Текст книги "Скажи пчелам, что меня больше нет"

51
Колесо фортуны

– Что там Клэр сказала твоему отцу об этой экспедиции? – Закатав бриджи до середины бедер, Роджер смотрел на обод колеса, торчащий посреди небольшого бурного ручья.

– Слишком глубоко – ты увязнешь по уши, – ответила Брианна, хмуро взирая на стремительный темный поток. – Пожалуй, лучше снять штаны. А может, и рубаху.

– Так и сказала? Хотя насчет «увязнуть по уши» Клэр, вероятно, права…

Брианна весело фыркнула. Роджер снял туфли, чулки, сюртук, жилет, шейный платок и теперь походил на человека, раздевшегося перед нешуточной схваткой.

– Хорошо хоть, при таком сильном течении пиявки тебе не грозят. А сказала она – уж не знаю, собственные это ее слова или нет, – следующее: «То есть ты намерен сделать из добропорядочного пресвитерианского священника торговца оружием и отправить его вместе со своей дочерью и тремя внуками в повозке, груженной сомнительным золотом и нелегальным виски, чтобы купить кучу оружия у неизвестного контрабандиста?»

– Да, точно. Я думал, будет веселее… – Роджер неохотно скинул штаны и бросил их к туфлям с чулками. – Может, не стоило брать тебя и детей. Уж мы с Жерменом нашли бы себе приключений.

– Именно этого я и боялась.

Брианна посмотрела через плечо на крутой спуск, где повозка едва не опрокинулась, когда отлетело колесо. Теперь та стояла в опасной близости от обрыва, поэтому Бри отправила детей собирать дрова с другой стороны дороги в надежде, что это удержит их подальше от повозки и неприятностей.

Одним глазом следя за Роджером, Бри прислушивалась к малейшим звукам тревоги, а в уме подсчитывала, сколько займет починка колеса, если они достанут его из ручья невредимым (если нет, придется заночевать), и на всякий случай лениво прикидывала, что у них есть из провизии.

Но больше всего ее беспокоил стук в груди.

Туктук.

Тук… тук… тук… тук…

Туктук.

Не сейчас! – в отчаянии подумала она.

– На это нет времени.

– На что? – Ступив одной ногой в бурлящую воду, Роджер обернулся. Брианну позабавил вид ягодиц мужа, то и дело мелькавших из-под колыхающейся от ветра рубашки.

– На все это. – Закатив глаза, Бри махнула в сторону полуразвалившейся повозки на дороге и детских голосов, а затем на маленький ящик с инструментами у своих ног. – Давай быстрей, ты там околеешь.

– Понятно… Не волнуйся, водичка теплая…

Он расправил плечи и зашел в ручей по колено, нащупывая путь по каменистому дну.

Туктук. Туктуктуктуктуктук.

Тук.

Брианна резко села, уткнула голову в колени и с усилием глубоко задышала. Так, вагусные маневры. Как же его?.. Ах да, прием Вальсальвы. Она вдохнула, задержала дыхание и, напрягая мышцы живота изо всех сил, досчитала до десяти. Сердце замедлилось и заработало увереннее.

Хорошо.

Тут. Тук. Тук. Тук. Тук…

Роджер тем временем уже стоял у колеса на полусогнутых ногах и держал обод, подыскивая удобную точку опоры. Что ж, неплохо. Бри отклонилась назад, делая осторожные вдохи. Прислушиваясь.

Я так устала прислушиваться. Может, хватит уже, а?

Колесо неожиданно отделилось от каменистого ложа, Роджер поскользнулся на камнях и упал на одно колено, охнув, когда вода поднялась по грудь.

– Иисус чтоб тебя Христос!

– Ох, нет!

