Текст книги "Очищение духом. Трилогия"

– У меня ноги не работают.

– И мозги.

– Почему мозги? – спросила она, даже забыв про ноги.

– Потому что ты пошла по единственному глупому пути и решила напасть. В то время как котелок тебя вообще не собирался трогать.

– Котелок?!

– Мы называем их так за характерные свистящие звуки. Как у котелка, когда он закипает.

– КАКОГО ЕЩЁ КОТЕЛКА, ЭТО Ж ХОДЯЧАЯ СМЕРТЬ!!

– Ты сама ходячая смерть. Тебе лишь бы убивать. Потому ты ничего и не чувствуешь, кстати.

– И он бы мне ничего не сделал?

– А мне он что-то сделал?

– Всё равно… это самый ужасный враг, которого… я видела в жизни.

– Никакой он тебе был не враг.

– За что ж он меня… так?

– Котелки пугливы, и они немедленно начинают защищаться, если видят, что кто-то проявляет агрессию.

– А заранее… ты не могла сказать?

– Я не даю ответы. Ты должна думать сама. И вообще, это всего лишь безобидный котелок. Если он тебе кажется страшным, то ты наивна и ничего в жизни не видела, в особенности Проклятие Болот.

– Что ещё за проклятие?

– Это действительно страшный зверь. Очень надеюсь, что мы его не встретим.

Слово, которое однажды произнёс друг её отца, уронив на ногу подкову, само пришло на ум.

Да что же это такое-то!

– Пошли дальше? – спросила Линель. – Я думаю, ты обо всём поразмыслишь ещё.

– А ничего, что я встать не могу? Этот твой котёл мне всё сломал, абсолютно всё!

– Не можешь, потому что не хочешь, – возразила Линель. – Вставай давай!

Протянула ей руку – и легко поставила на ноги.

– Ну и где у тебя болит?

– Бок… ноет, – сказала Ривелсея.

– Ничего, поноет. Зато будешь думать в следующий раз.

Вот и всё утешение!

После этого случая прогулки по лесам продолжились, однако ничего серьёзного или страшного пока не происходило. Ночевали где придётся, разговаривали мало, и в основном все мысли были посвящены поиску и поеданию корешков. По крайней мере, у неё. Что там думала Линель, она узнать не могла. А жаль.

Глава 7

Какое-то время всё было идиллически нормально. Всё было нормально до того вечера, когда Линель, с которой они шли по берегу замёрзшего ручья, вдруг круто изменилась в лице. Ривелсея вообще не ожидала, что её спутница может так резко побледнеть и замереть на месте с выражением неподдельного ужаса.

– Что-то… – начала Ривелсея.

Но та не дала ей договорить.

– Оно нашло нас – и оно нас ищет.

– Что?

– Молчи. Просто молчи.

Линель напряглась и долго-долго к чему-то прислушивалась. Естественно, Ривелсея тоже занервничала, но только что она могла сделать?

– Мне это совсем не нравится, – отрывисто сказала Линель. – Нам надо идти.

Она схватила Ривелсею за руку и буквально потащила за собой. Ривелсея натыкалась на что попало, но хватка нисколько не ослабевала. Через сотню шагов Линель опять прислушалась. Вся сила вообще ушла из её лица.

– Нам надо бежать!

Кусты, коряги, бурелом замелькали втрое быстрее.

– Что случилось? – спросила Ривелсея на ходу.

– Всё потом.

– Кто за нами гонится?

– Проклятие Болот, – отрывисто бросила Линель и ещё сильнее дёрнула её руку, ясно давая понять, что дальнейшие расспросы крайне не приветствуются.

А ей уже и не хотелось. Она вспомнила «котелка» – и у неё всё провалилось внутри, притом что «котелок» для Линель был вроде ручного кролика, а вот про Проклятие та говорила, что оно действительно страшное…

Через час Ривелсея уже готова была умереть от ужаса. Линель тащила её, они пробегали сотни метров, потом та останавливалась, прислушивалась, бледнела – и бежала ещё быстрее. Молча. Плюс к тому, уже смеркалось.

– Я так больше не могу! – Ривелсея вырвала руку. – Кто бы это ни был – давай сражаться! Я не очень что могу, но постараюсь в этот раз не подвести. А ты можешь куда больше – ну так и давай, покажи ему!

– Дура глупая, – сказала Линель, снова схватила её руку и потащила сквозь заросли в темноту.

