Текст книги "Немир"

– Творец да пребудет с Вами! Какое оружие! – Арон быстро подошёл к Тайне, встревоженно вглядываясь в её лицо. – Это касается только Вас. Вас! Вам жизненно необходимо собраться с силами для решающего рывка. Вы меня понимаете?

– По этому поводу Вам лучше пообщаться с моим Главнокомандующим, – изрекла Принцесса Тайна, разминая затёкшую от лежания руку.

Седовласый стройный вояка, пряча волнение, вышел вперёд.

– Для меня великая честь работать с Вами. Я сделаю что смогу. Соберу все силы государства. Сколько человек Вам нужно для прорыва?

– Простите, – озадаченно протянул Арон. – Вы, очевидно, не так меня поняли.

– Я просто советую прислушаться к мнению Главнокомандующего, – Принцесса Тайна подавила зевок. – Он не раз одерживал победу при наличии втрое превосходящих сил противника.

– А я настаиваю, что был неверно понят, – не сдавался целитель, – Я лишь имел в виду, что Вы, Ваше Высочество, должны срочно перестать нервничать и перейти к процедурам, укрепляющим телесное и душевное здоровье.

– Это легче сказать, чем сделать.

– Для начала прекратите волноваться.

В ответ Принцесса Тайна заплакала навзрыд.

Тут приближённые во главе с Главнокомандующим, как по звонку, поднялись и покинули их, не спрашивая высочайшего соизволения. Обескураженный Арон проводил их удивлённым взглядом: порядки, царившие в этом замке, были выше его понимания. Впрочем, возможно, что он снова поторопился с выводами. Скрипнула дверь, и в покои вошёл Галахад; за ним следом семенил Ленни. Арон отметил, что вид у отмирка был просто убитый. Он встал.

– Я рекомендую диету, – сказал он, доставая из кармана блокнот. – Вот некоторые соображения на этот счёт. Прочтите и дайте знать о своём одобрении.

Теперь Арону оставалось только откланяться и выйти вон. Никто не выгонял его, однако целитель всегда чувствовал, когда его присутствие нежелательно и пациент может позаботиться о себе сам. Кроме того – а это и было самым главным! – он устал от общества Её Высочества. Она оказалось на редкость тяжёлой больной.

– Он хороший врач, – оправдываясь, сказал Галахад. Верный себе, король поспешил подчеркнуть достоинства друга сразу, как только присутствие последнего перестало быть тому препятствием.

Принцесса глядела на него, широко распахнув глаза. То, что Галахад явился её навестить, было совершенно понятно и даже предписывалось этикетом. Но зачем он привёл с собой кого-то ещё? С некоторым удивлением Её Высочество обнаружила, что имеет серьёзные возражения относительно пребывания Ленни в её спальне. Мало того, она чуть было их не высказала, спохватившись лишь в самый последний момент.

Ленни чувствовал себя примерно так же. С той разницей, что он вовсе не собирался устраивать тет-а-тет с любой из присутствующих коронованных особ, а желал быть подальше от обоих.

Похоже, только Галахада всё полностью устраивало.

– Знаете, какое моё самое заветное чаяние? – спросил король и тут же сам себе ответил: – Я хотел бы стать могилой для всех Ваших страхов.

Принцесса неуверенно улыбнулась, слегка пожав плечами.

– Как-то грустно всё это, – сказала она. – Я столько боролась с собой… и смирилась, – голос Тайны надломился, выпуская наружу долго сдерживаемые чувства; но чувства совсем не те, что она только что демонстрировала Арону. – В конце концов, это был не такой уж плохой мир… и существовал он, если разобраться, уже так давно. И всем нам повезло, что мы живём именно сейчас, ведь мы будем первыми, кто увидит…

Принцесса не стала продолжать, задумавшись. Но Галахад успел заметить, как она быстро спрятала что-то в рукав, и даже разглядел, что именно. Маленькая шкатулка. Или коробочка. Чёрный кубик с матовыми гранями.

– В Вашем нынешнем состоянии духа осмелюсь предложить одно действенное средство. Оно ускорит Ваше выздоровление, – Галахад откинул край плаща и на вытянутых руках поднёс Её Высочеству книгу…

…ту самую Книгу, которая исчезла у Ленни прошлым вечером!

