Текст книги "Очищение духом. Трилогия"

Глава 10

– Ну что там с нашей зверушкой? – спросила Ривелсея через несколько часов после этого. Линель была радостна, что Ривелсее удалось пройти испытание – однако не настолько, чтобы с её лица исчезла тревога и напряжённость.

– Не чувствую, – сказала Линель грустно.

– Послушай, если она на нас нападёт, мы что, не будем сражаться?

– Ты даже с котелком не смогла справиться. Ещё есть вопросы?

– У меня не было оружия!

– Верайлы НЕ НОСЯТ оружия, запомни это! Мы – не разрушители и не убийцы! Если ты возьмёшь в руки оружие, пусть даже палку, и ударишь живое существо – ты перестанешь быть верайлом в тот же момент, чтобы ты знала.

– И я не смогу больше колыхать веточки?

– Не сможешь. Если не дотронешься до Источника вновь. Но и после этого не факт, что сможешь. А с тобой случай вообще очень сложный. Хватит убийств, хватит зла и смертей. Иначе они просто поглотят твою душу.

– Даже если придётся умереть?

– Даже… – тихо сказала Линель. – Думаешь, мало верайлов погибли… вот так вот, от насилия, на которое нельзя отвечать?

– Зачем всё это нужно?

– Есть такая вещь, как принцип. Что толку быть верайлом, если в итоге ты увеличиваешь количество зла?

– Ой, да не настолько всё трагично, – сказала Ривелсея. – Бедные несчастные верайлы то и дело умирают, потому что не могут себя защитить. Да конечно! Когда я встретила Ильтаиль, она что-то не особо умерла. А ведь я пыталась её убить, и я, заметь, была профессиональным воином – Покорителем Ордена! Покоритель Ордена, для справки, может убить не меньше десятка обычных вооружённых людей в одиночку.

– Может, другим чем похвастаешься?

– Я не хвастаюсь! – тряхнула головой Ривелсея. – Я говорю про факты.

– Ты, какая ты была – это такое зло, которое можно укротить. Тем более, если ты ещё не поняла, Ильтаиль не случайно тебе встретилась.

– Да поняла…

– Хотя лучше бы не встречалась.

– Можно ли использовать волю верайла для защиты?

– Для защиты, но не для убийства. И если умеешь. А ты не умеешь.

– Когда Нафайтесл убегал из нашей крепости, он сделал так, что все застыли. А я увидела море…

– Все что-то такое увидели. И все стали чуточку лучше и добрее. Правда, ненамного. Нафайтесл омыл вас Слезами Чистоты. Теоретически это могло бы уничтожить зарождающуюся битву. Но дело в том…

– … Что наши ратлеры непрошибаемые, как каменные идолы. Но в этом и их мощь. Вожди тарего не смогли убить Повелителя. Хотя им очень хотелось.

– Тарего брали гнев у ушедших. Не забывай об этом.

– А Ночное Посольство?

– Силы Ночного Посольства нам в точности не известны. Но нужно учитывать то, что Посольство находится в Анрельте. Самом крупном и населённом городе. Там, где больше всего насилия и преступлений.

– И что?

– Они могут черпать своё разрушение прямо из злобы людских душ.

– А это возможно?

– Как видишь.

– А верайлы откуда черпают силы?

– Могла бы догадаться. Из противоположности.

– И нет, по-твоему, ничего хорошего в том, что мы с Генресом уничтожили Посольство в Анрельте?

– Уничтожили Посольство – усилились тарего. Уничтожили тарего – усилится кто-то ещё. Злу некуда деваться, оно ищет выхода. Тем более, уничтожая кого-то, ты делаешь зло ещё больше.

– Что, убийство одного человека так сильно воздействует на мир?

– А разве ты убила только одного? Разве вы с вашим Генресом и вашим Орденом вообще считали? Когда тридцать лет назад Повелитель прислал свою армию в Анрельт резать Венец – он считал? Сотни жизней! А потом ещё удивляетесь, что так усилилось Посольство. А ваш Настенарт – скольким он укоротил жизнь? И с тех самых пор вы только всё убиваете и убиваете.

– Не «мы». Они.

– Хорошо, что хоть так.

– Но вы, похоже, знаете историю Ордена очень хорошо. Большая честь для ратлеров.

– Не честь, а бесчестие. Из-за них бед в мире становится всё больше. Не только из-за них, но они подталкивают все чёрные события.

