Текст книги "Немир"

– Нандоло слушал не меня, а кого-то другого, – пояснил король без тени удивления. – Бывает.

– И умудрился не промолчать об этом, – подхватил Сантариал. – Тоже бывает!

– В любом случае, история на этом не заканчивается…

– Ну, естественно, – не удержался Нандоло, – Ведь мы ещё живы, правда?

Ленни понимал, что он хотел сказать: история Принцессы Тайны, история Немира… И всё-таки Нандоло выглядел разочарованным, это было заметно. Сантариал скрывался под маской высокомерного безразличия. Что до Ленни, он готов был принять любую версию, допуская, что ни один рассказ не может быть точным отражением свершившихся событий. Этому он научился у Амбера, хотя часто удивлялся тому, что Хранитель Архива, знающий Немир по книгам, почти нигде не удосужился побывать, тогда как он сам сумел добраться в такие уголки, о которых коренные жители узнавали только из новостей. «Я обязательно расскажу ему, когда вернусь», – решил он и верил, что так и будет.

Задумавшись, Ленни отошёл в сторону и стал гладить Лоралинн по мягкой гриве. Арон, не терявший надежды оттянуть вступление в изнанско-теменские владения, что-то говорил королю об углах наклона солнечных лучей к горизонту, но тот лишь фыркал, добродушно посмеиваясь.

– Как там Ваши маленькие радиолярии в заливе? – окликнул он Нандоло.

– Заливают, как всегда, – отозвался Нандоло, – но лично я бы уже двинул отсюда куда-нибудь, – он незаметно оглянулся на Сантариала, убедился, что тот пропустил его слова мимо ушей, и уже более твёрдо заключил: – И лично мы, я думаю, тоже!

Арон хотел что-то возразить, но лицо короля уже озарилось вдохновением. Тогда целитель махнул рукой и отступился. Всё равно он не смог бы внятно объяснить, почему именно сегодня ему туда не хотелось. Подождать бы день. Два. Ну, нет так нет.

Галахад отправился первым, ведя в поводу Лоралинн. Край дороги, вымощенный каменными плитами разнообразных геометрических форм, выступал из тумана. Идти было довольно легко, несмотря на то, что никто не видел собственных ног: дорога держала центр между рядами деревьев, слишком аккуратными, чтобы называться лесом (в более весёлые времена здесь была подъездная аллея к замку Её Высочества). Туман, доставая до пояса королю, обтекал его и тотчас смыкался за его спиной, не оставляя прорех. Но они всё же появлялись без видимой закономерности то там, то здесь: вдруг прорезывался жадный «рот», сквозь который проступали детали окружавшего их пейзажа. Однако, он затягивался так быстро, что никто не успевал ничего разглядеть. Лишь однажды Ленни бросился в глаза фрагмент разрушенной ограды изумительной красоты, а Нандоло утверждал, что видел пять рассветных феечек, танцевавших в покрышке.

– Именно пять?! – ворчливо поинтересовался Арон. – Не сочтите за насмешку, просто в таких условиях поневоле становишься флегматиком и занудой. Препятствия в пути хороши, но не тогда, когда уже забываешь, куда шёл. И когда в последний раз слышал нормальную поэзию…

– Мы идём к принцессе Тайне, а зачем не знаем сами, – послушно подсказал Нандоло, пробираясь следом за целителем; субтильному архаику туман доходил до груди. – Вы ж – наверно, по привычке – вечно ходите за нами. Почти стихи. Что, помогает?

Арон промолчал. Видимо, помогало, – в противном случае ехидный врачеватель душ и тел не упустил бы случая поглумиться. К этому располагали и отсыревшие ботинки, и неопределённость со временем суток: солнце за границами Изнани и Темени только начинало подыматься, здесь оно клонилось к закату. Одно это уже раздражало.

