Текст книги "Скажи пчелам, что меня больше нет"

121
Порция милосердия[294]294
  Отсылка к сцене из пьесы У. Шекспира «Венецианский купец». Героиня, переодевшись в мужское платье, представляется адвокатом и обращается к ростовщику Шейлоку с просьбой проявить милосердие: не наказывать жестоко купца Антонио за невыполненные долговые обязательства.


[Закрыть]

Фрэзер-Ридж

Я находилась в хирургической, сортируя семена и радуясь богатым запасам, когда послышался робкий стук. Входная дверь была незаперта – мы держали ее открытой, чтобы не мешать свежему воздуху свободно проникать в дом. Обычно посетители громко звали нас с порога, но сейчас до меня доносилось лишь перешептывание и шарканье ног. Я высунула голову, чтобы посмотреть, кто пришел.

К моему удивлению, на крыльце собралась приличная толпа из женщин и детей; при виде меня они заметно всполошились. Одна из женщин (вероятно, предводительница), набравшись храбрости, вышла вперед. Я узнала ее: это была миссис Макилхенни. Или Матушка Харриет, как все ее называли. Убеленная сединами, трижды вдова и мать тринадцати детей, а также бессчетного количества внуков.

– С вашего позволения, a bhana-mhaighister, – неуверенно заговорила она, – мы хотели бы поговорить с Хозяином.

– Э-э… – промямлила я, совершенно сбитая с толку. – Я… Да, конечно. Пойду скажу ему, что вы пришли. Ой… может, зайдете?

В моем голосе звучала такая же неуверенность – по той же причине. На крыльце, помимо Матушки Харриет, стояло еще пять женщин: Дорис Хэллам, Молли Адэр, Фиона Лесли, Энни Макфарленд и Грейси Макнил. Все они были женами или матерями изгнанных арендаторов, так что цель визита не вызывала сомнений. Просительницы привели с собой около двадцати отмытых до блеска ребятишек – от десятилетних девочек с аккуратно заплетенными косами до цепляющихся за юбки малышей и младенцев на руках. Запах щелочного мыла, облаком окутывающий детей, казался почти осязаемым.

Когда я вошла в кабинет, Джейми сидел за столом с пером в руке. Он глянул на тщательно закрытую дверь, из-за которой доносился шепот и шиканье.

– Это те, кто я думаю?

– Да, – кивнула я. – Пятеро из них. С детьми. Хотят с тобой поговорить.

Джейми пробурчал что-то на гэльском, устало провел руками по лицу и распрямил плечи.

– Хорошо. Впусти их.

Харриет Макилхенни вошла с высоко поднятой головой, плотно сжатыми зубами и дрожащим подбородком. Дойдя до стола, она резко остановилась и с глухим стуком бухнулась перед Джейми на колени. Ее примеру последовали остальные жены и дети, наводнившие кабинет и часть коридора за дверью. Вид у всех был растерянный, но покорный.

– Мы пришли молить вас о прощении, лэрд. – Харриет поклонилась так низко, что казалось, она разговаривает с полом. – Не для себя – для наших детей.

– Вас мужья надоумили? – строго спросил Джейми. – Встаньте, бога ради.

– Нет, лэрд. – Харриет медленно поднялась. Ее ладони были так плотно прижаты друг к другу, что ногти и костяшки пальцев побелели. – Мужья запретили нам к вам приходить. Сказали, что побьют, если посмеем сунуться за порог. Эти олухи готовы принести в жертву жен и детей из-за собственной гордости… но мы все равно пришли.

Джейми выразил отвращение своим излюбленным шотландским фырканьем.

– Ваши мужья дураки и трусы и должны заплатить за свою глупость. Они знали, чем рискуют, когда решили поставить на Каннингема.

– Какой игрок станет думать о проигрыше, лэрд?

Джейми открыл было рот, однако тут же закрыл его, так и не найдя, что возразить на остроумное замечание. Харриет Макилхенни жила в Ридже практически с момента основания и прекрасно знала, кто здесь самый азартный игрок.

– Ммхм, – промычал он, сверля ее глазами. – Ладно. Допустим. Как бы там ни было, я сказал свое слово и не отступлюсь. Эти мужчины изгнаны за дело. Подозреваю, их предпочтения с тех пор не изменились и уже вряд ли изменятся.