– Почему же никто из вас, таких мудрых, не объяснит им… – начала Ривелсея и сама себя прервала:

– Понятно почему.

Линель только кивнула в ответ.

Сколько они так бегали по болотам? Ривелсея, если честно, не считала уже. А что считать? Дни, недели? И зачем считать? Разве что ждать, пока будет весна, чтобы потеплело. От тепла бы она не отказалась. Хотя находились они в самых северных широтах, и тепла вряд ли стоило ждать раньше середины апреля.

В любом случае, это ещё нескоро.

И если они доживут, в чём Ривелсея была вовсе не уверена.

Впрочем, не то чтобы она так уж поверила Линель. В отношении того, что если тот зверь, кем бы он ни был, нападёт, они вот так вот умрут и не будут защищаться. Вполне возможно, здраво рассудила Ривелсея, что это то же самое обучение. Что в крайнем случае Линель их спасёт, но до того случая всё должно выглядеть так, как будто их преследователь – это смертельная угроза, и спастись от него нельзя.

Честно сказать, не очень-то Ривелсея в это верила.

И как оказалось – напрасно.

Они с Линель не всё время были вместе. Та порой отлучалась, а вот зачем – этого Ривелсея даже и не могла толком понять. И её это очень сильно напрягало. Как минимум, она боялась опять встретить какого-нибудь «котелка», оставшись одна. А как максимум – когда за тобой охотится кто-то, кого боится твоя ужасно сильная спутница, и вдруг она тебя бросает – это и правда ужасно страшно. Но Линель не давала гарантий, когда уходила. Не обещала, что ничего не случится. Не обещала, что вернётся. И это тоже как-то совсем не успокаивало.

– Зачем ты уходишь, куда? Не боишься одна? – спрашивала Ривелсея.

– Мы воины духа, нам страх неведом.

– Но зачем?

– Тебе ещё не время для этого.

– Но хоть ненадолго? – это она спросила практически тем же голосом, что и шестнадцать лет назад у мамы, когда та поздно вечером отправлялась в гости к соседке.

– Не знаю.

– А мне что делать?

– Что хочешь.

Вот такие методы обучения. Совсем не то, что у ратлеров. Веттар Нарт не бросал её, это раз, и всегда говорил, что надо делать, это два. Да, здесь, конечно, свободы было больше…

Но только зачем мне такая свобода, удручённо думала Ривелсея, сидя на раскисшем поваленном стволе рябины. Тоска, страх и ужас, сильнее даже, чем тогда, когда они с Риланом убегали от Посольства по ночным улицам.

Эх, Рилан-Рилан…

Она так ведь и не поняла до сих пор, любила она его или нет. Но дорожила, это да. Это уже поняла. Вот так вот бывает, что понимаешь нужность для себя человека с большим опозданием. Когда его от тебя отделают в лучшем случае километры. А в худшем – смерть.

Что она тогда понимала, только прошедшая посвящение в Ордене, с мечом наперевес готовая громить зло!

И как-то там, интересно, Айлед… Вот его-то она точно любила. Но не понимала. Не ценила.

А уж он её как любил!

И хоть она была сама виновата, но окатила жгучая ревность. Алана, например – вдруг с ней он целуется теперь, проводит время, размышляет о будущем, строит планы… А что, Алана очень даже ничего, красивая, стройная, и все выпуклости на месте. Тана, кстати, тем более. А ещё, у тех двоих и мозгов наверняка побольше, чем у неё.

Вернуться бы, что ли, назад, жить нормальной жизнью… Хотя если «нормальной», то это куда же возвращаться придётся? Явно даже не в ратлерские времена, а намного раньше. В Росолесную.

Вот только не было в той Росолесной Айледа, не было ни Ильтаиль, ни той же Аланы, которые ей лучшие подруги. А значит, правильно сделала, что не усидела в Росолесной.

А раз так, то чего же она сейчас хочет?

Эх… С этим как раз было сложнее всего. Вот если бы Линель побыстрее вернулась… Это уже было бы что-то.

Порой Линель отсутствовала по паре часов. А порой – по паре дней. И на фоне того, что их уже много времени преследовал некий невообразимый монстр, одиночество совсем не навевело радостных мыслей. Хотя всё-таки в Линель она не сомневалась. Если для Ривелсеи появится непосредственная опасность, то та примчится тут же. А раз её нет, то, значит, в данный момент бояться нечего. Страшный зверь, скорее всего, на время снова впал в своё окаменение и не представляет опасности.

Наверное.