И Ривелсея подчинилась. Был бы тут Генрес с Айледом – они бы встали плечом к плечу и уж как-нибудь завалили бы врага, как бы огромен, страшен и быстр он ни был. Но здесь всё было совсем иначе, ею владел страх – и она бежала. Вот и всё.

Кстати, Ривелсея ни разу не слышала, чтобы Линель или вообще кто-то из верайлов использовали такие выражения.

Неужели всё так плохо?

Через несколько часов (никакого понятия Ривелсея не имела, через сколько именно, потому что была ночь и светать пока не собиралось, и это всё, что она знала) Линель наконец притормозила гонку.

– Вроде оторвались. Но только это ни о чём не говорит. Оно всё равно нас не потеряет до конца. Но передышку, возможно, мы выиграли.

– Что такое Проклятие Болот?

– Это действительно проклятие. Это не просто зверь, это – чудовище. Оно нападает на верайлов. Конечно, здесь обычных людей вообще нет, но мне кажется, что оно нападает ИМЕННО на верайлов. Кое-кто считает, что это такое же порождение тёмных сторон человеческих душ, как те же скверные или Сидящие в темноте. Хотя Проклятие появилось давно, за много поколений до нас о нём уже знали наши предшественники. Но то, с чем мы столкнулись сейчас – это что-то… ужасное.

– Почему?

– Обычно… оно не так быстро. Верайлы всегда чувствуют Проклятие, и оно всегда чувствует нас. Но учитывая громадность этих Болот, мы обычно не сталкиваемся. Проклятие обычно более лениво, оно может подкрадываться понемногу, но не мчаться с такой скоростью. Нас отделяли какие-то десятые доли часа. И оно гналось до последнего. И это с учётом того, что я свою волю почти притушила.

– Ты хочешь сказать, что оно чувствует не запах живой плоти, а энергию… вашу энергию… то, что делает вас не такими, как все?

– Да.

– А это возможно?

– Как видишь.

– То, что он такой прыткий… Виновата, как всегда, я?

– Соображаешь.

– Но почему именно…

– А вот об этом потом.

– Почему всегда потом?

– Потому что это меня пугает больше, чем само Проклятие Болот.

– Я что, страшнее, чем этот монстр? Какой он, кстати?

– Ты удивишься, но я его не видела ни разу.

– А канфиларт?

– Тоже не видел.

– А Ильта…

– НИКТО из тех, кто сейчас жив, его не видел. Понятно?

– Понятно. Но на кого-то оно всё же похоже? Волк, медведь, змея?

– Я не знаю. И не хочу знать, – сказала Линель с раздражением. – Если такая любопытная, посиди на месте несколько часов и познакомишься. Ты его притягиваешь, как магнит железо.

– Почему?

– Я тебе расскажу. Но сначала нам надо убедиться, что он отстал.

– Может, вернуться в Святилище? Там Предел зла, или он его преодолеет?

– Его – нет. Но мы не можем. И точка. К тому же, и путь туда – несколько дней.

– Мы так и будем бегать от этого чудища, пока оно нас не поймает?

– Мы будем бегать, пока ты с собой не разберёшься и не найдёшь способ погасить в себе тот ужас, который его привлекает. Теперь я сказала достаточно понятно? – огрызнулась Линель.

– Оно охотится за мной?

– Да.

– Понятно, – сказала Ривелсея. Быстро повернулась к Линель спиной и побежала бодрой ратлерской рысцой.

– Куда?? – Линель одним прыжком её догнала и вцепилась в руку.

– Уйди и оставь меня, – Ривелсея вырвала руку и продолжила движение.

Но уже через миг упала – что-то, как тогда с Ильтаиль, ткнуло её в спину, и ноги разошлись.

– Абсолютно глупая, никому не нужная напыщенная гордость!

– Зараза, – сказала Ривелсея, потирая ушибленную коленку. – А меня так научишь?

– Мы сюда для этого и пришли.

– С какого же момента всё пошло не так?

– С того момента, как твоя мать тебя родила.

Ривелсея даже не улыбнулась. Слишком похоже на правду. Слишком.

– А на самом деле – с того момента, как… В тот раз, когда ты впервые раскрылась, помнишь?

Глава 8

Ривелсея помнила. Где-то три дня назад они с Линель остановились на красивой поляне отдохнуть. По крайней мере, поляна была бы красивой летом. Сейчас же, в конце ноября, везде был лёгкий налёт инея и мёрзлой тишины.

