Текст книги "Немир"

Рыжеглот был типичным примером гиганта, над которым надругалась техногенная цивилизация архаиков. Чуть более скорый на реакции, чем большинство сородичей, он не так давно получил место управляющего в «Земляничном Морже». Имя настоящего владельца заведения не оглашалось, поговаривали даже, что это сам Лорд Повелитель, но архаиков, сведущих в расстановке сил на политической арене, безумно раздражали такие разговоры. По их мнению, наличие в названии земляники, а не всеми любимой квазиники, указывало на известного сторонника людей-неотмирков – Магистра Немира. А Рыжеглота взяли для прикрытия. Он оказался единственным гигантом, поднявшимся столь высоко по социальной лестнице, и неимоверно гордился, всячески выпячивая своё превосходство над соплеменниками. Что не мешало ему оставаться весьма симпатичным субъектом во всех прочих отношениях.

В день, когда Сантариал и Ленни Мантуер посетили «Земляничный Морж», Рыжеглот по какой-то причине отсутствовал. Поэтому Ленни так и не привелось с ним познакомиться. Возможно, к лучшему для обоих, поскольку Ленни был заядлым книжником, да ещё и работавшим в Архиве. Книги в Немире до сих пор составляли неплохую конкуренцию иллюзорам, и Рыжеглот не особенно жаловал печатную продукцию. Но вовсе не потому, что она понижала его доходы. Просто он, как всякий думающий гигант, полагал, что неприятие книг давало повод подозревать его в духовном примитивизме. А ведь он из кожи вон лез, лишь бы выделиться из массы себе подобных.

– Приветствую, парни, – при виде Лаванды Рыжеглот расплылся в чудовищной улыбке. – То есть… эта… и девушки тоже, – он повернулся к Нандоло. – Я думал, вы с господином Деанжем, как обычно, вместе.

Как всегда, если Рыжеглот говорил о Сантариале, в его голосе начинало сквозить невольное уважение.

– Нет, мы не вместе, и нам сегодня не наливать, – отрезал Нандоло.

– Я тут рекламку забабахал. Гляньте, а? Хочу в заведении повесить.

По экрану неторопливо, как сытые змеи, уже извивались буквы готического шрифта.

 
Жизнь – это поле для стрессов,
где каждый – комбайн,
Ни одному не спастись от проблем бытовых.
Где-то, возможно, цветёт и блаженствует рай.
Вам хорошо? Это значит, что вас нет в живых.
 
 
Если в финале пути не заело стоп-кран,
То, по-любому, назавтра бабахнет сортир.
Гостем нагрянет в дома поутру океан.
Это – не сказка, любезные. Это – Немир.
 
 
Году конец. И кварталу конец. И всему.
Выруби свой пылесос и в окошко взгляни —
Там загибается Город, и видно ему:
Айсберг уже на подлёте. Мы встретимся с ним.
 

короче

ВЫ УМРЁТЕ, ЕСЛИ НЕ ПРИДЁТЕ К НАМ НЕМЕДЛЕННО.

– Туфта, – оценил Нандоло. – Мне уже смешно.

– Значит, берём. Что архаику смех, то обывателю ужас, – довольно сказал Рыжеглот.

– По-твоему, айсберги летают?!!

Озадаченный новой проблемой, гигант почесал нос. К его большому счастью, отвечать ему не потребовалось. Потому что спустя секунду Нандоло сорвался с места, услышав голос в своей голове.

Лаванда осталась сидеть, потрясённая. Она видела, как архаик прыжками понёсся к лестнице, ведущей в приёмную Инферналиса. По всем правилам она должна была сейчас вызвать службу безопасности. Автоматический вызов заблокирован, поскольку «пиранья» сдохла…

– Итак, – произнесла девушка, мило улыбаясь Рыжеглоту, чья огромная морда в экране становилась квадратной, – ты что-то хотел сказать?

Бегать Нандоло умел. Он всегда считал, что это чрезвычайно полезная привычка, при такой-то работе. Фуникулёр, по обыкновению, был занят, поэтому архаик мчался вверх по лестнице, не успевая переводить дыхание. Голос приказывал, в нём звучала не холодная прямолинейность кинжала, а прямо-таки категоричность мясорубки. С такими голосами в голове долго не живут, он вполне мог покрошить любой ментал в капусту, стоило ему заподозрить, что приказ выполняется недостаточно быстро. А Нандоло вообще не собирался его выполнять.