Никогда не забывай говорить «наверное» – этому жизнь уже очень давно её научила. И это очень часто срабатывало. Гораздо чаще, чем бы хотелось.

Есть вещи, которых, однажды устрашившись, не перестаёшь бояться никогда. И которые годами повторяются в ночных кошмарах. И даже если сами по себе эти вещи не очень страшные, то сам ужас от того, что кошмары реализовались, заливает всё тело парализующей волной.

Именно это в итоге и случилось.

Уж неизвестно, куда и зачем там ходила Линель, явно не за ягодами, скорее – заниматься какими-нибудь типичными верайлскими делами. Сидеть в задумчивости или впадать в транс, например. При ней она, видимо, стеснялась. Хотя в её собственных интересах было Ривелсею, особенно в этот раз, одну не оставлять. Но, со всей своей высокой верайлской мудростью, она об этом ещё не знала.

Сначала Ривелсея просто сидела на бревне и тосковала. Идти куда-то не было желания. И сил тоже не было. А попробуй много недель есть одни только хвостики вроде мелкой репы, и тоже не очень-то побегаешь. А ведь ничто не мешало собраться из Святилища нормально, взять и хлеба, и муки, чтобы делать лепёшки. Да и котелок для крупы. Но нет, вместо этого приходится есть холодные и склизкие корни, которые бы встали ей поперёк горла, если бы не то, что другой пищи для неё вообще не предполагалось.

Потом она попробовала ещё поколебать тростинки. Те колебались, но неохотно. Да-а, если бы сейчас из кустов выпрыгнул тот же Генрес или покойный Шедл, она бы с ним своими верайлскими методами не справилась. Далеко ей ещё до Ильтаиль. Интересно, боялась бы загадочного зверя она? Ривелсее почему-то казалось, что вряд ли.

Потом захотелось подремать. И вот с этого момента всё и началось по-настоящему.

Лёгкая дневная дрёма неожиданно провалилась в какой-то тёмный ночной кошмар. Как будто бы её, Ривелсею, рвали на части. Самое жуткое, что в темноте она не могла различить кто. Конечно же, от такого ужаса проснёшься – что она и сделала. Но страх почему-то не ушёл.

Ну а затем она услышала некий тихий отдалённый звук.

Это было почти как далёкий гул или тихий шелест, но при этом Ривелсея прекрасно почувствовала угрозу. Она поняла, что такой звук, скорее всего, издаёт Проклятие Болот, что идёт за ней. И ещё она поняла три вещи.

Первое – раз она его слышит, то это значит, что тот и правда близко.

Второе – раз он близко, а она одна, то, скорее всего, она не справится.

– Лине-е-ель!

Голос вырвался, но не разнёсся далеко. И что самое худшее – остался без ответа.

Ну и третье – ей стало страшно, и она резко бросилась бежать.

Уже не важно куда, не разбирая дороги.

Выследил всё-таки.

Причём именно её.

И именно тогда, когда она одна.

Ну уж нет, раз он за ней охотится, то она не сдаст так дёшево свою жизнь. Если бы она была готова сделать это раньше, то давно бы сделала и сейчас бы тут не стояла.

Вот только оставалось у неё лишь одно – бежать.

Добежать бы до цивилизованных мест – но это же сотни километров и десятки дней непрерывного бега. Оставалось надеяться только на то, что он её потеряет.

Когда Ривелсея пробежала столько, сколько смогла, и когда уже не было ни шанса ещё раз шевельнуть ногой, и когда она уже полагала, что хотя бы временно от преследования оторвалась, именно в этот момент и появился ОН.

Именно с той стороны, куда она бежала.

Естественно, что Ривелсея за эти дни сотни раз пыталась представить себе, как же выглядит Проклятие Болот. Честно, сразу приходил на ум только образ «котелка». Да куда страшнее – сотни килограммов мяса, ужасная туша, которая легко напрыгивает и легко ломает, как спички, все кости сразу.

Но увидев Проклятие, Ривелсея, конечно, среагировала куда более выразительно.

А именно, её визг накрыл, наверное, почти все болота чуть ли не до самого Святилища. Однако Проклятие никак на это не отреагировало.

Что это было за создание и от какого рода существ оно ответвилось, понять было очень сложно.

Снизу – ноги, покрытые серой шерстью. Трудно было сказать «лапы» – он на них стоял практически вертикально. С длинными когтистыми пальцами.

Тело было, как тело волка – гибкое, хотя и довольно грузное.