Его Книга! Невозможно! Истина медленно открывалась перед Ленни, зловеще мерцая. Король взял у него Книгу, иначе говоря, просто стащил. Самой правильной реакцией на дикий поступок Галахада могла бы стать другая дикость, но ничего подходящего не приходило Ленни в голову. И он просто беспомощно стоял, глядя, как Принцесса принимает подарок из королевских рук.

– А этот милый юноша, должно быть, прочтёт её мне? – ласково спросила Тайна, улыбаясь Ленни. – Вы для этого его позвали?

Достаточно было взглянуть на лицо Галахада, чтобы увериться: король неповинен в злодейских замыслах. Но Ленни это уже не спасало. Тайна спрятала Книгу в большой резной ларец.

– После обеда, – сказала она Ленни. – Я тебя жду.

Свет разбудил Сантариала – свет настолько яркий, что сначала ему показалось, будто он снова в Нирвалане, стоит посреди зелёной лужайки, ждёт смерти и не может её дождаться. Но цветы вокруг были не зелёными, а грязно-бурыми, словно засохшими. И тогда он вспомнил, что только растения из сада принцессы Тайны могут так обманывать воображение, чтобы вновь волшебным образом переродиться с наступлением ночи.

– Я почему-то решил, что вы с ней знакомы, – послышался голос Нандоло где-то совсем рядом, и тут до Сантариала дошло, что напарник повторяет эту фразу в течение нескольких последних минут.

– С кем?

– С Принцессой Тайной. Ещё когда мы всей гурьбой сидели у Мамаши в трактире, я видел, что Фантазма что-то передала тебе украдкой, и решил, что это был яд.

Сантариал глубоко вздохнул. Ему надоело просто созерцать вид из окна комнаты, захотелось новых ощущений. Рама под его рукой подалась с трудом, так, будто прошедшая ночь высосала все силы без остатка. Утренний ветерок принёс на своих крыльях приятную смесь из ароматов скошенной травы и луговых цветов. Лето вернулось на короткий миг, заглянув даже в этот сумрачный уголок изнанско-теменских владений. Сантариал лёг животом на подоконник.

– Что ты со мной сделал?

Вопрос был отнюдь не праздный. В какой-то момент сразу после пробуждения Сантариалу показалось, что необходимо срочно позвать придворного юриста Принцессы и как можно быстрее составить завещание. Так паршиво он себя не чувствовал даже после того, как Галахад прошёлся по его самолюбию обеими ногами. Нандоло замялся, и подозрения Сантариала укрепились.

Ну, разумеется, не Ленни же было подозревать!

– Просто ответь мне. Я хочу знать, откуда взялся этот внезапный неестественный сон, – взгляд Сантариала упал на раму, он с некоторым удивлением провёл пальцем по её поверхности и какое-то время созерцал результат. – О нет. Кристаллы иллюзора «Счастье покойника». Милосердный Творец…

У Нандоло был виноватый вид.

– Я не хотел. Я испугался. Вы все тут такие устремлённые, я один ничего не понимаю.

– А спросить нельзя было?

Теперь Нандоло был шокирован.

– Как?!! Это же личное.

Сантариал усмехнулся. Такая тактичность всё же показалась ему чрезмерной, учитывая его нынешнее состояние.

– Подарки от прежних любимых чрезвычайно многозначительны – у них как минимум два смысла. Я не знаю, что подразумевала Фантазма, но явно не то, что сделал ты…

– Я думал, Мамаша хочет отравить Тайну, чтобы у неё последний ум зашёл за разум, – пояснил Нандоло извиняющимся тоном.

– Да неужели? – оборвал Сантариал. Дико болела голова, но он боялся к ней прикоснуться; почему-то его не оставляло подозрение, что головы может не оказаться на месте. – Ты решил, что я собираюсь встретиться с Принцессой, окончательно свести её с ума и покончить с мучениями Немира? Спасибо, что не придумал меня убить.