Поэтому он усиленно перебирал ногами. Если бы лестницы не было, он, возможно, в критический срок научился бы летать. Но и без того скорость его продвижения побила бы все рекорды, если бы кому-то приспичило их ставить, и Нандоло вкатился в кабинет Инферналиса, едва не пробив дверь головой. В последнюю секунду успев удивиться тому, что его подсознание по пути умудрилось подсчитать количество лестничных ступенек. Сто пятнадцать.

Явно избыточная информация.

– И зачем ты здесь? – спросил его Сантариал.

Нандоло перевёл взгляд на Лорда Повелителя, которому безотлагательно требовалась медицинская помощь – по крайней мере, с виду: его обычная издевательская ухмылка превратилась в конвульсивный оскал.

– Могу только повторить: зачем? – с расстановкой выговорил Инферналис. – Я тебя не вызывал.

– Вы – нет. Но вот он сказал, Вы сошли с ума.

– Что-что?

– Это если буквально – то есть лишились разума. Или перешагнули грань безумия – если поэтически. Всё.

– Нет, не всё, – заметил Сантариал. – Я велел тебе убираться. Ты сделал наоборот.

Инферналис повернулся к нему.

– Это что, такой психологический приём?!! Послушай, что тебе сказали, и сделай наоборот? Может, и мне стоит попробовать?

– Я действовал по инструкции, – буркнул Нандоло. – Должен я был удостовериться? Или нет?!!

Он мельком взглянул на хозяина и впервые в жизни понял все его мысли (Нандоло мог бы собой гордиться, но его заслуги в том не было: мысли ясно читались на лице Инферналиса). «Какого… он тут!..» и «Куда подевалась моя любимая секретарша?!» Порядок произвольный.

– Ну, хорошо, – нашёлся Лорд Повелитель, усилием воли сматывая в клубок разъехавшиеся нити власти. – Раз уж ты сюда ввалился – давай, защищай меня!

– От кого?

– От него.

– Хорошо придумано, – одобрил Нандоло. – Вот только он, по-моему, не нападает.

– Он опасен – этого достаточно.

– Вы даже не представляете, насколько, – очень тихо сказал Сантариал.

– Угу, – саркастически поддакнул Нандоло. – Но сейчас модно утверждать что-нибудь этакое. «Вы даже не представляете, какой классный Беспредел нас всех ожидает! – пропел он писклявым голоском. – А уж как Принцесса Тайна этого не представляет!»

– Всё! – кулак Инферналиса опустился на стол, но попал по серебряному подносу, который со звоном отскочил, перекувырнувшись в воздухе. – Хватит!

– Что – хватит? – переспросил Сантариал самым невинным тоном.

– Удар хватит, – обеспокоенно ответил Нандоло. – Его. Прямо сейчас. И всё из-за тебя.

– Из-за меня?!!

Инферналис кашлянул, слабо надеясь привлечь к себе внимание. Эти двое на совещаниях не первый раз переходили к частной беседе – будто его рядом и не было! Он быстро выдвинул ящик стола, сцапав коробочку с самым нужным лекарством по антирецепту доктора Тосканоса, и торопливо отвинтил крышку.

– Чего тебе надо? – его вопрос относился к Нандоло.

– Мне ничего. А хотите знать, что самое важно для руководителя Вашего уровня? Для руководителя Вашего уровня самое важное – психическая устойчивость!

– Издеваешься? – поинтересовался Инферналис, глотая пилюли одну за другой. – Всё, с меня достаточно. Катись отсюда.

Нандоло обиженно моргнул, задетый в лучших чувствах.

– Что неясно? Я сказал: отвали. Это просто, как сыр. Попробуй – увидишь.

– Почему я? – чуть не плача, завопил архаик.

Сантариал потушил очередную сигарету о край стола и небрежно выкинул в пространство. Осталось неизвестным, куда она упала, но он явно не промахнулся – настолько точным было движение. Сантариал ждал, что его напарник уйдёт, и его злило промедление.

