Текст книги "Немир"

В самом ресторане никого не было: Инферналис применил опустошительные меры, загрузив подчинённых работой и лично стёр физиономию Рыжеглота с каждого экрана. Повелитель Ада обладал врождённой деликатностью и понимал, что любопытство – в своём роде весьма естественное чувство – может испортить аппетит тем, на кого оно направлено. Единственные, кто остался – материализованные из коллективного бессознательного официантки, снующие вокруг накрытого стола, и это тоже было идеей Инферналиса. Необходимость нажимать на кнопки могла подействовать на гостей угнетающе. Тут нужна была привычка, возникшая от безальтернативности, привычка на грани автоматизма, порождённая цивилизацией полуроботов.

Стол буквально приседал от обилия всевозможных яств, недвусмысленно намекая, что жизнь – она одна, даже если ты бессмертен. Галахад и Арон рады были убедиться, что пищей архаиков в естественной среде являются не створоженные мозги обывателей и не сердечки гриль, а нечто более близкое духу и желудку народонаселения остальной части Немира. Что до первоначального плана – сначала дело, потом удовольствие – его пришлось существенно пересмотреть. Все отнеслись к этому спокойно: планы вообще имеют свойство меняться. Официантки тоже были милы и прелестны, мысленно оценил Арон, и Галахад – тоже мысленно – с ним согласился. Это в корне опровергало обывательское представление, что герои замечают прекрасных дев только в двух случаях: а) когда эти девы в беде; б) когда нужно выспросить дорогу.

– За что я, вероятно, должен Вас поблагодарить, – начал Инферналис тем особенным тоном, о котором собеседник не знает, что и подумать, – так это за то, что Вы пренебрегли древним героическим обычаем въезжать в пиршественную залу на коне. Признаться, я не зря считал Вас величайшим новатором всех эпох.

– Ну, это вовсе и не конь, – оговорился Галахад, силясь представить себе Тацирна, втиснутого меж тесных стен ресторана.

– А это вовсе и не зала, – ёрнически вставил Арон. – Но что я вижу?!! В меню нет ни одного иллюзора?

О, Творец, это вышло у него спонтанно.

– Наркотики нужны тем, кто их воспринимает, – информировал Инферналис, в глазах которого промелькнула искорка задора.

– Думаете, на меня они не подействуют? – спросил целитель, прощаясь с мечтой юности.

– Ну, Просветление тоже требует жертв.

Отчего-то Инферналису не хотелось развивать эту тему. Когда гости расселись по местам, он избрал собственный стиль застольной беседы, со значением заявив:

– Должно быть, вам известно, что Чёрная Скала прямо над нами – это ось, вокруг которой вертится Немир.

– А что же тогда главная башня Нирвалана?

– Другая ось, – снисходительно пояснил Повелитель.

– А Самая Высокая Гора Великого Непосвящённого?

– Вот чего не знаю, того не знаю, – отозвался Инферналис уже с некоторым раздражением в голосе. – И не спрашивайте меня про Город: я не отправлял Сантариала разрушать резиденцию Магистра. Это было бы верхом неблагоразумия. Если бы я действительно этого хотел, он получил бы подтверждение по нашим каналам ровно через три дня. Кроме того, в прошлый раз в Нирвалане, работая на объекте, он случайно оставил на месте взрыва свою визитную карточку, – почему-то Инферналис осуждающе поглядел на Галахада, – На самом деле он просто должен был принести мне Книгу Времён, а вместо этого отдал её отмирку!

Галахад повернулся к Арону: – Дай-ка!

Целитель неторопливо полез за пазуху, вытащил что-то, обёрнутое в кухонное полотенце с гербом Принцессы Тайны, и вручил королю.

– Ну, вот она, – сказал Галахад, срывая полотенце и протягивая Книгу Инферналису. – Нате!

От неожиданности тот даже отшатнулся.

– Да берите, не бойтесь, – ворчливо бросил Арон. – Её кто только уже не лапал – и Галахад, и Тайна… только вот Магистр ещё не приложился. Как видите, все живы.

– Надо же, сколько я всего пропустил, – удивился Инферналис, от любопытства вытягивая шею.

– Самое важное не пропустите. Галахад прав. Давайте уже откроем её и посмотрим, что будет.

Инферналис, успокоившийся было, снова отпрянул:

– Нет! Только не здесь!

Галахад и Арон удивлённо переглянулись.

– Позвольте спросить, а почему? Если уж рванёт, то на весь Немир, так какая разница лично Вам, где будет эпицентр?

