Текст книги "Немир"

Ленни улыбнулся, представляя всё в красках. А что, вполне правдивая картина, если исключить Стража Подступов. О нет, только не Страж! Он из тех, кто способен появиться в самый разгар со словами: «Господа, о чём веселье?»

Ленни вздрогнул: он прошёл мимо.

Ленни был совершенно уверен. Страж миновал его, не задержавшись, не окинув взглядом, может, и не заметив вообще. К горлу подкатила обида. Как же так? Возможно, он первый, кто проник на Подступы за последние несколько сотен лет! И никакой реакции?

Возможно. Но ведь он не один.

И тут всё стало на свои места.

Когда Ленни последовал за Стражем, ясного плана у него не было. Сработал стадный инстинкт: лишившись одного спутника, хотелось прилепиться хоть к кому-нибудь, поэтому выражение «ноги понесли» очень точно соответствовало ситуации. Даже если Страж Подступов был кровожадным людоедом, не стоило пренебрегать его компанией. Кроме того, Ленни уже имел случай убедиться, что здешний народ скорее удавится, чем тронет отмирка хоть пальцем. Им брезговали и злодеи, и герои. Ленни собирался воспользоваться своим преимуществом, хотя и берёг его на крайний случай.

Страж передвигался неслышно, его ноги словно вдавливались в каменный пол при каждом шаге. Его фигура не поражала габаритами, но дышала мощью и грозной силой. Ко всему прочему он был вооружён – два длинных меча, как естественные продолжения рук. В темноте всё это угадывалось лишь намёком, но догадки подтвердились, как только силуэт Стража чётко обрисовался светом, исходящим из центральной залы.

Не многим смертным повезло её увидеть, и уж точно никому это не принесло счастья. Центральную залу создали в виде усечённого круга, разделённого высокой перегородкой на две неравные части с лестницей в глубине, ведущей на второй этаж. Ближайшая часть была больше, именно она имела одну плоскую стену с несколькими дверьми, объединявшими выходы из коридоров. Посреди неё возвышался Страж Подступов. Сантариалу удалось пройти немного дальше: он стоял у самого подножия лестницы.

Секундная пауза истаяла, но Ленни всё же успел задержать взгляд на квадратных колоннах, поддерживавших высокий свод, и заприметить несколько ящиков, стоявших у стены. Там лежали книги – чутьё не могло его подвести, и что-то подсказывало, что это – идеальное убежище. Тут Страж распрямился, не как человек, но как сжатая пружина; оба меча, будто составлявшие с хозяином единое целое, тускло сверкнули в унисон. Ещё разворот – и правый клинок почти беззвучно метнулся вперёд. Покорный воле хозяина, он просвистел на волосок от виска архаика и, мелодично зазвенев, упал на каменные плиты.

Этот звон растворился в тишине, его эхо вернулось одиноким и пронзительно грустным. Сантариал молчал: то ли задумался над своей репликой, то ли просто онемел; тут могло быть всякое. Похоже, на всякий случай он решил не двигаться.

А между тем вызов был брошен. Две чёрные фигуры стояли лицом к лицу на расстоянии нескольких шагов. Тишина сомкнулась над ними, околдовала, начала давить. Каждый ждал чужого неосторожного движения. Тем временем Ленни Мантуер решительно, но тихо выбрался из своего угла и пополз вдоль стены, прячась за ящиками, и было у него намерение атаковать врага с тыла. Думал Ленни так: «Если он меня убьёт, а это где-то девяносто пять процентов с четвертью (ему понравилось это число), то хоть один ускользнёт, и то хорошо». Умирать Ленни не хотелось, но он стиснул зубы и перестал думать об этом.

С трепетом он выглянул.