– Все так… – В голосе Харриет звучало искреннее сожаление. Она опустила седую голову в чепце. – Но шестеро моих взрослых сыновей верны вам, лэрд. И делу борьбы за свободу. Как и четверо моих братьев. Большинство из этих добрых женщин могут сказать – и сделать – то же самое. – Харриет махнула рукой в сторону женщин, плечом к плечу стоявших на коленях позади нее.

Послышался одобрительный гул, а одна девчушка высунула голову из-за фартука Харриет и радостно заявила:

– Мой брат помогал нести вас сюда после оползня, сэр!

Харриет прикрыла внучку юбками и смущенно кашлянула. Воспользовавшись маленькой интермедией, Джейми внимательно оглядел собравшихся женщин, мысленно подсчитывая, сколько у них в общей сложности сыновей, братьев, дядюшек, внуков и деверей – и скольких из них он уже включил или собирался включить в свой партизанский отряд. Краска залила его шею, а плечи немного ссутулились.

Это не укрылось от внимания Харриет, которая тактично сделала вид, что ничего не заметила. Она сжала руки и смиренно выложила на стол оставшиеся карты.

– Мы прекрасно знаем, сэр, за что их изгнали. Мы также помним, с какой добротой вы всегда относились к нам и нашим семьям. И потому клянемся, лэрд, – клянемся самой страшной клятвой, именем Пресвятой Девы и святого Михаила, – что отныне наши мужья никогда не поднимут на вас ни руку, ни голос. Ни при каких обстоятельствах.

– Ммхм. – Джейми понял, что проиграл, но сдаваться пока не собирался. – Каким образом вы намерены добиться от них столь примерного поведения, a bhana-mhaighister?

Вероятно, старшие женщины оценили иронию – в их рядах возникло едва заметное оживление, которое вмиг угасло, стоило Харриет строго глянуть через плечо. Повернувшись обратно, она вдруг обратила взор не на Джейми, а на меня.

– Полагаю, ваша жена смогла бы ответить на этот вопрос, лэрд, – сказала миссис Макилхенни, осторожно подбирая слова. Потом снова уставилась на Джейми. – Никто из мужчин не умеет готовить. Судя по всему, вы не верите, что женщина способна противостоять мужу, который лишил ее дома и отнял последний кусок хлеба у детей… Тогда представьте, что с ним могут сделать ее братья и сыновья. Если хотите, мои мальчики придут и поклянутся вам той же клятвой.

– Не стоит, – сухо ответил Джейми. – Я не из тех, кто не доверяет слову честной женщины.

Он медленно обвел взглядом собравшихся и со вздохом положил ладони на стол.

– Хорошо. Что ж… Вот как мы поступим. Я отменю приказ об изгнании ваших мужей – но заключенные с ними договоры аренды будут аннулированы. И еще: ваши мужья должны прийти ко мне и присягнуть на верность. Заговорщикам не место на моей земле! Потом мы заключим новые договоры на аренду земли и жилища, согласно которым каждая из вас возьмет на себя обязательство… э-э… добросовестно вести вверенное ей хозяйство.

Джейми говорил без тени улыбки, подавшись вперед и переводя взгляд с одной женщины на другую.

– Только учтите, что отныне именно вы – каждая до единой! – отвечаете за исполнение условий контракта. Вы вольны принимать от мужа помощь и советы – однако земля теперь будет вашей, а не его. Если он нарушит слово, данное вам или мне, то предстанет перед моим судом и понесет заслуженное наказание – вплоть до смерти.

Харриет торжественно кивнула.

– Мы согласны, мой лэрд. Премного благодарны за вашу доброту и снисходительность. Но еще пуще благодарим Бога – за то, что внял нашим молитвам и уберег вас от греха, не позволив обречь детей и женщин на голодную смерть.

Она присела в глубоком реверансе, повернулась и вышла. За ней и остальные начали по очереди подходить, приседать и бормотать слова благодарности. А потерявший дар речи землевладелец сидел перед ними с горящими ушами.

* * *

Просительницы ушли, возбужденно перешептываясь и оставив дверь открытой – как было. Поток весеннего воздуха пронесся по коридору, развеивая призрачный запах мыла.

Подойдя к мужу, я положила руки ему на плечи, которые оказались твердыми как камень.