Лапы с длинными, очень длинными прямыми когтями.

Морда – как у медведя. Или обезьяны. Но тогда уж очень кровожадной. Зубы хищника.

А ростом он был таков, что она смотрела на его морду снизу вверх, высоко задрав голову. Выше неё в два раза, когда он стоял на задних ногах.

Не как зверь. Как человек.

А может, он разумен?

Ну нет. Это вряд ли. Это было видно по его глазам. У котелка глаза и правда были добрые. Ну если не добрые, то спокойные. У этого они были двумя жёлтыми точками, но смотрели очень кровожадно.

Он низко зарычал. Она не шевельнулась – просто парализовалась от страха. Хотя на заднем плане, конечно, всё равно думала, что бы сделать. Так уж получилось, что были уже в её жизни враги, внушающие страх. Связующий в Анрельте, Дети пустоты. Да, последние особенно. Так или иначе, но всё же смелость от всего этого в ней была. И она решила за себя постоять. Попробовать. Несмотря на то, что страх был усилен неделями убегания от неизвестного страшного. И потому, когда это неизвестное-страшное появилось прямо перед ней, конечно же, в первые секунды был абсолютный ужас.

Он не торопился. И рычал не яростно, а так, чуть-чуть угрожающе. И принюхивался, со свистом втягивая воздух. Как будто проверял наличие какого-то запаха, испытывал его. И потихоньку рычание перешло в урчание. Зверь, кажется, был доволен.

Он убедился, что это – она!

Значит, всё-таки именно она. Значит, ему нужно не просто мясо. Вряд ли оно у неё вкуснее, чем у кролика. Значит, ему надо что-то другое. Но что у неё ещё есть? Мощь, хитрость, душа верайла? Да некогда ведь тут думать-то! Будь она прежней Ривелсеей, она бы обязательно опять стала искать палку. Если бы она была в своих нормальных ратлерских временах – у неё был бы и меч. И что угодно можно говорить, но какая бы у него ни была толстая шкура, длинные когти и страшный рык, но «вихрь Победы» сделал бы из него отбивную.

А «ратлерская ярость» сделала бы из него шашлык. Чуть подгоревший.

Интересно, когда Линель говорила про то, что нельзя верайлу использовать оружие, такие вещи, как «ратлерская ярость», тоже имелись в виду? И если да, то откуда знал про них создатель верайлских законов много сотен лет назад?

Но на ратлеров такие чудища как раз и не нападали – те бы справились. А вот что ей делать теперь…

Сражаться она не хотела, да толком и не могла. Бег на большие дистанции от такого врага вряд ли закончился бы хорошо. Поэтому она по-кошачьи извернулась и прыгнула на дерево. Если бы враг был к этому готов или если бы Ривелсея прошла только школу Линель, то шансов бы у неё не было. Но жестокие тренировки с Веттар Нартом позволяли прыгнуть без разбега и сразу уцепиться рукой за ветку, а затем и оседлать её, перевернувшись прямо в полёте. Хотя длительное отсутствие тренировок привело к тому, что у неё чуть не сломался позвоночник. Но зато она теперь крепко сидела на ветке.

Нельзя сказать, чтобы на врага это произвело впечатление или тот повёл себя так, как будто упустил добычу. Напротив, он был само спокойствие. И вот это вызывало беспокойство у неё.

Засада, подумала она. И что же теперь делать? Сидеть на дереве и ждать, когда он уйдёт, или швыряться в него зажжёнными шишками, как она читала в какой-то книжке? Проблема была в отсутствии двух вещей: огня, так как своё последнее огниво она потеряла вместе с рюкзаком. И шишек, которые на дубе, как правило, не растут.

Зверь подошёл к стволу дерева медленно и неторопливо.

Ривелсея, как могла, утешала себя тем, что этот зверь ближе всего к волку, а волки по деревьям не лазят.

Её надежды оправдались – тот и не полез.

Он просто подошёл к стволу, встал на четыре лапы и упёрся в ствол грудью.

А потом тряхнул, так, что она слетела со своих двух с половиной метров, и даже не как шишка, а как переспелая груша.

Ветка не была готова к тому, что на её кончике резко повиснет пятьдесят семь килограммов чистого веса. А потому она переломилась и принесла девушке дополнительные страдания, спикировав ей на голову, когда наиболее мягкая часть Ривелсеи уже познакомилась с землёй.

Однако ветка – это уже что-то, подумала Ривелсея, сжимая её в руках.

