Текст книги "Очищение духом. Трилогия"

Глава 7

С трепетом в душе она встала, оделась и вышла из корпуса, направившись к очень уже хорошо ей знакомым железным воротам. Ривелсея была уверена, что пришла раньше и ей придётся ждать, но нет – в конце не менее знакомой аллеи, где располагалась тренировочная площадка, уже стояли двое. Первым, разумеется, был Веттар Нарт, одетый абсолютно так же, как обычно, но смотрел он немного менее мрачно, и Ривелсея заметила, что он задержал на ней взгляд на десяток секунд дольше, чем требовалось для того, чтобы просто отметить приход своей ученицы. Второго мужчину, стоявшего рядом, Ривелсея вообще никогда не видела. Он тоже был в чёрной мантии, и таким же был цвет его глаз и густых длинных волос. Он был очень широкоплеч и не сказать, чтобы худ, хотя и не полон. Рост – метра под два, может быть, немного меньше, и всем своим видом, спокойным и уверенным, он производил впечатление чудовищного могущества.

Ривелсее не пришлось гадать, кто это. Лишь только она приблизилась, он поднял на неё взгляд и сказал:

– Приветствую, Ривелсея. Сегодня в твоей жизни переломный момент, и ты можешь стать ратлером, если пройдёшь посвящение. Вспомни всё, чему тебя учил Веттар Нарт, и примени свою мощь и способности ратлера, чтобы сделать это. Заранее желаю тебе успеха.

Ривелсея сделала ещё шаг вперёд и поклонилась. Она, стоило только этому человеку заговорить, сразу же узнала его. Этот голос она уже слышала один раз, правда, мало, поскольку он только задавал вопросы. Но всё равно, не узнать его было нелегко. Ривелсея смотрела в лицо этого человека и пыталась высмотреть в нём какие-то черты и качества, которые должны были быть свойственны главному ратлеру. Лицо было достаточно своеобразным. Глаза были утоплены в глазницах, нос неправильной формы, немного приплюснутый, верхняя губа разрезана длинным шрамом, идущим через левую щёку. На его лице читалось… Нет, ничего не читалось. Абсолютно ничего, что совершенно понятно: вряд ли у главы Ордена ратлеров может быть иначе.

Повелитель тоже взглянул на Ривелсею и сказал:

– Слушай внимательно мои слова и запоминай то, что я скажу, навсегда. Это будет твой закон, если сможешь стать ратлером. Смиряй свой гнев, когда кончится бой, и управляй им. Просто так не убивай, просто так не щади. Все ратлеры тебе родные, им помогай всегда, остальным же помощи бескорыстно не предлагай, не трать свою мощь. Не лги никогда и не трогай чужого, если существуют другие способы достигнуть твоей цели. Ничего не страшись, от опасности не беги, врагов побеждай, мощь укрепляй, страсти одолевай, Мастеров почитай, Повелителю повинуйся. Слава за славу, почёт за доблесть, сила за силу, жизнь за жизнь, за предательство – смерть, – закончил Повелитель не слишком понятно и добавил: – Если обещаешь исполнять всё это, то подойди.

Ривелсея приблизилась к Повелителю. Он извлёк меч – небольших размеров и, как успела заметить Ривелсея, во многих местах зазубренный и выщербленный; срезал прядь волос с головы Ривелсеи и протянул ей меч острием вперёд.

– Целуй, – сказал он.

Ривелсея осторожно поцеловала острие меча. Впрочем, по той боли, какую она испытала в момент отрезания волос, она поняла, что порезаться можно не опасаться. Обряд посвящения её абсолютно не впечатлил; если честно, она ожидала чего-то большего. Её только немного удивило во фразе Повелителя «если» вместо «когда». Ведь она уже завершила своё обучение, выбрала свой путь (её, кстати, почему-то даже не спросили, какой, и это тоже немного удивляло) и принесла клятву. Что ещё? Но все странности в речи Повелителя заставляли её думать, что это, наверное, ещё не всё.

Повелитель убрал меч, повернулся к всё это время молчавшему Веттар Нарту и сказал:

– Я думаю, она готова. Можно начинать.