– Ты поступил правильно, – тихо сказала я, массируя спазмированные мышцы и нащупывая плотные узелки. Джейми глубоко вздохнул, слегка расслабившись.

– Надеюсь, – ответил он. – Возможно, я только что согласился пригреть на груди целый выводок гадюк. Хотя на душе и правда полегчало.

Через пару мгновений он добавил, по-прежнему не поднимая глаз от стола:

– Знаешь, саксоночка, а я ведь и правда думал об остальных мужчинах. Я имею в виду братьев и сыновей. Но я считал, они сами позаботятся о женщинах и детях – будут кормить их или возьмут к себе в дом, если те не смогут найти место. Мне не приходило в голову… Черт, меня словно побили моим же собственным оружием!

– Ты поступил правильно, – повторила я и поцеловала его в макушку. – Теперь все эти женщины и дети будут как коршуны следить за обстановкой на западной стороне Риджа: не затевает ли кто очередную подлянку.

Джейми повернул голову и удивленно на меня покосился.

– Саксоночка, я не знаю, что такое «подлянка», но не дай бог кому-нибудь затеять ее без моего ведома!.. Это что-то заразное?

– Очень. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

– Рада, что вы нынче столь преисполнены милосердия, полковник, – послышался с порога скрипучий голос. – Надеюсь, его дневной запас еще не исчерпан?

В дверях возвышалась Элспет Каннингем, прямая как палка и одетая во все черное; белоснежный платок-фишю оттенял строгие черты осунувшегося лица.

Плечи под моими пальцами вновь окаменели. Я убрала руки, и Джейми тут же встал и поклонился:

– К вашим услугам, мадам. Входите.

Она переступила через порог и остановилась в нерешительности, теребя юбку.

– Вижу, падать ниц вы не собираетесь, – в тон ей заметил Джейми. – Что ж, тогда пристраивайте свою пятую точку и говорите, зачем пожаловали.

Я пододвинула ей стул для посетителей, и Элспет уселась, не спуская с Джейми запавших глаз.

– Мне нужна Агнес, – заявила она без обиняков.

Джейми удивленно моргнул, сел, снова моргнул и откинулся на спинку стула.

– Зачем она вам понадобилась? – настороженно спросил он.

– Возможно, следовало сказать, что я пришла свататься. – Уголки ее губ приподнялись в слабом подобии улыбки. – Так, кажется, говорят?

– Только если речь идет о замужестве, – ответил Джейми. – Полагаю, именно это вы имеете в виду. Которого из двух лейтенантов вы наметили ей в мужья? И что думает сама Агнес?

Вздохнув, Элспет разомкнула сцепленные в замок руки, чтобы принять у меня стопку виски.

– Для нее это сейчас что в лоб, что по лбу, – признала она. – Дурища никак не может выбрать. Тем более после того, как я сказала ей, что оба парня вправе добиваться ее расположения. Ведь установить, кто из них отец ребенка, невозможно.

– Разве что дождаться положенного срока и посмотреть, на кого похож новорожденный, – вставила я. Еще можно было бы определить группу крови, хотя и приблизительно. Но предлагать этот вариант я пока не стала. К тому же они все равно не обращали на меня никакого внимания.

– Вот почему я сказала, что она нужна мне, – продолжала Элспет. – Я принимаю ваше предложение организовать перевозку моего сына со всеми домочадцами. Когда Чарльз услышал об изгнании своих… последователей, то заявил, что ему больше незачем здесь оставаться – без союзников и… уповая лишь на ваше милосердие.

– Мое милосердие, – пробормотал Джейми себе под нос, барабаня пальцами по столу. – Хмм. Видимо, у меня его просто неисчерпаемые запасы. Ну так за чем же дело стало?

– Естественно, Гилберт и Оливер будут нас сопровождать. – Миссис Каннингем сделала вид, что не услышала предыдущее высказывание. – И, конечно, не хотят бросать Агнес на произвол судьбы.

– У Агнес есть дом, – раздраженно перебил мой муж. – Она живет у нас. На произвол судьбы… побойтесь Бога!

– Вы же не станете отрицать, что у них есть ответственность перед девушкой. – Элспет сурово глянула на него из-под нахмуренных седых бровей, словно очень рассерженная сова.