Как ни старалась, Бри все-таки не смогла удержаться от смеха. Она торопливо скинула туфли с чулками, подобрала юбки и бросилась в ледяную воду на помощь мужу. К счастью, колесо уцелело. Повернувшись, Роджер подтолкнул его поближе к жене, чтобы та ухватила обод одной рукой и придержала, пока сам он не встанет и не возьмется покрепче со своей стороны.

Колесо – трехфутовое в диаметре, тяжелое и громоздкое – не разлетелось на части только благодаря железной шине.

– Хвала Всевышнему! – сказала Бри, возвысив голос поверх шума воды. – Оно не сломано!

Продолжая хватать ртом воздух, Роджер кивнул, взялся за обод обеими руками и побрел, волоча колесо за собой. На берегу он бросил ношу на землю и сел отдышаться. Бри присела рядом.

Туктуктуктуктуктуктуктук…

Она задыхалась, перед глазами плавали мушки.

– Господи, Бри, все нормально?

Роджер обхватил запястье жены. Она повернула ладонь и крепко сжала его руку.

Туктуктуктуктук…

– Я… ох… да, я… в порядке.

Брианна заставила себя сделать глубокий вдох и напрягла мышцы живота. И снова сердце перестало трепыхаться, хотя замедлившийся ритм все еще был неровным.

Тук. Тук-тук-тук. Тук. Пауза. Тук-тук.

– Черта с два. Ты белая, как молоко. Вот, наклони голову между коленями.

Он надавил ей на затылок, но она лишь отмахнулась.

– Нет. Все нормально. Просто… на пару секунд голова закружилась. Наверное, уровень сахара упал, мы ничего не ели с самого завтрака.

Роджер медленно убрал руку и с тревогой смотрел на жену. Она вдруг поняла, что должна ему рассказать. Это не пройдет, так пусть хотя бы не переживает всякий раз.

Прохладный ветерок, обдувавший лицо, придал ей сил. Брианна повернулась к мужу и убрала волосы изо рта.

– Роджер. Я… я должна тебе кое-что сказать.

Сперва он глядел на нее нахмуренно, и вдруг его лицо преобразилось. Глаза радостно засияли.

– Ты беременна? Боже, Бри, это чудесно!

* * *

От неожиданности она на миг утратила дар речи. Затем в груди полыхнула ярость, вытеснившая все мысли о сердце.

– Ты… ты… да ты вообще в своем уме?!

Инстинктивная забота о детях наверху удержала Брианну от крика – слова вырвались сдавленным рычанием. Безошибочно угадав ее намерение, Роджер перехватил руку жены.

– Извини, – в полнейшем замешательстве проговорил он, не повышая голоса. – Скажи мне, что не так.

Несколько мгновений она боролась с желанием выместить на муже свою злость, но он держал крепко. Сдавшись, Бри села, и слезы брызнули у нее из глаз – хотя бы так она могла сбросить напряжение.

Роджер отпустил ее руку и обнял за плечи. Бри ощущала его холодную мокрую рубашку и кожу и свой намокший подол, однако внутри у нее все кипело от страха и растерянности.

Она уцепилась за Роджера, словно за спасительное дерево во время наводнения, и всхлипывала, отчаянно сдерживаясь, чтобы от переизбытка чувств снова не зашлось сердце. Но, не в силах и дальше носить все в себе, испытывала настоятельную потребность выговориться.

– П-прости, – выдохнула она.

Роджер только крепче прижал жену, слегка покачивая ее и поглаживая по спине свободной рукой.

– Нет, ты меня извини, – произнес он ей в волосы. – Прости, Бри. Я не хотел… правда…

– Де… – хрипло сказала она и немного отстранилась, чтобы утереть костяшками пальцев хлюпающий нос. – Дело де… не в тебе. Я знаю, ты хочешь еще одного ребенка, но…

– Нет, если ты не хочешь, – заверил Роджер, хотя в его голосе прозвучала тоскливая нотка. – Я бы не стал рисковать тобой, Бри. Если ты боишься, если…

– Господи.