Но Нандоло знал: если он уйдёт сейчас, это будет означать, что он сделал выбор.

Его жизнь на глазах раздваивалась, расколотая гигантской трещиной, душа, принуждённая выбирать, заметалась, наскоро пытаясь её залатать. В то время как сознание уже понимало: невозможно. Каждый из этих двоих рядом с ним символизировал часть его жизни… и, хотя это были так себе символы, но всё же – его системы.

– Он прав. Лучше уйду я, – заявил Сантариал.

– Нет, ты не можешь! – рявкнул Инферналис. – Я ещё не придумал, что мне с тобой делать!

Сантариал демонстративно поднялся и шагнул к двери.

Инферналис подскочил с кресла и распластался животом на столе в неудачной попытке прыжка. Тут Нандоло случайно попал в поле его зрения, и…

– Меня он не слушает! – выкрикнул Инферналис, словно для разнообразия срываясь на визг. – Повтори ему – громко и значительно!

– Я лучше громко и значительно застрелюсь, – откровенно признался Нандоло.

– Ах, вот оно что! – и дальше Нандоло довелось наблюдать сцену, которую он не смог бы вообразить при всём богатстве своей фантазии: Хозяин догнал Сантариала, схватил его за плечи и в каком-то странном упоении принялся трясти, время от времени ударяя головой о стену. Остервенение Инферналиса всё росло и неизвестно до чего могло дойти; но Нандоло хватило нескольких секунд, чтобы понять, что выносить это дольше у него нет ни сил, ни нервов.

– Что Вы делаете, Повелитель, – отчаянным шёпотом воззвал он к Инферналису. – Зачем головой?! Там мозг!..

Инферналис оставил своё занятие, но, ещё явно не в себе, направился к столу и взялся за графин. Было не похоже, что Сантариал сильно пострадал; словно какая-то сила развернула его и направила к дверям, через весь зал в полосах тени и света. Он удалялся быстро.

– Останови его, – приказал Инферналис.

Нандоло покачал головой; он не думал, что Сантариала можно остановить. И если бы Инферналис хоть на миг купился, это стало бы реальностью. Реальностью, из которой потом вырастает легенда.

– Не могу, – угрюмо пробормотал Нандоло. – В его словах есть логика.

– Вот как, – усмехнулся Властитель Ада. По стенам поползли тени; шахматные фигуры на потолке вновь задвигались, но в этот раз – все в одном направлении, к выходу, вслед за Сантариалом, силуэт которого уже не просматривался в графической пестроте зала. Нандоло почувствовал, что уже не успеет ничего сделать. Они двигались даже стремительнее, чем мысли их хозяина.

– Сначала разберись, что такое логика, – сказал ему Инферналис, – а потом… впрочем, потом будет видно.

Словно в насмешку над его словами свет вдруг померк, и Нандоло пришлось добираться до дверей ощупью. Ни за что во Вселенной он не хотел бы вернуться в этот зал, но знал – придётся.

– Ты наверно, думаешь, что прикончить последнего в Немире волшебника может только первый в Немире дурак? – неожиданно донеслось до него из тьмы.

Нандоло пожал плечами. Он бы ответил этой тьме, тьме вокруг, тьме внутри себя…

Когда он отыщет ответ. А пока…

– Не знаю, – честно сказал он невидимому Инферналису. – Мне до дураков нет никакого дела.

Галахад, Ленни и Арон прибыли на мыс Аджано под вечер и были чрезвычайно рады легендарным чёрным пескам – после радужного мельтешения волшебной покрышки это было именно то, что требовалось усталым глазам. Привычные натуры находили в таком способе перемещения неизъяснимое удовольствие, но Ленни чувствовал себя смертельно уставшим (видимо, давнее путешествие в Немир, предпринятое им поневоле, не оставило следа лишь потому, что произошло во сне). В Городе они передохнули, после чего Арон решился запустить покрышку вторично, хотя и не планировал этого заранее. Но прозорливый Галахад подозревал, что его друг проникнется духом творческого эксперимента.

– Даже если защита ударит в лоб, мы самортизируем как надо, – заявил целитель.