Ривелсея, непривычная к остановкам и отдыху, тогда спросила:

– Что случилось?

– Пока что ничего, – сказала Линель. – Садись и отдыхай.

– Просто отдыхать?

– Просто отдыхай.

Ривелсея присела на какой-то обломок дерева. Холодно, но… как бы это выразить… просторно. Вокруг было столько пространства, хоть его и сжимали деревья, что, казалось, в нём растворяешься. К тому же, они сидели на холме, так что деревья, сотнями убегающие вдаль, были очень хорошо видны. И если воспарить над ними, то можно улететь в запредельную даль… Интересно, что там, ещё дальше на севере, в сотне дней пути от того места, где они находятся сейчас? Неужели только лес? Но ведь где-то он кончается?..

К сожалению, насколько ей было известно, в тех краях никто и никогда не бывал.

– Мне холодно, – сказала Ривелсея.

– Терпи. Верайлы – это рыцари холода. Холод даёт нам мудрость.

– Какая тут мудрость в том, чтобы отморозить себе нос или то, на чём сидишь?

– Холод убирает всё лишнее. Поэтому молчи и терпи.

В очередной раз пришлось послушаться. Тем более деваться всё равно некуда.

Сейчас бы в горячую ванну! Но в тех местах, где они обретались, ванн не было никаких.

– Помнишь тот день, когда ты ходила в Опасные Своды? – спросила Линель без особого перехода.

Ривелсея вздрогнула.

– Ты думаешь, я смогу забыть этот день?

– Я не знаю, что ты сможешь забыть, а что нет. Я бы даже не удивилась, если бы ты сказала, что вовсе ничего не помнишь. Порой такое происходит: твой разум вырезает память, чтобы его не разорвало на части.

– Но я, кажется, помню всё очень отчётливо. Так что меня может разорвать на части в любой момент.

– Меня интересует, что ты почувствовала там.

– Это словами не выразить, наверное…

– И не требуется. Просто вспомни.

Ух как не хотелось вспоминать, как будто она вспоминала собственную смерть! С чем сравнить это ужасное впечатление от того жуткого места, где смерть не просто была рядом с ней, но, по сути, встречала её в своём доме?

И те видения, которые обступили её… Айлед, Нирсела, Веттар Нарт, отец…

– Наверняка ты там видела нечто, – сказала Линель.

– Да.

– Но там ты видела непроизвольно, подчиняясь чёрной энергии, к которой ты не имеешь отношения… и хорошо, что не имеешь. И что ты не сделала себя её домом. Но сейчас тебе нужно сделать кое-что, и это, возможно, заставит тебя испытать похожие чувства.

Брр, только не это, подумала Ривелсея.

– Я не имею в виду чёрный ужас. Здесь будет всё по-другому. Ты просто должна раскрыться. Высвободить свою волю в первый раз.

– Думаешь, я смогу? Ведь я же не училась этому!

– Однако же Предел зла ты почувствовала. Значит, что-то тебе всё-таки передалось от Источника. Пусть даже самый минимум. Сюда мы пришли для того, чтобы раскрыть то, что ещё тебе далось.

– Ты хочешь сказать, что верайлы становятся такими без обучения, а просто касаясь воды? Ратлеры, например…

– Избавь меня от своих ратлеров. Там ты сначала учишься, потом используешь. У нас – сначала получаешь, потом учишься, а затем используешь. Вся разница в том, что ты получаешь и как используешь. Хватит вопросов. Пришло время зажечь факел твоей души.

– Что нужно делать?

– Наконец-то разумный вопрос. Всё как тогда. Тогда тебе являлись представления. Теперь ты должна вызвать их сама. Только с одной разницей: те видения могли быть ложными, а те, которые будут порождены твоей душой – нет.

– Я не верю, что я смогу.

– Значит, и не сможешь. Но ты верайл, Ривелсея. Ты уже верайл. И если поверишь, то сможешь.

Ривелсея замерла, а Линель напряжённо в неё вглядывалась. Как в костёр, к которому поднесли огонь, но ещё непонятно, разгорится он или погаснет.

А Ривелсея представляла.