Брианна махнула рукой, прерывая поток слов. Она перестала всхлипывать и теперь, свернувшись в объятиях мужа, размеренно дышала. Ее сердце билось как обычно.

– Тук-тук, – сказала она. – Тук-тук, тук-тук… Так в учебниках описывают сердцебиение. Но на самом деле оно не такое.

Пауза. Роджер бережно погладил ее волосы.

– Нет?

– Нет. – Брианна сделала глубокий свободный вдох, чувствуя, как кислород проникает до самых кончиков пальцев. – И я не рехнулась.

– Поверю на слово. – Он осторожно отпустил ее и испытующе посмотрел в упор. – Ты в порядке, Бри?

Видя, как сильно он встревожен, она снова чуть не расплакалась от угрызений совести.

– Пожалуй…

Бри сглотнула, шмыгнула носом, с огромным усилием выпрямила спину и взяла себя в руки. В этот момент до нее дошло, что на Роджере из одежды только подмоченная рубашка, и она едва не рассмеялась, но тут же себя одернула, опасаясь, что смех может запросто перерасти в истерику.

– Надень штаны, и я тебе все расскажу, – пообещала она, расправляя плечи.

– Мамочка-а-а! – донеслось с обочины. На краю обрыва стояла Мэнди и размахивала руками. – Мамочка, мы хотим ку-у-ушать!

– Я что-нибудь найду, – заверил Роджер, торопливо натягивая бриджи. – Ты пока умой лицо и… выпей воды. Не переживай, я скоро вернусь.

Вскарабкавшись наверх, он окликнул Джема и Жермена. Через минуту Бри достаточно овладела собой, чтобы последовать совету мужа – умыться и выпить воды. Вода в ручье была отличная: холодная и свежая, с легким пряным привкусом кресс-салата. Даже такая малость в желудке подействовала на нее успокаивающе.

Тук. Тук. Тук. Правда, каждый второй удар был чуточку слабее, но ритм – обнадеживающе размеренный, и у нее будто… отлегло от сердца. При этой мысли она улыбнулась и пригладила мокрыми ладонями волосы, выбившиеся из-под ленты.

Брианна стояла на коленях в траве возле колеса, когда Роджер снова спустился с гостинцами в виде двух вареных яиц, куска черствого хлеба, натертого оливковым маслом и чесноком, и бутылкой эля. Она начала с эля.

– Не так уж все плохо. – Бри кивнула на колесо. – Одна из пиленых секций вылетела, но не сломалась. Я могу поставить ее обратно и скрепить проволокой.

– К черту колесо, – мягко сказал Роджер. – Съешь яйцо и расскажи мне, что происходит.

На лице у него она прочла беспокойство, однако в положении плеч ощущалась решимость.

Сделав щедрый глоток эля для храбрости, Брианна подавила отрыжку и все рассказала.

– Я надеялась, что это само пройдет. Что приступ больше не повторится. Но я постоянно начеку, прислушиваюсь… Проходит неделя, две, три, и едва я забываю – бац! – все по новой. – Она подняла на него извиняющийся взгляд. – Я превратилась в развалину, прости. Знаешь, это напоминает беременность – некая часть внутри тебя не поддается контролю и просто распоряжается твоим телом.

Бри опустила глаза и принялась выбирать из травы яичные скорлупки.

– И может убить, – продолжила она едва слышно. – Хотя мама говорит, что угрозы для жизни нет, если только не случится инсульт.

– Брось их… Скорлупа встречается в природе. – Роджер взял ее безвольную кисть и нежно поцеловал. – У тебя есть с собой кора ивы?

– Да. Мама собрала целую аптечку. – Вопреки обстоятельствам Бри слегка улыбнулась и жестом указала наверх, в сторону накренившейся повозки. – В сумке. Двадцать четыре свертка с ивовой корой, каждый рассчитан на три порции отвара. Она решила, этого хватит, пока мы не доберемся до Чарльстона. И еще… – Брианна глубоко вздохнула. Заложенность носа прошла, и она снова могла дышать.