Веттар Нарт привычно кивнул. Он развернулся к ученице, сказал ей «пойдём!» и зашагал вслед за Повелителем. Ривелсея направилась за ними, гадая, что сейчас ей придётся делать.

Через полсотни шагов они вышли на ровную площадку, где находилось некое странное сооружение из почерневшего металла. Конструкция имела форму двойного круга, а диаметр её был метра три-четыре. Большим количеством металлических столбиков она крепилась к земле. Подойдя ближе, Ривелсея заметила, что пространство между внешним и внутренним кругами заполнено огромным количеством щепок и кусков дерева. Нужно было привезти не одну телегу, чтобы дерева хватило. Высота конструкции была метра полтора. Дойдя до неё, Повелитель развернулся и сказал:

– Ривелсея, до начала последнего и самого важного ратлерского испытания осталось шесть минут. Я думаю, ты не захочешь отступить и лишиться звания ратлера?

Ривелсея замотала головой. Она не знала, что ей предстоит, но заранее была готова ко всему. Отступить теперь было бы даже смешно. И просто невозможно.

– Хорошо. У тебя осталось время для разговора с Веттар Нартом, твоим Великим Мастером. Воспользуйся этим.

Сказав это, Повелитель скрестил руки на груди и медленно отошёл в сторону, а Ривелсея посмотрела на Веттар Нарта. Тот подошёл к ней и сказал:

– Ривелсея, слушай внимательно. Сейчас состоится собственно посвящение. Тебе нужно будет простоять в центре внутреннего круга, пока огонь не погаснет. Это недолго, минут семь-восемь, твоя задача – не сгореть. Для этого сразу же отделяй сознание. Боль будет в любом случае, примени контроль над ней, так, как я тебя учил. Всё, Ривелсея, больше мне нечего сказать. Ты уже знаешь и умеешь то, что нужно, и, надеюсь, сможешь это правильно использовать. Ривелсея, я верю в тебя – знаю, что тебя это укрепит. Ты будешь хорошим ратлером, поскольку ты упорна, смела и рассудительна. Я почти уверен в том, что касается избранного тобой пути. Но этот вопрос должен задать тебе не я, так что не отвечай. Всё, Ривелсея. Ты хочешь ещё что-то сказать или спросить?

Ривелсея поразмыслила несколько секунд. Нет, спрашивать ей было нечего, всё было понятно. Сложное испытание, возможно, чересчур сложное, но чего можно ожидать от ратлеров? Ривелсея предупреждали, что посвящение очень тяжело пройти, и к чему-то подобному она готовилась. А сказать Мастеру теперь ей было нечего. Любовь к нему в ней давно не то чтобы угасла, а просто была заглушена и подавлена мощью ратлера. Та часть её души, которую занимала любовь, теперь обледенела, застыла и пришла в неподвижность.

– Нет, – сказала Ривелсея.

Веттар Нарт кивнул и громко крикнул:

– Сильномогучий! Ученица готова. Можно начинать.

Дальше всё было как-то очень быстро. Ривелсее дали переодеться в какие-то неудобные тряпки вместо её обычного серого комбинезона, в котором она обычно посещала занятия, а на голову она надела специально выданный ей тяжёлый белый шлем – похоже, из какого-то особого камня, который не горит и не раскаляется от огня. Под ним она спрятала свои волосы, терять которые она ни в коем случае не хотела. После этого она прошла в центр металлического сооружения. Повелитель что-то тихо сказал Веттар Нарту, тот кивнул, отступил немного в сторону и высоко поднял руку.