Зверь медленно развернулся от ствола и снова смотрел на неё. Длительно и угрожающе зарычал.

Атакуй, закричали все её инстинкты. Если эта туша на тебя прыгнет, потом будет уже поздно. Атакуй сейчас, пока ещё есть шансы.

Сделается ли ему что-то от удара палкой – это вопрос, конечно. Скорее, только озвереет. Чтобы его прикончить, потребовалось бы ударить не меньше пятнадцати раз. И это при условии, что тот будет смирно стоять на месте и палка не сломается.

Однако больше рассчитывать было не на что, и она прыгнула вперёд.

Как прыгнула, так и отпрыгнула, потому что в последний момент ужаснулась, представляя, как окажется между страшными лапами чудища. И скорее всего, на этом ей и придёт конец.

В итоге она просто прокатилась по земле мимо него и оказалась за спиной. Но тот даже не торопился разворачиваться. Ратлерские инстинкты просто вскипели. Удар в спину – это возможность нанести серьёзные раны даже плохим оружием.

Но эти инстинкты она в себе подавила.

Ей не хотелось нападать первой и терять всё, что она приобрела как верайл.

Зверь выглядел страшно, но агрессивно себя не вёл.

Может, опять как с «котелком»?

Он тут же разубедил её в этом. Вместо того, чтобы медленно разворачиваться обратно, он сделал вдруг почти такой же прыжок, как она сама, когда запрыгивала на ветку, в её сторону.

Свалил с ног, а кроме того, она почувствовала резкую боль. В руке, в плече, в ноге и ещё где-то. Всё слилось в одну общую боль, и в этот момент она поняла, что всё-таки надо было бить первой.

Пусть и не победила бы, но зато и не умерла бы, как дура, ничего не попытавшись сделать.

Если честно, она и не думала, что ей когда-нибудь придётся ещё вставать. Думала, что её сожрут прямо здесь и сейчас, после чего придёт конец всем раздумьям.

Однако когда она поднялась, то увидела, что монстр стоит перед ней, но больше никаких действий не предпринимает. И больше прыгать вроде бы не собирается.

Ждёт.

А чего ждёт, подумала Ривелсея. Наверное, того, что она всё же атакует.

Легко сказать – если ей только что прочертили когтями почти по всему телу.

Однако, всё же подумала она. Зачем он ждёт её действий?

Ответ пришёл как-то сам. Ведь Линель говорила ей, что верайл не имеет возможности никого атаковать!

Значит, он хочет, чтобы она всё же сделала это и перестала быть верайлом?

Но неужели же он настолько умён и хитёр?

Наверное, да. Ведь не зря Линель называла его Проклятием!

Итак, перед ней встал непростой выбор.

Самое худшее, что решение, как и всегда, надо было принимать поскорее.

А единственным решением было всё же бежать. Пусть и не в первый раз ей приходилось убегать, оставляя за собой дорожку силы, но было это очень неприятно и страшно.

Она и сама бы не поверила, что ей удастся так долго и более-менее успешно от него убегать. Однако, прыгая между деревьями, как заяц, она смогла даже оторваться от преследования на несколько метров. Правда, она видела, что тот догоняет медленнее, чем мог бы. И это было особенно страшно, она чувствовала себя мышкой, с которой играют, но вовсе не торопятся ставить в этой игре точку.

Если Линель не появится, то сама она тут точно не справится. Какие-то остатки ратлерских возможностей ещё гнали её вперёд, вызывая бесполезное, скорее всего, но настырное сопротивление. Однако факт оставался таковым: от ран за ней оставалась красная дорожка, и ей невозможно было немедленно заняться своими ранами. А для зверя было ещё более невозможно потерять её след, даже если бы ей и удалось оторваться от погони сильно.

Одновременно Ривелсея думала всё-таки о том, как ей поступить. Убегать до бесконечности невозможно. Убить, ранить – значит, она не будет верайлом.

Быть убитой – тоже как-то не очень. Или у верайлов посмертные привилегии в Тёмном мире у их Сат-Алара? Жаль, в своё время забыла об этом спросить.

Дыхание зверя и его рычание становились всё ближе. Нет, видно, не спастись. И, скорее всего, Линель тоже не придёт на помощь.

Умереть как девочка, с веником в руках идущая на медведя – или умереть как верайл?

Да уж лучше второе, подумала она.

И развернулась к зверю лицом.

Вот и конец девочке Ривелсее, подумала она.