В ожидании нападения просветлённый воин привёл свой корпус в движение лёгкой разминкой, демонстрируя врагу различные асаны и протяжки. Работал он бесшумно; ни хруста суставов, ни дыхания не удавалось различить, лишь изо рта воина выходили облачка пара, и те были невероятно одинаковы и поражали правильностью форм. Завидуя за своим ящиком, Ленни подумал, что никакое волшебство не сладит с таким субъектом, и внезапный приступ совести напомнил о взятой на себя ответственности. Вздохнув и вызвав к жизни ещё одно облачко, он прополз несколько шагов, когда вдруг, привлечённый новым звуком, высунул всю голову, да и замер…

Стражу надоело ждать, и второй меч покинул ножны, угрожая смертью; но первый выпад не достиг цели: неожиданно быстро Сантариал отступил. Прижавшись к перилам лестницы, он выставил перед собой руку, сжимающую чёрный коробок…

…Ленни вспомнил: он уже видел это раньше. В других руках – женских, в розовых маленьких пальчиках. И на поверхности стола, украшенного букетом необычных цветов… «Не хотите ли привидение в номер?»

Страж атаковал снова… и снова… но Сантариал всё ещё был жив. Мало того, невредим. На нём не было ни царапины, хотя он стоял совершенно спокойно и не думал защищаться. Ленни не поверил своим глазам. Протёр их – и всё равно не верил. Правда, в отличие от Стража, он каким-то образом понимал происходящее. Используя силу амулета, данного ему Фантазмой, и свою собственную, Сантариал ухитрился перенести себя в реальность, параллельную реальности Стража. Уму непостижимо, как он смог этого добиться, это противоречило всем известным физическим закономерностям. И тем не менее… Страж не мог добраться до архаика, он словно натыкался на невидимую преграду. Что бы он ни делал, они с Сантариалом оставались параллельны друг другу, оставаясь в полной гармонии с остальной Вселенной.

Сантариал поднял другую руку ладонью вперёд. Ленни догадался, что архаик пустил в ход то, что всегда удавалось ему лучше всего: теперь он грамотно отводил от себя внимание врага. Спустя несколько минут Страж, пребывавший в неподвижности, вложил меч в ножны, развернулся и покинул залу, кажется, совершенно забыв о противнике. И Ленни не мог его винить: всё слишком напоминало дурацкую шутку, чтобы воспринимать это всерьёз.

Ленни не сразу пришёл в себя. Он даже голову не убрал и продолжал смотреть, и гадал, знал ли его спутник о волшебных свойствах коробка, или сам перст судьбы нажал на нужную кнопку? Он вытянул руку и наткнулся на сопротивление пространства, запоздало осознав, что архаик «распараллелил» не только Стража, но и его самого.

Тем временем Сантариал не сделал ничего оригинального, даже не показал язык спине врага, просто развернулся и ушёл, не ведая, что отрезал Ленни путь к отступлению. Видно, впрямь был сильно озабочен.

Ленни уселся на каменный пол и попытался всё переосмыслить. Он не был уверен, что этими потугами можно ликвидировать застой в мозгах, но следовало что-то предпринять. А чтобы делать, сначала надо подумать. У Сантариала была страшная тайна. Женщина из породы водяных фей, или русалок, или Творец знает кого ещё. Та, которую Ленни уже привык считать галлюцинацией наряду со всем происшедшим в той деревеньке со странным названием. Ленни видел их вместе. Что связывало её с архаиком? Откуда это у неё было и что это вообще такое? Но, по-настоящему, Ленни интересовало другое.

Как он мог?

«Спроси лучше, как он не мог, – язвительно обратился к себе Ленни. – Надо же было выбираться. Благодари Творца, что это не твои проблемы. Не ты задумал свержение существующего строя».

Справа зашуршал плащом вернувшийся Страж. Значит, надоело томиться от безделья. «Он выведет меня отсюда, – с бесшабашной решимостью сказал себе Ленни, – он просто обязан, иначе я пожалуюсь всем и каждому в этом Немире. Пусть только попробуют меня тут бросить!»