– Не стану. Но также не допущу, чтобы Агнес увозили из дома, пока она сама не захочет. И пока не буду уверен в ее полном благополучии. Я ведь вполне могу найти ей здесь хорошего мужа.

– Мое предложение как раз и подразумевает гарантию ее благополучия! – вспылила Элспет. – Уж не думаете ли вы, что я позволю кому-либо ее обижать?

– Вы уже немолоды, – бесцеремонно заметил Джейми. – Что, если вы умрете в дороге?

– Э-э… а куда именно вы хотите увезти сына? – встряла я. Не то чтобы мне было очень любопытно – просто хотелось вернуть беседу в более-менее мирное русло.

– А вы бы умерли, зная, что от вас зависит чья-то жизнь? – парировала миссис Каннингем, не обращая на меня внимания.

Немного помолчав, он вздохнул и ответил ровным голосом:

– К сожалению, у нас не всегда есть выбор, Элспет.

– Неправда! Если, конечно, речь не идет о смерти от шальной пули в сердце или от удара молнии, – справедливости ради добавила она. – Знаете, в чем преимущество возраста? В старух никто не стреляет. Что до удара молнии – здесь я полагаюсь на Бога, а моя вера в него безгранична.

Затем миссис Каннингем повернулась ко мне, словно Джейми перестал для нее существовать.

– Едем мы в Чарльстон. Там стоят военные корабли, а также целая флотилия фрегатов и транспортных судов. Чарльз написал сэру Генри Клинтону, чтобы тот доставил нас в Англию на борту одного из кораблей. Сэр Генри – давний знакомый семьи и с радостью окажет нам такую любезность. Теперь вернемся к Агнес… – Элспет снова повернулась к Джейми. – Вынуждена признать, мое предложение не совсем бескорыстно. Если честно, она мне действительно нужна.

В комнате повисло тяжелое молчание.

Без Агнес ей и правда не обойтись. Два молодых лейтенанта могли помочь в преодолении тягот путешествия и обеспечить капитану и его матери защиту. Но Элспет понадобится помощь, чтобы обслуживать растущие физические потребности сына – как и свои собственные. Конечно, ей ничего не стоило нанять служанку, однако, принимая во внимание деликатное положение Агнес…

Откровенно говоря, предложение Элспет было ответом на молитвы Джейми – и она прекрасно это знала.

По моим подсчетам, срок беременности составлял около трех месяцев; через считаные недели, если не дни, положение Агнес станет очевидным для жителей Риджа. Как работодатель, Джейми был обязан уладить данный вопрос общественно одобряемым способом. В обычной ситуации он нашел бы виновника и заставил жениться, но в сложившихся обстоятельствах… Оставлять у себя в доме незамужнюю беременную служанку или спешно выдавать ее за парня, который явно не является отцом ребенка, было бы неразумно. Сразу поползли бы слухи, что хозяин замешан в случившемся. Мы уже подобное проходили… Я внутренне содрогнулась, вспомнив историю с Мальвой. Ее крик «Это был он!» до сих пор звенел у меня в ушах.

– Позвольте мне… э-э… loco parentis Агнес, кое-что предложить, – решилась я нарушить молчание. – Я искренне считаю, что для девушки это лучший выход, и помогу ее уговорить. Но при одном условии. Если она согласится поехать с вами, пообещайте, что дадите ей образование.

– Агнес? – переспросили они в унисон. Джейми – с сомнением, а Элспет – с насмешкой. Их единодушная реакция дала мне время собраться с мыслями.

– Чему ей учиться, саксоночка? Фанни уже научила ее читать, а писать свое имя и считать до сотни Агнес и так умеет. По-твоему, этого недостаточно?

– Ну…

Хотя Агнес была миловидной, жизнерадостной, доброй и услужливой девушкой, не лишенной природной смекалки, выдающихся способностей к учению явно не имела. Тем не менее жизнь – штука непредсказуемая, и я хотела, чтобы она чувствовала себя защищенной.

– Ей нужно освоить арифметику и научиться обращаться с деньгами, – ответила я наконец. – А еще у нее должны быть собственные средства. Хотя бы скромные.

– Договорились, – подытожила Элспет. – Мой сын выделит небольшую сумму, которой она сможет распоряжаться независимо от мужа – кто бы им ни стал, – сухо добавила она. – Ее образованием я займусь сама.