И девушке Ривелсее.

И ратлеру Ривелсее.

И возлюбленной Айледа, и ученице Веттар Нарта и Генреса.

Истребительнице тарего и Ночного Посольства.

И Ривелсее-верайлу, хорошей подруге Ильтаиль.

И просто одной взбалмошной девчонке, которая непонятно отчего и зачем носится по свету и кому-то приносит удачу, но ещё многим – смерть.

– Ну давай, животное, – сказала она. И посмотрела на него строго и грозно, хоть и была беззащитна.

Тот, опять же, не торопился. А ей надоело уже длить это удовольствие.

И она прыгнула вперёд. Не пытаясь напасть, а провоцируя его на это. Девушка была горячая и не привыкшая бездействовать. По её мнению, чем быстрее события будут развиваться, тем лучше. Даже если событие – это её собственная смерть.

Теперь, и только теперь Ривелсея поняла, почему верайлы умирают при встрече с Проклятием Болот. Они не хотят портить себе душу сражением, а все фокусы верайлов, как она поняла, бессильны против таких вот созданий.

Или всё-таки не совсем? Она, конечно, не Ильтаиль, но она же полноценный верайл, колышущий травинки!

Но всё, что она сейчас может сделать – это заставить колыхаться шерсть этого монстра.

Или нет?

Ох, не верила она в то, что можно научиться с нуля владению мечом, когда на тебя уже наваливаются десять злых мечников.

Но пробовать надо всегда! И почему, интересно, она сначала подумала про дубинку, а только потом – про возможности верайла?

Привыкла…

Сущность верайла, в отличие от ратлерской мощи, очень нелегко поймать.

«Мощь проходит сквозь меня» – и это правда так. Она словно течёт по жилам, и когда надо, она приливает, как будто в силу вливают кипяток.

С верайлами сложнее. «Воля» – это нечто более неуловимое, как ветерок в голове. Поймать его непросто.

А уж схватить и заставить дуть в нужном русле – тем более. Ну или она ещё просто не очень хорошо научилась этим пользоваться.

Воля, желание, доброта, смысл… С добротой сложно, но с другой стороны, и ярости в ней нет, ведь она совершенно не жаждет лезть драться!

Зверь принюхался. Вроде как немножко занервничал. Предчувствовал её выплеск? Вот только странно как-то он осматривался по сторонам, вместо того чтобы растерзать её одним ударом.

По-любому, подумала Ривелсея, получится недостаточно мощно. Вот если бы она могла снова призвать сотни забытых, как в пещерах тарего, то тут был бы толк. Этим ужасом можно было снести десятки таких чудищ…

Но сконцентрируемся на имеющемся, решила молодая верайл.

Трудно объяснить, как это делается. Она призвала волю верайла и сконцентрировала её на звере.

Тот дёрнулся, как если бы она пнула его ногой.

Слабость Ривелсеи или неуязвимость этого врага?

Скорее первое.

Он опять зарычал, а она опять ударила. По сути, это ведь не атака. Это просто попытка отбросить от себя. Или, если бы она была сильнее, а враг был бы другой – успокоить и выключить агрессию. Но этого она точно не умела.

Значит, всё-таки умирать. Печально. Но закономерно. Девушка вроде неё, которая собирает неприятности, как грибы, должна была уже давно умереть, и ничего удивительного в этом нет.

В звере понемногу стало пробуждаться звериное начало. Он не просто зарычал, но ещё и пригнулся для прыжка. И теперь она уже ничего не могла сделать.

Ладно, напоследок, подумала Ривелсея.

Собрала снова всё, что было в ней от верайла – и со всей яростью (но только не обычной, а спокойной яростью верайла) вновь направила поток Воли на чудище.

Именно в этот момент оно на неё прыгнуло.

И когда оно ещё было в прыжке, Ривелсея подумала, что у неё получилось. Только как-то странно. Зверь взревел с пронзительным визгом и хрипом. Она отпрыгнула, а он повалился на место, где она только что стояла.

Судя по тому дёрганью отдельных частей тела, которое она могла наблюдать, Ривелсея решила, что это агония.

А судя по тому, что он весьма скоро затих и перестал дёргаться, она предположила, что он мёртв.

Неожиданно, подумала она.

Даже не предполагала такого эффекта от способности, колышущей одуванчики.

И только потом увидела тонкий дротик в его боку.

И услышала голос:

– Да, здравствуй. Я тоже рад тебя видеть.