– А если там нет никакой защиты?

– Скалы затормозят, – мрачно откликнулся Арон.

Примерно так и вышло.

– Очень харизматическое место, – оценил Галахад, когда они, наконец, встали на ноги, отплевались и отряхнулись от приставучей пыли. – Инферналис знал, где поселиться.

Преодолев первую робость, Ленни отважился оглядеться. Чёрные скалы вблизи очень напоминали пирамиды, только гораздо уже и выше. Как-то не верилось, что они естественного происхождения: нависая над путниками, скалы образовывали чудовищный по размерам стоунхендж, пронзающий вершинами звёздную плоть космоса. Парадокс – но именно это сходство могло уничтожить любое предположение о наличии жизни в этих краях. Слишком голо, пустынно и зябко делалось живой душе; угольные зубцы скал, обманчиво манящие скитальца, мечущегося в поисках укрытия, казалось, грозили растворить его сущность, уподобив несчастного духам воздуха…

…но Ленни вовремя вспомнил, что как раз здесь жизнь кипела ключом, а некоторые её формы ещё и мнили себя высшими (!); и отмирок решительно сбросил пасмурное оцепенение.

– Постойте, – вдруг сказал он. – Я ведь тут был!

Спутники повернулись к нему.

– Дитя мое, – сказал Арон с состраданием, – такое просто невозможно! Ты переутомился. Всё-таки зря я завёл покрышку вторично, – вполголоса добавил он, обращаясь к Галахаду.

Ленни сердито глянул на него, но промолчал: всё равно не мог ничего доказать. Мыслями он снова вернулся в тот день, когда он и два архаика на механической колымаге вынырнули в самом центре кольца Чёрных Скал.

Тогда всё ощущалось по-другому: атмосфера места, да и сам Ленни был каким-то другим – забыл, каким именно. Да, он зачастил забывать.

Что было действительно хорошо – то, что Арон тоже забыл о нём, оставив неуместные заботы; Арону снова вспомнился Нирвалан, и целитель подумал, что обречён на грустные воспоминания.

– Сейчас найдём главный вход и попросим доложить о нас, – решил Галахад, в последний раз отряхнув мантию. Он мог бы этого и не делать: царственный вид никогда не изменял королю сильфанеев. Даже в этих мрачных декорациях Галахад словно освещал всё вокруг.

– А я за то, чтобы пробраться тайно, – не согласился Арон.

– Хочешь выиграть время? – поинтересовался король. – Это хорошо, но кто нас впустит?

– А мы отыщем лазейку.

– А потом?

– Потом ты что-нибудь придумаешь.

– Ладно, будь по-твоему, ты, склад непробиваемых аргументов! – фыркнул король, но тут ближайшие к ним ворота скрипнули и отворились.

Вновь прибывшие разом крутанулись в ту сторону: неизвестно, чего они ожидали, перед ними предстал самый обычный архаик, а уж на архаиков они насмотрелись! Поначалу Ленни, стоявшему дальше других, почудилось в нём что-то знакомое, но это быстро прошло. Архаики и должны быть похожи, как похожи между собой сильфанеи, например. А также гиганты и хомухоры.

Поначалу гости ощутили себя глуповато. Понимая, что фразы вроде «Закройте дверь, мы влезем к вам в окно» прозвучат теперь странно, они не успели придумать ничего иного. Зато архаик успел их рассмотреть – на его лице отразилось глубокое потрясение.

– О-о, – протянул он и попытался захлопнуть створку со своей стороны. Но из этой затеи ничего не вышло, потому что Галахад придержал её за ручку одним пальцем. Убедившись, что дверь не закрывается, архаик неожиданно успокоился. – Чем обязаны?

– Э-э… – протянул Арон, внезапно поняв, что не заготовил вступительной речи. – Король Галахад, чьё величие… хм… затмевает разум, явился решить с Лордом Повелителем Ада вопросы… в общем и целом… до которых у героев обычно не доходят руки!

Довольно долго архаик молчал, не сводя с гостей проникновенного взгляда. Потом на него, похоже, сошло просветление.

– Ах, Ваше Величество, Вы, наверно, пришли отобедать! – воскликнул он, радостный, что догадался. – Лорд Повелитель как-то приглашал Вас в гости! И целитель Арон тоже здесь – вот радость-то!

