес за эти качества ругал! Ну ладно, ещё успеет), а также инициативе не там, где надо. До самого момента её просьбы о пленниках всё шло изумительно. Честно заслуженный оранжевый плащ, доверие самого Повелителя, превосходные перспективы – он ведь сам об этом сказал!

И как всё поменялось… Когда?

Когда она увидела пленных?

Нет, честно ответила она. Если бы та, прежняя, Ривелсея увидела пленников – та, которая принесла из Анрельта синюю мантию – ничего бы у неё в сердце и не дрогнуло. Убили бы их или бы не убили (что более вероятно) – ей-то что бы было с того?

Так когда же?

И ответ пришёл.

Тогда, когда она увидела с вышки ту девушку…

Что она принесла с собой? Ривелсея не знала. Но это было что-то такое, что целиком перевернуло её представление о мире. Лучше бы она ничего с собой не приносила и не ввязывала её в этот клубок провалов… и тоски. Или – не лучше?

«Я – душа твоей души». Совершенно странное и нелепое имя.

Но Ривелсее почему-то казалось, что в этом имени много правды. В её отношении.

Что же она за ратлер!

Горячие слова гимна низринулись, как горная лавина, на её сознание. И, как горная лавина, подмяли под себя всё, что могли. От вражеского, не-ратлерского, осталось только что-то неуловимое, как воздух. Просто воздух с недосягаемых вершин, над которым не властна и лавина.

Ничего, подумала Ривелсея-ратлер. Это всё пройдёт и забудется. Никогда, если только возможно это будет, она не вернётся в эти леса, где столько врагов, поражений, силы, смерти и… тоски по чему-то необыкновенному. Прямой и ровный ратлерский путь – вот её путь. И с него не надо сбиваться. Цель впереди – и ничего вокруг. Так-то.

Третий день с тех пор, как она очнулась – и Ривелсея окончательно встала со своей лежанки. Генрес, который был рядом – он, конечно, обрадовался. Но виду, конечно, не подал – ведь он же был Генрес.

Ривелсея коротко сообщила, что чувствует себя нормально, чтобы немного прогуляться по лагерю. Генрес посмотрел с недоверием. С большим. Но… ратлер – это ратлер. Если он считает себя на что-то способным – значит, имеет для того разумные основания. Как Настенарт, так и любой другой из основанного им клана приходил в ярость, когда ему пытались сочувствовать или выражали вовсе ненужную заботу. А особенно, когда этот другой – такой же Покоритель, как и ты.

Так что Генрес только хмыкнул и отправился в палатку Мастеров по какому-то делу. А Ривелсея, конечно же, отправилась к Айледу. Ведь именно ему она была обязана… всем.

Айлед всё ещё лежал у себя дома, если можно было домом назвать это совсем небольшое пространство, ограждаемое двумя стенками просмоленной ткани. Нет, не то чтобы его состояние было вообще плохим. Напротив – он даже сел, упираясь рукой в пол, чтобы не упасть.

– Ривелсея…

– Айлед…

Если бы он знал, как он рисковал. Хотя без разницы – он всё равно бы сделал это. Тётка вообще не рекомендовала «лить силу в два конца». То есть, передавать таким путём энергию тому, от кого она таким же образом была получена ранее. Тётка Ривелсеи не была сильно образованной, но практического ума у неё было много, и она никогда бы не стала делать того, от чего «жилы могут взорваться». Похоже, с Айледом этого не случилось, но вот был он до сих пор далеко не в той форме, о которой он мог мы мечтать.

Как и всегда, Алана открыла ей глаза намного шире, чем это мог бы сделать Айлед. Все его догадки про Анистала, про его арбалет, про то, что тот не хотел пускать Айледа к Ривелсее, полностью укладывались в то, что предположила Алана. Ривелсея уже в какой-то степени смирилась с тем, что ей до конца не доверяют, и решила, что уж теперь-то она точно не сделает ничего такого, что вызвало бы недовольство или даже лёгкое сомнение у Мастеров.