Откровенно говоря, это было для неё не новым. И дело не только в том, что явилось ей под Опасными Сводами. Веттар Нарт учил её этому – отделению сознания. Используя техники Веттар Нарта, а также то, что дал ей Источник, Ривелсея довольно легко представила себе Линель, которую видела секунду назад глазами. Представила Ал-Вероля. Тот представился как в тумане, только лицо. Однако стоило ей поймать его взгляд, как картинка прояснилась – она увидела его сидящим на солнышке на крыльце своего домика. И ей показалось, что он ей улыбнулся.

– Поздравляю.

– Спасибо.

– Я всегда верил в тебя.

– Надеюсь, я не разочарую. Я очень хочу всем помочь.

– Не переживай. В тебе много доброго. Иначе я бы не говорил сейчас с тобой.

– Что дальше?

– Сама. Но только держи себя.

Она чуть наклонила голову. Да. Она постарается.

Немного помедлив, Ривелсея погасила картинку.

Спокойно. Не так быстро. Не надо так сразу.

Она представила Алану, но увидела только нечёткую россыпь знакомых волос и почувствовала боль и грусть. Попыталась перенестись мыслью в Росолесную, однако максимум, на что её хватило – это разглядеть знакомые сосны на краю деревни. Никто из близких ей людей так и не появился… А жаль.

Веттар Нарт – тут её ждало поражение. Как цыплёнок вокруг чугунного горшка, она тыкалась во все стороны, но ощущала только чёрные металлические стены.

Мало того: попытка представить могучего ратлера привела к тому, что от неудачи она запаниковала – и её душа вновь раньше времени потянулась к телу, чтобы увязнуть в своих пяти чувствах и так ничего и не добиться.

А ей-то надо было найти Литу!!

От страха, что она не успеет, Ривелсея горячо разожгла в себе это желание. Хотя что там разжигать, желание найти Литу и так много месяцев жгло её как огонь.

Рванулась – но, наверное, слишком сильно. Потому что вместо Литы ей представился Назир. Правда, как-то не совсем так. Она не увидела его таким, каким он был, к примеру, в день её знакомства с Литой. Просто видела чёрную фигуру и знала, что это Назир.

Почему-то пришла в ужас и шарахнулась. Но перед ней сразу же появилась точно такая же фигура Шедла. Эти фигуры, в отличие от прошлых, ничего не говорили, она не ощущала их чувств… только страх и ужас селились в её душе.

Ривелсея и сама не заметила, как попала в круг. Минута – и её окружили десятки таких фигур. Зенрис, Шолин, Готед – это те, кого она знала по именам. Других было больше, несравненно больше.

– Ли-та-а-а-а-а!!!

Её мысль рванулась, но не вырвалась из этого ужасного круга. Она должна была, и могла, узнать, где сейчас Лита, помнила, что сейчас должен зажечься факел её души – но вместо этого на неё наседали чёрные фигуры, и их кольцо было настолько плотным, что Ривелсея задохнулась от ужаса и завопила – всей душой.

Линель, которая уже много минут била её по щекам, надеясь, что та очнётся, вздрогнула в этот момент, как никогда раньше.

Она понятия не имела, что происходит с подопечной, но уже очень хорошо уяснила: что-то пошло совсем не так.

А потом она вскрикнула и закрыла лицо руками.

Чтобы не видеть.

Но только это всё равно было хорошо видно.

Отчаянный и яростный внутренний крик Ривелсеи разметал чёрные фигуры. Разметал, но не ослабил.

От этого неистового порыва душа взметнулась – и зажглась. Зажёгся новый факел.

Но, глядя на него, Линель вся зашлась от ужаса.

Такого она не видела никогда.

Факел зажёгся чёрный.

Глава 9

И вот теперь этот чёрный факел привлёк внимание чёрного создания.

– Я не смогла. Что теперь делать? Ты знаешь? – спросила Ривелсея.

– А ты поняла, почему всё именно так, как есть? Поняла, почему зажёгся чёрный факел?

– Да… Примерно. Последствия того, что я служила ратлерам – и не всегда думала, что я делаю. В итоге многие люди ушли раньше, чем были должны. Но только я не очень заостряла на этом внимание. Неужели меня это так изменило?

Линель не ответила, но грустно кивнула.

– Похоже, ты и сейчас не очень понимаешь многие моменты. У нас такого ещё не было – в Орден пришёл человек с нечистыми руками, и он прошёл сквозь Предел, и мы не можем от него отказаться.

– Почему не можете? Я думала, что нужна вам, что вы с радостью меня приняли!