На минуту все замолчали, и до меня стали вновь доноситься звуки дома: топот, визги, грохотание кастрюль, лай и отголоски разговоров – привычный фоновый шум, который был на время заглушен напряженной беседой.

Над головой послышались легкие торопливые шаги, а затем – шепот и девичье хихиканье. Я вздохнула с облегчением. Конечно, Фанни станет ужасно скучать по Агнес, но благодаря дочкам Сильвии Хардман ей хотя бы будет с кем поболтать.

– Немедленно пойду и поговорю с Агнес, – сказала я.

122
Ополченцы выезжают на муштровку…

Джейми опустился на колени и распорол ножом холщовый мешок. Раскрыл, втянул носом воздух и выдохнул. Затем снова вдохнул, задумчиво принюхиваясь. Сладковатый ореховый запах, насыщенный и аппетитный. Никакого намека на плесень – по крайней мере, сверху. Хотя неизвестно, что там на дне, куда могла попасть влага.

Он прошел к стене и открыл большие раздвижные двери; такие же располагались на противоположной стороне – Бри сконструировала их, чтобы можно было проветривать помещение в хорошую погоду. Сегодня как раз выдался подходящий денек, когда хочется слушать пение птиц, гулять по лесу или рыбачить. Идеальное утро для неспешных мирных занятий – вроде замены в солодовне обгоревшей половицы (иначе она может испортить аромат предназначенного для обжарки зерна) или оценки качества ячменя. Осенью он собрал со своих полей два английских центнера[295]295
  Один английский центнер равен 50,8 кг.


[Закрыть] зерна и купил в фактории еще один. Правда, за оставшееся время они успеют осолодовать, сбродить и дистиллировать только половину запасенного количества. Все из-за ранней зимы, скверной погоды и февральских беспорядков в Ложе. Джейми почесал грудь; шрам уже зажил, но вытягивать руки в стороны было пока больновато.

Джейми оттащил мешок поближе к открытой двери и осторожно высыпал содержимое на пол. Опустился на колени и разровнял ячмень руками, высматривая проросшие зерна, плесень, жучков и другие лишние элементы, которые явно не улучшат вкус виски. Наконец пожевал несколько зернышек и выплюнул их в траву.

– Tha e math[296]296
  Хорошо (гэльск.).


[Закрыть], – пробормотал он и поднялся на ноги. Снял с крючка квадратную лопату и сгреб свежее зерно в сторону, освобождая место для следующей партии.

Теплый ветерок из открытой раздвижной двери лизнул ему щеку. Славная нынче погодка! Можно будет заглянуть к Йену, а потом сходить с Ящерицей на озеро.

Неподалеку вспорхнула стайка голубей, прервав его приятные размышления возмущенным курлыканьем и хлопаньем крыльев. Кто-то приближался к солодовне. Насторожившись, Джейми покрепче ухватил лопату и выглянул наружу. К счастью, по тропинке шел всего один человек. Хирам Кромби. Они не виделись с ночного переполоха в Ложе.

– Привет, Хирам, – поздоровался Джейми, как только тот спустился с холма, и приветственно вздернул подбородок.

Кромби заметно приободрился, услышав столь дружеские обращение; его осунувшееся лицо немного просветлело. Кивнув, он с опаской приблизился еще на несколько шагов. Боится схлопотать по шее, догадался Джейми. Воткнул лопату в кучу ячменя и утер рукавом пот со лба.

– Я пришел, чтобы сказать… – Хирам замялся.

– Слушаю тебя.

Джейми понимал, о чем пойдет речь; но хотел, чтобы Кромби произнес это вслух. Старый брюзга стоял, вытянувшись по струнке и нервно сжимая кулаки.

– Мы… я сожалею о том, что случилось… в Ложе.

– Хорошо.

Последовало молчание, нарушаемое лишь птичьим щебетом. Пернатые оккупировали близлежащие сосны в предвкушении пиршества, готовые налететь всей стаей и склевать просыпавшиеся зерна, как только Джейми уйдет. Кромби с комичным свистом втянул воздух длинным, заросшим волосами носом.

– Чтоб ты знал: мы с братом, как и наши кузены, не имеем к этому отношения. – Он сглотнул и едва слышно пробормотал: – Нам… очень жаль.