Страж пошёл по коридору, он – следом. Хозяин Подступов торопился наружу. Возможно, был другой путь на второй этаж. Или Страж собирался звать на подмогу Двумордие и Зазубра? Изводя себя этими вопросами, Ленни всё ускорял шаг, пока расстояние между ним и Стражем не сократилось настолько, что пришлось срочно замедляться. Он остановился, стараясь держаться в густой тени и прислушиваясь к удалявшимся шагам. Их звук гулко отдавался под сводами коридоров и долго тревожил слух Ленни, который не смел двигаться дальше. Его блуждающий взгляд натолкнулся на единственный чётко обозначенный объект – одно из окон, расположенное всего в нескольких шагах. Не отдавая себе отчёта, Ленни встал на цыпочки и выдохнул ртом воздух прямо в окошко. Он ждал чего-то необычайного, и не стал удивляться, когда это произошло. Туманный силуэт окна раскололся на десятки мерцающих кубиков, и всё это просыпалось к ногам Ленни. Машинально он поднял один и почувствовал обжигающий холод.

«Ледниковые карамельки, – тупо подумал Ленни. – Вот они какие».

И сунул в рот.

Правду сказать, подобного десерта ему не встречалось: в небо вонзились ледяные иголки, а язык ощутил сильнейшую кислоту. Первым движением души было выплюнуть подозрительную гадость, но разум погасил эту попытку, напомнив о неприличии плевков на пол в общественных местах. Пока Ленни возвращался к вопросу, считать ли Подступы общественным местом, карамелька успела раствориться, и тут из ноздрей у него повалил самый настоящий дым. Совсем недавно мнивший себя рыцарем, нынче Ленни уподобился дракону, а коридор перед ним заволокло словно туманом.

Потрясённый, Ленни тут же забыл о непривычных вкусовых ощущениях. Туман действовал как проявитель, делая невидимое зримым: от каждого окна протянулись прямые лучи, перегораживающие коридор. Система безопасности Подступов была как на ладони! Это объясняло, почему никто не мог дойти до хранилища, хоть и оставалось непонятным, каким образом добрались они… не исключено, что возможности амулета Фантазмы простирались куда дальше разграничения реальностей.

Ленни нагнулся и собрал остальные карамельки. Все они имели форму букв, когда-то и кем-то заботливо сложенных в слова, наделённые силой волшебных заклинаний. Что с того, что язык ему незнаком? Если хорошо постараться, Страж может не вернуться сюда. Ведь ему, наверно, уже надоело сидеть тут взаперти! Вдруг ему невредно прогуляться по улице? Ленни понимал: ещё чуть-чуть – и он сообразит, как изменить заклинания, обратив их против хозяина. Он позволил своим мыслям неторопливо течь в этом направлении, и вскоре истина воссияла, затмив всё вокруг.

…Стража он нагнал уже у ворот. Закончив с последним заклинанием, Ленни оказался снаружи, где было совершенно негде спрятаться. Отчаянная идея вонзилась в его мозг. Была она его собственной или наведённой свыше? Ленни взглянул наверх: все окна высшего яруса светились ярко-жёлтым свечением. Вновь опустил глаза – посмотреть на удалявшуюся спину Стража. Вот-вот он обернётся! Ленни не стал дожидаться, соскочил с тропинки и бросился в ров.

Он упал: ноги всё-таки соскользнули. Ссадив до крови ладони, рискуя утонуть в грязи, Ленни притаился в тени, меж двух светящихся квадратов оконных отражений. Руки нащупали гладкую поверхность трубы или чего-то подобного. Ленни улёгся на неё животом, сознавая, что это, возможно, единственная надёжная поверхность среди зыбучих грязевых трясин. У него заложило нос, в голове шумело от нервного напряжения, зато обострилось внутреннее чутьё: Ленни вдруг ощутил, как движется Страж наверху. Вот он вернулся, вот кружит на месте, вот подошёл к краю рва, и тогда нежно-мелодично зазвенели звенья его кольчуги – и даже тонкую, чуть заметную вибрацию этого звука Ленни почувствовал, а не услышал. Страж глядел вниз.