Белая лошадь плыла в тумане, точно айсберг, указывая всем желающим местоположение короля. Туман клочьями повисал на гриве, удлиняя её молочно-белыми локонами, что придавало верной спутнице Галахада особый, мистический колорит. Подковы цокали по камням, вызванивая неповторимый мотив, который ещё долго крутился у Ленни в голове. Когда, по расчётам Галахада, они прошли две трети пути до замка, Арон настоятельно потребовал, чтобы все поели. Никто не возражал, понимая, что тогда у них появится убедительная причина отказаться от ужина в замке Принцессы. Но Галахад не присоединился к компании. Его заговорённый меч что-то почуял, и король, всегда радостно садившийся на диету в преддверии новых приключений, отправился на разведку дальше по дороге. Озабоченный Арон побежал за ним.

– Оставляю всё на Вас! – пыхтя, крикнул он Сантариалу. Тот поперхнулся, но выражать свой гнев безадресно было не в правилах архаика, а туман поглотил Арона быстрее и надёжнее, чем любое волшебство.

– Что будем делать, если они не вернутся? – безрадостно спросил Ленни.

– Съедим лошадь, – ответил Нандоло. Лоралинн, поблёскивая шелковистыми боками, подошла к нему и легонько толкнула мордой, точно хотела сказать: не шали.

– Ну, не сразу съедим, постепенно, – оправдываясь, произнёс Нандоло.

Арон между тем пытался догнать короля, и почти преуспел в этом. Он пробежал с полсотни шагов, но тут перед ним в молочной дымке тумана словно взметнулся тёмный вулкан. Дорогу преградила толпа неясных сущностей – вулкан заклубился, медленно растекаясь к её краям, как живой. Арон вспомнил, что когда-то читал о таком: низшее племя демонов – это люди демонического склада, которые после смерти утратили личности, оставив только демоническую суть. Тела у них тонкие и гибкие, но очень плотные. Целитель не представлял, как их можно одолеть, пока Галахад, просунувший свой меч в самую сердцевину, не раздвинул демоническую массу легко, будто играючи, освободив проход достаточного размера.

– Мой учитель в совершенстве владел приёмами правильного боя, – невозмутимо сказал король и устремился в проход; повергнутые в смятение демоны меж тем растеклись в разные стороны, сливаясь с наступающей ночью, – но я так и не научился. Конечно, жаль, но я всегда отдавал предпочтение спонтанному бою. Там нет приёмов, только методы.

– Чтобы научиться правильному бою, надо, по крайней мере, замечать противника, – высказался Арон, шагая за ним. – А Вы их даже не видите.

– Где? – Галахад завертел головой, оглядывая окрестности.

– Да Вы только что разгребли целую кучу их!

– Да? Надеюсь, я никому не воздал больше чем по заслугам?

– Не знаю. Они все убежали.

– Ну, ладно, – сказал великий Галахад, – но, раз уж ты их замечаешь, а я нет, высказывай свои замечания почаще. Я верю, что это нужно. Видишь, Арон, как много мне ещё предстоит узнать!

Больше о странном феномене они не говорили. Для всех, кто вступал в изнанско-теменские владения, вопрос: «Что это было?» становился поистине риторическим.

Арон невесело продекламировал:

– Вот первые кошмарики этих гиблых мест. Здравствуйте, кошмарики, герои уже здесь! Мы пришли развеять вас волшебными мечами, чтобы вы, кошмарики, не шастали ночами.

– Да и днями тоже. Ты всё? – спросил король. Он всегда уважительно относился к поэтическому творчеству, вот и теперь он терпеливо ждал, когда муза отпустит Арона, и они смогут двинуться в обратный путь. Целитель прокашлялся, буркнул что-то о мифической заразе в местности, насыщенной информацией и, завернувшись в плащ, последовал за Галахадом.

Вернувшись сюда через полчаса в полном составе, все увидели, что туман рассеивается, и сочли это добрым знаком. Аллея, теперь уже достаточно хорошо различимая, находилась в запустении, но была красива той печальной красотой, которая заставляет сердце плакать по навеки утраченному, уже безымянному и навсегда забытому. Деревья по обеим сторонам – без листьев, что естественно для поздней осени, с угольно-серыми стволами и скрюченными ветвями. Кроны причудливого вида, как будто огромные пауки улеглись на спину и вытянули лапки, чтобы им пощекотали брюшко. Странные, замороженные в неподвижности растительные формы. Но, подумал Арон, возможно, они иначе выглядят летом, когда зеленеют нежно-салатной или, наоборот, бирюзовой листвой?