– Потому что у меня везде ковры! – простонал Повелитель Ада.

– Ну, хорошо, – подступил Галахад, взяв быка за рога, – что Вы об этом знаете?

– Никто не уполномочил меня «знать», – прищурившись, заметил Инферналис. – И мне что-то не хочется отправиться в трущобы без обратного билета и до конца Немира бродить по узким коридорчикам Нижнего Ада. Я предпочитаю умереть в другом месте.

– Разве Вы не бессмертны?

– Бессмертие к делу не относится. Но… – Инферналис выдержал долгую паузу. – Если рассуждать сугубо теоретически…

– Конечно, теоретически, – с готовностью отозвался Галахад.

– …предположим, что Беспредел однажды состоялся. Или только собирался. Я понимаю, это чересчур смелое предположение…

– И абсолютно бездоказательное, – ввернул Арон.

– Как сказать, – протянул Повелитель Ада. – Вы в курсе, что Книга Времён – её оригинал, я имею в виду – неполон? Там есть пробелы! А теперь допустим – только допустим! – что в Книге содержится разрушительная сила, и если высвободить её в неудачный момент, она сможет уничтожить даже память о нас с вами! Стереть всё!

– Память о нас… Наши души?!! – проговорил Арон, бледнея. Его репутация как человека бесстрашного была известна и заслужена… однако сейчас он искренне каялся, что пристал к Инферналису с расспросами..

– Я в это не верю, – непоколебимо заявил Галахад. – Ничто во Вселенной не сможет уничтожить душу.

– Верно. Отдельное спасибо тем, кто обитает там, – Инферналис вздёрнул подбородок вверх, – потому что они предпочли принести в жертву память, но спасти всё остальное.

– Нехилая задачка, Вы не находите? – риторически спросил целитель. – Неизвестно кто, неизвестно когда и зачем, неизвестно что делает и что получает в итоге, но это настолько страшно, что всех бессмертных заставляют об этом забыть!

– Да, в этой задачке только один общий знаменатель, – Галахад кивнул на Книгу, всё ещё лежавшую на коленях Инферналиса.

– А откуда Вы знаете, что в этой тёмной истории фигурировала именно Книга Времён, а не другой… волшебный предмет? – с некоторой подозрительностью поинтересовался целитель.

– Какой?!! – неожиданно страстно завопил Повелитель Ада. Книга скатилась с его колен, шлёпнулась об пол… но не раскрылась.

Какое-то время все остолбенело молчали, потом Инферналис схватил со стола первую попавшуюся салфетку и принялся обмахиваться ею. Прошла минута, другая, но никто не подошёл, не поднял Книгу с пола. Наконец Арон решился: им двигало стремление побороть непрошеный страх. Завернув реликвию, он исподтишка подал знак Галахаду – мол, пора уходить – но тот, задумавшись, не заметил.

– Так, значит, вот каков настоящий Ад, – сказал он. – Миллионы узких тёмных коридорчиков, разбегающихся от главного входа, переплетающихся друг с другом…

– Как раз для людей с очень узким мировоззрением, – пояснил Инферналис. – Другие туда и не попадают.

– А как же великие злодеи? – недоверчиво спросил Арон.

– У них оно тоже узкое.

– А рыцарь Аман?

– Ну да! – сказал Повелитель Ада, пожимая плечами. – Узкое мировоззрение и широкие жесты. Иначе он не смог бы здесь оставаться. Конечно, в его жизни ещё оставался шанс измениться, но Его Величество лишил рыцаря этого шанса…

– Я сожалею, – заметил Его Величество чисто механически; король напряжённо о чём-то раздумывал.

– Помилуйте, это я сожалею! – вскричал Инферналис, ловя на себе возмущённый взор Арона. – Я был несдержан и невежлив, но смилуйтесь над несчастным подотчётным существом! У меня в этом мире нет ничего своего, сплошь казённое имущество. Я даже жизнью не могу пожертвовать, не рискуя своим местом в загробной иерархии душ. И… если бы вы только знали, как дорого нам обходится содержание этого остолопа!

…никто не заметил, как Галахад покинул собрание. Ему необходимо было поразмыслить в спокойном месте. Увидев Ленни, сиротливо сидящего на подоконнике в рыцарском зале, король поманил его. Но, прежде чем Ленни успел подойти, послышался шорох, едва уловимый шелест шагов и, повернув голову, Галахад увидел Сантариала, покидавшего зал через дверь, в которую король только что вошёл.

Он едва успел удержать Ленни, рванувшегося следом.