Тот же звон раздался спустя минуту; одновременно с ним, как сигнал, ярко вспыхнуло окно прямо над их головами. Внимание Ленни и того, кто стоял на краю рва, переместилось туда, а потом Страж опрометью ринулся назад, в ворота.

Благодаря нежданную причину своего спасения и вовсю ругая грязь, Ленни пополз по трубе по направлению к стене. Что-то упрямо внушало ему необходимость таких действий и досадовало на любое промедление. В конце концов, Ленни подчинился этому настырному зову и пополз быстрее, пока не упёрся головой в холодный камень стены. А через секунду, поднявшись на четвереньки, нащупал прямо перед собой раскачивавшийся конец веревки…

– Где тебя носит? – с оттенком раздражения в голосе поинтересовался архаик в тот момент, когда Ленни перевалился через подоконник и рухнул на холодный пол библиотеки. – Я здесь уже полчаса, – взгляд Сантариала беспокойно пробежал к проёму окна. – За тобой никто не увязался?

Ленни что-то промычал.

– А тут довольно высоко. Не ожидал. Рухни со второго этажа – все мозги вышибет, – Сантариал быстро посмотрел на Ленни и добавил: – Теоретически.

Ленни был благодарен ему за это дополнение, а также за то, что тот не вздумал в его отсутствие затеять убийство бессмертного Стража.

– Тебе не стоит увлекаться, – проворчал он. – В следующий раз ты изобретёшь реальность фиолетовую, и окончательно замкнёшься в ней. И тогда уж Немиру будет более или менее безразлично то, что ты попытаешься предпринять.

Сантариал поглядел на него с интересом, но промолчал.

Страшное желание поведать о своих приключениях оставило отмирка, чуть он сообразил, где находится. Просто библиотека – для большинства людей, для Ленни это был храм! От пола до потолка от стены к стене тянулись ряды книг разнообразной величины, цветов и переплётов, освещаемые светом сотен ламп, висящих на стенах и под потолком. Иные книги были довольно потрёпаны временем и читателями, иные совсем новые, ещё только ждущие своих первооткрывателей. Кто и зачем собрал их сюда? Ленни благоговейно созерцал всё это великолепие, пока восторг не превысил своей меры и не вырвался наружу в возгласе восхищения.

– Ты посмотри на это! Ты только посмотри! – завопил Ленни, тыча пальцем в книжные полки.

– Спасибо, насмотрелся, – механически бросил архаик, хватая его за руку и подтаскивая к стеллажам. – Время, Ленни, время! Гляди сюда: всё это – разные издания «Книги времён и событий», улавливаешь? Где-то среди них находится настоящая, единственно правильная… сможешь её найти?

Ленни слегка поостыл. Не менее тысячи экземпляров – и не просто раскрыть каждую и просмотреть, а ещё полазать вверх-вниз по полкам… тут любой откажется.

– Смогу! – сказал он.

Лицо Сантариала засияло от удовольствия, как если бы слова Ленни вернули ему смысл жизни. В такие мгновения его магнетическая аура меняла холодные тона на тёплые, и красота переставала резать глаза. Но такое случалось редко.

– Предупреждаю сразу: я тебе не верю, – произнёс Сантариал, – но уж постарайся.

Глухие удары, донёсшиеся снизу, заставили его погасить улыбку и вцепиться в леннино плечо. Непонимание, отразившееся в глазах Ленни, вынудило его объясниться.

– Пока ты мотался неизвестно где, мне удалось заклинить двери в этом крыле. Но долго это не продлится. Кажется, он нашёл заклинания, которыми можно отпереть все двери хранилища… В любом случае мы скоро это услышим… вот! – удары сменились громким голосом, нараспев произносившим одни и те же слова. – Вот оно, началось.