– Да?

– Насчет беременности и этой штуки с сердцем… Мама говорит, такие вещи трудно предугадать: беременность может заставить их исчезнуть, временно или навсегда. Хотя есть вероятность, что станет намного хуже. – Бри высморкалась в мокрый носовой платок. – И… она не говорила, но я подумала… Что, если тот порок… я о сердце Мэнди… вдруг он передался ей от меня?

– Нет, – твердо произнес Роджер. – Нет, мы знаем, что это обычный врожденный порок сердца. Patent ductus arteriosus[136]136
  Открытый артериальный проток (лат.).


[Закрыть], как сказала твоя мама. Ты здесь ни при чем.

Брианне хотелось ему верить, но сомнения и мысли, которые она держала в себе несколько месяцев, вырвались наружу.

– Твой прапра… дед. Бак. У него ведь были проблемы с сердцем?

Лицо Роджера мгновенно напряглось.

– Да, – осторожно произнес он. – Но мы связали это с прохождением через камни. – Он непроизвольно потянулся к собственной груди и медленно потер ее. – У него случился… приступ, припадок… сразу после того, как мы прошли. Потом ему стало лучше, а спустя некоторое время – намного хуже. Именно тогда мы повстречали Гектора Макьюэна.

Бри теперь дышалось легче. Рациональный подход к проблеме каким-то образом отсекал эмоции. Возможно, поэтому говорят, что нужно досчитать до десяти, когда ты расстроен.

– Вот бы его расспросить. Правда, – она коснулась своей груди, где теперь тихо билось непокорное сердце, – в то время ничего подобного я не испытывала.

Брианна видела, что Роджер чего-то недоговаривает, но прекрасно знала, о чем он подумал, – она и сама пришла к такому же логическому заключению.

– Может… вред, назовем его так, становится тем значительней, чем чаще ты путешествуешь во времени?

– Господи, не знаю. – Он взглянул в сторону дороги. Из леса за ней доносились слабые детские голоса. – Похоже, это не повредило Джему или… мне. Или твоей маме. Но я вот о чем подумал: Клэр проходила через камни, будучи беременной тобой. Может, в этом дело?..

Он нежно коснулся груди жены.

– Слишком маленькая выборка. – Она нервно рассмеялась. – И я не путешествовала, будучи беременной Мэнди. Не волнуйся. Мама сказала, для человека моего возраста и физического состояния вероятность инсульта ничтожно мала. Что же до беременности…

– Бри. – Роджер встал, поднял ее на ноги и посмотрел в глаза. – Я серьезно, m’aoibhneas. Я бы никогда не подверг риску твою жизнь, здоровье или… счастье. – Он наклонил голову так, что они соприкоснулись лбами, глядя друг на друга, и почувствовал ее улыбку. – Ты ведь в курсе, как много для меня значишь? А тем более для детей. И вообще… неужели ты думаешь, что я бы рискнул потерять тебя и остаться одному с этими маленькими извергами?

Брианна рассмеялась, хотя слезы все еще блестели в уголках ее глаз. Она крепко сжала его ладони, потом отпустила и полезла в карман за носовым платком.

– M’aoibhneas? – спросила Бри, вытряхивая платок и вытирая нос. – Этого слова я не знаю. Что оно означает?

– Радость, – хрипло сказал Роджер и прочистил горло. – «Моя радость». – Он кивнул на колесо и покоробившуюся шину. – Как в таких случаях говорят? Из маленьких радостей можно сколотить вполне приличное счастье?

* * *

Брианна починила обод меньше чем за час – по мере своих возможностей.