– Не надо меня благодарить, – вымученно проговорил Нандоло. – Пусть моя жена почти сумасшедшая, а моё семейное счастье призрачно, но это всё, что у меня есть… и я не рассчитывал на конец света и не хотел, чтобы ты оказался к нему причастен. Ты тоже часть моей жизни, – Нандоло подождал реакции и обречённо вздохнул. – Короче, когда ты заснул, я заглянул в ту шкатулку, но яда там не было.

– А что же там было?

– А ты не знаешь?

– Я её не открывал, – ответил Сантариал.

Тень омерзения проскользнула по лицу Нандоло.

– Всё, что я могу сказать – нам надо быстро убираться из этого места. Скоро здесь всё очень изменится. Целитель Арон, конечно, всесилен… но не совсем. Девушку ему не вылечить. Ты сможешь меня простить?

– Какая разница? Я не знаю, сколько нам осталось жить.

– А вдруг всё будет хорошо? – спросил Нандоло. – Ты об этом не подумал? Что станешь делать тогда?

Сантариал содрогнулся всем телом. Он действительно думал… но не о том. Всю жизнь он думал о вещах, которые сейчас представлялись ему пустыми и совершенно не нужными.

– А ты?

– Подумал, – важно ответил Нандоло. – Как раз сегодня, когда вы с Мантуером дрыхли. Знаешь, я мог бы написать роман. И даже закончить его!

Ленни так и не запомнил того обеда. Все впечатления о нём улетучились, словно выжженные раствором кислоты. Он не мог думать ни о чём, кроме Принцессы и её просьбы, которая, как у всякой особы королевской крови, на самом деле была приказом. Прикрытым фасадами нездоровья, беспомощности и беспокойства, но приказом. Слабо надеясь, что его мучительные ковыряния в тарелке не вызвали ни у кого падения аппетита, Ленни не без труда избавился от салфетки с крошками миндального пирожного, прилипшей к рукам, и поспешил в покои Её Высочества.

Звонка на дверях не было, и ему пришлось постучать. Войдя, Ленни беззвучно ахнул. Принцесса, поджав ноги, сидела в любимом кресле доктора Тосканоса, с сиденьем в форме черепашьего панциря и лапами льва со шпорами петуха. Наклонив голову, Тайна продиралась гребнем сквозь смоляную чащу распущенных волос; именно их умопомрачительная длина способствовала тому, что у Ленни перехватило дыхание и долго не возвращалось. Впервые он осознал, что знакомство с принцессами чего-нибудь да стоит. Он никогда не видел ничего подобного.

Принцесса Тайна выглядела усталой. Бессонница, которая началась с приездом незваных гостей, пробудила в ней хроническое беспокойство. Доктор Тосканос уже высказался в том смысле, что прибытие Галахада плохо повлияло на нервную систему Её Высочества, но Её Высочество не соглашалась отпустить короля раньше завтрашнего утра. Пока же она принимала пищу в своих покоях, приказав не впускать никого.

Кроме Ленни.

– Оказывается, не спать тоже скверно, – запричитала Тайна, прислонясь к спинке кресла бледным лбом. – Надеюсь, ты меня развлечёшь. Она там, – Принцесса указала на маленький чёрный столик из полированного агата, стоявший возле кровати. По его блестящей поверхности перекатывались светящиеся точки, образовывая что-то вроде карты звёздного неба. И только левый нижний угол оставался тёмен и глух, точно чёрная дыра. Как раз где лежала Книга.

– Вы сами её не открывали?

Тайна сделала нетерпеливый жест. Ленни приблизился, с трудом удерживаясь на негнущихся ногах, и только тут заметил, что обеденный стол сервирован на две персоны.

– Я ещё не обедала. Целитель Арон собирался побаловать меня каким-то изысканным блюдом, и я до сих пор его жду. Ты мне составишь компанию, а потом…

Она вдруг как-то странно осела в кресле, выронив гребень. Казалось, её покидают последние силы. Ленни чувствовал, что должен что-то сделать, но знал, что не может, не вправе. Всё происходило помимо него.