Арон и Галахад переглянулись, и король усмехнулся.

– Надо же, какая замечательная у Вас память, – пробормотал целитель.

– Всё записано на нашем коллективном моноблоке, – снисходительно заметил архаик. – Постойте, а это кто с вами?

Ленни, который прятался за широкими плечами героев, выбрался на свет со смущённым лицом. Галахад приобнял его за плечи, думая ободрить, но вышло как раз наоборот.

– Его присутствие Вас беспокоит? – спросил король.

– Да не так чтобы сильно очень, – к общему облегчению сказал архаик, пропуская Ленни и закрывая дверь, – просто я бы не удивился, если бы Вы приволокли с собой тушу дракона и велели её зажарить. А так…

– Ну, драконы ведь вымерли все, – вставил целитель с фальшивой небрежностью.

– Что Вы говорите, а я как раз одного сегодня видал… Прошу за мной.

Помещение, где они оказались, было без окон и не имело источников освещения. Свет лился откуда-то сверху; туда вела полуразрушенная мраморная лестница со сколами на перилах, выложенная мозаикой. Запылённый узор уже не читался, осталось лишь общее впечатление о сине-серо-фиолетовой цветовой гамме. Лестница была достаточно крутой для того, чтобы сверзиться и что-нибудь себе поломать, поэтому поднимались в торжественной тишине. Даже очутившись наверху, они не захотели её нарушить, и жестами обсуждали создавшуюся ситуацию за спиной провожатого.

– Это будет большой сюрприз, – прервал затянувшуюся паузу архаик. – Хотя, конечно, не слишком, – непоследовательно добавил он. – Каждый из нас с детства знает, что героев нужно подкармливать, потому что они заняты подвигами и не умеют готовить. И даже не моют рук никогда.

– А вы не думали, что герои могут обидеться на такую нелестную характеристику? – нахмурился Арон.

– Не-а. Герои – они ведь не обидчивые совсем!

Арон глянул на короля, и тот развёл руками в стиле «Ну что уж тут поделаешь!»

Снова и снова они куда-то сворачивали, и виды, открывавшиеся взору, смущали душу бедного целителя. В замке Принцессы Тайны тоже были запутанные коридоры, древние как сам Немир, но они не вызывали у Арона такого отторжения. Быть может, оттого, что создавались в одно время и в одном стиле. Здешние построения совершенно очевидно относились к разным отрезкам истории, и никто не пытался сгладить противоречия между ними. Когда туннель с ноздреватыми стенами, сочащимися влагой, заканчивается витой лестницей, на зеркальной поверхности которой не видно ни морщинки… или огромный раскоп в рытвинах под земляным сводом переходит в зал с настенными панелями в мигающих кнопках и без единой живой души… С точки зрения Арона это наносило оскорбление самой гармонии.

– Ты ведь не бывал здесь раньше? – прошептал Галахад целителю, который оглядывался со смесью ужаса и возмущения.

– Я… нет, – запнулся Арон. – Ты же знаешь, архаики почти не болеют. Поэтому… поэтому они так относятся к целителям.

– Совсем не поэтому. Просто они не выносят, если кто-то зазнаётся почище их.

– Ах, какая осведомлённость! В таком случае, может, нам сразу выспросить у нашего провожатого всё, что нас интересует, и больше не терять времени?

– Нет, это будет невежливо, – отозвался король, – а невежливый герой – это самый обыкновенный балагур.

– Зато вежливый герой – это вполне сложившийся мертвец, разве не так?

– Нет, не так, – несколько удивлённо ответил король. – Я же бессмертен!

– Тьфу, пропасть! – на Арона было жалко смотреть. – Я и забыл об этом! А что мы так петляем? Когда же конец?

– Наслаждайся процессом, – фыркнул Галахад. – Заметь: тебя уже не волнует, куда нас ведут. Сие гигантский шаг к просветлению.

– Я подозреваю, – безрадостно высказался целитель. Что именно он имел в виду, осталось под вопросом, который никто так и не задал.