– Вообще-то здесь нужен кузнец, чтобы поставить на шину новые заклепки, – сказала она, вставая с корточек у заново прикрепленного колеса. – У меня нашлись только гвозди с плоской шляпкой, пара кустарных шурупов и немного проволоки, но…

– Поедем медленно. – Заслонив глаза рукой, Роджер глянул на небо. – До захода солнца еще добрых три часа. И, кажется, на этой дороге есть поселение под названием Бартоломью, или Ямвиль, или что-то в таком роде. Если повезет, то и кузнец там сыщется.

Пока она чинила колесо, дети бегали по проселку, играли в салочки и прятки и вконец вымотались. После сытного обеда, состоявшего из яиц, холодного вареного картофеля (со щепоткой соли и капелькой уксуса – просто объеденье), солидной порции квашеной капусты (для восполнения запаса витаминов) и яблок на десерт (маленькие зеленовато-желтые плоды были сладкими, но с кислинкой), сомлевшая Мэнди свернулась калачиком в повозке, положив голову на мешок с овсом. Рядом зевали Джем с Жерменом, борясь со сном, чтобы ничего не пропустить.

Роджера тоже разморило. Проселок расширился до настоящей дороги, правда совершенно безлюдной: за последние два часа им никто не встретился. Лошади замедлили шаг, и лес спокойно проплывал мимо, дерево за деревом, а не мельтешил зеленым пятном, как в начале пути. Это успокаивало, гипно… гип…

– Эй! – Роджер встрепенулся, когда Бри схватила его за руку. Он рефлекторно натянул поводья, и лошади с фырканьем встали; бока у них лоснились от пота. – Ты же с ног валишься, – улыбнулась она. – Полезай в повозку к Мэнди. Я буду править.

– Нет, я в порядке.

Роджер воспротивился было ее попытке забрать у него поводья, но в конце концов не удержался и зевнул так широко, что в ушах загудел далекий прибой, а глаза заслезились.

– Иди. – Не успел он возразить, как Брианна уверенно взяла вожжи и, цокнув языком, стегнула лошадей по спинам. – Я справлюсь. Правда, – взглянув на него, уже мягче добавила она.

– Ну… может, на чуть-чуть.

Однако ему не хотелось оставлять ее в одиночестве. Нащупав под скамьей большую флягу, Роджер плеснул на лицо воды, немного выпил и снова вставил пробку, чувствуя себя капельку бодрее.

– Что еще у тебя с собой интересного? – спросил он, кивнув на холщовый рюкзак под скамейкой рядом с провизией. – Кроме твоего чая?

– Разные мелкие инструменты, – ответила Бри, покосившись на сумку. – И кое-какие развлечения. Несколько книг в подарок, пара игрушек Мэнди и книжка про Гринча, которую я для нее сделала. Она хотела взять «Зеленые яйца с ветчиной», но это уж чересчур.

Роджер улыбнулся при мысли о том, как Брамби с их светскими друзьями посмотрели бы на большое ярко-оранжевое издание. Бри методично воссоздавала вручную подобия некоторых книг Доктора Сьюза, со своими собственными причудливыми иллюстрациями и теми из оригинальных стихов, которые им с Клэр удалось вспомнить. Эти книги уступали настоящим по яркости, зато не шокировали тех, кому попадались на глаза, – разве что вызывали улыбку или замешательство.

– А если какой-нибудь печатник в Саванне увидит ее и захочет опубликовать? – Он постарался придать вопросу интонацию умеренного любопытства.

Роджер почти перестал беспокоиться о том, что в восемнадцатый век проникнут частички культуры будущего, однако ему все равно было не по себе, словно из засады могла вдруг выскочить Полиция Времени и донести на них за «Хортон слышит ктошку!»[137]137
  Детская книга, написанная и проиллюстрированная Доктором Сьюзом, вышла в 1954 году.


[Закрыть]. Интересно кому.

– Смотря сколько он предложит, – шутливо ответила Брианна. Однако от нее не ускользнула настороженность мужа, и, переложив поводья, она похлопала его по руке.