Сантариал побелел и сжался, ожидая услышать ставший знакомым скрип поднимаемой двери. Ничего похожего. В здании стояла тишина, столь же мёртвая, как в склепе.

– Ничего у него не выйдет, – сказал Ленни, преисполняясь внутреннего торжества. – Я изъял из каждого заклинания по одной букве. И теперь они его не послушают. Это даже уже не двери – их функция нарушилась. Вот, погляди.

– Это потрясающе, – Сантариал подался вперёд, в упоении разглядывая доказательства в руках Ленни, но тут же оборвал себя. – Невозможно! Ты не сумел бы этого сделать, если, конечно, ты не…

Но Ленни не суждено было узнать, что это за «не».

– Ну так что, – произнёс он, видя, что Сантариал не собирается продолжать, – мне искать или как?..

Архаик медленно кивнул.

Конечно, он вёл себя странно. но вокруг и без того была масса странностей, и Ленни просто не придал значения ещё одной.

Они помолчали и одновременно посмотрели на окно. Страж внизу продолжал свою методичную деятельность. Сколько пройдёт времени, прежде чем он бросит это занятие и отважится спуститься в ров, где грязи по пояс? Сантариал тихо вздохнул и самострел не убрал.

В таких нервных условиях Ленни предстояло работать.

– Как выглядит оригинальный текст? – с усилием спросил он. – Какой шрифт?

– Никакой. Там всё непечатное.

– Это рукопись?!!

– Нет. Её создавали не руками.

– А чем?

– Языком.

Ленни напрягся. Ответы не приходили извне, а звучали прямо в голове – странное состояние. «Ещё потом выяснится, что всё это было иллюзией или вообще приснилось», – мрачно подумал он.

– Каким языком? Человеческим? Сильфанейским?

– Длинным, – несмотря на растущую напряжённость обстановки, Сантариал хихикнул – впервые с момента их знакомства. – Самым длинным во Вселенной. Нет, серьёзно. Образным. Иносказательным. Понимаешь?

– А то, – Ленни закрыл глаза и пошёл вдоль стеллажа, легко касаясь рукой истрёпанных корешков. Он вытащил одну книгу наугад и раскрыл её. В глаза бросились тысячи незнакомых символов и картинок. Сантариал был прав: это меньше всего напоминало книгу, и больше всего – калейдоскоп. Казалось, сведения просто вываливаются со страниц, не желая оставаться внутри, норовя засыпать вас с головы до пят. И всякого такого здесь, в библиотеке, было море. Тонны.

– Амбер однажды сказал, что к книгам нужен особый подход, – в раздумье проговорил Ленни.

– Он лишь повторял твои собственные слова, – отрезал Сантариал. – Ты говорил мне, тогда, в Городе, когда нас накрыли рыцари ООМ… короче, вспоминай!

– Хочешь сказать, я сейчас цитирую сам себя?

– Это были твои слова, Мантуер, я ещё не сошёл с ума!

Ленни взглянул на него и поостерёгся спорить: архаик явно психовал. А вот сам Ленни, как ни странно, ничуть. Он уже забыл о Страже, о том, где он, собственно, находится, обо всех сопутствующих обстоятельствах. Вряд ли Ленни тогда это сознавал, но он был тем самым человеком, оказавшимся в нужное время в нужном месте. Сантариал в нём не ошибся.

Сантариал меж тем неслышно прохаживался между полками. Видно, сознавал: стоит пошатнуть какую-нибудь конструкцию, и мало не покажется. Глядя на него, Ленни внезапно вспомнил Рамзеса. И воспоминание привело его в неожиданно игривое настроение.

– ИНФОРМАЦИЯ! – с чувством протянул он, поглаживая корешки книг указательным пальцем. Удержаться от паясничанья он не мог, да и не хотел.