На самом деле, как и догадывался Галахад, провожатый изо всех сил пытался сократить им путь; видно, потому, что голодный герой – страшное дело. Желая поскорее от них избавиться, архаик направил свои стопы прямиком к Инферналису: он и только он достоин был лично принять короля со свитой. Арону же, не обладавшему провидческим даром Принцессы Тайны, казалось, что их нарочно запутывают. Ленни плёлся позади всех, сохраняя на лице самое незаинтересованное выражение. Он просто не мог осмыслить подобное – они находились в самом сердце древнейшего Зла! Ну, или того, что когда-то было Злом…

В конце концов, миновав неисчислимое количество коридоров, многократно спустившись и поднявшись на лифтах и вконец потеряв представление о направлении, они оказались перед стеклянными дверцами с табличкой: «Приёмная». За ними просматривалась милая комнатка, обставленная офисной мебелью. Провожатый вломился туда, заставив дверцы бешено вибрировать, гости чуть замешкались на входе. Беспокойно взглянув на них, архаик покрутился по комнате и лишь тогда отважился подать голос.

– Лаванда? – позвал он. – Вот ведь… вышла! Я сам… сейчас… – засуетился архаик и исчез за солидной деревянной дверью с металлической вязью.

Вернулся он слегка погрустневший. Галахаду хватило одного взгляда, чтобы понять: что-то не складывалось. И, похоже, не складывалось капитально.

– Не знаю, смогу ли показать Вам кабинет, – нервничая, признался он. – Лорд… то есть… Владыка Ада, короче, наш директор – он есть, но сейчас его нет.

– Что ж, тогда покажите кабинету меня, – сказал Галахад и расправил плечи.

– Я так и сделаю, – отозвался провожатый, распахивая перед ним дверь. – Теперь я понимаю, как Вы умудряетесь решать мировые проблемы.

Облегчение, отразившееся на его лице, не понравилось Арону; ещё чуть-чуть, и он бы громогласно выразил Галахаду протест за его привычку решать проблемы за всех. Но это было уже неважно, поскольку они переступили порог святая святых – несколько сумбурно и совсем не чинно, словно опасаясь, как бы загадочная Лаванда не застала их за этим занятием.

В кабинете было темно – обычные сумерки серого непогожего дня. Гости будто упали в этот сумрак, слились и сроднились с ним раньше, чем успели почувствовать, противостоять и пресечь… Нечто внушало им, что сопротивляться этому бесполезно. Но, рассчитанное на слабый ум и податливую волю, оно не впечатлило двух героев. Галахад проигнорировал чужеродное воздействие, Арон им пренебрёг. На долю Ленни почти ничего не осталось; отмирок едва успел поймать ускользающее ощущение и тут же о нём забыл.

Мягкий свет заструился по комнате: архаик добрался до лампы и включил её. После чего начал сердечно прощаться.

– Вы собираетесь бросить нас здесь? – вопросил Арон, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не прозвучала охватившая его паника. Он ясно понимал: без умелого руководства им никогда отсюда не выбраться. Архаик вежливо улыбнулся, поклонился и направился к боковой дверце.

Взбешённый Арон собирался его остановить, но Галахад положил руку ему на плечо.

– Не надо. У них здесь чёткая субординация, – прошептал он. – Пусть идёт, если должен.

Арон оглянулся, убеждаясь, что архаик успел исчезнуть. Продолжать дискуссию не имело смысла. Целитель сердито посмотрел на друга: что ж, Галахад затащил их сюда, однако они не обязаны тут оставаться. Вопросы большой политики – не их с отмирком вотчина.

– Ну, что Вы теперь скажете, Ваше Величество, о нашей миссии? – Арон возвысил голос, надеясь, что это придаст присутствующим бодрости. – Должно быть, беготня за драконами в пору Вашей юности была не столь утомительна?

– Во всём есть свои плюсы, свои минусы и свои круглые нули, – выдал Его Величество фразу, которая в других обстоятельствах могла бы сойти за шутку.

– Я всё понял. Раз уж Вы вооружились кувалдой и решили заняться крушением стереотипов, нам остаётся только обеспечить необходимый антураж. А Вы можете остаться здесь и дождаться хозяина с комфортом. Позвоните секретарше и закажите ей коктейль «Коготь Мурколапки», но только один.