– Исторические разногласия, – продолжила Бри. – Куча вещей – идеи, машины, инструменты, что угодно – были или будут открыты более одного раза. Мама говорит, иглу для подкожных инъекций изобрели примерно в одно и то же время как минимум три человека независимо друг от друга в разных странах. А другие изобретения или открытия просто… пылятся без дела. Никому не нужные. Про них забывают, а потом вспоминают снова. Спустя годы или даже века что-нибудь происходит, наступает подходящий момент – и новое явление вдруг заявляет о своих правах, распространяется и получает известность. Кстати, – деловито добавила она, толкая сумку ногой, – что плохого в том, чтобы выпустить пиратскую версию «Кота в шляпе» в восемнадцатом столетии?

Невзирая на беспокойство, Роджер рассмеялся.

– Историю о том, как дети нарочно не слушаются маму? И не страдают от Ужасных Последствий? Никто бы такое не напечатал.

– Вот и я говорю. Неподходящее время для подобной книги, – согласилась Брианна. – Она не… приживется.

Бри полностью отошла от эмоционального срыва – по крайней мере, внешне. Длинные рыжие волосы рассыпались по спине, лицо оживленное, без тени беспокойства, глаза устремлены на дорогу и покачивающиеся головы лошадей.

– А еще у меня есть Джейн. – Она кивнула на сумку и понизила голос. – Вот тебе и ужасные последствия. Бедняжка.

– Дж… Ты о сестре Фанни?

– Я восстановила портрет, но пообещала Фанни нарисовать Джейн. – Бри слегка нахмурилась. – Сделать ее более… долговечной. Лорд Джон сказал, что мистер Брамби снабдит меня лучшими принадлежностями для рисования, которые может достать в Саванне человек с деньгами и репутацией тори. Фанни ни за какие коврижки не позволила мне взять ее рисунок, и я его скопировала, чтобы было с чем работать.

– Бедная девочка. Или лучше сказать – девочки.

После суматохи по поводу месячных Фанни Клэр поведала Бри о судьбе Джейн, а она в свою очередь поделилась с Роджером.

– Да. И бедный Уилли. Не знаю, был ли он влюблен в Джейн или просто чувствовал ответственность за нее. Мама говорит, когда он на своей огромной лошади появился на похоронах Джейн в Саванне, на нем лица не было. Лошадь он отдал па, для Фанни. А саму Фанни поручил ему еще раньше, чтобы па о ней заботился. И просто… исчез. С тех пор о нем никаких вестей.

Роджер кивнул: что тут добавишь? Однажды, несколько лет назад, он видел Уильяма, девятого графа Элсмира, на набережной в Уилмингтоне. Встреча не продлилась и трех минут. Уильям – тогда еще подросток – был высоким, худым как жердь и поразительно похожим на Бри, только волосы темные. Роджеру запомнилась его не по годам уверенная манера держаться. Очевидно, сказывалась принадлежность (по крайней мере, условная) к семье потомственной аристократии: ты ни на миг не сомневался, что владеешь миром – или значительной его частью.

– Ты знаешь, где ее похоронили? Джейн?

Брианна покачала головой.

– На частном кладбище в каком-то поместье за городом. Только это. А что?

Роджер пожал плечом.

– Я подумал, может, навестить ее могилу. Потом я бы сказал Фанни, что помолился за ее сестру.

Бри растроганно взглянула на мужа.

– Отличная мысль. Вот что: я спрошу у лорда Джона. Мама говорила, это он устроил похороны Джейн. Наверняка он знает. Тогда мы сходили бы вместе. Как думаешь, Фанни не будет возражать, если я нарисую могилу? Или это расстроит бедняжку?

– Уверен, ей понравится. – Роджер коснулся плеча жены, затем убрал волосы с ее лица и перевязал их своим носовым платком. – А у тебя в мешке, случайно, нет ничего съестного?