– Да остановите же его! – воскликнул Ленни, негодуя на странное поведение короля, но тот покачал головой.

– Не мешай ему, ладно? Только кайф сломаешь человеку.

С преувеличенным вниманием разглядывая узоры на стенах, Арон придвинулся к Инферналису поближе. По счастью, Нандоло был далеко и занят – два обязательных условия для соблюдения конфиденциальности.

– То, что вы сказали – правда? Душу можно уничтожить?

– Душу бессмертного – да, – отозвался Инферналис, скорчив гримасу. – Я в это верю. В этом случае она проявляется в каком-то из смежных миров в виде… э-э… например, литературного образа или персонажа.

– Но это же ужасно! – пробормотал целитель. – Не лучше ли верить во что-то совсем обратное?!

Инферналис пожал плечами, иронически хмыкнув.

– Вы – герой, а я – всего лишь посвящённый. Эта работа только Вам по плечу.

– Вам удалось хоть что-нибудь узнать от архаиков?

– Они оба так заврались, что запутали даже меня, – Инферналис взглянул на Арона, сощурив глаза. – И знаете что? Я впервые рад, что не могу читать их мысли.

– Сантариал отправится с нами.

– Неужели? – прищурившись, поинтересовался Лорд. – Чем Вам удалось его завлечь? Он холодный, как батарея в летний сезон.

– И он стоит прямо за Вами, – ввернул Нандоло, материализуясь возле его правого локтя.

Он был прав. Никто не заметил появления Сантариала и тот, естественно, воспользовался этим самым бессовестным образом.

Сантариал пребывал в бешенстве, что само по себе было плохо. Внешне это почти не проявлялось, если не считать того, что подвижное обычно лицо архаика будто замёрзло, скованное льдом, в который облеклась его душа. Те, кто хорошо его знал, могли подтвердить: уж лучше бы он всё ломал и крушил силой мысли.

– Ой, я пошёл, – сказал Нандоло.

– Ты… не можешь меня оставить, – не веря своим ушам, воскликнул Лорд. Нандоло всегда отличался здравомыслием, беспамятным он тоже не был, и знал Устав назубок. – Ты должен меня защитить!

– Тут есть герои, обращайтесь к ним. Им положено, – отозвался Нандоло, удаляясь из ресторана через потайной ход, известный только избранным. Обычно им пользовались в самый последний раз; ну, этот раз и был последним…

И тогда Инферналис понял: единственный шанс отвратить то, что надвигалось – завладеть ситуацией самому.

– О нет, даже не начинай! – вскричал он. – Ты не посмеешь в присутствии…

И замолчал, безмерно удивлённый, поскольку упомянутого присутствия как раз и не наблюдалось. Арон, ставший невольным свидетелем этой сцены, тоже заозирался, недоумевая, куда мог запропасть его боевой товарищ. Не в правилах Галахада было пропускать события, а в том, что они назревали, не усомнился бы даже слепой хомухор, выведенный в сильфанейской лаборатории и существующий от кормёжки до прогулки.

Арон сумрачно воззрился на Сантариала, подозревая его сразу во всём. Будь на месте Повелителя Ада кто-нибудь другой, целитель уже вмешался бы, но стойкая антипатия к действиям Инферналиса мешала выполнению героического долга.

«Сейчас они сцепятся, и двумя проблемами станет меньше», – прорезался у него в голове голос, который Арон упорно не хотел считать своим. Тем не менее, он был вынужден признать, что из этих двоих куда больше сочувствия вызывал Инферналис. Он весь скукожился и сник, шаря глазами вокруг, словно отыскивая подходящую щель, чтобы укрыться. Возможно, до этого момента Повелитель Ада пребывал в иллюзиях, что у него всё получилось классно и хорошо. А Сантариал, который раньше никогда не мешал другим пребывать в иллюзиях, безжалостно развеял его заблуждения. Именно за это архаика не одобрил даже Арон.

– Итак, я здесь, – тихо сказал Сантариал. Взглянув на него, Инферналис сдался: он сообразил, что избежать дискуссии не удастся. Раз так, он готов.

– Послушай меня, – миролюбиво начал он. – Злоба – чрезвычайно неконструктивное, несозидательное чувство. Вспомни о своём народе, о своём долге. Наконец, о том, что я – могущественный и влиятельный и много чего могу сделать для тебя!

– Вы так уверены, что сможете дать мне всё, что я только захочу?! Вы даже не смогли меня уничтожить, а ведь это было бы гораздо проще!