– Знаю, Хирам, – ответил Джейми, разминая затекшую от копания спину. Шрам на груди жгло огнем. – Не думаю, что ты согласился бы убить меня во имя короля, несмотря на свои политические пристрастия.

Кромби немного расслабился, и тут Джейми добавил:

– Однако ты не предупредил меня о планах Каннингема. Хотя тебе было все известно.

– Нет. – Понимая, что столь краткого ответа явно недостаточно, Хирам тяжко вздохнул и покачал головой. – Не предупредил. Но я знал, что Дафф и Макхью обо всем догадываются: видел, какими взглядами они провожают выходящего из церкви капитана. Словно лисы, учуявшие волка. Они ведь твои люди. Думал, они тебя предупредят. Джорди Уилсон – брат жены – примкнул к Каннингему. Если бы я сказал тебе, он сразу бы заподозрил, и тогда…

– Ясно, – ответил Джейми, немного помолчав. – Что ж, семейные раздоры не нужны никому.

Хирам с облегчением расправил плечи. Задумчиво покивал, а потом спросил:

– Помнишь, я говорил, что хочу с тобой кое-что обсудить?

Джейми вспомнил, что в ту злополучную ночь Кромби подходил к нему как раз перед заседанием Ложи. На душе слегка потеплело: будь Хирам в чем-то замешан, он не стал бы просить об одолжении.

– Помню. Кажется, ты сказал, что это касается a’ Chraobh Ard?

– Да. Хотел узнать, не возьмешь ли ты его в свой отряд.

Вот так сюрприз! Джейми считал, что Хирам попросит разрешить Сайрусу официально встречаться с Фрэнсис, и уже приготовился отказать. Но такого поворота никак не ожидал…

– Зачем? – спросил он напрямик.

– Ему уже шестнадцать. – Хирам пожал плечами – мол, что тут еще объяснять?

Довод и правда был железным. В этом возрасте мальчикам пора становиться мужчинами. И если не приобщить их к настоящему мужскому делу…

У просьбы имелась и другая, более очевидная причина: предлагая брата в качестве «заложника», Хирам Кромби давал понять, что его семья всецело на стороне хозяина Риджа. Это утешает, – с горечью подумал Джейми. – Значит, он верит в нашу победу.

Джейми поплевал на ладонь и протянул ее Хираму.

– По рукам, – сказал он. – Пусть приходит завтра перед рассветом. Коня мы ему дадим.

* * *

Сильвия вызвалась встать пораньше, чтобы наварить овсянки на всех ополченцев. Мягкий сливочный запах незаметно прокрался в спальню и разбудил меня, словно чье-то ласковое прикосновение. Я с наслаждением потянулась в теплой кровати и перекатилась на бок, любуясь мужем. Длинноногий, как аист, полностью обнаженный, Джейми брился при свете свечи, склонившись над умывальником. За окном было темно – только звезды слегка побледнели, возвещая приближение рассвета.

– Готовишься предстать перед своей бандой во всей красе? – улыбнулась я. – Или запланировал на утро торжественную церемонию?

Глядя в зеркало, Джейми аккуратно провел лезвием по коже над верхней губой и вытер пену о край таза.

– Будем отрабатывать выездку. Соберутся только всадники – двадцать один человек вместе с Высоким Деревом. – Он широко улыбнулся моему отражению, сверкнув белыми, как мыльная пена, зубами. – Достаточно, чтобы угнать целое стадо.

– Сайрус умеет ездить верхом? – удивилась я. Кромби, Уилсоны, Макреди, Гейганы – рыбацкие семьи из Терсо; одному Богу известно, какими сложными окольными путями они в итоге попали сюда. Большинство рыбаков откровенно боялись лошадей, и почти никто из них не сидел в седле.

Джейми провел лезвием снизу вверх по шее и запрокинул голову, чтобы оценить результат.

– Скоро узнаем.

Прополоскав лезвие, он насухо вытер его ветхим льняным полотенцем, которым тут же промокнул и лицо.

– Пусть видят, что я не шучу, саксоночка. Иначе как заставить их относиться к этому всерьез?