Сантариал оставил свои виражи и удивлённо воззрился на него. Ленни замахал на него рукой. Его несло.

– Информа-ация, – протянул он с ещё большей важностью.

В голове что-то забрезжило. Значит, книга. Книга, которая создавала себя сама. И пишется сейчас, ведь настоящий момент – вещь весьма протяжённая, кто бы мог подумать! Кто угодно, только не Сантариал. И не он сам. В ней должно быть больше символов, и больше страниц. Ну и что? Какой нам толк от всех этих рассуждений?

Не туда, разочарованно заключил он. Но в голове брезжило всё сильнее. Скоро нужно было ждать рассвета. И Ленни озарило: «Не думай». Вот оно.

Всё-таки Сантариал зацепил что-то своим самострелом. Раздался стук, это что-то зашуршало. В порыве вдохновения Ленни крикнул:

– Тихо! Работает Мастер!

На этот раз засмеялся Сантариал. Смех у него был, как ни странно, заразительный, и Ленни присоединился к нему, в восторге оттого, что сможет разделить его радость. И тут оно случилось! Книга рухнула откуда-то с высоты, может, с верхних полок. Или вообще с потолка. Она аккуратно улеглась между ними, но не осталась лежать в покое. Её страницы тряслись мелкой дрожью.

Книга смеялась тоже!

– Этого не может быть, – взгляд Сантариала помутнел, он схватился за грудь, словно его одолел приступ удушья. – Это просто наваждение какое-то!

– Ты! – Ленни вытянул руку, наставив на архаика указательный палец. – Ты должен был первый в меня поверить! По твоей милости я здесь и вытворяю вещи, которые куча народу в моей прошлой жизни сочла бы противоестественными!

(Куча народа в прошлой жизни считала противоестественным сам факт его существования, однако теперь дело внезапно представилось Ленни в новом свете).

– Прости, – пробормотал Сантариал. Он явно смешался.

Возможно, он хотел сказать что-то ещё, но Книга неожиданно прыгнула Ленни прямо в руки и начала тыкаться в карманы, а потом попыталась залезть под мышку. Ленни не знал, что предпринять, но отметил про себя, что, вероятно, так же чувствуют себя матери с новорожденными младенцами на руках. А потом он повернулся к Сантариалу и протянул Книгу ему…

Видно, стальные нервы архаика изрядно поизносились за последние дни. Он шарахнулся от Ленни с криком:

– Нет! Держи её! Держи крепче! Она хочет к тебе!

– Да ну? – устало поинтересовался Ленни. – Фокус удался, ведь правда? Желаешь что-то ещё? Всегда пожалуйста!

Архаик попятился от него. Его ледяная невозмутимость куда-то схлынула, и Ленни сказал себе: «Кажется, я перестарался». И вдруг осознал: «Это не я». Само место, насыщенное информацией, каким-то образом изменило его, вытащив на поверхность всё глубоко запрятанное, недоброе, возможно даже – опасное… и всё это – только для собственного удовольствия?..

Будь у Ленни время, он бы непременно задумался. Подумать следовало о многом, что произошло с момента его появления в Немире. Но книги всегда его отвлекали. И сейчас они не изменили себе, но дело было не в захватывающих сюжетах, а в том, что все книги в библиотеке внезапно сошли с ума. Они прыгали, раскрывались и закрывались сами, выдавая нечто похожее на аплодисменты, и, в конце концов, начали бросаться со стеллажей им на головы. Убегали через дверь: окно уже завалило, но под мышкой у Ленни сидела долгожданная добыча. Она единственная не проявляла агрессивности и вела себя вполне благопристойно.

Да, в другом случае Ленни непременно бы задумался… например, о том, почему это от одного его прикосновения всё рушится. Но как-то не пришлось, а жизнь без конца подкидывала другую пищу для размышлений.