Но одна мысль, которую Арон предпочёл бы не видеть в своей голове, назойливо твердила: а что, если они никогда не зеленеют? Если они такими и были с момента своего рождения? Именно рождения – на этой пепельно-серой потрескавшейся земле.

Здесь тоже главенствовала тишина, но совсем иная, чем на Подступах, где пустота и прохлада создавали священный кокон, нейтрализующий звуки извне. Здесь всё было точно обложено ватой: глухо, душно и тягостно. Никакого движения, бесконечный штиль. Арон трижды медленно вдохнул и выдохнул, стараясь приспособить лёгкие к местному воздуху, и перевёл взгляд вперёд, туда, где медленно вырисовывалась, обрастая деталями, их цель.

Белокаменный, с двумя зубчатыми башенками по краям, заросший плющом, с пристроенной временной террасой, с фонтаном во дворе, с прудом, украшенным крупными кувшинками, – таков был замок той самой Тайны, знаменитой Тайны, покрывшей своим Мраком весь Немир. Её величественный сад сновидений, ставший Садом Кошмаров по велению самой Принцессы, вернувшейся из путешествия, поражал обилием редкостных растений, привезённых из страны Мрака. Растения ползали, летали, извивались на холмистых грядках, источали душные снотворные ароматы и даже звучали – обычно на закате дня, и в этот час живые существа старались обходить зачарованное место стороной. Арон взглянул на часы – было двадцать минут третьего.

Однако солнце в этом краю имело слабое представление о реальном времени.

– Говорить комплименты даме – очень полезная привычка, – вдруг сказал Нандоло. – Чем раньше начнёшь, тем лучше для тебя. Так вот, Её Высочество Принцесса Тайна заранее нравится мне уже потому, что и не думает отгораживаться от внешнего Немира…

– Это и так ясно, – с мрачной иронией прервал его Сантариал. – К чему здесь ворота – вот что я хотел бы знать…

Арон, к которому были обращены эти слова, не ответил, но его душа болела о том же. Два каменных столба со створками, несомненно, были воротами, – при том, что ограды не было и в помине, не было даже намёка на неё… и ворота эти были заперты.

– Ну, вы даёте, – сказал Нандоло. – Как это к чему ворота? У всякой принцессы существуют выезды и приёмы. Так должна же она откуда-нибудь выезжать? И въезжать обратно? Уж поверьте моему опыту, я этих принцесс досконально знаю.

– Может, оно и так, – сказал Галахад, внимательно выслушав эту тираду. – Моё предложение такое: раз есть ворота, войдём через ворота.

Он снял железную перчатку и деликатно постучал. Ворота отворились без единого скрипа, и путников буквально втянуло внутрь. Взглянув под ноги, Ленни увидел, что аллея пришла в движение и везёт их прямо к главному входу. Это было так странно, точно он переселился в сон. Ленни не знал, свой это был сон или чужой, и не считал это важным. Напрягало в нём только одно: он настолько походил на реальность, что мог заставить забыть о возвращении…

Пока он определялся с ощущениями, движение замедлилось, а вскоре совсем прекратилось. Чуть впереди, где аллея поворачивала, виднелся небольшой пригорок. С него спускались пять замшелых мраморных ступеней, источенных временем – этим вечным грызуном-тружеником. И там, между деревьями, нечёткая, как отражение в волнах, появилась женская фигура в длинном платье. Несколько секунд она балансировала в тумане, то сливаясь с ним, то снова собираясь, словно не могла решить, стоит ли ей проявляться. И вдруг стало ясно, что она была здесь всегда.