– Нужна – да. С радостью – нет. Ал-Вероль радуется всегда, когда к нам приходят. Он оптимист, во всём видит хорошее. Но вообще ты пришла не просто так, а ты – осколок того, что было сделано нами через Ильтаиль. А склеить тарелку может лишь тот, кто её разбил. Вот потому твой приход кое-кого обрадовал. Но многих и испугал. Верайлы всегда были чистыми, теперь же… никто не знает, что может произойти.

– Значит, я вам не нужна?

Ей просто захотелось разреветься, как пятилетней девчушке. И она почти себе это позволила – ведь это не ратлеры, здесь проявление чувств не запрещается.

– Ты нужна. Ты и правда нужна. Но пойми и нас. То, что произошло в Сводах, непросто отмыть. А то, что ты делала до этого – тем более.

– Что нам нужно делать теперь? Может, изменить чёрный факел на белый?

– Нет. Не получится. Бесполезно разрывать свою душу таким усилием, она если и изменится, то не сразу. Но мы, то есть ты, теперь на пути обретения тобой Воли. И мы не можем оставить его незаконченным. Ты должна стать полноценным верайлом, вернуться в Святилище и надеть санатар.

– А дальше – будь что будет?

Кивок.

– А учиться мы будем, удирая от зверя по лесам?

Снова кивок.

– Если ты хочешь, чтобы тебя разорвали на части и забили кусками в желудок, то можешь и не бегать.

– Я неплохо себя чувствую в одном куске. Побежали.

– Уже лучше. Подожди, я должна понять, где он находится.

Несколько минут. Тишина.

– Вот зараза. Я его не чувствую. Он окаменел.

– То есть?

– То есть, замер на одном месте – и телом, и нутром. И пока он не двинется и не проснётся, даже канфиларт его не учует.

– Он что, устал?

– Не думаю. Но эта хитрая сволочь, похоже, знает, что так его нам не учуять. И рассеивает внимание.

– А потом он может резко возникнуть где угодно?

– Именно. К тому же, я не рука удильщика, чтобы в любое время среагировать на пляску поплавка. Мне нужно прислушиваться – а от этого тоже требуется отдыхать.

– А если мы побежим как раз туда, где он нас ждёт?

– Тоже возможно, – кивнула Линель. – Как возможно и то, что такая замечательная ты собрала нескольких подобных созданий. Но если не впадать в отчаяние – то давай немного пройдём на восток до Нествери. Хотя возможно, нас и сожрут по дороге.

– Умеешь успокаивать.

– Я знаю.

Перед лицом опасности холодно-правильная Линель во многом оттаяла. Не такая уж она и строгая.

А «сожрут», «зарежут» – да не в первый раз.

Так что настроение у Ривелсеи, когда они пробирались через узкую полоску зимнего березняка, было практически хорошим.

На третий день добрели и до Нествери. Конечно, было неспокойно и нервно добираться, когда по пятам гонится непонятно какая опасность. Если бы Ривелсея хоть могла представить это Проклятие, то заработала бы мысль, как его одолеть. Ведь у любого существа есть слабые места. Но представить было нельзя, а потому воображение просто рисовало картины одна страшнее другой. А Ривелсея старалась эти картины не разглядывать.

Линель десяток раз по несколько минут прислушивалась, потом успокоилась.

– Пока нас не преследуют. И это очень хорошо. Я хотела тебе дать ещё один урок.

– Опять котелков натравишь?

– Нет, – улыбнулась Линель. – И вообще… постарайся расслабиться. Это несложное задание для верайла. Хотя и очень важное. В нашей традиции оно называется «заставь цветок одуванчика колыхаться».

Она оглянулась вокруг, словно бы в поисках, а потом заметила:

– Цветков одуванчика, к сожалению, не вижу. Да и с лютиками проблема. Ничего не поделаешь, придётся удовольствоваться вот этим.

Она аккуратно откопала пожухлую веточку травы с засохшей шишечкой на вершине.

– Не знаю, как это называется, но тебе должно хватить. Устраивайся поудобнее.

Ривелсея села на корточки перед травинкой.

– И что делать?

– Заставь её колыхаться. Не прикасаясь.

– А это возможно?

– А ты как думаешь?

– Возмо-о-ожно, – ответила Ривелсея, вспомнив Ильтаиль, особенно их первую встречу. Она не то что «колыхаться» её заставила, а просто швырнула на землю и придавила, как половую тряпку. – Что мне надо делать?