– Следи, чтобы я не заснула. Я сплю только после лекарства, которое даёт мне доктор. Таким образом я набираюсь сил, и раз в месяц он проводит ночь возле моей постели, подстерегая и уничтожая сны. В эту ночь лекарства я не принимаю. Кстати, это как раз сегодня. Ну, что же ты?

– Забыл очки, – сказал Ленни, сконфуженно улыбаясь.

– Ты плохо видишь?

– Да, – ответил он, – но только вблизи. Сейчас принесу.

«Скажу, что потерял их», – лихорадочно прикидывал Ленни, бесцельно петляя по коридорам, чтобы выиграть время. Но вдруг иная, более удачная мысль проникла в его голову. Совсем близко, за углом, библиотека, доверху набитая вполне безобидными копиями Книги Времён – подарками Стража. Если взять одну и незаметно обменять, он сможет вернуть свою и избавить Немир от многих проблем.

Он отсутствовал недолго. Под сводами коридора, залитого трепещущим светом ламп, ещё не успело отзвучать эхо его шагов, а Ленни уже мчался назад. Он бежал по мраморным плитам, прыгал по коврам, не задумываясь, как он объяснит Принцессе столь скорое своё возвращение. Какая-то сила гнала его обратно, не давая пояснений, и Ленни спешил, как мог…

И всё-таки опоздал.

Принцесса Тайна заснула в той же самой позе, в какой сидела, разговаривая с ним. Её гребень лежал возле ножки кровати. Ароматическая палочка в курильнице потухла… Ленни никак не мог отделаться от ощущения, что попал в сказку и оказался во дворце Спящей Красавицы в тот самый момент, когда всё королевство погрузилось в сон. А потом взгляд его упал на столик, на котором сияла во всём великолепии карта звёздного неба… и не обнаружил на нём никаких чёрных дыр. Книга Времён исчезла во второй раз.

Выходя от Принцессы, Ленни нос к носу столкнулся с Нандоло.

– Ну, и как прогноз с диагнозом? – весело поинтересовался тот.

На его вопрос существовало множество вариантов ответа и, хотя они ни в коей мере не могли удовлетворить любопытство архаика, Ленни так и подмывало именно их пустить в ход. Вспоминая об этом моменте впоследствии, он не раз удивлялся, как ему удалось обойтись без грубостей и рукоприкладства. Но вся его злость внезапно куда-то испарилась. В конце концов, он был слишком растерян, чтобы оставаться наедине с собой. И он просто сказал:

– Операция сегодня. Ночью.

Нандоло присвистнул.

– Именно сегодня?! Тебе не кажется это странным?

– Тише, – шикнул Ленни, – она спит.

Нандоло удивлённо завертел головой, словно призывая в свидетели кого-то невидимого, скрытого тенью колонны. Впрочем, Ленни и так знал, кого. Но тут ход событий оказался насильственно нарушен, и в их компании появились новые лица. Вице-канцлер, Главнокомандующий и группа придворных выплеснулись неизвестно откуда и окружили их. И на сей раз это были не фантомы – ничто на свете не заставило бы их растаять!

Коридор наполнился шумом.

– Как! – выкрикивал Вице-канцлер, силясь пробиться к Ленни. – Как это она спит?!! Она не может спать сейчас! Ей запретили!

Главнокомандующий выразился столь же определённо, но в более жёсткой манере. Чувствовалось, что вся эта людская масса вот-вот обрушится на двери Принцессы, чтобы водворить на место закон и порядок, пусть и насильственным путём. Ленни не мог их винить. Перед ним была толпа, одержимая страхом перед неизвестностью.

Всё, что он мог – это закрыть двери своим телом, и он не стал долго раздумывать.

– Нет! – тихо и чётко проговорил Ленни, не веря сам себе. Всё было неправдой. Это не он, а кто-то другой стоял сейчас возле покоев Принцессы Тайны, держа оборону против всех этих людей, которые имели гораздо больше прав здесь находиться, чем он. Которые были старше, умнее и опытнее. Но Ленни точно знал: пока он здесь, никто не пройдёт.

– Ну, в самом деле, – прозвучало совсем рядом, – господа, будьте людьми! Может человек поспать?!!