Принцесса предстала перед ними неожиданно и резко. Как последний луч заходящего солнца, кинжалом пронзивший тучи перед тем, как кануть в океанскую бездну. От этой внезапной метаморфозы рябило и множилось в глазах, но вскоре шок прошёл, и яркость первых впечатлений померкла. Ленни смотрел и поражался, находя в настоящей Тайне минимум сходства с её книжными изображениями. Именем этой женщины недалёкие граждане Немира охотно пугали детей, но между собой его упоминали лишь после хорошего стакана жидкости, разогревающей кровь. И чем больше была компания за столом, тем лучше. Однако, если бы кто-то из них столкнулся с Принцессой лицом к лицу, она увиделась бы ему тусклой тенью из тётушкиного альбома, внушающей сочувствие, но никак не страх…

Ленни внезапно сделалось зябко; странно, что Принцесса Тайна навела его на мысли о тёте. Не желая признаваться себе в этом, Ленни ненавидел эти смутные проблески в собственном сознании, преследующие его с самых Подступов. Как будто он близок к разгадке, ещё бы чуть-чуть… Он впивался взглядом в красивое бледное лицо, контур которого гармонично оттеняли чёрные волосы, убранные в тяжёлый узел на затылке. Тёмные глаза привлекали, но в них не было глубины, способной захватить и удержать. Принцесса притягивала его из самой сердцевины своей сути, ничуть этого не желая. Потому и освободиться от её чар ничего не стоило.

– Благодарю, что почтили меня своим присутствием, – сказала Тайна, протягивая Галахаду руку, обтянутую чёрным кружевом; голос у неё был низкий и грудной, но удивительно нежный. – Добро пожаловать. А то здесь так скучно и одиноко. Вам не кажется?

Не заметив предупреждающего взгляда Арона, Галахад легко пожал маленькую ладонь. Принцесса резко подалась назад и удивлённо воззрилась на него, потом на свои пальцы. Со стороны казалось, она только что заметила, что их всего лишь пять.

– О-о! – протянула Принцесса Тайна. – Да Вы, оказывается, вполне реальны! Поздравляю Вас!

– Благодарствую! – отозвался ошеломлённый король, оставив надежду уловить в происходящим хоть какую-то логику. – Но почему Вы здесь одна? Где Ваши придворные?

– Они надоели мне своими сетованиями, – заявила Принцесса.

– Но разве они не должны развлекать Вас?

– Да, но у них не получается меня развлекать, и тогда они начинают жаловаться на жизнь, – сказала Тайна, томно опустив ресницы. – Для меня невыносимо созерцать такой упадок духа, и я удаляюсь под сень дерев… к тому же здесь нет ветродуя. Но теперь, когда рядом такой благородный рыцарь и героический муж, я склонна отбросить уныние… приличия ради.

– Да, но мы пришли к Вам по делу…

– Конечно, – произнесла Тайна, глядя куда-то в сторону, – иначе и не бывает.

Её улыбка не понравилась Галахаду. В ней, как и во всём, что говорила и делала Тайна, полностью отсутствовало воодушевление. Король мысленно сделал себе заметку разобраться с этим.

– Это касается нас всех, – многозначительно заметил он, – точнее, всего Немира, – поправился он, убоявшись новых недоразумений.

– Всего-всего?.. – недоверчиво спросила Тайна; её брови изогнулись двумя изящными арками, глаза заволокло пеленой задумчивости. – Что ж, если на то пошло… Я вас ждала. И рада. Рада так, что невозможно выразить. А значит, не стоит и пытаться.

С этим, весьма похожим на эпитафию, заключением, Тайна приняла руку Галахада. Арон встревожился. То, с какой лёгкостью Принцесса расписывалась в собственном бессилии, не могло не взволновать живущего в нём медика. То был недобрый симптом. И потому он буквально содрогнулся от её следующих слов, адресованных королю:

– У нас с вами много общего. Я тоже покинула свой народ ради человечества в целом… и не только. Я тружусь без устали, предупреждая всех о том, что нас ожидает. Конец неотвратим, но мы должны сделать его счастливым. Можно начать хоть сейчас!

– Счастливое начало счастливого конца, – пробормотал Галахад. – У Вас прекрасный слог, гораздо лучше моего. Вы никогда не думали стать писателем?

– Галахад, что ты говоришь?!! – шёпотом ужаснулся Арон. Для него и остальных, было очевидно, что даже устные пророчества Тайны имеют разрушительную силу. Что же будет, если облечь их в литературную форму и записать на бумаге?!!