* * *

Небосвод слегка посветлел, но на земле по-прежнему лежала мгла. Еще не все успели подойти к месту сбора: когда Сайрус Кромби вынырнул из-за деревьев и спустился по тропинке к Новому дому, там было лишь несколько мужчин. Они удивленно глянули на паренька, однако после того, как Джейми с ним поздоровался, дружно кивнули, пробормотав Madainn mhath или просто буркнув что-то в знак приветствия.

– Держи, приятель. – Джейми сунул в руки Сайрусу деревянную миску с горячей овсянкой. – Согрей сперва желудок, а потом познакомлю тебя с Мирандой. Фрэнсис согласилась одолжить свою лошадку, пока мы не подыщем для тебя коня.

– Фрэнсис? Ох… Спасибо ей! – Высокое Дерево просиял и робко покосился на дом, а затем на Миранду. Это была большая крепкая кобыла с широкой спиной и кротким нравом.

Подошел Йен-младший, одетый в штаны из оленьей кожи и куртку; на спину спускались заплетенные в косы волосы. Следом семенил Тотис. Обведя взглядом собравшихся, Йен кивнул, поцеловал мальчика в лоб и подтолкнул к веранде. Затем подошел за своей порцией овсянки и с недоумением покосился на Сайруса.

– A’ Chraobh Ard пойдет с нами, a bhalaich, – невозмутимо бросил Джейми. – Покажи ему, как седлать и взнуздывать Миранду, а я пока объясню парням, чем мы займемся.

– Хорошо, – согласился Йен, проглотив горячий овсяный бульон и выдохнув облачко белого пара. – И что же мы будем делать?

– Отрабатывать выездку.

Приподняв брови, Йен глянул через плечо на группу мужчин, которые поголовно были фермерами и выглядели соответственно. Конечно, все они имели лошадей и могли проехать верхом от Риджа до Салема, не свалившись с седла, но не более того.

– Начнем с азов, – уточнил Джейми. – С самого медленного аллюра – езды шагом.

Йен-младший задумчиво посмотрел на Сайруса, замершего в нетерпеливом ожидании.

– Как скажешь, – ответил он и перекрестился.

* * *

Решив заняться мыловарением, я поднялась в спальню, чтобы подвязать волосы, и обнаружила там Сильвию и всех четырех девочек. Фрэнсис, Пейшенс и Пруденс наблюдали за сборами ополченцев, свесившись с подоконника, и едва обратили на меня внимание. Однако Сильвия смущенно отступила на пару шагов и принялась извиняться.

– Ничего страшного! – Подойдя к окну, я встала позади Пейшенс и выглянула наружу. – Сложно удержаться от любопытства при виде группы всадников.

– Вы правы. Особенно если они вооружены мушкетами и ружьями, – сухо заметила Сильвия; по краям ее рта залегли глубокие складки.

Вряд ли девочки осознавали, что ополченцы собираются и отрабатывают различные навыки с единственной целью: научиться убивать. Но их мать хмуро взирала на всадников, которые выстраивались под окнами, выкрикивая приветствия и обмениваясь грубоватыми шутками. Я легонько коснулась ее руки; Сильвия повернула голову и вопросительно посмотрела на меня.

– Я знаю, что вы с дочерьми скорее умерли бы, чем позволили убить других людей ради сохранения собственной жизни. Однако вы наши гости. А Джейми, как истинный горец, свято чтит законы гостеприимства и сделает все, чтобы вас защитить. Может, у вас получится немного смягчить свои принципы?

Уголки ее губ чуть дрогнули, а в глазах заплясали веселые искорки.

– Исключительно из вежливости?

– Вот именно, – улыбнулась я в ответ.

Девочки восторженно взвизгнули, и мы с Сильвией вновь повернулись к окну. Сидя верхом, Джейми медленно ехал вдоль выстроившихся в ряд всадников, проверяя оружие и подпругу. Иногда он останавливался, чтобы задать вопрос или отпустить шутку. Белые облачка пара поднимались над головами людей и животных в холодном рассветном воздухе. Сайрус стоял последним: Йен учил его правильно забираться в седло, показывая, какую ногу первой ставить в стремя.

– Как здорово он смотрится в седле! – восхитилась Пруденс.

Я не поняла, кого она имеет в виду, поскольку Джейми, Йен-младший и Сайрус стояли рядом, но на всякий случай одобрительно хмыкнула.