Полная тишина, наступившая после этих слов, дала Ленни возможность вернуться к реальности и осознать: Нандоло его не бросил. Едва заметное движение позади – Ленни уловил его спиной – подтвердило присутствие Сантариала, который явно был здесь с самого начала. Это и только это удержало придворных. Никакие героические пассажи отмирка-одиночки не смогли бы их остановить.

Толпа рассеялась.

Выждав, чтобы коридор опустел, Ленни быстро пошёл к библиотеке. Нельзя было показывать, насколько он рассержен, пусть в глубине души он желал этого сильнее всего. «Господи, ну кто скажет, на кой мне сдался весь этот Немир, который и не мир вообще, а так, заготовка для будущей поделки?!»

– Причина всех твоих горестей в том, что ты – это ты, – услышал он, и Ленни узнал этот голос, как всегда отчётливый, раздававшийся будто в голове собеседника, – как и причина всех радостей. И только себя ты можешь спросить.

– Это всё, что ты хотел сказать?

– Не совсем. Но, по-моему, ты не настроен слушать.

Ленни не ответил, а ускорил шаг. Если бы он знал, что это его последний шанс поговорить с Сантариалом до того, как цепь событий совершит неожиданный вираж, захлестнув их своим концом…

Глава третья

Так чей же это был сон?

Льюис Кэрролл

Неудачные дни бывают у всех. И везде. И однако… всему положен предел. На протяжении веков под пристальным взглядом Творца события удерживаются сетью кармических взаимосвязей. Как же несовершенен Немир, как же расшатано его хрупкое Равновесие, если даже мудрейшим из мудрых приходят в голову подобные мысли!

«Нет, это никуда не годится! Я – врач, первый помощник больному, но здесь, похоже, выполняю роль пугала, и больной выздоравливает от шока! И ладно бы только аборигены отличились! Наши тоже точно с ума посходили!»

Так думал Арон, направляясь из гостевых комнат на какие-то игрища по случаю того, что Принцесса Тайна сегодня чувствовала себя «сносно». Более откровенно о её самочувствии свидетельствовали поджатые губы и непривычно ясные глаза придворных. Арон подозревал, что ему ещё придётся разбираться со всеми хитросплетениями, и это отнюдь не улучшало его настроения.

Снаружи стоял довольно погожий для здешних мест день, и освещение в замке потушили, но открыть окна и не подумали. Поэтому день ли, ночь – разницы не чувствовалось. Целитель спотыкался, чертыхался, пару раз врезался в стену и уже прикидывал, как он будет выглядеть, явившись на сборище сановитых царедворцев увенчанным какой-нибудь картиной и с пыльной портьерой на плечах. И тут его крепко ухватили за рукав.

Таких шуток Арон не терпел. Он выдернул рукав – быть может, чересчур резко, – и стремительно обернулся, как раз вовремя, чтобы поймать Сантариала, потерявшего равновесие.

– Вот это да! – выдохнул тот без восторга. – Мне пора привыкнуть, что герои ничего не делают наполовину!

Он хмуро отстранился. Арон глядел на него, остолбенев. В темноте Сантариал ещё больше, чем обычно, напоминал пришельца с далёкой звезды. Его лицо белело, словно подсвеченное изнутри, это было поразительно красиво, но, по мнению Арона, абсолютно ненормально. А такой пульс вообще никуда не годился. И целитель сразу пошёл в наступление.

– У Вас под глазами вмятины. Вы вообще сегодня спали?

– Что?!!

– Я как врач спрашиваю, – пояснил Арон, не понимая его замешательства. – Спали Вы сегодня? Только честно!

– Вы же нам запретили!

– Что?

– Спать!

– А-а, – Арон не на шутку озадачился. – Я подзабыл.

Похоже было, что Сантариал вот-вот взбесится.

– Вы – носитель Просветлённого Сознания Эталонной Пробы! Кавалер Ордена Белой Вороны! – взвился он. – Вы соображаете, что мешаете мне поддерживать статус загадочного и сюрреалистического существа, ахинея Вас побери?!!

– О да, Вы – загадочное и сюрреалистическое существо, которое очень легко выходит из себя.