Но для Галахада куда ближе была другая очевидность: ни одна женщина не смогла бы устоять перед похвалой такого видного мужчины и передового воителя! Принцесса Тайна счастливо зарделась. Впрочем, она, казалось, была слишком бесхитростна, чтобы кокетничать, и слишком счастлива, чтобы соблюдать нормы дворцового этикета. Поэтому, не размениваясь на поклоны и реверансы, они пошли по аллее, напоминая двух детей, которые сговорились посекретничать, пока родители заняты важным разговором.

Пожав плечами, Арон взял поводья, и лошадь взглянула на него с пониманием, которого не всегда удаётся добиться от людей. Остальные цепочкой потянулись за ними. По мере того, как они приближались к замку, в состоянии Принцессы наметились явные улучшения. Она уже не выглядела выцветшей картинкой из альбома старой девы, и явно оживилась.

– Похоже, мы хорошо на неё влияем, – вполголоса обратился Ленни к Сантариалу, идущему чуть позади.

Архаик ответил насмешливой улыбкой:

– Лучше посмотри на себя.

Вместо этого Ленни пригляделся к Сантариалу, потом к Нандоло, и у него занялся дух. Арон предупреждающе зашикал.

– Её Высочество потихоньку нас вампирит, – весело заметил Нандоло. – Надо же, какая честь.

– Ничего ужасного, – буркнул Арон. – Только немного расплывчатые контуры. На вашем месте я не стал бы придавать значение таким мелочам, тем более что все перемены здесь обратимы. Где, в конце концов, ваш рыцарский дух?!

– Остался у рыцарей…

Принцесса Тайна, царственно плывущая впереди рука об руку с Галахадом, неожиданно остановилась, рассмеявшись странным дребезжащим смехом. Эмоциональная неуравновешенность правительницы здешних мест становилась очевидна. Всем на секунду почудилось, она сейчас рассыплется на тысячу крохотных смешинок, и это уже навсегда.

– А я умею читать мысли, – игриво пропела Принцесса, – но только не своего врача. Его мыслей я боюсь.

– Всё! – не выдержал Нандоло. – Вы как хотите, а я должен это прекратить.

Протиснувшись между Сантариалом и Ленни, он совершил стремительный рывок и вскоре нагнал идущую впереди пару. Проходя мимо Тайны, Нандоло вдруг повернулся к ней:

– Одно слово, благородная дама. Вы, конечно, слышали раньше моё имя. Наверно, при этом говорилось о разных монстрах и великанах, но это всё толки. Вот он я весь, какой есть.

Принцесса Тайна приостановилась, наморщила царственный лоб, чтобы легче думалось… потом поглядела вокруг, словно ища поддержки, и, наконец, сказала:

– Я где-то раньше Вас видела, это несомненно. Впрочем, возможно, не Вас, а…

Она сбилась, поочерёдно взглянула на Сантариала, на Ленни, снова на Сантариала… Провела рукой по лбу. Страдальчески скривилась, как ребёнок, готовый заплакать.

– Или это была не я?.. – прошептала она.

Ленни словно прирос к месту. То, что можно было счесть бредом не вполне здоровой женщины, произвело на него очень неприятное действие. Отчасти потому, что он чувствовал: Принцесса не лгала и не жеманничала. А ещё потому, что он сам переживал нечто подобное. Недавно. Но когда? Где?

Ты не ответила на мой вопрос…

Сантариал больно сжал его руку. Одновременно он приятно улыбнулся Принцессе и прошёл мимо, таща Ленни за собой. Тот не возражал и не вырывался: мельком посмотрев на архаика, он увидел больше, чем ему бы хотелось.

На лице Сантариала ясно читался суеверный ужас.

Ошарашенный Нандоло нагнал компанию и поделился впечатлениями:

– Вот тебе и премудрая дева! Абсолютно беспамятная особа.

– Просто она живёт будущим, – оправдал Принцессу Ленни.

– А ещё таких, как ты, на каждую принцессу по десятку выйдет, – безжалостно заметил Сантариал. – Где уж ей всех помнить!