Инферналис поёжился, изгоняя липкий страх. Пребывание под обломками рухнувшего идеала всегда неприятно. Но для вечного, каким он являлся – ещё и крайне опасно. Как и Галахад, Инферналис был живой легендой, а что происходит с легендой, в которую перестают верить простые смертные?! Чувства, охватившие Сантариала, могут распространиться и на других архаиков, тем более сейчас, когда их ничто не сдерживает. Повелитель Ада балансировал на грани несуществования.

– Вы хотели отправить меня на небо, но забыли уточнить пункт назначения! – продолжал архаик, чётко выговаривая каждую фразу. – Вы лжёте так, что земля не может Вас носить – потому и забрались сюда! У Вас нет реальной власти извести меня, вымести, как мусор, с поверхности планеты…

Сантариал улыбнулся; в этой улыбке не было жизни, безмятежная и равнодушная, как трещина в тысячелетнем леднике, она сама по себе являлась оружием, разящим насмерть…

– Один Творец знает, как я хочу Вас убить.

– Это истерика! – в панике заверещал Инферналис. – Сделайте что-нибудь!

Словно в полузабытьи (такого с ним почти никогда не случалось) Арон взял Сантариала за руку и нашёл на запястье нужную точку. Он довольно редко пользовался этим, но, по-видимому, не утратил навык, потому что архаик тут же, не сходя с места, погрузился в состояние сна. Наступила такая благостная, хрустальная тишина, что Арону вдруг страстно захотелось услышать какую-нибудь мелодию, исполняемую, например, на флейте. Он успел поразиться неуместности этой мысли, а она уже пропала. А тишина продолжалась, но прежнего очарования уже не было в ней.

– Это надёжно? – нервно спросил Инферналис.

– Не более чем набить рот цементом, – отозвался Арон.

– Хорошо, – сказал Лорд Повелитель Ада с облегчением. Арон не ответил. Он будто смотрел на себя со стороны, и его удивление всё возрастало. Только теперь он понял: что-то внутри него до дрожи боялось, как бы и его авторитет не погубили столь же грубо.

Он вздрогнул, почувствовав, что кто-то стоит в дверях.

– Ну, вы вообще! – совершенно искренне сказал король Галахад. – Оба.

– Вам хорошо говорить, Ваше Величество, – сварливо заметил Повелитель Ада. – До высших сфер, где обретается Ваш дух, плевки не долетают.

– Каждому своё, – резонно отозвался король, неосторожно опустив руку на плечо Инферналиса. Кресло под Лордом слегка просело.

А снаружи землю покрывал снег. Зима, многие годы обходившая Немир стороной, пресытилась своим пренебрежением и сменила гнев на милость. Снег падал и падал, белый и пушистый, как не понятая никем трагическая душа Повелителя Ада.

– Я Вас не оставлю, – сказала Лаванда Эдельвейс много позже, когда они в полном одиночестве поднялись на поверхность и созерцали менявшийся пейзаж.

– А главное, это ещё не конец, – сказал Инферналис.

Лаванда не возражала, кутаясь в шубку из меха «под сломанчёнка» – стиль, только вошедший в моду в цивилизованных землях. Нежная и верная, она будет перечить Инферналису, когда здоровье того перестанет вызывать опасения. А пока даже зимний зефирно-розовый рассвет, казалось, был согласен с каждым словом Повелителя.

– Один вопрос напоследок, – произнёс Арон, и Инферналис мгновенно вздёрнул ссутуленные плечи – Как Вы собирались узнать, что именно следует сделать с Книгой?

Повелитель Ада осклабился, на секунду сделавшись похожим на вурдалака с картинки старинной книжки.

– Я собирался спросить у Того, Кто Живёт На Самой Высокой Горе и Считает Себя Умнее Всех.

– У Великого Непосвящённого! – воскликнул Арон. – А ведь мысль совсем не дурна!

– Рад, что хоть чем-то вам помог, – ответил Инферналис, кисло улыбаясь. – И спасибо за доставленное развлечение. Как Вы понимаете, моя жизнь несколько однообразна.

– Никак не разберу, когда этот тип шутит, а когда говорит серьёзно, – пробурчал Арон, вместе с королём покидая на лифте преддверия Ада. Галахад только ухмыльнулся.

– Полагаю, учитывая обстоятельства, Сантариал отправится с тобой?

– А у меня есть выбор? – проворчал Арон.

– Нет, – торжественно возгласил Галахад. – Сантариал пойдёт к Великому Непосвящённому за… в общем, за инструкциями. Архаик архаику скажет гораздо больше.