Поэтому она сразу зашла в палатку к Агонарту. Он сидел там один – словно ждал. И сразу же перешёл к тому, что теперь она назначается охранником внутреннего периметра крепости. Работа очень ответственная, подчеркнул Агонарт, почему её и доверили именно ей.

Ну ничего себе, подумала Ривелсея. Стоило ей сказать, что ей уже получше – и сразу в охрану? Ну хорошо хоть не в «дозор»!

Мало того, Агонарт лично расстегнул кожаный мешок и выдал ей положенное содержание за месяц с небольшим. То, что другим выдали, пока ей было не до денег. Анреллы весело звякнули в руке, тем более что и было чему звякать – целых четыре штуки. Премия, что ли? Или за то, что рисковала? Или за то, что её чуть не убили… в том числе свои?

Сколько у неё уже этих синих монеток, с ума сойти! Можно в Анрельте купить дом в самом центре (ну ладно, пусть не в самом) и несколько лет ничего вообще не делать. И при этом ходить по улицам в таком виде, чтобы все анрельтские девушки слали ей вслед проклятия.

Ага, оборвала она ненужный поток девчоночьих мыслей. Только в Анрельт ей, куда же ещё. Какой горячей любовью там все любят «девушку-Мечту», от воров до капитана Стражи! Опять же – с ума сойти можно.

Ничего, блаженно подумала она. В Цитадели всё растранжирит. Всё, что принесёт с собой. Накупит книг, и картин и, может, даже пару тумбочек. И одеяло помягче. И занавески с цветочками. Да мало ли что можно найти красивого и удобного! Покоритель Ордена имеет право жить красиво. Хоть иногда.

Весь день она провела затем с Айледом. Ей хотелось за ним поухаживать, ведь он много, очень много отдал для неё. Ну и конечно, он был не против, чтобы она ухаживала. Ахир к Айледу приходил только два раза и сказал лишь, что резать себе жилы – недостойно ратлера. Прибавив, что это и мнение Повелителя. Ободрённый такими словами, Айлед не очень-то быстро шёл на поправку. Но с появлением Ривелсеи всё быстро поменялось.

К себе в домик она притащилась уже поздним вечером. Никак не хотелось называть это время «ночью», хотя у Генреса явно было иное мнение, и ему явно было не по душе, что его подопечная возвращается неизвестно откуда так поздно. О чём он не преминул со своей обычной для неинтересных сообщений прямотой ей заявить. Ей известно откуда, возразила Ривелсея. И не так уж ещё поздно. Всё бы хорошо, пробурчал Генрес, но сейчас ей нужно быть вдвойне осторожной. Это значит – ни с кем не общаться и не выходить наружу? – уточнила она. Нет, это значит не очень общаться с теми людьми, которые из-за своего малодушия чуть не потеряли место в клане, был ответ.

Айлед?!

Идиоты, ответила она. Кто? – был разумный вопрос. Все, кто так считают. А ничего, что Мастера считают так же? – Но Повелитель не может так считать. – Объясни, в чём тут дело, девочка. Иначе Орден так и будет думать, что твой друг малодушный. – Тебе? – Ну, хотя бы и мне. – Но ты ведь не будешь хранить это в тайне. – А ты сама-то хранишь?

– Я должна подумать, – сказала Ривелсея. – Не жди, что я решусь так сразу. То, что ты хочешь узнать, не может быть известно слишком многим.

– Что за тайны? Колдовство? – Генрес усмехнулся. – Запомни, девочка, ратлеры крепко не любят слышать про колдовство.

– А ты что, в него веришь?

– Я, Ривелсея, долго на свете живу, много чего видел, потому знаю, что всякое бывает. Да мне и всё равно, в принципе. Бывает – не бывает, если мне не мешает, а если мешает, то пусть и пеняет… А вот Мастера крепко не жалуют разные непонятные штучки. Особенно среди своих.