Внезапно из небольших отверстий по краям этой конструкции забили тонкие струйки огня – это вырывалась, видимо, какая-то воспламенённая жидкость. Спустя секунду сухие поленья запылали. Языки пламени взметнулись высоко в воздух, и Ривелсею захлестнуло огнём сразу с нескольких сторон. Сознание она с большим трудом поспешно отделила за несколько секунд перед этим и лишь потому не погибла от боли сразу. Первые секунды были самыми тяжёлыми. Мгновенно вспыхнула одежда и почти так же мгновенно сгорела. Вслед за ней уже должно было начать обугливаться и само тело, но тут на помощь весьма вовремя пришло то, что единственное могло сейчас ей помочь – мощь ратлера. Она засочилась, заструилась по всему телу, и это ощущение было сладостно-приятным, поскольку, пока через тело течёт мощь, оно практически неуязвимо, его можно лишь деформировать, но не разрушить структуру. Мощь текла медленно, но запасы её были небеспредельны, и Ривелсея прекрасно чувствовала, как она так же медленно, но верно начинает иссякать. Страх, что её не хватит, в соответствии с методикой Веттар Нарта перешёл в мысль о том, что она будет делать в таком случае. И ответ родился сразу же. Вариантов было два: либо сгореть, либо… «Полное отделение», – подумала, паря сознанием где-то над собой, Ривелсея. Да, это было очень опасно. Но лучше, чем просто сгореть.

Прошло минуты три, быть может, четыре – то есть где-то около половины. Пламя полыхало так же неистово, Веттар Нарт стоял, скрестив за спиной руки, и на лице его ясно обозначилась гримаса боли. Но никто этого не видел. Повелитель стоял к нему спиной и думал о чём-то своём, а Ривелсея ни в каком случае не смогла бы его увидеть с отделённым сознанием, а тем более с неотделённым, через стену дикого огня. Она была сейчас озабочена совсем другим. Минус отделения сознания в том, что мысли, хотя отличаются большой ясностью и правильностью, текут гораздо медленнее, и с этим при всём желании поделать ничего нельзя. Между тем, тело её питали предпоследние капли мощи. Ривелсея не видела пламени, но чувствовала жар костра и понимала, что гореть ему ещё долго, как минимум – столько же. Последние капли ратлерской мощи напитали её тело и улетучились. За миг до этого Ривелсея поняла, что ещё секунда – и она сгорит. Вызвав страшное напряжение во всём теле, в сознании и даже в душе, она быстро, практически без раздумий, которые могли стоить ей жизни, ещё более неистовым усилием сделала то, что могло дать ей последний шанс или, если она сделает не всё правильно, освободить её от всех страданий и проблем земного бытия. Веттар Нарт много раз говорил ей, что, отделяя сознание, нужно представлять себя сверху, но не выпускать из виду своё тело. В этот момент можно видеть всё, что происходит вокруг, даже если глаза закрыты, поскольку функцию зрения теперь выполняют не они, а само сознание. Но любая концентрация на каком-либо предмете, даже самая незначительная, мгновенно возвращает сознание обратно в тело. Это парение мысли над телом называлось частичным отделением и позволяло ратлерской мощи сохранять тело неуязвимым. Но теперь частичного стало уже недостаточно, поскольку иссякла мощь. Ривелсея резко рванулась своей мыслью вверх и далеко в сторону от своего тела. Боль обожгла её на полпути, она хлестнула её огненным бичом и сразу же отступила. Ривелсея взглянула вниз и уже не увидела там себя. Струился белый туман, туман и мягкий сумрак, и сквозь него с трудом пробивались лучи солнца и виднелись деревья и здания. Что это было – реальный ли мир или воображение, или нечто среднее между тем и другим – Ривелсея не знала. Это были какие-то сумерки разума, сгустки полуреальности. Витать в них было легко, но у них было и коварное свойство – они словно засасывали, служили входом во что-то совсем уже непостижимое. В иную реальность; возможно, в иной мир.

Ривелсея полностью отделила сознание впервые. Веттар Нарт предупреждал, что это опасно, и она всё понимала и пыталась сообразить, сколько времени уже прошло (это было невозможно, время здесь не текло) и что делать дальше. Думать совершенно не хотелось, хотелось расслабиться и просто витать здесь, на волнах сумрачного тумана и серой полумглы, и упиваться этим надземным, надбытийным спокойствием. Но одна мысль скоро пришла ей: надо возвращаться. Пока не поздно. Тяжело было сейчас осмыслить этот импульс, но Ривелсея укрепилась на нём и сильно напрягла свой внутренний взор. Она была вне тела, теперь она должна была вновь обрести его, пока разум её не слился окончательно с мглистым сумраком полуреальности. Перемещаться было в тысячу раз тяжелее, чем в нормальном мире, белые струистые потоки охватывали её и мешали видеть, и продолжалось это бесконечно долго, наверное, несколько дней. Наконец она увидела себя и словно обрушилась куда-то с неимоверной высоты. Падала она недолго, часа три-четыре (как показалось ей), и в это время она не могла ни мыслить, ни думать о чём-либо.