– Секретарше?!

– Перестань, Галахад. Ты – тот, кто может потребовать всё что угодно и где угодно в пределах этого Немира и, что самое главное, быстро получить желаемое. Пошли, Ленни. Нужно успеть побывать везде, где нас не ждали.

– Тут есть библиотека? – тускло сверкнув глазами, поинтересовался Ленни. С тех пор, как его освободили от Книги, интерес к жизни начал потихоньку возвращаться к отмирку. Арон с улыбкой потянул его за рукав, и очень скоро Галахад остался один.

Инферналис стоял на краю смотровой площадки, стряхивая пепел с сигары на город, распахнувшийся внизу. Шикарный город, если подумать: здесь не было только одного – настоящего неба. Вода, воздух, природа, свет – не говоря уж о зданиях и механизмах – всё это можно было придумать, но для неба требуется что-то большее, чем фантазия и руки в нужном месте. Нечто такое, запах чего здесь уже давно не ощущался.

Совсем чуть-чуть волшебства.

Кроме Хозяина, немногие допускались сюда, на вершину – и на короткий срок. Говорят, у сильфанеев на крыше их кочерыжки тоже есть что-то подобное. Следовало сделать всё наоборот, чтобы их позлить, но тогда пришлось бы смотреть на город снизу вверх и посыпать пеплом собственную лысину.

Богу так не годится. Он должен быть на небе, даже если неба как такового нет.

«Может, плюнуть туда?» – равнодушно подумал Инферналис, вглядываясь в глубокий колодец в форме неправильного многогранника, образованный стенами примыкавших друг к другу зданий. Прямо на главную площадь. Они ничего не скажут. Знают, что там, наверху – только Бог подземного мира. Следовательно, всё, что летит сверху – благодать божья.

Нет, конечно, они не думают так на самом деле. Не такими словами. Архаики образованный народ и отнюдь не суеверный.

Немногие допускались на вершину, и только избранные – ещё выше, на поверхность. И эти избранные…

Инферналис всё же плюнул вниз, как только подумал о Сантариале.

Само его рождение среди архаиков можно было бы счесть дерзостью, если бы Инферналис не знал, что на всё воля Творца. К тому же он знал Творца лично и мог представить, на что тот способен. В свете происшедшего Инферналису осталось лишь вернуть неудачную модель создателю, естественно, после надлежащей её проработки и со своими замечаниями. Подумав об этом, Повелитель Ада совершенно расслабился и снова стал смотреть на жизнь с удовольствием.

Была проблема, и вот её нет.

Что ни говори, самый грандиозный вид, возбуждающий воображение, открывается из окна кабинета Магистра. На море и закат. Очень скоро бог подземки снова окажется там с отчётом о текучке кадров, который в этот раз увеличится на одну позицию.

«А когда-нибудь, – сказал себе Инферналис, – я хотел бы видеть из этого окна не только закат, но и рассвет. И день, и ночь. Когда-нибудь Магистру понадобится преемник, а я устану от возни с этой нетворческой братией, шныряющей внизу».

Но это если не увенчаются успехом его грандиозные мечты о Беспределе. Инферналис улыбнулся. Альтернативный план, так сказать. Куда ни глянь, сплошные плюсы. Жизнь – хорошая штука, хоть и тяжёлая.

Галахад остался один.

Вернее, так он думал, а спустя секунду уверился в обратном. Над его головой, прогоняя тишину, нарастали шорохи, поскрипывание, тихий скрежет и лязг. Король взглянул вверх, но ничего не увидел: кабинет был погружён во мрак, светилась только лампа на столе, и та скорее оттеняла, чем изгоняла, тьму.

Движение наверху продолжалось: размеренное, неспешное, словно подчинённое некой закономерности, и недоумевающий король, что-то вспомнив, наконец, улыбнулся.

На потолке разыгрывалась шахматная партия.