Сантариал оставил без внимания этот выпад.

– Вы готовы услышать то, что я Вам скажу?

– У Вас есть что-то ещё?! – поразился Арон, сознавая, что эта фраза вполне может оказаться для него последней.

– Сегодня Принцессе назначена операция.

В следующие пять минут Сантариал имел возможность убедиться: ни почтенный возраст, ни репутация, завоёванная упорным трудом и терпением, ни даже запатентованная просветлённость не избавляют от срывов на крутых виражах жизни. И тому, кто считает иначе, следует записаться неисправимым идеалистом сразу вслед за Ленни Мантуером. Казалось, внушительный запас немирской ругани, этого бранчливого наследия, бережно собираемого и хранимого поколениями неотмирков всех рас ещё со времён Третьей Оторопи, основательно пополнился именно в этот день.

– Вы хоть понимаете, насколько это всё не вовремя? – глупо спросил целитель, выругав напоследок всех придворных медиков всех царств и на том остановившись. Сантариал нетерпеливо потянул его за рукав.

– Разве это слова героя? По-моему, кто-то перепутал тексты.

Арон скрестил руки на груди, заставив себя глядеть прямо. Будь его Курс Духовного Самосовершенствования на полгода короче, Сантариал прямо сейчас разделил бы судьбу всех ментальных блокировок третьего уровня, согласованно паразитирующих на чакровой системе.

– И?..

– Вы собираетесь что-нибудь предпринять в связи с этим? Потому что лично я собираюсь.

Покинув, наконец, Сантариала, целитель испытал сильное облегчение: и от того, что удержался от применения боевой магии, и от того, что его мозги перестали мучительно корчиться и пожирать сами себя под гипнотизирующим взглядом архаика. Если Сантариал чего-то страстно желал, он вёл себя именно так. «Но с какой стати я сказал ему, что готов выслушать все предложения в рамках конструктивной критики?» – негодующе размышлял Арон, выискивая в толпе спутанную седую шевелюру специалиста по снотворным проблемам. Вскоре он в этом преуспел, и оба учёных мужа устремились друг к другу, предварительно загородившись официальными улыбками, которые иногда лучше всякой защиты помогают от любого сглаза.

Сегодня Арону было суждено удивляться и удивляться.

Они нечасто, но постоянно виделись на конференциях и заседаниях МАПВИЦ, из них целитель вынес твёрдое суждение, что Тосканос – серьёзный, основательный хирург, который никогда не улыбается, будучи на работе. Но сейчас личный врач Принцессы выглядел так, словно пропустил десяток конусов с коктейлем «Бодрость духа» в «Земляничном Морже». Расширенное сознание и расфокусированное зрение – это ещё не всё. Тосканос просто не мог, как ни старался, сосредоточиться на разговоре. Он притопывал, приплясывал, всё время озирался и нервно дёргал себя за кустистые брови. Впрочем, он всё же улучил минутку, чтобы сообщить Арону, с каким нетерпением ожидает предстоящего матча по «изруквону» – классическому виду спорта местных аборигенов. Подобные состязания устраивались тут не реже одного раза в месяц, иногда сама Принцесса принимала в них участие, но Тосканос, похоже, был заслуженным любителем.

– Вы не поверите, коллега, но в этой игре главное – не подпускать мячик слишком близко. По крайней мере, это главное для меня.

– Должно быть, так, – вежливо согласился Арон, гадая про себя, какая бешеная муха укусила столь уважаемого в учёном мире человека. – Учитывая, что сегодня вечером Вам предстоит операция, любая потеря может оказаться невосполнимой.

– Да, именно сегодня, – ответил Тосканос, прищурившись, – если мне не изменяет память. Однако, на это надеяться не приходится.

Само собой, очень скоро у Арона пропало желание продолжать беседу; он лишь передал Тосканосу то, что должен был передать, и поспешил к Принцессе.

– Ах, он всегда меняется перед операцией, – грустно сказала Её Высочество, обмахиваясь листом какого-то экзотического лопуха, к которому сам Арон не приблизился бы, не проверив его предварительно на совместимость биополей. – Он говорит, ему нужна встряска. В такие минуты он неузнаваем, и я ещё больше его боюсь.