Потом она почувствовала, как её завернули в одеяло боли, и закричала. Крик этот доставил ей самое большое облегчение за жизнь: она услышала свой голос и поняла, что это – реальность. А реальность всегда прекрасна, какой бы она ни была, но понять это могут немногие – лишь те, кто побывал за её пределами и смог вернуться обратно.

Глаза открыть ей просто не удалось – не хватило сил. Дышать тоже было нелегко, но она задышала сразу, судорожно ловя ртом потоки воздуха и захлёбываясь ими. Жизнь возвращалась с трудом, толчками, и с каждым новым глотком жизни становилась сильнее боль. Она вновь застонала, но этот её стон не был никем услышан, и уж тем более никто не пришёл ей на помощь. Поняв, что реальность преподносит ей не слишком много хорошего, Ривелсея вновь погрузилась в забытье.

Наконец ей удалось набрать достаточно сил для того чтобы открыть глаза. Она лежала на оттаявшей ото льда земле, на каком-то клочке одежды, который кто-то под неё подстелил, и укрытая чьей-то одеждой. Все элементы её собственной одежды были аккуратно сложены рядом, а на ней самой не было ровно ничего, поскольку всё погибло в огне. Подняв голову, Ривелсея увидела, что уже вечер, солнце готовится зайти за горизонт, а она лежит почти на том же месте, где проходило посвящение, но металлическое орудие последней ратлерской пытки уже успели куда-то унести, чтобы впоследствии неоднократно использовать для испытания новых ратлеров.

Любое движение доставляло жуткую боль. Ривелсея взглянула на кучку одежды и увидела, что кинжала рядом с ней нет. Да, она сама оставила его у себя в комнате, решив, что на посвящении он не нужен. Теперь он был бы очень кстати. Встать самостоятельно Ривелсея не смогла. Слабеющей рукой девушка переворошила одежду, и всё, что она смогла найти там, это только свой талисман. Он всегда, как верила Ривелсея, помогал ей, и сейчас помог опять. Острым краем месяца Ривелсея резко провела по руке и растёрла по ладони выступившие капли силы. Несколько мгновений спустя она вновь упала на землю и закрыла глаза. Регенерация совсем не была приятной, энергия внутри тела резко перетасовывалась, из центра она растекалась по конечностям, заживляя раны и ожоги, но в голове и в груди её резко убыло, и Ривелсея чувствовала этот огромный неприятный комок отсутствия в районе сердца. Часа через два она с трудом встала и с ещё большим трудом натянула на себя бельё и комбинезон. Была уже ночь, но Цитадель Порядка оправдывала своё название – даже ночью в ней нельзя было сбиться с пути, забредя в какой-нибудь тупик, или упасть, споткнувшись о торчащий из земли среди дороги корень. К чести ратлеров, их обиталище не содержало нигде ни тупиков, ни корней.

К утру Ривелсея добралась до своего временного жилища. Утро было мутным, солнце неохотно дождило свои лучи сквозь тусклые окна. Это единственное, что запомнила Ривелсея об этом утре – первом утре, которая она встретила, будучи уже ратлером. Как неоднократно замечала Ривелсея – когда достигаешь долго желаемого, то этот миг в настоящем никогда не бывает таким, каким виделся издалека взглядом в будущее, а момент, к которому долго стремишься, можно не только не осознать, но даже не заметить. Так было и сейчас. Ривелсея рухнула на свою постель, не раздеваясь, зная, что ни за что не встанет в ближайшие сутки, даже если ей прикажет сам Повелитель. Ратлеры достаточно наиздевались над ней, но теперь она – одна из них, и рассчитывала, что подобные вещи кончатся. Хотелось надеяться, что теперь произойдёт перелом в её судьбе и она наконец-то принесёт пользу Ордену и начнёт уважать себя, то есть добьётся того, ради чего ушла из деревни Росолесной.