Нандоло спокойно согласился признать правомерность последнего довода:

– Статистика плачевная. И девушка невесёлая. Поглядим, каков снаружи дом Её Высочества.

Но стоило им уйти, как Принцесса Тайна, не отходившая от Галахада, быстро шагнула к нему. Её цепкие, удивительно сильные пальцы стиснули его плечо, будто хотели продавить королевские латы. Большие глаза на приятном, хоть и грустном, лице Принцессы горели так, словно её тело снедал болезненный жар.

– Завеса поднялась, и ужасные вещи отворились глазам моим, – сказала Принцесса Тайна. – Теперь ничто для меня не тайна.

– То, что Вы затеяли, совершенно бесполезно с точки зрения здравого смысла, – продолжала она. – Это я говорю, а мой смысл – самый здравый в Немире, это признано всеми. Беспредел всё равно произойдёт, ведь я же его предсказала. Другое дело – раньше или позже, но это имеет смысл только для смертных, но никак не для Вас.

– Однако, то, что я сейчас сказала, тоже имеет мало смысла, – добавила она и так вздохнула, что, казалось, заколыхались цветы в саду. – Чем мне Вас утешить? Если у Вас и у Ваших спутников есть хоть капля сострадания к себе и к людям, которые вас окружают, бегите отсюда подальше, и не мешайте вершителям судеб! Чему быть, того не миновать.

– Её Высочество, должно быть, имеет в виду девятерых хранителей Равновесия? – присоединился Арон, и Тайна задумчиво кивнула.

– До них не доберёшься, жизни не хватит… – пробормотал целитель.

– Ну, до Магистра Немира я, скажем, доберусь, – недовольно начал Галахад, но Тайна снова рванулась к нему и пала на грудь, рыдая и причитая…

Когда Ленни и обоим архаикам, стоявшим у входа в замок, уже казалось, что ожидание затягивается, послышался звон доспехов и король Галахад, радуя глаз эталонной осанкой и размеренной походкой, появился перед ними. Его Величество серьёзно поглядел на каждого, будто прикидывая, в какие слова облечь своё сообщение, а потом просто сказал:

– Она хочет, чтобы мы остались.

– А я думал, она нас выгоняет! – возмутился Нандоло. – Ох, женщины!

Он осёкся. Принцесса прошла совсем рядом с ним. Прижимая к глазам кружевной вышитый платок, Её Высочество сдавленно проговорила:

– Прошу вас, будьте моими гостями. Дворецкий занесёт ваши чемоданы.

– У нас нет чемоданов, – панически прошептал Ленни, но Тайна уже ушла.

– Не говори так! – всхлипнул Нандоло, картинно заламывая руки. – Знаю я этих дворецких! Это лишит его жизнь смысла!

Как ни странно, его откровенное дурачество несколько взбодрило остальных. Учитывая, что «вход в логово» (по остроумному выражению того же Нандоло), был прямо перед ними, это очень пригодилось. А то створки, распахнутые в судорожном зевке, навевали какое-то уныние…

Замок вблизи очень отличался. Белокаменным он был когда-то. Когда-то его царственный фасад украшали каскады ветвистого плюща. В последние годы островки белёсого мха пошли в атаку на своего более южного конкурента, и, в конце концов, поработили его. Теперь плющ безоглядно царствовал лишь возле оконных ниш, и его вымирающая красота придавала замку таинственный, заброшенный вид.

– Ну и дыра, – откровенно выразился Сантариал.

От входа шли два коридора. В левый, величественно покачиваясь на ходу, удалилась Её Высочество. Правым коридором давно не пользовались… «нога человека не ступала здесь». Пожалуй, нигде больше это устоявшееся выражение не обретало столь мощный смысл. Как догадались все, давным-давно это крыло служило для приёма званых гостей, но никто не обмолвился о своих догадках.