День, когда Лорд Повелитель Ада сделал себе подарок, водрузив на потолок гигантскую доску в чёрно-белых квадратах, навеки врезался в память обитателей Мыса Аджано. Инженерная мысль внушала такой трепет, что некоторые даже усмотрели в конструкции отголосок утраченного архаиками волшебства. А между тем никакого волшебства не было, одна чистая наука. Фигуры перемещались по доске при помощи хитроумного механизма; когда фигуру съедали, клетка вместе с ней втягивалась внутрь, чтобы позже возникнуть в другом месте доски. Сначала Инферналис установил на фигуры лампы, желая создать жуткую, фантастическую и театральную атмосферу в своём вкусе. Белые источали серебристо-белое свечение, чёрные – пурпурно-алое. Но воплощённую идею ждал крах. Опровергая все известные законы физики, алый и белый свет соединились, словно на полотне акварелиста, образовав добротный стопроцентный розовый! Легенда гласила, что Адский Владыка, узрев такое, закрыл рукой лицо и выбежал вон, а назавтра фигуры переставили, снабдив фонарями тёплого жёлтого оттенка – везде одинакового.

Сейчас фонари были потушены, но жизнь участников игры незримо продолжалась. Запрокинув голову, Галахад улыбнулся старым знакомым и тут же забыл о них. Многие, впервые попадая в кабинет Инферналиса, испытывали нечеловеческий шок, столкнувшись с его внушительными размерами и – более всего – со зловещей начинкой из магической атрибутики типа шахматных фигур на потолке. Но для героев вроде Галахада или обычных просветлённых в этом не содержалось ничего ужасного или противоестественного. Такой кабинет необходим тому, кто должен был возвыситься над эмоциями, но не сумел этого сделать без помощи прочных стен и мощных оберегов. В сущности, обычная история, но немного другой масштаб. Король ощущал только понимание. И сочувствие вперемежку с сожалением. Уж если Лорд Повелитель за прошедшие века не смог душевно сблизиться со своими подчинёнными, вряд ли этого следует ожидать теперь.

Галахад вздохнул. Кабинету катастрофически не хватало его хозяина. Только присутствие Инферналиса сглаживало стилистические и энергетические противоречия этого места, без него оно теряло собственное лицо. И тут снаружи послышались шаги.

Войдя, Властитель Ада остановился на пороге, ощупью прикрывая дверь. Его мозг был занят текущими делами. Инферналис медленно, трудно отвлёкся от них и уставился на Галахада, удивлённый. Кажется, благая весть о прибытии сильфанейского короля не успела его настигнуть; впрочем, недоразумение было сразу же забыто. Давно они не виделись, подумали оба, и пошли навстречу друг другу.

– Ваше Величество, неужели Вы оставили миссию по спасению Немира ради того, чтобы навестить меня? – голос хозяина звучал и учтиво, и сердечно. Его было приятно слушать, отметил король.

– Нет, – сказал Галахад вслух. – Я пришёл за помощью.

Инферналис наклонил голову, давая понять, что готов внимать королю, что бы ему ни пришлось услышать. Никакого удивления и ничего похожего на страх. Инферналис отлично знал, как соблюсти приличия в любой ситуации, а бояться ему было нечего.

Напротив, у Галахада были некоторые проблемы по части этикета – например, он даже не знал, как следует правильно величать Инферналиса. Государю оставалось посетовать, что Арона нет рядом.

– Каждый в Немире рад помочь королю Галахаду, зная, как велика его любовь ко всему живому и благородны помыслы, – заверил Инферналис с искренним, глубоким почтением. – Сила Ваша грандиозна, но, если и её недостаточно, значит, ситуация и впрямь сложна. В таком случае, Ваше Величество вправе не просить, а приказывать, а мой долг – исполнить всё, если только… – тут глаза Инферналиса странно блеснули. – Если, конечно, это в моей власти.

– Благодарю Вас, – Галахад опустил глаза, медленно стягивая с руки кожаную перчатку – это помогало ему сконцентрироваться и подыскать выражения. – Думаю, Вы понимаете, о чём я. Я не могу считать Немир спасённым, если какая-то его частица, пусть и малая, страдает по моей вине.

Высказав это, Галахад приготовился ко всякому, и был почти счастлив, когда Инферналис не стал делать изумлённый вид, ахать и восклицать: «Да что Вы говорите!» Властитель Ада повёл себя традиционно и прямодушно, как и подобало фигуре такого масштаба.