Впрочем, всё это она подумала не сейчас, а на следующее утро, когда проснулась и поднялась на ноги. Опорожнив полностью графин с ягодным соком на столе, Ривелсея подошла к зеркалу. Обычно взгляд на себя хоть немного приподнимал ей настроение, но только не в этот раз. Пустыня не сделала с ней того, что сделал ратлерский костёр. Всё лицо было одним большим ожогом, а раздевшись и осмотрев себя всю, Ривелсея пришла к выводу, что оно пострадало не больше, чем всё остальное. Ожоги почти не болели, но это лишь потому, что Ривелсея через связь с силой напитала их своей внутренней энергией и уменьшила боль. Ривелсея только успела съесть принесённый слугой завтрак, как в дверь постучали, и на пороге возник широкоплечий ратлер, громко возгласивший, что через пять дней, в семь часов утра, она должна явиться в здание Совета Разума. Это известие порадовало Ривелсею дважды: во-первых, про неё не забыли и, можно надеяться, дадут уже первое поручение, а во-вторых, и ещё больше, обрадовало то, что идти надо не сейчас. Перед визитом в Совет Ривелсея очень хотела отдохнуть и восстановиться.

Глава 8

Пять дней – это, конечно, не так уж мало, но прошли они так быстро, что Ривелсея, в принципе, даже их не заметила. За это время она один раз встретила Айледа, когда шла по улице Цитадели. Нога у него так и не прошла, он по-прежнему припадал на неё при ходьбе, и у Ривелсеи появилось предчувствие, что его походка вполне может навсегда стать такой же, как у Веттар Нарта. При виде Ривелсеи Айлед опять заметно обрадовался, сразу подошёл к ней и спросил:

– Что, Ривелсея, уже ратлер?

– Да.

– Ну и как, тяжело?

– Нормально, – ответила она, имея в виду, что это, конечно, настолько же гуманно, как и вообще всё ратлерское, однако выжить (и она сама этому блестящий пример) всё-таки можно. Вероятно, Айлед понял этот ответ несколько иначе, но это ничего. У него ещё всё впереди.

В тот раз они гуляли вместе долго и беседовали о многом. Судьба Айледа, как оказалось, тоже была интересной. И не слишком счастливой. Так же, как и Ривелсея, он родился далеко от Цитадели, в городе Анрельте – как считали многие, самом крупном и красивом городе. Но судьба его сразу не сложилась. Мать умерла рано, Айлед её даже не помнил, а отец его не любил и заставлял с восьми лет работать на каменоломне вместе с рабочими. Айлед и работал (а куда было деваться?) и даже накопил пять анреллов денег за шесть лет, но потом случилась беда: отец Айледа утонул, упав с моста в реку, а дом, где жил Айлед, сразу же был занят каким-то малознакомым человеком – якобы за долги отца. Айлед не верил этому, но сделать ничего не мог и перебрался в небольшую лачужку, где жили рабочие. Там его тоже не слишком-то привечали, но Айлед всё терпел, кое-как жил и усердно работал. За девять анреллов вполне можно было обзавестись собственным домом, о чём и мечтал Айлед. Но судьба опять поступила с ним подло. Придя один раз после работы, Айлед с ужасом обнаружил, что все его деньги пропали, а один из его соседей по лачуге, работавший вместе с ним, в новой одежде и сильно пьян. Айлед всё понял и бросился на него, но больше никто из всех, кто видел это, не поддержал Айледа. Началась сильная потасовка, и Айледа жестоко побили, но неожиданно он заметил, что незнакомый мужчина, стоящий за забором уже около часа, вдруг резвым шагом прошёл в калитку и подошёл к дерущимся.