– А что, – спросил Ленни, встречая их на выходе, – Великий Непосвящённый напишет ещё одну книжку?

– Скорее её напишешь ты! – хмыкнул Арон и пробормотал, что должен вернуться к Сантариалу. Когда он ушёл, спутники нерешительно переглянулись.

– Знаешь, никогда не замечал, чтобы он выражался двусмысленно, – с искренней озабоченностью заметил Галахад. – Вот кого он имел в виду: меня или тебя?

– Вас.

– Очень может быть. Он всё время на что-то намекает. Будто знает, что я не продвинулся дальше восьмой страницы. Но зато сочинил три примечания к несуществующему тексту!

– Девятой страницы, – поправил Ленни, радуясь, что может быть полезным, – если перейти на стандартный печатный шрифт.

– Правда? – изумился Галахад, заметно веселея. – Так это гораздо лучше, верно? Невесть откуда взялась целая страница! Я думал, чудеса – это по части волшебников.

За разговором они скоротали минут пять, потом убили ещё десять, разглядывая подлетевшего Тацирна, который разглядывал их. И прикончили четверть часа, отгоняя Тацирна от кормушек гигантов. Тогда и появился долгожданный Арон, и не из лифта, а из покрышки. Целитель, по правде говоря, вёл себя ужасно. Он вывел Сантариала из сонного состояния, встряхнул его, как выстиранный комплект белья перед просушкой и потащил за собой, ничего не объясняя. Тут-то он и столкнулся с Нандоло. Тот сказал что-то невпопад, с уст Арона готова была сорваться резкая отповедь, когда он вдруг заметил в руках архаика кучу мешков и свёртков. Это были их собственные вещи, которые никто, кроме Нандоло, не додумался прихватить.

Пользуясь замешательством, Сантариал оставил их, ни на кого даже не взглянув.

– Может, заберёте у меня всё это? – баюкая вещи в руках, кротко поинтересовался Нандоло. Целитель без особой охоты подчинился, прикидывая, как бы отделаться от его общества. Но хитроумные планы были не по его части, и, помучившись минуту, он кое-как выдавил из себя прощальные слова. Которые Нандоло, однако, истолковал по-своему.

– И на чём поедем? – спросил он.

Галахад с Ароном переглянулись.

– Слушайте, ну хватит, – устало сказал архаик. – Я пытаюсь сэкономить вам физические и моральные силы, а вы?.. да, мы едем к мудрецу-на-горе, я в курсе. Откуда? Я знаю всё, о чём вы думаете, даже сейчас. И что?

– А то, – отчеканил Арон, начиная закипать, – что лично я думаю, нам хватит одного архаика.

– Ну-ну. Неотмирки – общественные животные; где не пройдёт один баран, пройдут стада. И я ни разу не катался ни на драконе, ни в покрышке, – заявил Нандоло. – Сложный выбор!

– На меня ты не сядешь, – фыркнул Тацирн, приземляясь и горделиво расправляя крылья. – Я поклялся, что с сегодняшнего дня вожу только героев!

– Что ж, полетим мы с Ленни, – решил Галахад. Тацирн выгнув шею вопросительным знаком: мол, какой же Мантуер герой, но тот уже закидывал ему на спину рюкзак. Цепляясь за неровности шероховатой чешуи, Ленни поднялся по крутому боку дракона и прочно устроился на его спине.

– Хорошо, – растерянно сказал Нандоло, – ну а как вы попадёте на Самую Высокую Гору? Это место священно, драконы туда не летают!

– Не бывает слишком высоких гор, бывают ленивые герои, – гордо ответил Арон.

– Не бывает ленивых героев, бывают слишком высокие… принципы, – поправил Галахад, в свою очередь, забираясь на дракона.

– Ладно, объяснения могут подождать, – согласился Нандоло. – Держите курс на мигающую звезду. На последней трети пути забирайте влево, не то попадёте прямиком в Нирвалан. Ты всё понял, Пегас?

– И не жалейте коня ни на суше, ни на воде, ни в воздухе, пока не доберётесь до заветной цели, – громко возгласил Арон.

Тацирн потрясенно заржал. Галахад, сидевший у самой его шеи, но всё же недостаточно близко, выглядел так, словно готов отдать пол-Нирвалана, лишь бы увидеть выражение драконьей морды.

– А что? Это общая формула, – чуть тише добавил Арон. – Ну… ты же конь, в конце концов. Сам сказал.

Когда Тацирн взлетел, его долго провожали взглядами.

– Мы догоним, – резюмировал целитель. – Вот только вспомню, как оно там делается…