«Понятное дело, – подумал Арон, который всё ещё не мог прийти в себя. – И этот субъект собирается сегодня ровно в полночь взять в руки магический инструмент и наброситься на её сознание! Судя по его виду, ему не терпится начать. Похоже, Сантариал был прав».

А Сантариал тем временем ждал у игровой площадки. Ожидание никогда его не тяготило. Он мог провести в неподвижности несколько часов, уставясь в одну точку, что позволяло экономить силы и одновременно маскироваться. Это свойство сближало Сантариала с некоторыми представителями животного мира – главным образом, с земноводными и пресмыкающимися. Замирая, он словно становился невидим для окружающих. В противном случае архаик мгновенно оказывался в центре внимания.

К назначенному часу двери замка распахнулись, и наружу выплыло парадно разодетое королевское шествие. Принцесса Тайна, рассеянно улыбаясь, вышагивала в компании придворных, и двенадцать мрачных пажей волокли её шлейф. Процессия вышла на площадку, автоматически обогнула по-прежнему неподвижного Сантариала, и переместилась туда, где стояли высокие плетёные кресла. Аскетического вида человек в чёрном отделился от толпы и подошёл к Сантариалу:

– Я доктор Тосканос, личный врач Её Высочества, – голосом, шуршащим как газетная бумага, отрекомендовался он. – Сегодня я имел удовольствие говорить с Ароном, знаменитым целителем, и он рассказал мне о Вас. Буду счастлив, если Вы составите мне партию в изруквон. А Ваш друг пока покормит Её Высочество мороженым, – пергаментные щёки хирурга слегка зарделись, и он полушёпотом продолжал: – Есть мужчины, в присутствии которых женщины становятся просто ручными, но это не я и не Вы, правда?

– Я не знаю этой игры, – без лишних церемоний отозвался Сантариал, – но я попробую. Каковы правила?

Принцесса Тайна уселась в кресло и с любопытством скосила глаза в их сторону. Нандоло устроился возле неё, Арон (знаменитый целитель!) и Галахад – напротив. Ленни встал неподалёку от них. Понаблюдав некоторое время за разминкой, он пришёл к заключению, что изруквон очень похож на обычный теннис, если не брать в расчёт странную конструкцию ракеток. Благодаря последней мяч летал, куда ему хочется, а не туда, куда старались его отбить противники. Этот мяч наверняка занял бы первое место среди самых непредсказуемых предметов в Немире, если бы здешние изобретатели решились распространить национальный спорт за пределы своего королевства.

– Могу избавить тебя от этого, – предложил Галахад, когда Сантариал по случаю оказался рядом с ним. – Скажу, что ты мне нужен.

– Зачем же врать, Ваше Величество? – скривив губы, отозвался тот. – Во-первых, я Вам не нужен, во-вторых, я уже научился.

– За пять минут?!! – не поверил Арон.

Сантариал внимательно посмотрел на него, изогнув левую бровь.

– Вы хотите сказать, что этому надо учиться долго?!!

Принцесса ощутимо вздохнула и взяла первую порцию мороженого. Игра началась. Сантариал, помахивая ракеткой, отправился на свой край площадки, и Арон морально приготовился к неизбежному. Как только этот архаик с замашками недоделанного волшебника перешёл к действию, взгляды всех дам приклеились к нему и не отпускали до конца игры. Никакие сломанные носы не могли затмить того, что Лаванда Эдельвейс, влюблённая секретарша, называла мудрёными словами «харизма» и «архетип».

Четверть часа, проведённые за созерцанием изруквона, оказались для Ленни Мантуера медленной пыткой. С самого начала доктор Тосканос обстоятельно отнёсся к обещанию, данному им Арону до игры, и старался держаться подальше от мяча, что, по закону подлости, приводило к постоянным столкновениям между ними. В силу упомянутых особенностей спортивного инвентаря на один отбитый мяч приходилось четыре пропущенных, поэтому неудивительно, что три четверти времени мячик валялся где-нибудь в отдалённой части площадки, ожидая, когда игроки соизволят до него дойти. Естественно, по пути не раз пообщавшись с народом. И, хотя ни Сантариал, ни доктор большой разговорчивостью не отличались, длительность таких «антрактов» превосходила самое смелое разумение. А из глубин души подымалась чёрная злоба на весь Немир.