Айлед хорошо запомнил всё, что было потом. «А ну-ка все разошлись!» – неожиданно грозно рявкнул незнакомец. Айледа ударили ещё несколько раз, а затем внимание переключилось. «А это что ещё за выродок?» – заорал охмелевший обидчик Айледа. «Может, ты хочешь и меня побить?» – спросил мужчина неожиданно спокойно и так же грозно. «Охотно», – крикнул тот и накинулся на нового врага, а вслед за ним и другие. Но только зря они это сделали. Через миг все шестеро лежали на земле, сражённые мощными ударами кулака незнакомца. «Всё?» – спросил он, посмотрев на Айледа. Один из них было поднялся, но тут же вновь скрючился на земле. В глазах мужчины сверкнул гнев, а в руке меч. «Следующему, кто захочет со мной подраться», – сказал он, – «я покажу, какого цвета сила». Последовала длительная немая сцена, наконец незнакомец подошёл к Айледу. «Мальчик», – сказал он, – «я вижу, тебе сильно надоела такая жизнь. Я зову тебя с собой. Пойдём». Сказав это, он развернулся и медленно, не оглядываясь, направился прочь. Айлед раздумывал мучительно, но недолго. Пробежав мимо лежащих на земле, из которых никто не осмелился даже встать, он быстро догнал своего избавителя. Тот шёл молча и не оглядываясь – по улице, через ворота, потом через поля и лесной тропой на север. Несколько раз Айлед пытался задать какой-нибудь вопрос, но тот не отвечал ни слова, и Айлед уже начал жалеть, что пошёл за ним. Ведь этот мужчина ничего ему не обещал, ничего не сулил – более того, ничего не рассказал о себе и даже не сказал, куда они идут. Но возвращаться было некуда, да и терять, в принципе, тоже нечего. Наконец, когда совсем стемнело, они остановились на лесной поляне. «Будем ночевать здесь», – сказал мужчина и стал собирать хворост. Айлед бросился помогать, и когда костёр запылал в ночном лесу, он спросил: «Кто ты?» Тот промолчал и стал жарить куски мяса, которые достал из рюкзака. Наконец, когда он и Айлед (который так и не дождался приглашения угощаться, но в котором чувство голода пересилило последнюю робость и нерешительность) поели, его спутник наконец сказал: «Мы идём туда, где ты будешь жить трудно, но достойно, разумно и правильно. Можешь вернуться, хотя ты вряд ли это захочешь сделать. Идти мы будем очень долго, недели две-три. Не отставай от меня и меньше говори. Меня зовут Генрес».

На этом месте рассказа Ривелсея сильно удивилась. Она вспомнила того неприятного и очень сильно не понравившегося ей человека, который вынес её из пустыни. Как оказалось, он не был столь отрицательным, каким вначале предстал перед Ривелсеей, и она поняла, что жестоко ошиблась в нём. Дальше Айлед с Генресом так же, как она сама, прошли жестокую пустыню и попали в Цитадель Порядка. Ривелсея вначале позавидовала Айледу (она-то добиралась сюда сама, не будучи уверена даже в том, что идёт правильно, а у Айледа был проводник), но потом поняла, что ему вряд ли было легче, чем ей. Генрес ни разу не останавливался в течение дня, не делал ни привалов, ни стоянок. Пока была вода, он пил сам и давал пить своему спутнику, когда же она кончилась, он повесил себе на пояс пустую фляжку и всё таким же быстрым шагом продолжил путь. Сперва Айлед от него почти не отставал, но к концу вторых суток без воды он уже не мог угнаться. Айлед был обессилен и мог лишь плестись по горячему песку, стараясь не думать, сколько ещё придётся так идти. Генрес же шёл всё таким же быстрым шагом, бодро отмахивая бесконечные просторы пустыни. То ли ему действительно не было так тяжело, как Айледу, то ли он просто не показывал виду, то ли уже привык. С Повелителем Айледу говорить не довелось, говорил он с двумя ратлерами из Совета Разума, после чего его отдали на обучение Великому Мастеру Келлнарту. Ривелсея невольно подумала, что судьба Айледа гораздо тяжелее и труднее, чем её собственная. Она пошла в ратлеры скорее от скуки и желания необычной жизни, чем от нужды и безысходности. Для Айледа же именно эти факторы сыграли первую роль. Ривелсея даже зауважала немного этого отчаянного парня, столь же упорного, как и несчастного. Впрочем, сейчас у него были все шансы начать новую жизнь в качестве не работника каменоломни, а рыцаря Разума. Что и обещал ему Генрес. Поэтому Ривелсея не стала его жалеть, тем более что и чувство жалости ратлерами не одобряется.