Наконец всадники выстроились в колонну по двое. Джейми занял свое место во главе и высоко поднял ружье. Послышалось негромкое бряцанье, и отряд ополченцев решительно выдвинулся в поход, представляя собой поистине волнующее зрелище.

Сайрус держался неестественно прямо, словно побег сырой спаржи; они с Йеном замыкали колонну. Перекрестившись, я повернулась к собственному отряду.

– Ну что ж, юные леди… Сегодня отличный денек для мыловарения. Все за мной!

* * *

Вместе с братьями Линдси и с некоторой помощью Тома Макхью и его среднего сына Энгуса Джейми вырубил просеку вдоль обочины Великой фургонной дороги – на относительно ровном участке без резкого перепада высот. Оставили лишь восемь больших деревьев, отстоящих друг от друга примерно на тридцать футов.

– Итак, – обратился Джейми к отряду и кивнул на деревья. – Наша задача – проехать между этими деревьями, обходя одно справа другое слева, и так далее. Причем медленно, по очереди. Каждый должен будет сосчитать до десяти, прежде чем последовать за товарищем.

– Зачем? – спросил Джо Макдональд, подозрительно косясь на деревья.

– Ну, во-первых, потому, что я так сказал, a charaid, – с улыбкой ответил Джейми. – А приказы полковника надо исполнять. Мы сможем сражаться лучше, если будем действовать как одно целое. Чтобы этого добиться, кто-то должен задавать направление… и этот кто-то – я. Уяснил?

Послышались смешки.

– Вроде да, – неуверенно кивнул Джо. В свои восемнадцать он пока не имел опыта сражений, за исключением драк за сараями.

– Что касается задания… – Джейми махнул в сторону просеки. – Получится хорошая тренировка для лошадей. У нас ведь конный отряд – хотя позже добавится и пехота; лошади должны быть ловкими, а вы должны уметь управлять ими в самых разных условиях. Кавалеристы часто выполняют это упражнение. Оно называется «змейка» – потому что нужно скользить между деревьями, как змея.

Не дожидаясь следующего вопроса, он поймал взгляд племянника и мотнул головой в сторону обочины.

Пришпорив коня, Йен отделился от группы всадников и встал лицом к деревьям. Затем пригнулся и с леденящим кровь воплем (остальные лошади испуганно зафыркали и начали перебирать копытами) вонзил пятки в бока своему скакуну. Словно выпущенный из пушки снаряд, они понеслись к первому дереву. За долю секунды до столкновения нырнули в сторону и метнулись к следующему; они сновали туда и обратно с такой скоростью, что зрители едва успевали считать деревья. Объехав последний ствол, Йен развернул коня и вихрем помчался назад. Победный индейский клич заглушили восхищенные возгласы и аплодисменты.

Джейми глянул на Сайруса: тот взирал на происходящее со смесью ужаса и восторга, прижав поводья к груди.

– А теперь то же самое, но помедленнее! – крикнул Джейми. – Джо, поедешь первым?

* * *

Спустя час лошади и всадники согрелись, размялись и пришли в отличное расположение духа. Почти всем удалось избежать столкновений с деревьями или друг с другом. Солнце давно уже встало над горизонтом; пора возвращаться – парням надо успеть позавтракать, прежде чем заняться повседневными делами. Джейми уже собирался отпустить всех по домам, как вдруг Йен привстал в стременах и крикнул, возвышаясь над головами:

– Дядя! А давай наперегонки – до поворота и обратно!

Предложение было встречено дружным одобрительным гулом. Джейми без колебаний развернул коня и подъехал к племяннику.

– Вперед! – дал отмашку Кенни Линдси.

И они рванули по грунтовой дороге под грохот копыт и азартные крики горцев, оставляя за собой облака пыли. Люсиль – резвая молодая кобылка Йена – не любила, когда ее подхлестывают. Как, впрочем, и Финеас. Обе лошади неслись во весь опор, так что окружающий лес сливался в сплошное зеленое пятно.

Домчав до излучины, стали поворачивать назад. Люсиль вдруг резко вильнула в сторону, подрезав Финеаса и толкнув его в бок, отчего Джейми едва не вылетел из седла. Краем глаза он заметил на дороге повозку, но разглядеть не успел, с трудом удерживая равновесие и пытаясь успокоить Фина.