Последний мяч спикировал прямо в вазочку с мороженым и взорвался там, забрызгав Принцессу, её придворных и приближённых. Больше всех досталось Нандоло. Тосканос сделал рукой вразумительный жест, означавший «Довольно, хватит!» и помахал противнику. Но Сантариал даже не пошевелился, игнорируя Тосканоса, игнорируя направленные на них взгляды, игнорируя вообще всё вокруг. Его вид абсолютно не понравился Арону, но Арону мало что нравилось в жизни в последнее время, и делать из этого трагедию было бы глупо.

Доктор Тосканос, маэстро скальпеля, которому предпоследний мяч попал в коленную чашечку, проковылял мимо них с Галахадом.

– Пятнадцать – три! – с непонятным торжеством возгласил он. – Я и раньше слышал, что архаики быстро учатся. Вот и доказательство. Что-то у меня голова разболелась… Пойду прилягу.

Он удалился, прихрамывая. Несколько придворных проводили Тосканоса взглядами, но никто не встревожился.

– Что и требовалось доказать, – со злорадством, неожиданным для него самого, заключил Арон. – Операции нынче не будет.

Галахад глянул на друга удивлённо. Это подсказало Арону, что если король ещё не увязал состояние Тосканоса с присутствием на поле Сантариала, то может сделать это в любой момент. Он бросился исправлять положение, закидывая короля фразами, только-только пришедшими на ум. И уводя его всё дальше от площадки.

– Что-то здесь стало душно, Вы не находите? Её Высочество выглядит гораздо лучше. А Вы заметили, как на меня смотрит этот кровопускатель доктор Тосканос? Как будто в чём-то подозревает.

– Я плохо понимаю ваши врачебные мотивации, но, возможно, он опасается за свою практику? – предположил Галахад.

Они отошли уже довольно далеко, и Арон, наконец, вздохнул свободно.

– А если он боится, что я вылечу Принцессу? В любом случае я велел ребятам вести себя максимально корректно. Нам не нужны лишние поводы для ссор. Увижу хотя бы намёк на мусор, и…

– А это считается мусором? – поинтересовался Галахад, указывая под ноги целителю.

Тот переместил свой взгляд вниз и остолбенел: прямо перед ними на садовой дорожке лежала Книга Времён. Она была закрыта (Арон почувствовал, как с его сердца свалилась огромная тяжесть), и вообще выглядела так, будто её аккуратно положили с намереньем вернуться к ней позже. Но Арон знал, что это совершенно не соответствовало действительности.

Досадливо поморщившись, целитель нагнулся, поднял Книгу и сунул под мышку. Прикоснувшись к обложке, он вздрогнул, точно от электрического разряда, и подозрение, до этого неясное, оформилось в его мозгу: только сейчас он понял, что имеет дело с существом живым или, по крайней мере, одушевлённым, обладающим собственной волей. Арон не знал о Книге всего, что успел узнать Ленни Мантуер, и эта мысль глубоко потрясла его.

– Так-так. Ленни хранил её за пазухой, потом переложил в сумку, – Галахад посмотрел на Арона, его глаза блестели: – Вижу, ты тоже не нашёл ей достойного места.

– Откуда Вы знаете, что Её взял я? – парировал Арон, собирая всё свое внутреннее достоинство.

– А кто? Сантариал? Зачем она ему?

– Да низачем, просто так. Его идеи как глубинные бомбы, не знаешь, где рванут.

– Это не он, – спокойно произнёс Галахад, – я его спросил.

Арон потрясённо молчал.

– Он ответил, – терпеливо продолжал король, – цитирую: «Возможно, вы оба считаете меня идиотом. Очень даже возможно, и я готов смириться с причудами вашего видения. Но то, что плавало в бульоне Принцессы, называется курица, и она настоящая».

– Курятина, – механически поправил Арон.

Галахад выдержал многозначительную паузу.