Они были гостями незваными, поэтому первозданное запустение ничем не нарушилось. Толстый слой пушистой пыли покрывал пол коридора, его плотность создавала удивительную иллюзию: казалось, стоит туда ступить, и можно с головой уйти в эту пыль и пропасть, подобно корове в туманной болотной трясине. По обеим стенам были ряды высоких окон, завешанных бархатными портьерами вишнёвого цвета, в чьих мягких складках также покоилась пыль. Солнечный свет проникал сквозь прозрачный потолок… но таким робким, таким бледным он был, словно его разбавили раза в три.

Наихудшие подозрения Арона оправдались: им нужно было именно туда. С искренним ужасом целитель воспринял появление слуги, вооружённого метлой и совком, без сомнения, обременённого миссией навести чистоту перед «высокими» особами, которым до поры до времени надлежало кантоваться где-нибудь поодаль.

– Что Вы делаете! – несдержанно воскликнул он. – Вы же не хотите нам тут устроить туманы Авалона! – и, суетливо помахав рукой, он отпустил слугу.

Дворецкий так и не показался, а может, его и не было, просто Тайна об этом забыла. Надеяться стоило только на свою интуицию, и Арон решился.

– След в след, – тихо предупредил он всех. – Очень осторожно.

– У Вас есть причины чего-то опасаться? – поинтересовался Нандоло. Он стоял ближе всех к входной двери, с явной антипатией разглядывая кулуары сада Принцессы. Внешне спокойный и, казалось, застывший, этот ограниченный мирок жил своей динамичной жизнью, соединяя бесстрастность растений с хищным темпераментом их собратьев, стоящих выше по эволюционной шкале. «Здесь явно не стоит задерживаться после заката», – отметил про себя архаик. С его точки зрения, безопасность королевского чертога с лихвой компенсировала бытовые неудобства.

– Просто не хочу тревожить здешнюю пыль, – пробормотал Арон. – Её древность вызывает у меня некоторое почтение.

– У вас пунктик на гигиене, как у всякого врача.

– Подойдите и полюбуйтесь сами!

В конце коридора их ожидала несоразмерно низкая дверца, которая вела в гостевые комнаты, где, похоже, время от времени прибирались. «Быть может, даже в прошлом месяце», – сказал себе целитель и облегчённо вздохнул. Он распахнул дверь и вошёл первым.

Сантариал следовал за Ароном, настороженно оглядываясь. Ленни устало брёл в хвосте шествия. Нандоло вцепился ему в локоть и повис на нём, затрудняя передвижение.

– Мне здесь всё не нравится, – шёпотом пояснил он. – Слишком много разной тонкой энергии. Даже мысли не читаются.

– Вообще?

– Абсолютно. С точки зрения физики мы оказались в каком-то аномальном пространстве.

«Можно расслабиться!» – подумал Ленни. Соседство с непонятными сущностями его не слишком обременяло. Зато проветривание мозгов временно отменилось.

– А где король? – вдруг очнулся он. Арон впереди хмыкнул.

– Его Величеству будет приятна Ваша забота. Полагаю, он беспокоится о лошади, стремясь устроить её со всем возможным комфортом. Он нагонит нас с минуты на минуту, если господин волшебник прекратит наступать мне на пятки. Вы что-то сказали, Нандоло?

– Я говорю, в таком приличном замке, как этот, наверняка имеется библиотека. Надо будет туда наведаться.

Ленни, который собирался от души зевнуть, вместо этого от души изумился.

– Зачем?

– Понимаю твоё удивление, мой дорогой Мантуер, и всё-таки не оставляю надежды убедить тебя, что в иные моменты жизни чтение – весьма полезное занятие. Особенно чтение готических романов ужасов. Я не знаю ничего более… – Нандоло внезапно замолчал.

– Я не сомневался, что больше ты ничего не знаешь, – заметил Сантариал.

– …более увлекательного, – как ни в чём ни бывало продолжил Нандоло. – Мне показалось, что в соседнем коридоре кто-то ходит.

– Здесь всё время кто-то ходит. Придётся привыкать. Ты же не хочешь спятить?!

– Но кто там может быть?

– Наверное, сны, которые прячутся от дневного света.