– Ничего особенного. Воля. Заставь её колыхаться. Просто захоти.

Нелёгкое это дело – просто захотеть, подумала Ривелсея через полчаса.

Уж чего она только не хотела в жизни (по большей части, конечно, глупостей). Но ей ещё не требовалось захотеть так, чтобы немедленно увидеть глазами результат.

Травинка не подвинулась ни на одно колыхание.

– Спокойно, – сказала Линель. – В тебе уже закипает ярость. А это – путь в никуда. Если ярость, то травинки не слушаются.

– Но ведь ярость и гнев – это мощь, а мощь – это Победа!

– Ярость и гнев – это… К сожалению, не могу показать тебе, что это такое, прямо сейчас. Остановимся на том, что это разрушение и смерть. Верайл – это чистая воля, без гнева, смерти и разрушения. Забыла, как ты билась о Предел зла?

– Нет. Не забыла.

– Вот поэтому оставь всё это. Легче. Легче, мягче. Представь, что ты танцуешь с лебединым пёрышком. А не со свинцовой гирей.

– Что-то не очень, – сказала Ривелсея ещё через четверть часа. – Может, мне отдохнуть, и ещё попробуем?

– А что ты сделала, чтобы устать?

– Ничего пока, эх…

– Пробуй снова. Только прежде чем пробовать, уясни кое-что.

– Что же?

– Как ты думаешь, что должно быть в каждом действии верайла?

– Воля.

– Она и так есть. Мы проводим через себя незамутнённую Волю всех людей. Но что должно быть ещё?

– Желание.

– Ты можешь желать сильнее, чем желала?

– Вряд ли.

– Значит, ещё?

– Доброта, – сказала Ривелсея, немного подумав.

– Безусловно. Доброта будет, если изгнать гнев. Но должна быть и базовая доброта. Это значит – доброта ко всему миру.

– Это как?

– Лето, лужайка, цветы, парное молоко, купание в речке, игры с братиками или сестричками – ну или кто у тебя там – на свежем воздухе. Представила?

– Да.

– Вот это доброта. Конечно, она не только в том, чтобы представлять лужайку, но чтобы и делать что-нибудь хорошее. Но это сразу не приходит. Однако есть и кое-что ещё, чего тебе не хватает.

– Теперь, конечно, ты уже не подскажешь?

– Естественно, нет. Но понять несложно. То, о чём мы сейчас говорим, есть в каждом действии.

– А что страшного случится, если ты мне скажешь сама?

– Ты не научишься думать.

На этот раз Ривелсея думала недолго.

– Цель? – спросила она.

– Да. В этот раз твои бывшие знания сослужили тебе службу.

– А ты знаешь учение ратлеров?

– Да чего там знать-то, – фыркнула Линель.

– Тоже верно.

– В каждом нашем действии есть цель. В каждом действии есть смысл. Верайл даже цветок одуванчика не будет заставлять колыхаться просто так.

– А какой в этом смысл?

– Для каждого раза – свой.

– А для меня сейчас?

– Для тебя сейчас – ты учишься. Тебе важно это сделать, чтобы утвердить свою волю и стать истинным верайлом. Вот об этом и думай.

Просто ли заставить колыхаться обледеневшую тростинку?

Если думать про неё – то невозможно.

Ривелсея стала думать о другом.

О том, что она, какая бы сложная и плохая она ни была, желает всему этому миру только блага и добра.

Этот мир – он такой маленький и беззащитный.

А она сделала ведь очень много, много ошибок и много такого, что сделало мир чуточку темнее.

На секунду она увидела, каким бы он был без неё. Да, небольшая разница… но она есть. Мир без неё был бы чуть светлее.

Нет, сказала себе Ривелсея. Она этого так не оставит. Она поборется за то, чтобы сделать его не только не хуже, но и лучше, чем он был до неё.

Раньше она была безумна и делала то, чего не следовало бы.

Теперь она поняла, что же надо делать.

Воля верайла, которая теперь в ней, исцелит все раны, которые она нанесла.

И она постарается сделать что-то хорошее для всех, с кем была как-то связана. Для верайлов и Ордена, для Айледа и Аланы, Генреса и Повелителя, Литы и Ильтаиль.

Что такое воля верайла, и где её предел?

Ривелсея не знала. Она просто смотрела на покрытую инеем тростинку, которая раскачивалась без ветра…