– Ах, вот оно что…

Путешествие действительно завершилось, и теперь они могли провести сравнение между тем, что ожидалось, и тем, что они видели перед собой. Все устали, раздражала любая мелочь, но никто не был напуган. Потому что ни пыльный вид, ни витиеватые коридоры не наводили на мысль о чём-либо таинственно-ужасном. Наоборот, невозможно было представить ничего более прозаического, чем этот замок – жилище творческой натуры, которой попросту наплевать на окружающий беспорядок.

Спустя полчаса в покои Принцессы вошёл вице-канцлер. Повелительница снов ждала его, переодевшись в просторное платье баклажанного цвета. Это был её повседневный туалет, лишённый каких-либо изысков, кроме оригинально украшенного подола. Его накрахмаленный край был отогнут, внутри помещались горшочки с настоящими незабудками, которые фрейлины ежедневно поливали и пропалывали.

– Что? – спросила Принцесса, и повернулась к вошедшему, соблюдая осторожность в движениях.

Незабудки заколыхались и успокоились только через несколько секунд.

– Они всем довольны, Ваше Высочество, – доложил вице-канцлер. – Только лампа в крайней комнате всё время включается сама. Наших гостей это слегка раздражает.

– Ну, это мелочи, – сказала Тайна с доброй улыбкой.

Едва перешагнув порог гостевой комнаты, два архаика и отмирок предусмотрительно заперли дверь на все замки. Перед этим Галахад попрощался с ними церемонным кивком и рассеянно удалился в покои для особо важных персон, располагавшиеся вперёд и направо по коридору.

– Похоже, Его Величество зазнался, – проворчал Нандоло. – Общение с принцессами не идёт на пользу приличным людям, уж я-то знаю.

– По-моему, это преувеличение, – высказался Ленни, удивляясь странной мнительности архаика. – Ну, не будет в мемуарах главы об очередном подвиге! Минус один – это же простая арифметика!

– Главное – не скатиться окончательно в область отрицательных чисел…

Арон поселился вместе с королём. Целитель снабдил подчинённых таким количеством инструкций, что оба архаика воспротивились, заявив, что не стоит запоминать что-либо лишь ради того, чтобы забыть. После продолжительной дискуссии в списке остались: запрет на местную пищу и ограничение контактов с населением. И ни в коем случае не спать! – веско добавил Арон.

«Потерпите хотя бы ночь, пока я не разберусь с природой здешней хвори. Вдруг она заразна», – сказал целитель напоследок и ретировался, чтобы вдоволь поломать голову над этой проблемой.

Комната, куда определили их троих, сгодилась бы и шестерым, причём эти шестеро легко могли в ней потеряться и не найтись. Здесь можно было играть в догонялки и прятки, устроить кегельбан или площадку для гольфа. Невозможно было одно – чувствовать себя как дома. И это несмотря на то, что создатели комнаты вложили в неё все самые добрые намерения, искренне желая, чтобы она как можно меньше напоминала об остальном замке и его хозяйке. Чего стоили одни красные портьеры, призванные заряжать атмосферу здоровой жизненной энергией! Правда теперь, под слоем пыли, жизнь в них теплилась едва-едва.

Вдоль стен стояли узкие старомодные шкафчики, белевшие антикварной посудой, из которой никто никогда не ел и не пил. На стене, лишённые стрелок, подслеповато косились цифрами старинные часы. На низком вертящемся столике лежала некогда популярная Энциклопедия мудрых изречений. В ней попадались и перлы весьма сомнительного содержания, вроде: «Уж лучше дурак, чем сам себе враг». Из-под неё неугомонный Нандоло выкопал брошюру, содержащую свод правил, не позволяющих впадать в хандру и способствующих семейному счастью для тех, кого угораздило жениться на гигантихе. Нандоло собирался отыскать в ней и другие расы, но тут Сантариал потребовал прекратить все изыскания, ссылаясь на усталость и головную боль.

– Про этот дворец ходит много легенд, – таинственно сообщил Нандоло подошедшему Ленни, – но лишь одна из них правдива. Эта легенда гласит, что из окон дворца каждый видит разное…

– Тот, кто приделал ноги этой легенде, свихнулся на почве общения с Её Высочеством, – безо всякого выражения высказался Сантариал.